#4
С каждым бывает такое, что он невольно задумывается о смерти. О том, что будет после или, наоборот, какая мысль пронесётся перед глазами в ваш последний момент? И, вот уж не знаю почему, именно в эту секунду я внезапно снова подумала о данном вопросе.
До боли знакомый запах шампуня с ментолом коснулся моих обонятельных рецепторов, словно наждачной бумагой прошлись по нежной мягкой коже, а изумрудные глаза в обрамлении длинных золотистых ресниц широко распахнулись в момент встречи с моими. Итан, потеряв всякий намек на былую смелость, остановился в дверном проёме и сжал свои пальцы в крепкие кулаки: так сильно, что, кажется, разожми он их, и я увидела бы отпечатки ногтей на его ладонях. Но у меня было полное ощущение того, что впивался он ими вовсе не в свои ладони, а в моё сердце, оставляя на нём кровавые царапины.
- Элла, - заговорил Итан так тихо, что я едва расслышала своё имя. В его голосе угадывался страх.
На несколько долгих секунд я застыла, но собрав ничтожные остатки самообладания, наконец, спросила:
- Зачем ты пришёл?
Он моргнул, затем на мгновение опустил голову, громко выдохнув воздух, и вновь посмотрел прямо в мои глаза.
- Попытаться вернуть твоё доверие.
Он вошёл, закрыв за собой дверь. Я знала, что не сбегу, особенно после его слов, звеневших у меня в ушах.
- Тебе стоило бы поступить разумно вчера, - мой голос звучал так же натянуто, как и отношения между нами. - После этого я не уверена, что хочу продолжать наши отношения на том же уровне. Ты слишком часто поддаёшься своим эмоциям.
Я подошла к раковине, оперлась руками о бортики. Пока я разглядывала его, Итан внимательно разглядывал меня.
- Я вернулся за тобой вчера, ты знала? - спросил он, хотя и сам точно знал ответ, а потому не ждал его. - Знаю, что ты теперь считаешь меня последним идиотом, но, поверь, я сам не помню, как зажал педаль газа и рванул по дороге, не замечая ничего вокруг, а опомнился, будучи уже в нескольких милях от заправки. Представь мои эмоции, когда я вернулся назад и не увидел там тебя.
С неприятной горечью я заметила, что очень даже чётко представляла эмоции Итана, но только сглотнула ком в горле, продолжая молчать.
- Почти в ту же минуту раздался телефонный звонок, и я, собираясь послать собеседника куда подальше, ответил. На другом конце я услышал голос Эрика, наполненный паникой. О, Эрик - мой заместитель в студсовете, ты наверняка должна его помнить, хотя, в общем-то, это неважно, - Итан прочистил горло, заведя руку за шею и растрепав свои светло-русые волосы одним резким движением, в котором сквозила нервозность. - Он сказал — нет, прокричал — что правление университета сильно сомневается в принятии нашего проекта, который мы разрабатывали для защиты интересов всех групп в универе. И я... я не смог приехать к тебе вчера вечером, выломать твою чертову дверь и перебудить всех сеседей, и...
-Так ты говоришь, что просто обменял меня на место в совете, а я по какой-то причине должна простить тебя? - захлебнувшись внезапно пришедшим на смену волнению гневом, произнесла я. - Итан! Я не просила о многом, но ты пренебрег и этим. По-твоему, я не имею и капли чувства собственного достоинства?
Говоря о своих чувствах, я вовсе не ожидала, что они способны возыметь какой-либо эффект на Итана, то теперь на его лице отразилась некая неуверенность в истинной стоимости своих извинений. Кажется, теперь аргументы парня не казались убедительными даже ему самому.
- Я делал это не для сохранения своего положения, - после недолгого молчания отозвался он. - Если бы управление не приняло мое предложение, ещё один шанс появился бы у меня только в следующем году. Вся моя команда работала над его разработкой слишком долгое время, чтобы допустить такую огромную отсрочку.
Я сжала зубы, стараясь не сказать ничего лишнего, но лишними сейчас были бы любые слова. В голове гудел ветер, когда Итан прочистил горло:
- Возможно, ты должна понимать меня. Я помню, как ты увлечена баскетболом и как важна для тебя стажировка. Проект мне важен ничуть не меньше, но я был несправедлив к тебе.
