Плёнка #3
Бернард с воодушевлением осознавал, что студия похорошела. До идеального порядка было ещё далеко, но в последние дни они с Юэном ударно поработали. С каждой выкинутой вещью Бернард испытывал чувство облегчения, схожее с ощущением, когда постепенно отпускает перенапряжённую мышцу или головная боль перестаёт отзываться резкими импульсами.
С утра Юэн успел получить лёгкую травму. Он доставал деревянный ящик со стеллажа и умудрился задеть себя уголком по лицу. Когда Бернард к нему подскочил, из ранки на его щеке сочилась кровь. Он неосознанно протянул руку, но вовремя сообразил, что пальцы потемнели от пыли и грязи, поэтому просто принёс аптечку.
— Что ж, приятель, а мы с тобой не изменяем традициям, — самодовольно сказал Юэн отражению, пока обрабатывал ранку, сидя на стуле перед зеркалом.
Бернард, скрестив руки на груди, стоял рядом и слушал его душевный монолог.
— Я иногда думаю, стоит ли вешать табличку с информацией: количество дней без инцидентов, — задумчиво произнёс он.
— Нет смысла. На двузначное число точно не стоит рассчитывать, — усмехнулся Юэн. — Пустая трата времени.
Царапина оказалась неглубокой и обошлось без заноз, однако ранка продолжала кровоточить. Бернард в очередной раз поразился удивительному таланту Юэна — находить неприятности и выходить из них с минимальными потерями. Наверное, талантливый человек талантлив во всём, в том числе и в этом.
— Вовремя Джи вчера подкинула новые пластыри, — сказал Юэн, исследуя карманы своей ветровки. — Как знала, что они сегодня мне пригодятся.
Меньше, чем через минуту на его щеке красовался пластырь с рисунком якоря и спасательного круга. Юэн гордо вскинул подбородок, с азартным блеском в серых глазах демонстрируя очередную «медаль». Бернард только покачал головой. Кажется, на остаток дня надо выбрать более спокойные дела.
— Ты когда-нибудь был на море? — спросил Юэн, крутясь с телефоном около фона с морской тематикой.
Бернард со дня открытия фотостудии так и не воспользовался этим фоном и сейчас гадал, что с ним делать, оставить или выкинуть. Юэн пока был единственным, кто выказывал к морскому заднику хоть какой-то интерес. Бернард даже включил для него большую лампу для съёмок и теперь, сидя за столом, перебирал старые фотоаппараты и поглядывал на кривляния Юэна.
— Очень давно, — ответил Бернард. — Последний раз, когда мне было лет семь или восемь.
— Действительно, давно. Но всё равно круто. Я ни разу не был на море. Видел его только на фотографиях, — говорил Юэн, пока с телефоном на вытянутой руке то присаживался, то вставал в разные позы, светя в камеру подходящим под морскую тематику рисунком на пластыре. Его яркие носки с ананасами тоже попадали в тему отдыха на солнечных берегах. А на улице тем временем по небу ползли серые тучи, и порывистый ветер с воем дул в окна.
— А плавать умеешь? — поинтересовался Бернард.
— Скорее всего да. Уже давно не плавал. Но, надеюсь, не разучился.
— Я планирую купить абонемент в бассейн. Его отремонтировали. Не хочешь походить за компанию? — сказал Бернард и осёкся. Осознал, что сболтнул лишнего, только когда слова были уже произнесены. — Извини, я сказал не подумав.
Он уставился на фотоаппарат моментальной печати в своих руках. Где-то ещё должны быть пустые картриджи к нему. Бернард давно им не пользовался, не было настроения, хотя в моментальных снимках была особая магия, пусть и качество фотографий страдало.
— Ничего страшного. Все мы частенько говорим не подумав, — небрежно отмахнулся Юэн. Он с задумчивым видом стоял и изучал сделанные на телефон фотографии. — Не люблю щеголять в плавках перед людьми в бассейнах и других общественных местах.
Глупо было начинать разговор про бассейн. Конечно, Юэн не согласится. Предложение пойти за компанию вылетело на автомате. Бернард планировал заезжать поплавать после работы. Если у Юэна намечалась репетиция или концерт, он брал с собой в студию гитару и, бывало, уходил раньше. У него по-прежнему не было ключей от дома, поэтому ему приходилось частично зависеть от Бернарда. В студию они приезжали вместе, возвращались тоже вместе, но у каждого имелись свои дела и предпочтения, и каким-то образом надо было друг под друга подстраиваться, если они сошлись на том, что до отъезда будут жить под одной крышей.
А ещё Бернарду хотелось поговорить с Юэном о его шраме. Намекнуть, что он не видит в этой отметке ничего уродливого и Юэн не должен ограничивать свою жизнь. Он не знал, с какой темы зайти, и вообще надо ли. Всё-таки шрам Юэн воспринимал скорее как психологический дефект, нежели эстетический (хотя зачем тогда он так тщательно его скрывал и даже в тёплую погоду надевал одежду с длинными рукавами?), и в рекомендациях со стороны (равно как и в жалости) не нуждался. Даже сейчас он сделал вид, будто дело было вовсе не в шраме.
Бернард не хотел перестроить мышление Юэна. Не хотел указывать ему, как правильно жить. Он просто хотел, чтобы Юэн знал — при Бернарде ему нет нужды скрывать свой шрам. Но как донести до него эту информацию? Сказать прямо в лоб? Просто ни с того ни с сего? Для подобного нужна соответствующая обстановка, чтобы слова не выглядели чересчур странно. Сейчас явно был не самый подходящий момент.
— Как тебе? — спросил Юэн, показывая снимок себя на фоне запылённого и полинялого «пляжа и моря». Бернард осознал, что даже тряпка с чистящим средством тут не поможет — задник точно надо выкинуть. Даже медицинская тележка для перевозки больных и мертвецов выглядела более эффектно и органичнее сочеталась с убранством фотостудии.
— Я бы сфотографировал лучше.
— Никто не спорит, но у меня нет денег на профессионального фотографа, — Юэн вновь посмотрел на дисплей телефона. — Неужели всё настолько плохо? Кстати, спрошу как у эксперта: какая у меня рабочая сторона? — он замотал головой, как бы давая Бернарду изучить своё лицо и дать ответ.
— Не знаю, наверное, обе. Я уже говорил, что на фотографиях ты получаешься хорошо. Далеко не всем людям это доступно.
Юэн отступил на шаг и навёл камеру телефона на Бернарда, который сразу же нахмурился и выставил руку, загораживаясь от надоедливого папарацци.
