Глава 1. Перемены пугают
Глаза уже привыкли к полумраку и блондинка спокойно рассматривала своего единственного собеседника в маленькой тесной комнате, не помня даже как здесь оказалась. Мысли путались, воспоминания исчезали через секунду после появления и разум начал заполняться туманом. Сложно было смириться с абсолютным непониманием ситуации, а от попыток напрячь "мозги" начинала болеть голова.
Белые волосы, которые достались ей бонусом, в качестве аномалии в детстве, растрепанными лежали на плечах и спине. Одежда была частями порвана и испачкана, при этом у горла ее серая футболка была насквозь пропитана кровью. И, скорее всего, ее, так как на шее у нее красовалась повязка, на которой так же частями проступала бордовая кровь. Как она на ней оказалась? Девушка не помнила. Это и было главной проблемой здесь.
— Амстердам.— послышался голос рыжеволосого парня, сидящего напротив нее.
Он прижимался спиной к холодной стене, подпирая голову рукой. Казалось, будто он с ног до головы покрыт веснушками, и ей было приятно смотреть на его слегка смуглую кожу, наверно, потому что сама она была бледнее вампиров из легенд.
— Мадрид, тебе на "Д".— уже больше получаса они играли в эту игру, но каждые две минуты начинали заново. Они не могли вспомнить как сюда попали, какая речь могла идти про города? Но игра помогала, отвлекала.
Спустя секунд тридцать долгой паузы парень выдал что-то новое в их многоразовой игре:
— Дания!— он произнес название с такой верой в свою победу, но девушка поспешила его расстроить.
— Это страна, умник.— его уверенность в своих словах смогла хоть как-то ее рассмешить,— Какая оценка у тебя была по географии?
— Твердая "D".— с наигранной гордостью сказал парень, слегка посмеиваясь.
— Тогда всё понятно, Морис.
Этап истерик и слез уже прошел, причем у обоих. Крики, попытки выбить железную дверь – всё это переросло в успокоение и попытки разговора. Общение помогало не сойти с ума, даже с незнакомым человеком. Она познакомилась с Морисом пару часов назад. А может и дней, точно они оба не знали. Сейчас было тяжело как никогда, тело болело так же сильно, как и голова. Закрыв глаза, она откинула голову к холодной стене и вновь погрузилась в воспоминания, пытаясь найти еще что-то кроме одного и того же момента, который она прочувствовала уже больше десяти раз и постоянно вспоминала:
Слышать стук собственного сердцебиения и пытаться хоть что-то разглядеть через полуприкрытые веки – все, на что она сейчас оказалась способна. Она точно чувствовала крепкие мужские руки на своих плечах, а ноги, совершенно недвижные, тащились сзади, следом за ее телом. Среди чьих-то отчаянных криков, стуков дверей, шагов минимум дюжины человек, блондинка различала только шумящую в ушах кровь и чей-то шепот. Чуть позже она поняла, что свой. Она молила о помощи.
Девушка не понимала, где она и что с ней собираются сделать. Хоть глаза и были на половину открыты, она ничего не видела из-за яркого света, отчаянно ослепляющего ее. Не зная где она и с кем, девушка решила не сдаваться. Собрав в себе все силы, что остались, она попыталась двинуться, хоть как то подать знак о помощи. Но ничего не получалось, тело не слушалось и разум начал отключаться, вновь погружая ее в туман. Но уже через несколько секунд крепких рук она больше не чувствовала. А вот холодный бетон, на который ее только что бросили как ненужную тряпичную куклу – определенно. Удар был не слабым, в основном он пришелся на левую часть бедра и плеча. Но она тут же забыла о нарастающей боли, когда прямо перед ее лицом, в нескольких метрах, встали испуганные темно-зелёные глаза, а прямо над ними длинная черная мантия, которую качает продуваемый от открытой двери комнаты ветер.
Девушка была уверенна, что сейчас ее глаза для этого человека выглядят так же. В них таится страх и надежда. Темно-зеленые и светло-голубые глаза, лес и небо смотрят друг на друга в поисках поддержки. Но находят только волнение и сильный испуг, сменившиеся на ужас, когда рядом с шеями их соседей по несчастью появляются неизвестные железные предметы. Раскаленные, и с непонятными узорами на концах. Она смотрела на красный наконечник тонкой железной трости у шеи зеленоглазого парня и думала, насколько он может быть горячим. В этот момент она почувствовала тепло у своей шеи, и поняла, что сама сейчас это и узнает.
