День Сурка

Нечёткие цифры: 9:27. «Ты нужен мне!» Питер вскакивает и делает такой резкий вдох, как если бы он только что вынырнул из-под воды. В глазах на мгновение темнеет, и его сердце бешено стучит, готовясь вот-вот разорвать грудную клетку к чертям. Костяшки пальцев белеют от того, как сильно он сжимает одеяло. «Ты нужен мне». Он помнит всё, детально. Это его самый страшный сон наяву, и он рад, что проснулся в том же дне, что и вчера. Что, вообще, проснулся. Питер собрался на пару, не забыв позавтракать и кивнуть Мэй ровно столько раз, сколько она делала значительные паузы. Всё как всегда, но сегодня его наполняет новое чувство.

Ты нужен мне, Тони.

Паркера впервые не раздражают повторяющиеся действия и события. Он, наоборот, как актёр-дебютант, с трепетом ждёт момента, чтобы сказать свои слова. Благо репетиций было предостаточно. Всё происходит так, как должно, и Питеру... Спокойно? Нет, он безумно боится испортить что-нибудь, но дышится легче. Фраза за фразой, шаг за шагом, движение за движением — плетётся его жизнь, и Питер не без удовольствия наблюдает за этим гармоничным развитием. Вот, Тони подходит к нему близко-близко, так, что мальчишку обволакивает вуаль его парфюма. Вот, преподаватель горделиво вздёргивает подбородок. Извините, я не хотел сейчас дерзить, но так надо. А позже — приносит два кофе, для себя и Питера. Паркер не может отказать себе в удовольствии наклониться за карандашом, даже когда — особенно — он знает, что они столкнутся с Тони чуть ли не лбами. И вот мужчина уже настаивает на походе к психологу. Нервно поглядывает на подростка, не переставая мило улыбаться прилипчивой женщине. Берёт за руку. И холод улицы, проиграв, отступает. Выкладывает шоколадки из корзины. Умилённо улыбается — на самом деле, Питер заметил. Отпускает неловкую шутку про поцелуй. С одной стороны, парень просто позволяет всему происходить, а с другой стороны, как истинный ученый, — напряжённо наблюдает. И вот, наступает тот самый момент.

Тони заходит в квартиру. В ней как-то подозрительно тихо: не слышно возни Питера или включённого телевизора. Чёрт, не хотел же оставлять мальчишку одного. Старк, затаив дыхание, прислушивается и замечает какой-то скрип, доносящийся, кажется, из кухни. В комнате темно, но он быстро привыкает и различает силуэт парня, который стоит на табуретке. Дыхание Тони перехватывает и ему сложно издать хоть звук. Руки мелко подрагивают, и Старк упирается одной из них в холодильник стоящий сбоку. Его и самого потряхивает. Он собирается с силами и произносит: — Питер, не делай этого. — Я... — Начинает парень, но ему не дают договорить. — Ты нужен мне! — Старку кажется, что с этой фразой из него выходят все жизненные силы. Питер опускает руки и лампочка, которую он собирался вкрутить, со звоном разбивается о пол.

Мальчишка неуклюже спускается с табуретки и через пару секунд подходит к Тони. Их тяжелое дыхание заполняет все пространство комнаты. Глаза Старка бегают по лицу подростка. Питер смотрит в упор. — Скажи ещё раз. — Он не верит, боится, что это вновь прозвучало лишь в его мыслях. Мужчина молчит. Из груди Питера вырывается судорожный вздох. — Скажи. — Он просит. Забыв о гордости и, вообще, обо всём на свете. Как ребёнок, когда умоляет купить ему самую желанную в эту минуту вещь, без которой он абсолютно точно проживёт совершенно безрадостную жизнь. Тони не слушается. Вместо этого он кладёт свою ладонь на скулу Питера и едва заметно, скорее мысленно, гладит её и спрашивает: — Можно... — Да, пожалуйста. Больше ничего не нужно. Только эти тонкие губы, шепчущие во тьме «да, пожалуйста». Тони прижимается к ним своими — так верующий прикладывается к реликвии. Питер чувствует покалывание щетины и парфюм. Чужие губы целуют его с невыразимой нежностью — никакими словами не скажешь такое. Питер рад, что Тони его ослушался. Их первый поцелуй короткий, Тони скоро отрывается от мальчишки и глубоко дышит, пока мурашки бегают по его спине там, где её касается Питер. Мальчик утыкается лбом в широкую грудь Старка, и тот обнимает его в ответ. Очень крепко. Питер чувствует себя в безопасности. Глаза Тони слегка пощипывают, он часто-часто моргает и утыкается носом в кудрявую макушку. Старк пятится к ближайшему стулу, не в силах больше держаться на ногах от накатившего волнения, и тянет за собой Питера. Тот ёрзает на его коленях, обвивая руками чужую шею, пока мужчина не говорит: — Малыш, если ты не перестанешь... — И слегка ведёт бровью, улыбаясь одной из своих самых опасных улыбок. Плюс одна в коллекцию Питера. Мальчишка делает последнее, якобы случайное, движение вперёд бёдрами, максимально сильно прижимаясь своим пахом к чужой топорщащейся ширинке и выдыхает в губы дёрнувшегося Старка невинное: «Ой». Несносный. Интуиция не обманывала: знал же, что в этом тихом омуте... Знал, миллионы лет знал. С самого рождения вселенной. Их атомы наконец нашли друг друга. Старк в долгу не остаётся и сжимает ягодицу Питера, минуя его джинсы и даже бельё. Моё. Питера накрывает новой волной ощущений от такого интимного прикосновения, когда их отделяет друг от друга только несколько миллиметров кожи, и он — «как тигрёнок» думает Старк — набрасывается на Тони за порцией новых поцелуев. Тут уже мужчина не осторожничает: берёт всё, что может. Руки уверенно скользят по мальчишеской спине, задирая футболку всё выше, а потом и вовсе забираясь под неё. Это чувство власти и абсолютного доверия, которое ему оказывают, определённо заводит. Питер подрагивает, и Тони тихо спрашивает: — Ты в порядке? Питер быстро суматошно кивает. В порядке, просто не привык, совсем. Тони берёт его руку в свою, а другой начинает — Питер вдыхает: «боже» — расстёгивать рубашку. Мальчик не выдерживает и тянется сам, продолжая освобождать тело Тони от помятой ткани, а после оглаживая его тонкими пальцами. Старк мысленно делает комплимент своему преподавательскому таланту. Ох, не этому он клялся учить подрастающее поколение. Его руки скользят от коленей вверх по бёдрам Питера и подходят вплотную к его паху. Питер поднимает глаза и смотрит на Старка. Тот пытается найти в его взгляде испуг или отказ, но мальчишка лишь целует Тони, вновь прижимается сильнее, чувствуя их возбуждение, и несколько раз покачивает бёдрами. — Пойдём... Тони долго уговаривать не надо. Он уже давно готов взять пацана прямо тут, на кухонном столе. Старк согласен пойти за Питером куда угодно. Мальчишка приводит его в свою комнату. Он успевает заметить на стенах какие-то постеры и карту звёздного неба. Питер садится на кровать, не отпуская руку Тони, но мужчина всё равно вырывается, чтобы скинуть рубашку. Он делает это непозволительно красиво: отводит плечи и сильно встряхивает ими, заставляя ткань бессильно сползти вниз и упасть к его ногам. Питер согласился бы даже на такую роль. Тони пару секунд стоит, самодовольно улыбается, давая Питеру время, чтобы полюбоваться, и совсем скоро подходит к мальчишке. Тот ложится и чуть отползает. Старк хищно вдавливает его своим телом в кровать. Кончиком носа касается ключицы. Постель пахнет Питером. Тони зацеловывает каждый сантиметр тела, отвоёванный у футболки Питера, которая сейчас валяется на полу белым флагом, говоря за выгибающегося под мужчиной парня: «Сдаюсь». Под воинственной настойчивостью (Тони готов каждый раз вот так «завоёвывать» Питера) не выдерживает и остальная одежда. И парень, если честно, совсем не против.