— Не надо.
— Почему нет? Тебе отвратна сама мысль, что тебя сфотографируют не на профессиональный фотоаппарат, или ты приверженец мнения, что если фотографа запечатлеть на снимке, то вселенная схлопнется?
— И то и другое.
— Поздно, — самодовольно произнёс Юэн и рассмеялся. Не подступая ближе, он кратко показал сделанную фотографию. Его глаза сверкали так ярко, будто он сделал самый удачный снимок в своей жизни.
Бернард подобного энтузиазма не разделял, но даже не попытался отобрать у него телефон, чтобы удалить откровенно неполучившееся фото. Лишь скривился лицом, выказывая видом всё своё недовольство.
— На кой чёрт тебе сдалась моя фотография? Тем более такая ужасная. С заваленным горизонтом, отвратительными цветами и смазанная.
— Установлю её на твой номер при звонке. Мне нравилась предыдущая с мультяшным призраком, которую поставила Джи, но эта куда более забавная.
— А я на твой номер поставлю ту фотку, где ты валялся поверженный после необычайно короткой битвы с моим столом.
— Эй! — недовольно воскликнул Юэн, убирая телефон в карман джинсов. — Я думал, мы избавились от тех компрометирующих снимков.
— Тогда ты благополучно позабыл и про снимки и про вырезанный негатив. Так и оставил в конверте у меня на столе, — ухмыльнулся Бернард.
Юэн драматично охнул и схватился за сердце.
— «Самая необходимая наука — это наука забывать ненужное», — деловито произнёс он. — Так что я смогу с этим смириться...
— Подожди, ещё будет сюрприз на день города, как я и обещал. Мне на днях должны позвонить из типографии. Я заказал миллион и одну листовку с твоим поражением.
Юэн приблизился и положил руку Бернарду на плечо, стиснув его пальцами.
— Я тебе доверял, малыш Берн, а ты... как ты посмел? Мне же не смыть теперь с себя это клеймо позора.
Бернард улыбнулся.
— Ладно, на самом деле я избавился от того негатива и снимков, как ты и просил, — сказал он примирительно, но потом загадочно добавил: — Возможно.
Юэн улыбнулся в ответ. Хватка его стала мягкой, и ребром большого пальца он скользнул по шее Бернарда.
— Я ещё в прошлый раз заметил, как много у тебя фотоаппаратов, — сказал Юэн, посмотрев на стол. — Зачем тебе столько? Почему ты ими не пользуешься?
Бернард достал из коробки фотоаппарат в запылившемся кожаном чехле.
— В подростковом возрасте у меня была мечта открыть свою маленькую студию у нас в городе.
— Что ж, твоя мечта осуществилась?
— Ага, вроде того. Студию открыл, но она выглядит не так, как я мечтал, и находится не в том месте, где мечтал. И всё в целом не так... как мечтал, — с горькой иронией сказал Бернард. — У меня была концепт-идея. Я хотел понакупать разных старых фотоаппаратов и выставить их все в ряд на полках стеллажа. Посещал блошиные рынки, в том числе и в соседних городах, даже давал объявление в газету: «куплю ваши старые или сломанные фотоаппараты».
— И как?
— Несколько людей откликнулись. Я перекупал сломанные фотоаппараты, искал и заказывал запчасти, пытался их чинить. Ещё покупал разнообразные плёнки, много экспериментировал. Ты знал, что существует инфрахроматическая фотоплёнка, которая регистрирует инфракрасное излучение?
— Э-э, слишком сложные слова, Берн, можно попроще?
— Если вкратце: получаемые изображения выглядят очень... необычно. Например, растительность — белая, а небо — чёрное. Есть и спектрозональные плёнки. Изображение при проявке окрашивается в красный, синий или зелёный, в зависимости от того, какой слой к какому цвету чувствителен.
— Я попросил попроще... а ты вообще заговорил на каком-то другом языке.
— Я найду эти фотографии и покажу тебе.
— Было бы неплохо. На словах для непосвящённого человека всё звучит сложно.
— Вообще, все эти эксперименты оказались дорогим увлечением, — продолжал Бернард. — Отец, конечно, помогал финансово, но в таком возрасте хотелось иметь лично заработанные деньги на карманные расходы. Мне пришлось даже подрабатывать в той ужасной кафешке, на месте которой сейчас открыли пекарню.
— Серьёзно? Ты там работал?
— Ага, когда мне было лет шестнадцать.
— Я, бывало, туда заходил, но не припомню, чтобы видел тебя там, — нахмурясь, сказал Юэн, поглаживая большим пальцем свой подбородок.
— Может, не попадал в смены, — пожал плечами Бернард, протирая тряпкой чехол от фотоаппарата. — Я не очень долго проработал там.
— Почему все эти фотоаппараты не на стеллаже, как ты хотел?
— Я перегорел к идее, когда открыл студию. Мне стало казаться, что подобное будет выглядеть тупо. Как в магазине или в музее.
— А по-моему, идея неплохая. Многие коллекционируют монеты, пластинки, фигурки. Почему бы не показать коллекцию фотоаппаратов?
— Может быть, я вернусь к этой идее в новой студии. Подумаю, как лучше её реализовать.
— Слушай, я прогуляюсь до магазина, заодно позвоню отчиму. Эм-м, тебе что-нибудь купить? Содовую, например?
— Можно, — кивнул Бернард.
— Я заметил, что в студии ты всё чаще и чаще стал изменять травяным чаям. Ты всегда такой непостоянный?
— Ты опять будешь трепаться полчаса, прежде чем уйти?
— Всё. Убежал.
Накинув ветровку, Юэн буквально испарился из студии. Пока он отсутствовал, Бернарду позвонили. На днях он опубликовал несколько объявлений о продаже кое-какой мебели и бытовой техники. Позвонивший человек интересовался телевизором, который сейчас висел на кухне. Бернард не включал его со смерти отца и вряд ли включит, поэтому решил избавиться. Эти вещи ассоциировались с Грегором, но его уже нет, и в вещах тоже не было необходимости. Бернард не мог сказать, что расставаться с прошлым с каждым разом становилось легче. Нет. По-прежнему тяжело. И воспоминания очень ярки. Однако если жить прошлой жизнью, то где взяться месту для новой?..
Юэн вернулся с горящими глазами и зарумянившимися щеками, будто бежал вприпрыжку от самого магазина. Можно было бы предположить, что он от кого-то убегал, если бы он не был в весёлом расположении духа.
