12. Ты жив, друг мой?
— Да тише ты! — Теодор шикнул на заливающегося смехом Линна. Тот представил, что он ниндзя, и крался по коридору на цыпочках, шурша пакетом с продуктами. — Если нас засекут, то у нас ничего не выйдет, а нам надо, чтобы вышло! — Тед остановился. Мик, плетущийся сзади, последовал его примеру, а вот Хант продолжал так же уверенно двигаться вперёд.
— Это больница. Нас засекут в любом случае, здесь повсюду камеры, — констатировал Микки и закатил глаза. Ему явно не нравилась вся эта затея. Он ожидал, что Изабель может сболтнуть лишнего, и точно этого не хотел.
Линн допустил ошибку, когда обернулся, чтобы передразнить Микки. Хант ненавидел, когда он умничал.
— И что вы здесь делаете, молодые люди? — низкая тучная женщина в халате с пингвинами окинула парней осуждающим взглядом. Особенно Линна, который врезался в неё и уронил пакет с апельсинами и шоколадом – классическим набором для посещения больных. — В час ночи, в детском отделении... — медсестра сложила руки на груди, наблюдая за ползающим по полу Хантом. — Вы в курсе, что время для посещений – с девяти утра до девяти вечера?
— Может вы поможете мне? — Линн обратился к друзьям, и те усмехнулись, почти синхронно мотнув головой.
— Ты уронил – ты собираешь, всё честно, приятель, — гортанно рассмеялся Микки, но через пару мгновений снова стал серьёзным и пихнул Теодора в бок локтем. — Я же говорил, что нет смысла сюда соваться. Надо было остаться там, где нас ценили.
— Я отбарабанил вам целый концерт, тащил сюда этот пакет, а теперь ещё должен ползать и собирать еду для вашей Бель по всей больнице?
Микки хмуро шикнул на друга, чтобы тот замолчал.
— Кретины, — пробубнил себе под нос Хант и, наконец, поднялся с пола.
Все жутко нервничали. Микки – потому что не хотел видеться с Изабель, Теодор – потому что хотел увидеть её, Линн – потому что накосячил.
Последний часто исполнял такие выходки, а потом бегал от навязчивого чувства вины, скрывался за шутками и сглаживанием углов. Иногда в компании он ощущал себя самым настоящим клоуном, но ничего не мог с этим поделать. Боялся, что другого Лионеля – более взрослого, рассудительного и серьёзного – настоящего – никто не примет.
— Мисс, — тихо начал Теодор, — может, мы договоримся с вами? Вы покажете нам, где лежит Изабель Флетчер, а я...
— Сэр, — медсестра цокнула языком и закатила глаза, — не все вопросы решаются деньгами. — Ваша Флетчер, чёрт бы её побрал, лежит в отделении расстройств пищевого поведения. Конкретнее не знаю, я с ней, к счастью, не работаю, — женщина помотала головой и уже собралась уходить, оставив парней незамеченными, но остановилась. — По-хорошему, вам стоит прийти завтра.
— Спасибо, — бросил ей вдогонку Микки и недовольно посмотрел на друзей. — Слышали? Зав-тра. Нам не нужны проблемы.
— Закрой рот, Мик, — рявкнул Линн и подошёл к Теду. — Нам в другое крыло нужно, ты же не хочешь заночевать с больными детишками? — растрепав волосы друга, Хант уверенно пошёл вперёд.
Он хотел довести дело до конца и помочь Теодору, потому что знал, насколько важно было для него навестить подругу.
Хайеса будто гвоздями прикрутили к полу. Он перебирал в голове варианты, относящиеся к определению расстройств пищевого поведения. Что это за болезнь? Какие последствия? Какие симптомы? Почему Изабель там?
Она, вроде бы, выглядела здоровой. Парень пытался представить в голове её образ. Похудевшая и бледная, с опустевшими глазами, Бель не была похожа на ту, которую он хранил в детских воспоминаниях. И которую он любил.
