Семейные ценности

Лука стоял у окна, нервно перебирая пальцами ткань рукава рубашки. В столовой царила тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов и лёгким перезвоном тонкого фарфора. Когда парень собрался с мыслями, повернулся и взглянул на мужа своего отца, в глазах читалась мольба, смешанная с неуверенностью.

- Алекс, я... Можно тебя попросить? - начал он, стараясь звучать чуть насмешливо, как всегда, но голос слегка дрожал. - Я знаю, ты всегда был на моей стороне, даже если не говорил об этом. И я это очень ценю. Но сейчас мне нужна твоя помощь больше, чем когда-либо. - Мужчина смотрел внимательно, ожидая продолжения, и Лука, сделав глубокий вдох, проговорил: - Я хочу познакомить отца с тем, кого люблю.

- Подожди! А почему ты меня об этом в известность ставишь?

- Я... я боюсь, что он не поймёт. Что это будет для него неожиданностью. Ты же знаешь, какой он. Я... я не хочу делать это один. Можешь побыть рядом? Просто чтобы поддержать, если что-то пойдёт не так.

- Лука, ты меня пугаешь! Что тебе нужно поддержать? - Алессандро лукаво посмотрел на парня.

- Вот поэтому я к тебе и пришёл. Ты не зануда и можешь мне помочь в противостоянии с отцом.

- Вот с этого места давай в подробностях и по порядку. Потому что я вообще ничего не понимаю. И ссориться с твоим отцом точно не хочу.

- Алекс! Просто мой любимый человек - парень. Мужчина, если быть более точным. Мой профессор Маттео Конти. И если ты забыл, мой дорогой папочка не верит в отношения однополых пар. - На этих словах Алессандро закашлялся и расплескал кофе, который пригубил.

- А можно с этого места подробнее?

- А ты не помнишь? Как только речь заходит о том, что я могу встречаться с парнем, его передёргивает. Поэтому я и говорю, что он гомофоб.

- А тебя не смущает, что я как бы его муж?

- Нет. Почему меня это должно смущать?

- Ну, может быть, потому, что при наличии супруга одного с ним пола гомофобом он не может быть по определению?

- Да, конечно! Он же Максимилиан Сфорца. От него можно ожидать чего угодно, поэтому и хочу, чтобы ты завтра поддержал меня.

- Хорошо. Завтра я буду на твоей стороне. Но отца сегодня сам предупреди, что у нас будут гости.

- Ладно, ладно, предупрежу.

- А парень-то хороший?

- Замечательный. Тебе точно понравится.

- Нет, спасибо. Пусть он нравится тебе. Мне папочки твоего достаточно.

- Алекс! Я не в том смысле. Ты потом сам поймёшь, наверное, - буркнул Лука и помчался искать Дамиано, чтобы сообщить о предстоящем пополнении за ужином.

- Тебе не кажется, что мальчик слишком возбуждён? - Пара призраков вновь наблюдала за тем, что происходило в семье их потомков, сидя на подоконнике, словно греясь в солнечных лучах.

- И нервничает. Да и вообще мало похож сам на себя.

- Вот-вот. Твой младший внук всегда был уверенным и гордым, как и ты когда-то, но сейчас суетится, словно девчонка.

- Ну да. Его отец точно так же рядом с твоим потомком выглядит, не находишь?

- Так что думаешь? Любовь?

- Она, проклятая!

- Почему проклятая?

- Потому что опять мужчина.

- Ну уж если мы с тобой полюбили друг друга во времена святой инквизиции, то им сейчас вообще ничего не мешает, согласись.

- Ну хоть не Висконти, и то хорошо.

- Ах ты ж! - Сандро Висконти попытался отвесить своему любимому инквизитору подзатыльник, но тот с хохотом растворился в стене.

- Хотя Висконти для Сфорца - это всё-таки судьба, - зазвучало откуда-то из глубин дома то, что могли слышать только две призрачные сущности.

