«ɜᴀйʍуᴄь ᴛᴏбᴏй.»
— Иди к маме, пусть нос вымоет. Нечего есть козявки! — и отправляет сына лёгким шлепком по попе в сторону столовой.
— Ма-а-а-а...— срывается с места мальчуган.
Издалека голос дженни, обращающейся к няне:
— Женечка, постойте, не уходите. Займитесь сначала тэхёном, его нужно в ванную отвести и нос промыть! — командным тоном.
Лицо юнги темнеет после этих слов. Кажется, дженни стала сильно важной, настолько, что и сопли сыну сама не подтирает, просит сделать это няню.
— Ну, давай, посмотрю, что у тебя с волосами, — говорит миролюбивым тоном мин, подступая в мою сторону.
— Не надо! Я сама! — выставляю вперёд руки. — Сама справлюсь!
— Не дури, глупая. Лопасти игрушки в волосах запутались. Сама ты не сможешь, — уговаривает, словно маленькую.
— Лучше вычисти козявки сыну, а я у зеркала немного постою и всё выпутаю.
Юнги отходит в сторону, но уже через несколько мгновений ловит меня с ножницами в руках.
— Не смей резать мои волосы!
— Да я только посмотрю. Много не отчикаю, клянусь...— наступает на меня, озорно щёлкая лезвиями, ещё и бровь иронично заламывает.
Смешно ему, гаду сорокалетнему.
А мне вот ни капельки!
Я вынуждена смотреть, как любимый-ненавистный мужчина счастлив в браке и семье, в то время как я... никто!
Во всех смыслах никто!
Резкие, горячие слёзы вырываются из глубины души. Я резко опускаюсь на ступеньку, пряча лицо на сложенных локтях.
— рози, ты чего? — удивляется юнги.
Он подходит и осторожно перебирает пальцами волосы, выпутывая из них игрушку.
Щелчок.
— Смотри, как и обещал, много не отрезал. Всего лишь несколько волосинок..
Чурбан непробиваемый. Не в волосах дело. Я бы и лысой согласилась стать, если бы так можно было отмотать назад много-много и вот так же легко, как клок запутавшихся волос, вырезать всё то, что развело нас по разным сторонам.
Горячая ладонь юнги опускается на мою голову, гладя.
— Это всего лишь мелкий казус.. — говорит, словно не понимает, почему я расстроена.
Может быть, в самом деле не понимает? Прошёл не один год, мы изменились. Оба. Всё, что было в прошлом, там и осталось.
— юнги, у нас гости, — слышится голос Саны, из числа прислуги. — Жена вашего брата с детьми. Запускать?
— Разумеется! — мгновенно отвечает мин, отходя в сторону от меня. — И скажите сразу, чтобы стол накрыли на большее количество персон. Еды хватит?
— Ну-у-у-у, — вздыхает Сана и подходит к мину ближе, понижая голос. — мисс дженн отдала повару приказ на изысканный ужин.
— Изысканный?! — переспрашивает юнги. — Зашибись! Значит, поесть нормально не получится. В общем так.. Позвони и закажи нормальной еды. Изысканный ужин дженни оставь. Пусть жуёт свою траву, если ей так хочется! Джису, наверное, со всеми четырьмя мелкими пришла? Значит, пиццу обязательно.. Розэ? — смотрит в мою сторону. — Ты какую пиццу любишь?
— Никакую! — шиплю в его сторону.
— Не дури.
— Маргариту!
— Говоришь так, чтобы отбрить меня? — заламывает бровь юнги.
— С чего ты это решил?!
— Я помню, пак говорил, ты любишь пиццу с ананасами и копчёной курицей.
— Может быть, у меня вкусы изменились? Столько времени прошло!
— Может быть, и изменились. Именно поэтому я не пру напролом, а спрашиваю. Неужели так сложно сказать?
— Пиццу с креветками, — говорю наобум.
Терпеть не могу пиццу с морепродуктами! Зачем только говорю то, чего не хочу?
— Эх ты, глупая...— сокрушённо качает головой юнги. — Назло маме не надену шапку и отморожу уши, да?
— Всё никак не можешь не сравнивать меня и маму, да? — злюсь. — Так сильно любил её?! — спрашиваю с обидой.
