12
Рая
Моё настроение было окончательно и бесповоротно испорчено. Сестрёнка постаралась на славу. Что-что, а добавить каплю яда в кадку варенья, она умеет лучше всех.
Домой я вернулась раньше, чем планировала, и само возвращение было настолько далеко от идеала, нарисованного в моём воображении накануне, что плакать хотелось. Влад оставшиеся часы праздника вёл себя так, будто между нами всего лишь дружба, и это осознание отравляло мои мысли и чувства, разбивало вдребезги глупые мечты, сводило с ума. Как ни старалась я сблизить нас, ничего не выходило. Влад словно выстроил между нами невидимую сену, преодолеть которую, используя снова свои способности, я не решилась.
После вечеринки он просто проводил меня до подъезда и, даже не чмокнув на прощание в щёку, поспешно убежал домой. Я смотрела ему в след и еле сдерживала подступившие к горлу слёзы, вспоминая Аду последними словами. Не будь её, всё было бы по-другому. Это какое-то наказание, иметь родственную связь с настолько ненормальным человеком.
С ней невозможно вести никакие дела, что-то серьёзно обсуждать. Ада всегда на своей волне, на самом её пике, и ей плевать на всех, кто внизу. Она никогда не подаст руку утопающему, для неё люди – мусор, беспорядочно валяющийся под ногами и мешающий пройти. И я – в том числе. Однако раньше Ада никогда не переходила в открытую конфронтацию, хоть и показывала всем своим видом, как я ей «дорога». А сейчас осмелела. Крылышки расправила и пустилась во все тяжкие, чёрной кошкой перебегая мне дорогу на каждом шагу. Она как ядовитая змея, незаметно заползла в мои едва завязавшиеся отношения, и тихонько, исподтишка оставила укус в самом уязвимом месте. И теперь я не представляла, что с этим делать. Потому что не знала точно, что именно она внушила Владу, и как это можно исправить.
За окном резвился ветер, завывая, бросая в стёкла поломанные листья и мелкие песчинки. Погода завтра точно изменится. Вернее, уже сегодня. Пару часов назад начались новые сутки.
Ещё раз окинув взглядом спящий город, задёрнула шторы и, нырнув под одеяло, выключила ночник. Комната тотчас же погрузилась в темноту. А в голову одна за другой стали бесцеремонно вползать самые яркие и запомнившиеся картинки сегодняшнего вечера: жаркие танцы, двусмысленные взгляды и незабываемый, страстный поцелуй. Это было лучшее из всего, произошедшего со мной в последние месяцы. От откровенных образов по телу разлилось приятное тепло, закрутившееся спиралью внизу живота, и губы вытянулись в счастливой улыбке.
Однако, противная мысль, назойливой мухой влетевшая в растёкшийся неглубокой лужицей мозг, вернула на грешную землю. Влад не сам захотел этого поцелуя. Я заставила... Да, мне безумно понравилось, и я ни о чём не жалею. Но... Слишком много «но».
Будет ли он помнить об этом, и думать перед сном так же, как я? Будет ли его сердце возбуждённо подпрыгивать от короткого воспоминания? Захочет ли он испытать это снова со мной?
А самое страшное подозрение я гнала прочь, не позволяя пустить трещину по моему хрупкому счастью. Я не стану выяснять, кто был в мыслях Влада во время нашего поцелуя.
Обняв подушку и уютнее устроившись на мягкой ткани щекой, я незаметно начала проваливаться в сон. Всё вокруг закачалось. До боли знакомая обстановка комнаты стала удаляться, то появляясь, словно мираж, то растворяясь в сладкой неге. В голове неразборчиво зазвучали какие-то слова, будто и не мои. Темнота озарилась блёклыми вспышками, опасливо перемигивающимися между собой из разных углов, я внезапно подпрыгнула на постели, подлетела к самому потолку, и резко рванула вниз, но не упала, а зависла в нескольких сантиметрах от матраса.
В комнате зажёгся свет, и я увидела рядом на краю кровати взрослую женщину с тёмными волосами, собранными в небрежный низкий пучок, с волнистыми тонкими прядями, обрамляющими впалые щёки. Она сидела, не шевелясь. Её бледное, острое лицо выглядело неестественно застывшим, как восковая маска, огромные сине-фиолетовые глаза смотрели с укором. Бордовое длинное платье с тугим корсетом, оставляющее открытыми только верхнюю часть шеи и кисти рук, подчёркивало гордую величавость и благородную стать. Тонкие длинные пальцы, увенчанные массивными перстнями, были сцеплены в замок, будто с намёком на сложный, неприятный разговор.
От неё не исходило угрозы.
И как только я собралась поприветствовать женщину, она подняла ладонь в останавливающем жесте и произнесла:
- Я здесь ненадолго. И я разочарована. В тебе в том числе.
Слабая попытка возразить упёрлась во внезапно оказавшиеся склеенными губы, а скопившиеся во рту слова застряли большим вязким комом. Стало понятно, что я – просто слушатель.
