«Праздник Смерти»
Фвраль... Мой любимый месяц. По крайней мере, в детстве был таковым. Каждый год, вплоть до 12, в один и тот же день, мне вручали подарки и я могла чувствовать себя особенной в семье. 22 число от начала - день моего рождения. Но сегодня... Это день, который перевернул всю мою жизнь с ног на голову.
Я стояла перед зеркалом, расчёсывая русые волосы деревянным гребнем. Задумчивый взгляд отражения пугал сидящего в углу связанного Екнаса. В его глазах был виден страх. Жуткая ненависть отражалась в каждой мышце лица, дёргающейся от напряжения. Никогда бы не подумала, что он будет в моих руках.
— Зачем я тебе?
Я соизволила промолчать, потому что и сама не знала ответ. Единственное, что я ощущала, понимала и принимала - жажда мести. Но я же не скажу все планы этой жалкой псине?
— Эй! С тобой говорит принц, грёбанная ведьма!
— А это обидно, — я отложила гребень на полку возле зеркала.
Там стоял стакан, перо и чернильница, сами чернила в баночке, а рядом лежало несколько листков пергамента.
Я повернулась к своему гостю. На лице сияла улыбка. Вернее не улыбка, а кровожадный оскал.
— Знал бы ты, что я испытывала в тот момент. Его кровь на моём лице, руках... Тогда я и придумала, как ты умрёшь.
Екнас заметно напрягся и сильнее вжался в угол.
— Ой, я тебя испугала? — я попыталась сделать голос более саркастический, с некой насмешкой.
— Гвардейцы найдут и убьют тебя, Елиана!
— Ты моё имя помнишь? Забавно.
— Что забавного?! Ненавижу тебя. Унизила на глазах сотни гостей, так ещё и была любимицей.
— Мне трудно находиться в чьей-то тени. Я всегда оказывалась позади тебя! А когда стала чуточку ближе к сердцам людей, ты сразу же откинул меня назад. Ненавижу это! Я хочу быть хоть в чём-то впереди кого-то! Я тоже хочу быть замеченной! Пф... – я отвернулась от заносчивого принца и ударила кулаком по столу. — Я ненавижу быть тенью.
Ко мне в голову пришла гениальная идея и напряжённость тут же слетела с моего лица. Я начала смеяться, не обращая внимания на то, что начала бить кулаком в стену, разбивая костяшки в кровь. Когда опомнилась, я улыбнулась и повернулась лицом к Екнасу.
— А потом ты убил брата... И я воспользовалась шансом судьбы, который ОН преподнёс мне на блюде. Так почему же я просто так стою?!
Я приняла облик марионеточника. Я уже начала свыкаться с этой чудаковатой одеждой, растрёпанными волосами и алыми радужками глаз.
— В моей власти распоряжаться судьбами людей. Я есть то, чего не хватает этому миру. Я и есть мир!
Закончив предложение я создала маленький шар тёмно-синего цвета с чёрным свечением. Вмиг это пламя оказалось в груди Екнаса. Он побледнел и вмиг поник. Принц опустил голову, руки ослабли.
— Спи. Жди свою судьбу.
Я улыбнулась. Мне стало намного легче и я смогла вернуться в свой прежний облик. В глазах отражался пламень камина. Я бы и не подумала, что буду размышлять о возвращении домой. Интересно... Как там отец и Хестрор? Может, и впрямь стоит навестить место, где я провела детство?
Я с грустью обернулась на Екнаса. На его запястье сияло золотое кольцо - точная копия двух моих браслетов. Этот человек послал за мной брата, который наивно верил, что принц мне ничего не сделает... Хех...
Собравшись с мыслями, я всё-таки решилась.
***
Вечер того же дня. На улице бушевала метель. Крупные хлопья кружились, нагнетая беспокойство, некое волнение. Я стою на пороге своего же дома. Но мне так страшно! Прошло 3 года с обрыва связей... Как же вырос Хестрор? Как там отец? Что там с Умхаиром и мачехой? Вопросы заполнили мои и без того беспорядочные мысли.
Я сделала глубокий вдох. Затем последовал судорожный выдох. Метель усиливалась, а я так и не решалась постучать в дверь. Минута, три... Пять. Поймав себя на мысли, что могу больше никогда не увидеть Хестрора, я уверенно подняла кулак, в готовности подать стук. Сомнение в глазах. Слёзы.