— Что с тобой? Там что, была акция и бесплатно раздавали энергетики? — спросил Бернард. К тому моменту он уже переместился за рабочий стол, оставив коллекцию неразобранных фотоаппаратов.
— У меня есть хорошие новости, — затараторил Юэн, стягивая с себя ветровку. Он повесил её на крючок напольной вешалки, но она упала. Он наклонился и повесил снова, на этот раз нормально.
Парень подскочил молнией и так резко поставил на стол банку газировки, что Бернард вздрогнул и лишь отодвинул её, не рискнув открывать сразу. Он поднял вопросительный взгляд на румяного Юэна.
— Во-первых, я тебе скинул контакты ремонтников, — весело сказал Юэн. — Они сейчас заняты одним заказом, но созвонись с ними и кто-нибудь в ближайшее время приедет для оценки и составления сметы.
— Хорошо, — сказал Бернард, проверяя свой телефон. Там действительно было входящее сообщение от Юэна с контактами для связи.
— Второе, о чём я совершенно забыл сообщить. Моя мать приглашает тебя на ужин. Вернее сказать, нас.
Бернард положил телефон на стол и откинулся на спинку кресла. Он настолько не ожидал услышать чего-то подобного, что даже не знал, как на такое реагировать.
— Есть повод?
— Ничего серьёзного, просто семейный ужин. Моя мать выразила желание с тобой познакомиться. Там будет только она и Джи, — сказал Юэн и, в задумчивости почесав подбородок, чуть тише добавил: — И скорее всего она будет склонять тебя к тому, чтобы ты выгнал меня из своего дома...
— Когда приезжать на ужин?
— Когда угодно, можно хоть сегодня, если ты не занят. Только мне надо её предупредить.
Бернард молчал секунды две-три.
— Хорошо, — сказал он, невозмутимо пожав плечами.
— Ты так быстро согласился?
— На сегодняшний вечер у меня не было планов. А на завтра я уже договорился: приедет человек за телевизором. Так что, не будем откладывать. Только ты бы раньше сказал, я бы хоть оделся поприличнее.
— А этот прикид чем тебе не нравится? Приличные брюки и джемпер без тупых надписей, не то что у меня. Хороший и примерный мальчик. Так и не скажешь, что способен на противозаконные вторжения в муниципальные учреждения, вроде библиотек. Отличная маскировка, — подмигнув, усмехнулся Юэн.
— Ты долго мне ещё будешь это припоминать? — спросил Бернард, стараясь скрыть свою улыбку.
— До тех пор, пока мы не вломимся ещё куда-нибудь. Тогда я, конечно, буду припоминать другой случай, — широко улыбнулся Юэн. — В общем, у нас намечается обыкновенный семейный ужин. Особый дресс-код не требуется. По крайней мере информации не поступало. Так что не переживай.
— Ладно, — согласился Бернард. — Не переживаю.
— Вот и отлично. Джи будет в восторге. У неё так много новостей накопилось. Ещё она какую-нибудь настольную игру достанет, и я прихвачу акустическую гитару... — затрещал Юэн и с телефоном в руках направился к выходу, не надевая ветровки. — Я сейчас вернусь. Позвоню и скажу, что мы приедем сегодня.
Бернард опешил от такого количества информации. Вернее от того, с какой живостью Юэн её преподносил. Без него в студии слишком тихо и даже как-то холодно и мрачно. Удивительно, как энергетика одного человека может так преображать пространство вокруг.
Бернард почему-то с трудом осознавал, что сегодня они поедут к матери Юэна на ужин. Это как-то странно и непривычно. Странно, что Юэн выступает в роли гостя в собственном доме. И непривычно потому что Бернард вообще забыл, что такое семейный ужин. Сама идея воспринималась инородно, и он поначалу хотел отказаться, сославшись на дела, но потом понял: а зачем, от кого он бежит? К тому же он давно не видел Джи и был не против поболтать с этой девчонкой.
Бернард посмотрел на банку газировки на столе и нахмурился. Что-то было не так. Что-то его зацепило в недавнем поведении Юэна. Каким-то он слишком уж энергичным вернулся с недолгой прогулки. Экспрессивное поведение — его вторая натура, и вроде бы всё складывается. Воздух вокруг него электризуется и приходит в движение, пространство заполняется звоном его голоса — это тоже нормально. Однако шестое чувство подавало сигналы — на что-то стоило обратить внимание, а на что именно, Бернард как ни старался, так и не мог понять. Сам факт того, что интуиция зашевелилась, был неоспорим. Когда Бернард видел призраков, он тоже испытывал странное, но явственное и ни с чем не сравнимое ощущение. Сейчас, конечно, ничего мистического не было, однако подозрительное предчувствие сквозило где-то в районе солнечного сплетения.
Когда Юэн вернулся, он был спокойнее, чем прежде, и Бернард наблюдал за ним с особой внимательностью.
Юэн вскинул руку с двумя оттопыренными пальцами, сказал, что дело улажено и их сегодня ждут, уселся на стул по ту сторону рабочего стола. Прислонив одну руку к лицу, Бернард другой выжидательно постучал пальцами по поверхности стола. Юэн выглядел так, будто хотел рассказать что-то ещё, но почему-то не торопился, хотя слова жгли его изнутри. Об этом красноречиво говорили и его взгляд, перескакивающий с одного на другое, и губы, которые он с трепетом мягко прикусывал.
Бернард неосознанно облизнул и прикусил собственную губу, наблюдая за этими проявлениями... волнения? Ему даже стало интересно, сколько парень ещё протянет в таком состоянии. Они пересеклись взглядами, и Юэн, поджав губы, как-то растерянно опустил голову, посмотрев на свои сцепленные на столе руки.
— Слушай, Берн, — глухо сказал он, начав перебирать и крутить кольца на пальцах. — У меня есть ещё кое-какие новости.
«Так и знал, что ещё не всё», — подумал Бернард, с одной стороны удовлетворённый тем, что интуиция его не обманула, а с другой — настороженный, потому что, судя по тону голоса Юэна, припасённые напоследок новости должны быть менее торжественными.
— Мы ведь можем поговорить? — спросил он, поднимая взгляд на Бернарда.
— Почему ты спрашиваешь? Разве не это мы всегда делаем?
Юэн кивнул, снова посмотрел на свои пальцы. Да, он заметно нервничал. Излишне экспрессивное поведение до этого было маской? Им он попытался завуалировать своё волнение? Бернард и сам стал чувствовать, как его пробивает нервозная дрожь.
