2 глава
Автор
София впервые увидела Берлин в лучах февральского солнца, пробивающегося сквозь низкие облака, казалось, что город вырезан из старинной гравюры - серый, монументальный, с необъяснимой притягательностью. Она приехала в самый разгар семестра, будто прыгнула в поезд, уже набравший скорость, и это символизировало всю её жизнь: вечную спешку и попытки угнаться за чужими ожиданиями.
Университет Гумбольдта, чьи величественные стены хранили вековую мудрость, принял её, как ни странно, очень радушно. София поступила на экономический факультет, на бюджетное отделение, что было предметом особой гордости для её отца. "Молодец, София, достойная дочь своего отца и продолжательница дела матери", - сухо произнес он в одном из телефонных разговоров, его слова, как всегда, были выверены и точны, но лишены тепла. Бизнес матери, который отец теперь вел сам - крупная консалтинговая компания с филиалами по всему миру - был той самой золотой клеткой, из которой София стремилась вырваться. Её всегда тянуло к словам, к созданию миров, к бумаге, пахнущей свежей историей, но отец был непреклонен: "Писательство - это удел мечтателей, а ты - практичная девушка. Наша семья построена на делах, а не на фантазиях".
Первые недели в Берлине были сущим испытанием. Языковой барьер, хотя и небольшой благодаря годам усердного изучения немецкого, давал о себе знать в бытовых мелочах. Новые люди, новые учебные стандарты, и главное - осознание того, что она одна в чужом городе, вдали от привычной роскоши, но и от удушающего контроля. Она цеплялась за учебу, как за спасательный круг, доказывая себе и отцу, что способна к "серьезным" вещам. Её конспекты были идеальны, презентации блестящи, а оценки - выше всяких похвал. Одногруппники, поначалу настороженные к "новенькой", быстро признали её острый ум и цепкую память.
Но по ночам, когда стихал шум города и засыпали студенты в общежитии, София преображалась. Из прилежной студентки-экономиста она превращалась в настоящую писательницу. При свете настольной лампы, под аккомпанемент еле слышного гула ночного Берлина, она заполняла свои рукописи. То были не просто рассказы, а целые вселенные, где герои боролись с несправедливостью, искали смысл жизни или просто влюблялись под дождем. Она писала о чувствах, о которых не могла говорить с отцом, о мечтах, которые не могла озвучить вслух. Её старенький ноутбук хранил сотни страниц незаконченных романов, стихов и эссе. Это был её секретный мир, её убежище, её истинное призвание.
Однажды, блуждая по маленьким книжным магазинчикам в районе Митте, София наткнулась на объявление о литературном клубе для молодых авторов. Сердце забилось чаще. Это был риск, но искушение оказалось слишком велико. Она пришла, нервничая, сжимая в руках свой самый сокровенный рассказ - историю о девушке, которая видит мир в оттенках серого и ждет, когда кто-то покажет ей цвет. Чтение было мучительным, голос дрожал, но когда она закончила, в небольшой комнате повисла тишина, а затем раздались аплодисменты. Пожилой мужчина, ведущий клуба, доктор Эберхардт, бывший профессор литературы, подошел к ней.
"У вас талант, дитя. И что самое важное - вы не боитесь быть уязвимой на бумаге. Это редкость".
Его слова стали для неё первым глотком свежего воздуха.
София начала посещать клуб регулярно, делясь своими работами, слушая критику и впитывая новые идеи. Она завела анонимный блог под псевдонимом "Серая Сова", где публиковала свои рассказы. К её удивлению, блог начал набирать читателей, появлялись комментарии, полные восхищения и откликов. Люди писали, что её слова "трогают до глубины души", что её "голос уникален". Это было маленькое, но такое важное подтверждение того, что её путь не был ошибкой.
На одном из каникул отец прилетел в Берлин, чтобы "проверить, как идут дела" и "обсудить будущее". Он привез с собой глянцевые брошюры своей компании, планы стажировок и перспективы быстрого карьерного роста. Сидя в фешенебельном ресторане с видом на Бранденбургские ворота, он рисовал перед ней картину её будущего: успешная карьера, стабильность, положение в обществе. София слушала, кивала, но её мысли были далеко, в мире, где слова становились реальностью, а не цифрами в отчетах.
София
Настоящее время
- Ты выглядишь усталой, София, - заметил отец, прищурившись. - Учеба дается тяжело?
- Нет, отец, все в порядке. Просто... много читаю.
- Отлично. Читай больше профессиональной литературы. Не стоит отвлекаться на что-то несерьезное.
Его взгляд скользнул по её рукам, где она неосознанно крутила маленький, поношенный блокнот. Его брови слегка нахмурились.
- Что это? - спросил он, его тон стал чуть жестче.
София почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она замешкалась.
- Это... просто заметки. Для себя.
