6
Одиночеством я богатый; Если хочешь — могу поделиться. Стойкий, оловянный солдатик, Я играю в серьёзные лица. Переломами и обрывками; Из случайной встречи — надеждами; Я дышу только строчками — мыслями; В отражении твоих ресниц — совпадениями. Задыхаюсь в твоем молчании — Безрасудном и не выносимом. И не думаю, что будет завтра — Я играю во взрослые игры.
Старк привычным быстрым движением открыл дверь своей квартиры, повесил пальто и остановился у зеркала в прихожей. Тёмный взгляд лениво скользнул от скул по щетинистому подбородку до шеи с задравшимся с одной стороны воротником. Мужчина поправил его и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Посмотрел на синяки под глазами, которые совсем не выгодно подчеркивало коридорное освещение, потом — на морщины на переносице. Подумал, что стоит меньше хмуриться. Последний взгляд, по привычке, себе в глаза. Где-то в глубине чёрных омутов плещутся звонкие искорки — порядок.
Мужчина довольно улыбается уголком губ и идёт на кухню, объединённую с гостиной. Просторные холостяцкие апартаменты: чуть дальше — дверь в спальню, наверху — второй ярус с книжным стеллажом и рабочим пространством. Тони не включает свет, берёт сэндвич, делает себе кофе и через пару минут уже сидит на диване, поглощая свой импровизированный ужин. Крошки падают на бумаги, лежащие на журнальном столике. Тони тихо ругается, стряхивает их и берёт документы в руки. Пеппер занесла, пока его не было. У неё были ключи от квартиры, хоть они тут никогда с Тони и не жили. Странно, он даже не почувствовал след её стойкого и знакомого парфюма, когда вошёл. Видимо, быстро ушла. Неудивительно, у Пеппер всегда много дел. И теперь ты не среди них, Старк. Твой максимум — звонок на пару минут и документы на столе. Что-то неприятно кольнуло внутри и мужчина встряхнул массивными плечами. Скоро бумажная волокита закончится и их совсем ничего не будет связывать. Нет, конечно, первое время они будут поддерживать контакт, как школьные друзья — хорошо же разошлись — но потом обоих затянет круговорот дел, новых знакомств и жизни в целом. Надо признать, что Старку было сложно её отпускать. Признавать это без виски было неприятно. Тони принёс бутылку, стакан и опрокинул в себя первую порцию. Это было хорошее расставание: у него не было инициатора. Умные люди — без лишних слов всё поняли. Да, сначала нам было очень интересно. Да, потом нам было хорошо. Последнее время — просто комфортно. Но сейчас наши пути расходятся, а идти на компромисс означает выбрать третий, посередине, и периодически тоскливо озираться на то, что оставили. Задаваться вопросом: правильный ли я сделал выбор? Только вот одна проблема: эта мысль мучала Тони и сейчас. Он налил себе ещё один стакан. Но ведь Старк не соврал сегодня Питеру: они с Пеппер, правда, разные. А вот с этим несносным мальчишкой — похожи. Почему вдруг Тони назвал прилежного Паркера несносным? Да потому что в его чертовых фантазиях он был именно таким. К третьему бокалу кровь побежала значительно быстрее и Тони стало жарко. Мужчина расстегнул рубашку до конца и случайно скользнул пальцами по прессу. Потом, второй раз и уже совсем не случайно провёл всей ладонью снизу вверх, останавливаясь на груди. Облизал губы, сглотнул слюну с привкусом алкоголя и закрыл глаза. Сегодня он провёл с Питером очень много времени. Его образ оставался совсем живым и детальным в памяти мужчины. Старк зажмуривается — и вот уже воображаемый Паркер сидит у него на коленях. Обязательно смущается, прямо как сегодня в те несколько раз, когда Тони пытался расширить «зону влияния». Ох, он бы с удовольствием раздвинул границы так сильно, как только мог. Так, чтобы Питер перестал стесняться и исследовал своими тонкими пальчиками грудь Старка, его живот и то, что мужчина сейчас держал в своей правой руке. Кисть непроизвольно скользнула в штаны при мысли о разгоряченном сотней рваных поцелуев Питере, смахивающем пряди с лица и хитро улыбающемся. Несносный. Старк довёл себя до разрядки и, закипая от злости, вымыл руку. Потом умылся холодной водой, чтобы успокоиться, и вернулся на диван. Он — гореть тебе в аду, Энтони Старк — всерьёз думал об этом. Отрицал, раздражался, переводил в шутку, матерился, напивался, пытался пригвоздить себя к земле мыслями о расставании с Пеппер — и думал о том, что у них с Питером могло бы что-то выйти. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что это очень плохая идея, и достаточно Тони Старком, чтобы знать, что его жизнь — череда плохих идей. И что? Кажется, всё сложилось не так уж и страшно. Он занимается любимым делом, хорошо зарабатывает, путешествует по миру и сейчас сидит в квартире в одном из лучших районов города и напивается в гордом одиночестве, потому что больше не может думать на трезвую голову. Всё хорошо, но ничего хорошего. Пусто. В квартире, где-то между рёбер и — через пару секунд — в бокале.
