Часть 2
Мягкие белые снежинки трогают щеки, покалывают холодом и оседают на ресницах, морозят пальцы так, что те с трудом стискивают рукоять меча...
...древко лука.
...приклад винтовки.
Руки морозит - и сбитые костяшки морозит тоже, корочки трескаются, и кровь по капле падает на снежный покров.
- Как алые звезды, - шепчет кто-то на ухо, и пушистые серебристые волосы касаются щеки. - Поэтично и смертельно опасно. Дайте ваши руки, я их перевяжу.
Он пытается обернуться к своему собеседнику, но острая боль где-то в суставах пальцев отрезвляет, все становится прозрачным и хрупким...
Разлетается на осколки.
«Я же никогда не видел снег, - думает Макао, просыпаясь. - Так какого дьявола он мне снится».
Он лежит некоторое время в неподвижности, прислушиваясь к окружающему пространству. До его слуха доносится тихий разговор - Вегасу хоть и нельзя снимать маску, но он настаивает, чтобы можно было перекинуться с Питом хоть парой слов.
Вегас идет на поправку семимильными шагами. Врачи только руками разводят - это нонсенс, первый подобный случай в их практике, так что за Вегасом наблюдают пристально, обследуют со всех сторон, чтобы понять в чем секрет.
Нет секрета.
Просто ему необходимо говорить с Питом. Видеть его и прикасаться к нему. Это не причуда и не блажь, это жизненная необходимость, в которую верит Макао - и Кинн, но уж никак не лечащий врач.
Кинн, кстати, заходит регулярно. Иногда с Поршем - и тот искренне рад Питу, а с Макао взаимодействует максимально неловко. Кинн пытается поймать момент, чтобы все-таки поговорить с Вегасом на волнующую главу клана тему, но при кузене тот игнорирует окружающий мир и к маске не тянется, чтобы снять ее и пообщаться.
Кинн отступает, но Макао понимает - это временно.
К лежащему в соседней палате реанимации другу Кинн заглядывает всегда в первую очередь, но у того никаких утешительных прогнозов. Тэ в глубокой коме, и хоть кости черепа и ног медленно срастаются, лечащий врач предупреждает - готовьтесь к худшему. Активность коры слишком слабая, еле теплится, словно трепещущая на ветру свеча, одно неловкое действие, неудачно лекарство - погаснет совсем.
Макао один раз выбрался к нему - из любопытства. Маленькая комнатка, набитая электроникой, не развернуться - и посреди этого узкая койка с неподвижным молодым мужчиной. Макао помнит его - он был красив. Утонченен и аристократичен. Немного высокомерен и изящен. Сейчас, перебинтованный с головы до ног, с черными синяками после аварии и подключенный к системе жизнеобеспечения, он производил странное впечатление. Словно это был не он тогда, в прошлом. Словно другой человек - переломанный, разбитый, лежал на этой койке, где не мог даже дышать самостоятельно - за него это делал аппарат.
Макао тогда ушел, кляня себя за неуместное любопытство.
В отличие от Тэ, Вегас, начиненный свинцом, как американская индюшка на день благодарения, восстанавливает моторные функции, пытается сидеть, а не лежать большую часть времени, молчаливо сжигая взглядом каждого, кто пытается отогнать от него Пита или Макао.
Вот и сейчас, сняв маску, тихо переговаривается с Питом. Время безвкусного больничного завтрака, ему постепенно отменяют внутривенное питание, и все противные желе и каши медицинского крыла в распоряжении Вегаса. Брат «счастлив», безусловно, но выполняет все предписания.
- Я слышу твое сосредоточенное сопение, Као, - негромко говорит Пит, и юноша чувствует на себе его добрый взгляд. - О чем ты так упорно думаешь?
Макао, потянувшись и растрепав себе волосы, подползает ближе к койке брата.
Кажется, Пит плакал.
- Ты! - наставляет он палец на брата, нацепившего маску обратно. - Ты почему моего любимого пи расстраиваешь?!
Вегас округляет глаза, что выглядит довольно комично над кислородной маской, и Макао улыбается, хоть ему хочется почему-то разреветься.
- Это не он, Као. Это кхун Кинн приходил опять, пока ты спал.
- Чего хотел кузен?
- Того, что обычно, - хрипит Вегас, когда Пит, подчиняясь одному ему заметному знаку, стягивает с него кислородную маску. - Ангажирует вернуться в семью, забрать у Порша кольцо.
- А ты? - у Макао фантомно болят "отмороженные" во сне костяшки пальцев - так хочется Кинну врезать за его упрямство.
- А он... - сурово начинает Пит. - Продемонстрировал восстановившуюся моторику рук.
Макао сначала не понимающе хмурится, а потом заливисто смеется под одобрительным взглядом Вегаса.
- Фак с двух рук ему показал что ли?
- Мой брат... - улыбается Вегас довольно, и только общее его состояние и присутствие Макао спасает Корнвита от подзатыльника Пита.
Отсмеявшись, Макао идёт приводить себя в порядок, сегодня он как ответственный почти взрослый идёт в университет и пары пропускать не намерен, так что быстро умывшись и собравшись, он машет на прощание брату и Питу и вылетает из палаты.
Но потом быстро возвращается, заглядывая обратно без стука.
Ладно, он не хотел видеть целующихся Вегаса и Пита, хотя стоит признать, выглядит это горячо.
- Хиа, ты меня возил когда-нибудь на снег смотреть? - задаёт он волнующий с самого утра вопрос, и Вегас хмурится, едва заметно облизывая губу.
- Не припомню такого. Отец... был против, чтобы мы вдвоем покидали территорию комплекса одновременно и надолго. Тебе зачем, Као?
