2. Инферно
Первым делом она увидела беседку — старую, бело-обшарпанную, с паутинкой трещин на колоннах и крыше. Это было небольшое строение с четырьмя колоннами и куполообразной крышей, пик которой, кажется, отвалился, обнажив неровный скол. Было туманно, откуда-то тянуло холодом, отчего ладони непроизвольно тянулись защитить плечи. Обойдя беседку по кругу, Лаура убедилась в том, что было очевидно с самого начала — это не декорация и не муляж, а самая настоящая улица и самая настоящая старая беседка.
— Что это за хрень? — воскликнула Лаура, удивленно вертя головой. — Я что, попала в Нарнию?
— Нет, — донёсся до неё голос того парня, который так нелепо отыгрывал полудраматичную сцену. — Вам нельзя здесь находиться.
— Для начала, — чеканным шагом Лаура вновь принялась обходить беседку: она боялась слишком далеко от неё отходить, поскольку повсюду был молочный плотный туман, в котором легко можно заблудиться, — где это «здесь»?
— В Инферно, — ответил парень, входя в беседку. — Честно говоря, я и не думал, что вы сможете сюда попасть. В это место так просто не попадают.
— Я что-то вроде избранной, выходит? — спросила Лаура, ухмыляясь.
Обойдя беседку и не найдя здесь ничего достойного внимания, Лаура расширила диапазон поисков, и стала блуждать поблизости, то ныряя в клубы тумана, то выныривая оттуда. Парень не двигался, следя за собеседницей с некоторым напряжением, свойственным неопытным родителям, которые следят за неугомонным чадом.
— Нет, вы не избранная, — попытался он разрушить её надежды. — И перестаньте уже блуждать! А то заплутаете ещё. Нельзя уходить далеко.
Лаура могла бы подумать, что ей снится нелепый сон, но уж слишком он был реален — она чувствовала покалывание холода озябшими пальцами, чувствовала странный запах влажных камней, отчетливо слышала каждое слово собеседника. И все это одновременно! Это всё было реально!
Не считая, правда, того, что все было совершенно абсурдно.
— Верни меня обратно тогда! — крикнула Лаура, вновь скрываясь в густом тумане.
Она шарила руками в поисках какого-то либо физического предмета, который мог бы внезапно возникнуть на её пути, но ничего такого её взгляд уже давно не выхватывал, вокруг была однородная белизна, неподвижная и тяжёлая. Лаура остановилась, поняв, что зашла слишком далеко, затем стала возвращаться обратно, теперь уже не выставляя руки вперёд — если впереди что-то и выскочит, она это точно увидит.
— Инферно — это ад, — с досадой рассуждала она; звучащий голос её успокаивал. — Значит, ад совсем не такой, каким его малюют на всяких... картинах или описывают в книжках. Подавись, Данте! Я так и знала, что ты лжец. Да почему тут так холодно?!
Внезапно в белой творожной пелене где-то в районе неба возникла точка, стремительно приближающаяся к Лауре. Она даже не успела ничего понять — над её головой пролетела огромных размеров птица, смоляно-чёрная, угловатая, с сильными ногами и огромной человеческой головой в маске. В последний момент Лаура упала на землю, избегая первого сильного удара мощными лапами чудовища.
Отчаянно закричав, Лаура вскочила и метнулась влево, по-прежнему ничего не видя и не разбирая дороги. Она надеялась только на одно — чтобы под ногами не разверзлась какая-нибудь пропасть, в которую ей совсем не хотелось бы рухнуть. Она пожалела о том, что отошла от беседки, и что не послушала этого дурацкого парня, который не раз уже предупреждал её об опасности. Но Лаура ведь всегда знает больше всех! Для неё нет никаких преград и сложностей!
Вокруг было пугающе пусто. Лаура слышала свист крыльев той ужасной птицы, но ни останавливаться, ни оборачиваться она не решалась: боялась терять драгоценные секунды на то, чтобы добежать до безопасного места. Да и где это безопасное место?! Тут всё как на ладони — если не учитывать того, что всю местность заволокло непроглядным туманом.