Он заметил Питера не сразу: неудивительно, ведь мальчишка не был выскочкой, не любил привлекать внимание. Только одной ночью за проверкой работ своих учеников Тони подавился кофе, когда увидел, как смело некий мистер Паркер пользуется нетривиальными способами решения задач и даже (вот это уже совсем интересно) приходит к правильным ответам. Тони вспомнил, как решил лично отдать тетрадь её владельцу, чтобы посмотреть на этого человека. Питер (ожидаемо, но вопреки слабым надеждам) оказался обычным. Совсем-совсем: тихий, скрытный подросток, скорее всего, с парой рекордов в компьютерных играх, парой друзей и парой странных пунктиков в голове. В свои годы Тони не очень жаловал таких одногруппников. Только с каждым разом становилось все интереснее проверять его работы. В один момент Тони даже начал сомневаться: почему он видит успехи Питера только на бумаге? Не присвоил ли мальчишка себе достижения чужого ума? Он молчал на занятиях, и Старку пришлось сделать первый шаг — заставить Питера отвечать. Ответил Питер так, что сомнения рухнули, потащив за собой челюсть — храни господь Королеву и самообладание Старка. С тех пор Тони стал «дёргать» Питера чаще — особенно ему нравилось давать тому сложные задачи и смотреть, как подросток хмурится, кусает губы, робко выдаёт правильные и неправильные ответы. Мужчина стал замечать, что они похожи. Да, внешне — абсолютные противоположности, но что-то необъяснимое (Старк использовал бы слово «дух», но оно было каким-то странным) объединяло их. Дух — от слов дышать одним воздухом. И с каждым разом Тони хотелось больше. Больше Питера, больше информации о нем, больше его внимания к своей персоне. Ему захотелось, чтобы мальчишка тоже понял. Старку казалось, что Питер поймёт. «Заигрался», — думалось поначалу, но, как только он предпринял попытку прекратить это всё, оказалось, что дело в другом. Питер был одним из немногих, с кем Тони мог бы разделить своё одиночество. То, с чем не справилась Пеппер, замечательная от кончиков ногтей до набоек на шпильках. Как будто мальчишка смог бы гулять по той территории, где Старк до недавнего времени был один. В голове появлялся пресловутый Марс, где им двоим, в отличие от других, не нужны были скафандры — это значит дышать одним воздухом. Стакан противно звякнул об стеклянный журнальный столик, и Тони откинулся на спинку дивана. Он уже не мог перестать наблюдать за Питером, это получалось как-то само собой. Мужчина замечал его в коридорах и один раз даже пошёл к нему навстречу, но опомнился и понял, что это не парень с улицы, к которому можно подойти и завести незамысловатый разговор, обменяться номерами и при следующей встрече рассчитывать на нечто большее. Тони накрыл лицо руками. Он готов был отговариваться до последнего, ведь, господи, кто такой этот Питер Паркер, чтобы питать к нему хоть какие-то чувства. Но, к сожалению, Тони был слишком взрослым, чтобы его привлекали только обворожительные красотки и харизматичные парни. Конечно, эта отвратительная неконтролируемая «слежка» не могла пройти бесследно. Тони стал замечать, что с пацаном что-то не так — и дело даже не в его глупых одногруппниках — что-то в резких, нервных движениях, отсутствующем выражении лица не давало покоя. Возможно, ему просто нужна была поддержка (а кому не нужна?), но Тони понимал, что, находясь в статусе преподавателя, не сможет оказать её по-настоящему, неформально, а не в виде «я забочусь о своих учениках, это моя работа и бла-бла-бла». А, может, у Питера всё было в порядке, и Тони пытался найти благородное объяснение своему эгоистичному рвению стать ближе для этого человека.