Юнги делает опасный шаг в мою сторону, а его глаза стремительно темнеют.
Нас спасает случайность.
Слишком много голосов, ворвавшихся в просторный холл дома минов
Жена брата юнги прибыла. Мин качает головой и отходит к ним поздороваться.
— Какой приятный сюрприз, джису!
Мин тепло обнимает жену младшего брата и её детей.
— Извини за неожиданный визит..
— Ерунда, джису!Мы договаривались, что я сегодня загляну к вам на ужин, но, как видишь, я и к своим только приехал. Задержался на работе. И извини, что не позвонил!
— Дел невпроворот?
— Так и есть. Хорошо, что приехали. Я бы поздно освободился, какой уж тут ужин...
— чичу заскучала по дяде мину, и я решила сама к вам заскочить. На часик, не больше. Надеюсь, не помешала? — спрашивает джису, метнув в мою сторону подозрительный, острый взгляд.
— Нет, не помешала, вы же — моя семья! И насчёт ужина, о котором мы договаривались, не переживай. Мы с Тэхёнчиком обязательно к вам приедем. В следующий раз. Ну, проходите, не стойте..
Юнги провожает гостей, но напоследок успевает подойти и сказать мне:
— А с тобой о прошлом я ещё потолкую. Сегодня ночью.
И глупое сердце подскакивает высоко вверх.
/ Юнги. /
Ужин должен был случиться на четверых: я, рози, тэхён и супруженция моя — дженни.
Но прикатила джису с четырьмя детьми, решила сделать внезапный сюрприз и в доме сразу стало многолюдно и шумно. Пока ждали заказ из ресторана, дети бесились в гостиной.
За три года дети сохуна очень повзрослели: в этом году и мелкая чичу пойдёт в «нулёвку» — предшкольную подготовку, Джейк и Даниэль вытянулись сильно, лбы здоровенные стали!
На руках у джису возится четвёртый ребёнок — сынишка, двух с небольшим лет. Джису назвала его чонгук.
Получается, что мой тэхён и чонгук почти ровесники. Тэхён помладше, конечно, но очень бойкий и развитый, болтает без умолку.
Как привозят заказ, все размещаются за длинный, овальный стол.
Откровенно, я даже рад, что джису решила приехать внезапно: напряжения гораздо меньше, внимание рассеивается и часть острых углов оказывается сглажена.
Прислуга расставляет заказанную из ресторана еду. Дети, ясное дело, сразу налегают на пиццу и сок.
Дженни хрустит капустой и какими-то заумными водорослями, решив рассказать нам о полезном питании, но её голос быстро тонет в гомоне детей, и больше она не заикается.
Вижу, как рози на протяжении получаса пытается домучить один-единственный кусок пиццы с морепродуктами.
Ну, коза, блин, зачем саму себя истязает? Видно же, что терпеть не может креветок, но назло мне пытается их есть.
Упрямая, блин!
Раздражает!
Хочется по круглой заднице её отшлёпать хорошенько, чтобы не дурила.
Ещё один кусочек.
Потом рози откладывает пиццу и сидит, смотря перед собой в тарелку. Пытается проглотить, затем резко поднимается из-за стола и, зажав рот ладонью, уносится прочь.
За столом на секунду повисает тишина. Она нарушается лишь скрипом ножа по дорогому фаянсу — дженн пилит зелень.
До моего локтя дотрагивается Джису.
— юнги, можно тебя на минуточку? Нужно поговорить!
Джису поднимается первый, вытерев рот салфеткой и отходит на несколько метров, требовательно глядя на меня.
Приходится отложить мясо в сторону и идти за вдовой. За три года, минувших со смерти брата, джису до сих никого себе не нашла. Хранит траур по сохуна. Это, конечно, похвально, что она так сохуна любила, но бабе тоже секс необходим.
Я бы не противился, если бы джису себе достойного мужика привела, и ни в чём её винить не стал.
Может, как раз об этом мне и хочет сообщить?
Мы выходим из столовой и останавливаемся в коридоре.
— Объясни-ка мне кое-что, Хан.. — начинает говорить джису с блеском в глазах.
И по тому, как она на меня смотрит, ясно, что разговор пойдёт не о ней.
Но обо мне.
