Глава 7
Бракоразводный процесс.
Нат уже терпеть не мог это словосочетание из-за количества бумаг, которые ему надо было заполнять в связи с разводом. Он совершенно об этом не думал, когда женился, да и откровенно говоря, в тот момент надеялся на лучшее — на то, что они с Кэт и их сыном Сэмми станут семьёй. Может, и не такой идеализированной как в фильмах, но хотя бы похожей на среднестатистическую семью, где есть свои печали и радости.
Не получилось. Вот совсем. Всё пошло наперекосяк. Ната тяготила семейная жизнь, он был не из тех, кто стерпит, переждёт, пойдёт против себя ради неясной цели. Слишком свободный нрав, слишком ветреная душа. Он и сам это давно понимал и принимал. Может быть, если бы на месте Кэт оказался кто-то иной, кто-то более близкий ему по духу (или кто-то, вызывающий долгоиграющие эмоции, а не просто желание провести вместе одну ночь), вышло бы по-другому. Но словосочетание «если бы» во многих случаях вообще неуместно. Сейчас всё сложилось именно так. Больно, обидно, нудно. И это даже не пощёчина от судьбы. Нат признавал, что виноват во всём сам. Вот только по-хорошему надо было делать какие-то выводы, но он пока к ним не пришёл. Разве что: не жениться и всегда носить с собой несколько презервативов.
Когда Сэмми пошёл на поправку, Кэт разрешила Нату зайти. Тогда же, сидя на кухне, она предложила развестись. Нат согласился, всё-таки так будет лучше для всех. Обошлось без скандалов, но и то, видимо, потому что никто не хотел будить сына, спящего в соседней комнате.
С этим предстояло ещё немало нахлебаться, однако Нат со своей стороны уже передал в суд заявление на рассмотрение и мог ненадолго выдохнуть, так как теперь оставалось ждать предварительного разрешения на развод. Кэт тоже всё подготовила и должна была отправить документы на днях. В случаях когда развод начинался с обоюдного согласия, проблем обычно не возникало. Однако сам по себе это долгий и нудный процесс, он только начинался, но первый шаг сделан, так что жизнь продолжалась.
Нат спустился с широкого каменного крыльца здания суда и осмотрелся в поисках подходящего места для курения. Небо сегодня хмурилось с самого утра, падали одиночные мелкие капли, совсем не похожие на дождь. Не погода, а чёрт знает что, словно она сама потерялась по жизни и не знала, чем ей заняться — продолжать хмуриться или всё-таки разреветься.
Нат нашёл подходящее местечко под фонарём и закурил, вяло наблюдая за серыми прохожими. Сегодня была не его смена на складах, так что он мог делать что захочется. Только днём следовало провести пару занятий по гитаре и всё. После того как их с Юэном группа распалась и концерты прекратились, пришлось снова взяться за репетиторство. В конце концов, из самого дельного Нат мог только хорошо играть на гитаре. Так что он обучал детей и подростков, иногда всё же выбирался на концерты в клубы, работал оператором на складах в дневные и ночные смены, порой брал разную подработку через знакомых. Как будто везде и нигде одновременно. Так проходила вся его жизнь, но тянуло больше всё-таки к музыке.
В кармане куртки завибрировал телефон. Зажав сигарету в зубах, Нат почти моментально выхватил его. Голубоглазый мотылёк прислал сообщение ранним утром, но вдруг что-то поменялось, или он передумал? Нат даже немного заволновался, что их встреча может сорваться, и им снова придётся вылавливать друг друга по клубам.
Однако вместо сообщения от Ноа высветилось уведомление: «Бернард Макхью опубликовал новые фотографии!»
Нат перешёл в приложение соц.сети и увидел целый пак эффектных фото Юэна на сцене. Видимо, с какого-то свежего концерта. Юэн в круглых дымчатых очках и укороченном пиджаке с цепочками любовно стискивал гитарный гриф. К нему, словно макушки деревьев, тянулись с танцпола многочисленные руки. Уголки его губ были приподняты, рядом зазывающе сверкал микрофон.
Было ли Нату завидно? Да. В этом он даже откровенно себе признавался. Насколько знал Нат, Юэн начал сольную музыкальную карьеру и активно набирал популярность, что, впрочем, неудивительно. Он всегда артистично вёл себя на сцене, великолепно играл на гитаре, а его голос приятно проникал под кожу... Бернард в роли его личного фотографа публиковал сочные фотосессии и фото с выступлений, мастерски вылавливая самые удачные кадры.
