Глава 11
Под веселые голоса соседей Аллисандр вышел из своей конуры, в полупьяном состоянии с бутылкой в руке шагая куда-то вперед, не боясь быть замеченным чиновниками, ибо в праздник каждый был занят совсем иным.
Мужчина улыбался чему-то, видимо, иронизируя о еще одном прожитом в пустую годе.
Уэльсон шел себе вперед, покачиваясь из стороны в сторону, словно на дворе стояла метель, заносившая его куда-то в квартал, пытаясь сбить с ног.
Аллисандр брел по темным улицам, специально заворачивая в узкие переулки, дабы не попасться кому-либо на глаза и не слышать громкие, веселые голоса.
Молодой человек не знал приемлемо ли в такой день направляться к Набокову, ведь тот, наверняка, в кругу достопочтенных родственников и светских персон, но все же решил рискнуть, да и делать все равно было нечего.
Уэльсон прошел немалый путь, добравшись, наконец, до дворянского имения, пьяно поздравляя удивленную служанку, впервые сняв шляпу перед прислугой в знак почтения.
Не обратив внимания на месье, девушка поспешила сообщить Алексею о госте.
Аллисандр прошел внутрь, обрадовавшись, что вокруг ни души, ни музыки, ни стоящего в ожидании экипажа.
Мужчина зацепился одеждой об вазу и тут же дернулся, ловя антиквариат, но не удержав бутылку с вином в руке, отчего та разбилась, проливая содержимое.
Длинноволосый поставил злосчастную вазу на место, опускаясь на пол, присаживаясь с растопыренными ногами, пьяно хихикая, ожидая крики хозяина.
Испуганная девушка подбежала, наклоняясь, наскоро собирая осколки, а следом вышел и сам Алексей, охая при виде собрата.
- Наташа, - позвал дворянин, смотря на суетившуюся прислугу.
- Это я виноват, обронил и запачкал твой дом, - поспешил объясниться Аллисандр. - Хотя запачкал я его, скорее, своим присутствием.
Алексей закатил глаза от философии товарища, попросив Наташу удалиться.
Служанка вышла, закрывая за собой двери гостиной.
- Блажишь душу вином, не успев луна солнце сменить, - пробормотал Алексей, намекая, что друг, наверняка, с утра бродит пьяным.
- Ласкаться боле нечем, я тьму предстоящую светом именую, - промолвил Аллисандр, продолжая сидеть на полу с расставленными ногами.
- Отчего же нарекаешь так будущее? - Набоков поправил небольшую елку, служившую символом праздника еще с новаторством Петра Великого.
- Заслуг нет, как нет веры, - пьяно зевнул месье, едва не засыпая.
- Бесы всё, - качнул головой Набоков, не желая слушать заумные размышления, приводившие многих в замешательство. - На повозке иль попутку поймал? - поинтересовался юноша, не понимая, как старший добрался до него в таком состоянии, ведь сейчас Уэльсон выглядел как никогда несоображающим.
- Экипаж имперский привез, - съязвил Аллисандр, обведя комнату взглядом. - Коль ноги позволяют, я хожу.
- Ты на новолетие пешим пришел? - Алексей охнул, хватаясь за голову. - Благосклонен Господь к тебе, коль и ты цел, и карман.
- Грабить у меня нечего: одни гроши, да и те не пойми где, - рассмеялся длинноволосый, резко вставая, подходя к столу, едва не опрокидывая и его.
- Французский ковер! - прокричал испуганно младший, глядя, как Аллисандр небрежно на него ступает.
- Прошу великодушно... - мужчина не договорил, внезапно замечая картину, изрядно удивившую сударя, из-за чего он несколько раз поморгал, решив, что зеленый змий* полностью овладел сознанием, а изображение лишь померещилось.
Набоков поправил стол, проворчал что-то под нос, а затем обернул, замечая притихшего товарища.
Несколько картин висело над стоящим посреди гостиной камином, отображая собой эпоху романтизма и барокко.