А ещё Тони знал себя. Знал, в каком отвратительном настроении нередко бывает, как не находит ни сил, ни желания, чтобы поговорить с кем бы то ни было. Знал, какие слова всё-таки не сказала ему Пеппер, чтобы не испортить их хороший развод. Обрекать на это Питера было эгоистично. Тем не менее, надо похвалить Старка: впервые он был готов не только брать, но и давать. Нет, не в этом смысле. Он, правда, искренне хотел подарить ему свою заботу и внимание — Питер будто бы был «достоин». Достоин... как наследник. О Боже, Старк, старый ты извращенец, он тебе в сыновья годится! Ладно, если быть честными, последнее его не особо смущало. Пошло это общество к чёрту. Был у него уже правильный брак с правильной девушкой, но без правильного него. Что он вынес из этого кроме травмирующей привязанности и чувства вины за потраченные впустую ими обоими годы? К чёрту. Тони съехал по спинке дивана вбок, головой на подушки, поднял ноги и поджал их. На душе было паршиво. На это всё, поверьте, можно было бы закрыть глаза, пересилить себя, забыть, если бы не одно «но». Тони Старк стал замечать, что он тоже нравится Питеру. Играть во взрослые игры — это правильно делать неправильные вещи. И Тони, кажется, готов рискнуть.
Нечёткие цифры: 9:27. Питер прикрывает глаза, будто бы давая себе пару секунд перед «прыжком». День будет сложным, он это чувствует. Вчера вечером у него наконец-то было время подумать. Да, смешно звучит для человека, который попал в петлю, но это лишь на первый взгляд. Нам никогда не будет хватать времени и смелости. Поэтому приходится пользоваться тем, что есть. В самом деле, все эти дни Питер был загружен эмоциями и переживаниями, да и у него не было нужной информации. Кто бы что ни говорил про «отговорки» и «возможности», иногда нужно ждать. И Питер, кажется, дождался.
Теория о том, что инфразвук и подавленность «работают» в связке, как те чёртовы фотоны, была правдоподобной. Значит, отталкиваясь от неё, логичным решением проблемы было убрать одну из составляющих и разорвать кольцо. И как бы Питеру ни хотелось, это определённо был не инфразвук. Парень открыл глаза. Белый потолок показался ему похожим на чистый лист. Сегодня он выберется из психологической «ямы», а завтра проснётся в новом дне. Звучало просто и оптимистично. Непохоже на Питера. Уже неплохо. Утренние ритуалы оставались неизменными: спешное натягивание джинс и выслушивание претензий от тёти Мэй. Прежде чем выйти из комнаты, Питер посмотрел в окно. Пейзаж, надо сказать, ситуации не помог: серенько. Зато вечером будет красиво, помнишь? Он помнит и сделает всё, чтобы вновь провести время рядом с Тони.
