II. Глава 7
Прижимая большой сырный круг, Тоби бежал изо всех сил, петляя между деревьями. Наплечная сумка билась об бедро, лёгкие горели от внезапного спринта, и сердце до боли стучалось в рёбра, но остановиться он не мог. Надо отбежать на безопасное расстояние, а ещё лучше найти священный круг камней, который точно защитит его на всякий случай.
Кургана по пути так и не встретилось, поэтому Тоби просто остановился у поваленных деревьев и сразу обернулся. Позади шевельнулась ветка, сердце ёкнуло от испуга, но то оказалась всего лишь встревоженная белка. Тобиас громко выдохнул, провёл ладонью по взмокшему лбу и присел на поваленное дерево.
С самого утра он успел обойти три хижины, однако ничего полезного в них не нашёл. Абсолютно. Будто в лесу осталось совсем мало восполняющихся хижин-котлов. Когда же он набрёл на домик тролля, поначалу хотел уйти, но внутренний голос нашептал, что Тоби трусишка и мог бы быть более смелым, ведь это не логово Лесного Духа. Слова неприятно кольнули чувство собственного достоинства. Да, Тоби признавал, что не отличался геройской смелостью и искренне желал стать чуточку лучше. Но сидя целыми днями в своей уютной хижине, он не изменится. Ему нужны смелые поступки.
Поэтому Тоби по-тихому пролез в хижину тролля и стащил сыр. Хотел прихватить что-нибудь ещё, чтобы было чем угощать Ленни, однако из комнаты рядом с кухней вдруг донеслись звуки шагов и недовольное кряхтение. Тоби увидел огромную тень, почувствовал неприятный кислый запах и пулей выскочил наружу, прижимая сыр к груди. Тролль на своём языке крикнул ему вслед явно какое-то ругательство и сорвался в погоню. Из-за своей огромной массы тролли не могли быстро и долго бежать, но когда Тобиас оглянулся и увидел, что силуэт преследователя стал тёмной точкой, то всё равно только прибавил скорости. Адреналин просто не позволил ему замедлиться, поэтому Тоби убежал очень и очень далеко.
Он еле засунул сыр в наплечную сумку и сидел на поваленном дереве до тех пор, пока полностью не восстановил дыхание. Мышцы бёдер покалывало от нагрузки, и всё тело отзывалось тянущей усталостью, голова даже побаливала немного, но Тоби был счастлив и доволен собой, своей смелостью, пусть и в какой-то мере безрассудной.
Когда, ориентируясь по камню, он двинулся к своей хижине, над головой протяжно прорычал далёкий гром. В воздухе запахло приближающейся грозой, и Тоби чуть ускорил шаг, чтобы успеть до дождя. Хотя больше его волновало, что из-за погоды сорвётся их с Ленни встреча.
Вчерашний выход в город знатно опустошил силы. Тоби крепко проспал всю ночь, а на утро проснулся непривычно голодным и едва успел включить радио, чтобы услышать сообщение. Ленн передавал, что постарается прийти во второй половине дня. Несмотря на уставшее состояние, пока было время, Тоби всё равно выбрался на прогулку. Только так он думал, что сможет стать сильнее и выносливее.
Воздух завибрировал от ещё одного уже более близкого раската грома, и поднялся ветер, тревожно зашелестев листвой. Тоби остановился и принюхался, уловив что-то... что-то противное, от чего подкатывала тошнота. Гниющая плоть. Да. Очень похоже на запах гниющей плоти. Для леса подобные запахи были вполне обыденными, однако сейчас в груди поселилось странное предчувствие чего-то плохого. Очень уж ярко и... обширно пахло разложением. Так бывало редко.
Тобиас осмотрелся, но ничего особенного не увидел. Снова принюхался и пошёл по следу запаха, пока не вышел на небольшую полянку. От увиденного он споткнулся об собственную ногу и едва не упал в траву. Перед ним лежала растёрзанная туша оленя. Тоби отвернулся, не желая видеть столь ужасную картину, и его чуть не стошнило. Всё это, чёрт возьми, казалось очень странным, поэтому, выждав и пересилив себя, он всё-таки повернулся обратно и приблизился, прикрывая нос воротом рубашки.
Оленя не просто загрызли, его выпотрошили, разметав внутренности по полянке. Голова с распухшим и вывалившимся языком была запрокинута и держалась на одном тонком кусочке кожи, словно не хватило всего чуть-чуть, чтобы оторвать её полностью. Вокруг вились и ползали по мутным вылезшим из орбит глазам жирные мухи. К запёкшейся крови на рогах прилипла трава и мелкие листочки.
Ужасно. Просто ужасно.