Уэльсон, будто бы протрезвел, немигающим взглядом остановившись на напряженном море.
Мужчина протянул руку вперед, словно собираясь коснуться картины пальцами, как резко отпрянул, точно руку обжег.
- Откуда это воспевание? - спросил сударь хриплым голосом.
- Приобрел на выставке знаменитого художника. Скупил чуть ли не коллекцию. Барокко или "причудливый жанр", - вкратце рассказал Набоков, сомневаясь, что старшего заинтересуют подробности.
- Картина, - мужчина кивнул на объект маринизма. - Она столь схожа с...
- Совершена и единственна, - перебил Алексей, намекая, что Аллисандр не ошибся.
- Зачем ты перевез ее из сельского имения? - непонимающе приподнял бровь, дав деревне пренебрежительное название.
- Потому что ретивое пожелало, - юноша подошел ближе, также посмотрев наверх. - Помнится, Маргарет сравнила тебя с бушующими пред утесом волнами.
- Ты нарочито привез ее, - фыркнул Аллисандр, отходя к креслу. - Утешаешься малодушием светским. Нашел бы ее давно, обвенчались, делов то, - фыркнул мужчина, не понимая с чего Набоков тешиться воспоминаниями вместо того, чтобы действовать, как истинный аристократ.
- Ее? - Алексей не сразу понял, кого Уэльсон имеет ввиду.
- Я забыл имя, - простонал горожанин, то ли искренне, то ли притворяясь идиотом. - Ах, Маргарита, - будто бы вспомнил.
- Первый день долголетия - весомый повод запамятовать, - Набоков сыронизировал, позвав прислугу, велев накрывать на стол.
- Где твои родственники? - поинтересовался собеседник, проигнорировав комментарий, смотря то на часы, то на друга.
- Экипаж через часок-другой подъедет, сдались они мне, - недовольствовал младший, решив, что не позволит седьмой воде на киселе омрачить празднество. - Сударь один пожалует с дамами из приличного общества. Присядь тихонько в стороне, да не мешкай, - вежливо попросил дворянин, намекая, чтобы Аллисандр не своевольничал.
- Ох, нет, изволь, - зевнул Уэльсон, устало поспешив из комнаты.
- Куда ты в ночь новогоднюю? - Набоков нервно дернул воротник, быстрым шагом догоняя старшего.
- Элита, - покачал головой мужчина, вскинув указательный палец кверху. - Мне нет места среди благородных, прошу меня простить. Дай знать, как родичи отпрянут, - промямлил он, покидая имение быстрым шагом, боясь, что друг в лужу сядет, коль светские дамы войдут и заметят возле Алексея не пойми кого.
- Аллисандр! - крикнул растерянно Набоков вдогонку, но след товарища уже простыл.
Уэльсон закутался в пальто, не удосужив застегнуть пуговицы, как и прежде, не боясь подхватить озноб и болезнь.
Мужчина быстрым шагом пошел по неизвестной тропе, выходя на центральную дорогу.
Аллисандр ступал вперед, покачиваясь, обматывая теплый шарф вокруг горла, простонав удивленное "Ууу", щуря глаза, замечая, как погода резко начала меняться в отрицательную сторону.
Зима русская издавна морозами была страшна. Французы дрожали и постанывали от холодного воздуха, а в метель и вовсе носа из квартир не высовывали, пока прибывали в империи.
Выдержать стужу и заморозки было под силу лишь русского мужику, которым Аллисандр считал себя, несмотря на некрепкое телосложение и не отечественную фамилию.
Мужчина брел, осознавая, что впервые за день спокойная погода решила передать первенство метели, что виднелась уже вдалеке.
Делать было нечего, а идти некуда, потому Аллисандр закрыл лицо руками, желая приземлиться в первой попавшейся таверне, благо дело кабаки распластались по всему городу и работали некоторые и в новый год.
***
Маргарита прошла в гостиную, услышав, как ее позвали мать и родственники.