***

- Привет! - Они не виделись чуть больше суток, но Маттео, сейчас стоящий прямо перед ним в их доме, казался Луке богом, сошедшим к нему с небес.

Позавчера, когда после кафе провожал Маттео до дома, он вдруг осознал, что этот человек за очень короткий срок сделал то, что не удалось не только учителям, гувернёрам, тренерам, профессорам, но даже его отцу. Максимилиан Сфорца со всем своим авторитетом в мире бизнес-элиты Милана, построенным как на уважении, так и страхе, всё ещё не нашёл ту волшебную кнопку, которая смогла бы сделать его собственного сына послушным или хотя бы немного управляемым. Лука всегда поступал только так, как считал нужным, не считаясь ни с чьим мнением и чувствами. Знал, что лучшая защита - это нападение, и если он даст слабину, никогда не сможет быть собой. За эту стену он не пускал никого и никогда, как ёж, выставляя колючки и сворачиваясь в клубок при любых попытках нащупать его слабое место.

Но всё изменилось, когда в его жизни появился он. Мужчина, который смог увидеть за этой маской нечто большее. Он не был добр или терпелив. Он был так же осторожен и резок, как и Лука. Только чувствовался в нём тот настоящий стержень, которого, Лука это точно знал, никогда не было в нём самом. Это не были колючки маленького ежа, это была броня танка, пробиться сквозь которую было просто невозможно, если люк не откроют изнутри. И эту дверь ему немного приоткрыли, давая шанс поверить, что и ему будет там место. И его смогут надёжно укрыть и защитить, если понадобится. Казалось, что рядом с этим мужчиной он мог быть самим собой, без страха, что его используют.

Но при этом было очень тревожно. А что, если он ошибается? Что, если Матиа Висконти не может или не хочет его простить за то, что он сделал со своим профессором? Что, если это часть какого-то хитроумного плана и завтра Лука на собственной шкуре почувствует всё то, что испытал обманутый им мужчина? Что, если Матиа интересует только кинжал, а Лука лишь инструмент для его получения?

Хотя, наверное, это будет справедливо и правильно. Ведь в этом случае Матиа отомстит не только за профессора, но и за себя самого, причинив боль представителю рода, когда-то предавшего и его.

Эти мысли примиряли Луку с действительностью и не давали разгораться беспочвенной надежде. Ведь по факту тогда в кафе ему ничего не обещали. Просто рассказали сказочную историю, разрешили пройти рядом, чуть соприкасаясь руками, и договорились о сегодняшней встрече в его доме.

Но теперь, стоя лицом к лицу и глядя в чужие глаза, так же настороженно взирающие на него, Лука ощущал, как на его лице расплывается улыбка, сдержать которую нет никакой возможности. Все страхи и сомнения исчезли в одно мгновение, когда их взгляды пересеклись. Лука ощутил, что этот человек - его дом, его спокойствие, его лучшая версия самого себя.

- Привет! Прости, я опоздал.

- Не важно. Пойдём, - Лука протянул руку, давая мужчине возможность сделать или не сделать тот единственный шаг, который может изменить всё.

Но гость не смотрел на хозяина, настороженно вглядываясь куда-то за его плечо.

Лука оглянулся, но ничего не увидел.

- Сандро, я не понял, он нас что, видит?

- Похоже, да, - призраки в недоумении переглянулись и, обойдя Луку, встали напротив мужчины.

- Ты кто?

- А вы?

- О! Позволь представиться, я Массимо Сфорца - какой-то там прадед вот этого молодого человека, - призрак ткнул пальцем в озадаченного парня. - А это мой муж Сандро Висконти.

- Опа! И давно я тебе мужем стал? Что-то я не помню, когда мы венчались.

- Ты стал моим мужем, когда я передал тебе самое дорогое, что у меня было.