— Кто же тебя так?.. — прошептал Тоби, чувствуя как холодеют и скручиваются внутренности, а завтрак просится наружу.
По полянке прокатился гром, где-то далеко сверкнула молния. На вопрос, конечно же, никто не ответил.
Тоби многого не рассказывал Ленни от Лесе. Не потому что не хотел, а потому что банально у них было слишком мало времени для разговоров. И несмотря на то что сейчас они имели возможность видеться, времени всё равно катастрофически не хватало. В Лесу было много непонятного и необъяснимого. Тоби и сам познавал Лес постепенно, медленно сливаясь с ним, и на многие вопросы ответов не знал. Может быть, ему откроются все тайны, когда он целиком станет частью Леса, но пока он всё ещё оставался человеком. Однако он знал, что в Лесу иногда появлялся кто-то, куда более серьёзный, чем Дух Леса. Выше него по иерархии, если можно так выразиться. Он был... сложно объяснить, чем он был.
Этот кто-то был словно везде и нигде. Во всех лесах сразу, обычных и альтернативных в том числе. Отец Лесов (как называла его Атрия). Абсолют. Высшая сила. Главный Лесной Бог. Можно придумать много имён. Дух Леса был всего лишь его порождением. Вернее, одним из них.
Тоби мог объяснить происхождение хозяйки Леса: когда-то Атрия была обычным человеком, которого пришибло горе настолько, что разделило личность надвое. Мог понять, откуда взялся Дух Леса: он соткан из всего, что есть в лесу, как собирательный образ в одном флаконе. Но что за сила могла породить Отца Лесов, — Тоби даже не представлял. Возможно, он зародился вместе с планетами. И ни пространство, ни время не имели для него значения. Тем не менее он приходил в этот материальный мир (а альтернативный мир лесов и городов тоже был материальным) и облекал себя в некую зыбкую для человеческого глаза оболочку.
Тоби встретил его лишь однажды, когда только попал в Лес и мало чего понимал. Он блуждал недалеко от священного круга камней и вдруг почувствовал, как воздух стал тяжёлым и вязким, а птицы притихли. Сперва он подумал, что потревожил сон великана, но это оказался некто другой. Отец Лесов двигался медленно, как осторожный хищник. Не ломал деревья, а просто отодвигал их, как раздвигал бы саму ткань пространства и времени.
Тобиас видел... сложно сказать, что видел. Человеческое зрение вряд ли могло уловить его образ в полной мере, а мозгу сложно объять и проанализировать увиденное. Всё равно что пытаться объяснить цвета, которые выходят за рамки радужного спектра. Если, например, Дух Леса представлял собой некое крупное существо, похожее на человекоподобного зверя, (мусорную кучу, как говорил Ленн), то Отец Лесов был бездной, чёрной дырой, тихой бурей. Тоби даже не знал, чего стоит ожидать от встречи с ним. Поэтому тогда преисполнился странными эмоциями. Не ужасом и не страхом, а просто каким-то непониманием, растерянностью, ощущением, что в мире существует что-то такое... безграничное и всесильное, по сравнению с чем он просто мизерная букашка.
Стоя перед распотрошённым оленем, Тоби вдруг снова почувствовал присутствие этой необъяснимой силы. Как тогда. Деревья зашевелились, воздух стал плотным, словно желе. Медленные движения сначала где-то сбоку у опушки, потом с другой стороны, спереди и за спиной, будто грозовая туча вдруг ожила и опустилась. Хотелось убежать, но Тоби не знал в какую сторону, потому что оно было везде, оно могло догнать. Оно могло сделать что угодно, но скорее всего просто наблюдало. И это была его главная роль — роль наблюдателя.
Тобиас просто стоял неподвижно. Сколько это продлилось, он не знал. Может, всего пару мгновений, может, дольше. Но когда Отец Лесов ушёл, Тоби это почувствовал, словно ход времени восстановился и продолжился в своём темпе.
Еле сдерживая приступ тошноты, Тоби в последний раз осмотрел разодранную тушу оленя. Бедное животное убили не волки, которых всего по лесу насчитывалось совсем мало. Это был кто-то пострашнее их. Огоньки? Тоже вряд ли. Их совершенно не интересовали животные. И не тролль, потому что он бы не оставил добычу портиться. Но это сделал и не Отец Лесов, который объявился тут, и не Дух Леса. Кто-то другой. В лесу поселился кто-то ещё. Какой-то зверь. Очень жестокий.
Или...
Когда посыпались первые капли дождя, Тобиас развернулся и пошёл прочь, всё ещё прижимая ворот рубашки к носу.
