ГЛАВА 2
13 октября. Пятница.
– Мне идёт это платье? – спрашивает Лили у Гретты, кружась вокруг своей оси.
Её короткие фиолетовые волосы взлетают, словно раскрывшийся пушистый веер. Гретта зачаровано смотрит на свою девушку и только, когда та останавливается, подруга отвечает:
– Ты восхитительна в каждом платье.
Лили движется к Гретте, слегка пританцовывая, обвивает её талию, и они растворяются в сладком поцелуе.
– Не забывайте, что мы в общественном месте, – изрекаю я, прежде чем втиснуть Лили ещё кучу платьев. – Примеряй.
– Мне ни одно из них не нравится, – возражает Лили, вскидывая брови.
– Остальные девочки уже выбрали наряды и готовятся к вечеринке, – говорит Гретта, опуская плечи. – У нас осталось всего-навсего пару часов. Дорогая, не томи.
– Я стараюсь.
– Гретта права, Ли, поторопись. Ты и меня задерживаешь. Мне тоже нужно подготавливаться.
– Ого! Ты случайно не запала на Чада Хьюза?
– Лили, ты, как всегда, в своём духе. Нет. С чего ты взяла?
– Нуу... Ты хочешь быть самой сексуальной, красивой, изящной, соблазнительной, неотразимой, сногсшибательной, сводящей всех с ума и...
– Стоп, стоп, стоп! Хватит прилагательных. Почему именно Чад? Он для меня не особенный!
– Ладно. Мне пора выбирать что-то из предложенного, – говорит Лили. – М-м-м... Пожалуй, красное, я выберу красное, – подруга задумывается. – Определённо красное.
– Ты уверена? – убеждается Гретта.
– Да-да.
По пути к Лив я заезжаю к себе забрать украшения и платье.
Мы входим внутрь. Здесь играет весёлая ободряющая музыка. Лив носится с бигуди на голове и в халате.
– Лили, Гретта, Элис. Родителей нет, дом полностью в моём распоряжении, девочки наверху.
Мы поднимаемся на второй этаж в спальню Лив. Подруги сидят на кровати, ожидая, когда другие соберутся. Сидя в кресле, Маккэйла наблюдает за происходящим. С её лица не сползает улыбка, сквозь которую пробивается печаль. Подхожу к Маккэйле, сажусь на край кресла.
– Почему одна? – спрашиваю я. Она так и не смотрит на меня.
– Я не одна. Взгляни сколько веселья в этой комнате. – Макк указывает на смеющихся друзей. – Скучать точно не дадут.
– Почему с нами не идёшь? Мы бы хорошо провели время вместе. Без тебя будет не то.
– Чтобы я убивала его нытьём? Нет, спасибо.
– Ты никого этим не удручаешь. Можешь не верить, но о тебе заботятся, хоть это малозаметно. Я бы на твоём месте тоже погрузилась в депрессию. Ты очень сильная, Маккэйла Уильямс. У тебя есть час, чтобы хорошо обдумать моё предложение, собраться с силами и пойти с нами.
– Спасибо за понимание, Элис, но мне лучше остаться. Не хочу быть в эпицентре позорных событий.
– Позорных?
– Именно. Когда вы пьяны, вы творите такой абсурд! Я пыталась вас отговорить. Потом не плачьтесь.
– Попробуем обойтись без приключений. А ты, – говорю я, тыча в неё пальцем, – посмотри фильм, съешь попкорн, успокой нервы. Тебе требуется отдых.
– Спасибо, Элис, – она обнимает меня, целует в щёку и покидает.
С бассейном, залом, площадкой для тенниса дом Чада располагается в центре. Он племянник мэра нашего города, поэтому неудивительно, что снаружи он уже кажется дорогим.
Мы с девчонками исследуем глазами территорию.
Зачинщик сегодняшнего веселья пожимает гостям руки, салютует бокалом шампанского друзьям, желает удачного вечера. Мы всё ещё наблюдаем за происходящим, не сдвинувшись с места.
Наши взгляды разом устремляются на Хьюза, направляющегося прямиком к нам. Рефлекторно начинаю глядеть на Лив – она нервничает. Когда подруга находится в таком состоянии, то либо что-то сжимает, рвёт, либо облизывает губы, чуть ли не через каждую секунду. Подол её платья порвётся, если она сейчас не прекратит.
– Какие красавицы к нам пожаловали! Присоединитесь или продолжите вглядываться в каждого пришедшего?
– С удовольствием, – скаля зубы, говорит Лив.
Разве они знакомы? Если она так его не любит, нас не должно быть здесь. На это есть причина, раз она заставила нас прийти.
