Стань моим обещанием

Оглушающая музыка громыхает настолько, что раздражает барабанные перепонки. Архитектура молодежного здания, вряд ли бы сочеталась с изысканными картинами или старинным дизайном какого-нибудь выдающегося дома культуры. Высокие потолки с яркими квадратными лампами, вдоль которых развешаны прожекторы, кажутся желтыми, хотя при дневном свете, как и в левом зале, окрашены в белый. Само помещение - одна огромная комната, разделённая на три части. Просторный холл, где сидим мы, за круглым каменно-мраморным столом, находится между двумя равными залами. Он оформлен в стиле современного ночного клуба, только более масштабный и в благородных тонах. В обиходе студентов, «Молли», наверное, единственное заведение, куда может пройти абсолютно любой, начиная несовершеннолетними, и заканчивая самыми разными категориями преступников. Именно поэтому тут всегда так много народу.

— А тебе не многовато? — Интересуется Тейт, когда Алекс вместо стула, отшатнувшись, облокачивается на бар. Почему его так вынесло? Мы выпили абсолютно одинаково.

— Я трезв как стёклышко. — Отвечает тот, и задев локтем бутылку с пивом, разливает ее. — Ну, почти. Текила или Роб Рой? — Он поднимает напитки в своих руках, давая мне выбрать.

— Текила.

Я делаю глоток и кривлюсь, будто выпила перцовой настойки.

— Решила не мелочиться и закончить вечер так и не начав? — Усмехаясь, говорит Ал и садится рядом.

— Думаешь я напьюсь от четырёх рюмок?

— Не важно сколько, важно что. Иногда вам девчонкам хватает и пары рюмок, чтобы попрощаться с трезвостью.

Алекс придвигает ко мне коричневую бутылку.

— Вот. С этим ты уйдёшь отсюда на своих двоих.

Напротив раздаётся звонкий смех. Эшли, закинув ногу на ногу, сидит по ту сторону стола, и не спеша, допивает свой коктейль. Блестки на ее идеально уложенных волосах, алмазной крошкой, красиво переливаются в свете разноцветных огоньков. Она похожа на голливудскую звезду, а разрез платья на шикарных ногах придаёт невероятной сексуальности.

— Самая большая ошибка мужчин в том, что они никогда недооценивают женщин.

Она переводит взгляд на меня, пробудив тоску. Такая родная, совсем как прежде. Без ненависти и обиды. Может это алкоголь, но за последний час, она ни разу не возмутилась из-за присутствия Тейта. Боже, как же я скучаю. Меня будто разорвали на две части, оставив самую худшую, полную слабости и негодования.

— Может быть. Но, что касается алкоголя, мы напиваемся куда дольше вас.

Теперь смеётся не только Эшли, но и я.

— Ты глуп если думаешь, что сможешь переплюнуть Элисон.

— Хочешь проверить?

— Давай. — Вмешиваюсь я. — Как насчёт «Бирпонга»? Только слегка поменяем правила. Пить будем не от попаданий друг друга, а от собственных.

— Ты уже проиграла. — Утвердил друг и направился в центр помещения к игральному столику.

— Ну, ну.

Эшли разом допила свой мартини, и подкрасив губы блеском, поплелась за ним следом. Танцпол кишил людьми, раскрывая картину разврата. Народ ритмично подпрыгивал под громкую музыку диджея, поднимая руки к потолку. «Игровой треугольник» расположился в самом сердце заведения. Он состоит из трёх игровых зон. «Алкогольная рулетка» и «Бирпонг», в отличии от «Дивана правды», собирают значительно меньше игроков. Людям куда больше нравится копошиться в грязном белье друг друга, чем безобидно кидать мячики в красные стаканчики или угадывать номер на рулетке.

Фиолетовая подцветка оснащала небольшой железный столик. Должно быть - светодиодная лента. Управляющий наполнял стаканы среднего размера различными жидкостями.

— Мы хотим сыграть. — Заявляет Алекс, когда все оказываются в сборе.

— Легкие или крепкие? — Организатор открывает барный шкаф, показывая нам алкоголь разной крепости.

— Если возьмешь легкие, я пойму.

— Крепкие.

— Мне стоит переживать? — Тревожится Тейт, припарковав руки у меня на талии.

