Часть 3
- Мальчик заблудился?
- Ребенок, ты не мал для подобного оружия?
- Отдай, а то порежешься!
Звонкие голоса ввинчиваются в голову так, словно это гвозди, и ему мерзко и неприятно.
Но затем все перекрывает один - смутно знакомый, и чужие звуки отступают, стихая.
- Оставьте его.
Он чувствует - приклад винтовки, вскинутый к плечу, холод оружия у щеки - и крепкие пальцы, ложащиеся на виски. С ними приходит спокойствие и холод.
- Не бойся. Они тебя не обидят. Здесь не трогают детей.
- Я не ребенок, - слышит он свой голос, и в ответ - серебряный, рассыпающийся морозными каплями смех.
- Опусти оружие, не-ребенок. Я тебя не обижу.
Он опускает винтовку, ставит у своей ноги, держа за ремень, и пытается обернуться. Раньше у него никогда этого не получалось - а теперь сильный морозный ветер словно подталкивает сам - обернись, посмотри.
Оборачивается - и в лицо летит метель.
Она скрадывает черты того, кто стоял за его спиной все это время, но он ловит цветовыми пятнами: синяя одежда, бьющаяся на морозном ветру, серебро волос, пушистым облаком вьющихся над головой, мелодичный звон - колокольчики? Украшения, золотые и серебряные, покрытые изморозью и льдом.
- Кто ты? - едва выдавливает он, чувствуя, как начинает замерзать.
Едва видимый в вихрях пурги чувственный рот приоткрывается в ответе - но звуков не слышно. Только усиливающийся вой ветра, вырывающего из рук ремень винтовки.
***
Макао просыпается, судорожно пытаясь ухватить собственное оружие. Его пальцы заиндевели, холодный пот покрывает все тело, мокрое с ног до головы, с коротких волос срываются капли.
Он бы не удивился, если бы нашел себя в глыбе льда - или морговом холодильнике, так сильна иллюзия, поглотившая его во сне.
- Као?
Пит. Пит, теплый, добрый, встревоженный Пит, совсем рядом, греет щеки хрупкими сильными ладонями, заглядывает беспокойно в глаза, бесцельно шарящие по окружающему пространству.
- Као!
- Дай ему пощечину. Иначе в себя не приведешь, - хрипит Вегас откуда-то сбоку.
Удар обжигает, но у Макао проясняется в голове. Лёгкие разрываются от боли, словно он бежал десять километров в полной выкладке.
- Напугал, нонг...
Макао греется в его объятии, дышит судорожно и прерывисто.
- Кошмар? - шепчет Вегас, но слышно его прекрасно. Его голос слабый, и повернув голову, Макао понимает, почему: брат наполовину уже сполз с кровати, и от падения его удерживает только стойка с капельницами, за которую он цепляется ладонью.
В четыре руки Пит и Макао укладывают его обратно, и младший приходит в себя быстрее, нежели если бы он ждал, когда сон отступит просто так.
- Что это было? - Пит, только что сложивший на Вегаса множество бранных слов, словно бы выдохшийся, смотрит из-под своей густой челки на обоих, и это его:
«Вегас, ты хочешь убиться?»
«Что за истерика, Макао?».
- Мне приснился странный сон...
Макао неловко. Он никогда не отмечал за собой ничего эдакого. Ну, снилось, бывало - учеба, особенно перед экзаменами, апокалипсис и строчки кода - когда пересидит за компом, горячие девчонки и парни - довольно регулярно, с началом полового созревания, будь оно неладно. Но вот так, с эффектом присутствия, словно это 4D-симуляция... Такого с ним пока не случалось.
- Ты просто устал, Као. Мы все устали... - примирительно говорит Пит после того, как выслушивает синопсис его сна от младшего. - Вегас, не надо.
Вегас, пожелавший что-то сказать, замолкает и смотрит на любимого человека глазами побитой собаки.
Макао неловко от этого их обмена взглядами.
Он стряхивает с себя оцепенение и эфемерную морозную корку, и идет в душ - тут же, в палате, чтобы выдвинуться на учебу. Порче уже ждет его у комплекса - сегодня они договорились ехать вместе, и Киттисават обещал сбегать и взять с собой сандвич и кофе без сахара, так теперь не выпил бы, в качестве мести за опоздание... Хотя, чтобы Порче употребил несладкий кофе - это должно небо на землю упасть.
...Они встречаются в парке недалеко от комплекса Главной семьи - телохранители на полшага назад, незаметные и ненавязчивые, машина с шофером ожидает команды подъехать и забрать юных членов клана, но у них есть пять минут на личное общение. И Макао замечает очевидное - Порче разобран в хлам, но все-таки принес и кофе, и еду.
