Плёнка #15
— Добрый день! — раздалось жизнерадостное приветствие.
Бернард отвлёкся от компьютера, подумав, что ослышался. Он увидел гостя на пороге и не смог сдержать улыбки. На мгновение на него нахлынуло странное чувство дежавю.
— Добрый день, — ответил он официальным тоном. — Кого ещё могло занести ко мне в студию в такую погоду.
— Я же обещал зайти, — с улыбкой произнёс Юэн, бодрым шагом приблизившись к столу.
Бернард в задумчивости почесал щёку, вспоминая, что нечто такое Юэн действительно обещал пару дней назад. Правда, с тех пор Бернард снова с головой погрузился в работу и успел всё забыть, и ему казалось, что прошло намного больше, чем несколько дней. Помимо своих обычных дел, он был сегодня ещё и за Чилтона, тот уехал в больницу. Юэн, явно чувствуя себя как дома, по-хозяйски повесил поблёскивавшую от дождя куртку, оставшись в флисовой рубашке с длинным рукавом, и попросил Бернарда провести небольшую экскурсию по обновлённой студии. Показывать было особо нечего, но... желание клиента — закон.
— Теперь я отчётливо вижу, что хлама стало значительно меньше, — одобрительно кивая, сказал Юэн, когда они стояли в отгороженной части студии. На потолке и стене не осталось и следа от пятна. — А знаешь, — он вдруг раскинул руки в стороны, — мы можем устроить здесь зону отдыха. Поставим уютные диванчики, журнальные столики...
— ... организуем сцену, установим осветительное и звуковое оборудование, переделаем фотостудию в клуб, — подперев рукой бок, сказал Бернард.
— Верно мыслишь, — сияя, заметил Юэн. — Уверен, мало кто делал из бывшего хосписа клуб.
— Потому что это как-то странно, не находишь?
— А как ещё восстанавливать энергетику этого места? Только положительными эмоциями.
Бернард покачал головой. Давно в этих стенах не мелькало странноватых шуток. Юэн признался, что ему откровенно нечем заняться в свой выходной, поэтому он решил остаться в студии. Погода была нелётная, с самого утра моросил дождь, а у них с Бернардом всё ещё действовало негласное соглашение об отвлечении от заброшенных и кишащих призраками и шумами мест. Недавняя ночная прогулка на кладбище только подтвердила необходимость перерыва. В общем-то, присутствие Юэна никак не мешало, и когда короткая экскурсия была окончена, Бернард уселся обратно за работу.
— А погнали сегодня вечером на репетицию? — предложил Юэн.
Бернард как раз закрыл графический редактор и потянулся руками вверх, разминая спину и затёкшие от долгого сидения в одной позе мышцы. Юэн сидел по ту сторону стола и последние минут десять настойчиво и ответственно, будто ему поручили такое задание, испытывал круглый крутящийся стул, который был найден среди хлама при наведении порядков. Когда Бернард осмотрел погружённую в сумрак студию, он ощутил, как заболели напряжённые глаза. Хотелось сомкнуть веки или закапать глазные капли, чтобы уменьшить неприятную резь. Перспектива носить очки, как отец, становилась более реальной. Надо бы беречь зрение.
— На репетицию? — переспросил Бернард, откатываясь на кресле от стола. Мышцы шеи тоже заныли, намекая на то, что их хозяину надо сократить время нахождения за компьютером и проявлять время от времени какую-нибудь физическую активность, отвлекаясь от работы.
— Да, — сказал Юэн, продолжая крутиться на стуле из стороны в сторону. Странно, что многострадальный стул ещё не подал ни одного скрипящего звука, однако упорство Юэна обязательно доведёт до этого. — Я подумал, что тебе было бы полезно ненадолго переменить обстановку и немного развеяться. А то ты снова начинаешь работать на износ.
Бернард поднялся с места и, застёгивая на молнию тёплую толстовку, приблизился к окну. На улице всё ещё моросил дождь, и ветер колыхал желтеющую листву. От пола и стен исходил пронизывающий холод, скоро придётся доставать обогреватель.
— Вы готовитесь к концерту? — спросил Бернард, смотря на мелкие капли дождя, застывшие на оконном стекле.
— Просто собираемся поиграть вместе.
— Разве я не буду вам мешать?
— Конечно же, нет.
— А как остальные отнесутся к моему присутствию? — спросил Бернард, посмотрев в сторону Юэна. Из-под распахнутой флисовой рубашки на белой кофте виднелся принт с розой, оплетающей кинжал. Бернард не спрашивал, но почему-то был уверен, что за сегодня Юэн успел сходить к себе домой и забрать ещё кое-какую одежду. Или это была новая.
Юэн невозмутимо пожал плечами.
— Думаю, они будут не против.
— Уверен?
— Они хорошие ребята. Своеобразные, но хорошие. Ната я знаю давно. Тим — вообще парень не конфликтный. Челси, конечно, может поначалу посмотреть на тебя косо, но у неё ко всем такое отношение. Всё будет в порядке, — улыбнулся Юэн и подмигнул.
Бернард вернулся обратно за стол, но исключительно для того, чтобы выключить компьютер и чуть прибраться на рабочем месте. Дела на сегодня закончены. Да и ему самому, откровенно говоря, надоело пялиться в монитор. В глаза и так словно бы засыпали песка.
— Я ведь ни на чём не умею играть, — сказал Бернард, в задумчивости постучав пальцами по поверхности стола. — Не совсем представляю, что мне там делать, просто сидеть и смотреть?
— Вроде того, — усмехнулся Юэн и, остановившись на стуле, скрестил руки на столе, чуть подавшись вперёд. — Боишься, что тебе нечем будет заняться? Ты ведь не поедешь без фотоаппаратов, так что можно устроить небольшую фотосессию. Думаю, никто не будет против. Я вот всегда готов, — широко и игриво улыбнулся он, плавно проведя рукой по волосам и приглаживая их назад. — А ещё можем поучить тебя игре на гитаре. Если выстоишь зрительное противостояние с Челси, то, может, она разрешит тебе сесть за барабаны, но скорее всего без палочек. В целом, увидишь, что происходит обычно на репетициях. Ну что?
— Ладно, звучит неплохо, — кивнул Бернард. Узнать, что происходит на репетициях у музыкантов, было действительно интересно. И познакомиться с друзьями Юэна в какой-то мере тоже.
— Супер, — воскликнул Юэн, хлопнув в ладоши. На его пальцах блеснули кольца. — Сообщу ребятам, что у нас плюс один.
***
Натаниэль, или Нат, которого Юэн представил как старого друга, выглядел чуть старше Бернарда, был выше ростом буквально на пару дюймов и немного сутулился. Этот темноволосый долговязый парень так крепко сжал Юэна в приветственных объятиях, что Бернарду показалось, будто он услышал хруст костей. Вообще, эти двое, когда увидели друг друга, действительно вели себя как старые добрые друзья. Обменялись колкими ироническими фразами и посмеялись над какой-то только им двоим понятной шуткой. По их свободной манере общения друг с другом становилось понятно, что их многое связывает.
Рукопожатие Ната оказалось очень крепким, а живые синие глаза смотрели на Бернарда с нескрываемым интересом. Чёрные джинсы обтягивали его длинные худые ноги, острые плечи выпирали через плотную ткань бордового безразмерного свитшота.