— Если только за Алекса.

— Уверенна? Хороший виски - убийственная вещь.

Как ни странно, но... Да! Именно это мне и нужно. С начала года моя жизнь слишком бурно кипит в череде каких-то безумно быстрых и сумасшедших событий. Если так пойдёт и дальше, то я точно сойду с ума. Самое время взять паузу и хорошенько повеселиться, хотя бы на один вечер.

Я смотрю на пошатывающегося Ала через массивные плечи.

— Абсолютно.

Эшли подходит к столу и кладёт бакс.

— На девушку. — Она продвигает купюру и поворачивается к удивленному, и кажется, обиженному Алексу. — Прости дорогой, но у тебя нет шансов.

— Это удар ниже пояса. — Жалуется тот.

Прозрачная миска, доверху наполненная шариками, стоит с обеих сторон стола. Я весело ухмыляюсь и отдаю первый бросок противнику. Алекс меткий стрелок. Недавно, при походе в тир, он выиграл огромную мягкую игрушку, и конечно же вручил ее Эш. Она оказалась настолько огромной, что просто на просто не прошла в дверь, поэтому мы определили ее в квартиру Алекса, но даже там, она официально принадлежит владелице. Уверенна, тут он тоже не промах.

Как и следовало ожидать, парень без труда закидывает первый шар, избавляя пластик от содержимого. Мой бросок оказывается менее удачным, впрочем таким же, как и следующий Ала. Сфокусировавшись, я плавно кидаю орудие, попадая прямо в цель. Игра приобретает все большую заинтересованность и влечение, когда вокруг нас скапливается толпа. Виски даёт о себе знать уже на пятом стакане. Мощной струей оно пропитывает разум, расслабляя не только тело, но и обстановку. Восхитительно. Чувствую себя такой легкой и беспечной.

С каждым новым попаданием, стол пустеет все быстрее, пока со стороны друга не остаётся два стакана.

— Даже выпив оставшиеся, она все равно трезвее тебя. — Эшли хлопает Алекса по плечу. Поддержка так себе, но она права. — Не расстраивайся, ты был обречён с самого начала.

— Как ты это сделала? — Еле стоя на ногах, спрашивает он, и шатнувшись, отступает назад, врезаясь в Тейта.

— Ну все приятель, пойдём-ка. — Тейт подхватывает Ала и закидывает его руку себе на шею. — Я отведу его в машину.

Как только парни скрываются в шумной толпе, я начинаю искать глазами Эш, но ее и след простыл. Похоже я поспешила, рассуждая, что напряжение постепенно отступает. Оставшись одна, я усаживаюсь за бар, в надежде, что хоть кто-то разбавит мое одиночество.

— Где Тейт? — Раздаётся позади требовательный вопрос. Кто угодно, кроме него.

Развернувшись, я недовольно цокаю и прикладываю к губам оставшийся после игры стакан с виски.

— Как всегда дружелюбна.

— Отвали.

— Эй! — В одно движение он прокручивает стул, и я оказываюсь перед его лицом между жилистыми руками, которые по обе стороны уперлись в барную стойку. — Не выводи меня.

— А то что? Снова будешь наслаждаться моими криками со стороны?

— Заманчиво. Ты становишься такой покорной, когда молишь о помощи. — Дэвид закусил зубами среднюю часть нижней губы, и медленно выпустил. Его большой палец поглаживает мою щеку, затем укладывает волосы за ухо. Я пячусь. — Но к сожалению, ты не настолько безмозглая, чтобы наступать на одни и те же грабли.

Чёрные брови сошлись, образовав аккуратные складки меж ними.

— Ты такой же как и они.

Его ухмылка отражает смех, вынудив меня заерзать.

— А чего ты ждала? Книжного героя? Я скорее стану твоим ночным кошмаром, чем тем, кого ты себе выдумала. Спустись с небес лапуля и подбирай выражения... — Его тело поддалось вперёд. — ...Потому что в любой момент, я могу повторить все то, что делал он. Однако... — Вернулся в прежнее положение. — ...Не буду. Думаю братец не оценит, если я отъимею его маленькую сучку.

Я с трудом сглотнула.

— Животное.

— В следующий раз будешь думать своими куриными мозгами. Так где он?

