Глава 14 🪼
Нат быстро попрощался с Лиззи и пулей выскочил на улицу, едва не прижав дверью пакет с пирожным. И ведь отвлёкся всего на минуту! А Ноа такой человек, что мог бы уйти и совсем, но нет. Он стоял недалеко от входа и спокойно курил, скрестив руки на груди.
— Наболтался с официанткой? — с насмешкой буркнул он.
— Ого, что это? Ревность? — ехидно улыбаясь, спросил Нат и приблизился к нему.
Ничего не ответив, Ноа протяжно выдохнул дым. Уголки его губ были приподняты.
— Я всего-то забирал наш с тобой десерт, — оправдался Нат, приподнимая пакет. — Должен же я буду как-то тебя поощрить за хорошую репетицию. Правда, тебе придётся постараться, чтобы она вышла хорошей.
Ноа улыбнулся и молча затянулся. Нат приблизился к нему ещё на шаг.
— Но вообще приятно осознавать, что Мотылёк меня хотя бы немного ревнует. Говорят, щепотка ревности подогревает страсть.
На этот раз Ноа выпустил дым в сторону из носа и протянул Нату сигарету, сразу фильтром к нему. Глаза его искрились азартом, а уголки губ по-прежнему были приподняты, но недостаточно для того, чтобы проступили ямочки.
— Будешь?
— Планирую бросить в ближайшее время, но как я могу отказаться сейчас? — Нат приоткрыл рот и Ноа прислонил сигарету к его губам.
Сначала пирог, теперь сигарета. Сегодня у них была особая игра — всё так или иначе крутилось вокруг губ. Они ещё не целовались (чмок в щёчку при встрече Нат не засчитал), но постоянно косвенно соприкасались губами. Через еду, через предметы, типа чайной ложки или вот сигареты.
Нат примял губами фильтр, ещё тёплый и чуть влажный, и неглубоко затянулся. Он поймал взгляд Ноа. На этот раз более хищный, чем недавно в кафе. Нат хотел впиться ему в губы поцелуем прямо здесь, ощутить на его языке контрастную смесь сладости орехового пирога и табачной горечи. И единственное, что останавливало прижать к стенке его тут: они не смогут сдержаться. А сейчас им просто необходимо дотерпеть до дома. Иначе для чего было куплено расхваленное пирожное?..
Они могли поехать на общественном транспорте, однако Нат под предлогом, что не хотел помять десерт, вызвал такси. В машине они оба сели на заднее сиденье, и Ноа обеими руками обнял гитару. По дороге, вплоть до самой квартиры, они мало разговаривали. В основном лишь переглядывались.
Нат даже нафантазировал сцену в лифте, как в каких-нибудь в фильмах, где герои страстно целуются, вжимая друг друга в стенки и панель с кнопками, а потом в таком соединённом состоянии стремительно заваливаются в квартиру, но им не повезло. Вместе с ними в лифте ехала старая скрюченная бабулька, от которой воняло кошачьей мочой так сильно, что слезились глаза. Так что каждому пришлось задержать дыхание и выскочить из лифта на нужном этаже максимально быстро.
— Давай я поставлю в холодильник, — предложил Ноа, протягивая руки к пакету с десертом, когда они наконец-то оказались у него дома.
— Точно не съешь раньше времени? — засомневался Нат, вешая ветровку свободной рукой и смотря на Ноа с подозрением.
Тот невинно улыбнулся, завораживая своими ямочками, от вида которых у Ната сердце пропустило пару ударов.
— Мне пока в крови хватает того орехового пирога.
— Поверю.
Нат передал пакет с пирожным и обнял Ноа со спины, когда тот развернулся. Ноа шумно выдохнул и даже не пошевелился. Зашуршал только пакет в его руках.
— Сначала репетиция, — низко прошептал он.
Нат медленно поцеловал его в шею, затем захватил губами мочку уха с серёжкой, наслаждаясь ещё одним довольным вздохом.
— Уверен? — спросил он, прижимая Ноа за бёдра к себе, как тогда в клубе.
— Нат... — рассеянно выдохнул Ноа.
— Мне нравится, когда ты называешь меня по имени, — Нат провёл кончиком носа по краю его уха и погладил бёдра.