- Мой юный друг, - начинает он, вгрызаясь в сандвич и заставляя Порче поморщиться. - Мне кажется, тебе нужен отдых.
- Возможно, - ворчит Че, отворачиваясь от некультурного Макао. Тот только скалится - через силу, залпом выпивает свой кофе и встряхивается, превращаясь в подобие себя, надевая маску «вы-все-пыль-под-моими-ногами».
- Что еще наворочал мой недальновидный кузен?
- Приехал вечером в комплекс... И даже не пытался поговорить, у него какое-то задание от пи'Кинна.
- То есть... Ты обижен, что он с тобой не поздоровался, или так рад этому, что впору грохаться в обморок от счастья? Иначе я не могу объяснить столь шикарных черных кругов под твоими глазами - не иначе как всю ночь радовался изо всех сил.
- Макао!
Гневный вопль Порче так и остается без ответа, а Макао беспардонно ржет. Призрачный холод сна окончательно стирается из его сознания. Он не собирается щадить друга - единственного, если уж на то пошло, близкого человека, кроме брата и Пита, с которым он готов и согласен добровольно быть собой.
-Ты поел?
-Я пожрал. Можем идти, принцесса.
Макао бесконечно забавляет ворчание друга, пока они идут к машине и едут в университет, но всё-таки он действительно желает Порче только лучшего. А кто лучше Терапаньякула?
***
О, нет, он не прячется от Танкхуна, он сын своего отца, в конце концов, хоть об этом факте он хотел бы забыть и не вспоминать примерно никогда. Но когда фигура старшего кузена начинает маячить перед выходом из университета, Макао малодушно хочется укрыться за одной из колонн - или хотя бы за спиной Че... довольно радостной спиной, словно парень не пахал весь день во имя учебы, словно видеть их семейного сумасшедшего - единственная радость за этот долгий и нудный день, насыщенный лекциями - и периодическим восторженным писком девчонок из-за угла.
- Мой дорогой Че!
Макао едва не прилетает локтем в лицо - случайно, конечно, случайно - когда проклятие рода Терапаньякул налетает на Порче, чтобы обнять и утопить в своей тощей груди, укутанной в дорогой египетский хлопок яркого бирюзового цвета. Танкхун удивительно сдержанно одет - хотя Макао и не видел его толком с момента штурма, вполне возможно, что кузену просто прилетело шальной балкой в район его сумасшедшего мозга. Иначе как объяснить этот сдержанный (за исключением цвета) костюм-тройку, приглаженные в целом волосы и тот факт, что Танкхун находится вне защиты комплекса и своих комнат.
Порче действительно его рад видеть, но это не мешает ему спросить - а какого дьявола старший встречает их из университета.
- А все потому что дома в ближайшее время лучше не стоит появляться, мой дорогой!
Танкхун машет руками, словно крыльями, и Макао вновь приходится уворачиваться. Что ж, в этом он мастер.
- Это почему? Что-то случилось? Что-то с хиа?!
Порче удивлен, испуган и озадачен. И, разумеется, думает о Порше в первую очередь.
Танкхун замирает, медленно моргая и склоняя голову к плечу. Он разглядывает Порче, словно решая для себя дилемму - выдавать требуемую информацию или нет, и на взгляд Макао - выглядит абсолютно безумным.
- С ним все хорошо. Зол, лечит синяк под глазом, собирается мстить, хотя мой средненький убеждает его этого не делать, потому что толку ноль.
- И кто подбил Поршу глаз? - ржет Макао. - Да еще накануне переговоров с итальяшками?
- Тыыыы.... - наставляет на него палец Танкхун. - Не отвлекай, мелкий.
- Так кто, пи? - отвлекает его на себя Порче.
- Тот, кого ты не хотел бы встретить в непосредственной близости от себя, насколько я помню, мой дорогой.
- А... - Порче замирает. - А почему?
Танкхун начинает загибать тощие пальцы по одному.
- Ты не поступил на музыкальный, а Порш этот момент просрал. Это раз. Ты водишь дружбу с Макао, а Порш этот момент...
- Я понял! Дальше!
- Это было два, не перебивай... Ну вот, сбился.
Танкхун смешно дует щеки, но Порче ощутимо трясет. Макао видит - старший смотрит из-под очков лукаво, делая вид, что обиделся, и его самого это бесконечно забавляет. Он даже сочувствует своему кузену: попасть под горячую руку Порче ему самому доводилось лишь раз, а запомнил он это лучше, чем любые внушения отца.
