-5-
Вэл
Он становится для меня навязчивой идеей, в которой я с каждым днём тону всё больше. Понимаю всю тщетность поисков, но не могу остановиться, будто ищейка, всматриваюсь в каждое встречное лицо. Вечерами, оставив машину возле дома, катаюсь на метро, переходя с одной линии на другую. И если раньше я отрицал у себя всякое проявление сумасшествия, то теперь добровольно признаюсь — у меня едет крыша.
Амелин вызванивает меня после второй подряд пропущенной тренировки, обеспокоенно интересуясь, что со мной происходит.
— Мне надо найти одного человека, — устало выдаю я правду, даже не думая придумывать какую-то отмазку.
— Помочь?
С удовольствием переложил бы на него часть этой ноши. Но как объяснить, что ищу фантом, образ, то, что живёт лишь в моей голове? С нетерпением жду нового видения, десятками минут рассматриваю себя в зеркало, но ничего не происходит. Не знаю причины, нет алгоритма, галлюцинации кажутся не связанными между собой, а значит, и влиять на них я не могу.
Из мира грёз и фантазий меня вырывает звонок Воронова, а его приглашение встретиться заставляет напрячься. К чему это, если все вопросы с ним уже закрыты? Ещё один заказ?
Воронов ждёт меня там же, поза, костюм и даже дымящаяся чашка кофе перед ним — как и в первую встречу. Создаёт видимость стабильности или умышленная иллюзия дежавю?
Приветствую кивком, сажусь напротив. Он никак не реагирует на отсутствие стандартного рукопожатия и, тоже не особо заботясь о правилах этикета, говорит:
— У меня есть для вас предложение, так скажем... о сотрудничестве. — Я удивлённо вскидываю бровь в ожидании продолжения, которое не заставляет себя ждать: — Хочу сразу обозначить — я выступаю всего лишь в качестве посредника. Один мой очень хороший знакомый... — подаюсь вперёд, и Воронов уточняет: — нет, с вами лично он не знаком... желает получить информацию о некоторых ваших клиентах. За вознаграждение, конечно.
На стол кладётся серебристая бумажка размером с визитку, на которой чёрными чернилами выведено число. Я усмехаюсь, не сумме с шестью нулями, а этой странной любви Воронова к разноцветным визиткам. Или он думает, этот атрибут делает его образ более впечатляющим?
— Ваш знакомый действительно меня плохо знает, — отвечаю я, крутя визитку, зажатую между двумя пальцами, как пропеллер. — Я не торгую информацией. И это предложение меня не интересует.
— Не спешите отказываться. — Мой собеседник, видимо, не собирается легко сдаваться. Откидывается на спинку кресла с видом победителя, чтобы я ощутил всю мощь его следующих слов: — Главное в этом предложении не деньги...
Покровительство. Сдерживаю улыбку, стараясь сохранить серьёзность под стать ситуации. Этот мальчик действительно думает, что я, уже не первый год работающий в сфере отмывания и вывода денег, выбился в люди сам, лишь на голом энтузиазме и неординарных познаниях в сфере финансов? Дилетант. И Воронов, и тот, кто его послал.
Кладу серебристый кусочек бумаги на стол, отодвигаю от себя указательным пальцем:
— Повторюсь: меня не интересует данное предложение.
Кидаю взгляд на часы на своём запястье, намекая, что ограничен во времени, поднимаюсь с места и со словами "Всего доброго" направляюсь к выходу. Не нравится мне всё это. Не про предложение Воронова, или кого он там представляет. Атмосфера в целом. Вероятность подозрительной активности растёт на глазах.
Перед лестницей зависаю, помня, что случилось здесь в прошлый раз. Иду специально медленно, уставившись в одну точку, но нового прихода не случается... И здесь не везёт...
В офисе тишина и спокойствие, встреч с клиентами на сегодня больше не намечается. Скидываю пиджак, закатываю рукава рубашки и погружаюсь в финансовые дебри чужих счетов. Но сосредоточиться на работе мне не дают мысли, с упорным постоянством возвращающиеся то к предложению Воронова, то к клону-незнакомцу. Ко всему прочему из приёмной регулярно доносятся звуки сморкания и кашля. Нажимаю кнопку внутренней связи:
— Ты что, решила всех перезаражать? — отчитываю я шмыгающую носом Наташу.
— Извините, — хрипит она в трубку.
— Так, быстро домой! До полного выздоровления.
— Я сейчас... мне чуть-чуть осталось... такси вызову...
Возвращаюсь к бумагам и цифрам. Через некоторое время замечаю, что шмыгание в соседней комнате продолжается. Бросаю ручку поверх бумаг на стол, надеваю пиджак. Не психую, просто теперь у меня есть причина уйти с работы раньше, всё равно настроиться на нужный лад не могу.
— Поехали, отвезу тебя, — говорю секретарше, выйдя из кабинета.
Наташа не перечит, быстро сворачивает активную деятельность, выключает комп, надевает плащ и протягивает мне медицинскую маску в упаковке:
— Вот, возьмите.