Нат перешёл на страничку Юэна и заметил там число подписчиков уже на тысячу больше, чем он видел в прошлый раз. Из последнего у него пока висели лишь несколько селфи-фотографий из серии «до концерта». От делать нечего Нат пролистал его публикации, кое-где попадался Бернард. Юэн вообще любил иногда постить их с Берни отчёты, как они весело и задорно проводят время вместе!
Тошно.
— Голубки, блядь, — буркнул Нат, но всё равно поставил везде «сердечки».
Он убрал телефон в карман, задумчиво пожевал сигарету и выплюнул её, когда понял, что та прогорела почти до фильтра. Около урны с пепельницей на асфальте валялось несколько мёртвых мотыльков. Символично. Нат ощущал себя примерно также.
Ну ничего. Его жизнь хоть и не закрутилась активно и успешно, тем не менее она тоже порой пестрела приятностями. И одна из них — встреча вечером. Её Нат очень ждал.
***
Многоквартирный дом Ноа внутри выглядел так же, как и дом Ната. Ещё одна грань, в которой они друг с другом соприкасались схожестью. Тут только разве что в лифте было установлено зеркало, а у Ната его давно разбили. Ещё отсутствовал горшок с растением, отчего подъезд напоминал больничный коридор.
Пока лифт поднимался, Нат прихорашивался, изучая своё отражение. Он смахнул чуть вьющуюся прядь с лица, даже подышал на ладонь и проверил карманы. Он подготовился к любому раскладу вечера, в конце концов, не просто так Ноа сам пригласил его к себе. Впрочем, музыкой Нат тоже очень хотел позаниматься, поэтому прихватил свою гитару. Ноа стал его особенным учеником, хотя бы потому, что Нат даже готов был доплачивать за их уроки.
Он успел выскочить из лифта прежде, чем его зажали двери, и подошёл к нужной квартире. Лёгкое волнение, скорее даже предвкушение встречи, делало его походку пружинистой. Он надавил на звонок и заранее улыбнулся, посмотрев прямо в глазок.
За дверью послышались тихое шуршание и шаги. Нат надеялся, что Ноа написал всё же верный адрес (дом по крайней мере совпадал), но оставлял и неудачный вариант. Однако...
— Вау, — распахнув от удивления глаза, выдохнул Нат, когда дверь открылась. В проёме стоял немного взлохмаченный Ноа, голый по пояс. Он придерживал полотенце на плечах и смотрел на Ната с абсолютным спокойствием в своих кристально голубых глазах. Руки его от плеч до кистей покрывали узоры татуировок, а прямо под ключицами расправил широкие крылья чёрный мотылёк. — Вау! — снова восхищённо повторил Нат, откровенно рассматривая его.
— Ты проходишь или пялишься? — вместо приветствия буркнул Ноа. Такая он заноза в заднице, конечно...
— Я... эм-м... второе? — улыбнулся Нат, наслаждаясь впечатляющим видом. Всё-таки, как он и предполагал, Ноа не стал забивать татуировками всё тело. Тело, кстати, отметил он между делом, очень и очень привлекательное. — Ты всех встречаешь в таком виде?
Ноа раскрыл дверь шире и потянул Ната за куртку.
— Что встал? Проходи.
Нат чуть не споткнулся об порог от резкого захвата.
— Такая напористость, я пылаю, — усмехнулся он и прикрыл за собой входную дверь. Он даже не знал, на чём остановить свой взгляд. На татуировках, на мотыльке, на выразительных ключицах Ноа или на том, как соблазнительно чуть приспущены его штаны, обнажая косые мышцы живота. — Я хотел, чтобы всё у нас вышло поскорее, но не думал, что так быстро.
Ноа устало вздохнул и обтёр полотенцем голову. Кончики его вьющихся волос от влаги казались острыми. Почти такими же, как и его язык.
— Я просто недавно вышел из душа. Не мог найти свой свитер.
— Из душа, говоришь? — облизнув губы, Нат усмехнулся и скользнул взглядом по его груди и прессу. — Значит, ты тоже готовился к нашей встрече?
Ноа фыркнул, но улыбнулся. Расположение у него в квартире было знакомым: кухня, совмещённая с комнатой, диван и кресло в той же зоне, где они стояли у Ната. Неяркий приглушённый свет, отчего тьма скапливалась по углам.