- Это ты о той гадской цацке, что ты засунул ко мне в гроб? Именно она давала тебе статус, что не позволил перешагнуть через условности. Значит, она самое дорогое?

- Ты так и не понял, что самое дорогое, что у меня было и есть, - это моё сердце и моя любовь к тебе, рождённая им. Их я тебе отдал один раз и навсегда.

- Мати, ты на кого смотришь? - Лука прервал борьбу взглядов.

- Ты их не видишь?

- Не вижу кого?

- Они говорят, что Массимо Сфорца и Сандро Висконти.

- Ух ты! Значит, мне не кажется и призраки прадедушек действительно живут в доме! - Лука чуть не подпрыгнул от такой новости.

- Вот ещё! Не хватало здесь жить. Так, заходим иногда по-соседски.

- Сказали, что не живут. Иногда по-соседски заходят.

- Из склепа, что ли? А чего в доме не останутся? Тут же места всем хватит.

- Лука, ты сейчас серьёзно? Ты веришь в то, что я их вижу?

- Я же тебе говорил, что у нас не очень обычная семья, - тот тепло улыбнулся Маттео и наконец-то взял его за руку.

- Так! Не сбивайте меня с толку, - Сандро Висконти возмущённо взвился, отрываясь от земли. - Ты кто такой? Почему нас видишь? Ну-ка! - призрак приблизился и повёл носом, как собака, берущая след. - Да неужели?

- Сандро, что?

- Ну вот теперь всё сходится, - улыбнулся призрак.

- Объясни нормально! Что у тебя сходится?

- Он, - последняя жертва инквизитора обличительно ткнул пальцем в мужчину, стоявшего перед ним, - он Висконти!

- Это как? Внук же сказал Алессандро, что имя этого - Маттео Конти.

- Вот и мне интересно, как так?

- Душа, - просто сказал мужчина, но призракам этого было достаточно. За свою нежизнь они видели и понимали достаточно, чтобы не задавать больше вопросов.

- Значит, я был прав и Висконти для Сфорца - это судьба, - улыбнулся призрак Сфорца.

- Ну тогда твоему старшему внуку ничего не остаётся, как благословить эту парочку.

- Можно подумать, у него до этого был выбор, - усмехнулся Массимо. - Ты посмотри, как это юное дарование смотрит на твоего родственника. Думаешь, он кому-нибудь позволит забрать у него этого человека?

- Я вам не мешаю? - Маттео насмешливо посмотрел на двух призраков, один из которых выглядел его ровесником, а второй ровесником Луки.

- Пока нет. И не будешь, до тех пор пока глаза этого мальчика светятся счастьем. Но если ты его обидишь, я найду способ, чтобы ты за это заплатил. Не посмотрю, что ты мой родственник, - Сандро Висконти ткнул призрачным пальцем в грудь Маттео. - Наши семьи страдали друг из-за друга достаточно. Пора замкнуть этот круг. Знаю, что в воспитательных целях ты мне сейчас ничего не ответишь, но по глазам всё вижу. Пойдём, дорогой. Там старшие идут. Тут сейчас цирк начнётся. Держись, родственник, - подмигнул он Маттео и потащил Массимо в сторону стены.

- Ушли? - спросил Лука, проследив за взглядом любимого мужчины, так и не выпустив его ладонь из своей. - Я...

Договорить он не успел. В холл вышли Максимилиан с Алессандро. Вышли и замерли, глядя на гостя и не стушевавшегося Луку, непроизвольно попытавшегося закрыть его собой.

- Добрый день, - тот сделал шаг и встал рядом с Лукой.

- Добрый. Наверное, - Максимилиан изучал человека, стоявшего напротив, с тщательностью таможенного сканера.

- Моё имя Маттео. Я преподаю в университете, где учится ваш сын. Я... - профессор безошибочно определил, что этот высокий темноволосый мужчина - прямой родственник парня рядом.

