Глава 2
Ноа ненавидел ходить на кладбища и его коробила мысль, что кто-то даже считал их живописными.
Небо хмурилось с самого утра, как будто намекая, что не стоит посещать это жалкое место с огромным количеством камня и мертвецов на один квадратный фут. Тем не менее Ноа не мог отделаться от сегодняшней даты, поэтому, нацепив на себя чёрное пальто, он вышел из квартиры, мысленно проклиная погоду и окраину города, до которой надо было добираться на общественном транспорте.
Общественный транспорт Ноа тоже не любил. В автобусах и трамваях он вечно пересекался с какими-то чудаковатыми или просто очень нервными, вечно куда-то спешащими людьми. В клубах, которые он посещал с завидной регулярностью, такие тоже попадались, но там всегда было легко затеряться в толпе или унестись на битах музыки в собственный мирок. Ну и в конце концов, должна ли вообще быть веская причина не любить общественный транспорт? Ноа просто не нравилось, вот и всё. Впрочем, водительских прав, как и собственной машины, у него не имелось и вряд ли предвидится, так что выбора не было.
Даже сегодня автобус ехал почти пустым, но чудаковатая старушка выбрала Ноа своей целью, села напротив и долго улыбалась ему беззубым ртом. Ноа с играющей в наушниках музыкой старался делать вид, что не замечает её, однако в середине пути всё-таки пересел на другое место. Она невозмутимо последовала за ним, прожигая мутными, почти выцветшими глазами. Не дожидаясь своей остановки, Ноа вышел из автобуса и оставшийся путь проделал пешком.
Едва он переступил «порог» кладбища, виски и затылок сразу неприятно запульсировали. Ещё одна причина, по которой Ноа старался избегать это место — почти всегда на территории мертвецов его сопровождала тупая головная боль, больше похожая на мигрень.
Нужная ему могила находилась недалеко от крупного дуба, поэтому путь до неё Ноа более-менее запомнил. Он шёл, скользя взглядом по буквам и датам на надгробиях, пока не нашёл знакомое имя и фамилию. Остановившись в паре шагов от каменной плиты, Ноа затаил дыхание, морщась от новой волны боли в голове. По коже побежали мурашки, а где-то в солнечном сплетении завязывался ледяной узел.
Подул ветер, сорвал пару листьев с дуба и бросил их Ноа прямо в лицо. Ноа инстинктивно зажмурился и отмахнулся рукой, а когда открыл глаза на мгновение ему почудился неподвижный силуэт среди соседних надгробий. Ноа вздохнул, сделал шаг и возложил повязанные чёрной лентой цветы на могилу.
«Вот и всё. Можно уходить», — подумал он, но ноги словно прилипли к земле.
— Привет, — раздался за спиной женский голос.
Ноа обернулся и увидел блондинку в чёрном пальто, держащую за руку светловолосую девочку, тоже в чёрном пальто, будто бы её уменьшенную и юную копию. Ноа мысленно выругался, не подавая при этом никаких внешних признаков. Он надеялся успеть посетить кладбище до них. Хотел прийти и уйти незамеченным. Теперь же его изначально шаткий план и вовсе с грохотом провалился.
— Привет, Мишель, — поздоровался Ноа и, преклонив колено, опустился к земле. — Эм-м... Зои, привет?
Девочка испуганно округлила глаза и спряталась за полами длинного пальто матери.
— А я думал, что стал менее страшным, — вяло усмехнулся Ноа. — По-прежнему не умею контактировать с детьми.
— Зои, ты что? — удивилась Мишель, пытаясь вытянуть за руку свою дочь, та не сделала ни шагу. — Где твои хорошие манеры? Поздоровайся с Ноа. Ты ведь помнишь, что он был другом папы?
Осторожно выглядывая из-за Мишель, девочка не спускала взгляда с Ноа, но здороваться не спешила.
— Прости, она, должно быть, волнуется.
— Ничего, я не в обиде, — махнул рукой Ноа и выпрямился.
Мишель улыбнулась. Её длинные чёрные ресницы медленно опустились и поднялись, взгляд углубился.
— Спасибо, что пришёл.
— Годовщина же, я не мог не прийти.
— Знаю, что это не моё дело, но без вот этого всего, — сказала Мишель и указала на уши и нос, намекая на отсутствующие сегодня у Ноа серьги и пирсинг, — тебе намного лучше.
