Плёнка #10
Юэн не засекал, сколько времени отсутствовал Бернард, но судя по тому, что герои фильма успели убежать от монстра, спрятаться в каком-то доме, обговорить план дальнейших действий, успокоиться и разойтись парочками по комнатам, прошло явно больше пяти минут. Подтянув ноги к груди и обхватив колени, Юэн посмотрел на сложенное одеяло, лежащее на крыше. Потом огляделся по сторонам. Бернарда нигде не было.
С каждой секундой дурное предчувствие разрасталось всё сильнее, и, не выдержав, Юэн набрал номер Бернарда, надеясь, что тот не оставил телефон в машине. Длинный гудок растянулся на целую вечность. Масла в огонь беспокойства добавлял дурацкий фильм, где герои начали искать пропавшего друга, которого сценой ранее выпотрошил монстр.
— Да? — наконец ответил знакомый голос.
— Что да? — передразнил Юэн. — Ты куда пропал?
— Никуда не пропадал.
— У тебя... всё в порядке?
— Да.
— Ты другие слова знаешь?
В трубке послышался мягкий, спокойный смех.
— Да.
— Я тебе словарь подарю для расширения словарного запаса.
— А я тебе тёплую куртку.
— Договорились.
Юэн выдохнул с облегчением и опустил ноги на ветровое стекло. Он до сих пор живо помнил, как Бернард свалился в обморок, обнаружив кости Лейлы Дарсен. Ощущение беспомощности, которое он тогда испытал, пытаясь привести Берни в чувство, казалось таким тяжёлым и угнетающим, будто на голову свалилось серое небо, придавив его всем своим весом. И самое главное — Бернард говорил, что подобное случалось с ним не раз при контакте с призраками. И не было абсолютно никакой гарантии, что это не повторится снова. В любой момент. А в особенности тогда, когда Берн внезапно куда-то уходит под вполне обыденным предлогом.
— Где ты? Тут уже скоро следующий фильм начнётся, а мы ещё этот не снабдили достаточным количеством комментариев.
— Я... — замялся Бернард, — решил купить чего-нибудь перекусить. Стою выбираю, взять сэндвич с говядиной или индейкой.
— Прихвати мне тогда картошки, — попросил Юэн.
Бернард появился минут через пять-десять с бумажным пакетом.
— Долго же ты выбирал, — с подозрением отметил Юэн.
— Там была очередь, — бесстрастно ответил Бернард, пристроившись рядом.
— Ладно, — сказал Юэн, заглядывая в пакет и доставая упаковку с картошкой. Ему слабо верилось в «очередь», потому что, как он успел заметить, многие приезжали со своей едой и выпивкой. Но кто знает, может, у всех ближе к полуночи проснулся аппетит? — Сколько я там тебе должен?
— Нисколько.
— Ты всё-таки не смог смириться с тем, что я оплатил тебе билет, или у нас теперь общий бюджет?
Бернард лишь усмехнулся и откусил крохотный кусочек от сэндвича. На воротнике его кофейного цвета вельветовой куртки блеснул значок пилота. Здесь, в окружении деревьев, под холодным звёздным небом, с ужасным фильмом, актёры которого играли настолько отвратительно, что и актёрами их сложно было назвать, пережёвывая пересоленную картошку фри и чувствуя, как затекают мышцы от долгого сидения в одной позе, Юэн испытывал душевный подъём. Обычно после такого в его голове рождались музыка и слова, а пальцы начинали подрагивать от предвкушения момента, когда он коснётся струн. И сейчас Юэн очень хотел переработать это чувство в песню или её набросок. Как всё-таки жаль, что он не взял с собой гитару.
— Что такое? — спросил Бернард, вопросительно приподнимая брови.
Юэн только сейчас осознал, что всё это время смотрел на Бернарда, застыв с поднесённой ко рту картошкой.
— Ничего, — сказал он. — Просто смотрю на тебя и понимаю... что тоже хочу сэндвич.
— Могу отдать, — предложил Бернард.
— Мне даже как-то неловко. Выглядит так, будто я отнимаю у тебя еду.
— Бери, я всё равно больше не хочу.
Юэн отложил пересоленную картошку, от которой хотелось только залпом выпить бутылку воды, и забрал предложенный сэндвич, но вгрызаться в него не торопился. Просто задумчиво смотрел на откушенный краешек.
— А ты знаешь, что когда люди делят еду таким образом, то в какой-то мере это тоже можно считать косвенным поцелуем? — наконец провозгласил он.
— Ты опять за старое...
— Правда в данной ситуации, — продолжал Юэн, не обращая внимания на страдальческий вздох Бернарда, — это не такой косвенный поцелуй, как в случае, когда пьют из одной бутылки...
— Как и так косвенное может быть более или менее косвенным?
— Ну смотри, — Юэн поёрзал на месте, устраиваясь поудобнее. Всё равно фильм был неинтересным, а так хоть для развлечения можно было рассказать о какой-нибудь ерунде с важным видом заправского эксперта. — В случае с бутылкой есть определённая площадь, которой касаются и на которой оставляют свою слюну два условных человека. Да, эта площадь — горлышко бутылки — маленькая, но всё же. С едой немного по-другому. Я не касаюсь губами того места, которого касался ты, я его откусываю и проглатываю, при этом твоя слюна всё равно попадает в мой рот.
— Если честно, звучит омерзительно, — скривился Бернард.
— Обращайся, когда захочется испортить себе аппетит, — улыбнулся Юэн.