— Ты притащил в дом любовницу? — спрашивает джису громким шёпотом.
— Блять, и ты туда же! Я не притащил в дом любовницу! О чём ты вообще говоришь?!
— Будто я не знаю, какие чувства ты к этой девочке испытывал, мин! — возражает джису. — Ты мне сам рассказывал, помнишь?
— У розэпроблемы, ясно? Серьёзные проблемы! Опасность для жизни. Её преследуют! Я обещал разрулить, а пока я решаю, Рози у меня в доме поживёт.
— Да? — спрашивает с недоверием.
— Да, — отвечаю твёрдо.
— Обманываешь сам себя, — качает головой джису. — Она беременна от тебя?!
— Чё?! Какая нахрен беременность?! Ты о чём вообще?! — удивлению моему нет предела.
— Её тошнит. От рыбы и морепродуктов. Уж мне, женщине с четырьмя детьми, можешь поверить.. Дочь твоего друга выглядит здоровой, но вдруг приключается резкий приступ тошноты..Нехорошо, юнги!
— Бля, да ты не понимаешь! — перехожу на горячий шёпот, чтобы не прикрикнуть. — Я с ней не трахался. По воздуху розэ от меня залетела, что ли?! Не гони пургу.
— Не спал с ней? Значит, дела обстоят ещё хуже, чем я думала. Ребёнок не от тебя! — фыркает джису. — Зачем тебе столько проблем, юнги?
А-а-а-а-а! Так и хочется запустить пальцы в волосы и орнуть во всю глотку. Что за бабы меня окружают?! Мозг от них закипает за считанные мгновения.
Рози беременна?! Да ну нахуй. Быть такого не может! Не может...
— розэ не беременна! — отворачиваюсь к окну.
Но что я там разгляжу в густой темноте позднего вечера?! Ничего!
— А ты уверен? — подскакивает ко мне джису.
Едва ли вплотную! Её большая, мягкая грудь, выкормившая четверых детей упирается в моё плечо, правой рукой джису приобнимает меня за торс.
— юнги,в этом вопросе у меня опыт очень большой. Я сразу могу раскусить подобное. У неё грудь стала больше, чем я помню, а во время беременности грудь всегда наливается, становится, тугой, чувствительной....
От слов джису о груди розэ у меня пар из ушей начинает валить. Член каменеет буквально за секунду и подпрыгивает резко вверх!
Что самое хреновое, слова Джису находят подтверждение в моих мыслях. Вспоминаю, какой была Рози час назад, может чуть больше, как дерзко и туго торчали вишенки соском..
— Мне кажется, ты ошибаешься, — говорю не так уж уверенно.
— А ты проверь, — мягко советует джису. — Попроси её на тест пописать. Это не сложно...
Рука джису скользит по моей спине вверх и вниз, дыхание вдовы густеет.
— Ты очень, очень хороший человек, юнги, — говорит джису с придыханием. — Но твоей добротой могут воспользоваться ушлые девицы. Сегодня она попала в беду, завтра останется с пузом и чужим ребёнком..Ты не сможешь выбросить розэ на улицу. Проблем только добавится, а у тебя и своих проблем полно.
Позади слышится шорох шагов.
Я оборачиваюсь, видя, как розэ возвращается и, заметив меня почти в обнимку с джису, замирает на секунду.
Глаза Рози сверкают в полутьме, когда она бросает быстрый взгляд в мою сторону и возвращается в столовую.
Рука джису до сих пор лежит на моём торсе.
— Ладно, джису. Я..кхм..проверю всё. Но не думаю, что ты права, — говорю только для формы.
У самого внутри такой кипиш, просто Третья Мировая война. Мысли пробивают на убой, вызывая адскую боль в моей черепушке.
Я мигом вспоминаю все слова розэ: о том, что она свою целочку кому-то отдала. Даже не знает кому. Блять, убивать хочется...
Да и потом...Три года прошло! Не хранила же она себя. Тем более, если уже был секс.
Кто, млять, тот удод, что наградил дочь пака беременностью?!
— Я за тебя переживаю, — говорит с грустью вдова брата и внезапно обнимает меня. — Женская интуиция подсказывает, что у тебя в семье не всё гладко, а ты себе ещё новых проблемы подбрасываешь..
