Глава 3.
Неделя тянулась бесконечно долго. Боль в руке постепенно отступала, и уже в пятницу я был на тренировке по баскетболу. Мое тело сладко отзывалось на предельные нагрузки, которыми нас регулярно награждал тренер. Пробегая пятый круг, ко мне подстроился Хью.
– Ты сегодня придешь? Я прикупил дурь прямо из Бразилии, говорят сносит башню лучше любой телки.
– Даже не начинай, Хью, – у меня в голове начали пролетать флешбэки последней вечеринки. – Может, забегу ненадолго.
Когда изнурительная тренировка подошла к концу, я уже слабо чувствовал мышцы в теле. Быстро ополоснувшись в душе, я схватил рюкзак и направился к парковке, где меня ждали Хью и Брайан.
____________________
Коттедж заполнялся так быстро, что не успел я выпить и первый стакан с крепким прохладным виски, как в просторном коридоре стало тесно даже по меркам дома Кельманов.
Ко мне на диван завалился Брайан, его глаза были приклеены к многочисленным задницам, шевелящимся под громкую музыку у бассейна.
– Ты как? Очкуешь? – спросил он, не отрывая взгляд от происходящего во дворе.
– А должен? – я осушил стакан и вальяжно откинулся на мягком диване, даря покой изнывавшим мышцам.
– Думаю стоит, – он прервался от своего занятия и теперь смотрел прямо на меня. – я видел одного из них, крепкий парень, обитает на крышах с двенадцати. Про остальных не скажу. Хочу, чтобы ты был готов ко всему.
Я и был готов. Вся моя жизнь связана с крышами, на которые я сбегал еще ребенком, выжидая, когда отец закончит измываться над матерью и уйдет спать в пьяном угаре. Убегал, когда жизнь казалось настолько паршивой, что эмоции отуплялись и хотелось просто бежать до стертых мозолей. Это не просто место, куда я иду в порыве беспомощности, но и стиль жизни, рискуя которой я наслаждаюсь под дружественные возгласы товарищей.
Брайан, не дождавшись от меня ответа, ушел в сторону бассейна, цепляя одну из представительниц чирлидерш, которая была не прочь порезвиться с любым, у кого на животе больше одного кубика и стояк поднимался на все, что движется.
Я прошел к бару и залпом опрокинул несколько бокалов солодового. Сознание пошатнулось, уступая место тупому безразличию, которое настигало меня каждый раз, как я позволял себе расслабиться под градусом. Комната легко закружилась, люди сливались в пятна, соединяясь и разъединяясь между собой.
Пробираясь через потные тела, я заметил знакомое лицо в толпе. И какого черта она тут забыла?
Хью заметил меня и то, куда я пялюсь на протяжении нескольких минут, зависнув в пространстве между комнатами.
– А вот и она, готов повеселиться? – он толкнул меня в плечо.
– С каких пор твои тусовки превратились в клуб любителей домашки?
– Решил повторить пару уроков про скрещивание. – затрясся от смеха Хью.
Девушка поймала на себе мой пристальный взгляд и неуверенно замялась на пороге, поправила рукава нелепого джемпера. Внутри что-то пробуждало интерес, но тупое чувство, вызванное алкоголем, рубило его на корню. Нужно найти выпивку, и, желательно, срочно.
Пока я возился со льдом, передо мной снова вырос Хью, в руке у него я заметил маленькую ладонь, теребящую растянутый рукав синего джемпера. Черт бы побрал этого болвана.
– Эл, познакомься, это милашка Ариадна Родд и она очень хочет помочь тебе с одним приятным дельцем. – Тупая улыбка Хью растянулась на еще более глупом лице.– не так ли, Родд?
– Я.. я не понимаю. – Ее глаза забегали по моему лицу в поисках ответа на все ее вопросы.
– Ой, кажется, я сказал ей, что тебе нужна ее помощь, она ведь так хотела ее предложить, разве нет?
– Что за херня, Кельман?
Он серьезно или прикалывается? До сих пор я не видел у него за спиной два пернатых отростка и ебаную стрелу Купидона.
– Чувак, не порть вечер своей тухлой миной, тебе давно пора развлечься, а судя по тому, как ты пялился на нее в школе, я решил взять быка за яйца, – заржал он, – или как там, да хуй с ним, короче ты меня понял.
Все это время девушка стояла и непонимающе смотрела на меня, ее разочарованный вид никак меня не трогал. Под гнетом нарастающей ярости я сжал зубы и процедил, слегка наклонившись в ее сторону:
– Убирайся отсюда.
Она дернулась, ее глаза быстро заморгали. Резко повернувшись, она поспешила к выходу. Я проводил синее пятно ее джемпера, пока оно не скрылось из зоны видимости гостиной. Внутри меня все еще клокотала буря, готовая стереть с лица Хью усмешку, с которой он наблюдал за мной.