— Рад знакомству, — бодро сказал Натаниэль и размашистым движением указал на своих согруппников. — Это Тим, он играет на бас-гитаре. А Челси — наша талантливая барабанщица с великолепным экстремальным вокалом.
— Привет, — томно сказал Тим, плавным движением протягивая свою широкую руку с накрашенными ногтями. — Рад наконец с тобой познакомиться. Юэн говорил, что ты классный фотограф.
— Привет, — ответил Бернард, немного удивлённый манерными, чуть театральными повадками Тима.
В них не было ничего странного или плохого, просто в жизни Бернард не встречал людей с таким характером. Под сетчатой футболкой на Тиме была ярко-салатовая кофта с блестящими прямоугольными нашивками на рукавах. «Дискотечный» верх контрастировал со штанами прямого кроя цвета хаки и массивными ботинками на шнуровке. От этого образа создавалось впечатление, будто Тим вернулся из армии и практически сразу отправился на вечеринку, успев сменить одежду лишь наполовину и выбелить короткие волосы.
— Привет, — с холодком проговорила Челси, скрестив руки на груди, чем мимолётно напомнила Рону Дарсен.
Длинные русые волосы девушки были идеально прямыми. Как бы она ни хмурила брови, наигранно делая максимально устрашающий вид, Бернард всё равно отметил мягкие черты лица, контрастирующие с грозными шипами на кожаной жилетке и широких напульсниках, похожих больше на наручи из какого-нибудь фэнтези-фильма или комикса. Тёмно-фиолетовые штаны в клетку обтягивали широкие бёдра девушки. Её нельзя было назвать стройной, как, например, Эрику, однако лёгкая полнота была ей к лицу.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Юэн предупреждал, что такое может произойти. Челси иногда так делала с новичками — смотрела сурово из-под нахмуренных бровей. Не прошло и пары секунд, как взгляд Челси смягчился, однако стальные нотки в её голосе никуда не исчезли.
— Привет, Бернард, добро пожаловать к нам, — сказала она.
«Талантливая барабанщица с великолепным агрессивным вокалом», как её представил Нат, не выглядела истинно суровой и надменной личностью. Бернарду показалось, что характер её на самом деле мягче, чем она старается показать. Это сквозило в её взгляде и в порой скованных движениях. А ещё она часто косилась в сторону Ната и Юэна, или кого-то одного из них, так как они стояли рядом друг с другом.
Бернард оглядел всех четверых музыкантов. Колоритные личности. Они словно бы все нарисовались из разных компаний. Только Нат и Юэн казались чем-то похожими, по стилю одежды и энергетике. Было немного странно осознавать, что в какой-то момент времени таких разных людей объединила музыка. Бернарду даже стало интересно узнать, дружны ли они вне стен студии или их держит вместе только общее увлечение. С бывшими согруппниками у Юэна как-то не сложились отношения, с одним из них у него вообще были постоянные конфликты, основываясь на той информации, которой обладал Бернард. А эти ребята выглядели весьма сплоченными, хоть и не были похожи на лучших друзей.
Бернард с Юэном появились в репетиционной студии самыми последними. Остальные уже подсоединили музыкальные инструменты и «разогревались». Подкрутив колки на гитаре, Юэн быстро к ним присоединился, и они начали с каверов на известные песни, кое-какие из которых Бернард слышал, невольно сравнивая с оригиналом и отмечая, что кавер-версии звучат по-своему хорошо. Вместе с двумя своими фотоаппаратами он пристроился на возвышении, похожем на высокую ступеньку, рядом с валяющимися на полу гитарными чехлами.
Он думал, что будет в роли стороннего наблюдателя, как это обычно бывало на разного рода мероприятиях, однако Нат, Юэн и Тим, играя на гитарах, перемещались по небольшой студии и часто подходили к Бернарду, что-то спрашивали, разговаривали и шутили. Челси, сидя за своей барабанной установкой, тоже откалывала шутки и разные иронические фразочки. Скованность, которую чуть ранее заметил Бернард в её поведении, исчезла. Девушка самозабвенно играла на барабанах, иногда вскидывая голову, чтобы отвести распущенные волосы с раскрасневшегося лица. Как оказалось, у неё хороший мелодичный голос, которым она почему-то мало пользовалась, предпочитая больше петь низким агрессивным рыком, больше похожим на рычание какого-то монстра. Некоторые люди, размышлял Бернард, пытаются быть «кем-то» следовать «чему-то» и совсем не понимают, что их истинное «я», может, и не выделяется из толпы, но по-своему оригинально. Чтобы быть особенным, не обязательно быть броским и ярким. Естественность сама по себе оригинальна. Вещи, люди и природа действительно красивы в своей естественности.
Юэн тоже пел. С полным чувством погружаясь в тёплое звучание гитарных риффов и ритмичных барабанных партий. И от звука его голоса Бернард, как и прежде, чувствовал, будто внутри у него всё переворачивается. Чем-то схожие с этим чувства он испытывал при проявке фотографий — всегда немного волнительно. Но никогда не мог подумать, что на него может так влиять чей-то голос. Мелодичный и чистый на высоких нотах и бархатистый с лёгкой дразнящей хрипотцой на низких. С чувственным придыханием и волнующим растягиванием гласных звуков.
«Не называй меня полным именем,
Ведь всё это временно,
И даже как-то приятнее знать,
Что ты ничего не чувствуешь,
Давай не будем говорить об этом,
Запиши себе где-нибудь
И не проси о помощи,
Я не могу быть честным
Даже с самим собой!
Хотел бы ты быть когда-нибудь
Кем-то другим?»*
Нат и Тим в вокальных партиях не участвовали, однако это вовсе не умаляло их вклада в общую игру. Тим плавными пританцовывающими движениями скользил по комнате, не смотря по сторонам и каким-то чудом избегая столкновения с другими участниками группы. Полностью увлечённый музыкой Нат размашисто и небрежно передвигался по студии в абсолютной хаотике, периодически вскидывая гриф гитары. Бернард вновь отметил, с какой явственной интимной нежностью Юэн брался за микрофон, когда пел особенно чувственные песни. В сегодняшней репетиции их было немного, но Бернарду они запомнились.
— Как вы справляетесь без Кида? — спросил Юэн в перерыве между песнями.
— Да, так, — махнул своей длинной рукой Нат. — То найдём кого-нибудь на замену, то просто бэк включаем, народ не видит особой разницы. Ты ещё не надумал к нам?
— Пока нет.
Бернард наблюдал за тем, как контактируют между собой участники группы и Юэн. Нат после хорошо сыгранных песен обходил всех, включая Бернарда, со вскинутой вверх ладонью. Челси посматривала в сторону долговязого гитариста, иногда задерживая на нём изучающий, немного мечтательный взгляд, а к ней самой часто подходил и что-то спрашивал со сладкой улыбкой на губах Тим. Нат же крутился возле Юэна, или Юэн возле него, в общем, они часто находились недалеко друг от друга. Пару раз они даже, играя на гитарах, театрально, как маститые рок-музыканты, встали спина к спине, что вызвало иронические замечания Тима и Челси: «Даже если зритель всего один, им лишь бы покрасоваться». Так или иначе, было заметно, что ребята жили музыкой и им нравилось играть друг с другом.
— Извини, одна на двоих, — подмигнув, сказал Юэн, протягивая Бернарду банку с газировкой, когда они решили сделать небольшой перерыв.
Сначала Бернард потянулся рукой, но потом остановился, невольно поджав и облизнув губы.
— Тебе нужнее.