Чёрт! Я - человек, похитивший самого наследника престола! Я - человек, что готов захватить власть. Я, мать вашу, марионеточник! И почему я решаю отступать именно сейчас, в такой важный момент?! Ну уж нет. Не сегодня.
Прозвучало приглушённое "тук-тук-тук" и дверь открылась на распашку. Надо мной, ростом в 167 сантиметров, возвышался почти двухметровый мужчина. Не припоминаю таких лиц в нашем доме. Я пыталась ухватиться хоть за что-то знакомое... Но это было бесполезно. Строгий на вид, уверенный и серьёзный мужчина не напоминал мне никого. От него мне было не по себе.
— Вам кого? — спросил у меня басовый голос, с небольшой хриплостью.Именно этот "звоночек" вырвал меня из мыслей и вернул в реальный мир. Я заставила его две минуты просто так стоять? Так! Елиана, сосредоточься.
— Я пришла к Хестрору. Мы старые знакомые...Мужчина косо на меня посмотрел и закрыл дверь прямо перед моим носом.
Приняв это за знак недоброжелательности пожала плечами и развернулась, уже готовая возвращаться в хижину. Но входная дверь из светлого дуба снова открылась. Я обернулась. На пороге стоял четырнадцатилетний брат. Сердце погрузилось в сомнение: а вспомнит ли он меня? Вспомнит ли Хестрор человека, которого не видел 4 года?Мы стояли друг напротив друга. Смотрели глазами в глаза. Я так хотела сказать ему, что люблю! Хотела прижать к себе... Он похож на Августа... Тот же единственный золотистый локон в волосах, та же родинка под глазом. А эти очи... Голубые глаза, смотрящие прямо в душу, поглощающие и завораживающие.
— Твои глаза не изменились... — сказал Хестрор, первым начав разговор. — Только стали чуть тусклыми. Ты много плакала?
Я улыбнулась. По моей щеке скатилась слеза. За ней вторая и третья. Я закрыла лицо руками, начиная хлюпать носом. Метель утихла. Теперь всё хорошо... На душе спокойно...Брат выбежал на улицу, босыми ногами приминая снег. На его лице сияла та же лучезарная улыбка, что и 8 лет назад. Он протянул руки, уже мысленно захватывая меня в свои крепкие объятия. Пока я стояла столбом, подросток повалил меня в сугроб, сжимая всё крепче и крепче, словно не желал меня больше отпускать.
— Эй! Заболеешь, Хестрор! — я снова смеялась... В этот раз по-настоящему, без фальши и лжи. Я счастлива лишь видеть его, чего уж там говорить об объятиях.— Ты обещала больше не уходить от нас! Поэтому я тебя больше никуда не пущу, — от этих слов на глаза снова наворачивались слёзы.
Точно... 4 года назад я пообещала ему, что больше не оставлю семью. Но со смертью Августа всё изменилось. Изменилась и я. Лишь для Хестрора я осталась и буду оставаться той девочкой, что заботилась о нём вместо матери. Той девочкой, что убиралась дома, подавала ему погремушку и шила игрушки.
Мы могли лежать в снегу ещё очень долго. Но на пороге снова появился тот мужчина. Тот самый, что 2 метра ростом! Он с упрёком посмотрел на моего брата и строго сказал так, что у меня побежали мурашки по коже:
— Госпожа велела тебе вернуться в комнату.
— Тогда и Сисилия тоже пойдёт со мной!
Сисилия? Это он так назвал меня? МЕНЯ?! Я с недоумением посмотрела на мальчика, но тот показал, что объяснит всё позже. Поэтому он встал из сугроба первым и подал мне руку, предлагая свою помощь. Я с великим удовольствием приняла её и обхватила ладонь брата своими пальцами, помогла ему отряхнуть одежду. Но помогая Хестрору избавиться от снега, заметила синяки на ногах. Схватив запястье брата, я вытянула его руку вперёд - тоже синяки. Посмотрев ему в глаза, заметила его грустный взгляд, просящий о помощи.
Хестрор потянул меня в дом, где было тепло и пахло пирогом. Скорее всего, яблочной шарлоткой.