Напыщенная усмешка отражается в груди негодованием и яростью. Мерзавец! Как можно быть таким жестоким?! В нем нет ничего. Ничего человеческого или доброго. Ничего, что могло бы спасти его. Мир давно прогнил, а вместе с ним и его чёрная душа.

Физиономия наглеца излучает власть. Его надменный взгляд так и говорит: «Ты беспомощное ничтожество.» Чувство унижения прокатывается по всему телу танком, расплюснув последние остатки выдержки. Я поднимаю руку и даю хорошую оплеуху, которая звучит так громко, что привлекает взор рядом стоящих.

Скулы парня сжимаются и от напряжения, кажется, вот-вот лопнут.

— Хлебанула воды храбрости?

Он выхватывает стакан у меня из рук и подносит к носу, пропуская мимо ушей мой бунт.

— Виски.

— Меня тошнит от тебя. Оставь меня в покое!

— Можешь сколько угодно стоить из себя невинную овечку, но я спас тебя. Дважды. Помни об этом.

— О чем он?

— Блондиночка... — Дэвид обернулся к прожигающей его Эшли. — Давно не виделись.

— Я задала вопрос.

— Мы слышали, не нужно оповещать всех о каждом своём действии.

— Ты такой остроумный, тебе во лбу не колет?

— Кажется у кого-то слишком острый язычок. Теперь понятно откуда растут ноги. Я думал у вас с барби нет секретов.

Изумлённый парень в миг становится серьезным. Похоже, он не собирается продолжать и открывать ящик Пандоры, однако стрела выпущена и уже почти касается моей груди. Эшли ждёт ответа, который разорвёт, держащуюся на соплях, ниточку связи.

— Заткнись! — От испуга срываюсь я. Она не должна знать о Трэвисе, наркотиках, и уж тем более головокружительном путешествии с Дэвидом. Эшли не простит мне молчание на протяжении нескольких месяцев.

— Тебя это не касается, белоснежка. Не суй свой маленький нос в чужие дела.

— Думаешь самый умный? — Девушка делает шаг на встречу. — Ты просто жалок. Весь этот вид крутого мачо, наигранная самоуверенность - всего лишь фальшь. Ответь... — Зеленые глаза столкнулись друг с другом. — ...Какого это, желать что-то всем сердцем, но никогда не получить?

Что происходит? О чем она? Я чего-то не знаю?

— Завязывай бухать, не то пропьёшь последние извилины. Ты хоть сама понимаешь, что мелешь?

— О, нет. Ты прекрасно улавливаешь о чем я. Я вижу тебя насквозь, Амстронг. Такие как ты, слишком амбициозны. Бесчувственные, горделивые. Готовые на любую мерзость, ради собственной выгоды. Для вас нет ничего важнее вас самих. Вам не ведома человечность. Не видите ничего дальше своего носа и относитесь к окружающим, как к мусору. Откуда же такое великодушие? Неужели твой панцирь дал трещину? — Эшли зашептала. Мне пришлось напрячься, чтобы расслышать ее, а Дэвид поменялся в лице. — Ха! Вот и ответ. Но заруби себе на носу, ты никогда не получишь то, о чем тайно мечтает твой недалекий разум. Никогда.

— Ты бредишь.

— Утешайся себя дальше, правды это не изменит. И прекращай вести себя как феодал. Твои царские замашки эффективны только для патаскух, с которыми ты спишь.

Ого. Довольно грубо, однако он это заслужил. У Дэвида очень толстая броня, я бы даже сказала, железная. Сомневаюсь, что он вообще когда-либо показывал своё нутро. С первой нашей встречи мне не удавалось увидеть на его лице ничего кроме гордыни, мании величия или загадки. Таинственности не как человека, а скорее, его эмоций. Сейчас же...Он напуган? Забавно, я также приподнимаю голову и стараюсь не моргать, сохраняя невозмутимый вид, когда нервничаю или пытаюсь юлить. Слова Эшли не на шутку задели его. Но почему?

— Говоря о шлюхах, а вот и одна из них. — Подруга наиграно улыбается. — Как поживаешь Роуз?

— Что ты сказала?

— Я сказала, что ты шлюха. — Твердо повторяет та, глядя в разъяренные глаза.