В последний момент, прямо у оголенной шеи парня, красный наконечник стал покрываться черной вязкой слизью, которая больше была похожа на гниль. Она появлялась просто из ниоткуда, заставляя дыхание сбиваться, а сердце замирать на несколько секунд. Глаза расширились, когда на ее нежную кожу упала горячая капля того же вещества, чем был покрыт наконечник жезла у ее друга по переглядам.
В один момент она это почувствовала, резкое жжение, ужасная боль и что-то так стремительно проникающее в кровь. Из горла вырвался отчаянный крик и она погрузилась в темноту.
Открыв глаза, Виктория увидела ходящего из стороны в сторону соседа по комнате. На его шее она в очередной раз наблюдала белый, в одном месте пропитанный кровью, бинт, такой же как и у нее. Рука непроизвольно потянулась к месту, которое пару часов назад принесло ей столько боли. Она прикасалась к ране просто для того, чтобы убедиться, что она хоть что-то чувствует, что она еще жива. Хождение ее нового знакомого из стороны в сторону в и так маленькой и душной комнате начинало надоедать. Морис время от времени трогал шею, поправлял волосы, грязную одежду, нервно перебирал руками. Виктория понимала, что каждый переживает стресс по-своему и она не хотела его как-либо упрекать, но смотрев на него она тоже начинала чуть больше нервничать.
— Морис, что-то случилось?— Конечно, случилось! Глупый вопрос, Виктория Плейб. Но она не выдержала и спросила, в надежде, что он скоро успокоится.
Парень не остановился, продолжил все так же ходить, перебирать волосы, пальцы на руках. Но на ее вопрос внимание все же обратил.
— Ничего особенного, просто волнуюсь.
Этого ей было мало, Виктория и так это видела. В такой ситуации все волнуются. Особенно в их положении. Волнение – слишком слабое описание того, что они оба испытывали внутри. Когда ты не помнишь абсолютно ничего и вынужден сидеть в тесной комнате, как в средневековой темнице, и ждать, когда тебе хоть что-то объяснят, хочется удариться головой о бетонную стену и закончить с этим дурдомом. Парень резко остановился и медленно повернулся лицом к девушке, которая все это время внимательно смотрела на него, давала ему время.
— А вдруг мы в тюрьме?— тихий голос Мориса отразился легким эхом в пустой комнате. Парень будто спрашивал это у себя, а не у нее.
Блондинка чуть приподнялась на руках, чтобы сесть удобнее, и, поправив свои растрепанные волосы, выжидающе смотрела на зеленоглазого парня.
— Почему ты так думаешь?— как же вместо этих слов ей хотелось пошутить, слегка разрядить обстановку. Но увидев, насколько серьезно Морис об этом говорил, она просто молча смотрела на него и ждала, подавляя резкое желание.
Морис нервно подошел и сел прямо рядом с ней, сложив ладони в замок у колен. Он колебался всего минуту, но за это время она успела понять, что он, возможно, что-то вспомнил. Тори не понимала, когда и как это случилось. Но сейчас были необходимы любые воспоминания, им нужен был лишь ответ и теплый дом. Чистая одежда и душ. Свежий воздух и покой.
— Я не уверен, но я, кажется, кое-что вспомнил.— Да! Этот победный вскрик в голове у Виктории заставил ее поднять уголки губ вверх, но увидев поникшее выражение лица друга, улыбка исчезла так же неожиданно, как и появилась.— Кажется, я убил человека.
Его голос дрогнул и Морис закрыл глаза, зарываясь лицом вниз, к коленям. Этой фразы она ожидать не могла и не знала, как на нее реагировать. Девушка глубоко вдохнула, облизав пересохшие губы. Она просто тихо ждала, явно хотя более четких объяснений. Почувствовав это, он поднял голову и продолжил говорить более тихо:
— Я помню всё размыто, но я точно знаю, что когда я был на работе в кафе, моя мама позвонила и сказала что-то о брате...
— Морис, милый, ты скоро освобождаешься?— послышался в трубке нервный голос его мамы.
— У меня сегодня до вечера смена, мам,— напомнил ей сын, так как он был уверен, что утром уже ей об этом говорил,— что-то срочное?
— Ты только не волнуйся и не паникуй, хорошо?
Долгая пауза. Потому что в его горле встал ком, а в глазах внезапный страх. Что-то случилось с братом, опять.