Подросток прислонил палец к губам, говоря о том, чтобы я вела себя тише. Затем он повёл меня в комнату. Теперь я смогу узнать всё. Абсолютно всё! Что с отцом, кто этот мужчина и почему он в синяках. Теперь это перестанет быть для меня загадкой.
Хестрор посадил меня на кровать, а сам начал что-то быстро искать на своих полках. Он бормотал что-то себе под нос, то смотрел на меня, то отворачивался. Он меня заинтриговал. И всё же, сейчас меня больше волновало его состояние, чем то, что он хотел найти.
— Хестрор, откуда у тебя синяки? — ответа не последовало. — Хестрор?
Мальчик замер, опустив голову. Затем он поднял нос и достал какой-то предмет с самой верхней полки.
Я помню, как Август постоянно клал туда печенье, которое отец привозил из города. Там же часто прятались разные штучки братьев Бейль. Когда мы хотели их позлить, то крали что-нибудь из их комнаты и складывали наверх. Нам попадало от мачехи... Но зато было весело!
Предавшись воспоминаниям я совсем отвлеклась от брата. Он стоял ко мне спиной. Сначала молчал. Было тихо. И эта тишина резала уши. Но потом он сказал:
— Каждый год, именно в этот день... Я надеялся, что ты придёшь ко мне. Сначала я думал, что сделал что-то не так. Я думал, что обидел тебя чем-то... Но потом познал то, что познала ты 4 года назад. Отец умер, Елиана. Умер ровно в тот же день, что и Август. Но только спустя 2 года. Мне было плохо, и я надеялся, что ты придёшь и спасёшь меня от этой боли. Поэтому я ждал тебя именно в день твоего рождения. И вот... Ты здесь! — Хестрор наконец-то повернулся ко мне лицом.
По его румяным щекам стекали хрустально чистые слёзы. Он плакал. От этой картины моё сердце разрывалось на части. Видеть эту боль в его глазах, видеть как дрожат его губы - вот настоящая пытка.
Хестрор подошёл ко мне и протянул подвеску в форме бабочки. Затем он упал на колени и положил голову на мои ноги. Я покраснела от неожиданности. Но я чувствовала, как он напряжён. Не став повторять свой вопрос, я просто начала гладить его по голове, перебирая светло-русые волосы.
— Это всё мачеха.
— М? — сначала я не поняла, к чему это, но уже через 5 секунд до меня дошёл смысл сказанного моим братом. — За что она так?!
В глазах сверкнуло гневное пламя. Как эта сволочь смеет поднимать руку на моего Хестрора?!
— Я не желал слушать её. И не желаю до сих пор. Она плохая! Отвратительный человек... Елиана, защити меня... Я не хочу, чтобы мне снова было больно...
Как по взмаху волшебной палочки, в комнату врывается мачеха, визжа, крича:
— Что ещё за Сисилия?! Кого ты в дом привёл... — её взгляд упал на меня. — Елиана?
Хестрор вскочил с пола. Но тут же снова упал на колени, замирая в молитвенной позе перед мачехой. Я не видела его лицо, не видела глаза. Но зато прекрасно чувствовала страх, что он испытывает в данную секунду.
— Прошу, матушка, смилуйся!
Только он сказал эту строчку, как рука мачехи поднялась в воздух и резко опустилась. Громкий хлопок. Я закрыла рот ладонями, предотвращая свой же крик. Алия нагнулась к лицу моего брата и подняла его опущенный подбородок, заставляя смотреть в её глаза. Её очи были пусты, словно у женщины не было души. На лице даже ни одна мышца не дрогнула, когда она отвесила пощёчину ребёнку! Мачеха продолжала держать подбородок Хестрора. Она тихо нашептала что-то вроде "тряпка" или "сопляк", а затем добавила, только уже более громко и чётко:
— О ней запрещено даже упоминать, а ты её в дом привёл! Такой же, как она... Слабый, жалкий... Ты ничего не добьёшься.
Хестрор вырвался из хватки мачехи и покорно склонил перед ней голову, словно перед своей госпожой. Я слышала его хлюпанье. Господи! Как же больно... Нет-нет-нет!
— Не смей его трогать, — отрезала я, вскочив с кровати.