Тони проводит рукой по члену Питера, заставляя его удивлённо застонать, и улыбается. Его собственное возбуждение уже начинает действовать на нервы, но он не может думать о себе, когда перед ним такой открытый, нагой, беззащитный, хрупкий Питер. Он продолжает движения рукой, то замедляясь, то ускоряясь, пока Питер не изливается в неё с громким протяжным стоном и подрагиванием век с длинными ресницами. У мальчишки из горла вырывается ещё один, но уже очень тихий стон — отголосок тающего в воздухе оргазма. Тони готов смотреть на это вечно. Он любуется Питером, как своим творением, и непроизвольно начинает массировать налитый кровью член. Питер открывает глаза и на выдохе произносит: — Стой... — Мальчик не договаривает, поднимаясь на колени перед сидящим на кровати Тони. Он убирает руку мужчины и тут же опускается лицом к его паху. Мужчина может лишь наблюдать, удивлённо приоткрыв рот, не веря, что Питер, в самом деле, собирается сделать это. Он, если честно, не ожидал от неопытного мальчишки такого рвения. Паркер на пробу прикасается губами к чужому возбуждённому члену и мгновение спустя берёт в рот, неглубоко, но даже так заставляя Тони шумно выдохнуть. Мужчина, как заворожённый, опускает руку на голову парня, не давит, ничего не делает, просто наслаждается происходящим. Долгое ожидание даёт о себе знать: Питер успевает сделать лишь несколько неуверенных движений, когда Старк с гортанным стоном пачкает его губы спермой. Они засыпают в обнимку, и Питер, прежде чем отключиться, думает: «Даже если завтра я снова проснусь в этом дне, я буду счастлив прожить его с тобой».

9:28. Питер закрывает глаза, не веря, что это не сон, и не хочет их открывать. Ведёт рукой и утыкается ей в кого-то. Смотрит: на кровати, забрав всё одеяло и закутавшись в него с головой, лежит мистер Старк. То есть Тони. Парень, боясь ошибиться, проверяет свой телефон. Он показывает новую дату. Улыбкой Питера можно осветить пару кварталов: — Мистер... — По привычке начинает он, но осекается. — Тони, мы проспали. — Мистер Тони опоздает ещё на пять минуточек. — Доносится из-под одеяла. Питер всё-таки усвоил урок.

Питер думает: всё началось с проекта. Он нетерпеливо переминается с ноги на ногу, как и другие два победителя конкурса от Роджерс-Индастриз. Они стоят в холле, и даже тут уже есть, на что посмотреть: огромнейшее светлое пространство, интерьеры в стиле хай-тек, экраны с непрекращающейся презентацией новых открытий и достижений корпорации и люди, множество людей, перемещающихся из одной стороны в другую. Подросток и подумать не мог, что так скоро окажется здесь. Кажется, только недавно (хотя прошло уже полгода) Тони предложил ему поработать вместе... А где, кстати, он?

