ТЕНИ ИЗ ПРОШЛОГО

Официантка приносит заказы. Я делаю глоток горячего ароматного кофе. Маккэйла жадно набрасывается на еду, как голодный обезумевший волк. Её гримаса разряжает обстановку, и мы начинаем смеяться.

– Зачем вы сюда пришли? Чтобы смотреть, как я ем? Где ваши: «Прости меня! Я люблю тебя», – фыркает Маккэйла.

– Ты права, – понимающе кивает Лив, и после её слов, как по щелчку пальцев улыбки подруг сменяются сосредоточенностью. Я успокаиваю смех и внимательно слушаю. – Это я во всём виновата. И вы не представляете, как мне неудобно. Элис, – она заостряет на мне провинившийся взгляд, – я хотела извиниться за то, что морально надавила на тебя и... физически. И за то, что вынудила уйти.

Она опрокидывает голову, сдерживая слёзы.

– Извините... Чёрт, сейчас заплачу. У меня не получается, приносить извинения, согласны?

– Это так... – шепчет Гретта.

– Ты простишь... меня, Элис?

– Как-то раз одна девушка сказала мне, что я добрая. Так что, да, я тебя прощаю. – Улыбаясь, беру её за руку.

Она на самом деле ужасно извиняется. Если бы подруга не заплакала, я бы не поверила в её искренность.

– Эмма, надеюсь, ты не держишь на меня зла. Трейси, Макк, Ли, Гретта?

– Всё в прошлом. Давайте больше не вспоминать об этом дне, – решает Трейси. – Как будто его и не было. Так будет лучше.

Мы снова вместе – это радует как никогда. Надеюсь, остальные дни мы проведём лучше. Всё же где-то в глубине души ощущается, что всё не будет так просто, словно что-то должно случиться. Мы перестанем быть собой, если не наткнёмся на приключения.

Когда мы безмятежно завтракаем, за десятым столиком раздаются смешки, матерные слова и непонятные возгласы четырёх парней.
Подмечаю раздражение на лице Лив. Она нервно кусает губу и поворачивается к нарушителям тишины.

– Замолчите! Вы не единственные в кафе.

Один из них со скрипом стула поднимается.

– Эй, ты, – Лив остро исследует его от головы до самых пят, – да, ты, – он замечает её сконцентрированный взгляд. – Захлопни коробочку. Или я сам это сделаю, - нагло улыбается парень. Его друзья начинают хихикать, наблюдая за чем-то, вроде представления.

– Что ты сказал? – агрессивно выпаливает Лив, стукнув ладонью по столу.

Стаканы и тарелки сдвигаются с места, а из моей тарелки вылетает остаток клубничного пирога.

Обрывая следующую речь парня, вклинивается Маккэйла:

– Марк? Какого чёрта?!

– Макки! Мои глаза мне изменяют! Какая встреча.
Подруга бешено округляет глаза и яростно подлетает к парню. Она сдерживает себя, стискивая кулаки. Тот встаёт в позу для объятий: распускает руки и довольно смыкает глаза. – Наконец-то я обниму тебя снова, – улыбаясь, говорит он.

– Какой ты мерзкий.

– Неужели?! – Марк открывает глаза, и скрещивает руки за спиной прямо как король во время совета.

Я ахаю, когда Макк бьёт его кулаком в нос. Капля крови змейкой струится ему на губы, и он, с жадной раздражённостью, облизывает их, а затем подтирает нос рукавом чёрного пиджака.

– Мне было больно, – воркует Марк. От его жалобного лукавого тона мне хочется врезать ему посильнее.

– Никогда не называй так моё имя, – монотонно говорит Маккэйла. – У тебя нет права. Сейчас ты стоишь передо мной и так спокойно разговариваешь после своего поступка? Ты даже не удосужился попрощаться – сбежал как трус. Сделал мне больно, и считаешь, я могу подойти к тебе и обнять? Ты этого не заслуживаешь.

– Макки, я понимаю тебя, но мы могли бы остаться друзьями.

– Друзья? Какие тараканы в твоей недоразвитой голове? Помалкивай с такими-то заявлениями. Сядь и подавись своими чебуреками с пивом. Не выноси мне мозги. Желательно, чтобы твой ржавый рот не издавал лишних неприятных звуков.

Я смотрю на тех, кто сидит в кафе. Кто не обращает на происходящее внимание – лишь единицы. Взгляды присутствующих направлены на нас.

– Прости меня, – бормочет Марк.

– Ты глупый или притворяешься?

