24 Василька

Лестница. Гнилая, самодельная стремянка, из соснового дерева, вела стремглав в преисподнюю, как закинутый в глубокие воды океана якорь, так и не нашедший дна. Тьма смотрела на них снизу-вверх, как на званный гостей, которые украсят застолье. Как хищник на добычу, как раскрытая акулья пасть. И добыча решила добровольно раствориться в её желудке.

Они спускались по очереди. Мужчины держали в зубах фонарики, дабы хоть каким-то образом напугать темноту вокруг. Дорога была длинной и малейшая ошибка могла привести к краху. 

— Тут метров десять... — сказала Розали, в тот момент, когда они уже были глубоко в чреве тьмы. 

Тристан нащупал ногой твёрдую поверхность. Это было знамение, вся группа смогла на секунду отбросить страх, позволив радости течь в жилах. Но закинув голову вверх, Назарет увидела небольшое светлое пятнышко. "Розали права, тут метров десять, не меньше" — сказала она себе. Но вдруг маленькое светлое пятно исчезло. Как будто тьма всё-таки сожрала единственный луч надежды на спасение. Кто-то запер железную дверь сверху. 

— Это ловушка, — с раздражением сказал Эрнест. 

— Сомневаюсь. — поделилась своим мнением Назарет. — Кровавый Флорист подвёл нас к своему логову. Не думаю, что в такой момент он захотел бы убить нас. Ему ещё нужно похвастаться. — адвокат достала свой фонарь, пустив светлый луч по направлению тоннеля. 

Каким бы монстром не был убийца, он остаётся человеком. А у всех людей есть одна интересная особенность: они эгоисты, гордецы, нарциссы. Все, без исключений. И человек, проделавший такой "труд", такую долгую работу, сделавший столько ужасных вещей, сыграв этот спектакль одного актёра, не мог пропустить самый главный момент: свой триумф. Он не мог не показаться зрителям. В практике Назарет уже было такое. Человек, покушавшийся на её клиента, в итоге привёл полицию в свой дом, дабы показать, как долго он следил за клиентом, как много он знал о нём и его окружении. Конечно, преступник скрылся, но границу пересечь не успел. 

Широкий коридор был похож на канализацию. Длинный проход из кирпича и досок. Группа направилась вперёд, не мешкая, не обращая внимание на страх и ропот. Размеренными шагами, они шли все вместе, ожидая от этого места всего, что угодно. Группа приблизилась к железной двери, без ручки. Только потом до них дошло, что это был старый лифт: рядом с дверью была кнопка вызова.

— Мы серьёзно пойдём на это? — с опаской спросил Морган. 

— Пути назад уже нет. — Эрнест взял на себя роль лидера, нажав на кнопку.

Лифт был на их этаже. Железные створки со скрипом и дрожью разошлись, открывая затхлую комнатушку, освящённую мигающей жёлтой лампой. Стены были в красных пятнах, так что сразу не различишь, кровь то или краска. Все пятеро ступили в помещение. Только была одна загвоздка — в лифте не было кнопок с этажами, а двери заперлись и началось движение вверх без постороннего вмешательства. Жуткие, режущие слух, звуки, доносились отовсюду. Двигатель явно устаревший, Назарет поймала себя на мысли, что он может не выдержать их. Каждый боялся сказать и слово. Казалось, речь сейчас могла подорвать невидимую бомбу, как это было в яме с васильками. Да, потом, изучив это место преступления, команда нашла устройство, реагирующее на речь. Оно было подключено к взрывчатке. Как только Назарет озвучила предсказание, таймер начал обратный отсчёт. 

Они ехали в жестяном ящике не больше четверти минуты, но казалось, прошли годы: вот какое влияние имеет страх. Он своими грязными и липкими щупальцами охватывает пространство вокруг, беря под контроль каждую клеточку беззащитного тела. А какое он имеет влияние на мозг человека! Если наш организм чувствует опасность, но не может объяснить её источник, мозг может дорисовать нам иллюзии - причины той самой опасности. Так работает сонный паралич.