— И вовсе не похоже это на косвенный поцелуй. Сильно уж притянуто за уши.
— Я всего лишь озвучил одно из мнений, это не значит, что я его разделяю. На мой взгляд, косвенные поцелуи — чистой воды сентиментальщина. Засчитываются только настоящие. С обильным обменом жидкостей.
— Какой ты разговорчивый, — заметил Бернард. — Тебе на работе рот скотчем заклеивают, что ли?
— Пытаются, — засмеялся Юэн. — Но я всегда нахожу ножницы.
Они затихли на какое-то время. Юэн продолжал задумчиво смотреть на сэндвич. Вообще-то, он не особо хотел есть и не совсем понимал, почему отобрал еду у Бернарда, который, впрочем, тоже не страдал от голода. Зачем купил тогда? Юэну до сих пор казалось, что фотограф что-то не договаривает. Он это чувствовал на подсознательном уровне. Бернард вдруг приблизился.
— Если ты боишься, что заразишься от меня через слюну и тоже будешь видеть призраков, то уже поздно. Ты пил из бутылки после меня.
Юэн посмотрел на Бернарда, в уголках губ которого таилась ироническая усмешка.
— Не боюсь, даже если бы способность видеть призраков передавалась именно таким способом, — ответил Юэн и снова посмотрел на сэндвич. — А вообще, это было бы даже интересно. Но мы бы тогда оба очень скоро умерли, так как беготня за призраками превратилась бы в нашу общую навязчивую идею.
Бернард усмехнулся.
— Кто-то из нас двоих должен быть нормальным.
***
Маленькая комната, в которую Бернард, как и обещал, по приезде домой отвёл Юэна, была ухоженной и чистой, но всё равно почему-то пахла пылью. В уголке, у окошка, стоял письменный стол со множеством ящичков и полок, рядом с ним стеллаж, забитый коробками и пакетами. У стены напротив — простенькая кушетка с двумя лоскутными подушками. Медленно покачивающийся из стороны в сторону ловец снов свисал с люстры с разноцветными плафонами. Амулет внимательно следил за новым гостем комнаты множеством похожих на глазки бусин.
Пройдя к столу, Бернард включил на нём настольную лампу и, сев на стул, подвинулся ближе к окну. Юэн осмотрелся, полюбовался амулетом и заметил при этом, что в люстре отсутствуют лампочки. Бернард ничего не сказал, но то, что он освободил место рядом с собой, Юэн принял за приглашение. Взяв один из свободных стульев, он уселся за узкий стол, предназначавшийся явно для одного человека, поэтому пришлось извиниться, когда он случайно ткнулся своим коленом в колено Бернарда и заехал ему в бок локтем.
— Вот, собственно, и рабочее место моей матери.
Юэн положил ладони на стол. Бернарду пришлось наклониться в его сторону, чтобы дотянуться до маленьких выдвижных ящичков и продемонстрировать их содержимое. Разных цветов бисер и бусины — стеклянные, пластмассовые, деревянные — были расфасованы по маленьким пакетикам. Попадались мелкие камушки и обточенные водой осколки бутылок, всякие побрякушки и сухие веточки. Отдельно лежали всевозможные принадлежности для шитья, иголки, нити, ножницы, пуговицы и лоскутки тканей с пробными стежками.
В ящичках со стороны Бернарда в большом количестве хранились перья, крашеные и естественных оттенков. Юэн не разбирался в орнитологии, но предположил, что тут собралась коллекция перьев от разных птиц. Крупные чёрные с блестящим отливом могли когда-то принадлежать ворону. А рыжеватые и пятнистые — возможно, сове. Нашлось даже несколько павлиньих перьев. Впрочем, Юэн не сильно удивился, так как сейчас можно было купить что угодно. Бернард показал заготовки кругов для ловцов снов разного диаметра, металлические и деревянные, сплетённые из тонких веток. На самой верхней полке стояла большая коробка с пряжей и нитками. Что-то старое и совсем нетронутое, что-то выглядевшее относительно новым. Наверняка Берн уже успел обновить некоторые материалы.
Он убрал всё и сложил руки на столе. Мини-экскурсия проведена. Однако Юэн не хотел так быстро уходить, вероятно, Бернард тоже, поэтому какое-то время они просто сидели и молчали, слушая, как ночью за окном голосят птицы.
— Ты часто здесь бываешь? — наконец спросил Юэн.
Бернард помедлил с ответом. Он выглядел немного растерянным с момента, как переступил порог этой комнаты. Или просто усталым.
— В последнее время, наверное, да, часто, — ответил парень. — Раньше редко сюда заходил. В основном только чтобы протереть пыль и пропылесосить. А потом как-то покопался в ящиках и, сам того не ожидая, начал делать амулеты по старой памяти.
— Тебя ведь мать учила их делать, да?
Бернард молча кивнул.
— Было бы интересно посмотреть, как они делаются...
— Хочешь попробовать?
Юэн улыбнулся.
— Я бы просто понаблюдал за тем, как делаешь ты, но если можно, то и сам попытался бы что-нибудь смастерить.
— «Если можно», — усмехнувшись, повторил Бернард. — С каких это пор ты стал таким скромным? Что ж, давай попробуем. Начнём с чего-нибудь простого. Карманный вариант.
Для ловцов снов они взяли по маленькому металлическому обручу. В выборе цветов оплётки и узора Юэн остановился на чёрном и синем. Бернард взял коричневый и зелёный.