- Ты был тем ещё мудаком, - добавила я красок в его извинения, рассчитывая, что это охладит палитру эмоций Итана.
Но он лишь хмуро взглянул на меня и тут же опустил глаза в пол. В этот момент я ощутила тоску по изумрудной радужке его глаз, по персиковым губам, растянутым в улыбке, и ямочкам на его щеках.
— Теперь ты понимаешь, почему я не рвался в студсовет? - спросил он. - Мало того, что они выжимают из меня последние соки, у нас ещё и не остаётся достаточно времени друг на друга.
Он подошел ко мне, поцеловал лоб, кончик носа, потом осторожно поцеловал в губы.
- Одни сплошные минусы, - проворчал он.
Я усмехнулась. Итан прижался губами к ложбинке между моим плечом и шеей.
- Прости меня, - прошептал он.
Его поцелуй отозвался покалыванием во всей спине. Он снова поцеловал мою шею.
- Прости меня.
- Итан... - начала я, проводя пальцами по его руке.
- Я не должен был бросать тебя одну, - прошептал он, не отрывая губ от моей шеи. - Я совсем не хотел говорить тебе тех обидных слов.
- Знаю, - ответила я и почувствовала, как напряжение покидает его тело. - И ты меня прости за все, что я там наговорила.
- Ты была совершенно права, - сказал Итан, хотя я понимала, как тяжело ему даются извинения. - Я был не прав.
- Возможно, я...
- Нет, Элла. Я ведь не понимаю, что значит быть истинно увлечённым чем-то и каково возвращаться домой ни с чем.
Кивком головы я указала на подарок, выглядывающий из кармана брюк парня.
- Это мне? - нарочно спросила я, заставив себя лукаво улыбнуться.
В ответ он слегка прикусил мне мочку уха.
- Да. Это тебе. От меня.
Подкрепление его извинения.
Тяжесть на душе, донимавшая меня всю эту ночь, начала уходить.
- Что внутри?
- Открой и узнаешь.
- О, как оригинально, - усмехнулась я, взглянув на него мимолетно. Мне не слишком нравились сюрпризы, а тем более, когда они повторялись. В последнее время Итану приходилось извиняться достаточное количество раз.
И всё же, изобразив на лице интерес, я взяла в руки крохотную коробочку и потянула за край бледно-голубого банта. Свет заполнил темное пространство, и я увидела сверкающую серебряную цепочку. Когда я извлекла её из упаковки, стало понятно, что она была ни чем иным, как браслетом из изящно перекликающихся друг с другом крупных звеньев. От украшений как таковых я не ощущала радости или прилива счастья, как бывает, когда тебе дарят нечто действительно ценное, но не могла не признать очевидной симпатичности браслета. Кажется, Итан даже успел поднатореть в покупке подарков, не расстраивающих своих получателей.
- Он красивый, - сказала я совершенно искренне. - Спасибо большое.
***
Да, я его простила. И что с того? Будучи полна эмоций, я не осознавала всей картины наших отношений. И теперь, если честно, совсем не осознаю. Я знаю только то, что Итан близок мне не только как парень, но и как друг; как тот, кого я знаю лучше многих, а потому не могу осуждать. Я знаю то, что он не слишком доверяет людям. Я знаю, что он нуждается в поддержке и опоре. И если уж ты попал в его компанию, Итан станет самым лояльным человеком во вселенной для тебя. А ещё ему сложно даются любые решения.
Я простила его лишь из-за того, что поняла уже давно, но вспомнила только сейчас: Итан теряет голову, если всё наваливается разом. Ему сложно контролировать эмоции, а, оглянувшись назад, он понимает, сколько дров наломал. Кому ещё прощать его проступки, как не мне?
***
Вечером я сидела в гордом одиночестве в своей комнате, потому что одна моя соседка гуляла где-то с подружкой по городу, а другая исчезла с наших радаров ещё неделю назад. Так бывало часто, и потому я привыкла развлекать себя сама. Итан был занят своими «деловыми делами», а Элиоту я никогда и не звонила без дела. Спустя около двух часов, занятых просмотром неинтересного сериала, я решила, что будет полезно подышать свежим воздухом вместо того, чтобы сидеть в четырёх стенах.
