Глава 10
С момента как он отправил сообщение, прошло уже почти пятнадцать минут. Ореховый латте давно закончился, однако Ноа всё ещё держал пустой стаканчик и чуть сжимал его пальцами, когда всматривался в лица немногочисленных прохожих. Через пять минут он должен был уйти. Так он решил, такие условия поставил себе сам.
Нат ничего не ответил, поэтому Ноа даже не знал, прочитал ли тот сообщение. Время было позднее, так что Ноа не удивился бы, если бы встречи не состоялось. Откровенно говоря, он понимал, что его предложение получилось спонтанным. На такое отреагировали бы не все. Видеться с Натом сегодня он не планировал, но что-то сподвигло ему написать. Что?..
Рабочий день в ретро-магазине ничем особенным не отличался. Вечером у Кэсс появились дела, поэтому в «Старлайт-кафе» Ноа сидел за столиком один. Так было даже лучше, потому что у него наконец нашлось время (и желание) изучить содержимое чёрной папки от Мишель. Делая пометки в её инструкциях и рекомендациях, Ноа то и дело бросал взгляд в сторону мужчины, который вновь кого-то безуспешно ждал с букетом цветов. Сколько месяцев Ноа его уже видел на одном и том же месте? С ума сойти. Этот несчастный вызывал только жалость, но на самом деле Ноа было интересно, придёт ли кто-нибудь когда-нибудь к нему? Достанется ли букет кому-то или снова отправится в мусорку?..
В итоге мужчина как обычно исчез, стоило Ноа отвлечься — всего-то на пять минут отошёл в туалет. Порой казалось, что жизнь двигалась по кругу, как заезженная пластинка. А может, Ноа всё неверно воспринимал? Может, к мужчине кто-то и приходил, просто кафе использовалось как место встречи и отправная точка для начала свидания? За несколько месяцев однако подтверждения этому он так и не увидел.
Засидевшись почти до закрытия кафе, Ноа неохотно поплёлся домой, но зайдя в квартиру, долго пробыть там не смог. Одиночество и серость давили морально и выгоняли за порог. Он схватил гитару и повиновался внезапному порыву. На улице холодало, но его это не пугало. Он не хотел оставаться дома.
В одной из круглосуточных кофеен Ноа взял латте с собой и... написал Нату. Теперь он сидел в обозначенном месте, на скамейке в сквере, недалеко от исписанной граффити и надписями кирпичной арки, и ждал — стало ли его сообщение крючком или улетело в пустоту.
Наверное, пригласи он Ната к себе домой, тот откликнулся бы охотнее. Однако сейчас Ноа хотел встретиться на нейтральной территории и без лишнего шума. Нат мог быть назойливым и довольно напористым, но на деле оказался безобидным. В сталкера не играл и даже не осаждал его звонками и сообщениями. Ноа его не боялся, хоть всё ещё старался проявлять бдительность.
Совсем рядом послышались шаги. Это мог быть кто-то из обычных прохожих, которые ещё гуляли по улицам и срезали путь через сквер, однако у Ноа защекотало в солнечном сплетении.
— Ты и правда здесь.
Он вскинул голову, сильне чем прежде сжав пустой стаканчик из-под латте. Перед ним в желтоватом свете фонаря стоял Нат и улыбался.
— А ты и правда пришёл, — собственный голос показался Ноа сухим и отдалённым.
Он прикусил губу, чтобы подавить победную улыбку, и небрежно запустил стаканчик в мусорку. Нат сел рядом. От него пахло сигаретами и мятной жвачкой. Взгляд синих глаз казался мягким, даже немного пьяным, а щёки раскраснелись, будто он очень хотел успеть на эту встречу.
— Ещё две минуты, и ты бы меня здесь не застал. Откуда ты бежал? — усмехнувшись, спросил Ноа.
— Я был в клубе и надеялся встретиться с тобой там, но у тебя сегодня явно не клубное настроение, — ответил Нат, кивнув на гитару в чехле на скамье между ними. — Однако приятно видеть тебя с гитарой. Приятно видеть тебя в целом. И снова.
Ноа скользил взглядом по его лицу и останавливался на приподнятых уголках губ, на пластыре над бровью, на чуть растрёпанных волосах. Ни слова о том поцелуе, но с последней встречи явно что-то изменилось. Будто связь, образовавшаяся между ними, натянулась сильнее и стала более видимой. Ноа внезапно захотел выпить ещё один стаканчик латте, возжелал, чтобы капелька чего-то сладкого попала ему на язык. И в кровь.