– Серьёзно хочешь отказаться от такого счастья?

– Хватит, я не шучу.

Подруга садится обратно за наш столик.

– Ты прямо сияла! – подмечает Гретта, заправляя волосы за ухо. Под солнечным светом они кажутся не синими, а светло голубыми.

– Сучка! – выкрикивает Марк во весь голос.

Маккэйла всё также сидит, не обращая особого внимания. Наблюдаю, как её желваки ходят ходором.

– Ты так и будешь сидеть? – спрашивает Лив.

– Мне всё равно.

Маккэйла апатично режет стейк, надавливая вилкой на его отрезанный кусочек, раздаётся неприятный скрип стеклянной тарелки. Меня коробит от неприязни.

– Ну, уж нет! Оскорбил одну – оскорбил всех! Будет иметь дело с Оливией Тейлор. Пусть знает своё место.

– Лив! – хором произносим мы. Трейси успевает схватить её руку, прежде чем она поднимается.

– Я должна искупить вину.

Мы с девчонками решаем довериться Лив и не вмешиваться.

Она направляется к бунтовщикам. Один из них поднимается – Марк. Он едва не смеётся в голос. Это было видно по его гримасе.

– Ты? И что ты мне сделаешь?
Он оборачивается на друзей, те досадно ухмыляются и откидываются на спинку кожаного дивана, наблюдая за представлением.

– Посмотри на это платье и на эти туфли, видишь? – тыкая пальцем на себя, оглашает Лив. – Так женственно и изящно, но знаешь, я запросто могу этой шпилькой проделать тебе дыру в языке. Подумаешь, обувь может стать орудием убийства. Слушай сюда, сосунок, – она наматывает на руку его галстук и притягивает поближе к себе, – ты это заслужил.

Марк хихикает, сомневаясь в намерениях Оливии.
Лив, используя момент неожиданности, бьёт шпилькой по его ноге. Она готовит правый хук, чтобы как следует ударить его. Но он охватывает её маленький нежный кулачок своей массивной ладонью.

– Неужели?

Лив пытается ударить его левой рукой, но тот хватает её за кисть и заламывает руки за спину.

Вдруг слышится чей-то голос:

– Отпусти её, – вмешивается беловолосый молодой человек.

Мускулистый блондин поднимается из-за стола, скрестив руки на груди.

– Мне сейчас послышалось? – безумным голосом возглашает Марк. – Чего лезешь не в своё дело, качок?

– Мне кажется, ты неправильно меня понял. Перед тобой стоит девушка. Ты не имеешь права так с ней обращаться. Или ты её отпускаешь, или я тебя, как следует, проучу, понял?

– Ладно, – он говорит неожиданно спокойно.

Марк пихает Лив в нашу сторону. Та немного пошатнувшись, садится за стол, натирая красные кисти рук.

Сумасшедший неожиданно начал заливаться смехом.

– Я, по-твоему, раб? Ты никто, чтобы приказывать мне. Я отпустил её только потому, что уважаю девушек, – обращается он к блондину.

– Девушек уважаешь, значит? – спрашивает тот, скрещивая руки на груди.

Блондин яростно направляется к парню. Друзья Марка резко поднимаются, и качок останавливается. Благо, что с беловолосым его друзья – они тоже встают. Их мышцы напрягаются, а на лбу блондина виднеется вздутая вена. Он ударяет Марка в челюсть, и стая набрасывается друг на друга. Один из опьяневших косится в нашу сторону, и нарочно сплёвывает сгусток крови под стол.

– Это новые туфли! – уставившись на окровавленную обувь, выкрикивает Лив.

– Нужно позвонить в полицию, – решает Трейси, выходя наружу. Мы идём следом.

Вдали уже виднеется машина.

Один полицейский направляется внутрь и просит нас войти. На входе в кафе, из своего пистолета, он стреляет в небо.

Я подскакиваю от неожиданного громкого звука.

– Тишина! Полиция здесь.
Дерущиеся вмиг прекращают балаган. На лице Марка выступил пот от страха. Наши защитники твёрдо и непоколебимо выпрямили спины. Им нечего боятся – они не виноваты.

– Что здесь происходит? Почему в общественном месте устраиваете беспорядок?

Все молчат, не смея и звука издать.

– Хорошо, попробуем по-другому. Кто виноват в драке?
В воздухе повисло гробовое молчание.

– Я в последний раз спрашиваю. Или вы говорите, или все, кто здесь присутствует, будут сидеть в гнилой и сырой камере.