— Натаниэль!
— А вот это уже слишком формально...
— Давай займёмся сначала делом.
— Сначала... Конечно, — невозмутимо сказал Нат и ненадолго опустил ладонь ему между ног, прекрасно чувствуя, как сложно оказалось Ноа напомнить про дела. Тело его хотело того, что делал Нат, однако... репетиция правда была важной. — Мы же сюда пришли в первую очередь ради дела. К тому же, надо тщательно вымыть с дороги руки и всё такое.
Он выпустил Ноа из объятий, хотя не очень этого хотел, но горячо желал выполнить ту часть игры с десертом. А она возможна только после репетиции. Своеобразный квест.
Настроиться на рабочий лад сразу не получилось, но всё же они сели на диван и начали репетицию. Ноа играл на своей акустической гитаре, Нат подыгрывал ему на его новой электронной, вернее, больше просто показывал и подсказывал как надо. Они даже попытались что-то сыграть в две гитары. Ноа взял основную партию, Нат был на подхвате. В следующий раз он планировал прийти со своей гитарой, всё-таки со своим личным инструментом куда удобнее морально.
Он чувствовал, как в груди разливается то самое тепло, которое всегда сопровождало его в моментах единения с музыкой, на концертах, на зажигательных репетициях. Он хотел играть для Ноа. Он хотел, чтобы Ноа играл для него. Он хотел играть вместе с ним. Во взглядах, которыми они друг друга награждали, сквозило и иное желание, оно подкреплялось общим интересом — музыкой. И это было именно тем, чего всегда так хотел Нат. Но пока это только самое начало.
Удивительно, полтора часа пролетели незаметно. Нат мог бы играть дольше, но пощадил ещё не полностью подготовленного Ноа, в особенности его пальцы. К тому же пирожное их заждалось.
Пока Ноа отходил переодеться и в ванную (как стало ясно по звуку урчащей в раковине воды), Нат достал из холодильника десерт. В пакете действительно нашлась маленькая бумажка с номером Лиззи, но это уже стало ему неинтересно, поэтому он просто её порвал и выкинул. Ноа разрешил похозяйничать на кухне, так что Нат исследовал его шкафчики в поисках тарелки и ложки. У Мотылка оказался минимальный набор посуды, зато сладостей, типа мармелада и порошкового горячего шоколада нашёл пару пачек в запасе. Как и несколько шоколадных батончиков.
Нат посмотрел на дисплей своего телефона и убрал его обратно в карман ветровки, куда подальше, чтобы внезапный звонок какого-нибудь соц.опроса или кого-то из знакомых не помешал им. Время у них пока было, хоть и не очень много. Нат предчувствовал, что что-то между ними с Ноа должно сегодня случиться. Слишком много намёков, слишком много подтекста, двусмысленных и прямолинейных фраз. Долго так продолжаться не может, иначе они оба перегорят. Так что он признавался себе в том, что надеялся на какой-либо вид близости. Если, конечно, Ноа не начнёт снова истекать кровью... Или не станет вдруг задумчивым, как тогда в сквере на лавочке.
Ноа появился в свободной чёрной майке с надписями, и Нат загляделся на его забитые татуировками руки. Он хотел бы их рассмотреть внимательнее, в какой-нибудь иной обстановке (желательно в горизонтальном положении), но пока заметил только, что помимо цветочных узоров там были ещё и черепа, и, вроде, бабочки с мотыльками.
— Где мой десерт? — спросил Ноа.
Нат приподнял тарелочку с пирожным и стукнул по краю ложкой.
— Готово. Пойдём на диван? Нам там будет удобнее.
Ноа улыбнулся.
— Ну да...
Они сели обратно. Кажется, диван постепенно становился их тем самым местом, на котором можно делать что угодно... У Ноа не было подставок для гитар, поэтому сейчас они стояли просто у стены. Подальше, чтобы не мешались. Сначала Нат хотел подвинуть кофейный столик ближе (они отодвигали его во время репетиции), но подумал, что свободное место им пригодится, так что не стал этого делать.
— Выглядит неплохо, — сказал Ноа, разглядывая пирожное на тарелке в руках Ната.
