- 2.2 -
Замок двери щелкнул, и на пороге возникла темная фигура, в которой Винсент без труда узнал Фэй.
- Что же ты свет не включил?
Она щелкнула выключателем, и в первый миг Винсент прищурился, но глаза быстро привыкли к неяркому электрическому свету.
- Не хотелось трогать что-то без хозяйки.
- Ну да, и выключатель? Ладно... будешь чего-нибудь?
- Я бы не отказался от кофе.
Фэй прошла к узкому столу кухни и завозилась с чашками.
- Который сейчас час?
Он подступил поближе, и почти столкнулся с Фэй, когда она обернулась, протягивая ему чашку с кофе:
- У меня только растворимый.
- Спасибо.
- Сейчас около семи вечера.
- Тебе скоро на работу?
- У меня есть около часа.
- А где Офелия?
Винсент устроился на диване с кофе. На нем по-прежнему не было рубашки, но это его ничуть не смущало. Фэй пожала плечами:
- Вообще-то у тебя. Точнее, у Анабель. Скоро вернется. Ты из-за нее здесь?
- Что?
- Ты же вчера явно приехал не за тем, чтобы словить пару осколков стекла.
- А, это. Да, я хотел поговорить об Ани, Офелии и вашем брате.
Девушка опустилась на стул напротив Винсента, поджав под себя одну ногу. Судя по аромату из ее чашки, она тоже пила кофе. Ее густые черные волосы сливались по цвету с кофтой, оттеняя и без того белую кожу.
- Что ты хочешь знать?
- Подробности.
- Мне и самой они неизвестны. Когда мне сообщили, что Тоби исчез, я поехала туда, но на месте полиция не смогла сказать ничего нового. Он учился там. И это преподаватели подняли тревогу, когда он не явился на занятия – и оказалось, что никто из студентов не видел его со вчерашнего дня. А пару дней спустя, когда Тоби так и не вернулся, полиции пришлось завести дело о его исчезновении.
- И последней его видела Анабель?
- Они провели вечер вместе, потом, по ее словам, он проводил ее до комнаты и ушел. Больше его никто не видел.
- Были свидетели?
- Нет, хотя многие знали, что вечером они вместе. Из этого не делалось секрета.
- Почему же ты думаешь, что Анабель известно больше?
- Я не знаю этого. Но мой брат не мог исчезнуть в никуда.
- А что говорит официальная версия?
- Полиция считает, он просто сбежал.
- Но ты этому не веришь.
- Нет.
Пригубив чашку, Винсент продолжал искоса смотреть на девушку. Но Фэй, казалось, его не замечала. Кофе стыл в ее руках, а она сидела, уставившись в пол, и рассыпавшиеся по спине волосы как будто обнимали хрупкие плечи.
- Каким он был? – спросил Винсент.
Девушка подняла на него глаза.
- Тоби? Я совру, если скажу, что он был лучшим братом на свете. Эгоистичный, себе на уме, но он по-своему всегда заботился обо мне и Офелии. Знал, когда надо промолчать, а когда говорить. Хотя порой он слишком любил настаивать на своем и не замечал момента, когда стоит остановиться. Но Тоби всегда был расчетливым, и никогда – бунтарем.
- Поэтому он бы не уехал, ничего не сказав.
Фэй кивнула.
- И ты думаешь...
- Я думаю, если Тоби уехал, значит, была причина, о которой знает Анабель. А если... он мертв, она тем более знает. Твоей сестре известно больше, чем она говорит. И ты тоже так думаешь – иначе бы тебя здесь не было, Винсент.
Он не ответил, но ответ и без того был очевиден. Винсент пока не был готов рассказывать о Лукасе или больше о своей сестре. Но даже на его взгляд история представала крайне темной. Он подумал, что стоит начать с того, чтобы навести справки в местной полиции – да и в колледже у него оставалась парочка знакомых, как минимум, один из них ему должен.
- А что Офелия? – спросил Винсент. – Что говорит она?
- Верит, что у Тоби была причина уехать, и, если мы ее не знаем, значит, так и надо. Офелия вообще любит нагнать на себя туман, никогда не знаешь, что у нее на уме.