Или этот кто-то жестокий ранее был частицей Леса и переродился. У Тоби было плохое предчувствие. Очень плохое. Если Отец Лесов действительно выступал в роли наблюдателя, то сюда он мог явиться лишь по одной причине — в этом месте что-то происходило, что-то, возможно, выходящее за законы Леса. Поэтому высшую силу притянуло любопытство.
***
До грозы он не успел. Дождь хлынул с такой силой, словно хотел смыть Лес и всех его обитателей. Или отмыть ту поляну от дохлого оленя, а заодно вымыть все гниющие запахи.
Когда Тоби переступил порог своей хижины, с него лилась вода, а в ботинках хлюпало. За окном сверкали фиолетовые молнии где-то высоко в небе, от грома домик сотрясался, дребезжа оконными рамами. Тоби отнёс сыр в кладовую, порадовался увеличивающимся запасам еды и переоделся. Так как стало прохладно и сыро, затопил камин и даже поел. Нормальные люди назвали бы это лёгким перекусом, но пары галет и кусочка сыра Тоби хватило, чтобы насытиться.
Перед камином он устроил себе уютное гнёздышко. Накидал одеял и подушек и от делать нечего улёгся читать под непрекращающийся дождь. Как хорошо, что он выбрал хижину, в которой нигде ничего не протекало, иначе представить себя не мог залезающим с молотком на крышу.
Тобиас отложил книгу, когда строчки начали сливаться и за окном полностью стемнело. Гроза бушевала со страшной силой. Молнии продолжали сверкать без остановки. Гром рычал как гигантский волк. Радио же только шипело и мигало красной лампочкой. Связь с остальным миром оборвалась. Наверное, Ленн не смог попасть сегодня в Лес, или не пришёл из-за непогоды. Или у него дела. Он хоть и говорил, что в отпуске, но всё-таки куда более занятой, чем Тоби. Всё равно жаль, если планы рушились.
Тоби перевернулся со спины на бок, лицом к огню. Он был в рубашке Ленни, все ещё ярко пахнущей его запахом. Если закрыть глаза, то можно представить, что он рядом. Тоби вообразил лицо Ленни, когда они прощались в последний раз. Его волосы на закате казались золотистыми, а одна глазная радужка из-за солнечного света напоминала мёд по цвету. Тоби коснулся нижнего края рубашки и провёл пальцами по гладким пуговицам, невесомо скользнул по ключице, потом очертил контур губ и остановился на носу, вспоминая веснушки Ленни.
В камине уютно потрескивали дрова, а дождь даже не ослабевал. Утром Лес, наверное, будет больше похож на болото. Так что даже хорошо, что Тобиас успел погулять сегодня днём. А что если осадков выпадет столько, что Лес превратится в море или озеро, и хижину Тоби унесёт куда-нибудь на волнах? И станет его хижина кораблем, несущимся мимо макушек деревьев...
Он подложил руки себе под голову, прикрывая глаза, но перед мысленным взором сказочная картинка вдруг сменилась тем ужасом, на который он наткнулся на поляне. Вдоль позвонков пробежались мурашки, и Тоби подтянул колени к груди.
Что же всё-таки за зверь так жестоко растерзал оленя? Ведь сделал он это явно не потому, что был голоден. А как будто упивался тем, что раздирал добычу, издеваясь над ней. Почему-то именно сейчас Тоби почувствовал себя не в безопасности. Плохое предчувствие снова зашевелилось под рёбрами. Он отгонял плохие мысли, а они всё липли и липли к нему надоедливо.
Предчувствие говорило о том, что возможно, он мог знать этого зверя. Вернее не так. Тоби как будто знал, чем или кем было это существо раньше, но сейчас оно стало куда страшнее и злее.
Тобиас приоткрыл рот и скользнул языком по краешку зубов. Клыки, вроде бы, не увеличились. Каждое утро он проверял в зеркале, не изменилась ли форма зубов, не стали ли светиться синим глаза, не начал ли отрастать хвост или шерсть (казалось бы, смешно, но мало ли). И пока всё было нормально. Ленн тоже наверняка заметил бы изменения и сообщил бы о них, если бы они действительно были. А может, трансформация в Огонька вообще не предполагала постепенного обращения как у каких-нибудь оборотней. Может, Тоби вообще не отследит это по внешним признакам. Вдруг он станет Огоньком по щелчку? Разлетится вдруг синими огоньками и соберётся в большого белого волка, похоронив все воспоминания и человеческие чувства?..
Порой такие мысли были невыносимы. Как бы далеко Тоби ни бежал, где бы ни прятался, в нём всё равно росла болезнь. Просто сейчас она представала в ином виде. Не приносила недомоганий или боли, от которой хотелось лезть на стену, однако так же вытягивала моральные силы. И по сравнению с обычной человеческой болезнью эта протекала незаметно, фоном, оставляя куда больше свободного времени, тело не уставало так сильно, но итог-то был один...