Первая пара — какая неожиданность — с мистером Старком. «С Тони», — думает Питер и улыбается, несмотря на то, что только что нагрубил преподавателю. Так было нужно. Зато теперь, зная, что его не будут трогать, он может погрузиться в свои мысли. После воспоминаний о вчерашней прогулке у Питера на душе потеплело. «А я люблю умных людей». «Ты же умный, Питер». Паркер был готов прибегнуть к любым методам, чтобы улучшить своё настроение. Эти слова соединялись в голове Питера, словно кусочки пазла, составляющего прекрасную картину его будущего. Ну, а что, они ведь могли стать ближе с Тони. Вчерашний день показал, что им, на самом деле, интересно друг с другом: про Питера и говорить нечего, но и Тони не выглядел скучающим. Общая рутина в университете давала им массу тем для обсуждения, а манера перескакивать с темы на тему — одно на двоих последствие быстрого мыслительного процесса — делала беседу объёмной и живой. Да, они бы могли стать друзьями. Или хотя бы хорошими знакомыми. Питер взглянул на Старка. Мужчина что-то активно объяснял, а в мире мальчишки включилась замедленная съёмка: он проследил за движением губ и — боже — тем, как Тони облизывает их кончиком языка. Нет, они не могли бы быть ни друзьями, ни хорошими знакомыми. Питер воссоздал в воображении эту секунду, потом ещё раз и представил, что после пар снова ощутит дыхание Тони совсем рядом, когда во время работы над проектом они оба наклонятся за карандашом. Господи, за что? Питер не мог остановиться. В своей голове он уже прижимался к Тони всем телом так, что мог почувствовать его крепкие мышцы, а в следующее мгновение они были у стены и мужчина давил на него, одной рукой держа тонкие запястья над кудрявой головой, полностью контролируя мальчишку и не давая тому сбежать. Боже, Питер бы не сбежал! Он бы подался бёдрами вперёд и простонал бы в чужие губы так сладко и возбуждающе, как только мог, каждым движением говоря: «Возьми меня». Нагни над своим столом. Шлёпни за уроненную тетрадь. Заставь молчать. Заставь кричать. Сделай же со мной хоть что-нибудь, по моим венам пульсирует жидкая лава. Карандаш сломался в руках Питера, и он оглянулся, боясь, что кто-то это заметил. Да, в фантазиях намного легче быть смелым и раскрепощённым. Они не могли бы стать даже близкими друзьями. Питер хотел Тони. Всего. Он не смог бы довольствоваться малым, не выжил бы на этом сухом пайке, ненавидя себя за каждую фантазию о Старке. О его губах, руках, теле. Это желание было похоже на ноющую боль, которая теперь обострилась из-за этой минутной слабости. Питеру казалось, что он не выживет, если сегодня же не получит Старка. А он ведь не получит его. Одна прогулка, какой бы насыщенной и долгой она ни была, ничего не изменит. Ты всё такой же невзрачный мальчишка с задней парты, способный ученик, не более. Да у него к бывшей жене чувства сейчас сильнее, чем когда-либо будут к тебе... О нет. Питер снова скатывался в канаву апатии и ненависти. Нет-нет-нет, он должен мыслить позитивно, сохранять самообладание и... «Заткнись! Перестань, хватит!» — кричала одна часть Питера другой. Подросток боролся с собой, глушил, душил и заставлял мрачные мысли спрятаться в подвале своего сознания. Он решил разорвать эту чёртову петлю. Он не отступится.