Питер оглянулся и немного успокоился, найдя Старка разговаривающим с какими-то другими учёными. Преподаватель должен был сопровождать Питера в течение всей стажировки, как его научный руководитель, но он, если честно, мог обойтись и без этого «разрешения». Тони, в отличие от Питера, чувствовал себя абсолютно свободно, потому что был хорошо известен в этих кругах, и даже с именитыми учёными общался со свойственным ему лёгким высокомерием. Питер завис, любуясь улыбкой мужчины, которая показывала (мальчик так и не бросил свою «коллекцию»), что он чувствует себя абсолютно комфортно и уже, как минимум, пару раз успел блеснуть умом. Паркер наблюдал за Тони так долго, что это не скрылось от последнего. Старк хитро подмигнул Питеру и продолжил разговор, то и дело бросая взгляды на парня. Да, всё определённо началось с проекта. С того первого дня, когда они впервые сидели вдвоём в слабо освещенной аудитории. Питер думал, что тогда чувствовал себя раскованно, но теперь ему было даже слегка стыдно вспоминать свою зажатость и нервозность. Спасибо Тони, потому что все барьеры пали чуть ли не в первый же день. Тогда они по раздельности добрались до университета (Питер настоял, а у Старка не было времени спорить) и пересеклись только на перерыве после третьей пары, когда Тони подошёл к Питеру в столовой, благо парень всегда сидел один. Надо признаться, что с момента их «расставания» Паркер только и думал о том, что будет с их общением (Питер боялся говорить «отношениями») дальше. Так что, когда Тони спросил: «Зайдёшь?» — Питер без промедления, так, как и репетировал в голове двадцать раз до этого, ответил: — Вы задолжали мне ужин. Невольная улыбка скользнула по лицу Старка, он коснулся руки Питера кончиками пальцев, коротко кивнул и ушёл. Храни господь Королеву и ночные смены Мэй: нет, Питер, конечно же, сочувствовал ей, но в этот раз все сложилось очень удачно. Тётя вернулась из своей поездки в обед и рухнула на кровать, а, проснувшись, успела только незаслуженно похвалить Питера за то, что он наконец-то купил нормальные продукты, и убежала на работу. Когда Старк приехал, между ними повисло какое-то напряжение, и Питер суетился, не зная, как его снять. Тони не делал шагов навстречу, а мальчик не мог переступить через своё «мистер Старк» и взволновано ожидал. Ночью всё было как-то проще. Да, они обсуждали, как прошёл сегодняшний день, но это была болтовня ни о чём, с помощью которой каждый пытался отдалить серьёзный разговор. Но Тони Старк не был бы собой, если бы не обладал талантом решать сложные задачи глупыми (но действенными!) способами. Питер нервно крошил какие-то овощи и чуть не порезался, когда Старк как бы между делом спросил: — Питер, давай встречаться? — Разве мы не... — Питер опешил и начал говорить первое, что пришло ему в голову. — Просто скажи «да». — Да... — Сказал Питер и уставился на Старка, ожидая его дальнейших действий. Тони посмотрел на парня, и Паркер понял, что тот еле сдерживает смех. Удивлённая мордашка напротив стала последней каплей, и мужчина начал истерично смеяться. — Тони... — Начал было недоумевающий Питер, но Старк прервал его, постаравшись успокоиться.

Просто ты такой, — мужчина сделал паузу и выдохнул последнее слово, — послушный. — И рассмеялся снова. Питер хотел изобразить обиду на своём лице, но заразительный смех Тони победил. — Ну вы и сволочь, мистер Старк. — Первые минуты отношений, а меня уже оскорбляют! — Тони наигранно скрестил руки на груди и сделал шаг навстречу. — Даже не знаю, что обиднее: «сволочь» или «мистер Старк», намекающее на мой почтенный возраст. Питер, улыбаясь, толкнул его кулаком в плечо. — И оскорбляют, и избивают! — Старк использовал весь свой актёрский талант, чтобы выглядеть возмущённым. — И целуют. — Питер очень быстро чмокнул мужчину в губы, но тот не дал ему отстраниться и продолжил поцелуй.

Наконец-то, позволив себе слегка задержаться, к ним спустился владелец компании — Стив Роджерс. Именно его имя красуется на верхушке башни, куда Тони и Питер приехали около часа назад. Старк назвал эту кричащую надпись безвкусицей, а парень был слишком восхищён и взбудоражен, чтобы как-то на это замечание отреагировать. Мужчина, вышедший из лифта напротив, выглядит великолепно: весёлый взгляд, белоснежная улыбка, русые, красиво уложенные волосы, широкая челюсть, прямые черты лица, пиджак, с чуть натянутыми из-за объёмной мускулатуры пуговицами. Мистер Роджерс начинает говорить, осматривает всех присутствующих и останавливается на Питере. Мальчишка видит, как оценивающий взгляд мужчины скользит по нему сверху вниз и обратно. Ему становится некомфортно, и он машинально поворачивает голову, сразу находя Тони в паре шагов от себя. На Старке лица нет: он смотрит сквозь бизнесмена и его научного сотрудника, который, как объясняет Роджерс, будет следить за ходом стажировки. Может, Тони недоволен этим жестом недоверия? Зачем трём взрослым наставникам ещё один куратор? Питер решает, что лучше будет позже спросить мужчину прямо, чем строить пустые теории. Роджерс наконец-то отрывается от Питера, и мальчишке становится спокойно ровно до тех пор, пока он не понимает, что глава компании то и дело возвращается взглядом к Старку, который как-то незаметно переместился за спину своего парня. Паркер, если честно совсем не понимает, что происходит, но ему это совершенно точно не нравится. К счастью, Роджерс уходит, оставляя на своего помощника экскурсию по лабораториям. Ребятам дают час на то, чтобы оглядеться, и ни минутой позже они уже получают свои первые задания. Мозг Питера ликует из-за тонн новой информации, боится и снова ликует, так что он сразу же забывает о странностях, которые заметил утром.