Семилетний брат Мориса, Калеб, с самого рождения обладал осложненными проблемами с сердцем. Лечить пытались, но его мать была безработной, сидела дома и заботилась о Калебе, отец ушел еще в глубоком детстве, узнав о болезни младшего сына, чертов урод. Зарабатывал только Морис, жертвуя своей учебой в медицинском университете. Частые кровотечения из носа, обмороки, бывали инфаркты и микроинсульты. Доктора на прямую говорили, что любой из симптомов может быть последним.
— Что с Калебом?— серьезность в его голосе слегка испугала женщину, она посмотрела на своего младшего сына, у которого потоком из носа и рта текла бордовая кровь.
Мальчик в надежде смотрел на мать, пытаясь руками остановить обильное кровотечение. В глазах его играл безудержный страх. Боязнь потерять сына заставила ее говорить.
— У него идет кровь. Из носа, и изо рта. Буквально ручьями. Я уже вызвала скорую, но, пожалуйста, постарайся приехать скорее. Ты ему нужен.
Быстрые гудки в трубке. И уже через несколько секунд он, взяв куртку и ключи от старого дедушкиного пикапа, пулей выскочил из небольшой кофейни, не обращая внимания на крики его администратора, быстро сел в машину.
Потерять брата для него равнялось потерей себя. Страх сковывал и заставлял все сильнее жать на педаль газа. Он ехал, нарушая все возможные и невозможные правила, не останавливался на пустых пешеходах на красный, не замечал дорожные знаки. Последствия его не пугали, пугала возможная смерть близкого ему человека. Раньше у него никогда не текла кровь изо рта. Казалось бы, ничего особо страшного, просто кровь. Но не в случае Калеба. Это был плохой знак.
Нервы сдавали, Морис пытался ехать быстрее, нетерпеливо постукивая пальцами по рулю. Телефон вновь зазвонил, рыжеволосый всего на несколько секунд отвел взгляд от дороги, надеясь увидеть номер мамы и услышать, что скорая помощь приехала и его брат в порядке.
Но услышал только чей-то громкий визг и сильный удар, который вырвал его сердце из груди и вставил обратно, причиняя невыносимую боль. Он резко нажал на тормоз. В глазах почернело, а уши заложило. Машина остановилась с визгом колес об асфальт и парень выскочил из пикапа, боясь только одного – увидеть чье-то тело, лежащее на асфальте.
И он увидел. Маленькое тельце, наряженное в розовое платье, лежащее в луже собственной крови. Голова закружилась, кровь начала пульсировать в висках, ускоряясь с каждым ударом.
Он убил ребенка, сбил девочку насмерть. Морис начал пятиться назад, дышать становилось все труднее. Люди начинали собираться вокруг тела. Слышались крики и плач, где-то орала сирена скорой помощи и полиции. Парень схватился за голову, пытаясь дышать чаще и глубже. Его одалел страх, тело начинало болеть и он уже ничего не мог видеть из-за слез, которые проступили у него в глазах. И он упал в темноту, ничего не чувствуя, надеясь, что умирает.
После пересказа его воспоминаний, они еще пару минут сидели молча. Мориса грызла совесть, а Виктория просто пыталась переварить всю информацию. Ей было жалко девчоку, брата Мориса и его самого. Но это объяснило его вариант того, что они сейчас находятся в тюрьме. Но точно ни капли не зашло в ту сторону, где они видели странных людей в мантиях и жезлы с гнилыми наконечниками.
Блондинка аккуратно положила руку на плечо рыжеволосого, страясь как можно тише и незаметнее его поддержать, не отвлекать от собственных размышлений.
— Ты, видимо, думаешь, что я изверг и законченый убийца, да?— будто с горечью внезапно выдал он.
— Конечно нет,— хотя сама была не уверена.
Сейчас она даже не уверена в том, что вообще жива. Ей лишь хотелось домой, с каждой секундой страх сковывал ее еще сильнее. Она никогда не была так слаба перед чужими людьми. Ей хотелось просто разрыдаться и молить о смерти, чем ожидать дальше.
— Ты лишь боялся за брата, хотел убедиться, что с ним все хорошо. Ты не убийца, Морис.
Если бы двадцатилетний Морис Логарио был дьявольским монстром и убийцей, он бы давно уже свернул Виктории шею, лишь бы вернуться к привычному рациону питания – мясу. Хотя вряд-ли она узнала его хорошо за эти несколько часов или дней, Тори понятия не имеет, что он за человек. Но ее рука все так же оставалась на плече ее соседа по комнате(или камере) и они продолжали молчать. Каждый считал, что слова сейчас лишние, но лучше бы они об этом поговорили, чем резко обратили свое внимание на щелканье замка их двери. Воспоминания мигом забылись, появился ужас и шея на месте раны начала сильно жечь, видимо, не только у Виктории.
