ГЛАВА 1
Утренние лучики солнца проходят сквозь зелёные шторы, и, щекоча, заставляют очнуться. Тянусь к окну, чтобы раскрыть их: голубое безграничное небо одиноко повисает над моим домом, а ветер быстро уносит белые гущи облаков куда-то вдаль. Приоткрываю окно, чтобы проветрить комнату, пропахшую грязным бельём, улицей и алкогольным перегаром. Единственное, что поднимает настроение после бурных выходных – это тихое хаотичное шуршание листьев. Голова всё ещё гудит. На тумбочке уже стоит стакан с минеральной водой. Опустошаю его до дна и берусь за телефон.
«Осенние каникулы в Сейсстедской школе только начинаются! Дети ежедневно посещают различные кружки, участвуют в конкурсах, тестах и олимпиадах. А также проводится очередной отбор в школьную футбольную команду «Беркуты».
«Открыт новый Сейсстедский музей, посвящённый дню города. За месяц насчитывается около семи тысяч посетителей».
Чтобы чем-то себя занять, посещаю страницу в Фейсбуке. Телефон громко вибрирует и я от внезапности, чуть не роняю его на пол: сообщение в групповом чате. В ней состоит семь человек и все представители женского пола. Сюда редко кто пишет, но, иногда кто-нибудь из нас кинет словечко. Этим человеком оказывается Трейси Уильямс.
– Может, сегодня встретимся в кафе? Пора забыть, что произошло в пятницу.
– Да, но я считаю, что моей вины в произошедшем нет. Нам есть что обсудить. Полагаю, кто-то хочет извиниться, – пишу я.
Трейси. Эта девушка всегда являлась моим образцом. Впервые я увидела её, когда была в средней школе, девятый класс. Подруга же обучалась в десятом.
Одноклассники никогда не принимали её, считали «тупым новичком». Они издевались над ней, как только могли. Всему своё терпение. Когда у подруги оно иссякло, пришло время дать отпор. Она долговременно собирала компроматы. Благодаря шантажу они стали послушными зайчиками. Думаете, за это я её полюбила? Да, безусловно! Мне нравился подход подруги к таким ситуациям, я была её ярым фанатом. Поступки Трейси мотивировали меня.
Затем мы неожиданно сблизились с моими одноклассницами – Эммой и Оливией. Эмма пришлась мне ближе всех. У нас с ней, как оказалось, много общего. Мы с девчонками стали неразлучны: стали командой одного корабля.
В местном кафе, где собирались школьники и студенты, мы познакомились с Лили и Греттой. Им было по девятнадцать лет, но выглядели они моложе, у них был маленький рост и лицо, как у младенцев. Эти два восхитительных человека стали нам очень близки. В стороне не могла остаться сестра Трейси – Маккэйла.
В сети появляется Лив. Я люблю рассказывать о ней, потому что это мне легко даётся. Таких, как она на свете много, хотя, звучит, как оскорбление. Некрасиво выделять изъяны, но... Они у неё есть. Она стерва. Её противный характер я принимаю за недостаток. Больше всего дружеского внимания она уделяет Трейси.
Из-за легкомыслия, какой бы парень у неё не появлялся, на следующий день он забывал о ней. Каждое расставание сопровождалось хандрой, слезами, по сто разбитых тарелок в день и до жути унылой музыкой. Откуда я это знаю? Только со мной она могла поговорить об отношениях. У меня мало опыта, поэтому я, молчу, выслушивая надоедливые вопли.
– Сегодня я еду с родителями на празднование в честь открытия ресторана Фреда, друга моего отца. Весь день буду наблюдать, как люди жмут руку этому больному бизнесмену, – пишет она.
– Попробуй отпроситься у родителей. Это не семейное собрание, а всего лишь праздник, на котором тебя быть не должно. Наша встреча важна, понимаешь? Я хочу, чтобы все присутствовали. Лив, ты не исключение. И твоё присутствие просто обязательно, – отвечает Трейси, после долгого затишья.
Разговор завершается на её словах. Снова ложусь спать в раздумьях о случившемся в пятницу.
Громкий звук телефона, точно сирена, оповещая о сообщении, будит меня.
– Во сколько встретимся? – строчит Лив.
– В пять, – мгновенно откликается Трейси.
На часах уже четыре часа дня, а я только проснулась! Резко подрываюсь с постели, пулей мчусь в ванную. Набираю дополна горячей воды, добавляю пены. Час незаметно пролетает. Сушу волосы феном, как мой телефон тускло светит в потолок. Избавляюсь от шумного звука и, вяло выдохнув, отвечаю на звонок.