— Спасибо в любом случае, — кивнул Ноа.
Женщина подошла к надгробной плите, подтягивая за собой Зои, которая всё ещё странно косилась на Ноа.
— Время прошло, а я никак не могу поверить, что Ноэля больше нет, — вздохнув, сказала Мишель.
Со стороны могло даже показаться, что сказала она это радостно, однако Мишель просто была не из тех, кто даёт слезам волю. Тем более при других людях.
Если кратко описывать Мишель, то ей бы идеально подошло ёмкое «роковая зеленоглазая блондинка». Она была старше своего, уже покойного мужа Ноэля, года на три, и даже после рождения дочери выглядела шикарно, как сошедшая с обложки журнала модель. Сияющая идеальная кожа без единой морщинки, на лице ни намёка на усталость. Лёгкий макияж, подчёркивающий её аккуратные черты, а волосы каждый раз уложены так, будто Мишель вышла из салона. Ухоженный маникюр, дорогая одежда и обувь. Одна её сумка наверняка стоила столько, сколько Ноа зарабатывал за год. Мишель была потомственной бизнесвумен. Деньги в её семье имелись всегда и это явно помогало хорошо выглядеть и одеваться. Она обладала пробивным и даже суровым характером. На похоронах мужа скрывалась за чёрной вуалью и не проронила ни слезинки, хотя Ноа прекрасно знал, что Ноэля Мишель обожала и боготворила, и с его смертью, в ней тоже умерла значительная часть души.
Мишель возложила на могилу свой букет. Ноа снова обратился взглядом к имени и датам жизни и смерти, высеченным на камне.
Ноэль Бенуа.
Когда-то их с Ноа свела случайность. В кафе, в котором они почти одновременно сделали заказ, перепутали их имена.
«Забавно, да? — усмехнувшись, сказал Ноэль, когда они обменялись стаканчиками с кофе. Ноа засмотрелся на его татуировки на руках. — Минута рекламы, но если хочешь такие же, заходи в мой тату-салон».
Несмотря на явную схожесть в звучании имён, сами по себе Ноэль и Ноа оказались абсолютно разными. Дружелюбный и открытый Ноэль был старше на семь лет. Его мускулистые руки и шею (а также спину и торс, как он сам показал позже) покрывали татуировки. Он чем-то напоминал медведя, высокий и крепкий, только с остриженными налысо волосами и густой бородой. Довольно типичный образ для тату-мастера, как он сам любил говорить о себе.
Ровно год назад, в такой же хмурый день, Ноэля не стало.
— У тебя кровь, — сообщил детский голос.
Ноа встряхнул головой, возвращаясь обратно в реальность из бездны воспоминаний. Зои указывала на него.
Что-то потекло по губе, Ноа интуитивно коснулся пальцем и увидел алое пятно. У него так сильно разболелась голова на кладбище, что даже неудивительно. Надо было просто возложить цветы на могилу и уходить сразу же. И зачем стоял перед надгробной плитой как придурок, прекрасно зная, чем это может быть чревато? Ещё и на семью Ноэля наткнулся...
— Ты бы всё-таки сходил обследоваться, — посоветовала Мишель, протягивая ему пачку бумажных платков. Ноа взял один и прижал к носу. Помимо боли, в голове теперь будто возник вязкий туман, замедляющий ход мыслей. — Сколько тебя помню, проблема у тебя всё та же.
Ноа даже не смог ничего ответить, буквально через несколько мгновений закапали крупные капли дождя. Мишель оперативно достала из сумочки зонт. Ноа остался стоять под усиливающимся дождём, потому что зонта у него с собой не было. Зои всё ещё странно и испуганно на него смотрела, однако за мать уже не пряталась.
— Ты уходишь или остаёшься? — спросила Мишель.
Капли звучно барабанили по её зонтику. Бумажный платок, который Ноа ещё прижимал к носу, постепенно намокал. Ноа посмотрел в хмурое небо, плотно нависшее над головой. В ближайшее время дождь наверняка не прекратится, и оставаться больше не было смысла. Он сделал всё, что хотел.
— Нет, — сказал он, скользнув взглядом по потемневшей от влаги надгробной плите, — я тоже уже ухожу.