- А что она будет делать в Лондоне?
- Ищет работу.
- Она не пойдет танцевать?
Губы Фэй сжались в тонкую линию.
- Я не буду вечно танцевать, Винсент. Просто надо было оплачивать счета.
- А о чем ты на самом деле мечтаешь?
Она поднялась, подхватила пустую чашку из рук Винсента, отнесла вместе со своей к мойке. Ему казалось, Фэй не ответит на его вопрос, но она, как ни странно, сказала, не поворачиваясь:
- Я хочу открыть кафе. Небольшое антуражное кафе, где не будет дурацких цветных макарун. Или открою свой клуб. Без танцев полуголых баб, но с концертами малоизвестных групп, которые однажды станут новыми Роллинг стоунс или Радиохэд.
Оставив чашки, Фэй повернулась и подошла к Винсенту. Он видел ее твердое выражение лица и по-прежнему сжатые губы.
- А теперь дай-ка проверить твою щеку. Посмотрим, пригодились ли мне курсы первой помощи.
Она ловко подцепила пластырь, приподняла и скептически глянула на щеку Винсента. Потом кивнула и вернула пластырь на место.
- Жить будешь.
- Спасибо, Фэй, - Винсент поднялся, так что теперь стоял вплотную к девушке и смотрел на нее сверху вниз. Оказалось, она совсем невысокого роста. – И прости. Деликатность не относится к числу моих достоинств.
Он смотрел в ее чернильные глаза, а потом наклонился, царапнув щетиной здоровой щеки ее мягкую кожу. Губы Винсента скользнули по ее уху, опустились ниже, на ее шею.
Фэй сделала шаг назад. Не слишком резко, но быстро отвернулась, так что Винсент не успел разглядеть выражение ее лица.
- Мне скоро выступать. Надо переодеться, подготовиться. Твоя рубашка в ванной.
Фредерик знал, что этим вечером Морган с Анабель идут в театр. В Королевском национальном вновь показывали «Франкенштейна», и Анабель с энтузиазмом приняла приглашение Морган. Сначала Фредерик думал, что и он пойдет вместе с ними, но Морган рассмеялась и сказала, это «только для девочек». Потом уже серьезнее она добавила, что ей хочется просто ближе познакомиться с Анабель.
Они быстро нашли общий язык, и Фредерика это радовало. Возможно, если б Винсент чаще бывал дома, они с Морган тоже стали бы хорошими друзьями.
Большую часть дня Фредерик просто гулял по городу, наслаждаясь тем, что ему не нужно никуда бежать. Он на несколько часов потерялся в книжном магазине среди полок, а потом в одиночестве уселся пить кофе в милом маленьком кафе, где пахло свежими круассанами. Он ощущал закатные лучи солнца на своем лице, вкус горького кофе на губах, а под пальцами – шершавую бумагу книжных страниц.
И в этот момент Фредерик почувствовал себя одиноким. Он захлопнул книгу и побарабанил пальцами по ее гладкой безликой обложке. Потом достал телефон и набрал номер Винсента. Тот не отвечал, но в этом не было ничего удивительного. В последнее время, если не было срочной работы, брат частенько пропадал на пару дней, а потом возвращался, как ни в чем не бывало. С удивлением Фредерик понял, что сам не заметил, когда перестал волноваться об этом.
Он с раздражением бросил телефон на стол. Он знал, что Анабель сейчас примеряет платья в компании своей новой подруги Офелии, а Морган тоже собирается. Но он понятия не имел, где пропадал близнец всю ночь и почти весь день.
Да, конечно, Фредерик чувствовал, что все в порядке. Но не самообман ли это? А сумел бы он ощутить, если бы что-то было не в порядке? Хотелось верить, что это так, но Фредерик отнюдь не был уверен.
Он остро чувствовал себя маленькой песчинкой посреди большого города. Люди сидели за соседними столиками, проходили мимо стеклянных витрин кафе, но никто не знал его, никто не интересовался им. И если еще пару часов назад Фредерик получал удовольствие от того, что стоял в стороне от суеты, то теперь внезапно почувствовал себя выброшенной на берег рыбой.