— Давай проверим так же оно хорошо на вкус, как и на вид.
Нат отщипнул ложкой маленький кусочек. Мягкая прослойка бисквита песочного цвета была рыхлой и как будто пропитанной чем-то вроде сиропа. От неё, и снизу и сверху, в белой кремовой начинке проступали сочные половинки клубники. Взбитые сливки даже не помялись.
— Теперь могу заявить, что мой Мотылёк заслужил десерт, — довольно сказал Нат и потянулся к Ноа, в ожидании опустившему руки на собственные бёдра.
Тот приоткрыл рот и сомкнул губы на узкой части ложки. Ненадолго прикрыл глаза, ресницы его при этом задрожали. Ноа немного потянул ложку на себя и с тихим причмокиванием выпустил. Облизываясь, поднял взгляд на Ната. Сцена почти как в кафе немногим ранее, только наоборот. Нат так и застыл с поднятой ложкой где-то около губ Ноа. Сердце выстукивало бешеный ритм, и его удары чётко ощущались пульсацией на шее, кончиках пальцев и между ног.
— Вкусно, — вынес вердикт Ноа. — Особенно крем.
— Да? — улыбнулся Нат.
Взгляд Ноа стал вдруг очень глубоким, даже каким-то томным. Почему-то отчётливее проступили скулы. Или так просто казалось из-за освещения, но выглядел он потрясно.
— Думаю, с твоих пальцев будет ещё вкуснее.
Нат даже застыл на пару мгновений, пытаясь понять, слуховая то была иллюзия или он правда услышал что-то про пальцы. Пальцы! Низ живота отозвался горячим уколом и намекал на то, что нет, не иллюзия.
— Хочешь, чтобы я покормил тебя без ложки?
— Да.
Нат сглотнул от предвкушения, чувствуя как губы его сами растягиваются в довольной улыбке. Он потянулся, чтобы опустить ложку на кофейный столик, и поддел пальцем крем с пирожного вместе со взбитыми сливками. Ноа выжидательно к нему приблизился, стискивая свои колени руками. Боже, каким самоуверенным он сейчас выглядел! Победитель, дорвавшийся до сладкого приза. Однако Нат, решив ему немного отомстить за кафе, ухмыльнулся и сперва попробовал сам.
— И правда вкусно, — сказал он, облизнув свой палец.
— Очень, — произнёс Ноа, почти дыша ему в щёку. — Теперь делай то, что обещал.
— А ты любишь доминировать, да? — улыбнулся Нат.
Ноа молча взял его за запястье и сам обмакнул палец в крем и взбитые сливки, затем опустил себе на язык. Нат со стоном выдохнул, когда тёплые губы обвили его палец, и сорвался на пару матерных слов. Но как же хорошо это было! В груди сразу возникло ощущение раздувающегося огненного шара, который резко упал огромной каплей в низ живота.
Прикрыв веки, Ноа с особым удовольствием посасывал его палец, а Нат мог только завороженно смотреть на него и осознавать, что находится где-то на грани морального оргазма. Высунув палец, Ноа напоследок лизнул его. Взгляд голубых глаз проскочил пулей Нату прямо в мозг, подталкивая к решительным действиям.
— У тебя крем остался на губах, — пьяно сказал Нат, что было неправдой. Губы у Ноа были чистые, только слегка поблёскивали. Но разве это сейчас важно?..
Ему пришлось отставить тарелку с пирожным на столик, потому что иначе оно скоро бы оказалось на полу. Ноа всё ещё придерживал его за запястье и поглаживал большим пальцем бугорок основания ладони.
— Серьёзно? — спросил Ноа наигранно. — Я так неаккуратно ел?
— Ага, — кивнул Нат и наконец горячо прижался к его губам своими.
Ноа охотно ответил на поцелуй и тихо застонал, обвивая его за шею руками. Нат целовал его жадно, мягко покусывая и посасывая губы, и ощущал лёгкую сладость от пирожного на языке. Он погладил Ноа бок, но этого было недостаточно, так что забрался пальцами под ткань майки и коснулся его гладкой кожи над поясом джинс. Ноа напряг живот, и в этот момент они особенно чувственно столкнулись языками.