— Очень вовремя, — хмыкаю я, но маску беру.
До Сокольников, где живёт Наташа, добираемся быстро.
— Спасибо большое, Валентин Петрович, — рассыпается в благодарностях моя секретарша, взявшись за ручку двери.
— Лечись, сколько нужно, столько и сиди дома. Слышишь? — напускаю на себя строгости, хотя сам с интересом рассматриваю окрестности.
Шикарный район. И почему раньше ни разу здесь не был? Парк, уютные дворики, никакой суеты...
— О, Валера!
Восклицание Наташи, которая почему-то всё ещё сидит в машине, привлекает моё внимание:
— Что? — непонимающе переспрашиваю, оторвавшись от созерцания красот за окном.
— Удачно приехала, говорю, — пытается пояснить она. — Давно хотела с репетитором дочки пересечься и лично поговорить, но из-за работы не получалось...
Как будто это чем-то мне может помочь прояснить ситуацию. Наташа буквально выпрыгивает из машины, расправляя на лице маску. Вот это резвость! А ведь буквально час назад еле разговаривала. Пытаюсь вдогонку пожелать ей скорейшего выздоровления, но я уже забыт, а моя секретарша стремительно приближается к стоящему на тротуаре парню. Ничего примечательного в нём не удаётся рассмотреть, потому что тот, ссутулившись, залип в телефон. Прежде чем сдать назад, краем глаза замечаю, как парень, заметив Наташу и выпрямившись, расплывается в приветливой улыбке. Машина успевает откатиться на десяток сантиметров, как я бью по тормозам. Вцепившись в руль, подаюсь как можно дальше вперёд. Это что, снова глюки? Но нет, Наташа же с ним разговаривает, я слышу их голоса, чувствую запах ароматизатора в машине... Чёрт, не может же быть вот так просто и настолько случайно...
Меня как будто парализовало. Вот он, парень которого я считал плодом своего больного воображения, но всё же пытался найти. Он есть, существует, живёт со мной в одной реальности и, сейчас это видится точно, действительно похож на меня как две капли воды. И что теперь? Несколько метров, разделяющих нас, кажутся пропастью. Я же не могу выйти из машины и сказать вот так запросто: "Привет"?
Вижу, что беседа подходит к концу, что Наташа, кивнув на прощание, разворачивается в сторону своего подъезда, а парень, как галантный кавалер, ещё пару секунд провожает её взглядом и только после этого, поправив лямку рюкзака на плече, поворачивается в противоположную сторону. Каждая мышца моего тела в напряжении, готовность сорваться за ним на максимуме, я даже дыхание задерживаю... Тот, будто наткнувшись на невидимую преграду, замирает, резко крутит головой в разные стороны, пока не замечает мою машину. Смотрим друг на друга, глаза в глаза. Вижу, что он ошарашен, но взгляда не отводит. Похож на загнанного лиса, который не может просто так сдаться, пытается найти пути к отступлению. И опять я прав: парень резко срывается на бег, лавируя между кустами и лавочками двора, в надежде, что сможет от меня убежать. Не сегодня...
Лер.
Смысла оставаться на парах у меня нет, да и желания тоже. Закидываю рюкзак на плечо и быстро спускаюсь по ступенькам аудитории, в которой стоит гробовая тишина, лишь маркер противно скрипит по полотну доски. На секунду Максимов зависает на недописанном слове, и мне кажется, что он собирается что-то сказать. Но нет, даже не поворачивается, а маркер скрипит дальше. Мне некогда анализировать, что такого Зотов мог пообещать Максимову в обмен на то, что тот меня "утопит". Некогда себя жалеть и в очередной раз корить за длинный язык. Ввязываясь в драку, будь готов к тому, что тебе ответят. Вполне вероятно, что даже будут использовать запрещённый приём. Вот этого я и не учёл: где — честный поединок и где — Зотов.
Написать курсач за три дня — тут надо быть волшебником. Сам себя беру на слабо. Стискиваю зубы и напоминаю, что сдаться можно всегда. Спасает то, что изначально я метался между двумя темами и по каждой у меня есть наброски плана и ряд тезисов. Ну и Лерка. Она, забив на мои протесты, заваливается ко мне сразу после универа:
— Только не разыгрывай передо мной своё коронное "Я сильный, я справлюсь"...
— Лер, ты же понимаешь, что я не тот, ради кого стоит бросать всё?.. Не оценю... — Стараюсь быть хмурым и циничным, маскируя тем самым своё смущение: приятно осознавать, что в этом мире ты кому-то нужен.
— Давай потом решим, кто что и кому должен, ок?
— С тобой опасно оставлять вопрос цены на потом — такой счёт выкатишь, что...
— Заткнись уже! — Лерка притворно раздражается, кидает свою увесистую сумку на диван в кухне. — На работе я на ближайшие пару дней поменялась. Так что можешь использовать меня по своему усмотрению.