Если сейчас он упадет здесь замертво, кого оповестят первым? Откроют мобильник и наберут последний набранный номер? Или Винсенту сообщит обо всем Морган? Фредерик почти воочию увидел, как брат входит в полумрак их квартиры, а там его поджидает рыжеволосая Морган со слезами на глазах.
Отогнав мрачные мысли, Фредерик сам поразился, откуда они пришли. Оставив на столе деньги, он собрал книги и быстрым шагом направился домой, благо идти было всего пару кварталов.
Морган и Анабель, похоже, успели уйти, комнаты тонули во мраке сгустившихся сумерек, который только немного разогнал электрический свет, включенный Фредериком. Он оставил книги прямо на кухонном столе, плеснул в чистый стакан виски. Потом наклонился к холодильнику, отыскал лед и кинул пару кубиков.
Прикрыв дверцу, Фредерик обернулся и едва не отшатнулся от неожиданности: на пороге кухни стоял призрак.
На самом деле, конечно же, Офелия. Ее белые волосы окутывали плечи, темная одежда сливалась с полумраком. Она шагнула вперед, и Фредерик увидел, что ее глаза густо подведены. Теперь они не производили впечатление слишком бледных, наоборот, ярко выделялись на лице.
- Прости, не хотела тебя пугать.
- Не напугала, - Фредерик усмехнулся, поняв, как наивно звучат его слова. – Ладно, это и вправду было жутко.
- Меня частенько принимают за призрака.
- Наверное, это забавно.
- Не очень.
Офелия сделала еще несколько шагов, но застыла в нерешительности перед столом, будто не зная, будет Фредерик рад ее компании или предпочтет, чтобы она ушла. Но он разрешил ее сомнения, кивнув на высокий барный стул.
- Присаживайся. Будешь виски?
- Только если есть чем разбавить.
- Лед, похоже, не подойдет.
- Я бы предпочла содовую.
- Кола?
- Вполне.
Она уселась на высокий барный стул, на покупке которого в свое время настоял Винсент. Он заявил, что раз они так часто на кухне именно пьют, им нужна настоящая барная стойка и парочка стульев. Что он с успехом и организовал.
Фредерик поставил свой стакан и взял второй для Офелии. Он плеснул туда виски, полез за колой:
- Морган и Анабель уже ушли?
- Да, минут двадцать назад. Они просили дождаться тебя.
- А почему ты не пошла с ними? Не любишь театр?
- Люблю. Но им лучше сходить вдвоем.
- Тоже так подумал.
Быстро смешав виски, Фредерик подтолкнул стакан Офелии и наконец-то вернулся к своему. Она поймала его и улыбнулась. Хотя губы девушки были такими бледными, что почти сливались с лицом:
- Ловко ты.
- У моего брата клуб с баром. Наверное, в другой жизни я мог бы стать барменом.
- А еще?
- Что?
- Кем бы еще ты мог стать? Предположим, ты можешь прожить пять абсолютно любых жизней, помимо своей собственной. Какие бы ты выбрал?
- Гм.
Фредерик нахмурился и отпил виски. Это походило на какое-то психологическое или творческое упражнение, но по правде говоря, заинтересовало его. Хотя он никогда не думал о подобных вещах. У него не было особого выбора.
- Ну, одна – это бармен. Желательно в каком-нибудь маленьком прокуренном баре где-то в Америке. Так ведь можно?
- Ни в чем не отказывай своим фантазиям.
- Так... еще одна жизнь – писатель романов где-нибудь в уединенном домике на побережье.
- И что бы ты писал?
- Понятия не имею. Может, детективы. Или длинные велеречивые истории о привидениях. Или о монстрах Ктулху.
- Хорошо. Третья?
- Врач. Мне было бы интересно лечить людей. Только никакой хирургии, что-то более спокойное и без крови. Офтальмолог, например.
- Серьезно?
- В свое время я провел много времени в их кабинетах.
Фредерик не стал говорить, что там он был вместе с братом, и пока врачи занимались Винсентом, сам он с интересом разглядывал кабинеты и докторов. Конечно же, мать с удовольствием не брала бы его с собой, но маленький Винсент ни за что не хотел идти без близнеца.