— На данном этапе ничего сложного. Просто закрепляем нить пряжи узелком и обматываем кольцо. Можно делать петлю с узелком, так оплётка точно не разойдётся, но для маленьких амулетов это необязательно.
Юэн старался повторять за Бернардом и поначалу ему казалось, что на данном этапе действительно нет ничего сложного. Просто обматывай отрезанный кусочек пряжи вокруг кольца, подтягивай к началу, чтобы не проглядывал металл, придерживай, чтобы не распустилось.
— Не накладывай петли друг на друга, иначе оплётка будет выглядеть неравномерной и вовсе распустится, — советовал Бернард. — Не перетягивай слишком сильно, чтобы не разорвать нить.
Дойдя где-то до половины кольца, Юэн осознал, что аккуратно обмотать у него не вышло, поэтому он распустил нить и начал заново.
— Ничего, у меня тоже не с первого раза получилось, — сказал Бернард.
— Сколько тебе было лет, когда ты сделал свой первый ловец снов?
— Вроде бы лет пять. Или шесть.
— Ясно. То есть я в свои двадцать два где-то на уровне тебя пятилетнего.
Бернард засмеялся.
— У меня был хороший учитель. От этого тоже многое зависит. Из меня, наверное, плохой учитель...
— Да нет, — сказал Юэн, сильнее подтягивая нить, потому что предыдущие петли почему-то ослабли. — Просто у меня руки из задн...
Он не успел договорить, так как благополучно, подтверждая свои слова, порвал нить пряжи, что вызвало у Бернарда смех.
— Расслабь руки, — посоветовал Берн. — Чего ты так вцепился в обруч? Смотри ещё раз, — он склонился к Юэну, показывая, как правильно обматывать кольцо. — Наматываешь несколько петель, несильно натягиваешь нить, двумя пальцами другой руки подтягиваешь и подкручиваешь петли. Всё. Спокойнее. Это же всего лишь амулет. Если у тебя получится некрасиво, из дома не выгоню.
— Спасибо. А то я уж испугался, что это финальное задание, от которого зависит моё будущее.
Пришлось снова начать заново. Бернард замедлился специально, чтобы Юэн его нагнал и они работали одновременно. Раздав советы по одному разу, Бернард тактично молчал, лишь посматривал на то, как выходит обматывать кольцо у Юэна. Теперь получалось лучше. Наверное, просто из-за того, что они разговорились, и Юэн отвлёкся.
Сначала обговорили последний фильм. Будто не хватило комментариев во время просмотра и после, когда ехали домой. Потом поговорили о том, что в следующий раз нужно подготовиться к киносеансу серьёзнее. В частности, взять еды и напитков с собой, потому что качество предлагаемого там перекуса выпадало рандомным образом. Юэну до сих пор после той солёной картошки хотелось пить.
— Никогда не думал, что буду кого-то учить делать ловцы снов, — задумчиво проговорил Бернард. Он уже обмотал своё кольцо коричневой нитью пряжи, закрепил её и теперь полез доставать из пакетиков бусины.
— Не кого-то, а меня, — поправил Юэн.
— Да, и это странно, потому что я думал... — Берн замялся в нерешительности.
— Ты думал, что это не моё, — договорил за него Юэн, закончив наконец оплетать маленький обруч, приподнял его, придерживая за нить. — Что-то такое я уже слышал. Но мне действительно интересно попробовать, даже если прекрасно знаю, что не буду этим заниматься. Просто, а почему нет? Мы бы уныло разбрелись по комнатам, а так сидим и разговариваем.
— Кстати, мне кажется, или только за сегодня ты выболтал свою месячную норму?
— Нет, только трёхдневную, — рассмеялся Юэн и, заметив в руках Бернарда иголку, с нарочитой предосторожностью добавил: — Не зашивай мне рот, пожалуйста.
— Подумаю над этим, — усмехнулся Бернард, вдевая в крупное ушко иголки зелёную нить.
Для декора Юэн выбрал чёрные деревянные бусины и глубокого тёмно-синего цвета стеклянные. Бернард остановился на небольших коричневых с золотыми прожилками, и они приступили к плетению узора. Самым сложным на данном этапе было соблюсти равномерное расстояние между петельками первого ряда, закрепляющимися на кольце. Бернарду удалось это с первого раза, так как глаз у него был уже намётан. Юэну — только с третьей попытки. Сначала ему казалось, что выходило всё равномерно, но когда он доделывал первый ряд, то всё выглядело криво. А ещё он в первый раз вообще забыл нанизывать бусины.
— Не пойдёт, переделывай, — наставническим тоном прокомментировал Бернард.
— Ты же сказал, что ничего плохого не произойдёт, если мой первый ловец снов получится некрасивым.
— Я-то, может, и сказал, но нигде под этим не подписывался, — с иронией усмехнулся Бернард.
Удобно, что у иголки было тупое остриё, а то на пальцах Юэна не осталось бы живого места. Бернард показывал и советовал как лучше фиксировать петельки, напоминал не перетягивать нить, потому что здесь точно можно всё испортить, потом помог аккуратно закрепить центральную бусину и спрятать в неё неприглядный узелок, при этом они с Юэном постоянно касались рук друг друга, отчего весь этот процесс приобретал какую-то даже интимную окраску.