– Оу, Оливия Тейлор. Какая встреча. Что ж, я безумно рад вновь встретиться. Можешь не беспокоиться, я не прогоню тебя. Веселись, крошка, – Чад подмигивает ей и скрывается.
– Что. Это. Было? – восклицает всегда молчаливая Гретта.
– Его отец обанкротил мою семью три года назад. Тогда я впервые и повстречала этого ублюдка. А вы думаете, этот дом честный труд? Не-ет, это всё – махинации его отца. Довольствуемся, девочки!
Мы двигаемся к фуршетному столу с разными вкусностями. Я беру только бокал шампанского.
Лив жадно хватает бутылку виски, открывает её и, нервно дёргая ногой, потягивает из горла.
– Не нервничай. Он просто идиот, – говорю ей.
– Я его ненавижу. Он такой же, как и его отец. Копия его отца.
– Зачем тогда пришла?
– Позлить его.
– Любовь начинается с ненависти, – подмигиваю я.
– Закрой рот, Элис. Даже не смей думать, что он мне нравится. Он просто очень сексуальный, подумаешь, – она снова накатывает несколько глотков виски.
– Думаю, тебе хватит.
– Нет. Я выпью всё, что у него есть и наблюю на дорогой итальянский ковёр.
– Без подробностей, пожалуйста, – улыбаюсь я.
На роскошный, ограждённый золотой узорчатой перегородкой балкон выходит Чад, в его руках чёрный большой микрофон. Музыка останавливается, и в огромных колонках звучит низкий голос.
– Приветствую всех. Хочу отметить, в честь начала каникул отец подарил мне этот дом. Аплодисменты, пожалуйста. – Все шумно аплодируют. – Спасибо, спасибо. Продолжим. Сегодня сюда пришла девушка. Она особенная для меня, она красива и сексуальна, вот только она меня ненавидит. Я хочу заказать для неё эту песню, чтобы растопить её сердце. Если я не ошибаюсь, она является её любимой. Думаю, ты догадаешься, крошка, что она посвящается тебе.
Заиграла медленная музыка. Да! Так и знала! Это любимая песня Лив.
– Какого чёрта... – шепчет она.
Лив порывисто подпрыгивает со стула. – Я откушу ему голову.
– Лив!
Она убегает в неизвестном направлении. В толпе вижу подругу. Она зло высказывает что-то Чаду, а он в ответ улыбается. Подруга выхватывает бокал из его рук и опустошает. Её действия меня не просто раздражают или злят, а пугают. Есть в них что-то подозрительное. Как и во взгляде Чада.
Глазами ищу Эмму. Она общается с Греттой и Лили, они в свою очередь пьют пиво из стаканчиков. Трейси говорит с какой-то девушкой, должно быть, её знакомой со школы.
И тут я оборачиваюсь в сторону Лив. Она уже танцует с ним. Во мне бушует раздражение, смешанное с гневом. В голову приходит только одно: «Мне нужно её остановить».
– Лив! – перекрикиваю музыку я.
– Что-то нужно?
– Нет... – говорю сквозь зубы.
– Тогда принеси мне и Чаду по коктейлю. Парень на той барной стойке делает их. Спасибо.
– Давай вместе сходим, мне как раз нужно поговорить с тобой.
– Я никуда с тобой не пойду. Сказала же, принеси.
– Я ненавижу тебя, когда ты пьяна.
– Я в нормальном состоянии!
– Ты слишком много выпила.
Мы громко перекрикиваем музыку и друг друга.
– Не будешь нести, тогда заткнись и свали!
– Лив, очнись, ты танцуешь со своим врагом. Он испортил тебе жизнь. Пойми это. Он нам не друг.
– Не друг значит. – Чад отталкивает Лив и подходит ко мне. – Мне нравится твоя стойкость. Если не хочешь быть друзьями, мы можем стать чем-то большим.
Он хватает меня за горло, притягивает к себе и целует в губы. – Ты тоже ничего. Меня на всех хватит.
Скидываю с себя его руки и, запыхавшись, отбрасываюсь назад.
– Тебе понравилось? – спрашивает он, касаясь моего лица.
– Сволочь!
Я ударяю его по правой щеке изо всех возможных сил.
– Смело, Элис, – легко хлопнув себя по красной щеке, говорит Чад.
Лив в гневе. Я вижу это по её дьявольски разъяренным глазам, в которых так и пылает огонь.
– Можешь наброситься на неё, Лив, – безразлично заявляет Чад.
Она даёт мне две сильных пощёчины, от которых лица я вовсе не чувствую. Его словно пронзили сотни горячих иголок. Отвечаю ей одной. Она отнюдь не думает останавливаться. Лив толкает меня, и я неожиданно оказываюсь вблизи бассейна.