Я была настроена серьёзно и даже готова была напасть, как вдруг мачеха выдала:
— Я знаю, что ты нечистая, — она схватила Хестрора за волосы и тут жалостно запищал, словно мышонок. Я дрогнула, даже испугалась.
— Что? Не нравится, как обращаются с этим щенком?
Было ощущение, что она специально выводит меня из себя. Я щёлкнула пальцами и вмиг обратилась в марионеточника. Я видела страх в глазах Хестрора, но ни капли у Алии.
— Эй... Малыш, помнишь же? Ты сказал тебя защитить? И я смогу это сделать! — таким образом я старалась успокоить мальчика. Да и себя, наверное, не меньше.
Я стала образовывать шарик с энергией, который постепенно становился всё темнее и темнее, пока не окрасился в совсем чёрный цвет.
— Пусти Хестрора, Алия.
— Хорошо, — сразу согласилась мачеха, что показалось мне весьма сомнительным.
Однако, она действительно отпустила моего брата, и тот поспешил убежать из комнаты. Теперь я была спокойна. Я начала шептать заклинание на латыни. Ощущения теперь были не такие, как в мой первый раз... Я чувствовала себя намного сосредоточеннее и, возможно, немного лучше по моральному состоянию. Ведь когда я подчиняла душу Изата, я делала это неосознанно, а после жалела об этом. Но сейчас... Чувства абсолютно другие!
— Voluntas... — я не договорила, как вдруг почувствовала удушье.
Меня никто не держит... Да и рук на шее я не вижу. Я начала драть себе шею, в попытках что-то исправить. Воздух постепенно пропадал. Я ещё в полном сознании. В комнату зашёл тот самый мужчина, что встретил меня на пороге. Правая рука была протянута в моём направлении, а ладонь сжата в кулак, который излучал золотистое свечение. Я усмехнулась и хрипло выговорила:
— Наняла охранника? Молодец, Алия, большего не ожидала...
— Марионеточник... Таких я ещё не ловил. Редкий вид, знаете ли. — по одной фразе я поняла, что человек, стоящий передо мной - охотник на нечисть.
В глазах застыла пустота. Я не боялась, не чувствовала вообще ничего. Я лишь начала смеяться, поглощая энергию, что источала сгущающаяся тьма. Её облако окутывало мой разум, пока он совсем не помутнел.
На миг я закрыла глаза. В голове пронёсся портрет моего младшего брата, но и он растворился во мгле. Я расслабилась и обеими руками разделила единый сгусток энергии на два. Один окрасился в жёлтый цвет, а другой так и остался переливаться чёрным. Я распахнула глаза: чёрные, как смоль, зрачки полностью окутали мои глаза. Лишь блики от свечей мерцали в этом море беспокойства и зла.
— Voluntas. Tu es meus!
Эти маленькие шарики буквально влетели в грудь мачехи, а затем и охотника. Я нахально улыбнулась, видя как мужчина разжимает свой кулак, а его кожа становится бледной и болезненной на вид. Меня забавляло состояние мачехи, которая выглядела не лучше охотника.
— Знаешь, так совсем не интересно...
Я прислонила к её груди ладонь и извлекла своё пламя. Повертев шарик в руках, я просто раздавила его, как будто его вообще не было здесь. Алия завертела головой, вспоминая то, что было минуту назад. Затем уставилась на меня. Ох... Да! Это я и хотела увидеть... Страх. Её страх.
Она в непонимании бегает глазами по комнате, видит её же стража под моим контролем. Она вот-вот заплачет! Мачеха закрыла дверь, повернула ключ в замочной скважине и встала ко мне лицом.
— Что мне сделать? Пожалуйста, не убивай меня...
— Зачем же мне убивать тебя? Ещё руки марать?
В глазах Алии загорелась надежда на спасение. Она серьёзно готова сделать всё? Ну уж нет! Сегодня, 22 февраля, эта женщина поплатится за всё.
— А чего это Вы расслабились, матушка?
— Что? — она стояла в недоумении.
— А то, что это сделаю не я... — я кивнула на охранника, чьё имя так и не узнала. — А он.
Алия взвизгнула и начала охать, ахать. Она упала прямо перед моими ногами, начиная обнимать их и целовать. Я чувствовала себя королевой, госпожой! Теперь она была на месте Хестрора, а я - на её.