Первая неделя была для Питера сумасшедшей: его график резко уплотнился, потому что стажировка занимала пять, а иногда даже шесть часов ежедневно. А ещё у Питера была учёба и личная жизнь. Конечно, он безумно уставал, но стоило Роджерсу подойти к парню и похвалить его работу, у мальчишки появлялось столько сил и вдохновения, что он готов был осилить ещё две такие же стажировки. Он восхищался владельцем компании не меньше, чем Старком, потому что держать в руках такого монстра — это было что-то за гранью возможного в мире Питера. Поэтому сначала мальчишке было странно видеть его в лаборатории и, тем более, рядом с собой каждый день, но потом он подумал, что именно постоянное присутствие и отличает хорошего бизнесмена от плохого. Питер каждый день просыпался, сидел на парах по будням и приезжал в башню, а по выходным обычно бывал там с самого утра, затемно возвращался домой или, если Мэй была в ночную смену, ехал к Старку, и обычно заканчивал свой день с домашкой под попытки Тони выкрасть у него хоть немного внимания для своей скромной персоны. В один такой вечер Питер лежал на животе, заняв всю кровать тетрадями и бумагами. Пижамные шорты сидели низко на бёдрах, а футболка задралась, оголяя впадинку на пояснице. Парень оперся на локти и скрестил ноги, раскачивая ступнями из стороны в сторону. Старк немного постоял в дверном проходе, наслаждаясь открывшейся взору картиной, а потом тихо подкрался и пощекотал ступню Питера. Мальчик хихикнул, отдёрнул ногу и продолжил читать. Старк сел рядом, чуть позади, так что ему было очень удобно прикоснуться губами к оголённому участку спины и спуститься чуть ниже, к самой резинке шорт, но он тут же получил по плечу лёгким взмахом локтя. Приняв правила игры, Тони заглянул к Питеру через плечо, делая вид, что очень заинтересован тем, что тот читает. Когда оказалось, что Питера это не раздражает (или он этого не показывает), Старк стал просто по-детски тыкаться носом в плечо парня, шею, лопатку. Впервые злясь на терпеливость Питера, Тони не выдержал и выхватил у него тетрадь.

Эй! — Едва Питер повернулся на спину, его бёдра были осёдланы, а руки прижаты к кровати над головой. — Неужели они интереснее, чем я? — Искоркам в глазах Тони и властной улыбке было сложно противостоять. — Нет, ты самый интересный, замечательный, прекрасный, великоле... — Поток саркастичной лести был нагло прерван поцелуем. Губы Старка были всё настойчивее, а руки уже во всю блуждали под футболкой: рёбра, пресс, соски, снова пресс. Его бёдра двигались вполне не двусмысленно, и тело распалялось от каждого покачивания. Он вгрызся в изгиб шеи Питера и вжал его пахом в кровать, заставив тихо простонать, но мальчишка вдруг попросил его остановиться. — Что такое? — Встревоженно спросил Старк. — Тони, я не могу, мне нужно готовиться к конференции. — Питер отвёл взгляд. — Мистер Роджерс выбрал меня в качестве... — Хорошо, я понял. — Старк быстро покинул собственную спальню, а Питеру оставалось лишь надеяться, что он правильно всё поймёт.

Видимо, на второй неделе синяки под глазами парня стали настолько заметны, что Роджерс — сам Роджерс — стал приносить ему кофе. Паркеру стоило отказаться — это была «привилегия» Тони, и без того не очень расположенного к Стиву по какой-то причине, но чёртово идиотское раболепие мешало. Кроме того, Роджерс был с Питером очень вежлив: часто помогал надеть халат или поправить маску при работе с реактивами, так что Паркеру было совсем неудобно перечить ему. Так, мужчина каждый день приходил с кофе, спрашивал Питера об успехах в работе и — всё чаще — о жизни, а Тони из последних сил сдерживался и молчал. Он не позволял себе ничего лишнего на этой стажировке, как бы ему ни хотелось иногда прикоснуться к Питеру, обнять его или, в конце концов, просто нормально поговорить. Он покорно ждал конца рабочего дня, садился в машину и оставлял невесомый поцелуй на щеке спящего на пассажирском сиденье Питера. Смотрел на Стива, вьющегося вокруг его мальчика с самого первого дня, сжимал кулаки, шутил об этом в разговорах с Питером, получал «он просто вежлив, вот и всё» в ответ и не понимал, как можно не замечать очевидного. Старался не думать, что его мальчик, на самом деле, всё понимает и не мешает Роджерсу подбираться всё ближе. Ненавидел Стива и себя за то, что, в отличие от него, после их выпуска из университета выбрал науку, а не бизнес, и теперь восхищённые возгласы мальчишки принадлежали корпорации Роджерса, а не ему. Старк и дальше бы молчал, если бы однажды не оказался слишком близко, чтобы услышать: — Питер, у тебя толстовка задралась... — И увидеть, как этот ублюдок проводит пальцами снизу вверх по обнаженному боку Питера, прежде чем, подцепив край ткани, потянуть его вниз. Тони готов размазать лицо Стива по полу, но, собрав остатки самообладания, он лишь подходит к столу Питера и начинает что-то очень быстро говорить ему про последние расчёты, полностью игнорируя присутствие Стива, что заставляет последнего лишь мысленно усмехнуться и уйти. В этот вечер Старк настаивает на том, чтобы Питер поехал к нему домой. Парню приходится соврать Мэй, да и не то чтобы он был против провести время с Тони, но последнее время с ним творилось что-то неладное. Парень не может поверить, что Старк ревнует его: чувства Питера были настолько ясны и прозрачны, что было бы ненормально сомневаться в них. И тем не менее, во фразах Старка все чаще проскакивали ядовитые словечки, касающиеся Стива. Хорошо, что у Паркера просто не оставалось сил на обиды, капризы и прочую ерунду. Они устраиваются на кровати и включают какой-то фильм про супергероев. Питер полусидит, поджав ноги, рука Тони удобно лежит под шеей мальчишки, а кисть обнимает плечо. Некоторое время спустя парень замечает, как чужие пальцы нервно теребят рукав его футболки. — О чём-то думаешь? Тяжёлый вздох заменяет сложные слова, которые никак не хотят произноситься вслух. Питер поворачивается, утыкаясь носом в шею Тони и щекочет его своим дыханием. У мужчины ком в горле — говорить не становится легче. Мальчик вроде и не настаивает, но раз уж его раскрыли — отступать не вариант. — Что ты думаешь о Роджерсе? — Нарочно не отрывая взгляд от экрана, спрашивает Тони. Питер приподнимается на локте и отвечает, вполголоса, но при этом категорично: — Я о нём не думаю. А вот ты почему-то часто... — Почему-то? Может, потому что он оказывает тебе вообще не двусмысленные знаки внимания?! — Бровь Старка недружелюбно приподнята, а челюсть напряжена. — Тони... — Парень немного удивился такой резкости и начал отрицательно мотать головой. — Всё, забудь, не хочу ссориться. — Отрезал Старк и отвернулся, смотря в стенку. Ему было стыдно, по-настоящему. Он не хотел досаждать Питеру своими глупыми приступами ревности, не хотел портить ставшие немногочисленными моменты, когда они могли побыть вместе. Питер чувствует, как Тони снова сбегает, прячется. Он не слепой: заметил не только едва показываемую ревность, но и то, как с началом стажировки в их отношения пришла не холодность, но какая-то внутренняя скованность Старка. Конечно, мужчина думал, что мастерски скрывает своё недовольство, но умеренная эмоциональность в разговорах, злые шутки, да даже чуть более крепкие прикосновения и резкие движения в сексе — всё это выдавало его.