Ната словно посетили те же мысли. Он коротко провёл кончиком языка по нижней губе, и это движение не скрылось от глаз Ноа, оно запульсировало где-то у него на шее и опустилось по груди к низу живота.
— Так какой у тебя вопрос? — спросил Нат. — Или это был гениальный ход, чтобы приманить меня сюда?
Ноа расчехлил гитару и уложил её себе на колени.
— Собственно, вот и вопрос.
Нат вяло смотрел на гитару несколько долгих секунд, явно не понимая, в чём суть. Ноа приподнял болтающийся длинный усик нижней порванной струны, и глаза Ната немного расширились.
— Теперь вижу, — кивнул тот, перекладывая гитару к себе с видом доктора, осматривающего пациента на приёме.
— Я, наверное, перетянул. Не ожидал, что такое может произойти. Посмотрел видео-уроки в интернете, но так и не понял, как менять струны.
— Ты хотя бы не поранился? — озадаченным тоном спросил Нат и посмотрел на Ноа. Брови его приподнялись и сомкнулись, взгляд стал внимательным. Это искренеее беспокойство выглядело даже милым.
— Нет, — ответил Ноа, натягивая рукав куртки и пытаясь спрятать царапину на нижнем бугорке ладони. Он сам не понял, как это произошло, но лопнувшая струна задела руку. Впрочем, не критично, там была всего капелька крови, а ранка уже успела затянуться.
— Ну, без струн и инструментов всё равно ничем не могу помочь, — сказал Нат и уже приподнял гитару, возвращая её обратно, как Ноа протянул ему упаковку струн и плоскогубцы.
— Я всё взял с собой.
— Предусмотрительный, — ухмыльнулся Нат. Его пальцы скользнули по ладони Ноа, почти рядом с той царапинкой, когда он забирал струны. Это было первым прикосновением с момента их сегодняшней встречи, и Ноа почему-то мысленно зацепился за тепло его рук, за этот мимолётный тактильный контакт. — Говоришь, что ушёл бы, если бы я не успел прийти, но на самом деле ты ждал именно меня, чтобы я поменял тебе струны.
Ноа фыркнул и скрестил руки на груди.
— С этим мне могли помочь и в музыкальном магазине.
— В такое-то время? — продолжал ухмыляться Нат.
— Откуда тебе знать, в какое время я вышел из дома с плоскогубцами в кармане? — огрызнулся Ноа. — Может, я просто долго гулял.
— О чёрт, как я соскучился по твоим язвительностям, — с удовлетворением протянул Нат, потом размял пальцы и согрел их дыханием. — Дома было бы удобнее, но в принципе, смогу поменять и здесь. И не в таких условиях бывали...
Ноа молча наблюдал, как Нат быстро раскручивает колки и умело меняет одну струну за другой. Здесь не было ничего нового, чего он не увидел бы в найденных в интернете видео, но именно на живом примере впитывал каждое движение. Само собой Ноа и раньше обращал внимание на его широкие ладони и длинные пальцы, но почему-то именно сейчас не переставал думать над тем, как эти руки тогда в клубе скользили по его телу и прижимали за бёдра...
Разобравшись со струнами, Нат опустил гитару себе на колени и принялся настраивать её. Всё же до той лёгкости, с которой он с ней обращался, Ноа было ещё далеко. Не музыкальный инструмент, а продолжение рук, часть тела — именно так гитара воспринималась, когда её держал Нат.
— Это всё, что от меня требовалось? — спросил он, цепляясь за струны и прислушиваясь к их звучанию.
— Не совсем.
Нат улыбнулся и наклонился через гитару к Ноа, выжидательно на него посмотрев.
— Хотел сообщить, что скоро буду готов приступить к полноценным репетициям, — сказал Ноа, заглядывая ему в глаза.
— Полноценным, это которые попеременно то у тебя, то у меня дома? С продолжением... — более тихо и бархатно добавил Нат, пальцы его при этом пролетели над струнами и сжались у основания грифа в самой узкой его части.
Ноа приподнял подбородок.
— Помимо этого, — низко сказал он.
Синие глаза Ната, казавшиеся в полутёмном освещении сквера почти чёрными, блеснули, а уголок рта лукаво приподнялся.
— Значит, ты не против продолжений...
Ноа выждал несколько секунд, прежде чем ответить, хотя отвечать конкретно на это высказывание ему было нечего.
— Я вышел на работу и наконец смогу оплачивать студии, — объяснил он. — Плюс хотел бы купить электрогитару, но я в них не разбираюсь, а у тебя хороший вкус и опыт имеется, так что мы могли бы как-нибудь встретиться.