— Ладно, надену пока майку, — сказал Ноа и скинул полотенце на спинку дивана, оттуда же подобрал упомянутую майку.
— Это всё так странно, — произнёс Нат, быстро скинул куртку и приблизился к Ноа.
— О чём ты?
Нат сначала оттянул ворот своего свитшота, потом понял, что так ничего не будет видно, и задрал его к самым ключицам.
— Могут ли быть такие совпадения? — спросил он.
Ноа застыл с майкой в руке, так её и не надев. Увиденное его явно впечатлило. Конечно, ведь на груди у Ната тоже был мотылёк, только перевёрнутый.
— Ты был пьяным, когда набивал эту татуировку? — спросил наконец Ноа.
Нат засмеялся и опустил свитшот.
— Мой друг сказал так же, когда увидел впервые.
— Друг, это который по имени Юэн?
— Да, он. А что?
— Ничего, — хмыкнул Ноа и расправил майку, чтобы её надеть.
— Подожди, — попросил Нат и аккуратно коснулся его татуировки самыми кончиками пальцев. Грудь Ноа пришла в движение, но сам он даже не отступил, лишь с шумом выдохнул воздух. — Почему именно мотылёк?
— К тебе аналогичный вопрос.
— Ну мне просто понравилось, — улыбнулся Нат и пожал плечами. Он провёл ребром пальца по одному из крыльев мотылька. Ноа повёл плечами как от холода. — Я не закладывал в татуировку особый смысл. Но ты, — он убрал руку от груди Ноа, хотя дико не желал этого делать, — ты не из тех людей, которые делают что-то просто так. Я прав?
Ноа на мгновение нахмурил брови.
— Ну, — он увёл взгляд и надел свободную майку, скрывая свою татуировку. — Бабочки и мотыльки — символы некоей духовной трансформации, перерождения, — пояснил Ноа. — Иногда мне кажется, что я какая-то дефектная и тёмная версия бабочки. Что я должен был стать кем-то другим, но стал тем, кто я есть.
Нат даже не знал, что ответить, просто стоял и смотрел на него. Ноа устало вздохнул и заправил край майки под пояс штанов.
— Ладно, не бери в голову, — небрежно сказал он. — У меня просто был период, когда хотелось наполнить смыслом каждое своё действие. Сейчас всё иначе.
— Хорошо, — кивнул Нат. Он всё ещё не знал, что можно сказать, да и вообще не думал, что Ноа нуждался сейчас в комментариях по поводу символизма татуировок или жизненных периодов. — Хорошо, — повторил он, считая важным немного разрядить обстановку, — Теперь, пожалуйста, покажи нижнюю часть туловища. Я должен узнать, есть ли какие-нибудь татуировки там.
Ноа засмеялся и коснулся шеи ладонью. Именно в том месте, где у него расцветали чёрные цветы.
— Нет.
— Ладно, — согласился Нат, скользя взглядом по его рукам. — И правда, не всё сразу. На пару дней мне вполне хватит фантазии.
Глупая шутка, как и ожидалось, вызвала у Ноа улыбку и очаровательные ямочки на щеках. Он поджал губы и кивнул подбородком на Ната, вернее ему за спину.
— А это зачем? У меня теперь есть гитара.
— Ах, это, — сказал Нат, снимая чехол с гитарой с плеча. — Интригующе было бы просто наблюдать за тем, как плавно твоя рука движется по грифу и ритмично сжимает его, но заниматься... музыкой вдвоём на разных инструментах куда продуктивнее. И-и, — протянул он, коротко взметнув брови. — доставляет удовольствие сразу обоим.
— У тебя все фразы с двойным дном?
— Что ты! Нет, конечно. С тройным тоже есть.
Прикрыв глаза, Ноа широко улыбнулся. Кажется, у него сегодня было хорошее настроение. И на флирт он реагировал с нескрываемым удовольствием. Нату уже нравилось, с каких нот начинался их вечер, и, ощущая горячие уколы внизу живота, он предвкушал продолжение.
Ноа коснулся своего предплечья и провёл по нему ладонью от запястья до локтя. После такого жеста Нат был уверен — Ноа нравятся свои татуировки и ещё больше нравится их касаться.
— Я пойду всё-таки поищу свитер.
— Зачем?
— Ты пока можешь располагаться, — проигнорировал его вопрос Ноа и махнул рукой. — Думаю, на диване будет удобно.