Девушка улыбнулась, встав возле камина, наблюдая за умеренным пламенем.
Кузина Сони кивнула на стол, призывая сесть, но Рита сообщила, что чуть подмерзла, потому согреется и сядет через несколько секунд.
Соня закатила глаза, оповестив, что Маргарита даже под одеялом умудряется замерзнуть, из-за чего гости весело рассмеялись.
Михаил смотрел на дочь с улыбкой, иногда поворачиваясь к брату, отвечая на его вопросы, разворачиваясь взглядом обратно, рассматривая дочь, что-то прикидывая в голове.
Маргарита спокойно глядела на огонь, как вдруг обратила внимание на шушукающихся людей, догадавшись, что те шепчут что-то в тайне, дабы барышня не услышала, а значит говорят о именно о ней.
Рита вздохнула, но виду не подала, надеясь, что родные не начнут излюбленную тему.
- Марджери, милая, - произнесла дама, смотря на племянницу с улыбкой.
- Тетушка, - кивнула Рита, глядя на женщину с чуть вьющимися каштановыми волосами.
- Она о браке и слышать не хочет, Варенька, - хихикнула Соня, лукаво смотря на дочь, заставив Маргариту изменить выражение лица с расслабленного на неприступное.
- Что ж так? - Варвара охнула, смотря на помрачневшую племянницу.
- Не желаю пока, - тихонько произнесла Маргарита, глаза которой нервно забегали из стороны в сторону. - Да и душа не лежит, - оповестила Рита погромче, повернувшись спиной, расположив руки напротив стоящих на комоде часов.
- Столько молодцев вокруг, ей всё не то, - беззлобно сообщила Соня, погружая в рот горячий картофель.
- Марджери виднее, Сонюшка, - улыбнулась кузина, обратившись к сестре. - Марджери определенно виднее, кто достоин ее красоты и молодости: помещик или лакей какой-нибудь, - после сказанного все за столом засмеялись, считая, что Варвара права, и Рита, наверняка, не спешит с браком, полагая, что все вокруг обеспеченны, но не до конца богаты.
- Однако ж, состоятельность не главное, пожалуй, - осторожно и растерянно промолвила Маргарита, расположение духа которой заметно подорвалось.
- Ах, я не осознаю, дорогая, - переспросила Варвара, чуть кашлянув, стараясь вместе с сестрой сдержать смех от наивности и неопытности девушки.
- Мне кажется, тетушка, весомее щедрость супруга, а не его имущество, - проговорила Рита, намекая, что можно владеть чем угодно, но быть непозволительно скупым и алчным. - К тому же, мне будет достаточно, коль он просто будет меня любить, - шепнула барышня, речь которой удалось услышать лишь дамам: Михаил с братом прослушали ответ, потому выглядели растерянно.
- Господь, Маргарита, откуда щедрости взяться у нищего? Он одаривать и будет лишь на словах, - недовольно подметила Соня, негодуя от мыслей дочери. - А толстосумы без сребролюбия, точно Петербург без снега, - отмахнулась женщина, считая, что Маргарита все еще инфантильна, раз полагает, что с любимым и рай в шалаше.
- Я не уверена, что смогу полюбить светского сударя. Они все одинаковы, - Рита помнила выходцев из так называемой элиты: начитанных и тщеславных господ с холодными сердцами.
- Тебе не обязательно любить самой, - Варвара пожала плечами, поддев вилкой гриб в сметане. - Если женщина любит - она страдает, а коль влюбляется мужчина, сердце барышни наполняется верой и надеждой.
- Но не любовью, - закончила Маргарет, вздохнув, отходя от камина, медленно ступая по комнате.
- Ты сначала поверишь, потом понадеешься, а затем и полюбишь своего мужа, - пояснила родственница, показав на жареного гуся, кивая Михаилу, передающему тарелку Варваре. - Необходимо питать чаяние, молиться Богу и веровать, что он пробудит в сердце твоем светлое чувство.