Я хмыкаю, зная, что никакого скрытого смысла Нестерова в эту фразу не вкладывает. А ещё мне приятно, что это маленькая хрупкая девочка мне доверяет. Или хочет проверить, так ли я уверен в своей ориентации?
Мы настолько погружаемся в сладостный мир теории журналистики, что забываем о времени. Я возвращаюсь в реальность, когда слышу глухой стук: это Лерка, уснув, роняет голову прямо на стол. Аккуратно укладываю её здесь же, на кухонном диване, приношу из комнаты плед. Она укутывается им с головой, оставляя только маленькое отверстие для носа. Смешная. Рука сама тянется погладить её по плечу, отдёргиваю, забираю ноут и ухожу в комнату — мимоходом проявленная нежность может быть неправильно истолкована, да и курсовая не ждёт.
Два ноута, отказ от нормального сна и питания, и как результат — курсовая готова к назначенному сроку. Лерка, устало собрав спутанные волосы в пучок и даже не пытаясь замаскировать тёмные круги под глазами, уходит домой, лишь махнув на пороге рукой:
— Увидимся.
Топчусь перед закрытой дверью, чувствуя, как меня накрывает вина. Знаю, что ничего не обещал, что обозначил наши возможные точки соприкосновения. Но Лерка, светлая, добрая девочка... Не достоин я её дружбы... Готов сорваться за ней, хотя даже не знаю, что хочу сказать... Звонок мобильного и тонкий голосок Насти в трубке рубит на корню мой душевный порыв:
— Валерий Дмитриевич, здравствуйте. Вы придёте сегодня?
— Э-э-э... — Мой мозг не в состоянии переключиться с одной девушки на другую так быстро. — Какой сегодня день недели?.. Да, приду. Только, если можно, чуть позже... Увидимся.
Одно занятие на этой неделе с Настей я уже отменял, оно должно было быть как раз в день моего фиаско с курсовой. А сегодня, несмотря на дикую усталость, ехать придётся. Договариваемся, что буду у неё сразу после универа, как только сдам работу.
Двенадцатилетняя Настя осталась моей единственной ученицей, с кем я занимаюсь английским. Как только съехал от родителей, встал вопрос с карманными. Хоть мне и причитается ежемесячное "пособие" (маму в этом вопросе переубедить так и не смог), но зато честно отвоёвываю право зарабатывать на развлечения. Это помогает мне чувствовать себя более взрослым и независимым. К последнему курсу пришлось распрощаться с репетиторством, сделав упор на учёбу. Но Настя оказывается такой настойчивой и так хорошо отрабатывает на мне взгляд кота из "Шрека", приговаривая: "Как же я без вас?..", что не могу ей отказать. Оказывается, я слаб перед женскими эмоциями, ведусь на раз-два. Знай это, Нестерова давно бы из меня верёвки вила. Поэтому и маскируюсь безразличием и цинизмом.
К пяти часам чувствую себя не то что выжатым лимоном, у меня полностью заканчивается заряд энергии. Выхожу от Насти, и у меня ступор, чувствую, что даже домой дойти не смогу. Передо мной появляется Наташа, Настина мама, а значит, мой непосредственный работодатель. Приходится натянуть на лицо приветливую улыбку и ещё пять минут рассказывать об успехах её дочери и незначительных пробелах в знаниях, на которые стоит обратить внимание и которые я постараюсь исправить. Наконец прощаемся. Теперь можно и домой...
... Длинные пальцы стискивали руль до побелевших костяшек. Приборная панель подсвечена жёлтым. Но не это было главным из того, что сейчас видел Лер. Он сам. Стоял и пялился с пришибленным видом. И опять в его голове реальность раскололась. Не мог он видеть сам себя, на тротуаре ведь стоял... Наташа ушла, и вдруг... Будто кто-то подключился к видеокарте в его голове, заставляя Лера видеть другое... Не его глазами... Чёрт! Не его глаза! Это как случайно попасть на чужую радиочастоту, только передавался не звук, а изображение...
Наваждение было очень коротким, будто вспышка, кадр. Я кручу по сторонам головой в поисках того, в чью "волну" я смог вклиниться. Судя по увиденному, он должен быть напротив... Всего несколько метров между нами, в машине. Не отрываясь смотрит на меня сквозь лобовое стекло. Тот, чьё лицо я видел в зеркале своей ванной и кого считал всего лишь глюком. Вид у него обескураженный, видимо, сам охренел от неожиданной встречи вживую. Не могу сказать, что боюсь, скорее удивлён, или просто сил не хватает на испуг. Чувствую напряжение мужика в машине как своё, понимаю, что он просчитывает свой дальнейший ход. Оно мне надо? Даже не хочу выяснять, с чего эта хуйня между нами происходит. В моей жизни хватает дерьма, чтобы ещё со сверхъестественным разбираться. Срабатывают животные инстинкты, и ноги, за секунду до этого казавшиеся налитыми свинцом, резво срываются на бег.