Теодор так уверенно потащил парней за собой в эту больницу после концерта, а сейчас вдруг засомневался в правильности своего решения – стоило ли вообще навещать её? Был ли в этом хоть какой-то смысл?
— Ты идёшь или как? — пихнув друга в плечо, Микки вскинул бровь. — У нас будут проблемы, если ты не начнёшь шевелить задницей.
— Ага, — Хайес выдохнул.
Его раздражало присутствие Рейда. И сам он тоже. То, как он закатывал глаза, звал Флетчер на свидание, как он о ней отзывался, да и просто то, как он себя вёл – всё это действовало Теду на нервы.
Кое-как пробравшись мимо дежурного поста и дойдя до нужного отделения, парни довольно быстро нашли палату девушки.
***
Уже четвёртый час после отбоя Изабель прожигала взглядом дыру в потолке. Она была удивлена, что к ней до сих пор не пришли галлюцинации – обычно они появлялись в комплекте с бессонницей.
На стене напротив тускло подсвечивались электронные часы. Час тридцать семь.
Изабель не знала, как заставить себя уснуть. Каждый раз, когда она закрывала глаза дольше, чем на пару минут, перед ней всплывали самые страшные вещи в её жизни – еда, огромная куча еды, иногда даже целые холодильники. И всё там было такое вкусное, яркое, жирное и безумно калорийное. Ей хотелось съесть всё, она мечтала об этом. Но чаще всего, когда она пыталась подойти к еде, перед ней возникала ещё одна Изабель. Уродливое, омерзительное и огромное создание, которое каждый день настоящая Флетчер видела в зеркале. Эта тварь начинала шипеть, заливалась громким и отвратительным смехом и закидывала себе в рот всё, что видела.
Девушка распахнула глаза. В этот же момент дверь в её палату распахнулась. Флетчер привстала на локтях, ослеплённая неярким светом больничного коридора. Адаптироваться к хоть какому-то освещению после кромешной темноты – тяжелая задачка.
В проёме – три силуэта, по коже – мурашки и холодок, в голове – мысли:
«Новенького заселяют? Ко мне?»
«Галлюцинации всё-таки...»
«А вдруг это убийца?»
«Это моя смерть».
— Бэллс, — до боли знакомый голос и прозвище – всё, что ей никогда больше не хотелось слышать, показалось таким желанным и единственным решением всех её проблем.
— Миледи, мы немного припозднились, — узнав голос Линна, Изабель широко улыбнулась. Это были её лучшие галлюцинации.
Или реальность?
Теперь тёплые шершавые губы мимолётно коснулись лба, и у уха прогремел мягкий шёпот:
— Привет, крошка.
В груди сдавило. Изабель задрожала и постаралась отгородиться от своей реальности одеялом. Ей хотелось спрятаться подальше от Микки с его мнимой заботой. Но тут же она почувствовала перед ним свою вину. Он не бросил её одну, привёз в больницу, когда ей было плохо, так ещё и пришёл её навестить. Почему ей было страшно? Она должна была его благодарить.
Микки думал так же.
Пересилив себя и тихо, но глубоко, вздохнув, кончиками пальцев Флетчер коснулась русых кудрей. Её глаза уже привыкли к темноте, и Изабель хорошо могла разглядеть хитрого и ещё не до конца понятного ей Рейда, практически нависшего над её койкой, а дальше – Линна и Тео, расположившихся на белом диване у окна.
— Привет, — убрав руку от парня, девушка укуталась в одеяло и отодвинулась к стенке, — рада вас видеть. Нам необязательно сидеть в темноте: мимо моей палаты будут проходить только если я буду при смерти, — усмехнувшись, Изабель попыталась расслабить всё ещё дрожащие конечности.
Свет включился.
— Мы захватили тебе апельсинов и шоколада, — Линн повертел в руках шуршащий пакет с передачкой. — Можем открыть сейчас.
— Да, конечно, открывайте. Я уже зубы почистила, — улыбнулась Изабель, абсолютно не понимая, как можно было притащить в отделение расстройств пищевого поведения еду, которую здесь ненавидели.
— Как тебя угораздило сюда попасть?