— Сними майку... — прошептал Нат. — Хочу видеть твоего мотылька.
Ноа ухмыльнулся. Нат даже больше ощутил, чем увидел, как губы, которые он целовал, растянулись в улыбке. Пальцы Ноа коснулись его руки и поддели край майки. Нат помог ему и испустил довольный стон, когда наконец-то увидел мотылька и... ещё кое-что интересное. Он прислонил ладонь к татуировке на груди Ноа, потом кончиком пальца очертил окружность вокруг одного из проколотых сосков.
— В прошлый раз я не заметил у тебя этого... — сказал Нат.
— Я не постоянно их надеваю.
— Но сегодня особый день, поэтому ты подготовился, — с ухмылкой произнёс Нат, очертив ещё одну окружность, только теперь вокруг другого соска. — Тебе нравится, когда их ласкают?
— Смотря кто и как.
Нат аккуратно коснулся центра самого соска.
— Я? Языком?
Ноа пожал плечами.
— Пока не знаю и удивляюсь, почему ты это ещё не проверил.
Нат заскулил, потирая пальцем ему кожу под соском.
— Ноа... Ноа...
Он приложил ладонь к его животу и наклонился. Сначала подарил несколько поцелуев мотыльку, затем широко и влажно лизнул сосок. Над головой послышался довольный вздох, а пресс под ладонью чуть вздрогнул и снова напрягся.
— Понятно, — прошептал Нат, мягко потираясь губами об его сосок и тёплый от тела Ноа пирсинг. — Нравится. Мне тоже.
Уже настойчивее он прижался губами к его груди и принялся ласкаться языком, мягко втягивая сосок в рот. Ноа довольно постанывал, поглаживая ему голову. Когда Нат достаточно наигрался с одним соском, он переместился к другому, чтобы не обделять того вниманием. Ладонью он скользнул по прессу Ноа и остановился между его ног, где уже критически натянулась ткань джинс.
Почти сразу его руки коснулись пальцы Ноа, такие тёплые и мягкие, и Нат ощутил, как тот сам расстегнул пуговицу на ширинке одним ловким движением. Ната это приятно удивило. Обласкав другой сосок, он выпрямился корпусом и опустил взгляд. Язычок на молнии джинс легко поехал вниз. Нат поцеловал Ноа в губы и прижал ладонь к его твёрдому члену, источающему жар и сильное желание через ткань нижнего белья. Ноа промычал в поцелуй и подался тазом немного вверх, как будто в желании полностью оказаться в ладони у Ната.
Их совместное громкое дыхание переплелось, губы начали не целовать, а как будто тереться. Нат поджал его член через ткань, затем погладил и наконец поддел резинку трусов.
Ради такого зрелища пришлось отвлечься от поцелуев. Им обоим. Хотя их лица находились всё ещё очень близко друг к другу. Нат обвил широкой ладонью его член и большим пальцем размазал по открывшейся головке вязкую прозрачную каплю. Ноа со стоном тяжело задышал ему в самую щёку.
— Идеально лежит в моей руке, — почти задыхаясь от ощущений, произнёс Нат и повернул лицо обратно к Ноа. — И цвет меня тоже устраивает, кстати.
— Неплохо, да, — ответил тот. Снова его жаркое дыхание совсем близко. На этот раз на губах, которыми они почти соприкасались. — Размер твоей руки подходит.
Нат подхватил его губы своими и несколько раз провёл стиснутой ладонью вверх и вниз по его члену. Ноа протяжно заскулил в поцелуй, немного двигая тазом и тем самым добавляя лёгкой пикантной амплитуды.
Нат с ума сходил от осознания, что между ними с Ноа наконец-то произошло нечто такое. Он впитывал в себя и смаковал эти приятные эмоции, ощущая внизу бархатность его кожи и каждую вздувшуюся венку. Долгое ожидание определённо того стоило. Ноа, сидевший больше чем наполовину обнажённый, беззастенчиво позволял себя трогать и ласкать.
— С ума схожу как хочу отсосать тебе, — с лёгкой хрипотцой произнёс Нат.