— Амулеты всегда ассоциировались у меня с матерью, — сказал Бернард, когда Юэн молча любовался наполовину сделанным ловцом снов. — А воспоминания о ней часто были болезненными, однако в последнее время будто начало что-то меняться. Хотя мне иногда по-прежнему снятся кошмары, где она на больничной койке, но всё равно... как-то... иначе, — он замолк на несколько секунд, Юэн не произнёс ни слова. — Я толком ни с кем не разговаривал о матери. В теории мог только с отцом, но, как я уже упоминал, бесед на эту тему у нас случалось очень мало. С Эллен мы тоже редко общались по этому поводу, но тут уже, наверное, больше потому, что не хотел я.
Юэн перевёл взгляд с амулета на Бернарда. Тот, явно смутившись, потупился в сторону, сжав в руке свой ловец снов.
— Прости, не знаю, зачем всё это тебе рассказываю, — тихо сказал он. — Наверное, заразился от тебя болтливостью.
— Рассказывай, если хочешь, — осторожно сказал Юэн. Отчего-то в этот момент Берни показался ему особенно хрупким, и Юэн боялся сказать лишнего, чтобы не спугнуть его проклюнувшуюся откровенность. Малыш Берни слишком много держал в себе. Он таким и останется, его не переделаешь, и не надо переделывать, но даже самому сильному духом человеку иногда нужно просто выговориться. Хотя бы в пустоту. А Бернард даже сам с собой на сложные и болезненные темы наверняка разговаривать не хотел. Вместо слов просто хотелось его обнять, но это, наверное, выглядело бы очень драматично и сентиментально, поэтому Юэн сдержался. Достаточно было того, что они соприкасались коленями. И иногда руками. — Я вовсе не против, чтобы ты делился подобным. И кстати, я никак не мог тебя заразить, потому что после меня ты ни разу ничего не ел и не пил — я внимательно за этим следил — а, стало быть, моя слюна к тебе никогда не попадала.
Бернард улыбнулся, коснулся ладонью своих волос и чуть более оживлённо посмотрел на Юэна.
«Вот, снова сработало», — подумал Юэн, довольный тем, что ему удалось развеять грусть и смятение мрачного и задумчивого парня-фотографа.
— Знаешь, — начал Берн, — со времени нашего знакомства я заметил одну примечательную вещь...
— Та-ак...
— Несмотря на то, что ты довольно болтливый, ты мало рассказываешь о себе, — он посмотрел Юэну в глаза. — Вернее, ты рассказываешь, но ловко проходишься только по сухим фактам, при этом совсем непонятно, что ты на самом деле чувствуешь и думаешь. «Много говорить о себе — один из способов себя скрывать».
— Пф-ф, и всего-то? — Юэн издал громкий вздох облегчения. — А я-то уж испугался, что ты наконец заметил, что у меня один глаз больше другого.
— Что?
— Один глаз больше другого, — повторил Юэн, ухмыльнувшись. — Разве ты не замечал?
— Нет, — неуверенно ответил Берн, нахмурив брови. Его неподдельное замешательство только сильнее веселило.
— Смотри, — сказал Юэн и, приблизившись, посмотрел Бернарду прямо в глаза. — Видишь?
Непонимающе приподняв одну бровь, Бернард внимательно смотрел на Юэна. Юэн же, чувствуя, как уголки губ сами собой приподнимались и растягивались, взгляда нарочно не отводил. Он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться во весь голос и чтобы не ляпнуть очередную глупую шутку. Взгляд Бернарда вскоре стал менее хмурым и опустился куда-то ниже глаз. На нос, губы или подбородок — не совсем понятно.
— Заметил? — переспросил Юэн.
Бернард вновь посмотрел ему в глаза.
— Нет, — твёрдо сказал он. — У тебя всё нормально с глазами. Они... одинаковые.
— Быть такого не может, я же знаю, что они разные. Чуть-чуть, но есть. Присмотрись внимательнее, — настаивал Юэн, ещё немного приблизившись.
Бернард улыбнулся своей обычной улыбкой — уголки его губ приподнялись.
— Ну если только чуть-чуть. Едва заметно.
— О, а у тебя тоже глаза разного размера. Только сейчас заметил.
— Вообще-то, — покачал головой Берн, — это у всех людей такое. Лицо, в принципе, ассиметрично. Однако, как ловко ты перевёл тему разговора.
— А о чём мы разговаривали? Извини, я забыл, — сказал Юэн и сделал вид, что сосредоточился на изучении бусин в ловце снов, который до сих пор держал.
— О том, что ты очень много болтаешь, но не говоришь о себе, — заявил Бернард. — Как сейчас, к примеру.
— Правда?
— Юэн...
— Ладно-ладно, наверное, ты прав, — сказал Юэн, поглаживая маленькие гладкие бусины. — Просто я не особо нуждаюсь в этом. Вернее, я не очень люблю рассказывать о том, что чувствую. Мне как-то проще сочинить песню или стихи.
— Стихи?
— А, ну, такое дело, — небрежно махнул он рукой. — Наверное, правильнее называть — недостихи-недопесни. Просто обычно это что-то, не дотягивающее до песни, но с определённым ритмом и рифмой, и с коротким музыкальным сопровождением в моей голове. Это можно назвать черновиками или набросками песен. Только знаешь, черновики часто вроде как нужно дорабатывать, а есть некоторые недостихи-недопесни, которые я не хочу дорабатывать, потому что в моём видении они остаются такими — недоработанными. Иногда, конечно, на их основе я всё же пишу что-нибудь полноценное. Но у меня слишком много набросков, которые не вошли ни в одну песню.
— И которые никто не слышал.