- Да так... Сон приснился, не бери в голову...
- Только попробуй продолжить эту мысль, мелкийВегас имеет ввиду присказку "не берите в голову, берите в рот" 🤪... - ухмылка у Вегаса уже почти зверская, хоть и с тщательно сдерживаемым юмором.
- Я уже подумал, - фыркает Макао и всё-таки испаряется.
Вегас и Пит смотрят друг на друга, и последний смеётся за обоих - Корнвиту ещё больно хохотать. Когда за Макао закрывается дверь, Вегас тянется к руке Пита.
- Мелкая язва. Прервал на самом увлекательном.
Пит тихо смеётся, обнимая ладонь Вегаса двумя руками и прижимая ее к своей щеке. Он до безумия счастлив - сидеть здесь с Вегасом, живым, дышащим и думающим, его не пугает будущее - в нем он хорошо и ясно видит свое место, у него есть те, кого он хочет защищать и беречь. Чего бы ему это ни стоило.
- Пит... - зовёт Вегас, и Саенгтам понимает, что задумался слишком глубоко. - Пит, мне срочно нужен твой поцелуй, пока сюда не принесло ещё кого-нибудь. Прошу тебя.
- Стоило прострелить тебе плечо ради подобной вежливости... - Пит кратко улыбается и касается поцелуем чужих сухих губ.
Они уже могут шутить и на эту тему - что ж, у каждого из них некоторые проблемы с чувством юмора, но оба совпадают в его оттенках и понимают друг друга с полувзгляда. Пит иногда ругается - как такое возможно, они всё-таки два отдельных человека, нельзя так
врастать
уподобляться
взаимопроникать.
А потом Вегас ухмыляется - криво, устало, влюбленно - и Пит плюет на свою тревогу.
- Зачем Као снег? - спрашивает Пит, отвлекаясь.
- Понятия не имею. Лучше ещё поцелуй меня.
Макао, едва не опоздавший на первую пару, рухнул на скамью рядом с Порче и прищурился на приятеля. Тот вид имел бледный, круги под глазами - великолепные, а огромный полулитровый стакан с кофе на парте рядом указывал, что парень хоть как-то, но пытается справиться со своим состоянием.
- Киттисават-младший, ты выглядишь так, что краше в гроб кладут, - честно заявил Макао, выкладывая на парту планшет со стилусом, толстый блокнот с заткнутой в пружину ручкой - на всякий случай, и в довершение всего - свой собственный тамблер с больничным кофе: другого по дороге он купить не успел, хоть и уговаривал Нопа заехать в Старбакс, но тот не поддался.
Номинально Ноп принадлежал Побочной семье, но сразу же после штурма комплекса он явился лично к Кинну, и пока тот, ошарашенный разборками и кровью, пытался придти в себя, выбил себе место рядом с Вегасом - официально. Макао не знал человека, вернее Нопа, за всю свою, не такую уж длинную жизнь. И только ему - кроме брата и Пита - позволял что-то себе запрещать.
На своеобразное приветствие Макао Порче фыркнул и протянул ему свой стакан с кофе, на что тот только руками замахал:
- Пить твою сладкую гадость? Нет уж, диабет в столь юном возрасте - не мечта всей моей жизни. Что опять случилось? Кузен достал?
Порче покачал головой.
- Нет, наоборот. Он вроде как отвалил. Я же его заблокировал везде...
- Как будто это проблема для Кима... - закатил глаза Макао.
- Проблема или нет, но пока он мне больше не звонил.
- Удивительно.
Позади парней послышался возбужденный писк и тихий шепот:
- Смотри, смотри, разговаривают! О, они такие милашки! Особенно Киттисават!
- Да ладно, ты со своим "котенком" уже совсем с ума сошла, лучше на Терапаньякула погляди! Вот горячий парень! Интересно, девушка у него есть?
Макао и Че переглянулись и синхронно закатили глаза. Учеба началась совсем недавно, но поклонницами и поклонниками оба обзавелись почти сразу, и если Порче попал с ноги на вершину рейтинга в чате «Милашки с первого курса», то Макао стабильно держал первое место в другом чате - «Горячо, еще горячее».
- Дорогой... - мурлыкнул он на ухо ошарашенному Че, решительно укладывая сильную руку на его плечи. - Как насчет сходить в кино сегодня вечером?
Писк позади парней прекратился, казалось, вся аудитория замерла, задержав дыхание.
- А билеты ты на последний ряд взял, Каааао? - быстро сориентировался Порче, облизывая губы и смотря на Терапаньякула из-под опущенных ресниц.
- Нет, на первый.
- Тогда иди сам туда, без меня, - Порче фыркнул и с видом оскорбленной невинности скинул чужую руку со своих плеч, подтащив к себе ближе тетрадь для конспектов: в аудиторию зашел преподаватель.
Наблюдатели из числа девчонок и парней с первого курса сдержанно выдохнули и зашептались, а Макао едва заметно закатил глаза и подмигнул Че. Вскоре на телефон Киттисавата пришло уведомление о новом сообщении в Лайн.
«Вообще я билеты действительно взял».
«Тогда встречаемся у кинотеатра за полчаса до начала - зайдем за кофе. Надеюсь, ты взял не последний ряд?».
«Зря надеешься, именно его».
«Придурок».
И хоть университет регулярно проверялся на скрытые опасности, взрывчатку и прочее, а служба безопасности прослушивалась помощниками Арма, никому не приходило в голову, что обойти наблюдение Терапаньякулов может только другой Терапаньякул.
И когда Киму на стол легла пачка фотографий «воркующих» Макао и Порче, тому стоило больших усилий этот стол со своего места не свернуть.