– Я виновата в драке, – говорит Маккэйла, делая шаг вперёд.

– Будь любезна, скажи мне, кого из этих дебилов ты покрываешь?

– Никого, товарищ полицейский. Я виновница.

Он недолго размышляет, но затем понимающе кивает.

– Кто ещё?

– Я! – говорит Марк, гордо расправляя плечи.

– М-а-арк, – в голос протягивает Маккэйла. – Какой же ты благородный.

– Имя и фамилию, пожалуйста, – обратился полицейский к блондину.

– Серьёзно? – удивляется он. – Ладно. Фредди Барнс. Но я всего лишь заступился за девушку, которую этот парень, между прочим, чуть не избил.

– Все парни и девчонка.

– Простите, можно уточнить, кто именно? – перебивает Марк полицейского.

– Фредди, его друзья, ты со своими идиотами, – он указывает на Марка, а затем на Макк, – и девчонка.

– Маккэйла, – прочистив горло, поправляет она.

– И Маккэйла, – вклинивается товарищ полицейский, состроив недовольную гримасу.

– Я здесь вообще ни при чём, брат. Это из-за той девушки, – показывая пальцем на Оливию, говорит бывший Маккэйлы.

– Во-первых, не брат, а товарищ подполковник. Если снова такое услышу – отпинаю. Во-вторых, я не буду винить Оливию.

– Это несправедливо! – возражает Марк, взмахивая руками.

– Несправедливо было бы считать тебя не виновным, – фыркает коп. – А теперь все на выход и в машину, немедленно! Сейчас же освободили помещение. Если кто-то из вас ещё раз устроит подобное, вы ужасно пожалеете о том, что появились на свет.

Кафе стремительно пустеет, не успеваю я даже глазом моргнуть. Осталась только барменша, протирающая стаканы и уборщица: она вытирает столики и собирает разбросанный мусор.

Мы стоим на улице и молчим в унисон. С неба медленно сыплются капли дождя.

– Мы должны что-то придумать, – бодро заявляет Трейси.

– Нужно забрать её оттуда, – говорю я.

Трейси молчит, а Эмма отвечает:

– Слушайте, а может, заплатим?

– Не думаю, что это хороший вариант. У нас нет таких денег. За одного берут немало, – говорит Трейси.

Подруги смотрят на Лив.

– Что?! – спрашивает она.

– Ли-и-в... – призывает Эмма. – Только ты сможешь нас выручить.

– Да, знаю. Но моя мама меня убьёт.

Она улыбается и обводит глазами.

– Спасибо, – говорит Эмма, крепко обняв подругу.

– Привет, мам, – Лив кладёт трубку к уху и отходит на метр, но так, чтобы и её, и голос её матери мы тоже слышали. – У меня к тебе серьёзный разговор, а именно, мне срочно нужно купить чехол для телефона.

– Покупай. Я на прошлой неделе дала тебе семьсот долларов.

– Недавно у нас была вечеринка и... В общем, у меня больше нет денег.

– Мне то что? Разбирайся сама. Без чехла жить можно.

– У каждого подростка деньги заканчиваются быстро.

– И что дальше?

– Это действительно важно. Поэтому переведи мне на карточку.

– Сколько ты будешь просить? Мы копим на поездку.

– Мама, в последний раз прошу тебя. Больше я никогда не буду просить, ну... Только после поездки.

– Ладно. Кстати, как насчёт семейного ужина сегодня вечером?

– Когда мы в последний раз ужинали вместе?

– Оливия, мы хотим, чтобы ты была с нами. На летних каникулах мы уезжаем. Кстати, я приметила тебе один престижный университет в Норвегии. Ты же хорошо знаешь язык, думаю, трудностей не возникнет. Понимаешь, мы должны сблизиться.

– Какая разница. Поедем – значит поедем. Ещё мы не ужинали вместе. Меня ждут друзья и времени на твои сопли у меня нет.

– Лив...

Она отключается и кидает телефон в сумку.

– Грубо ты с ними, – говорит Гретта. – Она ведь, твоя мать...

– Мать, которая думает только о бизнесе, – она шаркается в сумке, затем достаёт карточку и демонстративно махает ею перед нашими лицами. – Скоро здесь будут доллары.

Лив вызывает такси, и через десять минут мы оказываемся возле полицейского отделения.

Внутри тихо и слегка прохладно. Слева по коридору стоит небольшой диванчик, на нём сидит тот же полицейский, что был в кафе. Мужчина нервно дёргает левой ногой, закинутой на правую, внимательно изучая газету и что-то бурча себе под нос.