— Тебя подвезти?
Холодные капли посыпались ему за ворот, и Ноа поёжился.
— До Старлайт-кафе если только.
— Без проблем. Можешь попробовать спрятаться под нашим зонтом.
Мишель в сапогах на каблуках была примерно такого же роста, как Ноа, но он всё равно сильно пригнулся, когда попытался встать под зонт, однако это не сильно спасло, потому что вода всё равно лилась ему на плечо. Зои вжалась в бок матери.
Сдавивший голову обруч боли начал ослаблять хватку, когда Ноа вышел за территорию кладбища. Виски и затылок всё ещё неприятно пульсировали, однако носовое кровотечение остановилось, и на том спасибо.
Ноа отбежал выкинуть размякший и порозовевший от крови и дождевой воды бумажный платок, а потом вернулся и открыл дверь солидного чёрного внедорожника Мишель. Он уселся на заднее сиденье, где сидела Зои. Девчонка всё ещё испуганно на него смотрела, но хотя бы не вжималась в дверь. Уже хорошо.
Начавшийся дождь смыл прохожих с улиц. Из динамиков тихо работающего радио играла музыка.
— Ноа.
Он молча поймал взгляд Мишель через зеркало заднего вида.
— Как у тебя дела с работой?
— Никак. Я уволился... пришлось уволиться неделю назад.
— Вот как. Нашёл уже что-то другое?
— Пока нет, — вздохнул Ноа. — Скорее всего вернусь обратно туда, где работал раньше. Там почти всегда требуется продавец на смену, плюс кое-какие знакомые остались.
— Это в тот ретро-магазинчик с пластинками? Ты же говорил, что там мало платят.
— Там не только пластинки и это лучше, чем ничего.
Мишель хмыкнула и перевела взгляд на дорогу. На её лице, как только мог судить Ноа через зеркало заднего вида, ничего не отразилось, но молчание в данном случае говорило куда красноречивее любых других слов. Ей, дочери богатых родителей, конечно же, сложно было осознать, что кто-то в здравом уме пойдёт наниматься продавцом в магазин за низкую зарплату. Ещё хуже для неё виделись официанты и вообще сотрудники общепита. Ноа был из обычной семьи, в которой не считалось постыдным устроиться на работу обслуживающим персоналом, если денег не хватало.
— Всегда можно найти что-то другое, — задумчиво ответила Мишель после долгой паузы.
— Не знаю, что другое. Я ведь ни хер... — Ноа запнулся и покосился на Зои, потом поймал испепеляющий взгляд Мишель через зеркало. Ей не нравилось, когда при её дочери ругались. Нет, не так — она терпеть этого не могла. — Я ведь ничего больше не умею, — сказал в итоге он.
— Есть одно предложение, — сказала Мишель, сворачивая после светофора на другую улицу.
Ноа сглотнул. Работать с Мишель могло означать получать большие деньги, но... хотел ли он работать с ней? Она далеко не такая добрая и дружелюбная, какой могла показаться с первого взгляда. Хотя даже в самую первую их встречу, на какой-то вечеринке у Ноэля, Ноа понял, что в этой женщине найдётся место даже жестокости.
— Ты поменял номер? — спросила Мишель. — Я не смогла до тебя дозвониться.
— Да, пришлось.
Машина остановилась около Старлайт-кафе. Капли дождя барабанили по крыше. «Дворники» бесшумно и быстро скользили по лобовому стеклу. Ноа поблагодарил Мишель, и она протянула ему визитку.
— Как надумаешь, звони.
Ноа не шевелясь смотрел на протянутую визитку. Ему казалось, что если он сейчас возьмёт этот жалкий кусочек картонки, то жизнь его кардинально изменится, словно он подпишет себе приговор. Тем не менее он всё-таки потянулся. Что ему было терять?..
— Это бессрочное предложение? — взяв визитку и зажав её двумя пальцами, спросил Ноа.
— Нет, — хищно улыбнулась Мишель. — У хороших предложений всегда есть срок.
— Какой?
— Месяц.
Ноа убрал визитку в карман.
— Хорошо, но мне надо подумать.
— Месяц максимум, — уточнила Мишель более твёрдым и холодным тоном и отвернулась. — Через месяц предложение превратится в тыкву.