— Да. Как-то так, — кивнул Юэн. — Наверное, я просто не в состоянии довести всё до какого-то логического конца.
— Нет, — отрицательно покачал головой Бернард. — Думаю, не в этом дело. Ты сам сказал, что видишь их такими. Так, может быть, и не обязательно стремиться к какому-то готовому результату. Песня с куплетами, с припевом и с музыкальным сопровождением из нескольких инструментов звучит отлично, воспринимается целостно, но какие-то кусочки, о которых ты говоришь, они наверняка тоже хороши. Просто потому, что это также отражение твоих чувств. При мне ты обычно что-то дорабатываешь или разучиваешь, или просто играешь песни разных групп.
— Я считаю, что публике надо подавать что-то готовое.
— Публике — может быть. Понятное дело, на концерт приходят, чтобы послушать песни, а книги покупают для того, чтобы насладиться законченной историей. Но лично мне, например, было бы интересно послушать и то, что ты никогда не предоставишь публике.
— Это же обрывки мыслей, кусочки текста, которые никогда не станут ничем полноценным. В них мало интересного.
— Если ты их сочинил, то хотя бы тебе в какой-то момент они были интересны. И вполне могут стать интересными ещё кому-либо. Может, вся прелесть этих обрывочных стихов-песен заключается как раз в том, что они такие. В том, что их мало кто увидит или услышит, — Бернард сделал паузу, положил свой ловец снов на стол. — Когда я начал активно перебирать вещи матери, то нашёл очень много недоделанных амулетов. Многие из них были черновыми, если можно так сказать, пробными. Я не знаю, что с ними делать. Может, и она не знала. Ещё я нашёл её записи с рисунками. Многое так и осталось в виде идей и набросков. Но мне это показалось важным. Может быть, даже более важным, чем её законченные ловцы снов. Непроявленные плёнки отца относятся к той же категории, — Бернард грустно усмехнулся. — Поэтому всё, что ты делаешь, говоришь, думаешь — важно. Мне было бы интересно послушать или почитать то, что ты сочиняешь. Конечно, если не хочешь, принуждать не буду.
— Ты хоть понимаешь, какой приговор ты подписываешь себе этими словами? — ухмыльнулся Юэн. На самом деле после этой речи Бернарда ему ещё сильнее захотелось взяться за гитару. В голове было чересчур много идей и мыслей. Даже накатывало лёгкое пьянящее головокружение. — Круглосуточное радио двадцать четыре на семь, где я и ведущий и исполнитель всевозможных песен в одном лице.
— Ю FM?
— Возможно.
Бернард рассмеялся. В который раз Юэн поймал себя на мысли, что начинает безудержно широко улыбаться, когда слышит смех Берни. Немного усталый, растянутый, местами чуть низкий и бархатистый, однако улавливалось в нём и что-то по-детски наивное. В мысленном блокноте Юэн поставил очередную галочку: Берни по-прежнему способен искренне смеяться, значит, всё пока не так плохо. Юэн вновь вспоминал и о родителях парня, рано ушедших из жизни, и о призраках, для которых он светится как маяк, и о кошмарах, о которых Бернард лишь сдержанно упоминает, но они продолжают его истязать. Снова. Он думал обо всём этом снова. И будет думать завтра. И послезавтра.
А ещё у немногословного и порой хмурого «фотографа из похоронного бюро» была приятная улыбка. И в сочетании с его зелёными глазами она напоминала солнечный летний день, в который хочется только играть на гитаре любимые песни, чувствуя на лице лёгкие дуновения прохладного ветра.
«Когда облака рассеиваются,
На небе появляется новое солнце
Оно другое, хоть и
похоже на прежнюю версию себя
Закрываю глаза и понимаю,
Что я тоже не такой, как раньше
Я не прячусь в облаках,
У меня есть тени»
Вопреки ненавязчивой просьбе Бернарда, скорее даже не просьбе, а предложению, Юэн не сказал и не пропел то, о чём подумал. Он мельком посмотрел в сторону окна, за которым уже начинало светать. Бернард тоже оглянулся и, повернувшись обратно и достав из кармана толстовки телефон, долго смотрел на время.
— Как так получилось, что уже около четырёх часов утра? — удивился Юэн.
Да, они приехали довольно поздно, около двух часов ночи. Но как потом время потекло так стремительно? Почему никто из них не заметил, что уже почти утро?
— Сам не понимаю, как такое могло произойти, — озадачился Бернард, убирая телефон в карман. — Пожалуй, надо хоть немного поспать, — сказал он, поднимаясь с места и выключая настольную лампу.
Юэн молча проследил за ним, не понимая, почему сам продолжает сидеть без движения. Нужно отдельное приглашение, что ли? Несмотря на поздний час (или ранний), ему всё же хотелось остаться в этой комнате с Берном и ловцами снов.
— Доделаем в другой раз, — предложил Бернард.
«Интересно, а он тоже хотел бы остаться?»
— А, да, — наконец-то отозвался Юэн, резко вскочил со стула и задел ногой ножку стола.
— У тебя снова проблемы с мебелью?
— У мебели проблемы со мной, — пробурчал Юэн, потирая побаливающее колено.
Было жалко оставлять амулеты недоделанными, но Берни и Юэн изначально промахнулись со временем. Приехали поздно, и можно было бы отложить мини-экскурсию, но как они пересекли порог, Бернард молча направился на второй этаж, а Юэн так же молча последовал за ним. И он не пожалел о проведённом времени. Выспаться всегда успеет, в отличие от самого Бернарда, который наверняка поедет в студию к обычному времени открытия.