Питер понимает, что Тони переживает и нет смысла допрашивать его или пытаться в чём-то убедить. Но Питер всегда может окружить своего мужчину всей лаской и нежностью, на какую он только способен. — Ты же знаешь, что я тебя люблю, — поцелуй в шею, — люблю, — поцелуй в подбородок, — люблю, — в щёку, — люблю, — в уголок улыбающихся губ.

Тони просыпается среди ночи. Питер спит, смешно приоткрыв рот. Мужчина встаёт и уходит на кухню, случайно потянув за собой одеяло, чем заставляет мальчишку нахмуриться во сне. Старк наливает себе бокал воды — влияние Питера — не жалея, бросает туда льда и выпивает залпом. Он упирается локтями в барную стойку и обхватывает голову руками. Эти две недели стали для Старка персональным адом, и если с вызывающим поведением Стива мириться помогала абсолютно искренняя и безусловная любовь Питера, то с собственными тараканами, которых он старательно прятал, было сложнее. В этом тяжело было признаться даже себе. Подумать только: взрослый состоявшийся мужчина и... Ох, Господи. Тони прижался разгоряченным лбом к барной стойке. Всё началось очень давно: тогда по Земле ещё бегали недобитые динозавры, а Энтони Эдвард Старк бессовестно прогуливал пары. Однако, несмотря на отсутствие дисциплинированности, Тони всегда был первым учеником в группе. Первым после Стива Роджерса. Староста, улыбчивый и обходительный — конечно, он нравился всем преподавателям больше, чем заносчивый и самовлюблённый Старк. Конечно, начиналось это, как безобидное соревнование двух неглупых парней. Разве что Стиву приходилось тратить по несколько часов на заучивание теорий, которые Тони всегда выводил сам, во время импровизации у доски, попутно веселя группу препираниями с преподавателем. Эти самые одногруппники, к слову, постоянно сравнивали Тони и Стива и даже открыли тотализатор, который успешно работал до тех пор, пока Старк не узнал о нём. На второй год противостояние усугубилось ещё и тем, что Стив, успевший за первый курс заработать безупречную репутацию, пользовался расположением всех преподавателей, и именно его проекты отправляли на научные конференции, не говоря уж о простых вузовских конкурсах, где справедливой оценкой и не пахло. Естественно, Старк злился, очень злился и выплёскивал агрессию, как мог.

К третьему курсу легенды об их войне расползлись по всему университету, а, когда она начала приобретать вполне себе физический характер, преподаватели забеспокоились. Старк проклял бы того из них, кто предложил свой вариант «примирения» их двоих, если бы только знал, кто это был. В любом случае, кто-то достаточно бесстрашный, чтобы включить их в одну команду для участия в какой-то очень важной для престижа университета викторине. Нет, началось всё прекрасно, особенно для Старка. Было необходимо выбрать капитана, и симпатии оказались на его стороне. Правильный, дружелюбный Стив всё же обладал меньшей харизмой, чем рельефный, саркастичный и в то же время не менее умный Тони. Вот только с дисциплиной у Старка всё ещё было очень и очень плохо. Первый ответ, который он выкрикнул, засчитали. На второй раз сделали замечание. На третий один из членов жюри попросил перерыв, подошёл к их столу и объявил о дисквалификации их команды. Старк вспылил и начал говорить о том, что с радостью покинет сборище ботаников, от которых требуют по команде поднимать руку, а не проверяют знания и сообразительность. Стив, молча наблюдавший за этим, дождался, пока Тони закончит, и переговорил с судьёй тет-а-тет. Когда они вернулись, Старк услышал, что снят с конкурса будет только он, а капитаном теперь станет Роджерс. Тони знал, что именно после этого за ним закрепилось прозвище «второй капитан», а потом и просто «номер два». Соревновался он теперь, скорее, по инерции, а к концу настолько этим пресытился, что понял: надоело. Им со Стивом прочили шикарное будущее: умные, амбициозные, с явными лидерскими качествами — они могли сделать хорошую карьеру в бизнесе, пользуясь знаниями в своей области. Каково же было удивление окружающих, когда при перераспределении на более точные профили подготовки Энтони Старк выбрал скромное направление, сосредоточенное на классической науке, а не на её промышленном использовании. Не похоже на упрямого Старка от слова совсем, но желание поступить назло всем, сделать неожиданный ход, пересилило даже его природную упёртость. Тони встряхнул головой и решил, что от одного бокальчика никакого вреда не будет, а уснёт он быстрее. Вот только когда Старк потянулся, чтобы открыть верхний шкафчик, между его лопаток уткнулся чей-то нос. Мужчина вздохнул и опустил ладони на кольцо чужих рук, обхвативших его торс. — Попался. — Сонно шепчет Питер, прижимаясь к спине Старка щекой. «Попался», — думает Тони, и в горле снова пересыхает. Застрял в капкане и не знает, как выбраться. — А я сразу проснулся, когда ты ушёл. Ждал, вот. А тебя всё нет... — Последнее слово пришлось протянуть из-за зевка. Старк с трудом разворачивается под весом навалившегося на него, сонного тела и кладёт одну руку на лохматый затылок, прижимая чужую голову к своей груди. Его сердцебиение ускоряется, потому что он уже в полушаге от того, чтобы откровенно поговорить с Питером о том, что его тревожит. Это так сложно, но, если Старк не скажет сейчас хоть что-нибудь, его сердце взорвется. — Я боюсь. — Двумя тяжёлыми камнями падают эти слова в пропасть, пугающую и неизвестную. Старк весь замирает, ожидая реакцию Питера, но он ничего не говорит. Мальчишка давно уже повис на руках Тони, закрыл глаза и задремал прямо тут, на груди Старка.