Питер вновь оказался в туалете, перед зеркалом, как когда-то в один из первых дней. Тогда к нему ещё пришёл Тони, неловко вышло. Паркер в последний раз плеснул себе в лицо холодной водой и пошел на пару к Беннеру. Он обязательно справится. Всё будет хорошо. Преподаватель вновь объявил о задании для работы в группах. Питер хотел закатить глаза, но одёрнул себя: он должен измениться. Коммуникация? Отлично, в этом нет ничего сложного. Ученики получили реактивы и цепочки из элементов, которые должны были получить с помощью реакций. В этом Питер разбирался. Паркер собрался с силами, мысленно перепроверил свою мысль по поводу решения первого уравнения и решил выдвинуть его сразу же, пока остальные копались в своих тетрадях. Знает он, споются потом и ему места не останется, так дело не пойдёт. Ребята удивились, когда Паркер подал голос, но поддержали его. Мальчишка ликовал и вскоре вошёл во вкус, опережая своих коллег — ну, не умел он работать в команде — и проводя реакцию за реакцией. От его глаз не скрылись косые взгляды и недовольные вздохи, поэтому, когда Майкл, неприятно улыбаясь и самодовольно поправляя очки, сказал, что реакция, предложенная Питером не была рассмотрена в учебнике и, следовательно, они не имеют права её проводить. Мальчишка нахмурился. Ведь не из добрых побуждений этот противный Майкл раскрыл свой рот, он только и ждал момента, чтобы ткнуть Питера носом в ошибку. — А я попробую. — Уверенно ответил Паркер. Он не позволит смутить себя. Тони бы поступил именно так. Паркер взял пробирку и поставил её в подставку перед собой. Начал добавлять вещества. Жидкость в стекле недружелюбно забурлила, и в глазах Питера мелькнул ужас. Три, два, один... Колба взорвалась, и осколок отлетел в сторону взвизгнувшей девочки, но её не задел. — Питер! Ты с ума сошёл?! — Выпучила глаза другая и прикрикнула на парня. К счастью, этот возглас потонул в общем шуме. — Господи, что скажет мистер Беннер?! Питер оглянулся на преподавателя, который даже не поднял головы и не оторвался от своей работы. — Питер, нельзя думать, что ты умнее всех! — Нельзя тому, кто спрашивает. А я вашим мнением не интересовался. — Огрызнулся Питер. Сокомандники посмотрели на парня так, будто бы перед ними был психически больной человек. Питер затих и уставился в свою тетрадь. Он слышал биение своего сердца и глубоко дышал. «Нельзя думать, что ты умнее всех, если ты не умнее всех. Этим ты отличаешься от Тони», — тревога росла как снежный ком и грозилась вот-вот обвалиться на голову мальчишки смертоносной лавиной. Ты глуп, Питер. Твоя ошибка могла навредить людям. Ты подвёл бы ребят, если бы Беннер заметил, что произошло. Эти попытки взаимодействия с людьми жалки, Питер. Даже этот нелепый Майкл умнее тебя. Вот увидишь, Тони заметит это и позовёт его для совместной работы. Он уже позвал на олимпиаду не тебя, так что... Благо вышел до взрыва, есть шанс хоть сегодня поработать над проектом. Так, точно, ещё же встреча, возьми себя в руки. Питер схватил ручку, быстро, небрежно дописал все уравнения и, схватив рюкзак, подошёл к учительскому столу, сдал работу и вышел из аудитории. Если он ещё немного посидит в окружении этих людей, его голова взорвётся.
Питер шёл по коридору и сопротивлялся мысли о том, что его план по выходу из петли трещит по швам. Борясь с собой, нельзя не проиграть.
К аудитории Старка Питер пришёл будучи на взводе. Он не мог даже спокойно дождаться преподавателя: всё тело потряхивало от волнения, хотя он прекрасно знал содержание последующих двух часов. Паркер чувствовал себя так, будто все его органы зудели и он никак не мог почесать их изнутри. Отвратно. Подошедший Тони не сильно помог мальчишке успокоиться. Ещё и смотрел так, будто бы что-то заподозрил. Единственное, что удерживало парня от побега — прогулка. Да, надо мыслить позитивно. Скоро прогулка. Главное, не вспоминать свои недавние фантазии. Чёрт. Питер посмотрел на мужчину, сидящего рядом и бесстыдно задравшего одну ногу. Нет. Нельзя. Ни в коем случае. Паркер немного подвис, но, к счастью, преподаватель этого не заметил. Он был увлечён