Они разошлись в коридоре, который уже частично освещался естественным светом из окна, но ночник со светочувствительным датчиком ещё горел.
Когда Юэн в первый раз оказался у Бернарда дома, никакого ночника в коридоре на втором этаже не было. Он появился позже. Бернард знал свой дом наизусть и вполне мог перемещаться по нему с закрытыми глазами. Очевидно, что ночник он установил, чтобы Юэн не размозжил голову, спускаясь ночью на первый этаж. И как доказать этому парню, что Юэн на самом деле везунчик? Да, он немного рассеянный, часто влипает в неприятности, но выходит из сложных ситуаций с минимальными потерями. Потому что всегда могло быть хуже.
Спать Юэну не хотелось. Сегодняшний день в его восприятии почему-то слился со вчерашним и теперь казался необычайно длинным и насыщенным. Вчера они с Эйсом с самого утра подготавливали клуб к свадебной вечеринке. Основная программа началась вечером, но это был тот ещё ад. Ни минуты покоя. Приглашённые музыканты опоздали, поставщик привёз не те закуски, один ящик с дорогим алкоголем разбили при разгрузке, Юэн смачно обматерил криворуких грузчиков, пришлось в срочном порядке заказывать ещё один ящик. У главного бармена внезапно разболелся зуб, а его сменщик долго добирался до клуба. Ещё фотограф со стороны заказчика, молодой тощий парнишка, постоянно вставал в неправильных местах и всем мешался. Юэн сомневался в его профессиональных способностях, а когда тот из-за неуклюжести разбил несколько бокалов, поначалу хотел тоже его обматерить, чуть мягче чем криворуких грузчиков, но к тому времени он уже подустал, поэтому просто нарёк его кретином. Ближе к концу вечеринки нашлись те, кому захотелось помахаться кулаками, и те, кому захотелось заняться чем-то более мирным, но всё ещё непотребным на диванчиках или в туалетных кабинках, и по классике — пара переборщивших с выпивкой гостей в бессознательном состоянии были обнаружены в обнимку с унитазами.
Вернувшись домой, Юэн плюхнулся на диван и выдохнул с облегчением — длинный суматошный день наконец закончился. А то ему начало казаться, что он уже неделю не видел солнечного света и даже забыл, какого цвета обычно небо над головой. Спойлер — серого. Даже Эйс отметил, что никогда ещё не было настолько хаотично, все будто с ума посходили, обычно всё спокойнее. Чтобы отвлечься, Юэн поиграл на гитаре, записал кое-какие идеи в блокнот и не заметил, как отключился. Когда проснулся, было уже ближе к обеду следующего дня. Выходного дня, который он хотел использовать по максимуму, и пусть разница между вчера и сегодня ощущалась всего в одну секунду. А потом понеслись насыщенные и вдохновляющие образы. Заброшенный аэродром. Кинотеатр под открытым небом. Лоскутное одеяло, которое Бернард, как фокусник, достал из багажника своей машины. Потом комната, где создаются ловцы снов. Много разговоров, бархатный смех Берни и его улыбка...
У Юэна было слишком много эмоций, которые не давали заснуть. А как им улечься, когда внутри они начали активно перерабатываться в чистую творческую энергию, но ещё не готовы выйти на свет в виде песен?
Просидев минут пятнадцать и даже не переодевшись в спальную одежду, Юэн осторожно вышел в коридор, мысленно задавая себе один единственный вопрос: «Зачем ты вышел, если гитара и блокнот остались в комнате?». Ответ не спешил появляться в голове. Юэн приблизился к двери в комнату Бернарда. Ему показалось, что он расслышал за ней шаги и шорох. У Берни снова кошмар или он тоже не может заснуть из-за того, что день оказался для него богатым на впечатления?
Юэн прислушался. Теперь никаких шорохов, только тишина. Наверное, Бернард всё-таки уснул. Он банально проснулся сегодня раньше, да и огромное количество разговоров его морально вымотало, он же не привык говорить так много. Или всё-таки он лежит в кровати без сна?
Внезапно дверь распахнулась и появившийся на пороге Бернард едва ли не отпрыгнул назад от неожиданности. Юэн тоже вздрогнул, но не отшатнулся.
— И долго ты здесь стоишь? — спросил Берн, держась за дверь одной рукой.
— Эм-м, нет, — протянул Юэн.
— Ты что-то хотел? — спросил фотограф более мягко.
— Да, — согласился Юэн, неосознанно потирая большим пальцем кольцо на руке.
«Ладно, и что я хотел? Я пришёл к твоей комнате... что я хотел?»
Он отчаянно пытался придумать, что сказать в своё оправдание, так как и сам толком не понимал, почему вообще выбрался из своей комнаты, когда надо было просто насильно уложить себя спать. Спросить, получается ли у Бернарда заснуть, как-то теперь глупо, когда он, вполне себе бодрый на вид, открыл дверь.
— Я подумал, что ты ещё не спишь, и хотел узнать, во сколько ты завтра собираешься в студию, но, подойдя к двери, подумал, что всё-таки ты, наверное, уснул, и хотел было идти обратно, и в этот самый момент дверь распахнулась. Раз уж ты сам открыл, так во сколько?
Бернард молчал секунд пять или даже больше, переваривая поток информации, которым его окатили. Юэн виновато улыбнулся. «Чем больше текста — тем объективнее кажется причина».