Этой ночью Тони пришлось ощутить всё то, что он старательно прятал или от чего старательно прятался. Он давно отрефлексировал все свои проблемы юности, и такое вот возвращение к истокам его не особо радовало. Старк добился успеха, и ему не к лицу был весь этот драмкружок. Той ночью он ещё долго думал после того, как вернулся с Питером в кровать и прижал его к себе, как плюшевого медведя. Тони из раза в раз прокручивал в голове слова, которые Питер благополучно проспал и которые были для мужчины такими сложными. Да, говорить о своих негативных чувствах и о слабостях тяжело. Старк сказал, и теперь он был обязан что-то сделать. Днём Тони сидел в отдельном кабинете для кураторов и появлялся на глазах Питера реже, чем обычно, решив, что так им обоим будет легче говорить вечером. Изначально Старк планировал сделать это у себя, но, когда Питер остался в лаборатории допоздна, а Мэй позвонила Тони и настойчиво попросила привезти мальчика домой, стало понятно, что откладывать больше нельзя. Он хотел извиниться перед Питером за своё поведение, прижать его к себе и обнулиться: плевать на всех и всё, если его мальчик рядом. Старк размял плечи, встав из-за стола и направился в лабораторию. Общий свет был выключен, и только в углу горела одинокая настольная лампа. По мере приближения к нужному столу, глаза Старка привыкли к темноте, а слух различил два голоса. Странно, кому ещё тут быть в такое позднее время? Подойдя совсем близко он увидел Роджерса, сидящего на столе, слегка ссутулившегося и тянущего руку к лицу Питера, который сидел на стуле. Стив поднёс большой палец к губам парня, с тихим «у тебя тут шоколад» провёл по ним и отдёрнул руку, заметив подошедшего Старка. Питер испуганно подскочил со стула, отошёл от Стива и обернулся на Тони. Одно неправильное слово могло сорвать предохранители, и началась бы самая настоящая драка. Питер с ужасом смотрел то на свирепеющего внутри и неподвижного снаружи Тони, то на довольного своей выходкой Роджерса. — Пошёл вон. — Процедил сквозь зубы Старк. — Всё, что попросишь, Тони. — Стив усмехнулся, разочарованно покачал головой и, обойдя соседний стол, не приближаясь к Тони, прошествовал на выход с гордо поднятой головой, хлопнув напоследок дверью. — Он бы не... — Робкая попытка успокоить, заранее обречённая на провал. — Хватит! — От крика Старка, кажется, даже мебель слегка вздрогнула. — Я бы не позволил. — Питера злит то, что Старк его не слушает, но он старается говорить спокойно. — Не позволил? Думаешь, ему нужно разрешение? Какой же ты... — Тони приближается к Питеру с каждым словом. — Какой?! — Парень больше не может держать себя в руках. Он был умным и терпеливым всё это время, сколько можно. Усталость теперь не играла ему на руку. — Наивный, Питер. — Старк подошёл совсем близко и понизил голос. Его пыл начинал утихать, а вот напряжение Питера, наоборот, только усиливалось: — А ты совсем с ума сошел от своей ревности! — Тебе показать мою ревность? — Рука Тони легла на шею мальчишки, и он приподнял его острый подбородок большим пальцем, заставляя смотреть себе в лицо. Через пару секунд тишины, злой огонёк блеснул в глазах Питера напоследок и начал тлеть. — Сейчас я тебе покажу, как сильно я ревную. Старк агрессивно впечатался в губы мальчишки, чуть оттянул нижнюю и углубил поцелуй. Питер схватился за чужую рубашку и сильно смял ткань. Тони переместил их обоих к столу и усадил мальчишку на него. — Аккуратнее. — Еле успел вставить между голодными поцелуями Питер. — Что-то Стиву ты так не говорил. — Прорычал Старк и начал расстёгивать ремень на штанах Питера.

