ГЛАВА 5
Дождь стучал по крыше всю ночь. Под это шум я быстро заснула и благо, хорошо выспалась. Включаю лампу и сажусь за математику. Решение линейных уравнений никогда не давались мне так просто, поэтому я долго думала над заданиями. Через восемь месяцев у меня экзамены. Это волнительно и мне хочется знать как можно больше, чтобы в лишний раз не переживать.
– Делаешь дополнительные задания? – спрашивает папа, войдя в комнату.
– Да, – мягко отвечаю я, и отодвигаю учебники, чтобы выслушать отца.
– Сегодня воскресенье. А каникулы закончатся ещё нескоро.
– Сделаю наперёд – начну развлекаться раньше.
– М-м... Умно. Может, хочешь сходить куда-нибудь?
– Под дождём?
– Это отмазка? Осенние Сейсстедские дожди – явление довольно-таки постоянное. Что поделать, выживаем, как можем.
– Мне следует подумать, – почесав подборок, скептически говорю я.
– Когда ты шла не вечеринку, ты, должно быть, даже и не думала, – засмеялся папа, скрестив руки на груди.
– Ладно, уговорил.
Я орудую у своего шкафа, пока не нахожу что-то подходящее под погоду. Накидываю чёрный свитер с горлом, натягиваю джинсы, завязываю хвост у затылка и иду к выходу. Папа, с зонтом в руках, ждёт меня у порога.
С крыши надоедливо разбиваются капли, сопровождаясь негромким плеском, и папа скрывает нас от них под огромным чёрным зонтом.
Мы садимся в машину и едем невесть куда. В кармане куртки звенит мой телефон.
– Трейс? – отвечаю я.
– Ты не занята? – спрашивает она. – Это касается Лив…
– Что такого могло случиться?
– Тебе лучше узнать, когда мы соберёмся. Лив на взводе и пока не знает, что ты придёшь.
– Я? Я в чём-то виновата?
– Да, – процеживает подруга.
– Невозможно. Мы же только помирились…
– Мне не понравился твой поступок, Элис. Тебе не следовало этого делать. И не притворяйся, будто ничего не произошло.
– Снова разыгрываете меня?! Ладно, я приду, Трейс. И мы, чёрт побери, поговорим! – громко оглашаю я.
– Не кричи на меня, – холодно произносит Трейси.
– Ты сама вынудила. Вы начинаете меня нервировать.
– У нас есть доказательства…
– Не хочу больше изъясняться, – перебиваю я, и сбрасываю трубку.
– Поссорилась с Трейси? – спрашивает папа, внимательно следя за дорогой.
– Со всеми подругами. Они решили посмеяться надо мной. Но посмотрим, как это буду делать я.
–Это не лучшее решение проблемы. Не стоит мстить.
– Мне просто нужно со всем разобраться.
Наш район совсем безлюдный. Мы едем по пустым улицам. Папа, после часа езды, наконец, сворачивает направо.
Мы, приезжаем в место, где намного больше людей.
– Добро пожаловать в кино! – горделиво произносит папа, когда мы выбираемся из машины.
Пахнет сырой древесиной, жареными пирожками и свежеприготовленным попкорном. Я глубоко вдыхаю аромат, и он немедля разливается по всему телу. От этого мой желудок издаёт неожиданный голодный вой.
– Кино? Это уже так старомодно! – говорю я, хотя мысли о еде жгут мозг и изводят голодом.
– Можем вернуться домой, если тебя не устраивает, но я старался.
– Да ладно, шучу! Надеюсь, фильм будет интересным. Пойдём.
Мы заходим в помещении. Первым делом в буфете слева от выхода мы покупаем попкорн, картошку фри и два апельсиновых сока, а также по пачке чипсов с зеленью и грибами. Мы ожидаем недолго, прежде чем вход в зал открыли.
***
Смерть Муфасы заставила меня расплакаться так же, как и в детстве. Фильм был превосходен, как и эмоции во время просмотра.
– Ты плачешь... – опечалено, но с насмешкой говорит папа.
– Это так.
Окончание фильма. Включается свет, поднимается шумиха, и люди постепенно опустошают зал. Мы выбрасываем мусор и садимся в машину.
– Куда дальше? – спрашивает папа.
– Я думала мы только в кино поедем.
– Но зато так не думал я. Так куда?
– В музей? – выкидываю я.
– Музей?!
– Нам поручили на каникулах посетить любой музей Сейсстеда, и написать о нём сочинение.
– По какому предмету?
Меня внезапно начинает тревожить боль в плече. Она постепенно нарастает как снежный ком, и я прикусываю губу, чтобы не вскрикнуть. Но из меня всё-таки выходит глухой вопль, и я резко хватаюсь за руку.
– Элис? Что происходит? Элис! – беспокоится отец, остерегаясь дотронуться до меня.
– Всё в порядке, – еле выдавливаю я. – Я в норме.
– Я не вынесу, если ты снова мне врёшь.
– Это… Это на вечеринке. – Боль слегка поутихла и стала терпимой.
– Значит, мама…
– Она целится только по лицу.
– Мы поедем в больницу, это не обсуждается.
– А музей?
– В первую очередь – здоровье.
Машина трогается с места.