Юэн засмеялся и достал из кармана ветровки ещё одну банку с газировкой. Они с Натом только-только вернулись с напитками из магазина, и Юэн ещё даже не успел снять верхнюю одежду. От него веяло осенней прохладой.
— Я просто пошутил, — сказал он. — Бери. Думал, я оставлю тебя без воды?..
Бернард забрал предложенную банку газировки с виноградным вкусом. Стянув с себя ветровку и закинув её на пустующую подставку для гитары, как на импровизированную вешалку, Юэн пристроился рядом, пока троица его друзей болтала о чём-то около барабанной установки. Нат, активно жестикулируя, что-то объяснял, Челси, чуть прищурив глаза, с заинтересованным видом его слушала, а Тим посматривал в сторону Юэна и Бернарда с мягкой улыбкой, словно таким образом поддерживал связь между двумя временно разъединившимися компаниями.
— Ну как тебе? — спросил Юэн, сделав глоток из банки. До Бернарда донёсся сладковатый апельсиновый аромат газированной воды.
— У вас здесь весёлая атмосфера.
— Ага, и всё благодаря Нату. Он тут главный заводила.
— Ты тоже от него не отстаёшь.
— Возможно, — улыбнулся Юэн и снова отпил из банки. — Не устал ещё от громкой музыки и нашей шумной компании?
— Нет.
Они перекинулись несколькими незначительными репликами, потом подошли Нат с Тимом и предложили Бернарду попробовать сыграть на гитаре.
— Я никогда не держал гитару в руках, — честно признался Бернард.
— Всё бывает в первый раз, — ответил Нат.
Так как Бернард был левшой, они долго рассуждали, как учить его играть. Есть ли вообще реальная необходимость выбирать «левостороннюю» гитару, или левша всё же может без проблем научиться играть на «правостороннем» инструменте, так как по факту при игре задействованы обе руки и какая из них будет скользить по грифу, а какая цеплять струны — не столь важно, и это скорее дело привычки. В итоге пришли к выводу, что Бернард будет играть по-обычному, как и все. Нат с Юэном наперебой давали советы, как правильно держать гитару, как зажимать лады, пытались объяснить базис нотной грамоты и прочее. Эти двое иногда входили в громкие и живые обсуждения, не замечая ничего вокруг, и пару раз Бернарду даже казалось, что вот-вот тон их беседы с дружеского переменится на враждебный и они просто друг с другом сцепятся. В их общении проглядывалась некая напряжённость, которая сдерживалась многолетней дружбой и взаимным уважением. А, может, Бернард всё неправильно понял, и никакой напряжённости на самом деле между Натом и Юэном не было. По крайней мере они не подрались и не были к этому близки. Вроде бы.
Тим с улыбкой наблюдал за происходящим. Он мог не замечать того, что заметил Бернард, в силу того, что давно привык к подобному. Челси тоже к ним присоединилась, ненадолго покинув барабанную установку. Скрестив руки на груди, она стояла под боком у Ната и по великой случайности оставалась не задетой его активной жестикуляцией.
После тонны рекомендаций и советов, которые Бернард не до конца понял и запомнил с трудом, он всё же сыграл отрывок из какой-то песни. Медленно и неумело, чувствуя себя при этом бездарностью, у которой выросли кривые руки.
— Ну, играешь ты даже лучше, чем предыдущий наш гитарист, — прокомментировала Челси, имея в виду парня по имени Кид, как понял Бернард. Она, конечно, не подразумевала своими словами навык владения инструментом, лишь намёк на то, что предыдущий гитарист появлялся редко ещё до окончательного своего ухода из группы.
По каким причинам тот парень всё-таки ушёл или его выгнали, было непонятно, ребята ничего об этом не упоминали. Может, музыка ему наскучила или появилось другое увлечение. Однако, по всей видимости, никто не считал его отсутствие серьёзной потерей. Даже наоборот.
— Отлично! — воскликнул Нат. — Будешь выступать с нами?
Усмехаясь, Юэн с напускным драматизмом приподнял голову, отпуская безмолвные молитвы в невидимое небо.
— А что, неплохая идея, — поддержал Ната Тим, щёлкнув в воздухе пальцами.
Челси неуверенно улыбнулась, словно пожалела о недавно сказанных словах и сомневалась, все ли восприняли их как шутку, или существует призрачная возможность появления Бернарда в роли нового участника коллектива. Весь её вид говорил о том, будто она не очень хотела видеть в группе новичков.
Бернард отложил гитару в сторону и улыбнулся.
— Оставлю сцену более талантливым людям.
— Тогда заставь этого парня присоединиться к нам, — сказал Нат, закинув руку на плечи Юэну.
Стоявшая рядом с ними Челси почему-то вздрогнула. По её выражению лица казалось, что она и Юэна-то не очень будет рада видеть в их коллективе на постоянной основе. Бернард не знал, что ответить на фразу Ната. Если Юэн ещё не был с ними, значит, на то была причина. Он хотел поймать взгляд Юэна, но тот старательно его отводил.
— Я ещё думаю над этим, — с неохотой протянул Юэн. — Давайте продолжим играть, что-то мы сильно отвлеклись.
Бернарду показалось, что в воздухе повисла какая-то непонятная напряжённость, однако после пары сыгранных песен это ощущение исчезло. Ребята вновь поймали вдохновение и увлечённо исполняли разные композиции. Тим вручил Бернарду свою бас-гитару, предложив сфотографироваться вместе с Юэном так, будто они вместе играют на сцене. Нат это поддержал, достав свой телефон — на фотоаппараты Бернарда никто не претендовал. Юэн быстро поймал волну, импровизируя на гитаре, Челси задавала простенький ритм на барабанах. Общая атмосфера была по-дружески тёплой и весёлой. К ним присоединился Нат, а Юэн начал петь, и Бернард решил им подыграть, осознавая, что иногда можно подурачиться подобным образом.
Когда Юэн, покачивая головой из стороны в сторону, начал играть вступление знакомой Бернарду песни, остальные ребята громко, довольно загудели и вскинули руки. Тим схватил одну из свободных бас-гитар, которая имелась в студии.
«Выхожу из своей клетки,
Там мне было хорошо,
Но я подавлен,
Потому что хочу всего и сразу»**
Воздух накалился какой-то невероятной энергичной атмосферой, музыканты быстро подхватили мелодию, которую, судя по всему, играли уже много раз. Пели все, включая Бернарда, который знал песню.
«Я не могу смотреть,
Это убивает меня
И сводит с ума»**
Все, кроме, конечно же, Челси, кружили по студии и выкрикивали слова из песни, не щадя своего голоса. Юэн с выражением артистичной игривости на лице, плавно пританцовывая, приблизился к Бернарду, смотря на него горящими глазами. Бернард подался к нему навстречу.
«Это был всего лишь поцелуй»,** — пропел Юэн, оказавшись вдруг так близко, что они с Бернардом едва не соприкоснулись кончиками носов, если бы не гитары в руках.
Широко улыбнувшись, Юэн резко отскочил назад и покрутился на одной ноге, каким-то чудом не путаясь в проводах на полу.
«Это был всего лишь поцелуй».**
Крепко придерживая гитарный гриф, Бернард не мог оторвать взгляда от Юэна, ещё раз отмечая про себя, что у этого парня вместо крови по жилам течёт музыка. Из-под его пальцев льётся мелодия, с губ срываются слова, сотканные из чистой энергии. Он источает свет и сам от этого не тускнеет. Становится только ярче.