Давай дрянь. Покажи на что способна, и я с радостью присоединюсь к Эш, чтобы вырвать последний клок на твоей безмозглой башке. Хотя, что-то мне подсказывает, что сейчас ты бессильна, и виной этому твой «надзиратель».

— Не принимай близко к сердцу. Грех обижаться на правду. — Издевательски добавляю я.

Блондинка сьедает порцию унижения, перекидывает локон через плечо, и задрав нос, сокращает полуметр между собой и нами.

— О, бедняжка Эшли... — Через злостный взгляд проскальзывают нотки удовлетворения. Плохой знак. — ...Наверное сложно играть роль матери. Хотя, знаешь, я тебя понимаю... — Она кладёт костлявую руку, с красиво тонкими и длинными пальцами, на область сердца. — ...Моя младшая сестренка тоже вечно липнет к плохим парням. Исправлять ее бессмысленно, поэтому я сменила тактику и постаралась внушить, что если трахаешься с двумя, постарайся, чтобы они не были братьями.

Эшли заметно напрягалась, а Роуз закрыла рот рукой.

— Ой. Кажется я опять ляпнула лишнего.

— Ты лжешь.

— Да ну?

С осмыслением, подруга разворачивается ко мне.

— Нет! — Возмущённо кричу. — Ты что ей веришь?! — Все поворачиваются к Дэвиду. Молодой человек подкатывает глаза, и лишь преображает губы в усмешку. — Ну же! Скажи, что ничего не было!

Но он молчит, и его молчание разрушает меня. Почему? За что он так со мной?! Кровь перестаёт поступать к голове, отняв дыхание, когда Роуз снова открывает свой гнусный рот.

— Да, Дэвид. Расскажи всем, каким гостеприимным ты бываешь, обеспечивая незабываемую ночь. А может лучше, как не дал Нейту позабавиться? Лично я считаю, что зря. План был действительно хорошим. Он и пальцем не пошевелил, как она сама прыгнула в машину. Зачем ты все испортил? Теперь его адвокат ни за что не оставит тебя в покое.

План? Реальность ставится на паузу. Не верю своим ушам. Кусочки сюжета складываются в единый сценарий, и в моих легких заканчивается кислород. Дэвид выглядит ничуть не удивленным, хотя по тому, с каким презрением он смотрит на Роуз, можно понять, что об этом его не осведомляли.

— Это ты. — Сухо и твердо шепчу я, подавляя желание разорвать ее на кусочки здесь и сейчас. — Ты все спланировала, дрянь!

— Конечно я, безмозглая дура. Нейт никогда бы в жизни не клюнул на такую как ты. Посмотри на себя! Ничтожество! Строишь из себя невинную овечку, хотя всем давно известно, твое настоящее лицо.

Без всякого угрызения совести, я срываюсь с места, дабы воплотить все то, что я уже давно сделала с этой тварью в своей голове. Она явно отстает в развитии, однако обладает хорошей реакцией. Роуз делает шаг назад, и я врезаюсь в твердую грудь. Дэвид бесцеремонно возвращает меня на прежнее место и поворачивается.

— Замолчи. — От его сурового выражения, Роуз строит гримасу недовольства и прикусывает язык.

— Пусть наймет хоть дюжину адвокатов. От меня он ничего не получит.

Адвокат? Я прокручиваю весь разговор. Он выдвинул обвинение? Урод. Да как он смеет?! Дэвид через чур высоко оценил его поведение, однако он выпросил каждый из прописанных ударов. Если кто и заслуживает тюремный срок, так это Нейт. Как бы сильно я не презирала Дэвида, какой бы скотиной он не оказался, я благодарна ему. Боюсь представить, что могло случиться, бросив он меня одну.

— Он написал заявление? — Спрашиваю, надеясь услышать отрицательный ответ. Мои руки по-прежнему трясутся, а жажда убить Роуз не утихает, но вопрос с обвинением задевает не меньше. Дэвид сделал это из-за меня, а значит часть вины лежит и на мне.

— Это было ожидаемо. — Спокойно отвечает парень, и играя бровями, приподнимает их, будто изначально знал весь итог.

— Так это правда? — Эшли истерически фыркает, переглядывая нас с Дэвидом.