Створки открыли свой занавес. Взору группы предстала комната, оборудована как больничная палата хирурга. Виднелась и небольшая кушетка, и плакаты с медицинскими наставлениями, даже шкаф с карточками пациентов. К ним спиной сидел мужчина в халате. И стоило ему услышать, как Андес и Сочи возвели курки на своих пистолетах, он поднялся с места и обернулся к ним.

Перед группой специалистов стоял собственной персоны Адам Голдберг — первая жертва Кровавого Флориста. Потрясений их не было предела. Его образ разинул им рты, округлил ясный свет глаз, колотал сердце. Но вот сам "хозяин" был не удивлён, как раз напротив: как будто ждал их. Так и было.

Адам выглядел точно так же, как в день смерти: вязанный в клеточку джемпер, классическая рубашка и тёмные джинсы. Даже стрижка с того момента осталась неизменной. В возрасте за сорок, Адам выглядел на редкость обонятельно. Взгляд его пробивал до дрожи, холод карих глаз так и хлестал восвояси. Морщин на его лице практически не было. Сам мужчина смотрел отсутствующие, что внушало ещё больший страх. 

— Не стоит тратить зря пули, — меланхолично проговорил он, излучая умиротворяющее спокойствие. — Стены в этих комнатах оборудованы пайкеритом. Один неточный выстрел, — и пуля срикошетит. Возможно, в одного из вас.

После таких серьёзных заявлений мужчины с опаской и некой робостью спрятали оружие. Этот сукин сын всё продумал, промелькнула мысль в голове Назарет. Они стояли перед ним, как кролики на лабораторном столе. И никто не знал, чем закончится для них какая-либо импровизация. Адам Голдберг стал по центру комнаты. С минуту он внимательно изучал их, после чего подал голос, заведя руки за спину.

— Для начала, вы должны уяснить несколько правил. За неповиновение придётся серьёзно платить. Первое, и самое важное: вы должны во всём слушаться адвайзера. Второе: никакой самодеятельности: вы быстро об этом пожалеете. Третье: из игры выйти нельзя. Каждый пройденный этап будет награждаться ответом на один, поставленный вами, вопрос. — Адам насмешливо улыбнулся, сделав шаг к кушетке. Если до этого его голос был абсолютно бесцветным, то сейчас он звучал даже немного скрипуче. — А сейчас мне нужен доброволец...

Его слова звучали как призыв желающего к смертной каре. Брюзжащее цоканье крови в висках отнимало у Назарет способность к мысли. Они были втянуты в эту игру без права выбора. Хотя, если поразмыслить над этим, то никто их сюда не звал, они сами ступили в пропасть, прекрасно осознавая то, что могут не выйти наружу. Если они не будут играть по его правилам — кто знает, что их ждёт? Внимательно переглянувшись с Эрном и Тристаном, девушка увидела в глазах последнего желание вызваться. В голове всплыли его слова: «Если придётся выбирать между жизнью и спасением людей, я выберу второе». Девушка с надеждой в глазах, медленно помотала головой из стороны в сторону. Жертва Тристана вряд ли оправдает себя. Это ведь только начало.

— Я пойду. — шаг вперед сделала Розали.

— Нет, Розали, — твёрдо сказал Морган.

Красноволосая повернулась и серьёзно глянув на Мовзали, положила ему руки на плечи, после чего коснулась губами его белоснежной щеки. Назарет видела удивление в глазах юноши, и можно было заметить маленький кристаллик слезы, опустившийся на белоснежные ресницы. Они любили друг друга. И возможно, заранее договорились о том, что будут делать в случае, если придётся понести потери. Только вот прийти к компромиссу, похоже, не удалось. 

— Всё будет хорошо, — сказала она с уверенностью. После чего сделала шаг к Адаму Голдбергу. — Что нужно делать?

Адам одобрительно кивнул, и глянул в сторону Тристана и Эрнеста.