- А если я все же не полюблю его? - спросила тихо Маргарита, опуская глаза.
- Значит ты будешь учиться видеть в нем лишь прекрасное, - Варя нежно улыбнулась племяннице, поглотив кусочек мяса. - А когда освоишь сие искусство, поймешь, как нынче любить надо, - женщина подмигнула девушке, давая понять, что необязательно любить искренне - достаточно успокаивать себя, внушая, что твой мужчина - самый лучший.
- Но я не думаю, что мне суждено стать любимой супругой, - призналась Рита, намекая о недоверии к мужчинам, ведь в самом деле не верила, что какой-то месье искренне ее полюбит.
- Почему? - в один голос спросили изумленные Соня и Варвара.
- Не знаю, - Маргарита пожала плечами, посмотрев куда-то себе под ноги, а после взглянув на висевшие часы. - Молодцы чересчур легкомысленны, будто мораль им чужда. Все эти устои в обществе лишь для отвода глаз, - девушка высказалась весьма неоднозначно, из-за чего даже Михаил захлопал очами.
- Боже, что творится в голове моей дочери, - отчужденно произнесла Соня, вздохнув.
- Долой разговоры, сударыни, - подал голос хозяин квартиры, приглашая Маргариту сесть за стол.
- Благодарю, папенька, я сыта, - кивнула Рита, ведь в самом деле наелась яств еще полчаса назад.
- Скажи, Марджери, тебе бы хотелось увидеть Париж? - спросила вдруг Варвара, отпивая из бокала, внимательно смотря на младшую.
- Париж? - лицо Маргариты неосознанно расплылось в застенчивой, мечтательной улыбке.
- Оно само видно, - хихикнула Варя, оборачиваясь в Соне. - Кузина, я возьму Марджери с собой ближе к весне меньше чем на месяц, - оповестила женщина, часто посещающая Францию с целью отдыха и приобретения уникальных картин.
- Ох, нет, Варвара, у нее исторические курсы, - дама запротестовала, считая, что образование - самое главное.
Барышня нахмурилась от высказывания матери, думая, что ту волнует только учеба и мнение общественности.
- Курсы и в Париже имеются, - фыркнула Варвара, поправив шаль. - Родственница моей подруги недавно рассказала...
- Празднество началось, - перебила Соня, услышав торжественную стрельбу.
Женщина подошла к окну, умиротворенно вздыхая, глядя на салют.
Традиция празднования Нового года с первого января принадлежала Петру Великому, ибо ранее отмечали летоисчисление с первого сентября.
К тому же, Петр внедрил новаторство, а именно становление елей к новолетию и особенно рождеству.
Благодаря первому императору утвердился закон о пушечном салюте в честь празднования Нового года.
Маргарита прекрасно это помнила, ибо история, пожалуй, была ее любимым занятием совместно с факультетом обучения.
Рита подошла к матери, также смотря вдаль и улыбаясь.
Девушка определенно начала питать большие надежды на будущее, несмотря на то, что мать ограничивала ее в свободе, опекала всячески и следила за ее учебой, хоть барышне и шел двадцатый год от рождения.
***
Ирина натянуто улыбалась, принимая приглашенных мужем гостей, среди которых был злосчастный профессор, столь нелюбимый Ириной, а также трое других ученых.
Девушка считала ботаников занудами, но в глаза, конечно же, смеялась, словно ждала их прихода так, как люди ожидают личного счастья.
Аксенова выглядела чересчур красиво: новое иссиня-зеленое платье, украшения из изумрудов, туфли, подаренные мужем совсем недавно, а также веер, что был, пожалуй, дороже, чем пища многих петербуржцев.
Ира кланялась в уважении, приглашая ученых к большому столу, пока служанка копошилась на кухне, что-то дожаривая.
Нарядившаяся в любимые алые тона Мария, как и прежде, сидела в молчании пред гостями зятя, изредка улыбаясь и кивая головой в знак приветствия.