— В общем, — начал Юэн, — недавно я услышал, что в один клуб в соседнем городке требуется администратор. И так как с владельцем я всегда был в неплохих отношениях, решил ему позвонить. Он пригласил на собеседование. А сегодня он перезвонил и сказал, что готов принять меня на работу.
Бернарду показалось, что он ослышался. Он прикрыл веки, мысленно прогнал слова Юэна ещё раз.
— И? — спросил Бернард, посмотрев на Юэна, с щёк которого так и не сходил румянец. — Ты согласился?
— Да.
Бернард кивнул, собираясь с мыслями. Услышать такое было неожиданно. Но с другой стороны... он с самого начала придерживался мнения, что Юэн надолго не задержится в студии. Юэн давно настоял на том, чтобы Бернард не платил ему за работу, потому что тот жил у него дома. Поэтому их взаимоотношения даже товарно-денежными было сложно назвать, и Бернард вполне понимал в такой ситуации желание Юэна найти нормальный источник дохода. Поэтому... он не нащупал в себе ничего похожего на обиду или злость. Лёгкая растерянность — возможно.
— Что ж, звучит неплохо, — сказал Бернард. — Я серьёзно.
— На самом деле да, — кивнул Юэн. Пальцы его прекратили судорожно перебирать кольца. А взгляд остановился на Бернарде. — Это хорошая работа, но совмещать с работой в фотостудии я её не смогу.
— Логично.
— Я давно думал об этом. Мне нравится твоя студия. Даже клетка-аквариум стала нравиться в последнее время, как мы её практически разобрали, — сказал Юэн, махнув в сторону огороженной части помещения. Бернард усмехнулся, снова услышав это забавное название. — Но в какой-то момент я понял, что так продолжаться больше не может. Ты так усердно готовишься к переезду, а я... — он виновато развёл руки в стороны, — ничего не делаю. И меня это напрягает. На фоне тебя я будто не существую.
— Я понимаю, — закивал Бернард. — Это верное решение.
Он и правда считал такой вектор развития правильным. Просто думал, что это случится чуточку позже. Но человек в принципе редко когда готов к изменениям, и даже, когда их ждёшь, в самый ответственный момент мысли разбегаются, а красноречие пропадает.
— Единственное, что меня волнует, — продолжал Юэн, — это то, что ты будешь слишком зарабатываться. Ты как, справишься?
— Да, вполне. Я же как-то справлялся до этого.
— Хочешь сказать: моё присутствие здесь было настолько бесполезным? — прищурившись, спросил Юэн. — Что без разницы, есть я или нет?
— Конечно, есть разница, — заговорил Бернард. Взяв банку содовой, он покрутил её в руке. — Твоя помощь неоценима. Студия преобразилась. Будь я здесь один, это случилось бы нескоро, — он открыл банку, на секунду испугавшись, что на него оттуда зашипит взболтавшаяся ранее газировка, но этого не произошло.
— У меня ненормированный график. Прайм-тайм — вечер, возвращаться буду ближе к ночи или утром, в зависимости от того, какие намечаются мероприятия в клубе, — сказал Юэн и, взяв банку содовой, вскрыл её. — Если я всё правильно понял, то до обеда почти всегда свободен за редким исключением. Это к тому, что я готов прийти на помощь.
— Ага.
— Нет, Берн, не ага. Просто скажи, что если тебе нужна будет помощь, ты сообщишь мне об этом.
— Хорошо-хорошо. Сообщу.
— Я запомнил, — сказал Юэн и вытянул над столом руку с содовой. Они стукнулись банками, заключая таким образом договорённость. Хотя Бернард очень сомневался, что будет обращаться за помощью — Юэну и своих дел хватит.
— Где находится этот клуб? — спросил Бернард. Он сделал глоток, но от газировки защипало нос, и он поставил банку на стол, чтобы вышли пузырьки газа. Юэна подобное не смущало, он осушил свою банку в несколько крупных глотков.
— В соседнем городке, Глейд-Райт.
— И как ты будешь добираться туда и обратно?
— Как и раньше. Сначала на собачьей упряжке, потом ползком, через болота и мёртвые земли, где когда-то обитали драконы.
— Надеюсь, такие подвиги хотя бы будут окупаться нормальной зарплатой.
— Более чем.
— А если серьёзно — как?
— На автобусе или пригородном поезде. Если будет слишком поздно — возьму такси. На крайний случай, в клубе, в кабинете, есть диван, заночую, если что, а утром приеду. Ещё у меня там друг живёт и пара знакомых, — Юэн улыбнулся и пожал плечами. — Решу по обстоятельствам.
— Насколько я знаю, Глейд-Райт находится недалеко. Меньше получаса езды на машине.
— Да, но у меня нет машины. Хотя с ней было бы удобнее, согласен. Только где взять денег хотя бы на развалюху?
— У меня есть машина.
— Я в курсе, что она у тебя есть. Только не говори, что ты настолько добрый, что одолжил бы мне машину. К чему такая жертвенность?
— А я и не говорил, что отдал бы тебе машину. Но я мог бы... — Бернард на секунду замолк, поёрзав в кресле, — заезжать за тобой иногда. Мне не сложно. Я всё равно подолгу не могу заснуть. Так хоть полезным делом займусь.
— Звучит неплохо, — закивал Юэн, однако взгляд его был полон сомнения. — Давно мечтал о личном водителе, но мне не хотелось бы тебя так сильно напрягать. Это мои проблемы, как добираться туда и обратно. Учту твоё предложение, но давай посмотрим по обстоятельствам.
— Ладно, — сказал Бернард, насупившись. Юэн вроде бы не сказал «нет», но его слова почему-то прозвучали как завуалированное: «не суй свой нос в мои дела».
— Может, расскажешь подробнее о работе? Кто твой начальник? — спросил Бернард. Он уже не был настроен на грандиозные дела в студии. Хорошо, что они успели сделать самое сложное. С остальным Бернард справится. В одиночку, как и раньше.
— Эйслин Сантос. Ты вряд ли его знаешь, — сказал Юэн. Бернард отрицательно покачал головой, имя ему было незнакомо. — Ему где-то под сорок, он тоже музыкант, хотя сейчас играет значительно реже. Всеми делами клуба занимается он, и в какой-то момент он понял, что ему необходим ассистент, из которого можно было бы вырастить полноценного администратора. Сам он уже подумывает о том, чтобы открыть ещё один клуб, поэтому тот, что есть, надо на кого-то оставить. Сложно назвать Эйса приятелем, но мы вроде неплохо ладим. Однако испытательный срок в месяц он мне всё-таки назначил.