— У меня нормально всё. Давай за стол вернёмся? — пытаюсь мягко отстраниться.
Но джису крепко на своём стоит.
— Послушай, юнги...
Ко мне — крепче, ближе. Грудью.
Заебало. Чё же мне все бабы свои сиськи в нос толкают?!
Я о других сиськах думаю...
Отстраняю джису и отхожу, доставая с верхней полки пачку сигарет. Открываю окно.
— Отойди, застудишься. Мне покурить надо. Подумать...
Джису не отходит на совсем, лишь встаёт с другой стороны так, чтобы из открытого окна на неё холодным ветром не дуло.
— Я чувствую, что у тебя с дженни не ладится.
— Да ну ты брось! — смеюсь в полный голос.
Чиркаю зажигалкой, прикуривая. Жадно глотаю дым, задерживая в лёгких, и выпускаю постепенно.
— Ты как-то мне сама говорила, помнишь? О детях, о семье. О подарке судьбы. Ну так вот он, подарочек! Да, джису? — усмехаюсь. — Ещё припоминаю, как ты меня уговаривала свадьбу закатить... Я не стал тебя слушать, лишь расписался с дженни. Ты желала нам долгих лет брака и десятерых, что ли, детишек..С дженни по магазинам шныряла, как заправские подружки, вместе подгузы и слюнявчики Тэхёну выбирала. А сейчас, что?!
— Да, это всё было. Я искренне желала тебе семейного счастья, крепкого брака, кучу детишек. Пыталась и с дженни подружиться, принять её в нашу семь. Юнги~а я люблю, но дженни— качает головой. — Не обессудь, я её так и не смогла полюбить.
— Да чего уж там... Вернись за стол, джису. Я сам решу. Не маленький!
— Просто ты от судьбы бегаешь, и зря...— говорит напоследок. — У тебя есть дом. Есть и семья, которая тебя любит как родного и близкого. Есть вековые обычаи, по которым ты должен был взять заботу о вдове и семье погибшего брата...
— Ты мне опять себя предлагаешь, что ли?! — удивляюсь. — Не будет этого никогда. Всё, проехали. Вернись за стол!
В башке слова Джису крутятся..не может же Рози быть беременной?!
Но что, если джису права?
Слежки за розэпостоянной не было, и эта коза вполне могла замутить интрижку с кем-то...
Надо всё проверить!
/ Розэ. /
Какой наглец и прохиндей этот мин юнги, а ещё...ещё он мега-ходок и мачо!
Не успел меня облапать, потом, наверное, и жёнушку отлюбил, так ещё и с вдовой брата в перерывах обжимается!
Злюсь на него неимоверно сильно. Ещё больше злюсь на саму себя. Потому что не могу спокойно на это смотреть и оставаться равнодушной.
Неужели я ревную его?
Юнги — просто кобель.
Папа говорил, что у юнги всегда много женщин было, с которыми он отношений не заводил.
Наверное, он как раз тот образчик полигамного самца, для которого не существует понятия верности.
Ужин и без того мне в тягость, а теперь — ещё невыносимее сидеть за столом и видеть большую семью, находясь под прицельными взглядами жены мина.
Сначала за стол возвращается джису. Я пристально разглядываю её лицо и фигуру, ищу в ней признаки того, что юнги распустил свои руки.
Ничего обнаружить не получается.
Но это же не доказательство, что ничего не было. Я сама видела, как они обнимались!
И я заметила, как зыркнула на меня джису, когда появилась в доме юнги— словно увидела во мне помеху.
Чуть позднее за стол возвращается юнги, от него немного пахнет сигаретным дымом и пряным парфюмом, аромат которого будоражит моё воображение.
— Скажи, рози, а ты до сих пор рисуешь?
Я не с первого раза понимаю, что вопрос дженн адресован именно мне, а не кому-то другому. Но потом ловлю на себе взгляды нескольких пар глаз и словно просыпаюсь.
— Я рисовала, — отвечаю сухо. — Но времени на рисование остаётся не так много.
— Почему же? — деланно искренне удивляется дженни.
— Сейчас я занята делами отца, его бизнесом.
— Жаль, — вздыхает жена мина. — Очень жаль, когда бросаешь что-то, идёшь на жертвы и..