Ноа понимающе закивал, однако Мишель этого уже не видела. Она опустила руки на руль и постукивала тёмно-зелёными ногтями по оплётке, с аурой охотника, расставившего капкан и теперь смирно ожидающего, когда в него попадётся добыча. А она попадётся.
Когда Ноа взялся за ручку двери и готов был уже выйти, Зои вдруг потянулась в его сторону. Ремень безопасности её натянулся.
— Я иногда вижу папу, — прошептала она со странной улыбкой на губах. Мишель в этот момент смотрела на дорогу, вернее на мигающий сигнал светофора. — Он приходит во сне и мы идём кататься на аттракционах.
«Мне жаль, малышка», — подумал Ноа, но вместо этих слов просто попрощался и вышел из машины.
***
Ливень зарядил яростный и сильный. Прикрываясь рукой, Ноа добежал до кафе и сел за столик, который по давней привычке уже считал своим.
Он стряхнул с пальто дождевую воду и повесил его сушиться на напольную вешалку. В кафе пахло свежеиспечёнными фруктовыми и ореховыми пирогами, однако Ноа заказал только латте с карамельным сиропом. После посещения кладбища, головной боли и носового кровотечения аппетит пропал, но сладкое помогало быстрее восстановиться.
В ожидании своего заказа Ноа в задумчивости смотрел на чуть полноватого и немного лысеющего мужчину с букетом цветов, сидящего за столиком около окна. Всякий раз, когда Ноа приходил в кафе, этот мужчина уже был тут, будто бы кого-то ждал, с грустью смотря через стекло, однако... никто к нему так и не приходил. Ноа даже никогда не видел, чтобы к мужчине подходил кто-нибудь из официантов. Мужчина ничего не заказывал, всегда был одет в одну и ту же одежду, покупал один и тот же букет цветов. Он продолжал сидеть и ждать таинственного человека, с которым явно договорился о свидании, когда Ноа уже сам уходил из кафе. Или иногда бесследно и по-тихому исчезал, когда Ноа отвлекался на что-то или отходил в туалет. Хватало же у людей надежды вот так сидеть и ждать... днями, неделями, месяцами...
Зазвенел колокольчик на двери и в кафе вошёл высокий темноволосый парень, держа в руке мокрый зонт. Ноа бросило в жар, он опустил ладонь на шею. Парень осмотрелся, на мгновение пересёкся взглядом с Ноа, потом увидел девушку за ближайшим от входа столиком и, расплывшись в улыбке, приблизился к ней. Она вскочила ему навстречу и кинулась на шею с объятиями. Они уселись за столик и о чём-то заговорили.
Ноа выдохнул и потёр ладонью шею. Ему показалось. Ему просто показалось, что вошедший парень похож на парня, с которым Ноа познакомился пару дней назад после клуба. Он посмотрел на пустое сиденье напротив себя. Натаниэль, Нат — так его звали.
— Уже соскучился по нему? — послышалось из-за спины.
Ноа чуть повернул голову, краем глаза замечая очертания фигуры, сидящей за столиком позади.
— Пошёл ты, — буркнул Ноа и повернулся обратно, помешивая ложкой латте.
Фигура за спиной исчезла, как и полноватый мужчина с букетом цветов.
***
«В твоей комнате,
Где воздух пропах
Сигаретами и кофе,
Моя кожа скользит по твоей,
Я забираю твоё дыхание,
Потому что только так
Я могу дышать сам»
Ноа шёпотом подпевал песне, покачиваясь в толпе танцующих. Ему нравилась энергетика клубов. Нравилось, как музыка, подобно воде, просачивалась куда угодно и заполняла любые полости. Нравилось ощущение, когда он вместе с людьми и одновременно отдельно от них. Клубы помогали Ноа справиться с пустотой внутри. Это казалось идеальным. Приходить сюда, петь вполголоса и плавно двигаться в душном воздухе разгорячённых тел. На танцполе его всегда кто-то касался, кто-то предлагал угостить выпивкой, а кто-то сразу поехать на квартиру, однако Ноа избегал новых знакомств. То, что он находился в таком тесном окружении людей, уже было достаточным. Ему хватало.