«Судьба зовёт меня,
Открываю свои жаждущие глаза,
Я — Мистер Оптимизм»**
Бернард хоть и не играл на гитаре, а лишь старательно делал вид, что играет, тем не менее испытал приятные эмоции от такого времяпрепровождения. Это временно затмило рутину будничных дней, проблемы в студии с доходом, тревогу за собственное будущее, жуткие видения из кошмарных снов и трагичные истории, рассказанные призраками.
Узнав, что Бернард приехал на машине, Нат попросил подвезти их троицу до магазинчика на каком-то перекрёстке. Бернард был не против, сказал, что будет ждать их на улице, у служебного входа, где припарковался, и вышел самым первым, чтобы не терять времени и прогреть машину. Юэн, собравшийся быстрее всех и жалующийся на духоту в помещении студии, увязался за ним с банкой апельсиновой газировки в руках.
На улице было пустынно и холодно. Сразу захотелось спрятать руки в карманы. Юэн, поёжившись, даже застегнул свою ветровку. В стылом чуть влажном воздухе повис лёгкий молочный туман, подсвеченный бледным светом уличных фонарей. На тёмно-синем небе сиял изящный лунный серп в окружении звёзд. Листья застыли, лишь изредка сонно вздрагивая.
Отправив пустую банку из-под газировки в мусорку и закинув гитару в багажник, Юэн достал из кармана телефон. Свет от дисплея белым пятном упал ему на лицо.
— Тим написал, что они встретили знакомых в соседней репетиционной студии и придут минут через десять, — сказал он, попутно набирая сообщение в телефоне. — Пишет, что мы можем ехать, если не хотим их ждать. Ну что?
— Подождём, — сказал Бернард, проведя по новому сколу на корпусе около решётки радиатора. — Машина всё равно ещё не прогрелась.
Юэн убрал телефон обратно в карман и прислонился к капоту.
— Как приятно дышать свежим воздухом. Единственное, за что я не люблю репетиции и концерты — на них всегда становится душно, — сказал он, приподняв голову и устремив взгляд в небо. — Так прохладно и хорошо.
Бернард пристроился рядом, мельком посмотрев в сторону улочки, из которой должна была в скором времени выйти троица музыкантов. Пока было время, можно было обсудить с Юэном кое-какой вопрос, который возник у Бернарда в студии. В присутствии остальных спрашивать такое было бы неуместно.
— Почему ты не хочешь в группу Ната? Вы все вроде хорошо ладите друг с другом. Играете слаженно, будто часто репетируете и выступаете вместе.
Юэн сделал глубокий вдох, надул щёки и громко выдохнул через рот, выпустив облачко пара. Пальцы его принялись перебирать кольца.
— Не хочу всё усложнять.
— Почему усложнять?
— Потому что, — неохотно протянул Юэн, на мгновение чуть отклонившись в сторону, — в группе Ната слишком сложные отношения между участниками. Не знаю, заметил ты или нет, что, к примеру, Челси безответно нравится Нат и она ревнует его к нашей с ним дружбе. В это же время Тим пытается привлечь внимание Челси, и попытки эти безрезультатны. Мелодраматический сериал
какой-то, в общем. Отношения в группе — это хреново. Либо вы собираетесь, чтобы вместе делать музыку, либо встречаетесь для разборок, кто кому нравится, в другом месте. Они уже долго находятся в состоянии подобного застоя. Никто не может решиться на что-то кардинальное, и именно это спасает группу от расформирования. Временно, конечно, потому что это необратимо. Рано или поздно всё изменится. Просто я не хочу стать катализатором их распада.
— Ла-дно, — по слогам протянул Бернард. — Я понял. Ты не хочешь влезать в их отношения, считая, что они должны разобраться сами.
Юэн приподнял плечи, разведя руки в стороны, как бы соглашаясь этим жестом с выводом Бернарда.
— Я уже сталкивался с чем-то аналогичным и в итоге вечно выходил самым виноватым.
— Как можно избежать подобных ситуаций, играя в одной группе? — спросил Бернард. — Я имею в виду: у людей схожие увлечения, они часто общаются, проводят много времени вместе. Наверное, это нормально, если у них в таких условиях появляются какие-то чувства друг к другу. Никто не виноват, что так происходит. Процесс сложно контролировать.
— Если вы занимаетесь музыкой серьёзно, то это как работа. А работу и отношения стоит разделять и выбирать что-то одно. Есть, конечно, те, кто пытается совмещать, но в большинстве случаев люди всё равно приходят к серьёзным конфликтам друг с другом. Дружеских отношений это тоже касается, как ни странно. И это ещё одна причина, почему я не хочу идти к ним в группу. С первого взгляда всё действительно может выглядеть очень хорошо. Эта вот слаженность и всё такое. Но только на репетициях вроде этой. На предконцертных репетициях и на самих концертах всё обстоит иначе. И дело не только в Челси, которая относится ко мне с холодком и уступать или делить вокальные партии не планирует. Дело в том, что мы с Натом... при таком плотном сотрудничестве скорее всего разругаемся в пух и прах.
— Вы же вроде давние друзья. На одной волне. Даже в чём-то похожи. Разве это не самая успешная формула творческого сотрудничества?
— В том-то и дело, — вздохнул Юэн. — Мы можем спокойно играть вместе, когда я на временной основе, но всё кардинально изменится, если я приду на постоянку. Мы с Натом похожи, но это не исключает конфликтов между нами. Однажды чуть до этого не дошло, тогда я понял, что нам лучше держаться поодаль. Мы не сможем работать над чем-то вместе слаженно.
— Нат, кажется, иного мнения.
— Он часто делает что-то не думая. Я такой же, — усмехнувшись, сказал Юэн и пожал плечами. — Просто я придерживаюсь правила, что хорошие друзья не должны быть в одной группе. Нат считает, что это ерунда. В этом мы с ним отличаемся.
— Я понял, — кивнул Бернард. — Вы оба лидеры. И вам будет тяжело ужиться в одном коллективе. Борьба за первенство. Да, наблюдается в вашем общении что-то такое. В какой-то момент мне даже показалось, что вы подерётесь, хотя не сказал бы, что видел явные предпосылки к этому.
— О, отлично, — воскликнул Юэн, мягко толкнув Бернарда плечом. — Ты становишься более внимательным.
Бернард усмехнулся и посмотрел на мыски своих кроссовок.
— И всё же работать в команде это твоё, — сказал он, переведя взгляд на Юэна. — Ты прям светишься. И между этим я понимаю, что тебе важно найти свой стиль. Наверное, ещё и это является причиной, почему ты не хочешь к ним в группу, да? Их стиль музыки тебе не подходит.
— Верно, — вздохнул Юэн. — Я пока не нашёл то, что подходило бы мне идеально. Выступать на сцене сольно — это круто. Но мне иногда сильно не хватает работы в коллективе. Когда ты не один на сцене ловишь это одухотворённое состояние.
— Всему своё время, помнишь? На мой взгляд, ты значительно продвинулся вперёд. Много новых песен, сольные выступления, пусть пока и редкие. Возможно, ты сам должен собрать коллектив, а не искать тех, к кому сможешь примкнуть. У тебя есть все необходимые для этого качества. Отступать не в твоём стиле.