– Ты, блядь, что, прикалываешься?
Я развернулся и пошел в сторону выхода. Надеюсь, девчонка успела убежать достаточно далеко, чтобы не подвернуться под горячую руку. И что вообще у нее в голове, если она додумалась припереться в дом Кельмана. Еще и под предлогом помочь мне. Она наивная или отбитая наглухо?
Не успела. Чёрт, видимо первое.
Она стояла недалеко от небольшой парковки. Ее плечи нервно поднимались и опускались, а лицо было закрыто руками. Внутри что-то похолодело от ощущения знакомой картинки. Отогнав мысли, я постарался пройти мимо, не обращая на нее внимания. Внезапно, моей руки едва что-то дотронулось.
– Эллиот, подожди.
Ее покрасневшие глаза оттеняли глубину янтарных бликов, отражавшихся в радужке. Красный нос распух и теперь занимал большую часть ее лица. Если бы не синий свитер, то она была бы похожа на рыбу-клоуна, с блекло-красными пятнами по лицу.
– Я же сказал тебе уйти.
– Чтобы ты знал, – на ее лице отражалась странная гримаса боли и гнева, которые были направлены на меня. – я пришла сюда лишь потому, что этот придурок написал мне и попросил срочно приехать помочь своему другу.
– И ты повелась. – констатировал я.
Она замерла, хлопая своими глазами, которые уже начали опухать. Внезапно, она вытянулась и задрала свой нос, что он едва не достал мне до подбородка.
– Знаешь что? Да катись ты к чертям. Вы оба туда катитесь.
Такое я слышал не впервые. Но от нее это звучало по-особенному. Не знаю, дело ли в том, что она правда хотела помочь, или в том, что на ее маленьком лице, совершенно не пригодным для злости, читалась искренняя ненависть.
А я предупреждал ее. По крайней мере пытался предупредить. В любом случае, это уже не важно, потому что рядом со мной остался лишь слабый аромат ее парфюма, уносящийся вслед за ветром, созданным уходящей Ариадной Родд.
Сделав глубокий вдох, я окинул взглядом оставшийся позади коттедж. Возвращаться на вечеринку не было никакого желания. Выпитый алкоголь все еще бил в голову, и я направился в сторону дома, игнорируя правила возращения после заката.
Подходя к железной оправе, я прислушался к шуму города. Ничего особенного, звон детских голосов неподалеку от заброшенного здания, кричащие сирены вдалеке и треск высохших веток на деревьях.
Не успев поставить ногу на первую ступень лестницы, сбоку на меня упало что-то тяжелое, заставив повалиться на грязный пол.
– Держи его, – доносилось из тьмы. – Кто это, Филд?
Глаза резко защипало от яркого света, тяжесть сидящего на мне тела давила на легкие, заставляя делать глубокие вдохи, хватая как можно больше воздуха, смешанного с частицами пыли.
– Да слезь ты с меня уже.
– Свои, – крикнул в глубину здания друг, выключая фонарик, который до сих пор был направлен в мое лицо. Поднимаясь, он протянул мне руку. – Ты совсем рехнулся приходить сюда вот так?
– Больше было некуда.
В темноте я отряхнулся, надеясь принять прежний вид и не обращая внимания на Филда продолжил свой путь, с которого меня сбили.
Наверху ребята моего возраста раскладывали вещи, уминали пиццу и готовились выбираться на поверхность. Несколько мальчишек лет четырнадцати наблюдали за тем, как Филд готовит для них обвязки и заматывает страховочные веревки. Сегодня им предстояло выбраться вместе с остальными, под ценный урок Брайана, который как обычно засиживался на вечеринке у Хью. Так что полагаю, тренировка младших снова перенесется.
Скинув с себя грязную одежду, я забрался в спальник. Нужно выкинуть из головы все лишнее. Уже в понедельник мне предстоит показать уровень, под стать диких котов. Это даст мне возможность обитать там, где не нужно готовить еду в кромешной темноте, пробираясь между комнатами, избегая оконных проемов.
Мне нужно лишь пройти длинную дистанцию и перескочить через пропасть между домами в новом Порт-Честере, показывая все, чему я научился за эти годы у Брайана.
И сделать это можно только один раз. Ты либо пан, либо пропал. Все просто.
С теплым ожиданием я провалился в сон, в котором смотрел на подножие Нью-Йорка, на пике Эмпайр-стейт-билдинг. А рядом со мной стояла девушка, крепко сжимающая мою ладонь. Кажется, я даже уронил несколько слюней на рваную простынь. Иначе почему моя щека такая мокрая?