Ноа вздохнул и прикусил ему нижнюю губу со звуком, похожим на смесь рычания и стона.
— Прямо здесь? — немного рассеянно спросил он.
— Ага, — закивав, сказал Нат, продолжая целовать его губы и стискивать ладонью внизу. — Прямо здесь и сейчас.
— О-о... — с мычащим стоном выдохнул Ноа то ли от заявления, то ли от того, что Нат сцепил пальцы под венчиком его члена и таким кольцом проехался вниз.
— Но как джентельмен, я должен сперва получить разрешение.
Несколько секунд Ноа был не в состоянии ничего ему ответить. Оно и понятно. Сложно сосредоточиться когда... когда между ног лежит чья-то рука. Затем всё же он пьяно заглянул Нату в глаза.
— А разве когда я сам расстегнул пуговицу на джинсах, это не считается?
— Пуф, — вспыхнул Нат, целуя уголки его рта. — Не знаю, как ты это делаешь, но ты взрываешь мой мозг.
Ноа опустил руку ему на затылок и погладил, запуская пальцы в волосы.
— Я хочу, чтобы ты это сделал.
— Благодарю, мой Мотылёк, — ответил Нат и чмокнул его в губы. — Иначе я правда бы сошёл с ума.
Он поцеловал его в шею и двинулся ниже. С особой тщательностью, но недолго, обласкал соски и опустился перед Ноа на колени (кофейный столик и правда оказался очень удачно отодвинут).
— Заметь, мне очень хочется проверить твои ягодицы на татуировки, но я оставлю это на потом, — сказал Нат, приспуская его джинсы.
Ноа улыбнулся, наградив видом своих милых ямочек на щеках. Он коснулся пальцами собственной груди и немного потёр пирсингованный сосок. Нат провёл ладонью по внутренней стороне его бедра, взялся за основание члена и широко прижался языком к гладкой головке. Ноа всхлипнул и подался тазом вверх, а у Ната посыпались искры из глаз и он чуть не кончил от того, что наконец-то ощутил его на вкус. Вкус, между прочим, великолепный. Нат плотно обхватил губами головку и принялся ласкать её языком, вверх и вниз, по окружности, втягивать её в себя.
Ноа громко задышал. Свободной рукой Нат погладил ему напрягающийся живот и наконец опустил голову, полностью заполняя рот. Раздался протяжный стон. Нат расположился в неплохом ракурсе, так что он мог наблюдать за Ноа и наслаждаться видом его татуировок и пирсинга, впитывать его эмоции, которых прежде не видел. Ему до головокружения понравилось, как преобразился Ноа в такой интимный момент.
Мотылёк вскинул руки и вцепился в спинку дивана, немного прогнулся в пояснице, отчего корпус стал его казаться рельефнее. С прикрытыми глазами он кусал собственные губы, пока Нат ритмично работал головой между его ног. Ладонью Нат скользил по его прессу, и кончики пальцев порой подбирались к татуировке на груди, а иногда дотягивались до сосков, чтобы мягко стиснуть их.
В какой-то момент Ноа опустил руки Нату на голову — пальцы без нажима провели по волосам — и уронил подбородок на вздымающуюся грудь. Они поймали взгляды друг друга. Рот Ноа изящно приоткрылся, и с губ слетел громкий и очень мелодичный стон. Нат сразу же почувствовал, как Ноа под его ладонями весь сначала напрягся, а потом мелко задрожал. Нат интенсивнее заскользил губами по всей длине и вобрал в себя всё до последней капли, словив не физический, но моральный и очень крышесносный оргазм.
Прикрыв глаза, Ноа нежно поглаживал ему волосы. Его предплечья находились сейчас достаточно близко, чтобы изучить узоры татуировок, однако Нат смотрел ему в лицо и не мог увести взгляд. Эта блаженная усталость делала Ноа особенно привлекательным.
— Вот где спрятан твой замечательный голос, — сказал Нат.
Ноа ещё тяжело дышал, и Мотылёк на его груди шевелился. Он улыбнулся и потянул Ната к себе, открыл глаза и посмотрел на него, устало, но очень довольно улыбаясь.
— Как я и предполагал, — облизнув губы, произнёс Нат.