— Звучит оптимистично, — рассмеялся Юэн и, повернув голову, с тёплой улыбкой посмотрел на Бернарда. Глаза его сияли, словно он только что вернулся с самого удачного концерта в своей жизни, полный позитивных эмоций от выступления. — Спасибо, Берн, — прошептал он с той самой лёгкой хрипотцой, которую Бернард — он только-только начал осознавать — каждый раз хотел услышать в его голосе.
Бернард приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но на ум не пришло ни единой фразы, ни единого слова. Зато в груди появилось то самое приятное тянущее чувство, которое он испытывал, когда слышал, как поёт Юэн.
Они молча смотрели друг на друга ещё какое-то время, а потом Бернард приблизился и мягко, но уверенно коснулся губ Юэна своими губами. Медленно и аккуратно, растягивая один поцелуй на несколько секунд. По нервным окончаниям пробежала волнительная дрожь, когда Юэн прерывисто вздохнул, издав едва слышный полустон. Всего на мгновение Бернард чуть отстранился и облизнул собственные губы, ощутил жар дыхания со сладковатыми цитрусовыми нотками на своём лице, и они снова поцеловались. Уже более откровенно.
Бернард мягко коснулся ладонью оголённой шеи Юэна, нежно поглаживая большим пальцем его лицо. От поцелуя, который не хотелось прерывать ни на секунду, мысли затуманились, и даже не ощущалось, что на улице становилось холоднее. На кончиках пальцев, ставших вдруг удивительно чувствительными, возникло лёгкое покалывание. Юэн снова тихо застонал прямо в губы, когда Бернард, чуть отодвинувшись от машины, начал ласково гладить его по спине, крепче прижимая к себе. Бернард ощутил, как пальцы Юэна скользнули по щеке и зарылись в волосы на затылке, а пальцы другой руки мягко сомкнулись на его запястье. Как на грифе гитары. Большим пальцем Юэн с особой нежностью поглаживал ребро его ладони...
Со стороны раздался чей-то наигранный кашель.
— Не хотелось бы вас прерывать, но...
Бернард инстинктивно отстранился, Юэн на мгновение в растерянности посмотрел куда-то в сторону.
— Вы так быстро освободились? — спросил он. Взгляд его затуманился, хотя было заметно, что Юэн всеми силами старается вернуться обратно в реальность. — Вы же сказали, что придёте через десять минут.
— Прошло уже больше десяти минут, — ухмыльнувшись, ответил Нат.
Бернард почувствовал, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке.
Трое музыкантов стояли недалеко. Челси застыла с округлившимися глазами и приоткрытым ртом. Однако отвращения или какой-либо неприязни на её лице не отражалось. Всего лишь искреннее удивление. Тим, наоборот, приподняв сомкнутые в ладонях руки, мечтательно улыбался, словно увидел перед собой что-то невообразимо милое. Один Нат, стоявший посередине с распростёртыми в стороны руками, выглядел так, будто ничего особенного не произошло. На его лице играла живая полуулыбка.
— Гитары можно положить в багажник. Если готовы, тогда поехали, — сказал Бернард, махнув рукой в сторону машины.
Троица музыкантов уселась на задние сиденья. Юэн посматривал на мелькавшие за окном витрины магазинов и окна домов. Место, куда попросил подвезти Нат, оказалось недалеко, поэтому общее молчание не успело стать неловким. Когда машина остановилась, Натаниэль подался вперёд к водительскому и пассажирскому сидениям и на мгновение скрестил свои длинные указательные пальцы.
— Так вы... вместе, да? — спросил он, переводя взгляд с Бернарда на Юэна и обратно.
— Да.
— Не совсем...
Бернард с Юэном переглянулись. Нат рассмеялся.
— Я понял! Вы только-только, да? — рассмеялся он. — Ещё нет, но уже да, — он вытянул свои длинные руки и дружески похлопал обоих парней по плечам. Хотя на плече Юэна его рука задержалась чуть дольше. — Рад за вас. И спасибо за компанию. Было классно. Надо будет как-нибудь повторить.
— Я не против, — ответил Юэн и, отсалютовав, пожал протянутую Натом руку.
Челси, тоже поблагодарив Юэна с Бернардом за хорошее времяпрепровождение, вышла из машины первой. Нат следом за ней. Тим, чуть подвинувшись на освободившихся сидениях, ненадолго задержался.
— Я как чувствовал, что вы неравнодушны друг к другу, — сказал он, широко и искренне улыбаясь. — Очень рад за вас.
— Спасибо, Тим, — сказал Юэн, улыбнувшись ему в ответ. — Надеюсь, это вдохновит тебя более решительно двигаться в сторону Челси.
Тим мечтательно улыбнулся.
— Может быть, может быть, — пропел он и выбрался на улицу.
Бернард с Юэном молча проводили троицу взглядами, пока те не скрылись за углом дома. На холодных улицах этой части города по-прежнему было пустынно, даже на парковке около супермаркета стояло подозрительно мало машин. Репетиционная студия, где они встретились, находилась в Глейд-Райт, и Бернард по навигатору в телефоне на всякий случай проверил, какой дорогой им возвращаться домой.
— Что ж, Берн, — сказал Юэн, когда они выехали на проезжую часть, — в таких ситуациях обычно говорят: нам надо поговорить о случившемся.
Бернард поджал губы, стараясь скрыть улыбку. Не получилось. На языке он всё ещё чувствовал слабый апельсиновый привкус.
— Мне кажется, слова тут излишни. Потому что действия говорят красноречивее, — ответил он, посмотрев на ухмыляющегося Юэна. Кажется, он тоже не мог справиться с улыбкой, невольно озаряющей его лицо. — Но если ты так хочешь, можем «поговорить» по приезду домой.
— Ага, «поговорим», — с иронией произнёс Юэн, потирая подбородок.
— Поговорим, — повторил Бернард. — А пока давай послушаем музыку, — сказал он и включил радио.
***
Порог они переступили молча, если не считать того, что Юэн что-то тихо мурлыкал себе под нос. Бернард привычно закрыл дверь, положил фотоаппараты на стойку около зеркала, скинул рюкзак, стянул обувь.
— Вот мы и дома, — сказал Юэн, повесив куртку на крючок.
— Да, — Бернард тоже повесил свою куртку.
Несколько секунд они молчали. Бусины висевшего у зеркала ловца снов поблёскивали в освещении коридора. Бернард приблизился и мягко положил ладонь Юэну на шею. Склонил голову набок, медленно потёрся кончиком носа о его щёку, едва уловимо провёл губами вдоль линии челюсти. Юэн прикрыл веки и нежным движением сомкнул пальцы на запястье Бернарда.
Они стояли и молча касались друг друга, пока ловец снов полностью не остановился.
— Ты сказал, что в таких ситуациях обычно что-то говорят, — шёпотом сказал Бернард. — Но я не знаю, что можно сказать.
— Я знаю, — также шёпотом произнёс с лёгкой хрипотцой Юэн и поцеловал Бернарда.
Они оба пошатнулись, сделали шаг назад, как в каком-то неумелом танце, и Юэн, споткнувшись о свой кроссовок на полу и потянув Бернарда за ткань толстовки за собой, привалился спиной к стене. У Бернарда подкашивались ноги. Он едва успел остановиться, чтобы не навалиться на Юэна и не впечатать его в стену.
— Может, мы переместимся в другое место для разговоров? — спросил Бернард.
— А что, тебе не понравилось, как ты прижал меня к стенке? Как во всех этих фильмах, да?