- Вы решили в игры с даром поиграть? – строгим тоном спросила женщина, и судя по происходящим со мной переменам, ответа она не ждала. – Не получится! И так всё пошло не по плану. Неделимое разделилось. Объединяйтесь с сестрой! Ваш дар – один на двоих, не сделаете – он ослабнет, и одна из вас его потеряет. Недобрые люди рядом. В единстве – ваша сила. Запомни – только в единстве. Маховик запущен.
Она замолчала, и всё затихло. Эта тишина тяжелым камнем зависла над моим сознанием. Глаза женщины недобро блеснули, потемневшим взором можно было воспламенить воздух в комнате, дребезжащий и потрескивающий от напряжения.
У меня внутри всё похолодело, тело не слушалось, не смея пошевелиться и всё так же продолжая парить над кроватью. Но это был не страх – что-то другое, отдалённо знакомое.
И вдруг, всё исчезло. Испарилось в миг. Вернулась привычная обстановка, ничуть не изменившаяся, спина снова ощутила нагретую телом постель, а за окном лениво рассеивался полумрак раннего ноябрьского утра.
- Это была прабабка Ольга, та самая, про которую я рассказывала не раз. – уверенно заявила баба Лида, выслушав мой эмоциональный рассказ о странной ночной гостье. – Предупредить приходила. Значит и правда, дело серьёзное.
- Почему серьёзное? – устало выдохнула я, понимая, о чём сейчас пойдёт речь.
Снова о необходимости нашего примирения с Адой. Вот только со вчерашней ночи пропасть между нами ещё больше углубилась и расширилась, и преодолеть её стало почти невыполнимой задачей.
- Потому что ваш дар – особенный. Раньше он всегда переходил к кому-то одному из семьи, а вам достался двоим. Понимаешь? – бабуля похлопала меня по руке и снисходительно улыбнулась. – Что же вы такие упёртые? Что одна, что вторая. Это совсем уже не игрушки, дочка. Совсем не игрушки.
- Я понимаю, что всё не так просто, но что даст наше примирение? Мы как были разными, так и останемся. – мягко возразила я. – Мы живём отдельно друг от друга, на мир смотрим каждая по-своему, ценности у нас вообще противоположные.
- Это всё не имеет значения. Вы должны быть рядом, с открытым сердцем и готовностью первой прийти на помощь сестре, несмотря ни на что. Тогда вы сможете чувствовать друг друга и делиться силой, умножать её, когда потребуется. Другого пути у вас нет! – голос старушки стал твёрдым и жестким, привычная возрастная хрипотца сменилась дрожащей сталью. – Только примирение и объединение! Дар – он ведь след оставляет, и есть люди, которые его видят. Это нехорошие люди, по раздельности вам сложно будет им противостоять.
- Что ещё за люди? – я недовольно закатила глаза.
- Нехорошие. – строго повторила бабуля. - С которыми лучше не сталкиваться. Они приходят по следу, и добром это не оборачивается. Помни, доченька, до Нового года вы должны помириться и открыть шкатулку. – она убрала мне за ухо тонкую прядь волос. – Забудьте о разногласиях. Семья важнее.
Я послушно кивнула, только чтобы не расстраивать пожилую женщину, но внутри меня всё отчаянно противилось идее стать с Адой милыми подружками. Даже если Луна упадёт на Землю, мы с ней не станем близки. Прошлого не вернуть, слишком много кое-кто совершил непоправимого и непростительного, чего не перечеркнуть обычным «извини».
- Рая, вот ты где, - мамина округлая фигурка в шёлковом серебристом халате показалась в дверях. – Беседуете с утра пораньше?
- Да, Настенька, вот Раечка пришла доброго утра пожелать. – тёплая морщинистая ладонь легонько погладила меня по спине.
- Ну и молодец! – мама одобрительно улыбнулась и качнула головой в сторону коридора. – Идём, завтрак сам себя не приготовит.
Воскресный день клонился к вечеру. Я успела порисовать, прочитать несколько глав скучной книги, которую что-то мешало забросить, прошвырнуться с мамой по торговому центру. Но всё это никак не смогло заполнить душевную пустоту, образовавшуюся во мне после вчерашних событий.
Влад и не подумал объявиться. Ни звонка, ни сообщения. Пропал с радаров, и я терялась в догадках, что же происходит с моим любимым.
После нескольких кругов по комнате, сопровождавшихся заламыванием пальцев и тяжелыми вздохами, моя рука потянулась к лежавшему на письменном столе смартфону, а в голове уже родилось несколько вариантов текста для мессенджера.
Буквы постепенно собирались в слова, прыгая на экране чёрными пятнами, сердце в груди барабанило, как ненормальное, будто от этого незамысловатого сообщения зависела моя жизнь, и я, не задумываясь, нажала значок «отправить», не давая себе шанса передумать, стереть или переписать послание.