— Смилуйся, Елиана! Прошу тебя!
Я швырнула женщину прочь и отошла в сторону. Я кивнула самой себе, понимая, что всё идёт как по маслу. Затем я посмотрела на громилу, что стоял просто так. Надо бы его занять чем-нибудь. Точно! Придумала!
— Ты, — я смотрела на мужчину возле себя. — Вырви ей язык. Она слишком много лишнего сказала. Ой, а потом избей так же, как она избивала Хестрора! А затем... Убей её этим, — сказала я, положив на деревянный стол клинок с резной надписью - девичьей фамилией мачехи.
Только я вымолвила последнее слово, охотник начал выполнять все мои указания. Мне оставалось только наблюдать. Мачеха пятилась назад, сколько могла, пока не уперлась в стену спиной. Она кричала, как резанная свинья, коей и являлась всегда. "Страж покоя" насильно открыл рот женщины и одним резким движением вырвал розовый язык. Кровь брызнула на пол, стены и даже на меня. Я стояла, заворожённо смотря на этот спектакль. Мачеха уже на грани! А ведь ей ещё становиться куриной отбивной. Избегая рвоты, я отвернулась к окну.
Четырнадцатилетний Хестрор сидел на очищенной ступени крыльца, словно маленький воробушек на ветке рябины. Мальчик задумчиво смотрел вдаль улицы. Благо, додумался надеть шубейку и отцовские валенки. Ну, а я вернулась к мачехе.
— Знаешь, я ненавижу тебя. Поэтому и хочу, чтобы ты умерла, — я махнула охотнику знак, чтобы он вонзил в грудь бедняги клинок.
Мои зрачки приняли прежнюю форму, а серо-зелёная радужка вернулась на прежнее место, сверкая алым пигментом.
Двухметровый мужчина стоял столбом, ожидая дальнейших приказов. Но я лишь резко подняла кисть вверх. Покрутив ею, словно выкручивая что-то, я свернула шею охотнику. Бездыханное тело упало на кровавый ковёр. Я была довольная собой. Наконец-то я могу надеть подвеску, подаренную Хестрором. На моей груди сверкала небольшая бабочка.
Я открыла дверь и уже толкнула её, чтобы выйти. Последний раз я окинула презрительным взглядом два лежащих трупа: один сильно изуродован, с вырванным языком; второй с поломанной шеей. Это искусство! Я вижу здесь искусство, представленное самой матушкой тьмой. Господи, это свершилось!
Я перешагнула через порог и обомлела. Передо мной стоял Август.
— Сестрёнка, как же так?
Меня словно пронзило отравленной стрелой. Я резко упала на колени, поцарапав их об деревянный пол. Будто приходя в сознание, я понимала, что убила двух человек. Я, отрицая произошедшее, вертела головой. Опустив глаза, я старалась не закричать. Мало того, что я стала убийцей... Так ещё и старший брат видится. Призрак? Или уже чудится? Я жмурилась, отгоняя от себя все мысли. Но не могла заставить себя не смотреть на Августа. Он был тут. Рядом со мной!
— Август... Боже... Мне так жаль! Я пообещала, что всё будет хорошо! И теперь в моём доме буквально озеро крови... В хижине сидит связанный Екнас. Прости меня! Август, прости!
— Перестань.
Я смотрела прямо в его глаза. Я искала в них гнев, ярость, но вспомнила, что Августу не свойственно злиться на меня.
***
Резкий звон стекла. Я уронила любимую вазу мачехи. В испуге я не знала, что нужно делать и поэтому в слезах убежала в свой любимый чуланчик, наступая на те же самые осколки, раня стопы ног. Уже оттуда я слышала грозный крик Алии, от которого зажмурилась и закрыла рот рукой:
— Кто это сделал?! — выискивала виновника женщина.
— Я, — послышалось мне чуть громкое заявление Августа.
— Мелкий уродец! Ты хотя бы знаешь, сколько стоила эта ваза?!
— Понятия не имею.
Дальше я услышала шум. Они что-то громили? Боже, спаси и сохрани Августа! От этой женщины можно ожидать чего угодно...
Я вылезла из своего укрытия. Ноги жутко болели и не переставали кровоточить. Следом за мной появлялись небольшие капли крови.