- Да его какое дело! Что он вообще о себе возомнил!
На них уже начинают оборачиваться другие студенты, и Танкхун тащит всех к своему внедорожнику, возле которого стоит печальный Арм, принявший свою судьбу уже давно, но вот конкретно сегодня - не спавший уже почти двадцать часов. А все завтрашние переговоры и неуемный начальник.
- Пойдемте, дети, выпьем по кружечке лимонада с пи, поговорим. Так уж и быть, и ты иди, мелкий, - кивает Танкхун Макао, но тот отрицательно качает головой.
- Мне надо проведать брата.
Ему только рукой машут, и Танкхун уводит пылающего негодованием Порче.
А Макао действительно нужно в больничное крыло. Его скребет изнутри потребностью оказаться там как можно скорее, словно тревога, с которой он успешно договаривался долгое время благодаря Питу и легким успокоительным, вновь подняла голову и толкает под локоть: скорее, скорее.
Он не может усидеть на месте в машине и перерывает сумку, но таблеток в ней нет, и Макао может только торопить водителя. Но тот ничего не может поделать с пробками, и дорога занимает привычно долгое время...
Макао влетает в больничное крыло, когда пульс начинает зашкаливать слишком сильно для того, чтобы это было нормальным состоянием, и первым делом видит Кинна у дверей палаты Тэ.
И внезапно... Его отпускает.
Макао даже пульс у себя проверяет - не больше, чем от бега по коридору.
Он недоуменно оглядывается по сторонам - и не чувствует тревоги, которая гнала его вперед.
И коридор пуст, медсестры на посту, но даже не выглядывают из-за своей стойки, словно замершие мышки.
Палата Вегаса чуть дальше, осталось пройти несколько метров, а здесь Кинн - тщательно сдерживающий вздрагивающие плечи и закрывающий лицо.
Стараясь слиться со стеной, Макао проскакивает мимо кузена.
- А что с Кинном? - интересуется он, заходя в палату брата. Макао игнорирует то, как Пит отскакивает от Вегаса и приглаживает встрепанные волосы в попытке скрыть следы "преступления", и только закатывает глаза. - Всем привет.
- И тебе не хворать, - хрипит Вегас со своего места. Губы у него алые, и держится он на койке гораздо ровнее, чем вчера. - У Тэ возросла мозговая активность. Там какие-то мизерные проценты, он все равно глубоко в коме, но Кинна это обнадежило... Наверное, зря. Больнее будет разочаровываться.
- Когда ты лежал в коме, мне тоже говорили оставить надежду, - поднимает брови Пит. - Позволь ему хотя бы это.
- У меня не был задет мозг, - качает головой Вегас. - Молчи! - тут же грозно наставляет он палец на Макао, уже открывшего рот для неуместного комментария. - Всего лишь пулевые ранения и кровопотеря. Меня не переломало, как в мясорубке.
Пит молчит, переглядываясь с Макао, и только примирительно кивает - пусть так. Они ещё не закончили обсуждать это, но буквально - Вегас прав. Да, его жизнь была в опасности, он находился в коме - но неглубоко и недолго. Ситуация Тэ - опаснее.
Они больше не обсуждают Кинна или Тайма, которого Пит мельком заметил в больничном крыле (худ, сер, пиджак болтается, как на вешалке, а черные круги под глазами ужасающи). Вегас расспрашивает Макао об учебе, немного - о Порче (встреча с Танкхуном описана в красках сюрреализма), о планах на будущее. Они смеются, и Вегас быстро устает от разделенных эмоций, зевая с каждым разом всё дольше и шире.
Когда он едва не вывихивает челюсть, Пит категорически выключает верхний свет в палате и выгоняет Макао в душ.
Эта палата - уже словно второй дом. Здесь его личные вещи, немного, самые необходимые, здесь его брат и Пит. Эта палата кажется безопасным местом, когда они трое находятся в ней вместе.
Макао знает - у Пита есть контрабандный пистолет, но не в курсе, кто его старшему подогнал (хоть он и подозревает Порша, но доказательств у него нет). У него самого - самодельный кастет и нунчаки, каким-то чудом спасенные из дома Второстепенной семьи Нопом до того, как там сменилась власть. И это успокаивает его еще сильнее.
Но ничто из этого не уберегает его от очередного морозного сна - когда перед глазами вьется метель, а окоченевшие руки вновь сжимают древко лука
приклад винтовки
рукоять меча.
Когда сильные и холодные ладони крепко держат его за плечи - или их хозяин держится за него, чтобы не упасть, а длинные серебристые волосы треплет холодный ветер.
- Ты пришел.