Теперь молчу я. Не потому, что мне нечего сказать, а потому, что не получается. Я хочу закричать! Орать до хрипоты, однако не могу. Колючими шипами стыд, разросся по всему горлу, причиняя неописуемую боль даже при вздохе. Роуз! Змея! Ядовитая гадюка, питающаяся страданиями других. Придет время, и я заставлю тебя захлебнуться собственным ядом!

— Смотрю все те же лица. По какому поводу собрание?

— Ты удивишься.

Эшли роняет слова интриги на последок и оставляет меня медленно, но верно тонуть в болоте тайн, пока Тейт, недоумевая, пытается понять что к чему.

— Тей! Приятно видеть тебя вне поля. Вы с Дэвидом слишком много времени уделяете спорту. Мы так...Отдалились, а ведь поддерживать контакт так важно. Особенно телесно.

— Да неужели. Спасибо, как-нибудь обойдусь. Не люблю возиться с грязью - детская привычка.

— Разве? С виду не скажешь. — Шипит блондинка, обращаясь ко мне. — И что они в тебе находят?

Я проглатываю слёзы, стараясь не зареветь. Разбито, без всякой надежды смотря на Дэвида.

— Роуз! — Рявкает тот. Дэвид хмурит лоб. Его серьёзный взгляд мимолетно обходит нас с Роуз и устремляется на Тейта. — Где ты был?

— Помогал жертвам алкоголя.

— Подрабатываешь волонтером? Лучше бы занялся чем-нибудь полезным.

— Давай опустим нравоучения. Ближе к делу.

Дэвид кидает гремучую связку.

— В понедельник, в два. — Уточняет Дэвид, когда ключи оказываются в ладони Тейта.

— Раньше обычного. Уедешь сегодня?

— Не вижу смысла тянуть. — Дэвид приподняла плечи, затем продолжил. — Главный вход будет переполнен, зайдёшь с запасного. Возьми мою машину, так будет легче проехать охрану.

— Мне не двенадцать.

— Не забудь сумку.

— Не нравится мне все это. Может подождём? Ты ещё не оклимался до конца. Ну или...

— Нет. Последнее чего мне хочешь, это вытаскивать и тебя. Закрыли тему.

— Дай знать когда начнёшь.

Парни обменялись кивками. Музыка стала бахать значительно тише, и волнение, слышавшееся в голосе Тейта, добавило в копилку «Испорченного вечера» тревогу, которая переодически терзает меня с момента непонятной встречи Тейта, Дэвида и Трэвиса. Почему-то мне кажется, что все их загадки связаны именно с ним. С каждым днём мы с Тейтом сближаемся больше, и если я собираюсь въехать в этот сумасшедший дом, то должна хотя бы знать, с чем имею дело.

— И Дэв... Давай без глупостей.

— Как получится.

Дэвид хлопнул брата по плечу и двинулся к столу с выпивкой. Сев на черный диван, развалился, задрав локоть на его спинку, и пригубил что-то темное. Наши взгляды пересеклись. Он смотрит уверенно и жестко, наслаждаясь умиротворением, в то время как я до боли впиваюсь ногтями в подушечки своих ладоней. И это моя жизнь? Ненавижу. Будь проклят тот день, когда я встретила Дэвида Амстронга! Было время, я завидовала таким как он. Богатый и влиятельный. Перед ним открыты любые двери. Но я не учла, что такие привилегии делают с людьми. Лучше доедать объедки на улице, чем стать такой же бессердечной тварью. Люди из кожи вон лезут, чтобы попасти в его окружение. Взять даже Роуз. Эта скотина обращается с ней как со старой удобной вещью - выкинуть жалко, но и носить больше никогда не будет. Все, что остаётся - бесполезно путаться под ногами, тоже самое - пылиться в старом шкафу.

Свет в зале приглушили, а месте с ним исчез и Дэвид. На долю секунды я почувствовала облегчение, словно убрала со стены, мозолящую глаза, картину.

— Что с тобой? Тебе плохо? Ты вся бледная.

Тейт приобнял меня за плечи, вглядываясь в побелевшее, как мел, лицо.

Я бессильно покачала головой.

— Вот насколько губительна бывает правда. Кажется, малышка Эшли сильно расстроилась.