— Отличный выбор, — закивал Нат, уже расстёгивая молнию на чехле с гитарой. — На диване нам и правда будет удобно.
Пока Ноа отсутствовал, у Ната было время осмотреться. Интересно, мотылёк снимал квартиру или нет? Может, она досталась ему в своё время так же, как нынешняя квартира досталась самому Нату — от родителей, когда те просто съехали на другое жильё.
В дизайне интерьера преобладали серые и чёрные — мотыльковые — цвета. Мебель без особых изысков, но подобрана со вкусом. А общий дух минимализма контрастировал с образом самого Ноа, его татуировками, серьгами, кольцами, пирсингом...
Ноа объявился в голубом свитшоте, очаровательно оттеняющем его глаза.
— Я играл почти всё свободное время, — сказал Ноа, подхватывая свою гитару и усаживаясь рядом с Натом на диван. — Видишь? — он выставил руку ладонью вверх, показывая покрасневшие кончики пальцев.
— Поздравляю с инициацией, — закивал Нат, устраивая гитару на бедре. — До сих пор помню, как сам прошёл через больные пальцы к постоянным мозолям.
— Петь я тоже пытался, — уже тише сообщил Ноа и опустил взгляд на струны. — Пока не получается.
— Получится, — приободрил Нат. — Предлагаю на этом не зацикливаться. Как я уже говорил, сейчас для нас важно подтянуть твой навык игры на гитаре.
Нат коротко прошёлся по техническим моментам и ещё раз показал, как правильно настраивать гитару. Ноа играл песни, а Нат ему подыгрывал, демонстративно легко порхая пальцами по струнам. Конечно, пока ни о какой совместной импровизации не стоило даже мечтать, они просто повторяли известные песни, но Нат когда-то и сам начинал с этого. Навык умел быстро подтягиваться, если сердце играло с музыкой в унисон. А у Ноа оно играло. С помехами и личными блоками, но играло.
Они сидели рядом и постоянно касались друг друга коленями. Замечал ли это Ноа? Скорее всего. Иногда он бросал взгляд на их ноги, и губы его в такие моменты коротко и едва заметно сжимались. Сейчас спеть у него тоже не получилось, но он просто беззвучно открывал и закрывал рот.
Они так увлеклись, что прошло, наверное, не менее двух часов. Нат даже удивился, раньше у него такое случалось с Юэном или на репетициях всей группой. Чувство слияния с музыкой как будто возвращалось. Не в той мере, в какой было всегда до этого. Но что-то щекотало под рёбрами, когда он касался струн, слышал их голоса и видел, как аналогичное проделывает Ноа. Это было великолепно. Нат ещё не списывался с Алексом по поводу предложения собрать группу, но уже планировал переговорить с ним на днях.
— Думаю, на сегодня хватит, — сказал Нат, убирая гитару в сторону. — У тебя очень даже хороший прогресс. Видно, что ты желаешь как можно быстрее подтянуться.
— Да, хочу, — согласился Ноа, тоже отставляя гитару. Он сжал и разжал кулак и покрутил запястьем. — Я бы, наверное, мог поиграть подольше, но руки болят. Из-за этого начинаю делать банальные ошибки.
— В первое время или после долгого перерыва всегда так, — сказал Нат и придвинулся к нему. — Отдых тоже важен, так мышцы лучше восстанавливаются. Хочешь, сделаю массаж, — он указал на руку Ноа.
— Эм-м...
— Для начала всего лишь кисти, — коротко взметнув брови, произнёс Нат. — А потом как получится.
Губы Ноа растянулись в усмешке, появились крохотные ямочки на щеках. Нат не мог отвести от них взгляда. Он никогда особо не обращал внимание на подобное у других людей и даже не думал, что когда-нибудь ему это будет нравиться. Но с Ноа с самого начала всё складывалось иначе...
— Если так хочешь, я не против, — с вызовом сказал Ноа и, закатав рукав свитшота ближе к локтю, протянул руку.
Нат сел почти вплотную и принялся аккуратно разминать его кисть, массируя сгиб со всех сторон и подсматривая за эмоциями Ноа. Тот не отводил взгляда от их соединённых в массаже рук, иногда немного хмурился, когда явно было больно, а порой рот его приоткрывался, и дыхание становилось более глубоким и томным, ресницы подрагивали и он плавно качал головой.