— Не удивительно. Дело-то серьёзное, а знакомые иногда имеют свойство пользоваться хорошим отношением.
— Знакомый или незнакомый, друг или нет, я планирую просто выполнять свои должностные обязанности. Надо постараться не налажать, — сказал Юэн, сжимая крепче сцепленные пальцы. — Эйс даёт мне шанс. Поблажек делать не будет. Тот, кто был до меня, тоже его знакомый, но месяца не продержался.
— Всё будет нормально, — приободряюще сказал Бернард. — Как твой уже бывший работодатель я скажу, что на самом деле ты не такой раздолбай, каким кажешься.
— Высшая похвала, — широко улыбнулся Юэн. — Кстати на собеседовании я упомянул про тебя. Про то, что ты классный фотограф. Показал Эйсу фотографии с того концерта, которые ты мне скидывал. Он заинтересовался. Так что, возможно, тебя ожидает подработка.
— Это было необязательно, но спасибо.
Юэн кивнул. Наконец румянец с его щёк сошёл. Улыбка стала не такой широкой, а даже какой-то немного грустной.
— Так, значит, ты не имеешь ничего против того, чтобы я ушёл из студии?
Бернард развёл руки в стороны, как бы говоря этим жестом: это твоя жизнь, и тебе решать, как поступать. Юэн его намёк понял. По крайней мере, выглядело так, что понял.
— Получается, сегодня мой последний день в студии, — оглядываясь, сказал он. — Что ж, я буду скучать.
Бернард допил содовую, из которой уже практически вышли все пузырьки газа, и теперь она была больше похожа на виноградный сок. Он ничего не сказал в ответ, но подумал, что теперь, какое-то время, будет непривычно находиться здесь одному, как в старые времена.
«Надо будет чаще включать радио».
***
Юэн смело открыл дверь своим ключом. Когда они только поднялись на крыльцо, Бернард предложил ему позвонить в дверной звонок. Всё-таки хоть это и дом Юэна, тем не менее он приходит сюда с гостем, а, стало быть, этичнее заранее огласить своё прибытие. Юэн отмахнулся и зашёл первым. Бернард помедлил, переступая порог. В последний момент он обернулся. Ему почудилось, что около его машины кто-то стоял, но там никого не оказалось. Рядом был только красный автомобиль матери Юэна, который тот заботливо прозвал «вишенкой». Однако неприятный холодок пробежался вдоль позвонков.
Дома было тепло и светло, вкусно пахло едой, отчего желудок тихо, но настойчиво отозвался урчанием, и общая атмосфера была совсем не такой, как в доме Бернарда. Юэн вальяжно скинул ветровку и кроссовки, посмотрел на себя в зеркало и провёл по тёмным волосам рукой. Бернард застыл у входной двери, изучая обстановку. Его взгляд автоматически искал ловцы снов, которых здесь быть не могло. Странно. Очень странно. Непривычно. Но кажется, этот дом оберегало что-то иное.
— Давай разувайся, чего встал, — Юэн решил продемонстрировать всё своё хозяйское гостеприимство. — Мам, Джи, мы приехали!
Из кухни, Бернард так предположил, что там была именно кухня, выскочила Джи, одетая в бежевые укороченные брючки и яркую полосатую кофту с длинным рукавом. Она в восхищении допрыгала до брата.
— Смотри потолок не проломи, — предупредил Юэн, притягивая сестру к себе.
Джи крепко обнимала Юэна, но с широченной улыбкой смотрела на Бернарда.
— Привет, Джи, — сказал он, приблизившись.
Джинджер отлепилась от брата и в скромном приветственном жесте склонила голову.
— Привет, как твои дела? — спросила она и, схватив руку Бернарда, с силой её потрясла.
— Всё хорошо. А у тебя?
— Отлично! — воскликнула она и вдруг немного задрала рукав свитера Бернарда, осматривая его запястье. Потом повторила то же самое с другой рукой.
— А где браслет, который я тебе подарила?
— Извини, но я его потерял.
Джи нахмурилась. Вероятно, предаваясь размышлениям: стоит ли переводить на Бернарда материалы. Браслет он оставил в старой мельнице Серпент-Капса после встречи с призраком фермера.
В последнее время он не надевал даже часы. Когда Грегор был жив, Бернард часто среди дня вскидывал руку, смотрел который час, потом звонил отцу и напоминал о необходимости приёма таблеток. Сейчас никому не требовалось об этом напоминать, а, стало быть, зачем надевать часы? Бернард перестал носить их как-то незаметно. Сначала просто иногда забывал надеть с утра, потом положил их куда-то и вовсе позабыл. Наручные часы тоже ассоциировались с отцом, и сейчас необходимость в них пропала.
— Мы сыграем в Монополию? — спросила Джи, пока вела гостей на кухню. — Или в Колонизаторов? Или ещё во что-нибудь?
— Если Берни от нас не сбежит, — сказал Юэн, оборачиваясь, — то да.
На кухне было душно и ярко. Через приоткрытую форточку поступал свежий воздух. На слабой громкости работал телевизор, прикреплённый к стене, очень похожий на тот, который висел на кухне дома Бернарда и за которым завтра должен был приехать покупатель. Женщина с тёмными волосами, стянутыми в низкий хвостик, стояла около плиты. Она была одета по-домашнему, в тёмно-синие брюки и светлый кардиган. Стройная, может даже, худощавая.
— Привет, мам, — сказал Юэн, взмахнув рукой и мягко поцеловав её в щёку.
— Здравствуйте, — кивнул Бернард.
Женщина посмотрела на него внимательно и заинтересованно.
— Привет, — сказала она, улыбнувшись.
Она старалась улыбаться искренне, однако получалось настороженно. В её синих глазах отразилось что-то странное. Будто она немного растерялась. Бернард не был удивлён. Учитывая то, какую он и его отец имели репутацию в городе, подобной реакции стоило ожидать. Это давно перестало его задевать. Юэн стоял рядом с ней, и Бернард явственно видел схожие черты лица. Недалеко от них крутилась Джи.
«Они не просто родственники. Они — семья», — больше ощутил, чем подумал Бернард. И это ощущение возникало даже не из-за того, что они втроём были друг на друга похожи внешне. Это чувствовалось. В интонации их голосов. В их поведении. В их взглядах. Бернард неосознанно поджал губы и нахмурился. Он давно забыл, что такое «семья».
— Рада с тобой наконец познакомиться. Можешь звать меня Морин, — цвет её голоса был жизнерадостным, но будто надломленным жизненным опытом.
Бернард кивнул. Морин посмотрела на Юэна.