— Нет, просто меня тошнит от твоей тупости. — Фыркаю я, изображая твердость слов. — Почему ты ещё здесь? Разве Добби не должен следовать за хозяином?

— Да что тут происходит?! Может кто-нибудь просветит меня? О какой «правде» все бесконца твердят?

— Вот теперь моя миссия выполнена. Всего хорошего.

Роуз сверкает светло-серыми глазами, и помахав рукой, оставляет нас один на один. Я прям-таки почувствовала, насколько Тейта озадачила вся эта нелепая ситуация. Когда он уходил, мы с Эшли стояли за столом, но вернувшись, обнаружил совершенно другое. Эшли, злая как черт, чуть не сбила его с ног. Дэвид чудесным образом оказался рядом, а Роуз без умолку бубнила что-то о телесном контакте. Будь моя воля, свернула бы ей шею на месте. Но я слишком много претерпела от выходок этой мерзопакостной твари, не хочу в придачу мотать и срок. Тем более, сказанное Роуз не до конца является правдой. Да, я действительно ночевала у Дэвида, но это не та ночь, после которой девушка украдкой сбегает под утро.

Я мысленно выругалась и тут же почувствовала на себе вопросительный взгляд Тейта.

— Ничего особенного. Так, давняя перепалка с Роуз и Эш. Не хочу забивать тебе голову подобными пустяками.

Я попыталась замять тему, но напор в его взгляде никуда не делся. Я слишком подавлена и утомлена, чтобы с этим бороться. Вздохнув с болью в грудной клетке, еле слышно выдала.

— Давай уйдём отсюда? Обещаю, я все расскажу по дороге.

В горле пересохло. В животе возникло покалывание. Я нервно бегала глазами, стараясь как можно мягче преподнести и отсортировать информацию. Тейт выглядит уравновешенным и спокойным, похоже он действительно готов слушать. Но что, если он не поверит? Если как и Эшли решит, что я вру?

— Тейт...

Парень отвлёкся от дороги и посмотрел на мое подавленное лицо. Он сжал мою ладонь, тем самым пытаясь успокоить. Дыхание сбилось и стало прерывистым.

— Не знаю как ты отнесёшься... — Помедлила пару секунд. — ...Эшли тяжело воспринимает нас, но больше, она не переваривает только Дэвида. Я плохо знаю его, однако хватило и пары встреч, чтобы понять насколько он...

Я умолкла, подбирая правильное выражение.

— Мудак? — Дополнил Тейт.

— Сложный... — Разговор обещал выйти серьезным. Говоря о Дэвиде, «сложный» звучит смешно даже для меня. Задорная улыбка Тейта немного разряжает обстановку, и мне становится проще. — ...Она убеждена в вещах, о которых я и подумать не могла.

Молодой человек озадачено повернулся.

— До того как Дэвид привёз меня поздно ночью, я уже была у вас раньше. Не просто была, а провела ночь. С подачи Роуз, Эш думает, мы с Дэвидом провели ее вместе.

— Между вами что-то было?

— Нет! — От резкости показалось, что мой тембр больше походит на неубедительный крик, нежели уверенное отрицание. — Я бы не стала. Дэвид последний к кому я бы обратилась за помощью, без веских на то причин. Он невыносим. С чего вообще все взяли, что мы спали?!

Тёплый воздух, гуляющий по салону, пропитался полной тишиной. Какое-то время, Тейт смотрел исключительно в лобовое стекло. Я не могла расшифровать, что с ним. Он казался задетым, и мне вполне была понятна такая реакция. Набравшись терпения, я повернулась к окну, изредка поглядывая на парня. Впервые вижу его таким задумчивым. Будто подсознательно ведёт расследования, сопоставляя все факты, хотя в этом нет нужды. Я сказала правду.

— Потому что это Дэвид. — Нарушилось гробовое молчание. — Пару месяцев назад я ездил в Аризону. У Джеймса возникли кое-какие проблемы в компании, потребовалось присутствие всех владельцев.

— Почему ты поехал один?

— Со смертью родителей, управление их долей перешло в мои руки. До восемнадцати компанией занимались Джеймс и Карен, но с моим совершеннолетием, я полностью вступил в наследство и право собственности. Дэвид же частично владеет акциями. Право полноценного голоса он получит только после смерти Джеймса, независимо, хочет он того или нет.