Лаура была уверена в том, что монстру всё прекрасно видно сквозь непроходимый туман, в котором она так безнадёжно застряла. Она попыталась покричать, чтобы дать возможность этому парню найти её, но крик застрял в слабом горле в тот самый момент, когда острые когти впились в руку так сильно, что Лаура на мгновение оторвалась от земли и почувствовала, что тонкие ниточки её нервов рвутся под кожей. Она неистово завопила, размахивая руками и ногами, но подхватившая её птица продолжала подниматься, не замечая ничего вокруг.
И тут Лаура узнала, что панически боится высоты — она вновь завопила, когда увидела, что с воздуха туман и правда не кажется таким внушительным и непроглядным, а ещё земля, всегда такая доступная и стабильная, сейчас стремительно удалялась. Лаура предпочла бы вовсе не затыкаться и вопить столько, сколько позволяли её связки, но внезапно птица как-то странно дёрнулась, закричала и стала пикировать на землю с поразительной скоростью. Лаура от ужаса закрыла глаза и сцепила зубы, слыша свист ветра и рассеченные крики большой птицы с человечьей головой.
Потом она резко села, не сразу осознав, что падала она не по-настоящему, а во сне. Кажется, она вошла и сразу же упала в обморок, иначе как объяснить то, что она только что видела, и чем это всё только что закончилось?!
Над ней стоял обеспокоенный парень, склонившись к её лицу. Ей стало неловко. Нужно было что-то сказать.
— Чёрт, — пробормотала Лаура, потирая больной затылок, которым приложилась об пол, когда падала в обморок. — Я тут у вас уснула, кажется. Когда же меня оставят в покое эти сны...
— Что вы сказали? — удивлённо переспросил парень. — Вам снятся сны? Об Инферно?
Лаура резко взглянула актёру в глаза — они оба смотрели друг на друга в немом изумлении несколько долгих секунд, прежде чем Лаура успела выдавить:
— Вам тоже они снятся?!
— Нет, — актёр отшатнулся.
— Что значит «нет»?
— Это не сны.
Представился случай изумиться вновь, но на этот раз в сей постановке принимала участие только Лаура. Она была в таком сильном шоке, что не сразу решилась задать следующий вопрос, ответ на который, как ей казалось, она уже знала:
— Так значит... это всё было реально?
— Почти, — парень присел на колени напротив сидящей Лауры, вид у него был озабоченный. — Инферно — особое место, туда попадают только...
— Не говорите, что избранные.
— ...избранные. Как часто вам снятся сны об Инферно?
— Честно говоря, — протянула Лаура, сомневаясь в адекватности собеседника — хотя в своей теперь тоже, — это был первый раз. До этого мне снились иного рода... сны.
Актёр как-то враз поскучнел. Живой интерес в глазах пропал, уступив место скуке и разочарованию. Вероятно, он ожидал, что Лаура избранная, но она себя таковой не считала. Она, скорее, считала себя залётной.
— Всем снятся сны, — пробормотал парень.
— Мне снится нетипичный сон, — выпалила Лаура, не подумав и надеясь ради какой-то неизвестной цели его впечатлить. — У меня на глазах убивают кого-то — я даже не знаю, кого! Но при этом я уверена, что это не выдуманный мною человек и, скорее всего, я его раньше никогда не видела, потому что абсолютно ничего не помню о его...
С каждым произнесённым словом Лаура видела, как меняется его лицо — оно постепенно вытягивалось, расширялись глаза и брови ползли куда-то далеко вверх. В какой-то момент Лауре захотелось остановиться, чтобы посмотреть, слова ли её производят такое впечатление, или парень просто удивляется чему-то своему, придурочному.
— Что-то не так?
— Многие люди видят подобные сны. Но, с другой стороны, не многие могут попасть в Инферно, просто зайдя в эту комнату. Ты точно не помнишь, кто умирал?
— Кто-то вроде тебя, — она неопределённо пожала плечами.
— Ты видишь будущее? — выдохнул он с легкой издевкой. — И правда избранная!