– Не хочешь искупаться, Элис? – подруга уверенно хватает мои плечи.
– Ты слишком много выпила. Прекрати! – горланю я, непреднамеренно притягивая внимание гостей. Они, ранее увлечённые отдыхом, теперь с интересом таращатся на нас. Музыка звучит громче. Или мне всё-таки кажется, что кто-то увеличил громкость?
– Приятного плавания! – Она тянет злорадную улыбку, что делает её глаза обезумевшими.
Подруга пихает меня. Лёгкое, как пылинка тело считанные секунды парит над водой. Успеваю схватиться за её длинные белокурые волосы, точно шерсть белого волка, и мы плюхаемся в бассейн.
– Что я делаю... – взявшись за голову, взвывает Лив. Она вылезает из бассейна и направляется в дом. Чад, будто преступник, следует за ней по пятам. Они останутся наедине. Я не собираюсь оставлять это так просто. Чад – чудовище, а Лив – наивная девушка, которая свободно может впутаться в его сети. Не раздумывая, иду за ними.
На верхнем этаже раздаётся тихий неистовый плач Лив. Становлюсь на ступеньки, дабы послушать, что там происходит.
– Тебе помочь?
– Ты всерьёз, Чад? Это всё из-за тебя! Ты во всём виноват. Благодаря тебе я и Элис... – возмущается Лив, но затихает после произнесения моего имени.
– Крошка, не волнуйся. Тебе всё сойдёт с рук. Во-первых, ты... дьявольски красива. Острый аромат твоего тела и пылкий страстный огонь, исходящий от него. Ты меня с ума сводишь.
– Спасибо, – подозрительно говорит Лив, но я в её голосе есть вера в его «искренность».
– Не за что. Слушай...
– Да.
Раздаются шаги позади меня. Приближаются Эмма и Трейси. Кудрявые волосы Трейси взлетают от её гневной раздражённой походки, и в ночном свете они отливают огненно-красным. А Эмма испуганно плетётся сзади.
– Что это только что было? – как бомба замедленного действия, взрывается Трейси.
– Тысяча чертей, почему она на тебя набросилась?! Я ей покажу, что значит трогать мою лучшую подругу. Она познает муки этого мира. Да я её... – рявкает Эмма, поднимая кулак вверх, своим невинным ангельским голосом. От этого чувствуешь не угрозу: хочется просто улыбаться во весь рот.
– Тс-с-с, – опускаю её тонкую руку, – хочу послушать, что происходит наверху.
Подруги затихают по моей просьбе, как и Чад вместе с Лив.
– Показалось, – звучит ядовитый голос Чада.
– Продолжай. Плевать, если там кто-то есть, – просит его Лив.
– Я знаю, что ты испытываешь ко мне неприязнь, но ты на самом деле мне очень нравишься. Я никогда не обращал на тебя особого внимания. Но сегодня ты покорила моё сердце. И, думаю, у меня вышло растопить твоё?
– Наоборот.
Мы с девчонками замираем, желая услышать, как она отвергнет его. Мы обмениваемся с Эммой волнительными взглядами.
– Оно горит, – мы с подругами нервно выдыхаем. – Горит желанием оказаться в твоих крепких объятиях, в твоём плену. Да, Чад, я хочу тебя всей душой и телом. Я хочу, чтобы ты касался каждой частички моей кожи. Я хочу, чтобы ты был грубым и нежным одновременно. Сделай это, прошу.
– Не искушай меня, крошка. Я знал, что заполучу тебя.
– Мы должны прекратить это, – говорю я, поднимаясь по ступенькам.
– Стой, – Трейси хватает меня за руку. – Это её жизнь и её дело. Тем более, ты знаешь её характер. Я пыталась раньше остановить её – слова не действуют.
– Она мне спасибо скажет, что я спасла её от этого чёрта.
– Правда, не стоит. Подождём Лив вместе с Греттой и Ли, а потом поговорим с ней, – кивая, говорит Эмма, потянув меня с лестницы. Я поддаюсь и спускаюсь.
– Да вы с ума сошли! Нет дела мне до вас всех, идите, спите со всеми подряд, пейте и позорьтесь. Эмма, Трейси, проваливайте. А желательно из моей жизни тоже. Только и умеете поучать. Наверху наша подруга! И мы не можем ей помочь. Она пьяна и под влиянием Чада Хьюза, неужели вы настолько глупы?
Трейси не сводит с меня возмутительного взгляда, а Эмма, разочаровавшись, убегает.