У Ната наконец-то появился шанс рассмотреть его татуировку на предплечье. Из того что удалось увидеть (остальное было спрятано под рукавами свитшота): цветы, лесные мотивы, паутина, кое-где черепа, всё красивое и мрачное. Как будто жизнь и смерть запечатлелись на его коже. Однако Ната привлекла так же сама техника. Линии чёткие, плавные, ни одной ошибки (либо они были очень хорошо замаскированы). Над его татуировками явно трудился мастер с большим опытом и настоящим талантом. Нат подумал, что как-нибудь даже спросит имя тату-мастера, возможно, тоже сделает себе что-нибудь новенькое.
По окончании массажа Нат склонился и оставил поцелуй в основании его ладони, почти на запястье.
— Так будет лучше заживать, — сказал он, посмотрев на Ноа. На его нижней губе на мгновение показался кончик языка.
Они сидели так близко, что Нату не составило бы особого труда поцеловать его так же, как и запястье секунду назад. И он очень хотел это сделать, воодушевлённый хорошей репетицией и такой близостью с Ноа.
— Чем ещё займёмся? — чуть хрипловатым голосом спросил Нат. Всё ещё придерживая Ноа за предплечье, он зацепился за край рукава его свитшота и медленно скользнул внутрь пальцем всего на дюйм, не больше. Намёк довольно красноречивый. Ноа точно всё понял.
Мотылёк — а после увиденной на его груди татуировки теперь он точно мотылёк — посмотрел на руку Ната своём на предплечье, затем перевёл взгляд ему в глаза.
— Пойдём в клуб? — спросил он.
— А я думал, что твоя квартира — это наша конечная точка назначения, — с нескрываемым расстройством сказал Нат.
Ноа поднялся и с надменной улыбкой посмотрел на него сверху вниз.
— Собирайся.
Почему-то в этот момент Нат серьёзно задумался: кто из них первым окажется перед другим на коленях.
***
Клуб всё-таки оказался хорошей идеей. В конце концов, Нат не домосед, и о Ноа в какой-то степени можно было сказать так же. Они прогулялись и размялись, подоспело и соответствующее настроение.
Нат оставил свою гитару в камере хранения, и вскоре они вместе с Ноа протиснулись на танцпол, ломившийся сегодня от посетителей. Конечно, они оба танцевали не так артистично, как преобладающее большинство, однако, начав с обыкновенных покачиваний, в итоге втянулись и двигались уже в своём ритме и стиле.
Что во все прошлые разы, что сейчас, Нат наблюдал за Ноа, за его движениями, за его эмоциями. Уже песне на третьей тот словно впал в некий транс, унёсся вместе с музыкой куда-то далеко и выглядел так, будто он на танцполе один и ему это чертовски нравилось. Он плавно вскидывал голову, по-интимному касался своего лица и шеи, его губы беззвучно шевелились — где-то глубоко внутри себя он пел, просто голос всё ещё не поднимался наверх. Но даже по движениям Нат всё равно понимал — Ноа прирождённый вокалист. Хоть пока с этим и проблемы.
В какой-то момент Ната почти оккупировали две девушки. Довольно симпатичные, как он рассмотрел в клубном сумраке, и одетые настолько вызывающе, что одно прикосновение уже могло восприниматься как что-то интимное. Возможно, в любой другой день Нат бы им подыграл, но сегодня он был с Ноа и только мотылёк рождал в нём интерес.
Девушки вились вокруг Ната, извиваясь подобно змеям-искусительницам, и своими напористыми танцами будто бы отгоняли его дальше. Нат понял, что если так продолжится, то он рискует потерять Ноа из виду. Он опустил руку одной из девушек на спину и аккуратно, словно хотел поддержать в танце, увёл её в сторону и сразу же вызволился из плена. Вряд ли они даже поняли, что к чему. Вокруг так много было людей, что наверняка нашли новую жертву. Пританцовывая, Нат протиснулся сквозь постоянно смыкающиеся тела к Ноа. Увидев его, тот повернулся спиной, случайно или намеренно — уже не так важно — и Нат приблизился к нему.
Упругие ягодицы прижались к его промежности, и Нат опустил руки Ноа на бёдра. Тот склонил голову набок. Толпа напирала со всех сторон, махала руками, прыгала и кружилась, но они словно оказались под куполом.