Он позволил Тони раздеть себя. Сейчас он не хотел ничего решать. Он хотел лишь чувствовать, как мужчина целует его, иногда пуская в ход зубы, и ощущать, что с каждой секундой Старк контролирует себя всё меньше, а его — всё больше. Адреналин ударил в голову парня с удвоенной силой, когда Старк нагнул его, обнаженного, над столом в лаборатории, куда в любой момент мог наведаться кто угодно. Это было так дико и так соблазнительно одновременно, что Питер порадовался тому, что его страх быть застуканным не мог им помешать, потому что не так давно он добровольно переложил всю ответственность на Старка. Мужчина звякнул пряжкой своего ремня, и Питер призывно прогнулся в пояснице. В тусклом свете лампы тени красиво огибали ягодицы парня, крепкие ноги, спину. Старк жадно облизнулся: как же он скучал. Как же он чертовски боится потерять Питера. Старк нанёс смазку на пальцы и вошёл в парня сразу двумя. Питер дёрнулся, но крепкая рука Тони тут же легла на его бок. Он совершенно забылся, потерялся, утонул в собственных стонах, скрипе стола, трении кожи о твердую поверхность, ощущении движения члена Тони внутри себя, его руки на собственной шее, тяжелом горячем дыхании. Питер кончил первым, Старк сделал ещё пару резких толчков и со стоном уронил голову на спину парня. Роджерс захлопнул экран ноутбука, передающего трансляцию с камер.

Когда на следующий день помощник Роджерса сказал, что тот вызывает Питера к себе, у парня чуть не остановилось сердце. Господи, что он натворил. Башня была напичкана камерами слежения, и Питеру даже не надо было дальше размышлять, чтобы его щёки загорелись. А если случилось чудо, и Роджерс в приказном порядке вызывает его в кабинет для чего-то другого, это всё равно вряд ли связано с работой... В общем, ни одна из перспектив не радовала. Ещё и проблема с Тони никак не решилась. Да, они вчера неплохо выпустили пар, взяли тайм-аут, но мужчина всё ещё был погружён в свои мысли и делиться ими с Питером не планировал. Паркер умылся холодной водой. Руки дрожали, и пульс стучал в ушах. Роджерс его выгонит. Если не из-за аморального поведения, то из-за отказа точно. Казалось, внутренности Питера пожирали друг друга. Незачем оттягивать казнь, парень встряхнул руки и быстрым шагом пошёл к лифту. Мистер Роджерс встретил до жути взволнованного Паркера на удивление спокойно: сидя за столом с неизменной лёгкой улыбкой, он поприветствовал Питера и предложил ему присесть напротив. Паркер вцепился в мягкие подлокотники кресла ногтями и внимательно посмотрел на Роджерса. — Питер, мы взрослые люди, так что я буду говорить прямо. Я позвал тебя сюда не как твой руководитель, но как человек, которому ты не безразличен. — Питер часто моргал и пытался сосредоточиться на словах мужчины. — Вчера я понял, что ты уже, кхм, состоишь в отношениях. — Парень машинально взглянул в глаза Роджерсу. Тот смотрел снисходительно и иронично, Питер — испуганно. Оба всё поняли, но никто ничего не сказал, и Стив продолжил. — И всё-таки мне небезразлична твоя судьба, и я бы не хотел, чтобы ты доверился неправильному человеку. — Питер, конечно, не верил в эти слова и с опаской ждал, что за ними последует. — Я не могу давать тебе советы, так что просто посмотри на то, что я тебе покажу, и сделай выводы сам. Когда Роджерс развернул к Питеру экран ноутбука, где явно была запись с камеры, у парня по позвоночнику пробежал холодок. Но это была не лаборатория, это был кабинет Роджерса, где они и находились сейчас. На месте Питера сидел Тони. Паркер вспомнил этот день, который был недавно. Тони тогда был в чёрной рубашке и настоял на том, чтобы Питер поехал к нему. Стив немного отмотал запись, и Паркер услышал голос Тони: — Про жизнь спрашивать не стану, не хочу уснуть. — Говори уже, зачем пришёл. — Я видел, как ты сегодня лапал Питера. Стив на записи рассмеялся и откинулся на стуле. — Я поправил толстовку, Тони. Роджерс перемотал запись ещё, пока шокированный Питер бездумно пялился на экран. Через полминуты видео Старк уже стоял уперевшись руками в стол, в то время как Стив все ещё сидел за столом, только теперь скрестив руки на груди. — Не прикасайся к нему, слышишь? Если тебя мамочка не научила не трогать чужие вещи, это сделаю я. — Питер не вещь, Тони. Стив взглянул на потерянное лицо Питера и перемотал запись назад, позволив тому услышать последние две реплики ещё раз.

Мэй удивилась, когда племянник вернулся со стажировки на три часа раньше обычного. Её немного насторожило, что он отказался от ужина, но, когда тётя пришла в комнату, Питер уже спал. «Видимо, сильно устал», — подумала Мэй и прикрыла дверь. Питер лежал, уткнувшись в подушку. В душе было абсолютно пусто. Почва вышла у него из-под ног, и он повис в невесомости, грозясь вот-вот упасть, снова упасть и увязнуть в болоте депрессии. Прошлый опыт, если его можно так назвать, закалил Питера, но... Чёрт возьми, разве можно быть готовым к такому? Тони, его Тони, которого он все равно продолжал любить, все это время относился к Питеру, как к вещи? В это было сложно поверить, но: «Если тебя мамочка не научила не трогать чужие вещи, это сделаю я». Подсознательное выдаёт наши скрытые мотивы и мысли. Из-за этого он так вел себя последние две недели? Из-за того, что боялся, что его игрушку отнимут? Конечно, он не ревновал, не сомневался в мальчишке, который был предан ему, как щенок. Он просто не хотел отдавать свою вещь. Тогда понятно, почему он не мог поговорить с Питером открыто. Увлёкшись своими размышлениями, Питер даже не услышал, как вошла Мэй и заметно дёрнулся, когда она начала говорить. — Питер, там твой преподаватель в дверях. Я не хотела его пускать, но он сказал, что это очень важно и ты возненавидишь нас обоих, если я не разбужу тебя. Ты сегодня ещё так рано пришёл, я подумала... Но, если хочешь, я выгоню его сейчас же. Питер не хотя поднялся с кровати и побрёл к выходной двери. Мальчишка толкнул в грудь Старка, заставляя покинуть дом, и вышел за ним наружу. Был уже поздний вечер, и Паркер поёжился от холода. Когда его глаза привыкли, он заметил, что Старк был весь на взводе, и тем не менее, его голос прозвучал спокойно: — Питер, давай поговорим. — Ты уже всё сказал. — Питер поймал вопросительный взгляд Тони. — Я видел запись вашего разговора с мистером Роджерсом. Старк в удивлении приоткрыл рот. — Ты видел то, — пауза, — что тебе показал Роджерс. — Какая разница, если ты там называешь меня своей вещью?! — Не унимался Питер. Тони понял, что на улице они ничего не решат. — Поехали ко мне, поговорим нормально. Пожалуйста. Ты знаешь, как я ненавижу просить. — Нет. — Жёстко ответил Питер, но он уже догадывался, что это бесполезно. — Тогда мы будем говорить у тебя дома. Можем назначить Мэй третейским судьёй... — Ты с ума сошёл?! — Глаза Паркера округлились.