Дэвид не стремиться унаследовать бизнес родителей? Вот уж точно неожиданность. Все в его образе так и кричит о состоятельности. Дорогая одежда, машина, а чего стоит их квартира? Такие апартаменты мне доводилось видеть только на экране телевизора. Боюсь представить сколько денег стоит вся эта роскошь. До пяти лет, мы с семьей жили в частном старом доме, буквально разваливавшемся на глазах, в котором крыша протекала каждый раз во время дождя, а половицы скрипели, разрезая слух. Летом там было невыносимо жарко, а зимой ужасно холодно. Приходилось спать под старой дедовой шанелью, которую папа притащил из такого же старого подвала. Отец работал на двух работах, чтобы хоть как-то расквитаться с долгами и оставить немного денег на еду, пока мама ухаживала за больной бабушкой. Дэвид и Тейт рости совсем по-другому - «с золотой ложкой во рту». Не удивлюсь, если на завтрак они ели чёрную икру, каждый день носили новую одежду, а вместо детской общей песочницы, играли исключительно в собственной, где песком были золотые или серебрянные монеты. Если он отречётся от наследства, то вмиг лишиться всего, что дает ему такую безграничную власть. Здесь определённо есть подвох.

— Мне казалось, что для принятия решения необходимы подписи всех владельцев, даже имеющих самый маленький процент акций.

— Да. Ты наверное заметила, что Дэвид бывает очень импульсивным. Его с пелёнок готовили к креслу во главе компании, а он в свою очередь, не особо горел желанием сесть туда. Нас постоянно таскали на различные заседания и переговоры, объясняли схемы и системы работы, стратегии и то, как важна «Авиостронг-Шип». Дэвид ненавидел дни собраний. Приходил под конец, либо не появлялся вообще. Джеймс долго терпел, но однажды все же вышел из себя. Они здорово повздорили, и Дэвид заявил, что на этом его участие в семейном деле окончено.

— Выходит Дэвид больше не наследник крупнейшей империи? Тогда откуда у него акции?

— Карен не могла допустить полного отстранения сына. Когда гнев обоих поутих, она уговорила Дэвида остаться, и временно взяла его представительство на себя, пока тот не одумается.

Да тут целый сериал снимать можно. Ну и ну. Настолько серьезной должна быть ссора, чтобы принять такое легкомысленное и безумное решение. Я видела много глупцов, но Дэвид, пожалуй, самый большой из всех. Явно не в мать. Карен приняла очень мудрое и верное решение.

Тейт наклонился ближе к рулю и поочередно отпустил руки, вынимая их из куртки. Контроль температуры выставлен на самый высокий градус. В машине действительно чувствуется духота, и мне тоже хочется снять кофту, однако под ней только бюстгальтер. Оставшись в чёрной спортивной кофте, с двумя белыми параллельными полосками на плечах вдоль рук, Тейт убавляет температуру до двадцати, затем продолжает.

— Я до последнего не верил Дэву. Вернувшись в Беркли, до меня дошли слухи о девушке, побывавшей в нашем доме, но не в постели Дэвида. Не то, чтобы я спрашивал, просто услышал во время ланча. Дэв рассказывал Йену о бескорыстной помощи и доброте душевной, на что Йен, да и все вокруг, долго и громко смеялись. Дэвид полная противоположность этого всего, он никогда и ничего не делает просто так. Это максимально странно и совсем на него не похоже.

— Раз ты не веришь Дэвиду...

— Я верю тебе. — Не дал он мне закончить.

Я подняла глаза полные печали и отчаяния, теперь в них мелькнула надежда.

— Эй... — Жаркие пальцы сплелись с моими. — ...Забей на это. Ладно? Плевать, что говорят другие. Не позволяй никому заставить тебя усомниться в себе. То, что они думают о тебе - это их проблема. Не твоя.

С плеч тут же упал один из камней, привязанных к ним толстыми веревками. На самом деле, их целая гора, но если обрушить все сразу, то случиться камнепад, разгрести который будет невероятно сложно, а то и невозможно. Начало положено, а это значит, что потихоньку можно спускать и другие. Главное по очереди и в правильном порядке, чтобы не завалить остальные.