Ощутив в груди странный холодок, Ноа открыл глаза и увидел в толпе неподвижный силуэт. На фоне извивающихся и притирающихся друг к другу тел мужчина в бежевой ветровке смотрелся инородно. Он был похож на психопата из фильма ужасов, заявившегося на вечеринку. Ноа прежде не видел этого мужчины, а тот наоборот стоял и пристально смотрел на него. Другие же его словно вовсе не замечали и даже не задевали, огибали аккуратно как столб. Или Ноа просто так казалось из-за разбавленного разноцветными софитами сумрака?
В любом случае Ноа решил, что лучшим решением будет скрыться из виду. Такие кадры, как этот странный тип, порой тоже встречались в клубах, и Ноа давно научился ловко от них убегать. Он протиснулся на другую сторону танцпола и попытался вновь раствориться в музыке.
«В твоей комнате
Воздух стал душным
От нашего дыхания,
Подари мне свою улыбку,
И я останусь с тобой
до следующего утра,
Буду твоим послушным рабом,
Буду твоим строгим хозяином,
Стану твоей второй кожей
Только скажи, и я всё сделаю»
Голова вдруг начала пульсировать слабой болью. Ноа показалось, что тот странный тип снова промелькнул в толпе. Он покинул танцпол и отошёл к стене, спрятавшись за колонну, около которой страстно целовалась какая-то парочка. Парень едва ли не залезал рукой девушке в трусы, впрочем, она явно была не против.
Когда боль немного утихла, Ноа осмотрелся и не заметил мужчины в бежевой ветровке. Отлично, значит, тот фрик нашёл другую жертву своих молчаливых домогательств взглядом. Тем не менее возвращаться на танцпол Ноа уже не хотел. Во рту пересохло, а голову ещё немного тянуло. Вдоль стены он пошёл прямиком к бару, взять себе что-нибудь, возможно, сладкое.
Однако на полпути Ноа остановился напротив одного из столиков. На диванчике в клубном сумраке сидел темноволосый парень. Он обнимал за плечи симпатичную девушку в мини-юбке и что-то шептал ей на ухо. Судя по улыбке, ей очень нравилось.
Парень поднял на него взгляд, и у Ноа загудело в ушах. Это был он. Нат.
Ноа нахмурился и прикусил губу. Что это такое заскреблось вдруг в груди? Разочарование? Они смотрели друг на друга несколько секунд, как бывало уже прежде неоднократно, но сейчас всё было как- то иначе. Проведя ладонью по волосам, Ноа развернулся и пошёл в противоположную от бара сторону. На сегодня он больше ничего не хотел.
На улицу он вышел через менее многолюдный выход. Дождь прекратил лить где-то к обеду. За это время асфальт успел просохнуть, и воздух казался даже немного душным. Возникший недавно в голове туман начал рассеиваться.
Ноа сел на оградку. Поискал в куртке и карманах джинсов пачку сигарет, но ничего не нашёл. Возможно, обронил где-то в клубе.
За спиной послышался звук открываемой двери. Музыка ненадолго вырвалась из стен клуба и растворилась в уличном воздухе. На секунду Ноа подумал, что за ним мог последовать тот фрик с танцпола. К сожалению, двинутых на голову людей везде навалом, и такие любят походить по клубам и поглазеть на всех, но... около двери стоял Нат.
Он улыбнулся и неспешной походкой направился к Ноа. Сел рядом и молча достал из кармана красного худи пачку сигарет. Ноа просто наблюдал за его действиями. Щёлкнула крышка зажигалки. Вспыхнул огонёк и подпалил краешек сигареты. На фильтре на мгновение сжались губы. Послышался тихий треск прогораемой сигаретной бумаги.
— Специально вышел, чтобы я последовал за тобой? — после затяжки без приветствий спросил Нат.
— Нет, — так же без приветствий ответил Ноа.
— Или да? — усмехнулся Нат и, посмотрев Ноа в глаза, снова затянулся. — Ты белый кролик или чёрный мотылёк?
— Я тот, с кем тебе не стоит связываться, — ответил Ноа.
Нат с улыбкой на губах выпустил дым вбок.
— Слышал я это уже. Вопрос: почему тогда сам прибегаешь, гипонотизируешь меня взглядом, а потом говоришь такое? Я тебе не верю.
Когда-то Ноа слышал, что люди порой тянутся друг к другу, потому что у них схожие травмы и болевые точки. Он не знал, так ли это на самом деле, но внутри, где-то под рёбрами, что-то копошилось, когда он ловил взгляд этого парня на себе.
