Глава 5.
В груди нарастало давление, щемящее в ребрах и сдавливающее и без того наспех стучащее сердце. Я пытаюсь унять дрожь в пальцах, которые уже стали покрываться тонким слоем влаги. Глаза пытаются сфокусироваться на луне, озаряющей ночное небо. Кажется, из меня сейчас вырвется не то крик, не то подступающий к горлу ужин. Запах паленой плоти, кажется, заполняет мои ноздри, с каждым вздохом пробираясь все глубже. Я ловлю в свои объятия поступающую панику. Нужно собраться, иначе я потеряю свою последнюю нервную клетку, отчаянно цепляющуюся за жизнь.
– Рич, нет, нет, нет, нет, нет. – темнокожий парень раскачивался из стороны сторону, сидя на холодном полу крыши. – Нет, нет, нет, нет.
– Вставай, давай-же. – мужчина в черной маске склонился над сидящим маятником и тянул его за руки.
Брайан коршуном кружится над телом, нервно потирая переносицу. Остальные парни перетаптываются на месте, наблюдая за ним.
– Ты знаешь, что делать, Брайан. – из темноты появился незнакомец. Его лицо скрывала тень.
– Нет, – закричал Брайан, – Блядь, нет. – уже тише сказал он.
– У тебя нет выбора, – спокойно продолжил мужчина. – Ты...
– Ты знаешь, что случится, – не дал ему закончить фразу тот, подойдя к стоящему в упор и смотря теперь на него исподлобья. – Ты знаешь, блядь, сколько меня преследует это? А?
– Ты предпочитаешь, чтобы тебя преследовали слова или полиция всего штата?
Я наблюдаю за их перепалкой, но фразы будто проносятся мимо ушей. В них до сих пор яростно пульсирует давление, перекрывая мембрану и погружая меня в собственный вакуум.
Я смотрю на лежащее пятно. Тошнота снова подступает к горлу, формируясь в краткие позывы, от которых я вынужденно дергаюсь и нервно глотаю.
– Рич. – парень, сидящий на полу, переползая, пытался дотянуться до руки своего друга.
Брайан и его приятель, нехотя оторвали свои взгляды друг от друга и теперь смотрели на происходящее действие.
– Не трогай. – сухо прорычали оба, слившись как в унисон.
Один из «диких котов» грубо оттащил парня от тела, оставляя того продолжать раскачиваться в стороны, бормоча себе под нос.
– Даю тебе три минуты. – сказал мужчина, разворачиваясь и уходя в темноту. За ним последовали и те, что скрывали лицо под масками.
– Сука. – Брайан снова начал петлять вокруг тела, натирая макушку.
Он окинул взглядом нашу компанию: на полу раскачивается парень, видимо изображавший из себя метроном, еще двое замерли в оцепенении, четвертый согнулся пополам и блюет с крыши здания. И я, стою как вкопанный, нервно глотая ртом воздух.
– Эллиот, иди сюда, – скомандовал он. – и ты, да, ты, подойди.
Мы подошли к телу и окинули непонимающим взглядом Брайана, который, кажется, скоро проделает в голове дыру.
– Слушайте сюда, сейчас хватаете его за ноги и руки, главное, ради бога, не трогайте кожу, если не хотите проверить осталось ли в нем еще напряжение.
– Ты с ума сошел? – запротестовал мой напарник.
– Брайан, мы не донесем его... – в моей голове не укладывается, как он собирался перетащить его, разве что он не придумает как открыть дверь на этаже.
– Сбросить, – на выдохе произносит он. – Вы должны его сбросить.
– Ты с ума сошел? – протестую уже я.
– Если этого не сделать, то копы узнают, чем мы здесь занимаемся. Как думаешь, сколько им потребуется времени, чтобы выйти на нас?
– Да дохуя, – я задыхаюсь от нового приступа паники, который где-то внутри смешался с агрессией и теперь вырывается наружу. – Нельзя его так скидывать. Это неправильно.
– Хочешь, можешь помолиться за него или сделать ему венок на досуге, когда вернешься домой, – процедил сквозь зубы Брайан. – А теперь бери его и за дело. Нам еще с этим полоумным предстоит разобраться.
Чёрт.
Меня разрывает от клокочущей внутри ярости, панического страха и безысходности, в которой я оказался.
Мы подошли к застывшему на полу телу. Я пытаюсь не дышать, чтобы не забрызгать еще не остывшее тело. Можно ли счесть это большим кощунством, чем все происходящее здесь?
С большим усилием и трясущимися от усталости и нервов руками я оторвал его ноги от пола. Мы потащили его к краю, шаркая ногами под жуткое завывание раскачивавшегося товарища, которым уже занимался Брайан.
Под ногами открывалась пропасть. Круги от фонарных столбов выстраивались в длинную линию, формируя многочисленные коридоры.
Я вырываю из себя последнюю оставшуюся мрачную решимость и смотрю в глаза стоящего напротив. Зажмурившись, он крепко сжимает тело за рукава, его губы едва шевелятся. Это зрелище стоит мне последней нервной клетки, которую я так старался уберечь.