своим чертежом. За ним было так интересно наблюдать, и Питер гордился тем, что имеет на это право. Что Тони посчитал его достаточно умным. У Питера появилась очень плохая, но дающая надежду идея. — Мистер Старк, а почему вы выбрали мисс Хилл?.. — Питер очень старательно делал вид, что занят вычислениями, а вопрос задаёт так — между делом. — Ну, милое личико, красивая фигура, что ещё надо... Или ты про олимпиаду? — Старк говорил это с таким серьёзным лицом, что казалось, что он не шутит. Особенно Питеру. Он посмотрел на мужчину таким диким взглядом, как будто был готов придушить его прямо в эту же секунду. — Ладно, Паркер, не ревнуй! — Тони рассмеялся и выставил руки в защитном жесте. Да он нарывается! Питер поджал губы и вернулся к работе. Он был готов ударить Тони или трахнуть его. Неважно, что он даже представить себе этого не мог, но он, чёрт возьми, был готов. Это была не злость, но что-то иное, потому что на Тони он злиться не мог. Чаша терпения становилась всё тяжелее. Питер восхитился своим самообладанием. Слова Старка про Больцмана вернули парня на землю. Не отходить от сценария, молодой человек. Чёрт, он чуть всё не испортил этим глупым вопросом, ведь даже малейшее изменение могло нарушить ход дня. А всё из-за чего? Паркер понадеялся услышать, что Старк обязательно пригласил бы его, если бы Хилл не смотрела на него таким жалобным взглядом, или что она просто подняла руку, или ещё чего, но уж точно не то, что сказал Тони. Хоть это очевидно и была шутка в стиле Старка, но легче от этого не становилось. Всё остальное для парня было как в тумане: он просто обрезал на корню все свои негативные мысли и только этим, признаться, и был занят. Он так погрузился в себя, что и не заметил, как прошла прогулка с Тони. И вот они уже стояли друг напротив друга. Питер только сейчас «вынырнул» из своего вакуума и почувствовал, как в груди неприятно заныло из-за необходимости отпустить Тони, так нормально и не насладившись его компанией. Хотя... Кто сказал, что он должен отпускать? — Мистер Старк, составите мне компанию для похода в магазин? Тут недалеко... Старк чуть приподнял брови и пожал плечами, как бы говоря: «Почему нет?»
Они зашли в просторный светлый гипермаркет. Питер по привычке взял огромную тележку на колёсиках: не для того, чтобы взять много продуктов, нет, просто он любил на них кататься. Вот и в этот раз, не изменяя себе, мальчишка оттолкнулся ногой и медленно — пока что — поехал вдоль полок с едой, заставляя Тони ускорить шаг. — Питер... — Старк хотел сделать ему замечание, но, когда эта непозволительно — незаконно! — довольная мордашка обернулась, просто не смог продолжить. — Что? — Питер улыбался так, что его щёки стали выглядеть ещё милее. — Ничего. — Старк усмехнулся и махнул рукой. Они добрались до отдела со сладостями, и мальчик мечтательно вздохнул. Он начал кидать в тележку одну шоколадку за другой, и где-то на восьмой Старк начал незаметно выкладывать их из корзины. Мужчина успешно справлялся с этим, но просчитался и, когда Питер кинул очередной батончик, он был единственным, лежавшим в корзине. Паркер остановил тележку, сложил руки на груди и уставился на Старка, «пойманного с поличным». — Питер, ты растущий организм, тебе нужна нормальная еда! — Попытался объясниться Старк. — Но я хочу шоколадку... — Паркер состроил брови домиком. С Мэй всегда работало. — Шоколадку. Одну. Ты сам сказал. — Тони не выдержал «щенячьего» взгляда, но строгости ему было не занимать. — Ага! — Радостно ответил Питер, бросил в тележку четыре плитки и быстро отъехал от мужчины. Старк закатил глаза, но, заметив, что мальчишка был уже на приличном расстоянии, не стал сдерживать широкую улыбку. Ему пришлось серьёзно прибавить шаг, чтобы нагнать Паркера, а тот всё разгонялся и разгонялся. Подумав, что это надо прекращать, Тони властным жестом положил свою руку поверх маленькой руки на перекладине и остановил тележку. Не ожидав такого, Питер сначала вздрогнул от прикосновения, а потом потерял равновесие, увлекаемый вперёд скоростью тележки и удерживаемый на месте силой Старка. Корзина