— Что-то ты сегодня не такой острый на язык, — заметил Нат, посерьёзнев. — Что, нехватка сладкого кофе и орехового пирога?
Ноа улыбнулся, и губы Натаниэля тоже снова тронула улыбка.
— С сахаром плохо и без него тоже.
— Ну, а если серьёзно. Что-то случилось? — спросил Нат и вдруг вскинул руки. — Ой, если что прости-прости, мы болтаем всего второй раз в жизни, но я подумал, что для личных разговоров мы уже созрели.
Ноа прикусил губу, перебирая события утра на кладбище.
— Просто день был не очень, — тихо ответил он.
— Понимаю.
— Завтра всё пройдёт.
— Бывают такие дни.
— Откровенно херовые.
Они замолкли и какое-то время так и сидели молча. За спиной снова раздался звук открываемой двери и музыка. Ноа чуть повернул голову. Никакого странного типа, только парочка, вышедшая на улицу покурить.
— А почему, кстати? — спросил вдруг Нат.
— Что? — повернулся к нему Ноа.
— Почему нам не стоит связываться? Разве нельзя просто общаться или... — Нат лукаво ухмыльнулся, — что-то другое. Общение же ни к чему не обязывает. А мне иногда бывает не с кем выпить кофе или коктейль в клубе. Или... спасти кого-нибудь от сахарной комы.
Ноа не смог сдержаться и рассмеялся. Нат, облизнув губы, смотрел на него с улыбкой.
— Так ты ответишь или нет? — спросил он.
Ноа закатал рукава свитшота, заметив, что Нат сразу же опустил взгляд на его покрытые татуировками предплечья.
— Просто людям часто невезёт, когда они начинают со мной общаться.
— Это отлично. Мне невёзет по жизни, поэтому минус на минус должен дать плюс.
Ноа ухмыльнулся, покачав головой. Он не понимал, почему продолжал сидеть тут, когда последние месяцы старался придерживаться стратегии ни с кем не знакомиться. Нат затянулся и протянул ему сигарету, награждая заинтригованным взглядом. Ноа смотрел на неё несколько секунд.
— Я хочу бросить, — сказал он, забирая сигарету и касаясь его пальцев.
— Да, — хмыкнул Нат. — Я тоже.
Ноа зажал губами фильтр. Тот показался тёплым и немного влажным. Улыбаясь краешком рта, Нат не спускал с него взгляда. Ноа затянулся и передал сигарету обратно, только сейчас осознавая, насколько близко на самом деле они сидели друг к другу.
Он не мог понять почему, но с этим парнем было как-то легко. Такое случалось редко. Последний раз, наверное, так легко было с Ноэлем. Хотя скорее всего дело в том, что Нат со всеми вёл себя так, дружелюбно и напористо. В прошлые их мимолётные встречи в клубе Ноа видел, что для Натаниэля не составляло труда подкатить к кому-нибудь и подружиться. Выходит, Ноа попался на его крючок?
— О чём задумался? — затянувшись сигаретой, спросил Нат.
Ноа понял, что всё это время пялился на него.
— О том, что ты похож на очень ветреного парня.
Нат рассмеялся, выпуская дым из ноздрей. Его синие глаза будто бы засияли ярче.
— Недалеко от правды.
— Ну, а ты? О чём думал ты?
Зажимая короткий остаток сигареты, Нат потёр костяшкой большого пальца подбородок и облизнул нижнюю губу.
— О том что ты, наоборот, выглядишь недотрогой, но...
— Но? — протянул Ноа. Ему стало действительно интересно.
Нат сверкнул на него глазами.
— Не являешься таким.
Ноа хмыкнул.
— Думаю, что ты, — Нат снова выпустил дым изо рта в сторону и зажатой между пальцев сигаретой очертил полукруг.
— Что?
Нат вздёрнул брови и отвернулся лицом, посмотрев куда-то перед собой.
— Буду загадочным и не договорю.
Ноа неосознанно прикусил губу, чтобы подавить улыбку. Забавно, что Нат сейчас не казался уже таким навязчивым, однако Ноа был больше чем уверен, что его желание общаться дальше оставалось сильным. Иначе бы он не вышел за ним.