— Тебе нравится сзади, да? — прошептал Нат Ноа на ухо, прижав его к себе за бёдра ещё плотнее. Среди грохота музыки и голосов он расслышал, как Ноа с шумом выдохнул. Даже жаль, что ткань джинс была такой плотной...
«Значит, нравится», — с удовлетворением подумал Нат.
Прижатые друг к другу, они двигались синхронно, возможно, не совсем попадая в ритм музыки, но они словно поймали общую волну. Наверняка со стороны это выглядело как танец только для двоих. Окружавших их жар других тел не имел значения. Только их близость, которой упивались оба.
Однако когда Нат переместил одну руку с его бедра на живот, Ноа вдруг отстранился и развернулся лицом. В свете разноцветных софитов Нат разглядел на его губах вызывающую улыбку. Всё-таки мотылёк очень любил играть в подобные игры. Делать вид, что ему не нравится или он безразличен, но при этом провоцировать. Нату такое тоже дико нравилось. Какая разница, каким образом, если их обоих это устраивало. Всё равно они придут к одному. И пусть так, не сразу, это, как оказалось, даже интереснее. Огонь желания разгорался сильнее, и Нат готов был подождать, хотя прежде с другими не замечал за собой подобной выдержки.
Не размыкая взглядов, они потянулись друг к другу, но когда их губы почти соприкоснулись, Ноа внезапно отскочил, словно его окатило раскалённым железом, и выставил перед собой руки в защитном жесте. Нат разглядел в его глазах дикий испуг, но так и не понял, в чём причина резкой перемены.
— Что такое? — выпалил он. Он не был уверен, что Ноа услышал. Скорее всего, музыка заглушила его голос, поэтому он подался к нему вперёд.
Однако Ноа уже заслонили собой танцующие тела, возникшие между ними подобно живой стене.
«Да что за...» — не успел даже выругаться Нат, как в кого-то врезался.
— Ай, — пискнул девчачий голос где-то внизу.
Нат опустил взгляд. Он наткнулся на невысокую девушку, её голова находилась где-то на уровне его груди или того ниже. И тут его резко кто-то ударил в плечо.
— Эй, ты толкнул мою девушку! — воскликнул какой-то парень, выросший рядом.
— Да я её даже не заметил, — нахмурился Нат.
— Извинись, — с надрывом загорланил парень. Пьяный вдрызг, судя по тому, как покачивался из стороны в сторону.
— Слушай, иди нахер, — просто сказал Нат и двинулся вперёд искать Ноа, но неожиданно получил кулаком в лицо, куда-то выше глаза. На несколько секунд он потерялся и перестал даже слышать музыку, но быстро очухался. — Лучше беги, мудачьё.
Нат замахнулся и тоже ударил парня, только не в лицо, а под дых. Тот согнулся пополам и закашлялся, его низкорослая девушка взвизгнула. Вокруг все засуетились, начали охать, шушукаться, ругаться и толкаться. Кто-то кому-то врезал словно по цепной реакции, потом Ната толкнули, он споткнулся обо что-то или кого-то и уже видел себя упавшим, однако в самый последний момент его подхватили.
Это оказался Ноа. Сейчас он выглядел просто обеспокоенным. Никакого испуга в глазах. Лишь хладнокровие. Что же тогда недавно произошло? Или он кого-то увидел за спиной Ната? Ноа что-то упоминал про сталкера, надо будет его расспросить потом.
— Нам пора, — сказал он, подтягивая Ната. — У тебя кровь.
— Ах, так вот что, — пробормотал Нат и потёр глаз, откуда-то со лба действительно текла тёплая струйка, но он подумал, что это просто пот.
Ноа повёл его сквозь бушующую толпу в сторону выхода. Люди на танцполе всё ещё ругались и толкали друг друга, намечалась серьёзная драка, так что самое подходящее время, чтобы слинять. У гардероба Ноа протянул Нату упаковку бумажных платков и ушёл забрать его гитару из камеры хранения.
В зеркале Нат увидел, что ему рассекли бровь. Салфетки пропитывались кровью одна за другой. Не самое страшное, что с ним случалось, но тоже неприятно. Появился Ноа с его гитарой на плече и застыл.
— Тебе бы в больницу, — сказал он, не отводя внимательного взгляда. — Чтобы зашили. Тут недалеко, кстати.
Нат сначала хотел отказаться от глупой затеи ходить по врачам, но посмотрел в обеспокоенные голубые глаза Ноа и моментально сдался. К тому же, он никак не мог остановить кровотечение, и пачка бумажных платков уже почти закончилась.
