15 глава
Мы бежим. Мой смех переплетается со смехом Йорана – громкий, искренний. Друг крепко держит мою руку, пока мы сбегаем с территории дворца, устремляясь обогнуть её. Там, за дворцом, где не возвышались дома и не люднились улицы, были луга. Зелёные, с обилием бабочек, птиц и лесной живности, которая всегда убегала за высокие деревья далеко впереди.
В этот день я впервые в жизни удачно наколдовала невидимость, а Йоран соврал охранникам. Обычно он не считал, что врать тем, среди которых собирался воевать, чем-то достойным. Только вот, о какой войне он говорил, я никогда не размышляла. Войны обходили Эллуир уже не первый век, а столица стояла и того дольше.
Едва различив, где я спряталась, пока ждала, юноша юркнул за строения в самом конце улицы. Напугав его, но вызвав только смех, я хмыкнула и бросилась бежать дальше. Йоран побежал следом, наконец-то расставляя руки навстречу свободе и свежему воздуху. Другу уже исполнилось четырнадцать, и он овладел многими азами магии, что лишь поджидало меня и других детей из группы.
Выбежав на зелёную просторную поляну, на которой рос ряд деревьев, я расставила руки и упала в траву. Йоран сделал то же самое, но прежде глянул на меня с насмешкой. Пускай, ведь такой счастливый день не могло испортить ничто.
Солнечные лучи охотно ласкали лицо, лёгкие порывы теплого ветерка качали высокие травинки, а мы смотрели на проплывающие мимо белые облака.
– Уже напекает...
– Идём в тень. Солнце сейчас прямо над нами, жарить не перестанет.
Йоран помогает мне подняться, протянув руку, а после мы идём к деревьям, между которых скрывалась старая лавка. Несколько месяцев назад мы с подружками попросили привести ее в порядок, а когда нашу просьбу исполнили, принесли сюда деревянную арку и украсили ее цветами. Само собой, не обошлось без магии, ведь растущие цветы, тянущиеся по арке, намного лучше срезанных.
Разгладив свое пышное платье, я вздохнула и подняла взгляд к горизонту. Рядом летали бабочки, привлекая внимание к своему яркому окрасу, а слева сидел Йоран. Наткнувшись на его загадочный взгляд, я прекратила улыбаться.
– Что-то не так?
– Да нет. Просто, наверное, мне напекло.
Он хмыкает, отводя взгляд. Продвинувшись к нему ближе, подношу ладонь ко лбу и хмуро изучаю состояние.
– Получается?
– Немного... Могу излечить, если хочешь.
– Ты ведь не лечишь настоящие раны. Только душевные.
С негромким фырканьем убираю руку.
– Наставник сказал, что силы просто ещё не проявились. Как научусь контролировать их, смогу лечить и обычные раны.
– Жалко, что я так не умею. Только подумай: можно одолеть врага и позаимствовать его же энергию, чтобы избавиться!
– Это ужасно, Йоран.
– Ужасно, ужасно... – бурчит он в шутку, опираясь спиной об арку. – Всю жизнь только и слышу от тебя это «ужасно».
– А что ты хочешь услышать?
– Например, какой я крутой маг, и что меня ждёт крутое будущее.
Фыркаю и отворачиваюсь от него, предварительно закатив глаза. Юноша хмыкает, склоняется ниже и слегка тянет меня за рукав.
– Ну ладно тебе. Я пошутил.
Глянув на него, киваю, но после отворачиваюсь вновь. Улыбка Йорана – красивая и задорная – колит под сердцем, вызывая страх. Не такой, как когда ты действительно чего-то боишься. Такой, какой можно ощутить перед жутким осознанием.
– Злата, ну.
Он тянет вновь, несколько раз дёргая за ткань, а после перекладывает руку на мою собственную. Кожа покрывается мурашками, дыхание, кажется, ненадолго замирает.
Да что же это? Почему?
– Я не обиделась.
– Тогда повернись.
– Нет.
– Что мне сделать?
– Не знаю.
Он смеётся. Хрипло, искренне. Юное сердечко сжимается, душа уходит в пятки, а щеки, кажется, ещё больше розовеют. Он ни с кем так не смеялся, даже когда девочки из других групп пытались шутить или привлекать его внимание. Он смеялся громко и несдержанно с друзьями, надменно и наигранно – с тем, кого недолюбливал. Но со мной... Это всегда отличалось.
– Сразу видно, что ты девочка.
Насупившись, резко разворачиваюсь. Совсем забыла, что рядом с этим зазнайкой нужно быть сильной, серьёзной. Иначе он надавит на то, что было распространено среди друзей и вызывало злость.
– Я маг.
– Маг, – кивает он. – Но ещё ты девочка. Самая настоящая: сначала заботишься, потом обижаешься, а потом злишься.