Неприятное жжение, которое заставило обоих схватиться за собственные шеи. Но они не оторвали своего внимания от замочной скважины, которая резко перестала щелкать, но вопреки их ожиданиям, железная дверь начала открываться с противным скрипом.
Морис тут же подскочил с пола, одновременно ища какое-нибудь оружие и пытаясь спрятать за собой Викторию.
Из оружия рядом был только стеклянный фонарь, который был единственным источником света здесь. Морис не стал его брать, вместо этого он просто слегка закатил порванные рукава, готовый нанести несколько ударов, если кто-то вновь захочет что-то с ними сделать, но не был уверен, что сможет нанести хоть один нормальный удар из-за усталости и нейкой подавленности.
А вот Виктория решила от потенциального оружия не отказываться. Она схватила фонарь и прижала его к себе, даже не зная, что в случае чего будет с ним делать.
Дверь медленно открылась, запуская небольшие, но отчаяно ослепляющие лучи яркого света, который явно исходил не от свечей и фонарей в стекле. Из-за двери уверенно показалась все та же развивающаяся на легком ветру черная мантия и ее обладатель. В спину неизвестного врезался сильный ветер в перемешку со снегом. Но Морис и Виктория решили этого не замечать – паника огромной волной накрыла обоих с головой. Единственное, что она помнила об этих людях – они принесли ей кучу боли. Виктория начала тяжело дышать, ей действительно было сейчас страшно. И она даже не знала, как она применит стеклянный фонарь, что так плотно был прижат к ее груди.
Через несколько секунд дверь за неизвестным человеком в черной пластиковой маске захлопнулась. Он начал решительно и быстро идти на Мориса и Викторию, доставая из-за спины тот же жезл, что они уже видели. Наконечник на нем уже был покрыт странной черной слизью, которая капала с него на пол.
Морис рукой закрыл девушку и им пришлось прижаться к стене чтобы хоть как то увеличить расстояние между ними и человеком в мантии, которое неизвестный так быстро преодолевал.
— Кто ты?!— яростно выкрикнул ему Морис.— Отвечай!
Она видела, как трясутся его руки, ему тоже было страшно. Но он продолжал стоять в оборонительной позиции, закрывая собой еще более слабую девушку.
Морис только открыл рот чтобы вновь что-то у него спросить, выкрикнуть, но не успел. Мужчина резким движением схватил его за горло и слишком быстро прижал к противоположной стене, заставив Викторию жалобно вскрикнуть. Человек, который был весь в черном, несмотря на массу тела Мориса заставил того хвататься за его запястье от нехватки воздуха. Ноги слегка отрывались от пола, а перед лицом рыжеволосого появился тот самый жезл, который он видел у шеи новой знакомой.
Он целился чуть ниже лица, скорее всего в шею, но страха это не убавляло. Там уже была рана, еще наверняка неуспевшая зажить как следует.
Виктория жалобно скулила в углу, пытаясь понять как помочь новому другу. Увидев его молящий о помощи взгляд, она почувствовала больно впивающийся в кожу наконечник фонаря и, не думая ни секунды, она подбежала к неизвестному в мантии и с яростным вскриком разбила фонарь о его голову, следуя чему осколки разлетелись почти на всю маленькую комнатку.
Морис наконец почувствовал землю, когда неизвестный отпустил его, но человека в мантии удалось отвлечь лишь на пару секунд. Он резко развернулся лицом к Виктории и, уже не став хватать ее за шею и пытаться привести в недвижное положение, резко прислонил горячий наконечник, с которого капала неизвестная черная жидкость, к ее груди. Чуть выше, где-то между ключиц, она почувствовала сильное жжение. Через секунду оно пропало, появилось ощущение, что ее кровь кипит прямо внутри тела.
Девушка истошно закричала и тут же отступила к стене, случайно хватаясь одной рукой за нее. Дальше она смутно все помнила, ей было больно и жарко. Но рука, которая в поисках какой-либо опоры странно не жгла, а наоборот, будто покрылась льдом, создавая хоть немного приятных ощущений. Она ничего дальше не видела, только размытый образ Мориса, который попытался ударить человека в маске, но вновь потерпел неудачу. Последнее ощущение – рука в кожаной перчатке прямо на ее лице и сильный удар затылком о стену. Осколки, впивающиеся в ее кожу, а дальше лишь темнота.