Медсёстры, белые халаты, запах эфирных таблеток, спирта и прочей больничной мишуры – ад для меня.
Мы заходим в кабинет травматологии.
– О-о, Элис, Эдриан, рада видеть. Что привело вас в такую плохую погоду?
Я смутно помню эту женщину, но в воспоминаниях проскальзывает момент одиннадцатилетней давности, как она утешала меня, чтобы я не плакала. Тогда я получила травму ноги и мне всего лишь пытались заклеить её пластырем.
– Здравствуйте, миссис Лоренс, – оживлённо говорит папа.
– Здравствуйте, – тихо здороваюсь я, и врач улыбается мне в ответ.
Она недолго смотрит на меня, а затем приглашает на кушетку. После рентгена, она рассматривает снимок, а затем заключает:
– С костями всё в порядке, никаких переломов, ушибов, просто ссадина. Я дам тебе мазь. – Она копается в коробке с препаратами и даёт мне белый тюбик с надписью на китайском языке.
– Спасибо.
– А ты выросла, – говорит мисс Лоренс.
– В этот раз она хотя бы не вырывалась, – хихикает папа.
Мирно попрощавшись с мисс Лоренс, мы отправляемся в исторический музей Сейсстеда.
Капли дождя назойливо бьют по лобовому стеклу. Папа едет медленно, о чем-то думая. Наверное, о маме, обо мне или о работе. Но я сейчас думаю точно не о семье, экзамене или школе. Во-первых, меня изводит незнание того, какой поступок я совершила и почему Лив так недовольна. А во-вторых – прошлая вечеринка.
Что на самом деле произошло? Что заставило меня бояться какого-то нелепого розыгрыша? Или же я не до конца верю в то, что это розыгрыш...
– Элис... ау! – Папа щёлкает пальцами возле моего лица, пытаясь достучаться.
– Я задумалась ненадолго.
– И о чём же?
– А ты о чём? Когда ты едешь медленно – твои мысли чем-то загружены.
– Я не хочу это обсуждать, – уныло заявляет отец.
– Как скажешь.
Я впервые вижу наш новый музей, хотя здесь уже многие успели побывать, даже иностранцы. Снаружи здание выглядит мрачным и серым. Особенно отличается вывеска на фризе с объёмными буквами, покрытая каплями дождя.
Сперва мы передвигаемся по длинному тёплому коридору с белыми, как укрытое облаками небо, стенами. Отдалённо и тихо слышна музыка. Это не Моцарт или Бетховен, а современные мотивы в самом историческом музее Сейсстеда! Я обращаю внимание на интерьер и расцветку. Внутри всё совершенно по-другому, если сравнивать с тем, что снаружи. Одна пышность… Словно бы здание строили только для богачей. Следовательно, такому музею прилагается больше камер и охраны. Мне вспоминается выражение британской писательницы Агаты Кристи, о которой на последнем уроке нам рассказывала миссис Марфилл по литературе: «Не важно, как человек выглядит снаружи, главное какой он внутри». Хотя, речь идёт не о человеке, а о музее, здание снаружи – это одёжка, а внутри – его духовный мир, насыщенный роскошными шторами, расцветкой и притягательным оформлением. Всё разложено по полочкам: каждая книга и каждая деталь, связанная с историей нашего города аккуратно располагается на своих местах. Я не ценитель истории и музеев такого рода, но это место задело мои чувства.
За стеклянными ящиками лежат большие серебряные монеты, потрёпанные медали героев, спортсменов, писателей и многих других, отрывки старинных записей. Историю города собрали в одном месте, и это вводит в такое странное чувство! Всё, что здесь находится – имеет историю в сто и более лет. Немыслимо… Если бы я коснулась дневника основателя города – Доминика Сейсстеда, точно бы упала в обморок. От таких мыслей кожа покрывается мурашками.
Папа тем временем внимательно осматривает флаг Сейсстеда, на котором изображён грудастый орёл с ярко полыхающими крыльями феникса.
– О-о-очень красиво, – как заколдованный, говорит он. Глаза его полны печали.
– Безусловно, – подтверждаю я, всматриваясь во флаг.
– Я всегда гордился Сейсстедом, его традициями и историей. Я словно этот орёл – одинокий и гордый. Орёл, скитающийся по миру в поисках себя.
– Не вздумай так говорить. Ты не одинок, ведь у тебя есть я, – протестую я.
– И это единственное, что приносит мне счастье и придаёт смысл существованию.
Нашу идиллию прерывает молодой темнокожий экскурсовод.
– Государственный флаг Республики Сейсстеда представлен тремя цветами – голубым, белым и коричневым, – выразительно, выделяя каждое слово, рассказывает он. – В передней части флага изображён орёл с крыльями феникса. Птица символизирует народ: сильный, гордый и в то время «возрождающийся из пепла» – поднимающийся на ноги. Голубой цвет на флаге символизирует дождь. Белый цвет – добро нашего народа, а коричневый – показывает, насколько древен наш город, его стойкость, выносливость в войнах за независимость и территорию. Желаете услышать что-то ещё?
– Нет, спасибо, – говорю я.
– Скоро будет темнеть. Поедем домой? – говорит папа, протяжно вздыхая.
– Конечно, я устала.