Полгода назад. Ты ведь знаешь, что я это сделаю, раз уж ты все равно решил меня бросить. — Очень подлый шантаж. — Последняя попытка. — Зато действенный. Жду в машине.

Питер сидел на диване в гостиной, заняв максимально защитную позу: ноги согнуты и поджаты, рукава толстовки натянуты на кисти скрещенных на груди рук. Старк, как у расстрельной стены, стоит перед ним, оперевшись спиной о барную стойку. Подумать только: пару дней назад его мальчик был таким нежным здесь, а сейчас... — Питер, это была просто фигура речи, а Роджерс не знал, за что зацепиться. Он ведь не показал тебе запись дальше? А я там говорил об этом и говорил, что люблю тебя и... — Хватит, Тони. Если это так, то, что тогда с тобой происходило эти недели?! Можешь не отвечать, я уже сам... — Так-так-так... — Тони перебил Питера, подошёл и сел на корточки перед ним. — Ты уже всё понял? Ты ж моя умница. А теперь дай мне рассказать, но не вздумай перебивать, потому что второй раз я на это не решусь. Тони поднялся и сел на диван на небольшом расстоянии от насупившегося Питера. — Я... ох, я, правда, не ревновал тебя, Питер. Нет, ревновал, конечно, но не так, как обычно это делают люди. Я, знаешь, сомневался не в тебе, я сомневался в себе. — Последние слова заставили Питера повернуться и посмотреть на Тони. Взгляд мужчины бегал, а руки появлялись то на спинке дивана, то на подушке, то на ногах Старка. — Не знаю, сказал ли тебе Роджерс, что мы с ним знакомы очень давно. — Тони посмотрел на Питера, но тот выглядел так, словно впервые это слышит. — Не сказал, значит. А мы вот учились вместе, да. И с тех пор очень друг друга не любим. Очень. Понимаешь, мы постоянно соревновались, сначала просто в учебе, потом на более высоком, научном уровне, а ещё дрались пару раз. И... В общем, я был дураком. Раздолбаем, каких поискать. Мне это все давалось легко, так зачем дисциплинировать себя? За это меня не любили преподаватели и любили одногруппники. Потом и они перестали. — Тони нервно сглотнул. — Не хочу вспоминать, мне плевать, на самом деле, просто... Питер уже всем корпусом развернулся к Тони и придвинулся ближе. — Я боюсь, Питер. — Старк нервно усмехнулся. — Я уже говорил это, как раз тогда ночью, тут, но ты спал. Да и я больше не решился бы грузить тебя этим, но раз уж все зашло так далеко... — Тони взмахнул рукой. — Я всегда знал, что Стив лучше меня. У него меньше способностей, но столько воли, желания. Он устойчивее, он... Много чего ещё. И чёрт с ними, с этими деньгами, успехом, карьерой... Я боюсь уступить ему тебя, Питер. И не надо говорить, что я снова говорю о тебе, как о вещи! Это неправда, это совсем не так. Просто, если он смог заполучить всё то, что имеет сейчас, то что мешает ему забрать у меня тебя? Я... — Может, то, что я люблю тебя, а не его, идиота кусок?! — Питер подскочил на ноги. — Тони, жизнь не соревнование! Слышишь меня? Услышь! Меня не надо завоёвывать, нет, может, и надо, но уж точно не в состязании. Понимаешь? Я не веду чёртову таблицу достижений. Вместо этого я бегаю за твоей чёртовой задницей с самой первой нашей пары, учу эту чёртову физику, которую терпеть не... Ладно, она мне нравится, но все эти успехи изначально были только для того, чтобы ты мной восхищался так же, как и я тобой! Я дрожал под твоим взглядом, а потом, эти полгода отношений, выстраивал это всё, старался доверять, привыкал к твоей любви, чтобы ты разрушил это всё из-за своих загонов?! Я спрашиваю тебя, Энтони Старк! — Питер ткнул пальцем в грудь мужчины и склонился над ним.

Старк выглядел как заворожённый. Он смотрел на своего мальчика, который был сейчас весь словно оголенный провод, на пике эмоций и в то же время вносил в мир Старка разумный порядок. Жизнь не соревнование. Тони понял, что в погоне за первым местом не заметил, как бегает по кругу и никак не может догнать Роджерса, потому что у него — своя дорожка. Старк взял руку, которая претенциозно упиралась указательным пальцем ему в грудь, и поцеловал костяшки пальцев, без слов требуя прощения. Питер опешил, забрал руку и вернулся в свой угол дивана, пялясь в пустоту и переваривая всё, что сказал. — Хочу виски. — Старк встал и пошёл к шкафчикам, но через пару шагов обернулся и спросил: — Неужели я и впрямь так хорош сзади?

Питер ударил себя рукой по лбу. Старк рассмеялся и удалился, раскачивая бёдрами, чтобы взять бутылку и два гранёных стакана.