— Что? — она не сразу вдумалась в его слова, но когда вдумалась, ей стало страшно не по себе. — Нет, стой, что?!
Тут он рассмеялся, и Лаура поняла, что он настоящий придурок. Ну разве с таким шутят?..
Он уже протягивал ей руку, предлагая пожать. При этом на лице у него поселилась добродушная улыбка — такой Лаура ещё не наблюдала в спектре его эмоций.
— Пьер Анри, — представился он. — Это я сбил гарпию. Не благодари.
— Не буду, — машинально нагрубила Лаура и вздрогнула. — Стой, что ты сказал?!
— Я сбил гарпию, — повторил он, обхватывая пальцами запястье Лауры и помогая ей подняться.
— Откуда ты знаешь, что в моём сне была гарпия? Это ведь и правда была она!
Пьер нахмурился, пытаясь уловить смысл её слов. Лаура тяжело вздохнула — что взять с этого дурака?!
— Ты не спала, — сказал он, глядя на неё каким-то странным взглядом.
Словно бы без слов говорил ей о том, что она беспросветная идиотка.
— Но моё тело... это невозможно же! — Лаура стала вертеться, чтобы отыскать рану на плече, которую причинила ей лапа огромной птицы.
— То, что ты где-то не была телом, не значит, что ты спала, а твой мозг генерировал кошмар, — ответил Пьер. — Пойдём к мистеру Филу, раз ты хотела его видеть.
Лаура сделала пару шагов, но едва не упала, а потому вынуждена была ухватиться за локоть, предоставленный Пьером. У неё дрожали колени, словно она без разминки поднялась на шестнадцатый этаж по лестнице с очень высокими ступеньками.
Пьер вывел её из комнаты и повёл к сцене. Верхний свет шибанул в глаза — Лаура зажмурилась, прикрываясь ладонью. После этого ужасного, нереального путешествия по аду, она никак не могла прийти в себя, а её тело, всегда стойкое и крепкое, сейчас проявляло невероятную слабость. Она даже передвигалась с помощью человека, которого впервые видит. Если бы не её дрожащие ноги, она бы ни за что себе не позволила прикоснуться к незнакомцу. Было бы хорошо, если бы Лауре больше никогда не пришлось бы с ним сталкиваться.
Пьер размашисто постучал ладонью по полу сцены. Откинулся люк, высунулась полностью лысая голова, которая сначала обратилась к Пьеру, а после заметила и Лауру. Пьер что-то сказал, и голова вылезла полностью — мистер Фил оказался мужчиной крепкого телосложения с длинными руками без единого волоса. Лицо у него было светлым, чистым, и Лаура даже не сразу поняла, что её так смущало в нём. Осознание пришло лишь тогда, когда мистер Фил поднял брови — совершенно безволосые. Ресниц у него тоже не было — вероятно, он страдал от полной алопеции.
— С кем имею честь говорить? — спросил мистер Фил с манерной улыбкой.
Лаура на секунду замерла, шокированная его редкой, нетипичной внешностью. Он был по-своему красив — даже, наверное, слишком красив для художественного руководителя пришкольного театра.
— А-а... я Лаура, — протянула она, пытаясь контролировать готовую вот-вот оторваться челюсть. — Я хотела записаться в ваш кружок.
Последнее слово она выдала по инерции, мгновенно пожалев о нём. Какой, к чёрту, кружок?! Они тут серьёзными вещами занимаются, даже несмотря на то, что театр находится при школе и школьники его основные зрители!
Мистер Фил перевёл взгляд на Пьера. Лаура косо поглядывала на них, с раздражением отмечая, что эти двое продолжают вести между собой какой-то диалог, предметом которого, скорее всего, стала она. И, конечно, в детали диалога её никто не посвятит.
— В реальности этой Лауры сомневаться не приходится, — задумчиво произнёс мистер Фил, взбираясь на сцену из люка. — Ты уже выступала когда-нибудь?
— Я? — Лаура была так поражена, что никак не могла собраться. — Да, я раньше выступала в другом театре, было пару постановок, но потом я переехала сюда.
