AGONY [H.S]

Этой ночью я так и не смогла уснуть.

Мы перебрались на кровать, как только привели свое бешеное дыхание в норму. Пока Зейн был в душе, я изо всех сил пыталась остановить поток, обжигающих кожу, слез, чтобы парень не смог увидеть их.

Я вздрогнула, когда почувствовала, как кровать за моей спиной прогнулась от веса Зейна. Его руки тут же нашли мою талию, крепко притягивая к себе. Я по-прежнему молчала и знала, что Зейн совсем не против этого: он был слишком уставшим, чтобы заводить какой-либо разговор сейчас, так что эта ситуация была мне только на руку.

Малик оставил очередной поцелуй на моем оголенном плече, и, глубоко вздохнув, зарылся носом в мои волосы, закрывая глаза и полностью расслабляясь. Очень скоро я почувствовала его спокойное размеренное дыхание на своей коже и смогла, наконец, хоть чуточку успокоиться. Мне удалось кое-как высвободиться из его крепких, некогда родных и желанных, объятий, чтобы накинуть на себя нижнее белье и огромную, на пару размеров больше меня, футболку.

Из открытой форточки дул прохладный ночной ветерок, и я слегка поежилась, прежде чем взяла плед и, накрывшись им, уселась на подоконник. На улице не было ни души; фонари все так же неярко озаряли тротуар напротив моего дома, и лишь изредка можно было услышать отдаленное стрекотание цикад или заметить мотыльков, улетавших так же быстро, как и садившихся на раскаленную лампочку секундами ранее.

Я поджала колени и уткнулась в них головой. В моих мыслях, помимо Гарри, было это дурацкое предстоящее собеседование в Оксфорде, в который я совсем не хотела поступать. Я снова думала о том, что не жила своей жизнью, что за меня все вечно решали другие. Осознание этой безысходности так угнетало и расстраивало меня, потому что я, в силу своего характера, ненавидела чувствовать себя беспомощной. Я терпеть не могла ограничения, в которых существовала с пеленок, но и поделать с этим не могла ничего тоже. Любая попытка начать распоряжаться своей жизнью, заканчивалась, даже не начавшись. Впервые в жизни я почувствовала себя живой, когда делала то, что хотела сама, будучи в обществе Гарри. И куда, в итоге, это меня привело? Я снова чувствовала себя несчастной и виноватой перед родителями и Зейном. Я снова возвращалась к тому, что обрекало меня на заточение в своем теле без возможности распоряжаться им, по сути. Попытки вырваться из него только убивали меня. Пора было давно смириться с тем фактом, что я не являюсь хозяйкой самой себе. Даже мысли в голове, абсолютно все, о чем я думала, могли оставаться только мыслями. Мне не разрешалась говорить о том, чего хочу сама я.

Пытаясь спастись от разъедающих размышлений, которые меня уничтожали с каждой чертовой секундой все больше, я сходила в душ и умылась. Когда я подняла голову от раковины, над которой склонялась, задерживая ладони с холодной водой на лице, и вытерла ее сухим полотенцем, я вдруг обратила внимание на себя. Никогда прежде я не выглядела так плохо, как сейчас. Мои прямые волосы казались тоньше, чем раньше, и их будто стало в разы меньше; в огромных карих глазах больше не было того яркого огонька, что обычно исходил из них, когда я была в компании Зейна и друзей. Мое тело было довольно истощенным для того, чтобы начали выпирать даже ребра, а болезненный цвет кожи только лишний раз подтверждал всю сущность плачевного состояния. Не знаю, как Зейн еще не заметил очевидного, но я ужаснулась, потому что действительно выглядела слишком нехорошо. Я просто не понимала, как довела себя до такого состояния.

Глубоко вздохнув, я последний раз глянула на себя в зеркало, прежде чем вышла из ванной и стала наматывать круги по комнате.

Ближе к 4 часам утра стало светать и послышалось пение первых проснувшихся птиц. Я сидела на подоконнике, поджав под себя ноги и облокотившись спиной об откос. Мои глаза были закрыты, а тело расслаблено. Я распахнула их, когда услышала неожиданный звук будильника Зейна, и поспешила лечь рядом с ним, чтобы он не узнал о том, что я не спала.

Как только моя голова коснулась подушки, я почувствовала шевеление рядом с собой и сонный вдох парня, пытающегося проснуться, пока искал источник звука.

-Сколько времени? — я притворно зевнула, сделав вид, что только что проснулась, и, чуть потянувшись, потерла глаза.

-5:30, — Зейн пробормотал.

-Ох, так рано. Что-то случилось? — я поинтересовалась, удивленная столь ранним подъемом.

-Ничего, детка. Прости, я не хотел будить тебя, — он виновато взглянул на меня.

-Все в порядке. Тебе нужно куда-то идти?