— Как обычно. Поеду к девяти, — ответил Берн. — Есть дела, которые надо успеть сделать до обеда, а что?
— Просто у меня в центре есть кое-какие дела, которые тоже желательно успеть сделать до обеда. Я подумал, что ты сможешь меня подбросить с утра на машине.
— Хорошо. Подвезу.
— Не хочется тащиться пешком, когда есть возможность доехать в комфорте и с личным водителем.
Бернард улыбнулся.
— Без проблем, Ю.
— Класс. Я к чему это всё: если не встану к назначенному времени — мне минут десять на сборы вполне хватит — тогда разбуди меня.
— Ладно.
— Ладно, — повторил Юэн и сделал шаг по направлению к своей комнате, но сразу же вернулся обратно. — Ты открыл дверь, потому что услышал меня?
— Нет, я не знал, что ты стоишь около моей комнаты. Я, вообще-то, хотел проверить на всякий случай входную дверь.
— О, паранойя, понимаю-понимаю.
Бернард кивнул, но с места не сдвинулся. Юэн тоже кивнул и тоже не шелохнулся. Они уставились друг на друга.
— Хорошо, давай до утра, — после непродолжительной паузы сказал Бернард, прикрывая дверь.
— Да.
Вернувшись обратно к себе, Юэн вдруг понял, что Бернард хоть и сказал про входную дверь, но проверять её не пошёл. Забыл? Или Юэн сбил его с мысли? Или им двоим пришлось что-то придумать в оправдание странной встречи в коридоре?
Спать по-прежнему не хотелось. Из соседней комнаты не доносилось ни звука. Обычно в такой тишине Юэн слышал даже мягкие шаги, но сейчас было тихо. Наверное, теперь Берн уснул или просто неподвижно лежал в кровати, надеясь, что бессонница ослабит свою хватку. Время до утра медленно таяло, а сон окончательно испарился, словно Юэн выпил несколько чашек кофе и пару банок энергетика залпом.
Он записал плавающие в голове недостихи-недопесни в практически исписанный блокнот. В порыве вдохновения накатал целую песню и ещё несколько черновиков, бесшумно касаясь струн электронной гитары. Мог бы, конечно, спуститься на первый этаж и поиграть на акустической, но решил больше не мелькать вне комнаты и не производить много шума. Пусть бедняга Бернард хоть немного поспит, у парня очень чуткий сон.
Когда за окном стало ещё светлее и по звуку поднялся ветер, Юэн включил ноутбук и, подсоединив наушники, посидел в специальной программе, перерабатывая черновики из блокнота, добавляя к ним партии других музыкальных инструментов, например, ударных, и составляя цельную композицию. Кое-что он сбросил Нату для оценки. Они вновь часто начали общаться на тему музыки, с тех пор как Юэн ушёл из группы и стал иногда играть с ним, Челси и Тимом на репетициях. Натаниэль, конечно же, не ответил, однако в мессенджере отображалось, что он был в сети всего час назад. Ночные всплески вдохновения ему тоже были свойственны, но скорее всего друг не спал по иным причинам.
Юэн успел заметить, что на улице почти совсем рассвело. Ветер теперь завывал и бился в окно.
«Неужели будет буря с грозой?» — подумал между делом Юэн и снова погрузился в сочинение и правку песен в программе. А потом сам не заметил, как отключился, не нырнув даже под одеяло, с ноутбуком и гитарой, оставшимися прямо на кровати.
***
— Ветер сегодня сильный, — сказал Бернард, пригладив взъерошенные волосы.
— Это же Сент-Брин. Здесь либо дождь, либо ветер, либо всё сразу, — пожал плечами Юэн, уютно устроившийся на пассажирском сидении и посматривающий на крутящийся флюгер на крыше соседского дома.
Облака неслись по небу с какой-то космической скоростью, отчего казалось, что и время течёт быстрее, чем обычно. Несмотря на то, что Юэн поспал от силы часа три, новый день он уже воспринимал отдельно от вчерашнего и позавчерашнего. И на удивление, чувствовал себя бодрым. Бернард... выглядел как обычно — немного устало. Посиделки почти до самого утра за разговорами и ловцами снов не ввели его в состояние глубокой рассеянности и разбитости, наверное, просто потому, что он привык по полночи не спать. Кстати об этом. Вчера (вернее, уже сегодня) Бернард упоминал что-то о кошмарах, и едва Юэн открыл было рот, чтобы невзначай поинтересоваться о частоте плохих снов, как Бернард первым подал голос:
— Так что тебе нужно в центре?
— Да так, — Юэн поковырял декоративную дырку на джинсах в районе бедра. — Надо заказ забрать, струны для гитары и всякое прочее.
На самом деле несколько часов назад, в коридоре, он даже не совсем соврал. Юэн действительно на днях заказал струны и кое-что из одежды, но, во-первых, не был уверен, что заказ уже доставлен, а, во-вторых, особой спешки это дело не требовало. Но раз он уже сморозил про «важные дела в центре», теперь приходилось отыгрывать. Впрочем, расспрашивать о подробностях Бернард не стал.
Они проехали мимо библиотеки.
— Интересно, призрак Алисии всё ещё там? — задумчиво спросил Юэн.
— Не знаю. Надо будет как-нибудь проверить. Но пока то времени не хватает, то я не горю желанием приближаться к библиотеке, — как-то рассеянно произнёс Бернард.
— Почему?
Машина остановилась на светофоре. Переходившие по пешеходному переходу люди прикрывались от сильного ветра капюшонам, подтягивали шарфы и воротники. Одна девушка обронила на дорогу телефон.