Скрываюсь в неизвестном направлении дома. Захожу в какую-то комнату. Она впрямь очаровательна и роскошна: огромная кровать и стол с бумагами, громадный плакат на всю стену с японскими символами. Я в комнате Чада. Здесь комфортно и уходить не особо хочется. Чад занят Лив, поэтому вернётся он нескоро.
Я выхожу из комнаты, беру бутылку шампанского и безалкогольного пива, валюсь на кровать и пью всё подряд.
Ощущаю адреналин, и мне хочется веселиться, прыгать, танцевать и делать чёрт знает что. Я слишком пьяна и чувствую себя парящей птицей, у которой всё плывёт перед глазами. Глупая идея взбредает мне в голову: лезу на подоконник и начинаю петь песни прошлого века, что иногда включал мой отец на праздниках в далёком детстве. Вскоре это занятие мне надоедает. Включаю унылую музыку на компьютере Чада, ложусь на мягкую постель и смотрю в потолок. А он смотрит на меня... Будто пронзает насквозь своей белейшей чистотой.
Глаза от усталости закрываются. Когда я начинаю засыпать, в глазах мелькает свет.
– Не думал, что это случится сегодня. Но я полон сил. – Голос Чада раздаётся у меня в ушах, после того как скрипнула дверь. Он смотрит на моё тело, будто бы жадный зверь на свою добычу. Чад садится рядом и две руки его уже лежат на моей талии.
– Убери руки! – восклицаю я, отскакивая на подушку. Бедром ударяюсь об молочную крупноузорчатую спинку кровати и закатываю глаза от боли.
Он не прекращал совсем, даже подвинулся ближе.
– Ненавижу тебя! Убери свои грязные лапы! – в гневе призываю я.
– Ты ждала, когда я приду, не строй из меня глупого. Сейчас я здесь. Я знаю, ты хочешь меня.
– Разве Лив была так ужасна? – в испуге выбрасываю я, что первое всплывает на ум.
– Лив была просто восхитительна. Её тело – произведение искусства.
– Чад, ты пугаешь меня. Ты же не будешь меня...
– Нет, – фыркает он. – Но Лив нравилось погрубее.
– На данный момент мне плевать на Лив. Если бы не Эмма и Трейси, я бы остановила вас. Я не хочу, чтобы ты делал ей больно. Все это делают. Ты не знаешь, как она страдает. Она же может влюбиться!
– Или же ты просто ревнуешь. Я же говорю – меня на всех хватит.
Он снова тянет ко мне свои руки, и я в последний момент их отбрасываю.
– Убери! – Изо всех оставшихся сил бью Чада ногами прямо в грудь, он бьётся головой об стол. Я успеваю завернуться в одеяло и сбежать из комнаты. На полпути я останавливаюсь, дабы осмотреться и найти хоть кого-то, чтобы мне помочь. Бегу по ступенькам наверх к Лив.
– Лив, нужна помощь, – запыхавшись, прошу я.
Она сидит перед зеркалом и расчёсывает волосы, даже не дрогнув от моих слов.
– Смеешь подходить и просить у меня что-либо? Я не хочу с тобой говорить.
– Ты всё ещё пьяна, – шепчу я.
– Что ты сказала? – она оборачивается, нахмурив брови.
– Забудь. На счёт Чада. Твой парень ко мне приставал.
– Как ты уже достала, стерва!
Она швыряет расчёску на пол, та отлетает и скатывается по ступенькам. Лив спокойно подходит ко мне, без намёка на конфликт.
– По-лу-чай, – проговаривает она. Последний слог выходит чересчур громким. В комнате раздаётся звук хлопка. Я берусь за горящую от боли щеку и смотрю на Лив, округляя глаза.
– Что ты творишь? Предпочла меня врагу? – я ухмыляюсь, ведь это и правда смехотворно. – Вот тебе, вечная дружба. Пошла ты к чёрту. И... Да. Стерва ты, а не я.
Лив переполняет злость, глаза горят, как у самого дьявола. Она вся кипит и бурлит, точно гейзер.
– Оставь её, – говорит Чад, стоя у порога с улыбкой. В руках у него расчёска, сломанная пополам.
– Ты на её стороне? – удивляется Лив.
– Мне она нравится куда больше, чем ты, Оливия. Она хотя бы мне не бизнес-враг. Уходи. С таким характером тебя никто не полюбит. Ты кинулась в постель своему противнику, это уже говорит о тебе.
Лив, неожиданно начинает заливаться слезами. В её глазах много разочарования в себе, во мне. Она недооценила врага. Удар по больному месту.
– Будь ты проклят, сукин Хьюз.