-Да, работа, — он горько улыбнулся, когда я, округлив глаза, продолжала смотреть на него.

-Ты серьезно? — не смотря на то, что происходило в наших жизнях, я всегда любила Зейна и продолжала любить сейчас. Меня очень беспокоили чересчур большие нагрузки парня. Он учился и работал на отца практически без выходных, и такие ранние подъемы точно не шли ему на пользу. Его отец был излишне строг с ним, особенно, когда дело касалось их бизнеса. Мне стало безумно жаль его, потому что Зейн имел право на отдых, хотя бы в законные выходные для половины населения в этой стране.

-Да, Бэб, — Зейн тяжело выдохнул, заглянув в мои озадаченные глаза.

-Малышка, я бы с удовольствием остался тут с тобой хоть до конца жизни, но мне, правда, нужно идти, — он нежно прикоснулся своей ладонью и провел ей по моей щеке.

-Чрезмерные нагрузки могут убить тебя, — я прошептала, устало прикрывая глаза.

-Не волнуйся обо мне. Я привык к этому, — он тепло улыбнулся, — а вот тебе не мешало бы отдыхать чуть больше. Мне совсем не нравится твой вид.

Зейн перестал улыбаться, когда внимательно оглядел мое лицо.

-Ты хорошо себя чувствуешь? Какая-то бледная, — он обеспокоенно приподнял мою голову за подбородок.

-Я просто плохо спала. Все в порядке, — я постаралась улыбнуться, успокаивая его. Мне не хотелось заставлять Зейна волноваться обо мне. У него и без меня забот хватает.

-Хорошо, тогда спи, — Малик оставил легкий поцелуй в уголке моих губ и стал одеваться, пока я плотнее закутывалась в одеяло.

-Мы же в любом случае увидимся завтра вечером? — Зейн спросил, будто уточняя.

-Завтра вечером? — я удивленно вскинула брови.

-Ну, да. Ежегодный благотворительный вечер твоих родителей, помнишь? — парень приподнял одну бровь, посмотрев на меня, и легонько ухмыльнулся.

Черт! Ну конечно! Очередной ежегодный вечер показухи, который устраивают мама с папой вот уже который год подряд. Типичное светское мероприятие, на котором вся элита Британии снова будет мериться своим огромным состоянием, копейки из которого пойдут на важное дело. Так вот почему мама улетела в Лондон на встречу с отцом, чтобы еще раз обговорить все вопросы, касающиеся подготовки.

-Оу, да… да, точно, я помню, — я чуть запнулась и прикусила губу, отводя взгляд от Зейна.

-Это хорошо. Я уверен, что ты снова будешь неотразима, — Малик нагнулся, чтобы завязать шнурки на кедах и озорно подмигнул мне.

-Уверена, что ты тоже.

Зейн снова приподнял уголки своих губ, прежде чем поцеловал меня напоследок и вышел из комнаты. Я шумно выдохнула и упала на подушки, и, как только моя голова коснулась их, моментально провалилась в долгожданный сон.

***

Я сидела на полу в своей темной комнате, изо всех сил стараясь заставить себя выйти в зал. Я пообещала родителям, что буду самым милым и послушным ребенком на Земле сегодняшним вечером, а теперь не могла и шага сделать, чтобы переступить порог своего укрытия.

Все гости и друзья нашей семьи уже давно прибыли, но я наотрез отказалась выходить и разговаривать с кем-либо, даже с Шарлоттой и Луи. Зейн, прибывший одним из первых, совсем не понимал, что могло произойти за то недолгое время, что мы не виделись и на пару с Дейрлл пытался выманить меня любыми уговорами из-за закрытой двери, но все его попытки были тщетны, потому что я каждую минуту придумывала новые отговорки.

Я просто не могла объяснить им, насколько сильно я устала от всей этой фальши, от притворства, которое было присуще людям с высоким статусом в обществе. Я ненавидела это до такой степени, что у меня начиналась самая настоящая истерика, когда предстояло снова притворяться той, кем я не являлась, а мне надоело притворяться и угождать всем, кроме себя самой.

Я снова пыталась выровнять дыхание и прекратить непрерывные потоки горьких слез. Меня жутко колотило, и я не знала, было ли это из-за открытой форточки или потому, что я довела себя до состояния, близкого к нервному срыву. Панических атак мне только не хватало!

Непонятный звук, ударивший по стеклу, заставил меня испуганно подскочить и молча уставиться в сторону окна. Не знаю, какие эмоции были на моем лице в тот момент, когда я увидела Гарри, внезапно появившегося в моей комнате, но, думаю, это совершенно точно было похоже на то, будто я увидела перед собой настоящее приведение. Сказать, что я была удивлена — значило не сказать ничего, потому что он действительно ошеломил меня, когда выпрямился в полный рост, отряхивая джинсы на коленках и убирая пышные кудри с лица.