— Просто... — Бернард пожал плечами.
«Нет, не просто, — подумал Юэн, покосившись в сторону него. — У тебя вообще ничего не бывает «просто».
— Пока нет острой необходимости, — словно прочитав мысли Юэна, сказал Берн.
— Ты что, уже распечатал все архивные материалы? — усмехнулся Юэн.
— Ещё нет, — едва заметно улыбнулся Бернард.
— Смотри внимательней, а то Эрика заподозрит, что ты проникся индустриальным туризмом и стал сталкером.
— Я фотограф, мне позволительно собирать информацию о разных местах. К тому же, я практически перестал её просить что-либо найти и распечатать, с тех пор как у меня появился ключ от библиотеки.
— Вот как, — хмыкнул Юэн. — Значит, вы теперь реже общаетесь?
— Не сказал бы. В последнее время, кажется, даже наоборот — чаще, — сказал Бернард, нахмурившись. Загорелся зелёный свет, и машина тронулась с места. — Позавчера, например, после бассейна, мы посидели с ней в кафе. Недолго.
— Вау, — бесстрастно сказал Юэн, однако оказался удивлён. — После бассейна? Только не говори, что она поджидала тебя около спортивного комплекса. Я наделся, что Эрика не из тех людей, которые, как маньяки, ходят за объектами своей симпатии.
— Нет, — устало сказал Бернард. — Просто она тоже ходит в бассейн. С младшим братом. Он занимается в детской группе. Иногда мы с ней пересекаемся на тренировках.
— Да-а, — протянул Юэн, покачав головой, — долго же я был в коме. Значит, у вас было свидание?
— Ничего подобного, — с лёгким оттенком раздражения ответил Бернард. — Ты же сам сказал, что всё зависит от восприятия. Я не считаю наш с ней поход в кафе свиданием. Я просто решил угостить её и её брата. По-дружески.
— «По-дружески», — кивая и ухмыляясь, повторил Юэн. «Нет, Берни, это слово почему-то звучит от тебя инородно». — Смотри, чтобы она не восприняла это как подкат с твоей стороны. Если только ты действительно не хочешь дойти с ней до чего-то большего, чем дружба.
— Спасибо за совет, мэтр, — язвительно сказал Бернард. — Только в чужую голову мне всё равно не залезть. Стало быть, и реакцию людей на свои поступки контролировать я не могу. Даже если бы мог, не захотел бы.
— Верно мыслишь. «Что думают другие — исключительно их проблемы», — процитировал Юэн себя же. — Эрика так-то неплохая девчонка. Немного наивная, поэтому и может что-то воспринять как предложение руки и сердца. Вам бы поговорить с ней на эту тему, чтобы убрать недосказанность. Когда спускаешь некоторые вещи на тормозах, они имеют свойство возвращаться снова и снова, — Юэн покрутил указательным пальцем в воздухе для наглядности цикличности неразрешённых ситуаций.
— Второй совет подряд, — с иронией отметил Бернард. — Да ты сегодня щедрый.
— Я разве не говорил, что только сегодня действует уникальная акция? Первые три совета, о которых не просили, абсолютно бесплатно, — усмехнулся Юэн и, заметив на себе ледяной взгляд Бернарда, вскинул руки в безоружном жесте. — Ладно-ладно. Я в это не лезу. Всего лишь мнение со стороны. Просто мне жаль девчонку. Она наверняка до сих пор на что-то надеется.
— Если бы действительно было так, я бы заметил. Но Эрика ведёт себя ненавязчиво и по-дружески.
«Опять это слово».
— Да ты заметишь только тогда, когда она на тебя верхом запрыгнет, — тихо сказал Юэн, потерев щёку. — И то не факт.
— Что ты там бормочешь?
— Я говорю, высади, пожалуйста, меня вон там.
Когда машина остановилась, Юэн без промедления отстегнул ремень безопасности.
— Ладно, Берн, до скорого, — он потянул ручку двери на себя.
— Подожди.
— Жду, — покорно застыл Юэн. — Что такое?
— Могу заехать за тобой сегодня после работы.
Бернард ещё давно говорил, что может иногда заезжать, но этой «услугой» Юэн ни разу не воспользовался. И не хотел начинать. Потому что одно дело пошутить про «личного шофёра» и совсем другое — действительно напрягать Берни посреди ночи, когда Юэн уже попривык добираться общественным транспортом, в очень редких случаях — на такси.
— Я доберусь сам.
— Тогда скажу иначе: я заберу тебя сегодня с работы.
— Ничего себе, — присвистнул Юэн. — Да, в тебе упёртости на пятерых хватит. С чего вдруг такая доброта?
— Просто.
«Вычеркни это слово из своего лексикона. Оно тебе не подходит».
— Что не так? — спросил Берн, приблизившись к Юэну. — У тебя какие-то планы после работы?
— Только планы добраться до дома и завалиться спать.
— Ну и в чём проблема? По прогнозу ветер к вечеру только усилится. Доедешь до дома в комфорте и тепле.
— Ла-адно, — осторожно сказал Юэн, всё ещё чувствуя подвох в предложении Бернарда.
— Тогда не прощаемся.
— Ага, — бросил Юэн и вышел из машины.
Сильный порыв ветра растрепал его волосы, и он поспешил накинуть на голову капюшон и застегнуть куртку. Бернард уехал, а подозрительное предчувствие, что всё далеко не так «просто», осталось.