— Я весь твой, веди меня.
***
В больнице попался очень позитивный и энергичный врач. Мужчина много хохотал и отвешивал шуточки, чисто ради формальности поинтересовался, кто и при каких обстоятельствах рассёк Нату бровь. Нат сказал, что неудачно упал, но тот, кажется, всё и так понял. Врач промыл ранку, наложил пару швов и залепил пластырем, посоветовав напоследок в следующий раз «падать удачно».
Нат вышел в пустынный больничный коридор, где его дожидался Ноа. Тот отлепился от стены, как только его увидел. Гитара в чехле всё ещё висела на его плече.
— Теперь ты мне помогаешь, мотылёк, — хмыкнул Нат.
— Выходит, что так. Стоп. Мотылёк? — спросил Ноа и, приблизившись, осмотрел его рану, вернее, конечно же, пластырь на ней.
— Ну да, мотылёк, — ответил Нат, указывая ему на грудь, и расплылся в улыбке: — Ты за меня переживал.
Снова на щеках Ноа появились ямочки.
— Совсем немного.
Они смотрели друг на друга несколько долгих секунд. Между ними происходило что-то особенное. Нат чувствовал это где-то в солнечном сплетении. Ноа не шёл в сравнение со всеми остальными, с кем Нат имел привычку легко связываться и так же легко расставаться. Даже странно было осознавать, что между ними как будто завязывалось действительно что-то серьёзное, вовсе не мимолётное. Прежде Нат подобного избегал. Избегал привязанности, быстро терял интерес. Возможно, боялся сам, возможно, не находилось подходящих людей, но к Ноа он правда испытывал тягу несколько иного плана, нежели обычно. Ощущение это имело схожесть с сочинительством музыки. Чем дальше, тем глубже раскрылась песня, тем сильнее хотелось довести её до идеального звучания.
С репетициями на сегодня было покончено, с клубами тоже. Нат и Ноа вышли из больницы и без особой цели пошли по безлюдной улице. Никто не говорил куда, никто не говорил зачем. Они просто шли.
— Юэн, — вдруг задумчиво произнёс Ноа.
— Меня зовут Нат, — беззлобно поддел Нат.
Ноа улыбнулся и вскинул голову, устремляя взгляд в небо. Шея его оголилась, и Нат задержал взгляд на аккуратном кадыке.
— Не забыл ещё, ведь наши имена «похожи», — поддразнил Ноа в ответ. — Но я о другом.
Нат насторожился. Вообще-то, было странно слышать это имя от Ноа. Словно норовили столкнуться две вселенные, которые несомненно вызовут апокалипсис и великий большой взрыв.
— Тогда к чему ты клонишь, мотылёк?
— Вы ведь были с ним близки?
— Не в том плане. Кажется, мы это уже обсуждали...
— Да, я понял, что у вас ничего не было, но у тебя к нему всё равно особое отношение, — Ноа опустил голову и посмотрел на Ната. Его голубые глаза заинтригованно мерцали. — Ты ностальгируешь по временам, когда у вас была группа...
— Так заметно?
— Ещё бы.
— Собственный коллектив это правда что-то невероятное, — согласился Нат и решил всё-таки немного раскрыть карты. — Для меня Юэн стал своего рода вдохновением. Когда мы собрали группу, я словно сделал глоток свежего воздуха. Не сразу, конечно, но со временем совершенно иначе взглянул на музыку. Более по-взрослому, более свободно, что ли. Ощутил её внутри себя. Поэтому когда наша группа распалась, это перекрыло мне кислород. Я, бывает, всё равно выступаю на сцене, но это всё не то...
— Ты хотел бы вернуть себе то чувство свободы?
— Конечно, — просто сказал Нат, потерев место над глазом с пластырем. Ранка немного чесалась. — Только сам я оказался не способен послужить себе вдохновением.
— Значит, кто-то должен стать твоим новым вдохновением.
— Да, кто-то. Может быть, ты? — улыбнулся Нат, не сводя с него глаз.
Ноа вдруг вскинул руку к лицу и потёр то ли скулу то ли лоб, словно повторил недавнее движение Ната.
— Слушай, — рассеянно сказал он и вдруг остановился.
Нат по инерции сделал шаг и тоже остановился.