Я закидываю свою часть груза на выпирающий выступ. И отпускаю руки.
Минута забвения, из которой вырывает меня Брайан, кажется ничтожно быстрой.
– Пошли. Нужно как можно скорее убираться отсюда.
Когда я отвернулся от края, крыша уже опустела. Двое парней волокли за собой темнокожего парня. Они поочередно скрылись под пологом карниза, зажав между собой внушительное тело парня, удерживая его от возможного падения. Следом нырнул Брайан, протягивая снизу руку, которую я хватаю, удерживая равновесие на балконном выступе.
По лестнице мы спускались в абсолютном молчании. Разбившись на две группы, мы с Брайаном пролезли в небольшое окно, ведущее в задний двор. Вырвавшись, я побежал. Я бежал пока мое тело готово было нести меня прочь от этого дома.
Бессильно упав на колени, я закричал. Не знаю, как далеко я ушел, но легкие разрывало от боли. Я смотрю на асфальт, с характерными трещинками, но вижу рубероид, с его извивающимися проводами. Тошнота волнами накатывает, и я, наконец, выблевываю желчь, жгущую желудок.
– Эллиот?
Хриплый тонкий голос прозвучал прямо над моим согнутым туловищем. Поднимая глаза, я заметил хрупкое тельце, сжимающее в руках рукава свитера. В глазах расплывался силуэт, собираясь снова и снова, не давая возможности сфокусироваться на лице.
– Господи, что случилось? – она склоняется надо мной, подхватывая под руки своими тонкими запястьями. – Пожалуйста, вставай, пошли в дом. Тебе нужно умыться.
Не помню, как я доковылял до подъездной дорожки и зашел в дом, но тепло окутало ледяную кожу, покрывая ее новым слоем влаги.
– Садись, я сейчас.
Упав на что-то мягкое, я запустил все еще непослушные пальцы в волосы, пытаясь утихомирить в них бьющуюся дрожь, я положил на них вес своей головы. Кто-то неожиданно вторгся в мое пространство, отчего я, кажется, начал руками размахивать в стороны.
– Ч-шш. Посмотри на меня.
Холодные прикосновения отзывались по коже мелкими разрядами. Проморгав несколько раз, я сфокусировался на руках, держащих мокрое полотенце и орудуя на моем лице.
Я хватаю ее за запястье, пододвигая ближе к себе. Пучок шоколадных волос, вздернутый маленький нос и большие испуганные глаза, с янтарным оттенком.
– Ты?
Горло раздирает так, что я с трудом узнаю свой собственный голос. Ариадна выдергивает свое запястье из моей хватки, и, явно замечает то, как трясется моя рука.
Она возвращает холод к моему лицу, нежно промачивая испарину на лбу. В этот момент я теряю крупицы самообладания и ловлю фрагменты из памяти, которые я запрятал глубоко внутрь себя, в так называемый особняк боли Эллиота Купера.
_______
– Что ты делаешь, Брэд? – женский голос визгом прорывается сквозь закрытые двери моей комнаты.
– Я предупреждал тебя? Предупреждал? – раздался грубый бас, попутно принося с собой эхо хлопка.
Я высовываю голову из своего прикрытия, попутно решая, стоит ли выползать дальше. На ходу, я хватаю в руку небольшого деревянного коня, служившего мне игрушкой долгие детские годы.
Открыв дверь, я аккуратно наступаю на прогнившие половицы, чтобы не издавать лишних звуков. За поворотом на кухню я вижу, как в одной руке отец крепко сжимает красную пивную банку, оставляя на ней небольшие вмятины, а в другой, обмотанные на пальцы волосы моей матери.
– Мама, – одна секунда и я несусь в его сторону, замахиваясь маленьким конем, придавая ему всю свою силу и решимость. – Не трогай её.
– Эллиот, – она жалобно стонет. – Вернись к себе.
Она не смотрит на меня.
– Пожалуйста, Брэд.
Он отпускает ее, оставляя в руке банку, из которой струится белая пенка. И решительно направляется ко мне. Под его ноги падает мама, пытаясь защитить меня от напора.
– Уходи, – кричит она. – Живо.
Но я не успеваю. Я падаю вниз от глухого удара, протягивая руки к маме. Губа саднит от затрещины и наливается кровью. Маленькая лошадка развалилась на две части под ногами отца.
– Не трогай его, ублюдок.
Она отпихивает меня в сторону, вставая на ноги и преграждая дорогу ко мне. Я слышу, как что-то падает на пол. Надеюсь, что это отец или его чертова банка. Узнать я уже не могу, потому что мчусь на всех ногах по дороге. Мчусь, пока не сталкиваюсь с ней.
– Эллиот?
Два хрупких и юных тела сидят на лестнице, крепко прижавшись к друг-другу. Он – отчаянно впитывает в себя нежность и защиту, которую дарит ему девочка. Она – крепко держит своими тонкими ручками его содрогающееся тело, готовая отдать всю себя, лишь бы ему не было так больно.
_______
– Эллиот? – сквозь пелену воспоминаний я слышу свое имя. – Эллиот, я помогу тебе.
– Я знаю. – отвечаю я ей. – Я знаю.