Отец взял блокнот, не спрашивая разрешения. Он быстро пролистал несколько страниц, его глаза скользнули по какому-то стихотворению, затем по абзацу из её "цветного" рассказа. Лицо его потемнело.
- Это то, чем ты занимаешься по ночам, София? Неужели я посылал тебя в Гумбольдт, чтобы ты писала эти... сказки? - в его голосе сквозило разочарование, граничащее с презрением. - Ты тратишь впустую наше время и наши деньги!
София впервые ощутила гнев, жгучий и праведный.
- Это не сказки, отец! Это то, чем я живу! Это моя жизнь!
- Твоя жизнь - это продолжение нашей семьи, София! Ты несешь ответственность! Твоя мать построила это, а ты хочешь променять всё на какую-то... литературную самодеятельность?!
Разговор перерос в открытый конфликт. Отец пригрозил прекратить финансирование её учебы, если она не возьмется за ум и не перестанет заниматься "этой ерундой". Он уехал, оставив после себя горький привкус обиды и безысходности.
София металась между отчаянием и решимостью. Неужели ей придется отказаться от своей мечты? Учеба стала казаться бессмысленной. Она не могла сосредоточиться на лекциях по макроэкономике, когда в голове крутились образы её персонажей и незавершенные сюжетные линии. Доктор Эберхардт, заметив её подавленное состояние, пригласил её на чашку кофе.
- София, вы талантливы. Но талант - это не только дар, это и ответственность. Ответственность перед собой, - сказал он, глядя на неё поверх очков. - Вы не можете писать по чужому расписанию или чужим пером. Вы должны выбрать свой путь, даже если он сложен.
- Но я боюсь, доктор, - призналась София. - Боюсь разочаровать отца, боюсь остаться ни с чем.
- А не боитесь ли вы разочаровать себя? - мягко спросил он. - Прожить жизнь, полную чужих ожиданий, а не своих стремлений?
Его слова стали катализатором. София решение. Тяжелое, рискованное, но единственно верное. Она написала заявление о переводе на факультет искусств, на отделение сравнительной литературы. Это означало потерю бюджетного места (отец, как и обещал, отказал в поддержке), поиск подработки и начало пути с нуля в новой для себя академической среде.
Она отправила отцу длинное электронное письмо, в котором, без лишних эмоций, но твердо, объяснила свое решение. Она не просила прощения, но выразила надежду, что однажды он сможет её понять. Ответ не пришел.
Теперь София работала неполный рабочий день в небольшом книжном магазине, зарабатывая на жизнь и оплату обучения. Ее маленькая комната в студенческом общежитии была заполнена книгами и исписанными листами. Каждый день был борьбой - с усталостью, с сомнениями, с финансовыми трудностями. Но каждую ночь, когда она садилась за стол и открывала свой ноутбук, она чувствовала прилив сил. Ее пальцы порхали над клавиатурой, создавая новые слова, новые миры. Она больше не была Софией, которая бежала от чего-то. Она была Софией, которая бежала к чему-то. К своей мечте, к своей истинной сути.
***
Автор
Совсем недавно, в жизни Софии произошло нечто совершенно неожиданное и интригующее. Каждое воскресенье, точно по часам, к дверям общежития приезжал курьер. Он вручал ей небольшой, аккуратно упакованный сверток. Внутри всегда оказывалась какая-нибудь безделушка - то редкий, диковинный цветок, о котором София читала в старинных книгах по ботанике, то изящная старинная закладка с тонкой гравировкой, то крошечная, искусно вырезанная из дерева фигурка животного, то сборник стихов малоизвестного поэта, который Лолита, со своими познаниями в искусстве, опознавала как предмет коллекционной ценности. Каждый раз к подарку прилагалась анонимная записка, написанная каллиграфическим почерком, с одной-единственной, но всегда очень точной и трогательной строчкой, касающейся её творчества или её самой. "Пусть ваша серая сова всегда найдет дорогу к цвету", "Ваши слова - это музыка для души", "Продолжайте сиять".
Это был настоящий сюрприз. Кто мог быть этим тайным поклонником? Никаких зацепок, ни намека на отправителя. Лолита была в восторге от этой загадки, подначивая Софию разгадать её. Сама София испытывала смешанные чувства: от легкого испуга (кто этот человек и откуда он знает о её блоге?) до невольного тепла и любопытства. Эти воскресные посылки стали для неё маленьким, но таким ярким лучом света, подтверждением того, что её творчество находит отклик, и что она не одна в своем стремлении к прекрасному. Они добавили в её порой суровую, полную борьбы студенческую жизнь нотку волшебства и надежды на то, что за поворотом её ждет нечто удивительное.
Берлин, такой серый в тот первый февральский день, постепенно начинал расцветать для неё всеми цветами радуги. Или, по крайней мере, всеми оттенками серого, в которых она теперь видела не отсутствие, а бесконечную глубину и возможности. Она писала свою историю, жила своей жизнью, и это было только начало.