— Ты сам в неё впечатался, — усмехнулся Бернард. — Ещё и меня за собой потянул. Надо обувь просто по-нормальному ставить, а не оставлять на проходе.
Бернард предполагал, что когда-то нечто такое должно было произойти. Нет, он не предавался томным размышлениям и мечтам, просто в какой-то момент, после всего случившегося, понял, что их с Юэном взаимоотношения уткнулись в невидимую преграду. И надо было как-то преодолеть это препятствие, иначе они бы начали только отдаляться друг от друга.
На протяжении всего времени, что они были знакомы, события неумолимо их сближали. Из незнакомцев они стали знакомыми, потом между ними зародилось нечто вроде дружбы, и это нечто росло и доросло до какого-то определённого момента, а потом застыло. Всё это происходило без каких-либо чётко очерченных этапов, однако каждый шаг, каждая минута делали их связь крепче. На самом деле Бернард не знал, что именно должно было произойти. Что надо было сделать, чтобы ситуация переменилась. Ему хотелось изменений, потому что стагнация — это не нормально. Когда ничего не происходит — это похоже на смерть. На существование призрака, который застыл в пограничном мире, не может вернуться обратно к жизни, но и уйти в загробный мир тоже не в состоянии. Не имея ни малейшего понятия как действовать, в итоге Бернард решил довериться судьбе — время обязательно расставит всё по полочкам. Расставило.
Уже не важно было, что подумают и скажут люди, и как классифицировалась их связь обществом. Правильно или неправильно. Естественно или нет. Какая вообще разница? Важно было только то, что оба этого хотели. В действиях и прикосновениях ощущалась не просто отзывчивость, а сильное желание двигаться навстречу друг к другу. Одновременно. Взаимно. Мистически-трагический туман событий сдерживал, но когда он ненадолго развеялся, и настала временная передышка — их потянуло друг к другу, сокращая и без того маленькое расстояние.
— Мне нравится новый формат наших бесед, — прошептал Юэн, чуть отстранившись от Бернарда и поглаживая его по щеке.
— Да, — улыбнувшись, ответил Бернард, — мне тоже.
Они устроились на диване, оказавшемся внезапно очень удобным для подобных «разговоров». Бернард скинул толстовку, оставшись в футболке — дома было тепло. Даже жарко. Или это так казалось. Юэн одним ловким движением избавился от тёплой флисовой рубашки, оставшись в лёгком свободном лонгсливе.
Бернард коснулся большим пальцем аккуратной ямочки на подбородке Юэна и мягко провёл вдоль линии челюсти. Сияющие серые глаза — серебряные — смотрели нежно, пронзительно. Чуть приоткрыв рот, Юэн едва уловимо касался губ Бернарда. От этой лёгкой дразнящей игры кончики пальцев вновь начало покалывать, а от прикосновений к лицу и шее кожа будто бы горела. Бернард немного подыграл, отдаляясь и увиливая, прежде чем притянуть его к себе за затылок и поцеловать. Руки Юэна с заботливой нежностью гладили высоко вздымающуюся грудь Бернарда через футболку, пальцы сжимали плечи. Голова кружилась от таких прикосновений.
Когда Бернард мягко поцеловал Юэна в шею, срывая с его губ томный полустон, он забыл, как дышать. Эти ласкающие слух звуки окутывали рассудок туманом и выкидывали все лишние мысли из головы, заставляя потерять счёт времени. Юэн отклонился назад, на подушки, и запрокинул голову, подставляя шею для порции новых поцелуев. Бернард не заставил себя долго ждать, подавшись вперёд и ощутив осторожные прикосновения пальцев к своему затылку. На языке ощущался лёгкий солоноватый привкус, что лишь подпаляло желание исследовать губами каждый дюйм чувствительной шеи. Чтобы сильно не наваливаться на Юэна, Бернард упёр одну руку в диван. Другой он поглаживал через ткань кофты его бок, живот, протискивал ладонь к напряжённым мышцам спины. Когда он случайно коснулся мизинцем и безымянным пальцем оголившегося участка кожи у линии джинс, Юэн вздрогнул, вновь издав полустон, и на интуитивном порыве плавно двинул тазом.
В дверь позвонили. Сначала показалось, что звук звонка исходил откуда-то издалека. Что это какой-то слуховой обман. Однако через пару секунд звонок раздался более громко и отчётливо.
— Что за издевательство? — со вздохом глубокого сожаления спросил Юэн. — Кого могло занести в такой час? За окном темно, разве нормальные люди в такое время ходят в гости?
С неохотой отстраняясь от Юэна, Бернард сел ровно, потянулся к своей толстовке и извлёк из кармана телефон. На дисплее высветилось время: половина одиннадцатого. Не ночь, но для гостей точно поздновато. Кто бы мог это быть?..
— Пойду открою. Может, что-то важное. Вдруг у соседей что-нибудь случилось, — вяло сказал Бернард, удивляясь сам себе, почему не чувствует волнения от визита нежданного гостя в такое в позднее время.
— Надеюсь, что нет, — сказал Юэн, вновь повалившись на диванные подушки, будто из него вычерпали все силы. — Если это призраки, то посылай их к чёрту.
Бернард встал с места и усмехнулся.
— Нет, призраки обычно бесцеремонны и дверями не пользуются.
Юэн фыркнул, сел ровно и провёл руками по волосам, стараясь привести их в порядок. В коридоре Бернард посмотрел на себя в зеркало и тоже пригладил чуть растрепавшиеся волосы. Застегнул толстовку и облизнул губы, ставшие алыми и чуть припухлыми от прилившей к ним крови. Желание вернуться обратно к Юэну на диван и продолжить заниматься тем, чем они занимались, было велико, однако дверь надо было всё-таки открыть. Мало ли действительно что-то важное. Потому что таинственный гость казался очень настойчивым и позвонил снова, пока Бернард приводил себя в порядок у зеркала. Со странным спокойствием он открыл дверь.
— Привет, — вскинув руку в приветственном жесте, воскликнула Эрика. — Я увидела, что у тебя горит свет, и подумала, что ты не спишь. Надеюсь, не разбудила?
— Привет, — в смятении произнёс Бернард, приоткрывая дверь шире. — Всё нормально, я не спал. Не ожидал тебя здесь увидеть.
Эрика улыбнулась и застенчивым жестом убрала прядь распущенных волос за ухо.
— Прости, что так поздно, но я принесла тебе то, что ты просил, — сказала она, пряча подбородок за ворот бежево-розовой куртки.
— О, в этом не было необходимости, — нахмурился Бернард, всеми силами стараясь сохранять невозмутимый вид. — Я мог бы завтра заехать в библиотеку или ты бы отдала в бассейне.
— Просто моя подруга — твоя соседка — пригласила меня в гости, и я подумала, что могу занести тебе распечатки сегодня, если ты будешь дома. Машина на месте, свет в окнах горел, вот я и подумала... — залепетала она, покрываясь румянцем.
— Вот как, — задумчиво произнёс Бернард, затем приоткрыл дверь ещё шире. — Проходи тогда. На улице холодно. Будешь чай? Или горячий шоколад?
— Да, спасибо. Не отказалась бы от чего-нибудь из этого, — кивнула Эрика, раздвигая руками шторку из бусин и переступая порог дома.
В коридоре, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди, уже стоял Юэн с немного сонным видом.
— Привет, — сказал он, дежурно улыбнувшись.