— Это что? — спросила она, указывая на его лицо.
— Пластырь, — просто ответил он и уселся за стол.
Юэн и Джи тараторили почти без перерыва. Морин иногда их осаживала, как двух неугомонных детей, кем они в общем-то для неё и являлись, однако, кажется, такая ситуация была для них нормой. У Джи имелась тонна новостей, которые она хотела донести до Юэна и Бернарда быстро и одновременно. Морин сидела напротив Бернарда, стараясь поддерживать конструктивный разговор, а не только болтовню Юэна и Джи. Она задавала Бернарду общие вопросы, в основном про фотостудию, так как, вероятно, не знала, о чём ещё можно его спросить. Настороженность в её взгляде присмирела, но не исчезла полностью. Джи постоянно что-то спрашивала у Бернарда, вовлекая его в беседу. Ещё она рассказала Морин, что он делает красивые амулеты. Юэн подтвердил её слова. У Бернарда в кармане имелся с собой ловец снов, но показывать его он не стал.
За разговорами они плотно поужинали. Сразу было заметно, что к сегодняшнему ужину Морин подготовилась. Бернард даже отвык так сытно и вкусно есть. Он не мог отделаться от ощущения, что последний раз в аналогичной дружелюбной и приятной обстановке ел с родителями, когда все ещё были живы и здоровы. Относительно здоровы. Учитывая, что болезнь висела над Инесс как Дамоклов меч уже давно. Однако тогда Бернард об этом не знал, а потому то время казалось беззаботным. Оно таким и было, наверное. Мать знала о своей способности. Знала, к чему ведёт её эта мистическая дорожка, но она старалась оградить Бернарда от мира призраков и подарить ему беспечное детство. И тот исполненный радости отрезок времени он хранил в сердце, как самое ценное сокровище. А больше у него ничего и не осталось.
Когда Морин подала на десерт ароматный ягодный пирог, Джи завизжала от восторга, а Юэн решил блеснуть хорошими новостями, о содержании которых Бернард был уже в курсе. Он гордо заявил, что нашёл новую работу. Про переезд Юэн ничего не сказал, и судя по всему, его мать и сестра ничего ещё об этом не знали. Может быть, так правильнее. До переезда многое могло поменяться. И, может, Юэн предпочтёт остаться в Сент-Брине. Теперь, когда его отчим будет часто подолгу пропадать на строительных объектах, а у него самого нашлась неплохая работа, ему, вероятно, и нет смысла куда-то уезжать.
— Значит, теперь вы не работаете вместе? — уточнила Морин. Она выделила каждому по куску пирога, но сама попробовала лишь маленький кусочек.
— Нет, — согласился Юэн. — Но у нас много проектов, над которыми мы трудимся вдвоём. Так ведь, Берн? — он выразительно посмотрел на Бернарда, кратко вздёрнув брови в безмолвном намёке ему подыграть.
— Да. У нас с Ю... кхм, с Юэном, — поправил себя Бернард, прожевав кусок пирога, — есть несколько интересных совместных проектов. По фотографии. Он мне во многом помогает.
— Понятно, — тихо произнесла Морин, переводя внимательный взгляд с Бернарда на Юэна и обратно.
Юэн уткнулся в кружку с какао. Бернард доедал кусок вкусного пирога. Мать раньше тоже любила печь пироги с лесными ягодами. И вкус десерта вновь навевал ему детские воспоминания.
— Идём играть в настольные игры! — вовремя воскликнула Джи. Чувствуя ответственность за то, чтобы всем было хорошо, она, вероятно, считала своей обязанностью поддерживать уют вечера.
Они переместились в гостиную, где на журнальном столике Джи разложила игру. Юэн вкратце зачитал Бернарду правила, но сказал, что он поймёт всё намного лучше непосредственно во время игры. Морин присоединилась к ним за компанию. В игре надо было захватывать клетки, собирать ресурсы и правильно их распределять, чтобы набрать больше всего очков. В итоге выиграл Юэн. На втором месте была Джи.
Бернард потерял счёт времени. Поначалу, когда они ещё сидели на кухне, он чувствовал себя неловко. Чувствовал себя лишним. Но Джи и Юэн вели себя с ним так, будто он член их семьи. Морин старалась от них не отставать, хотя взгляд её иногда казался по-прежнему настороженным и холодным. Может быть, она ещё не до конца поняла, как ей относиться к Бернарду. Может быть, такое отношение и казалось с её стороны слегка натянутым, однако Бернард ничего и не требовал.
Они хотели сыграть ещё партию, разложили компоненты, а потом все, в том числе и Бернард, начали друг с другом переговариваться на отвлечённые темы. И вот Юэн уже ходил по комнате с Джи на плечах, придерживая её за ноги, а девчонка задорно смеялась. Бернард смотрел на них с лёгкой завистью. Интересно, как бы сложилась его жизнь, будь у него брат или сестра? Наверное, они бы поддерживали друг друга, а может, отдалились бы после смерти родителей. А этот брат или сестра тоже бы унаследовал от матери способность видеть души умерших?..
— Аварийная посадка, аварийная посадка, — сообщил вдруг Юэн и, наклонившись, скинул сестру на диван, где сидел Бернард.
— Аварийная посадка прошла успешно, — рапортовала Джи и с выбившимися из косички волосами, гордо улыбнулась Бернарду, демонстрируя отсутствие одного зуба. Он улыбнулся ей в ответ, и Джи, активно жестикулируя, принялась рассказывать ему про школу и про своих одноклассников.
Юэн куда-то ушёл. Может поднялся к себе в комнату, может, ему потребовалось в туалет. Однако вскоре вернулся и встал перед ними.
Джи не собиралась освобождать место около Бернарда, но похлопала по обивке дивана рядом с собой. Усевшись на свободно место, Юэн по-хозяйки положил руку на широкий подлокотник. Напротив них, в кресле, сидела подуставшая Морин. Их разделял журнальный столик с компонентами настольной игры. Бернард только-только обратил внимание на висевшие на стене часы, которые показывали половину одиннадцатого вечера. Неужели время пролетело так быстро?..
— Когда ты вернёшься домой? — спросила вдруг Морин, обращаясь к Юэну.
Парень притих, хотя буквально минуту назад смеялся и щекотал сестру. Бернард посмотрел на него поверх головы Джи. По всей видимости, Юэн ожидал этого вопроса, но не очень хотел его слышать и отвечать на него.
— Вилли на объекте, и из дома тебе удобнее добираться до новой работы. Возвращайся, Юэн, нет нужды напрягать Бернарда.