— Ах, вот оно что. Значит, ты приглашаешь меня на свидание? — ухмыляясь, спросил Нат, веером проходясь пальцами по струнам, и извлекая из них приглушённый звук.
— Мы будем решать рабочие вопросы, — с усмешкой уточнил Ноа.
— Но после же мы всё равно пойдём пить кофе и есть сладости.
— С вероятностью в девяносто девять процентов.
— Свидание, — кивнул Нат.
Ноа заулыбался и прикусил губу.
— Считаю, что это будет всё ещё решение рабочих вопросов.
Нат засмеялся. Вообще-то он принижал свои способности, у него был вполне хороший и приятный голос, который сгодился бы если не для основных партий, то для бэквокала точно. Хоть Ноа в этом, как и в гитарах, тоже не разбирался, но ради интереса как-нибудь хотел бы услышать, как поёт Нат. Пусть даже мнение переменится, но его голос определённо обладал притягательным эффектом. Или просто подкупали манера разговора, лёгкость в общении и отсутствие страха сказать глупость...
А ещё Ноа не имел понятия, сколько лет Нату, но их разница в возрасте явно не могла быть большой. Лет пять, наверное, может быть, шесть. Нат выглядел значительно моложе Ноэля, когда тот ещё был жив.
— Не хочешь опробовать новые струны? — спросил Нат, протягивая гитару.
— Можно.
Ноа опустил гитару на бедро и обхватил гриф, попробовал сыграть вступление песни, которую разучивал, но подмёрзшие пальцы не слушались и двигались вяло, недостаточно зажимали лады, отчего звук исходил расстроенный и обрывчатый.
— О-о-у, — озадаченно протянул Нат. — Играть в такую погоду, конечно, уже холодно. Что-то я не подумал, но я могу погреть тебе руки, — заигрывающе предложил он.
Ноа с секунду или две обдумывал его предложение, затем отложил гитару на скамью у себя за спиной и, придвинувшись к Нату, протянул ему ладони.
— Ну что ж, раз ты сам предложил, тогда вперёд, — с лукавой усмешкой произнёс он.
Руки у Ната оказались намного теплее, чем у Ноа, и прикосновение вызвало мурашки, зыбкой змейкой заскользившие между лопатками и под ключицам, а после по всему телу. Он принялся мягко массировать и растирать его пальцы, согревая горячим дыханием и почти касаясь их губами, когда наклонял голову.
Сейчас они сидели так близко, что колени Ноа упирались Нату в бедро, и через слой одежды он чувствовал его тепло. Такое приятное в эту холодную ночь. Он сразу вспомнил, как тесно они танцевали в клубе, и неосознанно затаил дыхание, наблюдая за тем, как шевелятся губы Ната и как подрагивают на скулах тени от ресниц. Синие глаза порой устремлялись на него, словно сканером считывая любую реакцию.
По окончании массажа (что уже, кажется, становилось привычным) Нат оставил лёгкий поцелуй в основании его ладони, как раз там, где начинался узор татуировки, а Ноа в ответ скользнул кончиками пальцев ему по щеке. Нат скосил взгляд и на мгновение показался рассеянным, явно не ожидал такого, но после приблизился и заглянул Ноа в глаза.
— Не представляешь, сколько я думал, — тихо произнёс Нат, прижимая его ладонь к своей щеке.
Исходящее от него тепло стало явственнее и как будто жарче. Острее ощущался его запах — сигареты, мята и кофе, но было и ещё что-то тонко уловимое, отчего у Ноа сердце забилось чаще, а между лопатками снова пробежали мурашки.
— О чём? — томно спросил Ноа, поглаживая его лицо подушечками пальцев.
Нат на секунду сомкнул веки, а потом снова нацелил тёмную синеву своих глаз на Ноа.
— Вообще-то это было жестоко — целовать меня и сбегать.
— Я не хотел...
— Сбегать или целовать? — с улыбкой спросил Нат и медленно коснулся губами основания его ладони. Рядом с той царапинкой от порвавшейся струны.
Ноа сглотнул и усмехнулся. Его сердце забарабанило так, что пульс ощущался где-то на шее и в пальцах, которые ещё гладили Ната по щеке. Интересно, чувствовал ли он его сердцебиение? Может быть, даже слышал? У музыкантов, говорят, чуткий слух.
— Реши сам, что, — низко сказал Ноа, приоткрыл рот и дразняще показал кончик языка.
— Ты играешь с огнём, — мелодично произнёс Нат и наконец прижался к его губам в желанном поцелуе.