Сам Арсений находился в кабинете, ибо профессор сразу же поспешил к своему ученику в то время, как коллеги Арсенова остались дожидаться хозяина квартиры за столом.
Петербургская квартира Аксенова была просторной, потому четверо гостей могли запросто уместиться, где угодно, благо они не путешествовали по гостиной, а тихонько беседовали друг с другом о растениях и прочих интересующих их предметах.
Ира прищурилась, кашлянув, стоя возле двери, будто ожидала кого-то еще, хотя никто боле прийти не должен был.
Младшая Рококо затаила обиду на Арсения, не позволившего ей пригласить подружек, объясняя тем фактом, что дамы, наверняка, назовут их с профессором деятельность сплошным томлением, что повлияет на их взаимоотношения.
Ирина и сама сдерживалась, чтобы не рыкнуть мужу "Твоя ботаника даже французского скучнее!".
Мария, сидевшая в кресле увидела замешательство и недовольство на лице дочери, аккуратно встав и поспешив к младшей.
- Что с тобой? - спросила женщина, поворачивая голову к разговаривающим гостям.
- Эти люди меня угнетают, - призналась Ира раздраженно.
- Да и гутарят они почти безмолвно. Сомнения меня охватывают, - шепнула Рококо под фырканье Аксеновой, полагая, что пришедшие что-то замышляют.
- Чего ты ожидаешь, мама? Громкий голос - признак дурного тона, - мадемуазель сообщила, что умеренная, едва слышная интонация - явление обыденное.
Мария пожала плечами, чуть нахмурившись, все же не доверяя происходящему.
- Он запретил мне приглашать светских дам. Мою душу окутывает страх. Что они подумают обо мне! - волнительно залепетала Ирина, приняв кислое выражение лица.
- У них ведь тоже есть мужья, они осознают твою невиновность, - успокаивала Мэри, в душе также не понимая зятя.
- В том то и дело, матушка, что нет, - Ирина нервно замахала веером, едва не хныча. - У них благородные и правильные супруги. Лишь Арсений неблаговерный.
- Если бы кто другой, я б давно его образумила. Сразу бы понял, что за жена у него и как беречь да радовать надобно, - Мария дернула рукой, намекая, что любой бы зять пренебрегал другими ради прихотей Ирины. - Однако ж, тревожно мне перед Арсением, ноги не идут, - Рококо дернулась от пробежавших по телу мурашек, фактически нарекая зятя котом в мешке.
- Вот и я боле познать его не смею, - молодая дама вздохнула, как вдруг открылась дверь соседней комнаты, и из нее вышли Арсений с профессором.
Тот, что постарше улыбнулся, попросив у Марии разрешение поцеловать ее руку, на что женщина приятно удивилась, выдавив улыбку, с радостью позволяя.
Аксенов же подошел к супруге, нежно на нее глядя.
- Душа моя, - шепнул Арсений, рассматривая, как и прежде, эффектную и яркую супругу.
- Милейший, - ответила Ира сдержанно и с неким одолжением.
- Кто-то посмел тебя расстроить? - догадался мужчина, поправляя очки, касаясь кистей жены.
- Персоны... - начала было Ирина, но под смешок Аксенова замолчала, приподнимая бровь.
- Разве ль мог я в такой праздник отказать твоим желаниям, отдушина моя? - Арсений улыбнулся, замечая загоревшиеся глаза возлюбленной. - Придут те дамы с мужьями их, на днях отправил письма, - мужчина усмехнулся, подходя к столу, как ни в чем не бывало.
Ирина радостно захлопала в ладони, подбегая к матери, шепча ей что-то на ухо.
И десяти минут не прошло, как в дверь постучали, и вошла чета аристократов, поздравляя Аксеновых, а после них внутрь прошел неизвестный мужчина, представляясь на французском.
Ирина удивленно обернулась, охая, никак не ожидая увидеть на пороге квартиры усатого француза.
Месье блеснул зубами, кланяясь, проходя вперед, покуда Арсений воскликнул, представляя всем гостя, приглашая к трапезе.