Ноа закинул на плечо куртку и поднялся.
— Уже уходишь? — спросил Нат.
— Да.
— Свой номер телефона ты мне, конечно же, не дашь.
— Нет, — помотал головой Ноа.
— Ожидаемо, — усмехнулся Нат, вытягивая свои длинные ноги в чёрных укороченных джинсах.
Ноа проследил за тем, как Нат приблизил руку к лицу и снова затянулся, уже в последний раз, так как от сигареты почти ничего не осталось, кроме фильтра, которого они оба касались губами. Ноа пытался заставить себя просто развернуться и уйти. Чем дольше они общались, тем сложнее было не думать о нём. Почему вообще?.. Порой возникал в его голове вопрос. Ответа он не знал. Может, и правда где-то на подсознательном уровне они тянулись друг к другу из-за схожих болевых точек?
— Но на неделе я скорее всего появлюсь в клубе, — сказал Ноа. — Так что...
— Предлагаешь поиграть в кошки-мышки? — вздёрнув брови, улыбнулся Нат, обнажая краешки зубов.
Хмыкнув, Ноа пожал плечами.
— А так даже интереснее, — расплылся в улыбке Натаниэль. — Буду ждать.
— Не переусердствуй с сигаретами.
Нат ухмыльнулся, зажал уже выкуренную сигарету и демонстративно поцеловал краешек фильтра.
— А ты осторожнее с сахаром, — произнёс он.
Ноа улыбнулся ему, развернулся и ушёл, больше не оборачиваясь.
***
Ноа стоит в парке аттракционов перед колесом обозрения. Как он тут оказался, вспомнить он не может. Дует холодный ветер с хлопьями мокрого снега, и Ноа сильнее кутается в тёмное пальто, в котором ходил на кладбище.
Внезапно всё вокруг загорается огоньками, начинает играть музыка. Ноа шарахается в разные стороны, ещё сильнее не понимая, что происходит. Одна из каруселей вдруг останавливается, и с лошади спрыгивает светловолосая девочка. На ней несмотря на метель, джинсовое платье и полосатая футболка. Она подбегает к Ноа и он узнаёт в ней Зои. Зеленоглазую симпатичную девчонку, просто копию своей матери.
— Это из-за тебя мой папа такой? — спрашивает она будничным тоном, словно просто интересуется, как у него дела.
— Какой такой? — хмурится Ноа.
Зои указывает ему за спину. Ноа оборачивается и видит Ноэля с пробитой головой. Кровь залила половину его лица и расползлась разводами по светлой футболке. Он стоит без движения и смотрит на дочь мутными глазами. Мокрый снег облепляет его голову и запёкшуюся кровь.
— Нет! — испуганно восклицает Ноа. — Это с ним сделал не я!
— Я тебя никогда не прощу за это, — с горечью вылплёвывает Зои, обходит Ноа и берёт своего отца за руку.
Они разворачиваются и вместе идут к колесу обозрения.
***
На часах застыла половина третьего ночи, когда Ноа проснулся в холодном и липком поту.
Он чувствовал себя таким раздавленным, словно по нему прошёлся асфальтоукладчик. Был соблазн уснуть так, в мокрой от пота футболке и на влажных простынях, но спустя время Ноа всё-таки нашёл силы и поднялся. Подхватил грязное бельё и шаркающей походкой отправился с ним в ванную.
Приняв по-быстрому душ, Ноа привалился к зеркалу и достал таблетки. Они понижали тревожность и часто спасали от кошмаров. Ноа принимал их только в такие, как этот, моменты. Старался не частить, иначе совсем скоро он привыкнет к их волшебному эффекту и они перестанут работать.
Возвращаться в спальню он не стал, взял плед и устроился на диване в соёдинённой с кухней комнате. Его знобило. Следовало ожидать, что в годовщину смерти Ноэля, ему приснится кошмар. Бывают плохие дни, да. Их нужно просто переждать.
Ноа прикрыл глаза и попытался снова уснуть. Перед мысленным взором однако появился не окровавленный Ноэль с дочерью, а... Нат, выпускающий дым и с хитрой улыбкой протягивающий сигарету.
— Я не белый кролик, — пробормотал Ноа в полусне.
«Значит, чёрный мотылёк», — ответил голос.