Юэн приподнял голову и посмотрел на мать. Тяжело вздохнул, откидываясь на спинку дивана, поймал взгляд Бернарда. Они смотрели друг на друга секунды две-три, потом Бернард пожал плечами и увёл взгляд в сторону, безмолвно говоря этим жестом: решай сам.
— Меня вовсе не напрягает его присутствие, — тем не менее сказал он тихо, понимая, что в любом случае ответ будет за Юэном. Но... пусть Морин тоже знает его мнение.
— Слушай, мам, всё очень сложно, — неуверенно начал Юэн. Он запустил руку в волосы, взъерошил их, потом пригладил, потом снова взъерошил. — У нас с Бернардом планируется как минимум один интересный проект, и нам удобнее держаться вместе...
«Призрачный проект».
Бернард вдруг ощутил, как маленькая тёплая ладошка коснулась его пальцев. Он опустил взгляд и увидел, что Джи взяла его за руку, а другой рукой она потянулась к ладони Юэна.
— Мам, — сказала она твёрдо, смотря на Морин таким решительным взглядом, будто ей было на десять лет больше, чем сейчас. — Ю уже взрослый. Если он хочет жить отдельно от нас, значит так будет правильней.
Бернард скосил взгляд на Юэна, тот посмотрел на него в ответ, прикрыв веки и едва сдерживая усмешку.
— Мне не хватает Ю, — продолжала важно вещать Джи, — но они с Берни друзья, у них много общего. Друзей бросать нельзя, особенно в сложные периоды. Но и семью тоже. Я хочу видеть Ю и Берни. Мы можем попросить их, чтобы они заезжали к нам почаще, — она посмотрела на Юэна.
— Я согласен, — кивнул он.
Джи с по-прежнему важным видом, будто она высокий начальник в какой-то крупной корпорации, выжидательно посмотрела на Бернарда. Она продолжала сжимать в своих маленьких ладошках руки Бернарда и Юэна.
— Я не против заезжать почаще.
Теперь Джи с триумфом в крупных серых глазах посмотрела на мать. Та с улыбкой на губах сделала глубокий вдох и ещё более глубокий выдох. Кивнула.
— Возражения имеются? — спросила Джи, словно была судьёй. Наверняка видела нечто подобное в каком-нибудь фильме.
Возражений ни у кого не было. Хотя, может быть, у Морин они и были, но она решила промолчать.
***
Юэн прихватил с собой сумку с одеждой и акустическую гитару. Они не спеша возвращались домой. Радио в машине играло фоном.
Из головы Бернарда никак не лезла сцена перед отъездом. Когда Джи и Морин уже у порога обняли Юэна, а тот жестом пригласил Бернарда присоединиться к прощальным объятиям. Джи тоже поманила его. Бернард неуверенно подошёл к ним. Он не знал, куда девать руки, и снова почувствовал себя лишним, однако Морин, Джи и Юэн притянули его к себе, и вчетвером они крепко обнялись. Это было странное ощущение, и что ещё более странно — оно было приятным. Пока они обнимались, Бернард поймал сияющий взгляд Юэна, испытывая необычайное чувство уюта и какой-то щемящей сердце тоски. Ещё рано говорить о том, что в этом доме его любили, но Бернарду показалось, что в этих стенах, по крайней мере сегодня, ему были рады.
Он явственно помнил теплоту этих «семейных» объятий. И если аналогичное в его жизни не повторится, он попытается это сохранить в своей памяти. Будто сделал снимок. Щёлк. Только на плёнке памяти — эмоции.
Они поехали через центр города, где ещё работали светофоры. Машин на дорогах практически не было, в окнах домов горел свет, одинокие прохожие блуждали по улицам. Бернард хотел прояснить один момент, затронутый на семейном ужине. Сейчас. Потому что завтра будет уже поздно. Завтра Юэн в студии не появится.
— Я думал, ты вернёшься домой, — сказал Бернард. — Теперь, когда твой отчим временно отсутствует.
— Так и знал, что эта тема тоже не даёт тебе покоя. За что я люблю свою сестру — она редко когда допытывается, просто признаёт всё как есть, — вздохнул Юэн, он постукивал по своим коленкам в такт играющей по радио песне. — Дело не только в отчиме. Множество факторов влияет на то, почему я не спешу возвращаться домой. Я... как бы сказать, немного перерос, что ли, жить с родителями под одной крышей.
— Но если нет выбора...
— В данном случае выбор у меня есть. Это, конечно, не личное жильё, однако...
— То есть жить с родителями — нет. Жить со мной — да?
— Вполне, — ухмыльнулся Юэн.
Бернард промолчал, он остановился перед пешеходным переходом, чтобы пропустить девушку и парня, переходящих дорогу взявшись за руки.
— Нет, конечно, очень удобно, когда твоё бельё выглажено и разложено по полочкам, — продолжал Юэн. — В холодильнике всегда есть еда, и не надо сильно запариваться над уборкой, нет необходимости оплачивать счета и всё такое, но как-то... это всё... неправильно, что ли. Есть и другие причины.
— Какие? Это как-то связано с призраками?
Юэн посмотрел на Бернарда серьёзно и, как показалось, будто бы расстроенно. Он помедлил с ответом, в задумчивости перевёл взгляд на прикреплённый к зеркалу заднего вида ловец снов. В уголках его рта притаилась ухмылка.
— Всё так или иначе со всем связано. Можно сказать, что и частично из-за этого.
— Как загадочно и туманно. Что мешает сказать прямо? Без увиливаний?
— Так неинтересно, — улыбнулся Юэн. — Некоторые вещи нужно понять, а не объяснять. Это как с шутками, понимаешь? «Объяснённая шутка перестаёт быть шуткой».
— Что-то тебя сегодня пробило на философию.
— Бывает иногда, под настроение.
Бернард не стал больше его расспрашивать. К тому же, ему было не так важно, по каким причинам Юэн держался подальше от собственного дома. Любопытно — да.
Когда они свернули на улицу к дому, по радио заиграла энергичная песня. Юэн оживился, сразу же начал подпевать и даже немного пританцовывать, сидя на пассажирском сидении.
— Ты знаешь эту песню? — спросил Бернард. — Я думал, тебе нравится тяжёлый рок и его производные. А ещё что-то слащаво-депрессивное.
— Преимущественно я отдаю предпочтение року, а если точнее, инструментальной музыке в целом, однако если песня хорошо написана и исполнена, то неважно, какого она жанра. Я слушаю много разного, чтобы ориентироваться в музыке. Ты удивишься, тексты каких песен я знаю наизусть. У меня здесь, — Юэн постучал пальцем по виску, — много всего.