Открываю рот, не зная, что ответить.
– Да ладно тебе, я же не со зла все это говорю.
– А сидел бы здесь какой-нибудь из принцев, вообще не стал бы такое говорить, – ворчу под нос и отворачиваюсь.
Что-то во взгляде Йорана меняется, и даже улыбка сходит с лица, но он быстро берет себя в руки.
– Они ведут себя хорошо со всеми, потому что они принцы. Это их обязанность.
Должно быть, он расстроился. Ну и пусть, будет лучше следить за тем, что говорит. Не то дело – принцы. Совсем юные, не старше даже Йорана, но уже говорят стол приятные вещи, что хочется слушать их всегда. Некоторые из мальчишек в нашей группе даже такое не умели.
Йоран убирает руку, больше меня не касаясь.
– Ну ладно. Хочешь принцев – я позову сюда сейчас кого-нибудь из них.
Он поднимается, сжимая кулаки, но я успеваю схватить его за руку, одним лишь взглядом умоляя остаться. Не хочу прерывать хорошее время плохим... Кажется, друг это прекрасно замечает, а потому вздыхает и садится обратно. Разворачиваюсь к нему, по привычке поправляя платье. Никогда к ним не привыкну после удобной формы ученика-мага...
– Забудем. Идёт?
Мальчишка довольно хмыкает, и небольшой локон каштановых волос беспорядочно падает на его бровь. Тут же тянусь поправить его, не обращая внимания на то, с какой скоростью задорная улыбка покинула его лицо.
– Злата.
– Да?
Он не даёт убрать руку, мягко беря ее своей и опуская. Не сводя взгляда с моих удивлённо смотрящих глаз, берет мою ладошку поудобнее и подносит ее к моим губам, оставляя короткий поцелуй. Ласковый, невинный, полный благодарности и надежды. Над прикрытыми веками замечаю едва дрогнувшим брови. Он волнуется или сомневается?
Когда моя рука оказывается свободно, коротко выдыхаю, сжимая обеими ладонями подол платья. Кажется, я начинаю нервничать следом за тем, как разгоняется в своем ритме мое сердце.
– Спасибо.
– За... за что?
– Да за все, – смеётся он. – И прости. За шутки.
– Ничего.
Должно быть, это говорит кто-то другой, ведь я не узнаю свой голос: тихий, сиплый, совсем тонкий. Кто из нас больше переживал сейчас, можно было поспорить.
Коротко прочистив горло, отвожу глаза в сторону луга и завожу выпавшую прядь за ухо. Все вокруг сейчас такое странное, но до удивительного приятное и словно... волшебное. Как в сказках.
– Ты сегодня... чудной. Ведёшь себя странно.
– А ты тоже, – смело бросает он, наслаждаясь покрасневшим лицом и смущением.
– Всё из-за тебя. Переживаю за двоих...
– Не нужно. Я могу за себя постоять.
– Но ты мне не чужой.
– И то верно.
Я поворачиваюсь, и мы смотрим друг на друга. Йоран так близко, но в то же время настолько далеко... Странное неуловимое чувство мешает мне дышать, отнимает силы, внедряя слабость. Вопросы сыпятся один за другим, все это переплетается со страхом и незнанием.
– Ты веришь мне?
Его голос звучит тихо. Я слышу размеренное дыхание и пение птиц где-то над нашими головами, среди листвы. Медленно качаю головой в ответ, после чего юноша подносит руку к моей щеке, касаясь её в ласковом прикосновении. Глаза, обычно смотрящие с вызовом и силой, теперь подобны самому прекрасному цветку или самой яркой ночи. Когда он медленно оказывается ближе, я растерянно опускаю взгляд, но уже через несколько секунд возвращаю его обратно.
Замечаю чуть приоткрытые губы друга, и мир переворачивается вверх тормашками.
Как так... Почему среди всех дней именно в этот я заметила, насколько очаровательно его лицо? Насколько симпатичны эти черты...
Наши губы соприкасаются в медленном, едва ощутимом поцелуе. Мягком, сдержанном и мимолётном. Я не успеваю и заметить, когда открываю глаза, а рука взволнованного друга опускается. Йоран старался держаться сильным, но сейчас это давалось ему с трудом. Глазами, полными тонкого страха и восхищения, он смотрел на меня прямо сейчас, ожидая чего-то. Чего?
Слышу, как часто он дышит и как алеют его щеки. Улыбка вот-вот озарит мое лицо, но я держусь из последних сил. Кто-то из нас должен что-то сказать первым, но кто, если мне было так сложно оторвать глаза от такого милого, смущённого Йорана?
Когда ко мне возвращается возможность спокойно дышать, шумно выдыхаю. Юноша подаёт голос первым.
– Прости.
– Но...
– Если хочешь, ударь по лицу. Я не обижусь.