- Четвертая?
Голос Офелии вывел Фредерика из задумчивости. Он покрутил в руках стакан. Наконец, сказал:
- Взял мотоцикл и отправился в долгое кругосветное путешествие с братом. Где мы бы никого не знали, никуда не спешили, и были только мы, мотоциклы и дорога.
- Как красиво. А пятая жизнь?
- Вот уж не знаю! – рассмеялся Фредерик. – Хватит и четырех. А ты?
- Мне бы с этой разобраться.
- Вы же с Анабель изучали литературу.
- Да, и теперь Ани хочет поработать в семейном деле, Морган предложила ей начать с ее журнала, вести несколько разделов.
- А ты?
- Пока не знаю. У меня нет женщины моего брата, которая обязательно хочет мне понравиться и предлагает работу.
- Жестоко.
Офелия равнодушно пожала плечами и отпила из своего стакана. Она казалась очень хрупкой, почти невесомой, хотя Фредерик обратил внимание, как твердо она держит стакан. Интересно, какова ее сестра? Возможно, именно с ней сейчас Винсент?
- Видимо, придется мне быть тем, кто предложит работу тебе.
- Как великодушно.
- Ничего подобного. В журналах всегда требуются люди, способные внятно связывать слова друг с другом. А если ты будешь работать плохо, тебя просто уволят.
- У Анабель в этом плане есть фора.
- И ты так смело об этом говоришь? Мне?
- Ты ясно дал понять, что если будешь платить мне деньги, то за работу. А не за то, что я говорю на твоей кухне.
- Да. Мне нравится, когда люди не ходят вокруг да около. И не бояться озвучивать свои мысли. К тому же, не я буду твоим прямым начальником.
- Это хорошо. С тобой мне приятнее беседовать вне рабочей обстановки.
Фредерик не мог не отметить, что девушка перед ним и вправду необычная. Офелия не боялась говорить то, что думала, но в то же время ее внутренний мир казался омутом. То, что на поверхности, то, что она говорит, еще не обязательно было ее истинными мыслями. Да и Фредерик не мог даже предположить, что скрывается в этой хорошенькой головке, за казавшимися полупрозрачными глазами.
- Ты сейчас живешь с сестрой.
- Да, с Фэй.
- Какая она?
- Квартира?
- Фэй.
Офелия посмотрела на Фредерика с удивлением, а потом ее будто бы бескровные губы тронула улыбка.
- Ты с ней обязательно познакомишься. Или спроси у брата.
- Похоже, она работает в клубе, где периодически бывает Винсент.
- Она танцует там. Очень хорошо танцует.
- Ты тоже танцуешь?
- Я умею и неплохо. Когда-то мы с ней вместе ходили заниматься танцами. Это было здорово.
С неожиданной энергией Офелия залпом допила оставшийся в стакане виски с колой. А потом поднялась и вскинула вверх руки. Она медленно двигалась под одну ей слышимую музыку, ее тело извивалось и будто бы переливалось из одной плавной линии в другую. Кожа Офелии словно светилась, такая бледная, что в сумрачной кухне казалась совсем белой. В какой-то момент Фредерику даже показалось, девушка едва слышно напевает мелодию без слов, но возможно, ему только послышалось.
А потом единым плавным движением Офнелия очутилась за спиной Фредерика, ее руки обвили его плечи, ее губы коснулись его шеи. Такие невесомые, будто крылья мотылька. Она и вся была такой, девушкой-мотыльком.
- Офелия...
- Только не говори, что тебе не нравится.
Ее дыхание, ее слова обожгли ухо Фредерика. Он повернулся к девушке и аккуратно отстранил ее от себя, взяв за запястья. Он ничего не говорил, а Офелия внимательно смотрела ему в глаза.
- Не надо так, Офелия.
Она еще пару мгновений вглядывалась в его лицо, а потом губы девушки тронула та же едва заметная улыбка. Она опустила руки и, ни слова не говоря, вышла из кухни.
Snspa}5(C