- Преподаёте? И что на этот раз натворил этот оболтус?

- Папа! - Лука хотел ещё что-то добавить, но его обняли за плечи и притянули ближе.

- Вы не поняли. Я здесь не по делам университета. По личному вопросу. Меня Лука в гости пригласил. Хотел познакомить с отцом и его мужем.

- Так, значит, это вас умудрился охмурить мой оболтус?

- Во-первых, ваш сын не оболтус, а один из лучших студентов на своём факультете, - во взгляде Маттео блеснула сталь, а на губах Луки мелькнула счастливая улыбка. - Во-вторых... - договорить он снова не успел, перебитый весёлым смехом Алессандро Висконти.

- Макс, по-моему, ты рискуешь лишиться единственного сына, если продолжишь. А я рожать тебе второго не планирую. - Он подошёл к Луке и Маттео и протянул гостю ладонь для рукопожатия. - Я отчим этого очаровательного юноши. А это, как вы правильно заметили, его отец. Добро пожаловать! И не обращайте внимания. На самом деле Макс очень любит Луку.

Маттео пристально посмотрел на своего очередного потомка. Парень был ничуть не похож ни на него, ни на призрака, недавно стоявшего почти на этом же месте. Только глаза были такие же, как у всех Висконти от начала рода: цепкие, миндалевидные и чуть прищуренные. Но в целом, хоть кровь Висконти в нём была очень разбавлена, чувствовался в нём тот дух, который был присущ первым правителям Милана и их первым потомкам.

- Да, люблю! Что здесь такого? И если ты, - граф Сфорца ткнул Маттео в грудь пальцем точно так, как недавно сделал призрак, - собираешься обидеть моего мальчика, я тебе не завидую.

- Убьёте? - насмешливо спросил профессор, перемещая Луку таким образом, чтобы обнять за талию обеими руками и умостить подбородок на плече. Тем самым заставив того залиться краской до корней волос, но в то же время даря ему спокойствие.

- Неа. Зачем? Просто прикую к кровати в его комнате. А фантазия у него очень богатая, уж поверь.

- Алекс, скажи ему! - взвыл Лука. - Чего он меня позорит?

- Сынок, если ничего не изменилось, то ты сам с этим вполне справляешься, - поддел сына граф Сфорца.

- Ну пап!

- Не слушай их, - Маттео вдруг почувствовал себя совершенно спокойно. Он увидел, что, подтрунивая над Лукой, и отец, и его муж просто стараются разрядить обстановку, накалившуюся в начале встречи. - Покажешь мне свою комнату?

- Зачем это? - Лука от такого предложения даже отпрянул.

- А может, он хочет посмотреть, удобно ли быть прикованным к твоей кровати?

- Господа, прошу прощения, но обед готов, - Дамиано появился очень вовремя, прервав мысли парня о побеге.

- Ладно, сынок. Пошутили, и хватит. Маттео, рад знакомству. Надеюсь, у вас достанет терпения для общения со всеми нами. Пойдёмте к столу.

- Вот же придурки, - зло сопел Лука по дороге в столовую, при этом не выпуская руку Маттео из своего захвата.

- А мне понравилась идея оценить твою кровать, - шёпотом проговорил тот, чуть обгоняя его и заходя в столовую вслед за его отцом и Алессандро.

- Алекс, позвольте спросить? - когда с обедом было покончено и они в гостиной вчетвером пили кофе, задал вопрос Маттео.

- Конечно. И давай на «ты». У нас не такая большая разница в возрасте, чтобы выкать.

- Лука говорил, что ты можешь найти любую старинную драгоценность, это правда?

- Да. Всё так.

- Это касается только украшений?

- Ко мне пока с другими вопросами не обращались. А ты почему интересуешься?

- Я ищу старинный кинжал. Когда-то он был символом нашего рода, - Маттео тут же пожалел, что упомянул о родовой принадлежности, но вернуть слова назад было невозможно.