— Привет, — сухо ответила Эрика, не удивлённая, но несколько смущённая его присутствием. Она знала, что Юэн живёт у Бернарда, просто, вероятно, ожидала, что он будет сидеть в своей комнате, которую якобы снимал.
Бернард, стоявший за спиной Эрики, пока та разувалась, поймал вопросительный взгляд Юэна и пожал плечами.
— Так что ты будешь? Чай или горячий шоколад? — спросил Бернард, двигаясь по направлению к кухне.
— Чай. Не хочу сладкое на ночь.
— Если тут принимают заказы, — сказал Юэн, замыкающий шествие, — то лично я не отказался бы от сладкого. Можно мне горячий шоколад?
Бернард обернулся через плечо, поймав лукавый взгляд Юэна, и ощутил, как губы расплылись в улыбке. Эрика не заметила их переглядываний, предпочитая делать вид, что Юэна здесь нет вообще. Но Юэн здесь был, и ни он сам, ни Бернард не пытались скрывать очевидное.
Эрика не впервые была у Бернарда в гостях. Как-то ненадолго она заходила к нему, когда ещё Грегор был жив. Тогда они просто поболтали и выпили по чашке чая. Ничего особенного. Просто дружеский визит.
Юэн застыл в проёме, теперь уже с интересом наблюдая за происходящим. Эрика села за стол, спиной к нему. Может, ненамеренно, а, может, лишний раз показывая, что ей нет до него никакого дела. Бернард поставил чайник на плиту, налил молоко в ковшик. На Эрике был бежевый свитер крупной вязки и синие джинсы — довольно будничный наряд. Хотя было бы странно, если бы она пришла в коротком платье или в какой-то иной одежде, призванной привлекать внимание. Юэн, конечно, мог бы по поводу её визита отколоть какую-нибудь шутку, однако Бернард по-прежнему видел в действиях Эрики только проявление дружбы и лёгкой симпатии. Ничего более серьёзного.
Недолго думая, Эрика достала из своего рюкзачка небольшую папку и положила её на стол. Щёки девушки зарумянились, но уже скорее не от смущения, а от прильнувшего к лицу тёплого воздуха.
— Спасибо, — сказал Бернард, приблизившись к столу и подтянув папку.
Сейчас проверять содержимое он не хотел, но прекрасно знал, что там внутри — старые статьи из местной газеты. На днях он попросил Эрику распечатать их, сказав, что это надо ему для одного проекта. В библиотеку пока ехать сам он не хотел из-за боязни встретиться там с Алисией. Он едва-едва восстановился от шумов на кладбище. Юэн приблизился к плите с гревшимся чайником, насыпал в горячее молоко большую ложку какао с горкой — перешёл в режим самообслуживания. Эрика покосилась в его сторону.
— Как дела в библиотеке? — усаживаясь за стол, спросил Бернард, чтобы молчание не становилось слишком уж неуютным.
— Неплохо. В последнее время даже как-то много людей заходит.
— Как Питтс?
— Дэвид... — протянула Эрика, соединив пальцы в замок на столе. — Обмороков больше не было. Мне кажется, он выглядит немного живее, чем обычно. Наверное, лечение пошло ему на пользу.
Бернард с Юэном переглянулись.
— Что ж, хорошо, что он идёт на поправку.
— Да.
Вода в чайнике закипела, и следующие несколько минут Бернард был занят подготовкой чая. Юэн перелил горячий шоколад себе в кружку и остался стоять около столешницы. Подав чашку чая Эрике, Бернард сел обратно за стол. Они немного обсудили последние новости в городе. В кинотеатре вышел какой-то новый мистический фильм, в кафе-пекарне недавно бесплатно раздавали выпечку в честь дня рождения заведения, в библиотеке в одном из секторов заменят книжные стеллажи, несколько подростков устроили небольшой танцевальный флешмоб в парке. В общем, жизнь шла своим ходом. Слухи о найденных в лесу около старой железнодорожной станции останках уже не пользовались популярностью.
— Спасибо за чай, Бернард, я, пожалуй, пойду, — сказала Эрика, медленно вставая из-за стола.
— Тебя никто не заберёт?
— Эм, нет, — девушка отрицательно покачала головой и смущённо улыбнулась.
— Опасно ходить одной по тёмным улицам. Давай, я тебя подвезу, — сказал Бернард, вставая из-за стола с пустой чашкой.
— Было бы неплохо, — ответила Эрика и, взяв в руки свой рюкзачок, направилась к выходу из кухни.
Юэн подошёл к Бернарду.
— «Моя подруга — твоя соседка... подумала, что ты не спишь... решила занести то, что ты просил...». Этой девчонке ещё учиться и учиться, — сказал он, покачав головой.
— Да ладно, может, всё действительно было так, — прошептал Бернард.
— Сам-то в это веришь? — усмехнулся Юэн. — И вообще, нас прервали в разгар самого увлекательного разговора. Я, мягко говоря, расстроен.
Бернард улыбнулся.
— Я скоро вернусь.
— Оставляешь меня за старшего?
— Вроде того. Смотри не разгроми тут всё.
— Незнакомцам дверь не открывать, телевизор громко не включать, — начал перечислять Юэн, загибая пальцы, — крепкое спиртное не употреблять, проверять, выключены ли утюг с плитой, вечеринок не устраивать и дальше по списку. Ладно, я понял.
— Хороший мальчик.
***
Бернарду почему-то казалось, что Эрика спросит что-то об Юэне, но нет. О нём она даже косвенно никак не упомянула. Её он совершенно не интересовал. Как и не интересовала степень их с Бернардом отношений друг с другом.
Улицы городка были пустынны, а светофоры уже мигали жёлтым светом. Бернард как бы невзначай решил проехать мимо библиотеки и заметил, что свет в окнах не горит. Может быть, Питтс разорвал связь с Алисией? Или пока просто решил сокращать продолжительность встреч с призраком своей дочери? Это в любом случае придётся проверить, но не в ближайшее время.
Машина остановилась около двухэтажного домика с аккуратной лужайкой. В окнах свет не горел.
— Спасибо, что подвёз, — сказала Эрика.
— Спасибо, что принесла распечатки. Но в следующий раз я сам заеду за ними. Тебе не стоит ходить в тёмное время суток одной. Даже в нашем городке.
— Я поняла, — угрюмо сказала Эрика. — Я слышала об останках, которые нашли в лесу. Это жутко. Хоть и случилось вроде как давно...
Бернард с силой сжал руль и посмотрел на раскачивающийся ловец снов, свисающий с зеркала заднего вида.
— Да уж, — произнёс он. — Так что не рискуй.
— Ладно, — кивнула Эрика и отстегнула ремень безопасности. — Слушай, эм... у меня сейчас дома никого нет. Родители с братом уехали в гости к родственникам. Не хочешь зайти на пару минут? Угощу чаем. У меня, правда, обычный пакетизированный, но есть очень приятные вкусы...
— Извини, время уже позднее. В студии сегодня был тяжёлый день. В другой раз как-нибудь.
Эрика понимающе закивала, однако её расстройство не скрылось от Бернарда.
— Как-нибудь в другой раз, да, — повторила она, — когда у тебя будет выходной, например, можно же...
— Посмотрим, — ответил Бернард, чувствуя, что этот странный разговор надо бы заканчивать, но девушка выходить из машины не спешила.
— Ещё раз спасибо, что подвёз, — улыбнулась Эрика.