— Если ты сейчас заведёшь ту же песню про то, что мне не надо с тобой связываться, это будет уже тупо.
Но Ноа вообще ничего не сказал. Убрав руку от лица, он потянулся к Нату и прижался к его губам своими. Ната словно ударило молнией. Прошибло от макушки до стоп. Он настолько этого не ожидал, что даже не успел ответить на поцелуй, а Ноа уже отдалился и спокойно зашагал дальше по улице.
Нат с секунду смотрел ему в спину, шокированный и довольный произошедшим, потом поспешил его нагнать.
— Ничего себе! — воскликнул он, смакуя вкус короткого поцелуя, ещё горящего на губах. — Ты меня поцеловал.
— Да и что? — пожав плечами, просто спросил Ноа. Он как-то переменился в лице и стал более серьёзным. Или даже вялым. Может, у него биполярное расстройство? Нат не особо понимал в диагнозах и никогда их никому не ставил, в любом случае резкая смена настроения не меняла его отношения к Ноа.
— Это значит, что я тебе нравлюсь, — улыбнулся Нат.
Ноа снова остановился и, грустно сомкнув брови, уставился на него.
— Я угадал? — спросил Нат.
Ноа покачал головой, посмотрел куда-то в сторону, словно там кто-то стоял, но кроме мусорного бака там никого и ничего не было. Кончик языка его коротко скользнул по нижней губе.
— Может быть, — ухмыльнувшись, сказал в итоге он.
Нат потянулся к нему, однако Ноа выставил руку ладонью вперёд и отступил.
— Пока достаточно, — твёрдо сказал он.
Облизнув собственные губы, Нат улыбнулся.
— Любишь же ты поиграть, но ладно, мне такие игры нравятся, — бархатисто ответил он.
Они двинулись дальше по улице. Плечом к плечу. Надо ли говорить, что поцелуй никак не выходил у Ната из головы? И он знал, что у Ноа тоже. И всё же это было странным, потому что именно от их короткого поцелуя у Ната закружились бабочки... нет, мотыльки в животе. И он шёл, улыбаясь как подросток, который в первый раз поцеловался.
— Здесь мы разойдёмся, — сказал вдруг Ноа и остановился на углу дома.
Нат тоже остановился.
— Ладно, — произнёс он, выжидательно посмотрев на Ноа, тот почему-то начал настороженно озираться по сторонам.
Нат вспомнил случай в клубе. Если бы Ноа так внезапно не отдалился, драки бы, скорее всего, не произошло, и они поцеловались бы там среди пьяной и горланящей толпы. Однако так, как случилось, вышло даже лучше. Только вот... всё равно непонятно, что с ним происходит.
— Слушай, — рискнул всё же Нат. — У тебя всё в порядке? Ты немного дёрганный. Могу проводить тебя до дома на случай если... ну, не знаю, на случай если кто-то за тобой, допустим, следит.
Ноа перестал озираться по сторонам. Посмотрел на Ната и помотал головой.
— Нет, всё... нормально. Более-менее, просто хочу побыть один.
— Ладно, — вздохнул Нат. — Если что, ты всегда можешь побыть один в моей компании.
Ноа улыбнулся. А Нат всё не мог перестать думать о его губах. Как вскружить голову? Легко. Внезапно поцеловать посреди пустынной улицы, вызвать дикое желание повторить и продолжить, а потом просто попрощаться и разойтись.
— Чуть не забыл, — протянул Ноа гитару в чехле.
— Спасибо, — Нат перехватил гитару так, чтобы коснуться его и скользнуть большим пальцем по его руке. Ноа склонил голову и прикусил губу. — Получается, до следующей репетиции?
— Да, — сказал он, убирая руки в карманы и заглядывая Нату в глаза. — Я напишу.
— Ну конечно, — кивнул Нат, закидывая чехол с гитарой на плечо. — Только не через месяц и не через неделю. Мне надо следить за тем, в верном ли ты направлении тренируешься.
Ноа фыркнул, снова становясь вредной версией себя, и зашагал по улице, но отойдя недалеко, обернулся через плечо и лукаво улыбнулся.
— Надеюсь, теперь на пару дней тебе хватит фантазии.
Нат ощутил, как в груди у него что-то вспыхнуло. Словно их губы вновь соприкоснулись, но их отделяло уже несколько шагов.
Теперь он знал ответ на вопрос «кто опустится перед другим на колени». Первым будет Нат.