укатилась, а подросток соскользнул со своей «подставки» прямо в объятия Старка. Выглядело бы мило, если бы он не повалился на мужчину и не толкнул его на пол так, что они оба упали. Старк сильно приложился затылком о твердую поверхность и поморщился от боли. Паркер абсолютно обескураженный произошедшим вставать почему-то не планировал. — Как в фильме. Целоваться будем? — Не упустил возможности блеснуть своим чувством юмора Старк. Питер хотел было возмутиться, но им обоим пришлось посмотреть в сторону: старушка, до этого мирно выбиравшая чай, перекрестилась и маленькими, но очень быстрыми шагами покинула отдел. Паркер поспешил встать, помог Старку подняться, и они оба громко расхохотались. Обмениваясь неловкими шутками про старушку и её мнение о них, Тони и Питер пришли в отдел лапши быстрого приготовления, и Паркер начал набирать еды себе на ужин. — Питер, у тебя дома что, нет нормальной еды? — Не-а, тётя Мэй уехала, а готовить лень. — Он пожал плечами, не видя в своём выборе ничего плохого. — Так, — Старк остановил мальчишку, — ты не будешь портить желудок этой дрянью. У меня есть идея, приготовим ужин вместе. Питер не мог возразить. Его челюсть отвисла, а в глазах едва ли не появилась бегущая строка из слова «да». Вскоре они уже стояли на кассе, выкладывая продукты, выбранные Старком. И всё было прекрасно, пока кассирша не обратилась к мужчине: — Не желаете приобрести машинку из нашей лимитированной коллекции для своего сына? Старк резко хихикнул, чуть не подавившись воздухом, но сразу же серьёзно ответил: «Давайте». Паркер пытался успокоиться, но Тони, видимо, решил добить его и тихо сказал: — Папочка из меня вышел бы прекрасный.
Питер зашёл домой один. Тони сказал, что съездит домой за электрогрилем и приедет к парню, чтобы вместе приготовить «самый вкусный ужин в его жизни». Паркер трепетал от ожидания.
Он прошёл на кухню и нажал кнопку включения света. Чёрт, лампочка перегорела. Питер прекрасно её понимал. Пока мужчина был рядом, ему становилось немного легче. В одиночестве, дома, он снова начал прислушиваться к своим мыслям. Убранные в дальний ящик стучали оттуда с удвоенной силой. Он вспомнил свою неудачу на паре с Беннером. Глупость сделал, большую глупость. Ещё умным считает себя. Самонадеянная пустышка — всегда раздражали такие, и вот он сам перед собой. Тони не может его любить. Он же любит умных. А с тобой, Питер, Старк нянчится из жалости. Какой же ты жалкий... Отвратительный. На глазах мальчишки проступили слёзы. «Господи, только не это», — стоило только подумать, и влага покатилась по щекам. Питер начал резко утирать их рукавом, давя до боли. Вернулся в комнату и упал на кровать. Какой же он слабый. Ты не справился. Провалил попытку решить свою проблему. Ни на что не годный. Беспомощный. Не можешь даже просто не быть унылым нытиком! Кому ты нужен такой?! Питер вскочил с кровати, сам не зная почему. Он заметался по комнате. Он хотел вырваться из этой клетки. Петля захватила его навсегда и стала сужаться, лишая мальчишку воздуха. О, как он хочет вырваться из этих стальных прутьев... Из этого тела. «Нет-нет-нет, пожалуйста, нет!» — Умолял себя Питер, но его уже понесло по знакомому маршруту. Верёвка, табуретка, кухня. Дрожь в коленях. Страх. Желание вырваться, сбежать, улететь.
Питер? Старк вошёл в квартиру и удивился тишине: ни чьих-нибудь шагов, ни телевизора... Ещё и кромешная тьма. Мужчина вслушался и заметил звук, отдалённо похожий на тихие всхлипы. Тони нашёл комнату, ориентируясь на него, и замер. В темноте отчётливо был виден силуэт мальчишки, стоящего на скамейке. На нём была петля. Старк почувствовал, что находится на грани того, чтобы упасть в обморок. — Питер, не... — Я... — Мальчику было сложно вымолвить хоть слово, потому что его речь постоянно прерывали громкие сиплые всхлипывания. Старк понял, что времени на раздумья у него нет, и выпалил: — Ты нужен мне! От громкого вскрика Питер резко дёрнулся и его голая стопа скользнула по гладкой деревянной поверхности. Опора ушла у него из-под ног. Ужас на лице Старка. Темнота.
Что же ты наделал, Питер.