— Пожалуйста, — улыбнулся в ответ Бернард, посмотрев на неё.
Эрика сделала глубокий вдох и потянулась к Бернарду. Он позволил поцеловать себя в щёчку, однако когда её ладонь коснулась его лица, он, насколько это было возможно, мягко оттолкнул Эрику от себя.
— Не надо, — тихо сказал Бернард, нахмурившись и не поднимая на девушку взгляда.
— Почему? — так же тихо спросила она, находясь всё ещё рядом с ним. В воздухе веяло её сладковатыми духами. — Ты мне нравишься, Берни. Я думала, что тоже тебе нравлюсь. Или я тороплюсь?
Бернард закрыл глаза, вспоминая слова и шутки Юэна на эту тему. Было бы глупо продолжать отрицать, что Эрика к нему равнодушна, но Бернард думал, что в свете последних событий она всё-таки переключит внимание на Дэвида. К тому же Питтс вроде изменился в последнее время, как она сама сообщила.
— Ты хорошая девушка, Эрика, — сказал Бернард, чувствуя, как глупо и банально звучит произнесённая фраза. Однако, что можно ещё сказать, когда нужно тактично отказать человеку? — Но у меня есть кое-кто другой.
На несколько секунд повисла гробовая тишина, пока Эрика не зашуршала своей курткой.
— Это... это правда? — испуганно спросила она, затаив дыхание.
Бернард пристально на неё посмотрел.
— Да.
Ещё несколько секунд Эрика смотрела на него непонимающим взглядом, потом, нахмурившись, посмотрела куда-то в сторону и глубоко вздохнула, будто только-только вспомнила, что ей необходим кислород.
— Кое-кто... это...
— Да.
— Прости, я не знала, — сказала она, отодвигаясь. — Я думала, что ты свободен. И... если бы я знала, я бы ни за что не стала... прости, мне стыдно, что я... я не из тех людей, которые... — она путалась в словах и схватилась за ручку двери.
— Ничего страшного. Ты не могла знать, — мягко сказал Бернард. — Так что всё нормально. Главное, что мы решили этот вопрос и, надеюсь, останемся друзьями.
— Да, конечно, — сказала Эрика, натянуто улыбаясь и безрезультатно стараясь скрыть своё расстройство. — Пиши и заезжай в библиотеку. Буду рада тебя увидеть. Встретимся в бассейне. Наверное...
Она грустно улыбнулась и быстро выбралась из машины. Бернард проводил её взглядом, пока она не подошла к дому и лишь на крыльце обернулась, чтобы коротко махнуть ему на прощанье рукой. Возможно, их общение уже не будет прежним, но лучше так, чем постоянно увиливать. Иногда говорить искренне очень тяжело, но необходимо, чтобы ситуация не запутывалась ещё сильнее. И возвращаясь домой, Бернард чувствовал себя легче и свободнее. Он думал, что в их невзаимных отношениях с Эрикой уже давно всё было решено. Но решил только он сам со своей стороны, а у Эрики были иные планы, так что даже хорошо, что этот разговор у них состоялся. А состоялся, потому что после репетиции кое-что случилось, что должно было произойти рано или поздно. И в итоге всё сложилось. Одно тянет другое. Всему своё время.
Когда Бернард вернулся домой, свет горел в коридоре, на кухне и в большой комнате, но было как-то подозрительно тихо.
— Ю, — позвал он, но ответа не последовало.
Бернард застыл в дверном проёме гостиной, обнаружив Юэна на диване. Парень лежал с закрытыми глазами и с гитарой, вяло придерживая её руками. На спинке дивана висела флисовая рубашка. Бернарду показалось, что он притворяется спящим. Однако подойдя ближе, он заметил, как медленно и глубоко вздымалась грудь Юэна — он действительно спал и даже не услышал, как хлопнула входная дверь. Бернард постоял около него пару секунд, потом забрал из его рук гитару. Юэн пошевелился, но не проснулся.
«Вот уж у кого точно нет никаких проблем со сном».
Бернард даже позавидовал такому крепкому сну, сам-то он ещё страдал от периодических набегов бессонницы. Убрав гитару подальше от дивана, Бернард заметил на столике открытый блокнот с линиями, обрывками фраз и названиями ладов — всё в таком хаотическом порядке, будто писал сумасшедший. Даже если бы Бернард мыслил в музыке, он вряд ли бы понял, как в этих обрывках Юэн мог видеть и слышать песню.
— Зря времени ты не теряешь, — прошептал Бернард, посмотрев на Юэна, который со спокойным выражением лица видел уже, наверное, десятый сон. Как вообще он мог успеть минут за двадцать поиграть на гитаре и отключиться?..
Бернард присел на корточки рядом с диваном, борясь с желанием взять в руки фотоаппарат. Правый рукав кофты с кинжалом и розой чуть задрался, обнажая краешек шрама на предплечье. Непривычно было видеть Юэна таким тихим и спокойным. Бернард вспомнил день, когда Юэн впервые пришёл к нему в студию.
Из-за глупой надписи, появившейся на оконном стекле, парень упал и пару секунд был так же, как и сейчас, спокоен, а над его глазом в ранке скапливалась кровь. На самом деле Бернард тогда сильно испугался. Как и тогда на кладбище, когда они обнаружили могилу с инициалами «Юэн Г.». Но даже в Серпент-Капсе, когда они немного разоткровенничались, он не признался в том, что безотчётный страх заставил его машинально схватить фотоаппарат и сделать снимок. Зачем? Почему? Он не знал точного ответа. Просто с камерой в руках было спокойнее. Она словно бы ограждала его от мира. Потому что смотреть на мир через объектив фотоаппарата проще. Всё вокруг становится нейтральным. Ты видишь то, что видит фотоаппарат. Он выступает в роли посредника, если что-то становится сложно воспринимать напрямую. Наверное, в такой ситуации камеру можно считать своеобразным психологическим заслоном. Бернард не хотел показывать, не хотел принимать, но чужая смерть его пугала... Он боялся её намного сильнее, чем своей собственной.
Бернард не стал фотографировать Юэна спящим, но он всё равно хотел сделать с ним несколько фотографий. Позже. Придумать тему для фотосессии не сложно, Юэн согласится и сам подкинет какие-нибудь идеи. К тому же он вроде сам хотел промо. Работать на камеру у него получалось хорошо, так же как и работать на публику.
Бернард потянулся рукой, чтобы убрать прядь волос с лица Юэна и ещё раз проверить, остался ли шрам у него над глазом от того столкновения со столом. Юэн зашевелился и, не просыпаясь, повернулся спиной. Что ж, на диване ему, кажется, было вполне удобно.
Забрав фотоаппараты, Бернард поднялся к себе в комнату. Долго лежал на кровати, смотря в потолок и борясь с бессонницей. Бернард слабо представлял, как изменится жизнь после того, что случилось после репетиции. Он полностью отдавал отчёт в своих действиях и произошедшее его ничуть не смутило. Потому что было явственное ощущение, что всё так и должно быть. Всё правильно. Юэн не тянулся обратно к своему дому, Бернард не особо хотел, чтобы он уходил. А в компании друг друга как-то уже давно стало привычно и комфортно.
Так как Юэн остался внизу в гостиной, он не услышал, как Бернарда ночью вновь разбудил сильный кошмар.
Кошмары тоже ожидали этого момента.
*текст из песни Circa survive — The difference between Medicine and Poison is in dose
**текст из песни The Killers — Mr. Brightside