- Фото есть?

- Когда его видели последний раз, фотографии ещё не придумали. А на портретах предков его изображения тоже нет.

- Тогда, увы, ничего не получится. Мне нужно видеть, что я ищу, чтобы предмет мог указать на своё местонахождение. Лука же тебе, наверное, рассказал, что природа моего дара не совсем обычна?

- Нет. Мы просто не говорили об этом.

- Я действительно могу рассказать о любой драгоценности, которую вижу на рисунке или фото. Эти знания сами появляются в голове, и ещё ни разу я не ошибался. Также я могу сказать, где находится предмет, или рассказать, почему его больше не существует. Поэтому без рисунка кинжала даже мизерных шансов на его поиск у нас не будет.

- А если я его нарисую?

- Сможешь?

- Уже, - Маттео вынул из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок и распрямил его на журнальном столике.

- Тогда я, конечно, попробую понять, где он находится.

- Дорогой, помощь нужна? - Максимилиан сел на подлокотник кресла и обнял Алекса за плечо, лишь увидев, как у того на лице благодушие сменяется напряжением.

Взяв в руки лист, Алекс неотрывно смотрел на знакомые переплетения на рукояти.

- Ты кто? - муж графа Сфорца смотрел пристально, будто пытался прочитать на лице гостя его родословную.

К этому вопросу за сегодняшний день Маттео почти привык. Но что на него ответить сейчас, не знал. Этот мужчина не Лука и не призраки, ему будут нужны доказательства. А их-то как раз и нет.

- Что-то не так? - Максимилиан переводил задумчивый взгляд с любимого на сына, резко вскочившего из своего кресла и уже стоявшего между Алексом и профессором.

- Да как тебе сказать. Дело в том, что я точно знаю, где находится эта игрушка. Кому принадлежит и почти весь её жизненный путь. Но вот какое отношение к этому имеет твой будущий зять, пока понять не могу.

- Будущий кто? - Макс удивлённо вскинул бровь.

- Не это сейчас главная мысль. Не так ли, Маттео?

- Ладно, вернёмся к этому вопросу позже. Почему ты думаешь, что молодой человек нам что-то недоговаривает? Я же правильно уловил твой посыл?

- Ну потому что имя нашего гостя Маттео Конти. А такой ветки в моей родословной нет. Уж поверь. С момента встречи с тобой я знаю о своей семье почти всё. А этот ножичек покидал нашу семью лишь однажды. Когда оказался в руках одной из твоих, дорогой мой, родственниц, вонзившей его в одного из моих прославленных предков.

- Алекс, ты поможешь или нет? - Лука решил заступиться, хотя и понимал, что тот, кто сидит в кресле за его спиной, вряд ли в этом нуждается.

- Пока не услышу, зачем этому человеку наш родовой кинжал, пальцем о палец не ударю, - после этих слов Лука беспомощно посмотрел на бывшего Матиа Висконти. Это был тот случай, когда Маттео должен был сам решить, посвящать ли кого-то ещё в свою тайну. И Лука не мог дать гарантий, как поведут себя отец и его муж.

- Этот кинжал когда-то оборвал мою жизнь, - тихо начал гость, потянув Луку на себя и усаживая его рядом на диванчик. - Род Сфорца и Висконти враждовали веками, и в итоге это противостояние завершилось тем, что Матиа Висконти стал разбойником и нашёл свою смерть от руки любимой женщины, носившей фамилию Сфорца. Но, как я и предполагал, она была просто инструментом. А моя жизнь стала разменной монетой в договорённостях родов, раз кинжал вернулся в семью. Да и то, что ваш предок, Максимилиан, женился на одной из Висконти и влюбился в её брата, тоже говорит, что вражда со временем утихла. И это хорошо. Слишком много крови пролилось в своё время.

- Ты хочешь сказать, что ты тот самый Матиа? Миланский Робин Гуд? - Алекс с сомнением посмотрел на гостя.

