Дневники Наркомана. [16+].

Пушок, Пуфик, Филип, Фил, Исак, Э́жен, Жэня, Дэниэль, Икар,  Рин, Мик, Ким, Тим, Джош, Джон, Сим, Ил, Элвис, Ильяс........ Мир, Яр, Марик, Майл, Рута, Уиллоу, Гейл, Мелларк....

Я уже исписала всю страницу разными именами, но все не могла выбрать — какое? У моих ног тёрся большой белый медвежонок, с яркими голубенькими как небо и океан глазками, чёрненьким носиком и мягкими, клевыми лапками. Медвежонок....Умка?

Умик. Умочка. Умимуличка, блин, залипла.  Точно! Умка.

Щенок прыгнул мне на колени и постучал лапой по руке. Я погладила его по белой белой шорстке и обняла, тот час же ко мне прибежал Э́жен. Чёрный, как уголёк щенок, с охристыми, даже золотистыми пятнышками у лап, шеи, ушек с мордочкой и животе. Он гордый и сильный, не смотря на свой пока что маленький возраст, постояно словно ссорился с Умкой. Они любили играть моими кедами, за что я обоим укоризненно махала пальцем, но и даже это они превращали в игру: ловко хватали за руку и не отцеплялясь, задорно лаяли.

Я бы хотела сказать что-то им, но язык поворачивался, а звуков не издавал. Потеряв речь, я потеряла связь с внешним миром, и такими как я. А собаки, они понимают меня. Они понимающе и дружелюбно смотрят и чувствуют. Они человечнее многих других людей.

Я все таки отложила тетрадь и взяв игрушки, вышла во двор вместе с щенками. Проходя мимо комнат, я чувствовала некое тепло, но это все равно все не то:  дом пустует без моего брата. Папа опять в кабинете, мама что-то готовит на кухне, а дверь в комнату брата закрыта для меня. Почему? Может они не хотят чтобы я сошла с ума увидев привычную обстановку, но без хозяина этой комнаты? Они хотят защитить меня, а не чего не выходит.

Холодный ветер с океана пропитанный солью обвевает меня, а я сажусь на пожелтелую траву.
Наше дерево...когда мы были маленькими мы столько игр придумывали с ним, от пряток, до разных миров, которые нужно захватить, уничтожив пришельцев. На каждой веточке завязана яркая атласная лента. Мы придумали каждой особое значение, и гордились этим "ленточным" деревом. Сейчас на нем пожелтели и побагровели листья, окрашивая наш небольшой дворик в яркие цвета. Ветер сильными порывами волновал океан ч превратив погоду в шторм, а листья трепетать и сильно колыхться  на ветвях деревьев, я видела, как этот холодный и чужой мне ветер почти срывал наши ленточки.

Грустно.

Вот щенки играют с игрушками пищалками, вот слышны голоса детей у побережья, вот почтальон закинул на наш участок свёрнутые в трубку газеты, а другой почтальон, курьер, доставил нам в дом квитанции и письма.
Мимолётная мысль про письмо Питера пролетела в моей голове. Я оставила его на столе, не распечатанным. Почему-то, открывать его мне не особо хотелось, но что о все равно заставляло взять конверт и прочитать бумагу в нём.

- Экки, — услышала я, — Экки,— повторилось вновь, но я не повернулась, застыв у дерева с ленточками, общупывая пальцами каждую ленточку, а воспоминания всплывали в голове как картинки из фотоальбома, — Экки Ленс! Ты что, совсем не слышишь меня?

Я не заметила, как по моим щекам покатились соленые слезы. Я словно не дышала, совсем не дышала, просто застыла и даже не всхлипывала.

Ветер трепал мои волосы, слезы застывали и высыхали, а щеки чесались от них, ресницы слипались, волосы путались и прилипали к мокрым щекам.

— Экки....?

— Не трогай меня!— неожиданно для себя, вскрикнула я, редко повернувшись, — М.....мама..

Мама посмотрела на меня ещё более испуганнее, чем я смотрела на нее. Видимо, она заметив то, что я нахожусь на улице слишком много времени и не откликаюсь на ее голос, она что-то заподозрила и в испуге, выбежала на улицу в том, что было на ней в тот момент.

— Мама, мне больно, — произнесла я, смотря на руку мамы, которая сжимала мой локоть и ее ладонь стала синеть от давления,— Мам, отпусти меня.

— Я уже отпустила одного ребенка и потеряла его, — прошептала она мне одними губами, дрожа и устало вздыхая.

Мы доканаем и доведём ее.

Я выдернула руку и сделала шаг назад. Моя спина упёрлась в жесткую и грубую, рельефную кору дерева. Затылок прислонился к дереву и я словно вжалась в эту массивную, уже годами нарощенную природой кору.

— Господи, — мама выдохнула, —
Пойдём домой, уже холодно, и ты только с больницы, я не хочу чтобы ты заболела, пойдем, папа ждёт, обед уже готов,— она пыталась завести меня домой под любым предлогом,— Зайчик, прости меня, я просто...просто я очень устала, а ты, ты осталась у меня одна.

— Нет, — холодно произнесла я, — Ты Ошибаешься. У тебя есть Питер. Пит, твой сын, твой первый ребенок, он, невероятный молодой человек. У тебя двое детей, я и Пит. И если ты уже зазнамо похоронила его, то ты - не мне, не Питу, больше не мать.

Я резко развернулась и убежала из домашнего участка. Я бежала, а мои собаки следом за мной.

" Нужно найти Карли. Нужно сказать все Элли" — Проносилось в моей голове, когда я, пересекая дорогу, смотрела на баскетбольную площадку, где больше никто не знает, а рядом, за столами, сидела баскетбольная команда моего брата.