Ноа запустил пальцы ему в волосы и простонал от ощущения его языка на своём. В отличие от прошлого раза сейчас поцелуй был глубоким и насыщенным, от него загоралось всё тело, а низ живота барабанил горячей пульсацией. Нат страстно ласкал и посасывал его губы и язык, приятно было осознавать, что он может делать своим ртом такие вещи, а не только сыпать двусмысленными шутками. Ноа подгибал пальцы, взъерошивая его волосы, и неосознанно задерживал дыхание. Смаковал этот интригующий контраст поцелуя, в котором смешались горьковатый привкус сигарет, свежий от мятной жвачки и ореховый от латте.
Хейс за это осудит (он за всё осуждает), но и плевать на этого ублюдка. Нат слишком хорошо целовался, так что любые мысли о сожалении да и вообще о чём-либо отпадали.
Ощущения сейчас были очень похожи на те, которые Ноа испытал в клубе, когда Нат прижался к нему сзади. Словно искры рассыпаются по всему телу и забираются под кожу, щекочут и разливаются теплом. И хочется прижаться настолько сильно, чтобы слиться воедино...
Ноа потерял счёт времени, сколько они сидели на скамье и целовались. Однако в какой-то момент, наверное, когда рука Ната легла ему на бедро, их губы разомкнулись. Хоть и были всё ещё близко, чтобы сомкнуться вновь. Что-то кольнуло и похолодело в груди. В тени за фонарём как будто показалась фигура. Может быть, кто-то из прохожих, а может... именно присутствие кого-то, кого Ноа точно не хотел сейчас видеть и чувствовать, отвлекло.
— После такого ты не посмеешь отрицать нашу тягу друг к другу, — прошептал Нат. Его большой палец лёг Ноа на подбородок и потянул немного вниз. Тёплый и влажный язык словно бы погладил его нижнюю губу.
Ноа прикрыл веки и сглотнул. Ему сильно хотелось снова поцеловать Ната, потому что правда состояла в том, что он сам много о нём думал в последние дни после того, как коротко тогда прижался к его губам. Однако...
Ноа убрал руку от его лица.
Может ли быть, что Ноа сильно изголодался по чувствам, в особенности за прошедший год? Возможно. С другой стороны, он часто посещал клубы, и у него всегда была возможность сойтись с кем угодно и на сколько угодно, но только Нат воскресил в нём чувственный и тактильный голод. Он уже и позабыл, что может испытывать подобное. Думал, что внутри всё отмерло со смерти Ноэля.
Или ему казалось?
Или он сам себя обманывал, а все эти чувства были иллюзией? И вообще, что он испытывал к Нату? Стоило ли им делать то, к чему их обоих тянет, или лучше прекратить, не доводя до чего-то серьёзного.
— Что такое? — обеспокоено спросил Нат, уловив его сомнения.
— Ничего, — постарался невозмутимо ответить Ноа.
— Откликается что-то из прошлого?
Ноа покачал головой. Из прошлого? Можно считать и так. Самая главная тайна Ноа — это Хейс. И появился он давно. А вот почему появился, Ноа и сам не знал. Он не был уверен, что когда-либо захочет раскрыть перед кем-нибудь душу. Особенно перед людьми, которые этого очень сильно будут просить.
— Ладно. Тебе необязательно рассказывать, — сказал Нат, будто прочитав его мысли, и улыбнулся. — Каждый из нас уже пережил некоторое дерьмо, не обязательно всплывать ему наружу. Пусть оно останется в прошлом. Да?
— Вроде того, — кивнул Ноа и всё-таки коснулся его щеки, хотя был велик соблазн прижаться губами к губам. — Я думаю, нам надо притормозить.
Нат протяжно вздохнул, но при этом улыбнулся. Взял его за запястье и в третий раз поцеловал в основание ладони. У Ноа всё равно побежали приятные мурашки по телу. Подходящий для прощания поцелуй.
— Ты сведёшь меня с ума, — сказал Нат.
Ноа со смешком хмыкнул и потянулся к гитаре за своей спиной. Для игры пальцы снова замёрзли и еле двигались, так что он решил оставить эту идею и принялся убирать гитару в чехол.
— Спасибо, что поменял струны, — поблагодарил Ноа.
— Спасибо, что доверил мне свой инструмент, — усмехнулся Нат. — Один из, — шутливо уточнил он. — Пока что. Кстати, ты заметил, мы говорим друг другу «спасибо», как любые нормальные люди. Может, ещё открытками станем обмениваться или цветы дарить при встрече?
— А ты что-то имеешь против? — спросил Ноа и поднялся со скамьи, закидывая гитару на плечо. — Я люблю открытки, — он демонстративно оттянул рукав куртки, показывая край предплечья, покрытый татуировками, — и цветы, как видишь, тоже.