- Когда-то давно меня звали Матиа Висконти, я был старшим сыном, надеждой рода. Но судьба сделала поворот, и я стал разбойником. Моё имя произносили с уважением и страхом, мои враги дрожали при мысли о моём гневе. Я был тем, кто всегда выходил победителем, кто знал, как избежать капканов судьбы. Но ничто не смогло подготовить меня к предательству, которое обрушилось на меня из самых нежных рук. Её звали Антониа. И она была моей единственной слабостью. Была светом в моём тёмном мире, женщиной, которую я любил больше, чем жизнь. Её глаза, как тёмные озера, отражали мою душу, и ради её улыбки я был готов на всё. И я не видел тени в её взгляде, не чувствовал холода в её прикосновениях. Она приблизилась ко мне с ласковым взглядом, а я позволил ей войти в своё сердце, не зная, что она несёт в себе мою смерть. Кинжал, который был частью моего наследия, стал моим приговором. Когда он вонзился в моё сердце, я не почувствовал боли - только холод. Её рука, та, что так часто прикасалась к моему лицу с нежностью, держала рукоять. В её глазах не было ненависти, только спокойная решимость. Я пытался понять почему, но уже знал ответ. Умирая, я смотрел на неё и видел свою судьбу. Не от руки врага, не в бою, а от той, кого я любил больше всего. Ирония судьбы - умереть не от меча или яда, а от любви, которая оказалась смертельной.

- Это понятно. Но как так получилось, что ты сейчас здесь?

- Не знаю. Честно. В одну дождливую ночь я вдруг понял, что живой. Как случилось, что я оказался в этом теле, и куда делась душа того, кто занимал его раньше, не знаю. Просто очнулся на кладбище, возле собственной могилы, с раной на виске и воспоминаниями как своими, так и чужими.

- И ты хочешь, чтобы мы проверили, что ты не псих?

- Перед тем как вы пришли, с ним разговаривали прадедушки, - Лука не смог промолчать и вновь принялся защищать того, кто стал дороже всего на свете.

- Да? И что сказали? - с интересом спросил Макс.

- То же, что и ты. Чтобы я не смел обижать Луку, - улыбнулся Матиа.

- Ух ты. Оказывается, прадед заботится о нас.

- А это не Массимо сказал. Мне угрожал Сандро.

- Чего? - в один голос спросили Макс и Алекс.

- Ну да. Мой собственный потомок обещал мне страшные муки, если я посмею сделать несчастным твоего сына.

- Кстати! Давайте вернёмся к нашим баранам. Вы вообще в каких отношениях? Или ты пришёл только из-за ножичка и Лука зря себе что-то там нафантазировал?

- Мы не в отношениях. Пока, - голос Луки стал твёрдым и уверенным, каким был всегда до встречи с тем, кто сидел рядом. - Но я работаю над этим.

- Так тебе помочь, сынок? Может, его всё-таки приковать к кровати?

- Дорогой, твои фантазии наводят меня на определённые мысли.

- Да? На какие, например?

- Пожалуй, попрошу Стеф привезти тебе из Штатов кожаный костюм.

- Договорились. Но тогда для себя попроси костюмчик медсестры и чулочки. Сынок, тебе что-то нужно из такого ассортимента? Мы можем попросить твою новую родственницу и тебе что-нибудь подогнать.

- А вот этого не надо. Ничем хорошим для меня такие игры не заканчиваются. Плавали. Знаем.

- Даже так? - Максимилиан с интересом посмотрел на сына, толкнул мужа локтем в бок и подмигнул, как бы говоря: « А мальчик-то вырос».

- А может, в этот раз я буду покладистым? - понизив голос так, чтобы его не услышал никто, кроме Луки, спросил Маттео.

- Я подумаю над твоим предложением. Только стек, пожалуй, спрячу от греха подальше.