Смерть.
В дверь неожиданно постучали. Тобиас встрепенулся и прислушался, думая, что либо ему послышалось, либо это просто усилился дождь. Гром. Дребезжание окон. Барабанная партия капель по крыше. Треск прогораемых дров. Стук собственного встревоженного сердца, отдающийся в ушах.
Вроде бы ничего. Показалось. Тоби устроился перед камином поудобнее, но стук в дверь вдруг повторился. На этот раз более отчётливо. Тобиас поднялся и тихо, на одних мысочках, направился в кухню и подошёл к двери.
Тук-тук-тук.
— Открой, пожалуйста. Впусти меня, — донеслось снаружи сквозь шум дождя.
Тобиас нахмурился. Голос казался вроде знакомым, а вроде и нет.
— Ленн, это ты? — от страха и напряжения глотая буквы, спросил Тоби.
— Да. Да, я. Впусти меня.
Тобиас не мог видеть незнакомца, поэтому просто недоверчиво посмотрел на дверь. Что-то... не нравилось ему всё это. Леннарт, конечно, обещал прийти, но предчувствие сигналило о том, что что-то не так. Нечто опасное пришло к его порогу.
Тоби коснулся щеколды, проверяя крепко ли она держится.
— Ленн, это правда ты?
— Ну, конечно я. Кто ещё? Впусти меня. Я вымок до нитки и замёрз.
Тобиас отступил и взял камень интуиции со стола. Посмотрел через него. По ту сторону двери пульсировала странная чёрная аура, и это явно не Ленн. Это вообще было неживое существо. Неживое в привычном понимании этого слова. Сгусток плазмы? Могла ли его породить такая сильная гроза (способна ли она на такое)? Тут же сплошные выплески энергии. Ещё и фиолетовые молнии — знак того, что напряжение в атмосфере очень высоко. В такие страшные грозы часто происходит что-то плохое, вылезают какие-нибудь твари...
— Ну же, впусти меня, неужели не впустишь? Мне нужно войти. Нужно... — последнее слово сорвалось на хрип и рычание.
Тобиас вспомнил, что читал когда-то о таком. Нечто могло говорить голосами родственников или знакомых, или просто прикидывалось заблудившимися путниками. Пыталось пробраться в дом, само не могло войти, только если его пригласить. Обычно ничем хорошим это не заканчивалось. А вдруг, за дверью тот, кто растерзал оленя на поляне? Вычислил Тоби по запаху и теперь...
— Впусти меня! — потребовало нечто и заколотило в дверь. — Впусти!
— Да пошёл ты... туда, откуда вылез. Кем бы ты ни был, — тихо произнёс Тоби, дрожа при этом от страха.
Он уселся в угол и принялся шептать на камень. Обычно это помогало отводить всё плохое и опасное, что с ним могло здесь случиться. Через камень он мог позвать Атрию или её сестру Ксавию. В конце концов, они обе должны его защищать.
Конечно, являясь пусть и малой, но всё-таки частью Леса, Тоби было здесь не так опасно, как какому-нибудь заблудшему и потерявшемуся человеку. Многие обитающие в Лесу существа считали его за своего. Остальные же... были не против им закусить. Из плюсов в такой ситуации: пока что по большей степени он всё ещё человек, а не Огонёк.
Нечто ещё долго требовало впустить его и стучало в дверь, а Тоби продолжал шептать на камень и просить помощи. Через какое-то время дождь ослаб и существо исчезло. Может, ушло с дождём, может, помогли молитвы. Тоби, сильно перенервничав, так и заснул в уголке, свернувшись в неудобной позе.
***
Он проснулся, когда почти рассвело. Вскочил и, спотыкаясь, подбежал к радиоприёмнику. Судорожно крутил ползунок, пытаясь поймать волну радиостанции, и уже почти отчаялся, когда сквозь хрипы и помехи донеслось:
—... Ленн.. сообщает, что...
— Что сообщает? — взмолился Тоби, прижавшись ухом к динамику.
Треск, шипение, обрывки слов.
—... и на этом... заканчива...эфи...
— Не-е-ет. Что сообщает? Повтори!
Радио захлебнулось помехами. Тоби ещё пытался настроить его, слышал даже какую-то, видимо, последнюю мелодию, но когда из-за макушек деревьев выглянуло солнце, на линии остались только хрип и шипение.
Он оставил радиоприёмник в покое, уселся на скамью и, зарывшись лицом в ладони, со стоном выдохнул. Пропустил. Опоздал. Проспал. Дурак.
Солнце через окошко пригревало ему голову. Фиолетовая гроза прошла. Ушли ли опасности?..
В дверь постучали.