Нат с улыбкой посмотрел на него снизу вверх и вальяжно откинулся на спинку скамьи.
— Я учту. Кстати, готов тебя проводить.
— На этот раз нет.
— Нет?
— Нет, — твёрдо сказал Ноа.
— Или да?
— Нет!
— Почему нет? — жалобно произнёс Нат.
— Встреча оказалась внеплановой.
— И что? Это как-то влияет? У тебя какие-то принципы или просто СДВГ*?
Ухмыльнувшись, Ноа молча помотал головой.
— Это твоя стратегия, да? — спросил Нат, прищурив глаза.
— О чём ты?
— Контактировать со мной вот так порционно.
— Вроде того, — вздохнул Ноа, не переставая улыбаться.
— Я понял, — сказал Нат, хлопнул себя по бёдрам и поднялся со скамьи. — У тебя на заднице просто какая-то особенная, а возможно очень неприличная татуировка, и ты тянешь время, чтобы как можно дольше её не показывать. Что там? Твой детский рисунок домика и солнышка? Имя бывшего? Код от банковской карты?
Ноа засмеялся и провёл ладонью по волосам, немного взъерошивая их. Совсем недавно этой рукой он касался и гладил Ната. Его лица и волос.
— Как ты до всего этого додумываешься?
Нат широко улыбнулся.
— Посчитаю это комплиментом моим остроумным фантазиям.
— Мне в ту сторону, через арку, — указав себе за спину, сказал Ноа. Они, конечно, могли долго ещё тут болтать, хоть до самого утра, но со встречей действительно пора было заканчивать.
— Хотя бы до арки я могу тебя проводить?
— Здесь пять шагов.
— Семь, если зайдём под неё.
Опустив голову, Ноа улыбнулся и поддел мыском кроссовки листву.
— Можешь, — ответил он.
Плечом к плечу они медленно зашли под кирпичный свод арки и повернулись лицом друг к другу.
— Увидимся на репетиции? — спросил Нат. — Или всё-таки получится раньше?
Ноа взялся за лямки чехла с гитарой и, пристально смотря на Ната, прикусил губу. По стенам арки расползлись разноцветные надписи: ругательства соседствовали с признаниями в любви, сердечки перемежались рисунками членов. Людям, наверное, всегда будет хотеться заполнять пустые места чем-то важным и не очень. Наверное, Ноа по тому же принципу заполнял пустоту на своём теле татуировками.
— Возможно, завтра или послезавтра я пойду в клуб... — загадочно произнёс он.
Нат расплылся в улыбке и медленно закивал.
— Тоже думал сходить туда, завтра или послезавтра.
Ноа скользнул кончиком языка по своей верхней губе. Ощущения от недавнего поцелуя на скамейке были ещё яркими, но голос внутри шептал ему сомнения и советовал не спешить. А может, это был просто страх. Или Ноа действительно нравилось вот так играть, растягивая интригу, потому что это вносило в серую жизнь красочный элемент игры. Нравилось ощущение искр по всему телу, пока не переходящее в более тесную физическую близость.
— Ну что ж, пока? — неуверенно спросил Нат.
— Да. Пока, — кивнул Ноа.
Но никто из них не сдвинулся с места, оба продолжили стоять и смотреть друг на друга. Взгляд Ната опустился куда-то на губы Ноа или на его подбородок, затем они снова пересеклись взглядами. Как забавно всё складывалось. Кто бы мог подумать, что Ноа будет вот так стоять и изучающе смотреть на парня, которого он когда-то приметил в клубе...
Первым шаг в сторону сделал Ноа. Просто пересилил себя. Чем дольше они с Натом находились рядом, тем очевиднее были последствия. Выйдя из-под арки, Ноа остановился и обернулся, его жгло от желания снова подразнить Ната.
— Кстати, ты классно целуешься.
Нат расплылся в улыбке и взмахнул рукой, совершая некий реверанс.
— Всегда к твоим услугам.
Ноа развернулся и пошёл, пряча в ночной темноте улыбку.
Сбоку, рядом с аркой, мелькнула тень. И то был не человек или какая-нибудь кошка с собакой.
«Какое трогательное и оригинальное прощание».
— Заткнись, — процедил Ноа сквозь зубы.
Он хотел напоследок повернуться, чтобы узнать, стоит ли Нат ещё под кирпичной аркой, смотрит ли ему в спину, но пришлось ускорить шаг. Чтобы не будоражить своё воображение лишний раз. От назойливой тени он всё равно не мог никуда сбежать.
*Синдром дефицита внимания и гиперакттвности.