— Хорошо, хорошо, — заведя руки за спину, мистер Фил в раздумьях прохаживался по сцене. — Ты и в Инферно побывала, да?
Лаура словно очнулась ото сна. Это слово, произнесённое таким будничным тоном, заставило её вспомнить о том, что она пережила за последний час. Из неё словно вышибло весь дух — она схватилась за голову, будучи не в силах вздохнуть.
— Значит, побывала, — спокойно сказал Фил и спрыгнул со сцены. — Что ей известно, Пьеро?
— Ничего, — ответил Пьер, косясь на Лауру, которой пришлось отойти к креслам и опуститься в одно из них. — Вряд ли она что-то понимает. Мы как будто говорим на разных языках.
— Находить общий язык — это искусство, — пробормотал Фил, подходя к Лауре. — Взгляни на меня, котёнок.
Лаура чуть приподняла голову и взглянула на мистера Фила исподлобья.
— Что вы со мной сделали?! — крикнула она. — Почему я не могу контролировать своё тело?
Её трясло как в лихорадке и сильно штормило, как от алкоголя. Сердце билось бешено, разливая тревогу по всем конечностям. Одно упоминание Инферно сводило её с ума.
— Это всегда так после первого выхода в Инферно, — сказал Фил, присаживаясь в кресло рядом.
Пьер сел по другую руку от Лауры — она почувствовала лёгкое прикосновение его костюма к ее руке, впившейся в подлокотник. Отдёрнула руку, и та бессильно упала на колени, всё ещё безвольная, неживая.
— Что такое Инферно? — спросила Лаура, дрожа. — Это ад?
— У итальянцев — вполне, — ответил Фил, расслабленно глядя на пустующую сцену. — Но то Инферно, в которое попала ты, является средоточием мысли. Там всё соткано из мысли, всё дышит мыслью и всё подчиняется мысли. Твое пребывание в этом месте обычно похоже на реалистичный сон. Что ты видела в Инферно?
Лаура задумалась. Она слышала о концепции мысли внутри ада, но никогда не придавала этой теории значения — ей казалось, что все умные люди попадают в Инферно, чтобы сходить с ума от обилия мыслей. Когда ей подолгу не удавалось уснуть, она мучилась различными навязчивыми идеями, перманентно зацикливалась на одном и том же слове и никак не могла расслабиться. В такие моменты она думала, что попала в самый настоящий ад. Она — внутри Инферно-сна. Сейчас это стало более чем реальным путешествием.
— Помню беседку, — выдавила она нехотя. — Помню, что ушла в туман и заблудилась. Потом за мной стала охотиться птица с человеческой головой. Гарпия?
— Она самая, — подтвердил Пьер, кивнув. — А ещё там был я.
Лаура стрельнула в него немигающим взглядом. Если он действительно там был, то почему позволил ей шастать по округе без малейшего понимания того, что из себя представляет это ужасное место?
— Почему я туда попала? — спросила она, с облегчением отмечая, что дрожащие руки начинают понемногу поддаваться контролю.
— Потому что ты идеально подходишь на роль соигрока — не перебивай, пожалуйста, — сказал Фил, видя, что Лаура разомкнула губы, чтобы возразить ему. — Пьеро стоит признать, что он не справляется в одиночестве, поэтому ему необходима вторая красивая светлая голова. Умеешь решать загадки?
— Что? Какие загадки? Какой соигрок?
Она хотела вскочить, но не рискнула — в ногах ещё блуждала слабость, кости были словно полые и мягкие, как разогретый пластилин. В голове шумела боль, отдаваясь в затылок; Лаура осторожно приблизила ладонь к светлым волосам, ощупала кожу на предмет травм — это движение успокоило её, так как оно доказывало, что тело вновь начинает подчиняться хозяйке.
— Ты что, ей вообще ничего не объяснил? — удивлённо выдохнул Фил, обращаясь к Пьеру.
— Она бы ничего не поняла, — ответил тот. — Да и не нужен мне никакой соигрок! Я справлюсь сам.