Делает паузу, смотрит на меня, добавляя с улыбочкой:
— И в новом деле не достигаешь успехов. В итоге садишься в лужу по всем фронтам.
— С чего ты, дженни, взяла, что я не успешна в новом деле?
— У тебя же проблемы, — наивно хлопает ресницами. Но в каждом слове сочится яд. — Любимый супруг поделился со мной, что у дочери друга большая беда. Разумеется, наша семья не смогла остаться в стороне, — находит пальцами кулак юнги с зажатым ножом между пальцами, гладит своей ладонью.
— Это не застольные разговоры, — обрывает её юнги.
— Но...
— Я сказал — не застольные разговоры.
Мин немного нагнетает напряжения в голос и смотрит на дженни таким тяжёлым взглядом, что та бледнеет даже под слоем искусно наложенного тонального крема и хайлайтера, придающего её коже свечение.
Не хотела бы, чтобы он со мной так разговаривал — арктический ледник в тысячу раз теплее его голоса!
На дженни командный бас юнги действует безотказно. И я благодарна ему, что он не позволяет своей стерве-жёнушке помыкать мной и давить на больной мозоль.
Высидев ещё с полчаса, я решаю, что с меня достаточно. Я посидела за столом, составила компанию домочадцам юнги и даже пыталась поддерживать разговор.
Я вела себя вежливо и думаю, что заслужила отдых, хоть и встаю из-за стола с пустым желудком.
У меня так и не разыгрался аппетит, и попытки назло юнги съесть пиццу с морепродуктами вызвали лишь кратковременный приступ тошноты. Он прошёл почти сразу же, меня не вырвало.
Но зато я поняла, что пихать в себя невкусную еду назло юнги — очень глупо.
— Спасибо за вкусный стол и за компанию, но я, пожалуй, поднимусь наверх, в спальню. Был трудный день, — говорю с вежливой и прохладной улыбкой, но даже от такой скулы невероятно сильно сводит.
— Пожалуй, и вам, джису, пора домой, — подаёт голос юнги, взглянув на большие часы. — чонгук на тебе уже висит, засыпая. Дженни, уложи спать Тэхёна, он тоже носом клюёт, — раздаёт приказы.
— Подбросишь нас до дома? — спрашивает джису с улыбкой.
— Нет, — отрезает юнги. — Попрошу отвезти своих ребят из охраны. Они доставят вас к месту и проследят, чтобы всё было хорошо, — юнги достаёт телефон, набирая номер служащих.
Пользуясь моментом, я иду на выход из столовой, но юнги ловит меня за кисть:
— Останься. У меня к тебе особенный разговор. Касается дела пака. Нужно будет выехать на объект.
— Прямо сейчас? — хмурюсь я.
В столовой довольно шумно: джису собирается со своими детьми, чонгук похныкивает и тэхён тоже раскапризничался. Дженни премиленько сюсюкается с джису под рёв двухлеток.
— Ты хочешь сохранить бизнес отца или нет? — спрашивает юнги, привлекая моё внимание на себя. Удерживая цепким капканом.
— Хочу, — выдают пересохшие губы.
— Тогда сядь. Провожу своих, — кивает в сторону джису. — Займусь тобой.
Сердце начинает биться в десятки раз чаще, ладони покрываются горячей испариной. Я то и дело вытираю их о колени, поглядывая на часы.
«Займусь тобой…»
Мне кажется, или в словах юнги прозвучал намёк?
Непристойный намёк.
Что меня ждёт?!
/ Розэ /
После того, как столовая опустела, и в комнате остались только мы вдвоём с юнги, он легко поднялся и дал знак следовать за ним.
— Пошли, — открывает дверь и смотрит в чёрное полотно ночи.
Я зябко ёжусь от поздней прохлады, но мин щедро опускает на мои плечи свой пиджак, окутывая горячим теплом, в котором много пряного перца.
— Куда поедем? Ты всё же поговорил с чонином? Наша поездка касается его?! — задаю вопросы один за другим.
Юнги молча идёт к автомобилю, под подошвами его туфель громко похрустывает гравий.
Он подаёт мне руку, чтобы помочь забраться во внедорожник и занимает место за рулём.
Машина срывается с места в полной тишине. От неё начинает давить по вискам и боль перемещается на затылок.