Йоран хмурится и отворачивается, склоняясь над своими коленями. Не сдержавшись, я шумно смеюсь в ладошку, обращая на себя его удивленный взгляд. Кажется, его красное лицо вот-вот вспыхнет его же цвета племенем.
– Я не хочу тебя бить.
Он хмурится ещё больше, но когда мое настроение передается и ему, вздыхает с вымученной улыбкой.
– Тогда хорошо. Это хорошо...
– Глупый.
На его профиле образовывается новое удивление, и я подрываюсь со скамейки, устремляясь прочь. Под мой громкий смех настигают шаги Йорана, который, совсем не прикасаясь, преграждает путь.
– Эй! А ну стоять.
– А то что? Магией меня остановишь? – произношу с усмешкой, но на лице Йорана не появляется прежний вызов.
Он улыбается, медленно шагая спиной вперёд, пока я, сложа руки за спиной, шагала прямо на него.
– Я и без магии управлюсь.
– Все потому, что ты выше. Но это ненадолго.
– Говорил читать поменьше сказок, – отвечает юноша, ухмыляясь и разворачиваясь.
Взмахиваю рукой, дабы ухватиться за его плечо, но он выворачивается и показывает язык. Почти взрослый, но все ещё ребенок... Честное слово.
– Как ты смеешь называть историю сказками?
– Не споткнись... – бросает он, указывая на палку перед моими ногами. – Хм. Разве те разноцветные книжки, которые вы прячете под подушками – книги по истории?
– Ты был в нашей комнате?!
– Ну да, тебя искал, – смело признается он, кивая.
– Под подушкой? Вряд-ли меня можно там найти.
– Ты закипаешь, как чугунный чайник.
Он прыскает он смеха, и мне приходится подхватить подол своего платья чуть ли не в два слоя, дабы устремиться догонять этого поганца. Смех рассекает округу вновь, а когда его эхо слышится на ближайшей улице, мы подумываем о том, чтобы пройти мимо охраны без обмана.
⊹──⊱✠⊰──⊹
Город объяло пламя. Оно заполонило все: от крыш, до улиц, до дворца, до его ворот. Когда мы увидели это в первый раз, то добрались до территории уже достаточно близко. Вечерело, а потому ужас, который творится перед нашими глазами, лишь придавал предательству оттенок.
Рука Йорана крепче прежнего сжала мою ладонь. Я ощутила то, что прямо сейчас ощущал он, и каждая новая эмоции была страшнее прежней. Сила, которая окутывала парня в этот миг, могла как потушить пламя, так и подчинить.
– Йоран...
Мой голос дрожал. Дыхание друга, казалось, остановилось. В его ясных глазах отражался наш горящий дом, а по другую сторону улицы то и дело раздавались крики ужаса. Крики магов и людей.
– Ты должна спрятаться.
Он ведёт меня подальше, но я отпираюсь. Не помогает даже магия, которой я пыталась отсудить его пыл. Йоран – мой названный брат и моя опора – полыхал изнутри, и его нельзя было излечить.
– Злата, мне нужно, чтобы ты была в безопасности!!
– Ты бросишь меня тут, а сам пойдешь туда?! А если не вернёшься?
Его руки хватают мои плечи, встряхивая меня. Заполненные яростью глаза заглядывали в самую душу.
– Вернусь. Я вернусь.
– Обещай.
Но ответа не последовало.
– Обещай, Йоран!
Мой крик рассекал пустую улицу. Друг опустил глаза, склоняя голову. Боролся ли он со своими решениями или наоборот, считал, как лучше поступить со мной, я не знала. Запомнила лишь, как он шепнул свое обещание и запер меня в пустой таверне. Как оказалось, там прятались другие люди, но даже когда они предложили мне помощь, испуганные и перепачканные в саже, я отказалась. Ударила по запертой двери в последний раз, срываясь на злость к неугомонному другу, а после побежала к лестнице.
Через второй этаж у меня получилось выбраться на крышу, а оттуда оценить ситуацию у дворцовой площади. Ужас накрыл меня с головой, но я не брошу в этой пока ещё непонятной войне своего брата. Не брошу наставника и всех своих друзей. Я была не такой, я слишком их любила.
Меня пытались остановить, уговорить, высовываясь из окна, но я выбрала свою судьбу ещё задолго до того, как руки Йорана выпустили мои.
А дальше был один лишь огонь, крики ужаса и удушающий запах смерти. Обугленные тела, кровь, горы пепла и самый настоящий конец. Я ненавидела людей, ненавидела всех, кто меня окружал, ведь каждый из них мог оказаться предателем.
Собственное имя, слетевшее с губ раненого друга, отпечаталось в памяти болезненным клеймом.
Все двенадцать лет я полагала, что Йоран был мертв.