– Да, Трейси, – мой голос звучит хрипло, будто во мне завёлся мотоцикл. Прочищаю горло.
Между нами встаёт краткая тишина. Я лишь слышу, как подруга втягивает воздух полной грудью и медленно выдыхает, словно бы освобождая раздражённые нервные клетки.
– Элис...
– Я поздно проснулась и... – перебиваю я.
– Постарайся через десять минут быть на месте.
– Хорошо.
После краткого разговора резко отключаюсь. В её голосе чувствовался гнев. Проблема не в том, что я опаздываю – она всё ещё обижена.
Легонько открываю дверь – колокольчики громко звенят на всё помещение. Это огромный недостаток нашего любимого кафе. По крайней мере, так считаю я. Люди мгновенно обращают на меня взор. Это немного смущает.
Восьмой столик возле окна: люди за этим столом всё ещё смотрят на меня, а точнее – подруги.
– Я немного припозднилась, – говорю тихо так, чтобы услышали только они.
Лив отворачивается, демонстративно закатывая глаза.
Она самое упрямое существо на свете! Остальные девчонки здороваются со мной. Трейси достаёт из сумки доллары.
– Будешь что-то заказывать? – едва слышно произносит она.
– Я не завтракала, но спасибо за предложение. Я могу сама себе заказать. Эм-м... Официант!
– Здравствуйте, что будете заказывать? – с сияющей улыбкой спрашивает она.
– Мне, пожалуйста, кофе с корицей и пирог клубничный. И, будьте добры, всё, что пожелают эти дамы, – говорю я, обводя глазами подруг.
Официантка увлечённо записывает заказ в блокноте. Она переводит взгляд на девчонок, ожидая слов. В глазах друзей замешательство.
– Ну же! – повторяю я.
– Мне пончики и чай, – светится белозубой улыбкой лучшая подруга.
Я знала, что первой вызовется Эмма. Даже в ссоре она меня поддерживает, и выручает из неудобного положения.
– Всем остальным просто кофе, – уже более спокойно произносит Трейси.
Сдержанность подходит её тонкому и приятному голосу больше, чем грубость или раздражение.
– То же, что и этой девушке, – говорит Лили, указывая на меня.
Затем она целует Гретту в щёку и стреляет глазками.
– Две таких порции – с бодростью заявляет Лили, – кофе с корицей тоже. Макк, Лив, так и будете упрямиться? Элис за всё платит. Законом не запрещено наживаться на чужих деньгах, просиживаясь в кафе. Так что, давайте, смелее.
Её девушка хватает её за руку и пристально смотрит на Маккэйлу.
– Что?! Я не упрямствовала, Лили. Неудобно, что Элис приходится разряжать обстановку подобным образом. Я-то ей ничего не сделала. Ладно. Мне ризотто, стейк с острым соусом и кровью. Не до конца прожаренный, он должен быть сочным и мягким. И можно мне два... Нет, три шоколадных кекса. Хотя, нет. Пожалуй, пирожное с кремом и крепкий кофе.
Так и чувствую в воздухе изумление подруг.
– Я не ела около двух дней, – улыбается подруга.
– Не ври, я знаю, что у тебя депрессия, раздражённо говорит Лив. – Не ела два дня, притворяешься счастливой. Посмотри на свои руки, дурочка! – Она хватает руку подруги, закатывает рукав, тем самым демонстрируя порезы на руках. Маккэйла быстро одёргивается.
– Мне не с кем поговорить. Вы в ссоре из-за какого-то глупого случая. Спасибо за поддержку, вы добры ко мне, – с сарказмом говорит она. – Перед этой вечеринкой я говорила вам остаться. Никто не подозревал, что мне было одиноко. Я просила о помощи, а не волновалась, что вы выпьете слишком много. Да, я резала запястья, когда вас не было дома. Мы можем больше не обсуждать то, чем я занимаюсь в свободное время? Это не ваше дело.
– Но это моё дело, – смирно говорит Трейси. – Ты моя семья. На мне лежит ответственность.
Подруга пусто глядит за окно, ногтем постукивая по столу.
– Это уже давно не твоя забота. Я сама могу о себе побеспокоиться.
– Нет, не можешь, – вклиниваюсь я.
Все вмиг затихают. Даже Трейси. Ей больно говорить о Маккэйле – она сложный человек. Особенно в последние месяцы.
– Давайте отложим этот разговор на потом. Сейчас у нас другая проблема – вечер пятницы. Как вообще могло подобное произойти? – Эмма говорит так, словно собирается рассказывать сказку.