– Эм-м... Простите, – авторитетно говорит Лив.

Он так же сидит, увлечённый чтением, не обращая на нас внимания. Если меня не подводит слух, он тихонько посвистывает.

– Может вы уберёте свою газетку в сторону и выделите нам одну минутку? – почти грубо заявляет Лив.

Он беспокойно сопит, медленно откладывает открытую газету в сторону, складывает кисти и делает вид, что очень увлечён нами.

– О, мы случайно не встречались? – саркастически спрашивает он.

– Даже не знаю, – подыгрывает ему Лив. – Мы пришли за Маккэйлой Уильямс.

– Значит, освободить... – он кивает, а затем снова берёт газету с края диванчика. – Обращайтесь к Джеймсу, – ухмыляется он.

– Да... Мы сами его найдём, не переживайте. Я ведь здесь всю свою жизнь провела. С чего бы мне не знать Джеймса? - на миг я поверила убедительной речи Трейси.

Полицейский исподлобья грозящим взглядом смотрит на Трейси. Заметив, как она испугалась, шагнув назад, он едко хихикнул, как сумасшедшая старушка.

Он действительно думает, что это смешно?! Почему такие люди всё ещё работают в полиции? Уверена, здесь есть хорошие, молодые мужчины, хорошо исполняющие свой долг. И, когда старое поколение изживёт себя, их с почестью заменит младшее, полное сил, энергии и выносливости.

– Сержант Робинсон, к тебе посетители! – говорит седоволосый.

– Да, я тут, – парень появляется в дверях запыхавшийся. – А к-кто это?

Он едва смотрит на нас. Ему словно всю жизнь запрещали смотреть на девушек и наказывали бояться их. Но, конечно, дело не в этом. Он смущается, но это кажется мне милым. Это его особенность? Думаю, как раз это и есть современная полиция и у нас выйдет уговорить его выпустить подругу.

– Маккэйла Уильямс. Мы пришли забрать её, – говорит Лили.

– Ну, проходите, – вежливо уступает рыжий парень.

– Возьми деньги и отпусти её, – говорю я сержанту, когда Лив протягивает ему наличные.

– Я не могу их принять. Я...

– Тебя перевоспитали?! В каком, мать его, веке ты живёшь? Взятки, – шёпотом говорит Лив, оглядываясь по сторонам, – набирают популярность каждый день.

Она тыкает пальцем в его грудь, отчего его глаза начинают бегать по сторонам со скоростью света.

– Я... Я... Ну... В общем. Чёрт! Взятки... Знаю, что они имеют большую по-пулярность. Я хотел выпустить её без... Взяток.

– Надеюсь, ты не шутишь, – подозрительно прищуривается Трейси.

– Сегодня не первое апреля! – улыбается сержант, обнажив зубы.

– Глупый, – шепчет Гретта мне на ухо. Я киваю, а ведь он, правда, слишком наивный.

Через некоторое время он возвращается с Маккэйлой.

– Огромное спасибо, сержант Робинсон, – благодарит Макк. – Я бы как-то отплатила тебе...

– Всё хорошо, – перебивает он, – забудь. Вы же не человека убили. Если бы убили, я бы не был так добр, – смущённо покосив взгляд в пол, говорит Джеймс.

У всех в этом участке странные шутки или у меня такое восприятие?

– Макки! – выкрикивает Марк из соседней камеры. – Мы можем договориться, Макк!

Марк громко бьёт по решётке большими руками и жалостливыми глазами смотрит нам вслед.

– Спасибо, что освободили меня. Ещё минуту и я бы сошла с ума от глупых признаний и обещаний Марка. У меня голова раскалывается от его словесного непрекращающегося дождя.

– Не за что. Особых усилий не потребовалось.

– Мы можем отметить, хотя повод не такой уж значимый. Маккэйла побывала в тюрьме, встретила бывшую любовь, получившую по заслугам – ей особенно нужно расслабление, – необычным для неё умоляющим голосом говорит Лив. – Да и мы переживали немало. Обещаю, как в прошлый раз не будет.

– Ты могла сказать: «Нам нужен отдых», и мы бы в любом случае согласились, – говорит Лили.

Сидеть все каникулы, протирая диван – не в нашем стиле, – говорю я.

– Думаю, это хорошая идея. Каникулы, всё-таки, – говорит Гретта. – У кого будем?

– Среди нас есть кто-то, кто может устроить вечеринку? – с тонкой иронией спрашивает Лив. – Родители в Детройте, значит, переживать не о чем.