1 глава
София
Настоящее время
Первый день в Берлинском университете был ужасен: я не только вылила кофе на кофту савоей подруги, заблудилась и не смогла найти свой кабинет, но и к тому же была отчитана профессором перед всеми одногруппниками за внешний вид, ведь никогда не могла подумать, что девушкам здесь категорически запрещается носить тёмные вещи! причиной тому стала наш директор, которая была абсолютно убеждена, что тёмная одежда подавляет креативность и угнетает академический дух, и потому лично настояла на введении этого абсурдного, но обязательного для всех студенток дресс-кода. Тем более по словам проверки, девочки должны не просто быть женственными, но и всем своим видом воплощать легкость и воздушность, чтобы их одежда отражала свет и чистоту, а не поглощала его, как того требовала философия университета.
***
-Ты это слышала, Лолита? - вдруг возмутилась девушка - Не просто женственными, а 'всем своим видом воплощать легкость и воздушность'! Моя чёрная кофта, моя любимая, оказывается, 'поглощает свет и чистоту'! Это же какой-то абсурд!
Покачив головой,она усмехнулась - О, Софи, добро пожаловать в наш храм 'позитивной энергии' и 'визуальной гармонии'. Я же говорила, тут свои правила. Директор у нас особа, которая убеждена, что цвет одежды напрямую влияет на успеваемость и креативность. Тёмное, по её мнению, 'тянет вниз' и 'блокирует потоки знаний'.
-Блокирует потоки знаний?! Я из-за этой 'блокировки' пропустила первую пару, потому что сначала заблудилась, а потом меня отчитали, как школьницу! Я просто хотела спокойно учиться, а теперь я чувствую себя, как на кастинге в балет! А если мне не хочется самовыражаться через пастельные тона? Если я чувствую себя уверенно в другом?
-Ну, ты же понимаешь, Софи, что тут всё гораздо глубже. По их философии, девушка-студентка должна быть не просто 'женственной', но и 'излучать оптимизм, наполнять пространство сиянием и быть символом бесконечного интеллектуального подъёма', поэтому и одежда должна быть такой же лёгкой, светлой и вдохновляющей. В общем, не просто учишься, а ещё и арт-объект университета.
-Арт-объект?! - широко разкрыв рот - Я просто хочу быть Софией, а не каким-то сияющим символом! Да меня уже воротит от этих 'воздушных' концепций! - продолжив возмущаться - Это же просто нелепо! Как я вообще могу 'излучать сияние' через цвета, которых я даже не вижу? Я сказала профессору что у меня генетическое заболевание, ахроматопсия! Я вижу мир только в оттенках серого!
-А он?
-А он? - вспыхивая - Он просто снисходительно приподнял бровь и с ехидной улыбочкой заявил, что 'истинная легкость духа просвечивает даже через самые темные оттенки серого, если у человека есть внутренняя гармония'. Какая к черту гармония?! Чёртов надменный идиот!
-Типично для нашего 'просвещённого' состава. Для них твой 'серый мир' – это просто недостаток 'солнечного настроения'. Как будто ты сама виновата.
-Именно! Как будто я сама выбрала не видеть его дурацкие пурпурные майки! У меня просто нет слов! И самое обидное – этот чёртов дресс-код, со всеми его 'воздушными' и 'сияющими' правилами, касается только девочек! Мальчики могут прийти хоть в мешке из-под картошки, и никто слова не скажет! Это просто настоящий абсурд! - размахивая руками, возмущалась Софи.
-А что ты хотела? - пожав плечами спросила подруга - В их представлении, именно мы, 'прекрасные создания', должны 'украшать пространство' и 'вдохновлять'. Мальчики же у нас тут, видимо, просто для 'интеллектуального фундамента'. От них такого 'визуального вклада' не ждут. Чисто гендерная дискриминация под соусом 'эстетики'.
-Да это же просто феодализм какой-то! Я в шоке от этого места.
***
Автор
Софи и вправду видела этот мир лишь чёрно-белым. Оттенки серого, от глубокого угля до почти молочного тумана, были её единственным способом воспринимать цвета, о которых так рьяно вещал профессор. Ирония ситуации доходила до абсурда: её отчитывали за "неправильные" цвета, которых для неё просто не существовало.
Для Софи все эти требования о "сияющих оттенках" и "ярких красках, излучающих позитив" были пустым звуком, не более чем ещё одним доказательством глухоты и слепоты окружающих к её реальности. Она не могла отличить пурпурный от оранжевого, синий от зелёного. Мир для неё был холстом, на котором художник использовал только оттенки серой палитры. Её одежда, выбранная ею по ощущениям от ткани и удобству, а не по "цвету настроения", казалась для профессора личным оскорблением, воплощением какой-то внутренней тьмы, хотя для неё самой она была просто тканью определённой светлоты.
Но что ещё больше возмущало Софи, так это откровенная несправедливость. Этот нелепый дресс-код, казалось, был придуман исключительно для девушек, чтобы они "украшали" собой учебное заведение. Мальчики же могли приходить в чём угодно – в потрёпанных джинсах, выцветших футболках, и никто не обращал на это ни малейшего внимания. Их "интеллектуальный потенциал", видимо, не зависел от цвета рубашки, в отличие от "женской грации и легкости", которые, по мнению профессора, требовали строгой цветовой цензуры. Это был не просто абсурд; это была чистой воды дискриминация, замаскированная под заботу об эстетике, и Софи ощущала её на себе особенно остро, ведь ей приходилось страдать за то, что она не могла даже увидеть.
Софи никогда не видела, каким на самом деле цветом её глаза, каким цветом её длинные ухоженные волосы, она могла лишь слушать комплименты от прохожих о том, какие у неё глубокие и чудесные глаза, а сама девушка никогда не могла увидеть то, о чём ей постоянно гласят.
Это было для неё постоянным, невысказанным камнем на душе. Ей говорили, что её глаза "цвета неба в грозу" или "как расплавленное золото", что её волосы "сияют каштановым блеском" или "переливаются медовыми прядями на солнце". Каждый такой комплимент, вместо радости, приносил горький привкус отчуждения. Она могла только представлять, фантазировать, пытаясь собрать разрозненные словесные описания в нечто цельное, но это всегда оставалось лишь абстракцией. Как можно представить "глубокий синий", если ты знаешь только его эквивалент в сером – определённую интенсивность тени?
Софи жила в мире, где ей постоянно напоминали о существовании чего-то прекрасного и всеобъемлющего, что было для неё навсегда недоступно. Это не просто лишало её возможности насладиться видом своей внешности, но и создавало тонкую, но непроницаемую стену между ней и "цветным" миром, между ней и людьми, которые в этом мире жили. Она могла восхищаться формами, текстурами, светотенью, но никогда не понять всей глубины, богатства и эмоционального резонанса, которые цвета придавали вещам и людям. Она была зрителем в чёрно-белом кино, в то время как все вокруг смотрели широкоформатную цветную ленту. И когда профессор отчитывал её за "неправильные" оттенки, это лишь в очередной раз больно напоминало ей о её неспособности видеть и о той пропасти, которая лежала между её восприятием и ожиданиями других.