Лив выбегает из комнаты, оставив меня наедине с Чадом. Почти утро, а на часах половина четвертого.
– Прости, Элис. То, что было в комнате... Ты меня оглушила, и я протрезвел. Лив всё ещё не в состоянии. Когда мы с ней... Эм... Она тоже пила. Очень много. Ей нужно выспаться. Я не хочу, чтобы у тебя обо мне складывалось ужасное впечатление, крошка. Я был пьян, а когда я в нетрезвом состоянии, у меня крышу сносит. Мир, дружба, пирожок? – спросил он, подставляя мне мизинец.
Я долго молчу и смотрю на его руку так пристально, будто на ней что-то написано.
– Чад, ссориться я с тобой не хочу, но и иметь что-то общее – тоже нет желания. Прости, если я тебя этим обидела. Пока.
Я ухожу, но он нежно берёт меня за руку.
– Прости, Элис. Ты мне очень нравишься. И ты в сто раз лучше, чем Лив. Она, по сравнению с тобой, пешка в шахматах, а ты королева.
– Но это не игра, это жизнь, Чад. Она на самом деле хорошая. Просто всё, что в ней скрывается где-то глубоко. Когда-нибудь найдётся тот, кто сможет изменить её. Но это не ты.
– Понимаю. Я был рад увидеть вас на вечеринке. Надеюсь, мы ещё увидимся, – он ухмыльнулся и кивнул головой.
Его рука больше не держит моё запястье.
Сбрасываю тёплый плед и остаюсь в одном коротком платье.
Склонившись, Лив сидит на кожаном гостевом диванчике, закрывая лицо руками. Тихие всхлипы я слышу за несколько метров.
Иду делать чай и возвращаюсь. Услышав мои шаги, она смотрит предательски, а затем отворачивается.
– Зачем ты это делаешь? – спрашивает она, заостряя внимание на чашке чая.
– Хочу поговорить.
– Как я уже говорила, у меня нет желания общаться. Мне было обидно. Я всегда считала тебя недостойной. Но тут, сам Чад Хьюз сказал, что предпочёл бы тебя. Больно такое слышать.
– Он ошибается. И кто этот «сам Чад Хьюз»? Никто. – Я дружески протягиваю подруге чай. Она делает один глоток. – Он твой враг. Вот тебе причина, почему он сказал те слова.
– Ты на самом деле лучше, чем я. Ты добрая. Посмотри на меня. Серьёзно, взгляни! Я сегодня тебя много раз ударила, а ты всё ещё приходишь ко мне и говоришь по душам, утешаешь... Я бы тоже хотела быть такой.
– Лив...
– Не-ет. Я ещё не закончила. – Тон Лив повышается, и она отстраняется от меня. – Больше ты не будешь для меня проблемой. Ты больше не появишься в компании девчонок. Никогда.
– Лив, я не понимаю.
– Если ты не уйдёшь, вся школа будет знать о тебе всё, о твоей семье. Все тайны наяву, – заворожено говорит она, – только представь, как будет весело. Но есть другой выход. Ты должна убедить подруг, что они тебе больше не нужны.
– Лив, ты не можешь...
В дом входят Лили, Гретта, Эмма и Трейси.
– Решать тебе, – шепчет она.
– Требую объяснений, – заявляет Трейси.
– Это уже не имеет значения, – произношу я.
Это был твой выбор, Элис. Ты его сделала. Как ты можешь относиться к ним так? Это жестоко и глупо. Это необдуманно!
– Имеет. Поэтому, ты сядешь и выслушаешь меня. Вы обе.
– Нет! – грубо выдавливаю я.
– Элис! – вскрикивает Трейси.
– Элис, в самом деле, сядь, – вклинивается Эмма.
– Только и умеешь ставить себя выше всех, Трейси. Терпеть тебя не могу! И вас всех. С меня хватит. С тебя, Эмма, с Гретты, Лили, Лив, в конце концов. Увы... это наш последний разговор. Было неплохо, правда? А теперь, прощайте.
Задыхаясь от приступивших слёз, я выбегаю на улицу и первым делом хватаюсь за грудь, которая от тяжёлого дыхания быстро поднимается и резко опускается. Музыка тихо играет, и люди расходятся по домам. Территория вокруг бассейна почти опустела. Мои руки и ноги дрожат, как автомобильный мотор.
Это не может быть концом! Только не так...
В дверях показывается Эмма. Она плачет, и на ней нет лица.
– Элис, ты не можешь!
Она бежит ко мне и хватает за руки.
– Могу, Эмма, могу. Пусть мы и были близки, с этого момента всё в прошлом.
Я грубо откидываю её руки и мчусь подальше от этого дома.