Ничего особенного, обычное приветствие и вопрос о планах на вечер, но ощущала я себя так, будто призналась в любви.
Звук, оповещающий о входящем, заставил подпрыгнуть на месте. Значит он не был занят, раз так быстро ответил...
«Привет. Пока ничего не планировал. Готов к предложениям.» - гласили надписи на экране. А вот я оказалась не готова. Надеялась, он догадается куда-нибудь меня пригласить. Но снова в пролёте... И что дальше?
Мысленно перебрав в голове кучу вариантов вечернего времяпровождения, остановилась на походе в кино, о чём тут же сообщила Владу и получила его согласие. Завтра понедельник, новые впечатления перед началом рабочей недели не помешают. К тому же, о местах для поцелуев и о творящей чудеса темноте кинозала я слышала много интересного. Поэтому, подобрав самый соблазнительный из подходящих к случаю наряд, и, как следует протерев розовые очки, я отправилась навстречу счастью.
В кинотеатре было много народу. Ну ещё бы: поздний вечер, разрекламированный фильм, самый крупный торговый центр в городе. Я озиралась по сторонам, вцепившись в ладонь Влада мёртвой хваткой, словно опасаясь, что, если отпустит, я тут же потеряю его в этой толпе навсегда.
Места нам попались не самые лучшие, но при таком ажиотаже хорошо уже то, что вообще достались. Усевшись в кресло, придвинувшись к Владу настолько близко, насколько это было возможно, и всё ещё не выпуская его руки, я приготовилась смотреть историю про инопланетных захватчиков, как обычно покусившихся на Североамериканский континент.
Свет погас, на белом полотне замелькали рекламные ролики, и я почувствовала, как Влад переплёл наши пальцы. По коже растеклось обволакивающее тепло, а сердце, замерев на секунду, забилось в ускоренном ритме.
Происходящее на экране меня совсем не интересовало. Осознание, что, если вдруг меня спросят, о чём фильм, я не смогу и пары слов связать, нисколько не огорчало. Вся я целиком была поглощена совершенно другим – человеком, сидящим рядом, и крепко, но нежно удерживающим мою ладонь в своей.
Яркие вспышки, громкие реплики, перемежающиеся с оглушающей музыкой и звуками взрывов, напряженные сцены завладели вниманием Влада с первых секунд, забрав его у меня. Я будто растворилась в пространстве кинозала, перестала существовать. Даже наши сцепленные руки стали элементом интерьера, перестав иметь хоть какое-нибудь значение для парня. Он весь был в событиях фильма, судьба героев волновала его гораздо больше, чем моя близость. И я поймала себя на мысли, что хочу, чтобы это дурацкое кино поскорее закончилось. Чтобы двери за нашими спинами закрылись, все люди исчезли, и мы остались одни, глядя в глаза друг другу, читая в них самое сокровенное.
Но создатели картины пообещали нам два часа удовольствия, показавшиеся мне вечностью. Чтобы выдержать этот марафон из бесконечно сменяющих друг друга сцен и действий, мне потребовалось немало усилий. Смиренно приняв судьбу, я предпочла сосредоточиться на приятном – на тёплых прикосновениях мужских пальцев и на возможности незаметно положить голову на соседнее плечо. Теперь фильм не представлялся таким ужасным, хотя по-прежнему не вызывал должного интереса. Я выключила для себя окружающий мир, оставив только самое важное – Влада.
В ночном небе не было видно ни единой звёздочки. По воздуху кружили первые мелкие снежинки. Переливаясь в свете уличных фонарей, они, подгоняемые порывами ледяного ветра, уносились ввысь, словно спешили вернуться обратно в раскинувшуюся над городом тучу.
Мы с Владом стояли под козырьком моего подъезда и отчего-то молчали. Мне совсем не хотелось обсуждать фильм, из которого я не запомнила и половину. Я ждала шага от Влада. Широкого, уверенного шага к нашим серьёзным отношениям. Но он не спешил. И ничего не говорил, лишь переминался с ноги на ногу, неловко улыбаясь.
Чтобы разрядить обстановку и прервать затянувшееся молчание, я достала из сумки голубой шифоновый платок и протянула его Владу.
- Это тебе. На память. – смущённо улыбнулась и посмотрела в серые глаза, ожидая хоть какой-нибудь реакции.
Влад забрал неожиданный подарок, и, покопавшись в кармане куртки, достал маленькую шоколадку и вложил мне в ладонь.
- Спасибо. А это – тебе. Прости, ничего другого не нашёл. – он посмотрел на меня с нежностью, сделал шаг ближе, и наклонившись, коснулся своими губами моих.
У меня внутри что-то оборвалось. По коже пронеслась горячая волна. Но не успела я ответить на поцелуй, как Влад отстранился. Лицо его было озадаченным, смущённым.
- Мне пора. – скороговоркой выпалил он и, резко развернувшись, пошагал в сторону дома, оставив меня в недоумении и полном раздрае.
Что, чёрт возьми, происходит?