Но слабость взяла своё и я рухнула на холодный пол, когда в комнату зашёл Изат.
— Эй! Ты чего лежишь тут?
— Изат! — испуганно крикнула я, пытаясь встать на ноги. Помог мне в этом старший брат. — Куда пошли Алия с Августом?!
— Да вроде бы в сарай.
— Изат! Мне нужно к братику!
— Хорошо-хорошо. Но сначала перевяжу тебе ноги.
Изат тут же принёс бинты и стал бережно заматывать ранки, стараясь не причинять лишней боли. Мне лишь оставалось поторапливать его, ойкать и жмуриться от дискомфорта. Бинты окрашивались в кровавый цвет. Когда брат закончил, я быстро побежала на задний двор, где и находился упомянутый сарай.
Когда я дошла то небольшого построения, ветхого и пошатывающегося, то уже не видела поблизости мачеху. Наверное, она вышла со двора через калитку. Дёрнув дверь, я сделала вывод, что женщина заперла её на ключ, а значит Август по сути был заложником. Я постучала и попутно спросила:
— Братик? Ты там?
— Здесь, — ответил Август очень тихо, я почти и не слышала.
— Боже! Прости меня! Прошу! Я не хотела, чтобы тебе попало из-за меня! — твердила я, спускаясь на коленки, закрывая лицо руками.
— Перестань, — уже громче ответил брат с твёрдостью в голосе.
Он не был зол на меня за то, что ему попало. Он злился из-за того, что я винила себя.
***
Я встала с пола. Он подошёл ко мне чуть ближе, продолжая смотреть в серо-зелёные, полные слёз глаза. Он улыбнулся той самой лучезарной улыбкой. Передо мной стоял брат, которого я знала всю жизнь. Передо мной находился человек, который всегда жертвовал всем ради семьи, не жалея себя.
— Я всегда буду любить тебя. Какой бы ты не была, ты всегда была моей сестрой и ею останешься, — сказал мне Август, перед тем как раствориться в воздухе.
Его словно тут и не было. Я схватилась за волосы, стараясь их вырвать с корнями и закричала, что есть силы.
— Господи! Да как же это так?! Он определённо стоял здесь...
Краем глаза я посмотрела в окно. Хестрор стоял на крыльце, ожидая меня. Ему определённо было холодно, поэтому я поспешила выбежать на улицу, где медленно шёл снег, укрывая улицу новым слоем одеяла.
Я закрыла дверь дома, заперев её на ключ, который нашла на тумбе. Хестрор посмотрел на меня невинно, прямо как котёнок. В его глазах сияла благодарность о спасении.
— Малыш, нам с тобой нужно уйти. Согласен?
В ответ мальчик лишь кивнул. Но теперь он поник, а грусть заиграла на его лице.
— Что-то не так?
— Елиана, это же наш дом... Куда же мы теперь? Кто нам поможет?
Я присела на колени. Их будто пронзило иглой. Холод быстро распространился по коже, заставляя поёжиться. Я понимала, что Хестрору будет тяжело. Лишь обняв его, я ощутила себя собой. Тогда я твёрдо решила:
— Мой милый Хестрор... Мы пойдём дальше. Знаешь, есть одно местечко в лесу... И ещё, —добавила я, смотря прямо в сверкающие глаза брата. — поверь, я буду защищать тебя во что бы то ни стало. Я буду готова убить за тебя. И я сделаю всё, чтобы ты не чувствовал себя одиноким.
Я ощутила на себе какого это потерять родного человека. Того, кто всегда мне помогал. Затем предательство. Я узнала, какого это - убивать человека не своими руками, а марионеткой. Я многое пережила. Но Хестрор - чистый лист. Он должен был жить лучшей жизнью, а по итогу он потерял больше, чем я. Мать, которую он так и не смог увидеть, брата, отца, меня...
Я взяла брата за руку. Небольшие глаза посмотрели в мои с надеждой на семью. Вьющиеся светлые волосы ловили на себя маленькие снежинки и большие хлопья снега. Губы дрожали от пережитого кошмара. Холодные ладошки сжимали мои пальцы.
Не волнуйся, малыш. Я теперь не оставлю тебя. Никогда.
***
Конец четвёртой главы.