- Жульен - мой старый знакомый. Недавно вернулся из Парижа погостить. Прошу, - Аксенов указал на стол, вкратце представив гостя, что-то шепнув тому на французском.
- Благодарю, - мужчина кивнул, присаживаясь под расширенные очи Ирины.
- Дорогая? - Арсений взглянул на Иру, взглядом спрашивая, всё ли в порядке.
Ирина улыбнулась, присаживаясь со всеми, начиная ужинать.
Жульен частенько поглядывал на девушку, как и она на него, благо дело Арсений не столько ел, сколько беседовал, и всё его внимание принадлежало друзьям по ботанике.
Мария заметила перекликающиеся взгляды молодых людей, вежливо кашлянув, давая Ире понять, что не стоит так рисковать.
Они ужинали и что-то обсуждали, но спустя час Жульен резко сорвался, вставая, благодаря приятеля за теплый прием.
Аксенов захлопал ресницами, спрашивая "Куда же ты?", но француз качнул головой, сообщая об оставленной дома младшей сестре, что, наверняка, переживает из-за брата, ведь не знает, что тот задержится у достопочтенных и благородных людей.
Арсений замешкался, желая сопроводить Жульена до двери, но Ирина внезапно встала, коснувшись плеча мужа, нежно ему улыбаясь.
- Не стоит утруждаться, милейший, я провожу месье, - заверила Рококо, почтительно взглянув на супруга. - Вам не стоит отвлекаться, господа, - Ира посмотрела на ученых, намекая, что им не стоит прерывать важной беседы.
- Да-да, вы правы, сударыня, - подхватил Жульен, кланяясь в уважении. - Нет повода для волнения, Арсений. Еще раз выражаю благодарность. Госпожа, - мужчина обернулся к Марии, целуя ее руку, ступая к выходу.
- Ох, - Аксенов удивился от резкого желания француза откланяться, но все же кивнул, оборачиваясь обратно к коллегам.
Жульен встал у порога, надевая принесенное прислугой пальто, а через пару секунд девушки и след простыл под строгим и требовательным взглядом Ирины.
Мужчина надел верхнюю одежду, поправляя шляпу, сотканную из теплой материи.
Ирина стояла с прямой осанкой, как было принято в светском обществе.
- Не предполагала, что вы знакомы с моим мужем, - заговорила девушка, благо дело никто их не слышал, а из гостиной доносился громкий смех профессора.
- Ну что вы, госпожа, Аксенова каждый голубь знает, а их в Петербурге достаточно, - метафорически ответил Жульен, заставив хозяйку едва слышно рассмеяться.
- Так быстро уходите, - подметила Рококо, осматривая француза. - Будем рады приветствовать вас в ближайший праздник, - тонко намекнула Ирина, глядя как мужчина касается ручки двери.
- Зачем же дожидаться рождества? - Жульен прекрасно помнил, что в России оно отмечается после нового года.
Под заинтересованный взгляд Ирины сударь продолжил шепотом, чуть нагнувшись к ней, что выглядело неоднозначно, если учесть, что гости находились совсем близко, благо дело, чем сейчас занимаются Рококо и Жульен никого не волновало:
Арсений искренне любил и доверял жене, а остальным и в голову не могло прийти заподозрить Аксенову в неверности.
- Меня пригласили на театральное представление завтра через два часа после полудня, - сообщил мужчина, явно давая понять, к чему клонит. - Я буду сидеть в ложе и ожидать вас.
- Без присутствия супруга посетить благоразумно лишь церковь, да родственников. Иное порицается. Вы осведомлены об устоях, - шепнула Ира в ответ,чуть удивляясь предложению иностранца.
- Скажете, что к портному надобно и матушкой сопровождаемы будете, - посоветовал месье, учащенно дыша. - Арсений слишком умен, чтобы отказать вам пред гостями, - Жульен чуть усмехнулся, подсказывая, как следует действовать, после чего покинул квартиру Аксеновых.