— Для начала, пусть ваши люди сложат оружие вот сюда, — он показал на контейнер на столе, за которым с минуту назад он сидел неподвижно. — Вам ведь не нужны проблемы, верно?

Поджав губы, Назарет, Тристан и Эрнест по очереди подошли к контейнеру, вкладывая внутрь оружие. Кто знает, что у него на уме? Вдруг, в стенах есть распылители ядовитого газа или того хуже? Здесь они были бессильны, как будто марионетки. Играли по правилам убийцы, который заманил их сюда; чудовища, который не знает цену людской жизни. Ребята стали в ряд. Они уже представляли себе этот сценарий. Как Адам Голдберг возьмёт пистолет из контейнера, и застрелит Розали. Нет, сказала себе Назарет, это было бы слишком просто. 

Адам Голдберг жестом приказал Розали подойти ближе. Он взял её правую руку в свои, как будто хотел согреть, смотря бедной женщине прямо в глаза. Розали могла поклясться, что в этот момент в её глаза смотрел сам Сатана. Эти зрачки, радужка карего цвета, тонкие губы... казалось бы, в общей картине они представляли собой совершенно спокойный лик. Но в этом спокойном лице почему-то притаилась тревога, любопытство и жажда мести. Розали сама не поняла, из чего сделала такой вывод, но этот взгляд не внушал ей нечего хорошего. Его руки, которые обвили ладонь патологоанатома, были холодные, как у трупа и по-змеиному скользкие. Кости и вены на тыльной стороне его ладоней выступали отчётливо, вызывая у женщины брезгливость.

— Розали-Мария Кельман. Как поживает твоя мама?

Назарет приподняла правую бровь. Как это относится к ситуации? И откуда ему знать о жизни Розали? Только вот из раздумий о мотиве такого вопроса, адвоката вывел вид самой женщины. Она была не просто шокирована. Она была напугана. Теперь раскрылся замысел Адама. 

Он знает о нас всё.

Он знает слабые места, а значит, может на них давить. Они все полностью в его власти, полностью принадлежат ему. Кровавому Флористу. Назарет было трудно описать своё состояние. Лютый ужас, ненависть, осознание собственной беспомощности. Всё это накрыло её волной, потопив рассудок в эмоциях. Сердце сжало от боли, белая кожа лица окрасилась в пурпурно-розовый. Адам, не отпуская руки Розали, достал из контейнера пистолет. На рукояти серебром были выгравированы инициалы. 

Н. К. А. — Назарет Кармен Астровская

Сердце адвоката ёкнуло, на душе заскребли кошки. Кто-то будет убит из её пистолета. Эта мысль разрывала на куски. Адам, который по-профессии был пластическим хирургом, нарочито брезгливо держал оружие. Либо боялся оставить свои следы, либо просто не переносил подобных объектов. Назарет пришла к выводу, что это всё-таки первое. Адам вложил пистолет в руку Розали, сжав её.

— Что-ж... Правила просты: доброволец выбирает одного из вас и застрелит его, либо же погибнет сам. 

Его слова пронеслись громом и молнией. "Да он просто играет с нами!" — пронеслось в голове. Она знала что будет для Розали самым сложным. Нет, не выбор жертвы, и уж точно не нажатие на спусковой крючок. Самым сложным будет жить после этого, осознавая, что отнял жизнь того, с кем долгое время работал. 

Но была одна загвоздка.

Все, включая самого Адама, знали, кого она выберет. Знали, что она не могла терпеть лишь одного из них всех. Что только к одному проявляла пассивную агрессию. Патологоанатом подняла пистолет, вглядевшись в инициалы на рукояти.

"Не делай этого." — мысленно умоляла её Назарет. — "Прошу, Розали, не играй по его правилам."

Розали-Мария Кельман подняла взгляд на адвоката. В уголке её глаза заблестела слеза. Женщина с красными волосами сжала рукоять обеими руками, подняв оружие. 

Ствол смотрел точно на Назарет Астровскую.