— Ты уже третий месяц не можешь справиться.
— Если долго мучиться...
Фил закатил глаза.
— Дело в том, милая моя Лаура, — сказал он после короткой паузы, в течение которой вновь стал играть с Пьером в гляделки, — что из всех дверей многоликого Инферно ты открыла именно ту дверь, в которой вот уже три месяца кряду над великой загадкой бьется этот несчастный олух! И этот олух не хочет признавать, что ты, кажется, послана ему провидением. Пьеро, в правилах было что-то о том, что ты не можешь принимать помощь провидения?
Фил обратился к нему так резко, что Пьер на секунду опешил. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл его, задумываясь над точной формулировкой. Лаура перевела взгляд на Фила, в который раз поражаясь тому, что этот со всех сторон странный человек вообще существует на свете.
— Нет, — ответил, наконец, Пьер. — Ничего такого. Главное правило — не посвящать в загадку людей вне Инферно, а раз эта девушка попала туда, то...
— О, Аид нынче в прекрасном расположении духа! — шутливо отозвался Фил, хлопнув в ладоши.
— Это все равно ужасно глупо, — ответил Пьер, бросив хмурый взгляд на Лауру — она ответила ему тем же. — Мне не нужна её помощь. Она едва не погибла! Вряд ли мы сможем вместе прийти к какому-либо решению.
— Меня спросить не хотите? — вклинилась вдруг она. — Я тоже не горю желанием быть твоим соигроком. Да я даже не понимаю, что это значит! У вас там что, голодные игры?
— Скорее интеллектуальные, — мягко возразил Фил.
— Боюсь, это всё ужасная ошибка, — сказал Пьер как-то виновато. — Ты не должна была ходить туда.
— Думаю, она бы всё равно туда попала — достаточно было встретить тебя, — вдохновенно произнес Фил. — Душевный радар этой девушки поймал твои волны, взывающие о помощи! Вот так это и происходит!
— Но я не взывал! — воскликнул Пьер, в порыве раздражения ударяя рукой по подлокотникам.
— Я даже сейчас слышу, как ты зовешь, — тон Фила резко сменился на суровый.
— Вы так и не объяснили мне, что происходит, — вновь встряла Лаура. — Если бы я чувствовала сейчас свои ноги, я бы уже давно ушла, проклиная вас самыми последними словами!
— Раз ты начал говорить, так говори! — нетерпеливо воскликнул Пьер, по-прежнему обращаясь к Филу и вскакивая с места.
Фил проводил его взглядом, выражающим нечто среднее между ехидным удовлетворением и жалостью. Потом он повернулся к Лауре, странно улыбаясь — ей же мгновенно захотелось ударить его чем-то, чтобы стереть эту идиотскую (скорее даже жутковатую) улыбку.
Пьер беспокойно ходил из стороны в сторону; вышагивал он быстро, нервически пружиня на пятках, из-за чего только пуще раздражался и агрессивнее шагал. У Лауры зарябило в глазах, пока она смотрела на его хаотичные передвижения.
— Итак, с чего бы начать? — задал Фил риторический вопрос, но после сам же на него ответил. — Пьеро, в общем, кое-что должен получить от Инферно, а чтобы это получить, ему нужно выиграть в поединке. Я не знаю подробностей, так как я всего лишь посредник в этом деле, но что я знаю точно, так это то, что Пьер уже три месяца не может осилить эту загадку, и ему нужен помощник. Этот помощник — ты.
— Я? — Лаура отшатнулась, ударившись ребром о деревянный подлокотник. — Я понятия не имею, как разгадывать ваши загадки! Я... я хочу отказаться.
— Увы, ты не можешь, — просто ответил Фил, разведя руками. — В этом и фишка, моя ясная как день Лаура — ты вызвана в качестве помощницы, в качестве соигрока. У тебя нет выбора.
У Лауры упало сердце; она почувствовала, что её приговорили к смерти, причём за то, чего она не совершала. Она затравленно посмотрела на Пьера, а у того взгляд был ещё хуже, ещё испуганнее — он глазами вперился в невозмутимого Фила, словно бы вызывая его на ещё один тяжелый разговор. Но Фил был глух к его взорам.