Поверх безразмерной белой футболки я накинула пушистый плед, снятый с кровати, и захватила с собой телефон и ноутбук. Если выдавался свободный вечер, я предпочитала проводить его на верхней террасе на крыше нашего корпуса. Идти до него было недолго, а вид звёздного неба, открывавшийся оттуда в безоблачную ночь, был бесценен.
В это время в воскресной вечер на террасе не было ни души. Я удобно устроилась на притащенном сюда кем-то шезлонге и ещё теплее укуталась в плед.
Сегодня мне не повезло: звёзд не было видно за густой пеленой облаков. Предусмотрев это, я открыла крышку своего ноутбука, чтобы продолжить печатать статью. Но, снова и снова перечитывая уже существующие строки, я отказывалась верить в то, что мысль совсем не идёт в голову. Я стала вспоминать свои эмоции от последнего матча, вспоминала об игре Тэрона Холта на нём и о его растянутой лодыжке, об оглушающих овациях стадиона и о выходе нашей команды в Высшую лигу... Я пыталась вспомнить, правда, вот только на ум шёл лишь наш с ним последующий разговор на одинокой заправке. Я соглашалась с его условиями, будучи в безвыходном положении и точно убеждённая в том, что нам с Итаном больше не быть вместе. А что теперь? Как же я скажу своему парню об этом?
Не знаю, смеяться мне или плакать, представляя эту глупую сценку:
— Итан, я ухожу на свидание. К сожалению, оно не с тобой, но обещаю вернуться к девяти!
Или лучше:
— Ох, была рада знакомству, Итан Дэвайн.
Потому что будет так невыносимо зол, что проще сразу покончить с этим.
Голова гудела от практически осязаемого напряжения, когда вдруг раздался телефонный звонок. На экране высветился номер сестры, и я рефлекторно нажала зеленую кнопку.
— Привеет, — протянула я после её продолжительного молчания на другом конце.
— Привет, Элла, — ответила она и вновь замолчала.
Это было странно даже для Холли Тайсон.
— Холли, с тобой всё в порядке? — взволнованно спросила я.
— Знаешь, я просто решила, что ты должна знать. Разговор будет непростой. Хотя, общем-то... — Холли задумалась, и слышен был только фоновый шум её ногтей, нервно ударяющихся о твердую поверхность. — Ну ладненько, сейчас не время, то есть... Ох, как давно ты говорила с мамой?
— Я не знаю. Возможно две или три недели назад, — промямлила я. — Эй, да что происходит?
— Они с папой... они... Элла, только пообещай сохранять спокойствие.
— Боже, ты невыносима, — заявила я, мигом вспомнив всю тысячу причин, почему у нас в семье не принято отвечать на звонки Холли.
— Они с папой разводятся, ясно? Ты это хотела услышать? Без подготовки или всякой там деликатности?
— Что? — воскликнула я, подскакивая с места. — Мама разводится? С папой? Но я не думала...
— Да ты вообще о нас мало думаешь, — безапеляционно заявила Холли. — А я тут, между прочим, стою по разные стороны баррикад, работаю за двоих. Меня на всех не хватит!
— Как так вышло?
— Ну, понимаешь, моя сестра уехала учиться через полстраны, а больше решать наши проблемы некому...
— Я говорю не о тебе, а о родителях, — резко оборвала я её пламенную речь.
Сестра в очередной раз охнула, а затем как-то нехотя пояснила:
— Папа ушёл из дома три дня назад, а сегодня утром мама заявила мне, что они разводятся. Из неё больше слова не вытянуть, а я, поверь, не промах в этом деле.
— Я тебе верю. Охотно. Но ты даже не подозреваешь, что могло...
— Мне надоело отвечать на твои вопросы, Элла. Подумай о моём и без того подорванном от пережитого стресса голосе, в конце концов! — запричитала Холли.
— Но я...
— Если хочешь узнать все подробности, приезжай домой, — напоследок сказала она, а следом послышалось несколько невыносимо раздражающих гудков, сигнализировавших о том, что сестра сбросила вызов.