— Что? — спросил Ноа, и это было первым, что он смог вымолвить.
— Первым это сделаю я.
Ноа усмехнулся. Голос его чуть опустился от такой разрядки и звучал особенно сексуально.
— Ты делал ставки?
— Вроде того.
Дыша ртом, Ноа с румянцем на щеках смотрел ему в глаза и поглаживал щёки. Затем он снова потянул Ната и, склонившись, коротко поцеловал его в губы.
— Я хотел бы доесть своё пирожное. Ты не мог бы...
— Да, конечно, — улыбнулся Нат. — Стоит восполнить запас энергии.
Пока он пересаживался с пола обратно на диван и пододвигал кофейный столик ближе, Ноа успел подтянуть джинсы и застегнуть ширинку.
— Мне снова тебя покормить? — с надеждой спросил Нат.
— Ты и так хорошо постарался, теперь я сам, — Ноа забрал у него тарелочку с ложкой и принялся уплетать кусочек за кусочком.
Нат смотрел на татуировки на его плечах и предплечьях, и на то, как обессиленный Ноа небрежно и устало ест пирожное, а взбитые сливки остаются на его губах. Нат приблизился.
— На коленях стоял я, а рот в белом у тебя, — сказал он.
— Тупая шутка, — закатил глаза Ноа, но уголки его рта при этом дрогнули в улыбке.
— Но смешная же. Я вижу, что тебя позабавило.
Кивая, Ноа заулыбался и подставил Нату лицо.
— В таком случае разрешаю слизать крем с меня. Я, знаешь ли, не могу пока сообразить где испачкался.
— Ты точно взрываешь мой мозг.
Коснувшись подбородка, Нат поцеловал его в краешек рта и слизал кремовую начинку. Ноа подхватил его губы своими, вовлекая в поцелуй. Очень сладкий поцелуй. Почти готовый перейти во вторую раунд. Однако... в этот раз отстранился Нат.
— Я бы очень хотел ещё раз попробовать тебя на вкус, но мне нужно уходить.
— Уже? — рассеянно спросил Ноа и захлопал глазами так, будто только проснулся.
— Да, я... работаю. У меня... ночные смены, — неохотно забубнил Нат. Он не любил разговаривать о своей работе на складах. Всё-таки музыкальная карьера виделась ему чем-то более интересным и презентабельным.
— О, вот как, — произнёс Ноа, ковыряясь ложкой в пирожном. Со стороны выглядело так, будто он и впрямь расстроился. — Я думал, вечер для тебя удобен для наших встреч, ты ничего не говорил...
— Вечер вполне удобный, — кивнул Нат. — Для встреч с тобой. Просто иногда есть ночные смены. Я... — он задумчиво провёл подушечкой пальца по его татуированному предплечью, — не хотел переносить нашу встречу из-за этого.
Повисла тишина длиной в несколько секунд. Слышалось только постукивание ложки об тарелку.
— Где работаешь? — спросил Ноа, не поднимая на него взгляда.
— Расскажу как-нибудь в другой раз.
— Хорошо, — Ноа отправил кусочек пирожного в рот и взмахнул ложкой. Он вздохнул. — Ладно тогда...
— Ладно? Просто «ладно» и всё?
— А что я должен сказать? — прислонив ложку ко рту, Ноа уставился на Ната с искренним непониманием.
— Ну я думал, ты что-нибудь скажешь после случившегося, — рассуждал Нат, при этом он не ощущал расстройства, ему хотелось немного поддразнить Ноа перед уходом. — Или «ладно» — это то, что говорят после минета?
Ноа улыбнулся и облизнул ложку.
— Ах, ты об этом. Сейчас, — он отложил тарелочку с десертом, затем повернулся к Нату и обвил его шею руками, приблизился к губам, почти касаясь их. — Это было настолько охуенно, что я даже не в силах соображать нормально.
Нат заулыбался, поглаживая его оголённые бока и спину.
— Вот это мне уже больше нравится.
— Прости, я не знал, что тебе так нужен отзыв, причём почти сразу, — беззлобно съязвил Ноа. — Порция сладкого восстановила мои мыслительные механизмы, пока не полностью, но... у тебя замечательный язык.