Открыв глаза, я обнаружил Брайана, поливающего меня сверху холодной водой и изображая опорожнение, целился мне в рот.
– Ну надо же, – его явно забавляла вся эта ситуация, как и парней возле него. – я уже думал, что придется искать что покрепче.
– Было бы кстати.
В горле предательски пересохло. Я отобрал бутылку и сделал несколько жадных глотков.
– Выходим на тренировку в семь, не опаздывай.
Я посмотрел на часы. Стрелка доходила до трех. Сколько часов я проспал? Голова, словно отлитая металлом, тяжело упала обратно на подушку.
Когда солнце начало покидать горизонт, мы выбрались на крышу. Вечерний майский ветер все еще окутывал тело теплом, заряжая его на предстоящую нагрузку. Я потянулся, заставляя себя прочувствовать мышцы, которые играли под моими бриджами и футболкой.
Брайан стоял у лифтовой шахты, поправляя обвязку молодым парням и попутно объясняя правила этой игры.
– За края не ступать.
Они покладисто мотали головами.
– Провода не трогать, это не ваши стручки, так что оставьте эту идею на потом, если хотите сегодня вернуться домой, – он оглядел их сверху донизу. – и последнее, если увидели тело и искры рядом, не трогайте ни первое, ни второе, ради вашего же блага. Ну, что стоите, пошли вон отсюда. Филд вам покажет, что делать дальше.
На моем лице пробежала ухмылка. В голове замелькали картинки, как я вышел на крышу впервые под предводительством Брайана. Как сейчас помню разбитые колени и губу, которую я размозжил о бетонную панель, перекрывающую две части крыши дома. Кто знал, что детские ноги немного ограничены в прыжках в высоту.
– Сегодня в игре ты не участвуешь.
– Что? Почему это?
Я что, ослышался? На носу соревнования, а Брайан, который каждый день кошмарил меня моим провалом, заявляет, что основной блок тренировки в пролёте.
– Займи выступ.
– Я что-то попутал? У нас завтра конкурс на тех, кто дольше провисит на гребаной балке?
– Нет, но если ты собираешься все всрать, то скажи мне об этом сразу, чтобы я не краснел за тебя перед «арко».
– Причем тут они вообще?
– Ты серьезно это спрашиваешь? Без них ты бы и на крышу не ступил, как и любой другой из вас. Они будут завтра и это все, что тебе нужно знать. А теперь, пошел.
Я мог бы поспорить с ним, и, скорее всего, проиграть. Этого упертого болвана сложно было переиграть в том, что касалось цепинга. Ноздри раздулись от выходящего горячего воздуха, закипающего во мне.
– Обвязку забыл. – крикнул мне в спину Брайан.
– Ну уж нет, блядь.
Он пытался что-то сказать в ответ, но я уже не слышал его. Подойдя к краю крыши я окинул взглядом горящие огни большого города. Жизнь шла своим чередом, не обращая внимания на темные силуэты посетителей крыш. Я почувствовал себя лишь пятном, которым казался, или мог оказаться. Обвязку я не взял, пытаясь сохранить ту часть гордости, которую еще не успел растоптать мой друг.
Я перекинул ноги через край крыши, перенося вес тела на руки. Оторвавшись, я медленно спустил себя, повиснув на пальцах, которые крепко цеплялись за железный выступ в карнизе.
Кровь плавно отливала от рук, переходя в остальные органы. Отпустив одну – я завис в воздухе, покачиваясь на ветру и доверяя свою жизнь этому дню, железной балке и мышцам, которые уже начали изнывать. Почувствовав новый прилив крови в правой руке, я вернул ее обратно, забирая за собой левую.
Скучно.
Слышу, как парни приземляются на раскрошившуюся кровлю, перекатываясь по ней и отталкиваясь ногами в попытках вырваться дальше. Я снова цепляюсь второй рукой за крышу и слегка подтягиваюсь, выглядывая из своего «убежища». Мелкие тренируются с Брайаном, карабкаются неокрепшими ножками по стенкам шахты лифта, высоко выступающей над крышей. Ладно. Пора заканчивать. Я вернулся вниз и вытянулся как струна, подготавливая тело к прыжку. Качнувшись, я набрал нужную амплитуду и оторвал руки, попутно цепляясь за соседний выступ, находящийся справа от меня, соединяющий внутренние углы дома. Повторив тоже самое в каждую сторону примерно десять мучительных раз, я потянулся вверх на дрожащих руках и перекинул себя через выступ. Стряхивая напряжение в руках, я отравился вниз.
Завтра нужно быть в форме. Я быстро закинул в себя остатки вчерашней пиццы и заполз обратно в свой мешок, в котором мне предстояло сегодня спать, возможно, в последний раз.