Бернард вспомнил надпись на его сегодняшней кофте: «Мой мозг: полезная информация — 1%, тексты песен — 99%». Что ж, наверное, это действительно так.
Машина остановилась на лужайке, освещая фарами дом, показавшийся необитаемым. По утрам Бернард продолжал выполнять свой ежедневный ритуал — каждый раз делал снимок дома. Но никогда не просматривал эти фотографии, лишь складывал их в отдельную стопку. Теперь ему стало интересно: заметно ли по внешнему состоянию дома, что в семье произошла трагедия?
— Давай дослушаем песню, — предложил Юэн, отстёгивая ремень безопасности, но не двигаясь с места.
Бернард был не против да и не хотел сразу нырять в заключение четырёх стен. Они целый день просидели в студии, потом несколько часов у Юэна дома, где было немного душно, и сейчас Бернард не отказался бы прогуляться или хотя бы просто подышать свежим осенним воздухом.
Пока Юэн махал руками, пытаясь изобразить какой-то танец, Бернард перегнулся через сидение. Он включил свет в салоне и достал из рюкзака помятый лист бумаги со статьёй и снимок. Юэн, заинтересовавшись, придвинулся ближе, продолжая тихо подпевать радио.
— Ты вроде говорил, что можешь делать несколько дел одновременно, — сказал Бернард. — Вот, посмотри и скажи: это одно и то же место?
Юэн сделал музыку тише и забрал протянутую статью и снимок. Его брови взметнулись вверх, а губы сжались.
— Да, кажется, это одно и то же кафе, — согласился он, затем вопросительно посмотрел на Бернарда. — Что это?
— У меня завалялась статья о заброшенных местах недалеко от Сент-Брина, и среди снимков отца я нашёл этот.
— Так значит, — Юэн посмотрел на фотографии, — твой отец сфотографировал это место, когда оно ещё не было заброшенным.
— Да. Видимо, это было давно. Есть и другие фотографии, покажу потом.
— Мы туда съездим?
— Если хочешь.
— Конечно, хочу! Вдруг там водятся призраки, которые захотят тобой полакомиться, а ты снова хлопнешься в обморок. Я ассистент медиума, или кто?
«Ассистент медиума, ассистент фотографа, сейчас даже пока что ассистент владельца клуба. Тот, кто помогает. Тот, кто всегда на втором месте по главности», — подумал Бернард, зацепившись за эту мысль. Тогда даже не удивительно, почему Юэн так хотел самореализоваться. У него есть все качества, чтобы быть первым, а он пока всего лишь второй. Дейтерагонист...
— Не во всех заброшенных местах обитают призраки, — сказал Бернард.
— Вот и проверим, — радостно заключил Юэн, возвращая снимок и статью. — Я испугался, что наши вылазки по заброшкам закончатся после моего ухода из студии. Хотел было уже тебе напомнить о том предложении, которое ты принял на «мостике предложений» в «Вайтбридже».
— Наверное, будет сложнее скооперироваться, теперь, когда наши графики не совпадают.
— Сложно, — кивнул Юэн, — но можно. Придётся планировать, — он обречённо вздохнул. — Хотя, честно признаться, спонтанные поездки мне больше импонируют. Жизнь тускнеет, когда становится предсказуемой.
— Это называется взрослая жизнь. Я давно так живу.
Юэн пробубнил что-то в ответ. Песня, которой он подпевал, давно закончилась, и они выбрались из машины. В прохладном воздухе пахло осенью. Дождя не предвиделось, и даже облака начали рассеиваться, обнажая проступавшие на небе звёзды.
Оказавшись в коридоре, Бернард принялся выдвигать маленькие ящички комода.
— Вот, держи, — сказал он, протягивая Юэну ключи. — Наши графики теперь не совпадают, поэтому будет удобнее, если у тебя будет комплект ключей.
— Ух ты, это ключи от дома-ловца-снов?
— Дом-ловец-снов?
Юэн усмехнулся.
— Твой дом создаёт впечатление одного большого оберега.
— Никогда об этом не задумывался.
Юэн пошарил во внутренних карманах своей ветровки и заменил связку ключей на ладони Бернарда другими ключами.
— Тогда забирай ключи от студии. Они мне больше не пригодятся.
Они помолчали несколько секунд, смотря друг на друга.
— Знаешь что, Берн. Может быть, это не у меня нужно спрашивать: почему я не хочу возвращаться домой. А задавать вопросы тебе: почему ты хочешь, чтобы я остался? — произнёс Юэн с иронической усмешкой на губах, смотря на Бернарда сквозь металлическое колечко, на котором держались ключи.
Бернард скрестил руки на груди.
— Сколько мы ещё будем мусолить эту тему? Кажется, уже давно всё обсудили.
Юэн опустил ключи, и улыбка его стала шире.
— Во-первых, в машине ты сам её начал. Во-вторых, может, мы ещё не всё обсудили, — загадочно произнёс он.
Бернард скосил взгляд на покачивающийся из стороны в сторону ловец снов около зеркала. С такого ракурса в зеркале отражался двойник амулета. Два ловца снов, повторяющих движения друг друга. Одинаковых и меж тем разных.
«Хочу, чтобы ты остался, потому что...»
— Я тоже умею задавать каверзные вопросы, — сказал Юэн. — Но знаешь, в чём наша с тобой разница? Я не требую прямолинейных ответов, — он улыбнулся и приблизился. — Спасибо за ключи.
— Пожалуйста. Только не злоупотребляй моей добротой, — с иронией предупредил его Бернард.
— Искренне благодарен за то, что ты не выгоняешь меня из дома, — приложив руку к сердцу, Юэн склонил голову в благодарственном жесте.
— Не выгоняю, — согласился Бернард. — Но когда придёт счёт, придётся оплатить его пополам.
— Без проблем, — пожал плечами Юэн. За его спиной висела акустическая гитара в чехле. В одной руке он держал ключи, в другой — сумку с одеждой. — Ладно, Берн, я пошёл к себе. Эйс попросил завтра приехать пораньше. Для оформления и всего прочего. Мне надо подготовиться.
— Ага.
Юэн прошёл мимо. Ловец снов сильно покачнулся, как и его зеркальный двойник. Бернард приблизился к входной двери, чтобы проверить замки.
— И да, забыл сказать, — послышался голос Юэна за спиной. Бернард обернулся. — Добро пожаловать в семью.