— А у тебя замечательный член, и, кажется, мы идеально подходим друг к другу, — с наигранной важность сказал Нат, чем призвал на лицо Ноа... ямочки! — Ты сладкий, как твои любимые пирожные. Надеюсь, я не заработаю сахарный диабет. Не хочется умирать молодым.
Пальцы вдруг чуть сильнее сжались на его затылке. Ноа отдалился, и в голубых глазах Нат прочитал... испуг. Наверное, про смерть даже в шутку было лишним после такого...
Нат виновато откашлялся.
— Прости, я немного опаздываю, но не прийти на работу совсем не могу.
Ноа молча и рассеянно закивал.
— Иначе мне не на что будет покупать нам десерты, чтобы устраивать... — Нат задумчиво прикусил свою губу, — ну такие интересные поощрения.
Ноа тоже улыбнулся и потянулся за своей майкой. Необходимость уходить Ната расстроила, особенно когда им двоим явно очень хотелось продолжить вечер, однако... то, что произошло, всё равно было великолепно для начала.
У самой двери Ноа вдруг протянул ему конверт. Нат на автомате взял его и, заглянув внутрь, увидел деньги.
— Это за что я заработал? — помахав в воздухе конвертом, спросил он. — За уроки игры на гитаре или за то, что искусно поработал ртом?
Ноа широко улыбнулся.
— Можешь считать как угодно, но вообще-то я захотел вернуть стоимость за акустическую гитару.
— А мы разве договаривались о том, что ты мне что-то должен? Не припомню такого. Это был мой подарок тебе, так что извини, мой сладкий Мотылёк, но деньги я не возьму, — выдал Нат и даже не стал протягивать ему конверт обратно, просто положил его на стойку около вешалок. — Это не обсуждается.
Ноа хмурился несколько секунд, смотря на конверт, затем ухмыльнулся краешком рта.
— А если я скажу, что это плата за уроки или за ми...
— Тем более не возьму, — воскликнул Нат и, подтянув Ноа за пояс, поцеловал его в губы.
Ноа снова охотно ему ответил. Краем сознания Нат вспомнил, что опаздывал на работу уже где-то на полтора часа. Он с неохотой отлип от поцелуя и уткнулся носом Ноа в шею, поцеловал татуировку.
— Хочу встречаться чаще. Потому что я понял, как вытягивать из тебя голос.
— Вытягивать голос, — хмыкнув, повторил Ноа.
— Да, — Нат отдалился, чтобы встретиться с ним взглядом. — Осталось понять, как делать это без стойки на коленях, потому что на сцене было бы дико неудобно. Хочется, знаешь ли, играть на гитаре.
— У тебя такие тупые шутки, — фыркнул Ноа, — Не понимаю, почему они мне нравятся...
— Потому что нравлюсь я?
— Ты восполняешь пробел по словам, потому что десять минут молчал?
— В точку, — Нат кивнул и, наконец отойдя на шаг назад, опустил руку на ручку двери. — Будет сложно держаться до следующей репетиции, но мне нравится, что мы уже начали работу над голосом.
— Ты, кажется, опаздывал.
— Всё ещё опаздываю.
Нат попрощался и выпорхнул в коридор. В лифте он достал пачку сигарет.
— После такого точно надо закурить, — сказал он вслух и прикусил сигарету, пока просто пожёвывая её кончик.
Когда двери лифта распахнулись, он едва не столкнулся с кем-то. То оказалась женщина, одетая в явно дорогой брючный костюм. От неё пахло духами, а светлые длинные волосы хоть и были распущены, но выглядели так, словно она недавно вышла из салона после укладки. В одной руке женщина держала чёрную папку, в другой большой бордовый пакет с надписью какого-то бренда. На шее красовалась плотная позолоченная цепь.
Нат не смог бы объяснить даже себе, что заставило его остановиться у лифта и заглянуть в щель закрывающихся дверей.
Всего на миг он поймал взгляд зелёных глаз, и по спине пробежался холодок. В плохом смысле этого слова. Нату стало не по себе. Женщина определённо была красивой и статной, но в её взгляде проскользило нечто страшное. Возможно, даже жестокое.