— Что? — только и могла сказать она. — Вы сумасшедшие? Я просто встану и уйду. Я встаю! И не сможете меня удержать!
Фил и не пытался; он с ехидством во взгляде рассматривал Лауру с головы до ног. Пьер, наконец, перестал сновать из стороны в сторону и оперся о сцену, напряженно сложив руки на груди.
Лаура кое-как встала. Её всё ещё потряхивало, как будто она выпила много алкоголя и ещё не совсем протрезвела. Однако страх, душащий горло, заставлял её идти и уходить как можно дальше от этого места. На негнущихся ногах она прошла до самого выхода, хотя движение её замедлялось скорее тем, что она поминутно оглядывалась.
Ну и влипла же она! Как же сильно она влипла! Единственное, что хорошего можно вынести из этой ситуации — это смешную, совершенно глупую историю, которую осмелишься рассказать только под градусом. Нужно будет рассказать об этом Гертруде — вот она посмеется! Она как раз была против того, чтобы Лаура связывалась с этим идиотским театром!
Мимо проносились люди, машины, здания, все одинаковые, словно небрежно нарисованные на грязно-сером фоне. Лаура свернула к дому — к сожалению, театр был поблизости от дома, она сама так выбрала, чтобы можно было быстро дойти. Теперь она чувствовала, что взгляды из окна прожигают ей спину.
Больше она в этот театр ни ногой! Скорее всего это актеры, которые решили сыграть с ней глупую жестокую шутку — когда же уже пройдёт эра этих жестоких, совершенно неоправданных шуток?!
Хотелось лечь и заплакать. Было стыдно, было тошно и страшно от одного только осознания, что такая глупая ситуация произошла с Лаурой. Желание выплакаться всегда приводило Лауру к обратному — она становилась черствее и злее, а потому часто вымещала злобу на беззвучных проклятьях или во вполне звучном сквернословии. Сейчас она занималась всем этим одновременно.
Дома она занавесила все окна, заперла входную дверь и в тревожном ожидании стала просматривать новости в телефоне. Лихорадочно Лаура проматывала ленту, не цепляясь взглядом ни за какую конкретную новость, лишь смотрела фотографии и картинки, пропуская поток визуальной информации через себя — это методичное пролистывание бессмысленного текста успокаивало ее, хотя и не давало той непоколебимой уверенности в том, что сегодня к ней не вломятся люди, которых она совсем не ждала. А она знала, что эти люди — если они не были законченными актёрами — способны на любой гнусный поступок. Вдруг они будут караулить ее у дома, а потом названивать по телефону, спрашивая о любимых фильмах ужасов? И она обязательно возьмёт кухонный нож, но не играючи, а с конкретной целью — чтобы обороняться.
Лаура ждала маму, чтобы всё ей рассказать, но та как обычно задерживалась на работе. Да и стоило это рассказывать? У Лауры не было ни одного адекватного объяснения всему тому, что она успела пережить за этот день. Даже если Инферно реально — неужели в силах этих людей заставить ее вновь вернуться в это место? Да и реально ли оно? Глупости же! Бредни!
Лаура легла в кровать — ей срочно хотелось принять горизонтальное положение, растечься по душистым простыням и перестать существовать хотя бы пару часов. Пару долгих, отвратительных часов... Если будет звонить телефон — она забьётся в угол и не станет брать трубку.
Она закрыла глаза, думая тяжело, громоздко — иные мысли просто отказывались посещать её голову, она бесконечно думала лишь о том, как ей теперь объяснить то, что она видела и слышала сегодня. Словно настройка реальности сбилась — и Лаура увидела такие глюки, о которых сумасшедшие и не мечтают. Лихорадка полудрёмы её доконала, и она рухнула в сон, как рушатся многоэтажные монументальные здания, окруженные облаками мелких частиц и взвеси — поначалу она даже не осознала, что уснула и проснулась в слоях пыли.