Он, как ни в чем не бывало, ослепительно улыбнулся мне и неловко помахал рукой после.

Я была похожа на рыбу в этот момент, потому что мой рот то открывался, то закрывался в попытке сказать хоть что-то вразумительное в данной ситуации.

-И тебе привет, — Гарри усмехнулся.

-Ч-чт… но как ты это сделал? — я недоуменно указала рукой на парня, а затем перевела ее на окно, выстраивая в голове более или менее адекватную причинно-следственную связь и стараясь понять, как ему удалось забраться на второй этаж.

-Залез на дерево, а после перебрался сюда, — он невинно пожал плечами, будто делал это каждый божий день.

Я подбежала к окну и недоуменно высунула голову на улицу, с очередным приступом удивления за сегодня замечая огромный дуб перед домом, на который я прежде, за все свои 18 лет, не обращала ни малейшего внимания. Я даже не задумывалась над этим, воспринимая дерево как обычную должную вещь, и не более того.

Я резко выдохнула и схватилась руками за голову, отводя выбившиеся прядки с лица, когда меня вдруг осенило.

-Но как ты пробрался через охрану?

Казалось, родители решили нанять сюда всю королевскую гвардию Букингемского дворца сегодня, будто кому-то было дело до их вечера «помощи».

-О, все оказалось до безобразия легко, Бэбби. Твоим родителям следует быть внимательнее в вопросах своей безопасности.

Гарри подмигнул, на что я только раздраженно закатила глаза.

-Мне ничего не стоило обвести их вокруг пальца, сказав, что я приглашен на сегодняшнее торжество, — он чуть поморщился, — хотя я, на самом деле, вообще не в курсе, что у вас тут происходит.

Я недовольно фыркнула и скрестила руки на груди, чем слегка рассмешила Стайлса.

Не смотря на это, у меня дико дрожали коленки. Мы не виделись неделю, а сейчас вот он, стоял передо мной, такой прекрасный ангел, как и всегда, с его растрепанной копной кудрявых волос, искрящимися глазами и очаровательными ямочками на щеках, в которые хотелось просто провалиться, настолько чертовски милыми они были. Но я была сильно обижена на парня за то, что он тогда разозлился и уехал, даже не постаравшись объясниться за свою выходку после, а сейчас вдруг снова ворвался в мой мир и вел себя, как не в чем ни бывало.

-Зачем ты пришел? — я вопросительно приподняла бровь и попыталась сделать голос максимально твердым, переводя тему.

-Хотел продолжить начатую драму, а затем пойти страдать под какие-нибудь слезливые попсовые песенки, — Гарри виновато улыбнулся и пожал плечами.

–Как насчет Джастина Бибера? — секунду поразмыслив, он поинтересовался.

-Советую Селин Дион, и тогда водопад из глаз тебе точно обеспечен.

-О, черт, нет! Я так хотел Бибера! — Гарри театрально простонал.

Я закатила глаза в ответ на кривлянья Стайлса, прежде чем и вовсе отвернулась от него, демонстративно громко вздохнув и скрестив руки на груди.

-А если честно, — шатен чуть запнулся на секунду, — просто хотел увидеть тебя.

Гарри глубоко выдохнул, прежде чем, наконец, произнес то, что хотел.

Словно окаменевшая я застыла на месте. Мои глаза широко распахнулись. Гарри молчал, в ожидании реакции с моей стороны. Я шумно вдохнула воздух через нос и осторожно повернулась лицом к нему. Он выглядел таким потерянным сейчас, и в его глазах не было ни тени веселья. Он говорил серьезно. И мне хотелось довериться ему, хотелось обнять его, чтобы почувствовать тепло его тела и остаться с ним в этой темной комнате на всю оставшуюся жизнь, но мои гордость и обида не давали сделать этого. Он не давал знать о себе всю чертову неделю, пока я плакала каждый день, убиваясь по нему, так отчаянно желая его увидеть. Он мог написать мне, в конце концов, ведь у него был мой телефон, но он не сделал даже этого, тем самым дав мне повод думать, что наша с ним история отныне закончена. И сейчас мне хотелось накричать на него или ударить, и в то же время впиться в его сладкие губы страстным поцелуем, чтобы быть максимально близко к нему, чтобы стать единым целым.

Я снова выдохнула, отрицательно покачав головой, и стараясь вновь не расплакаться.

-Это уже неважно, — я отвернулась от Гарри и уставилась в пол, прежде чем и вовсе опустилась на него, опираясь спиной об кровать, стоящую позади.

-Эй, — Гарри сделал размашистый шаг ко мне, садясь рядом, — что случилось?

Ты случился, черт возьми!

-Не знаю, — честно ответила я и глубоко вздохнула. — У тебя когда-нибудь было такое чувство, что хотелось все бросить и сбежать? Я имею в виду, насовсем, далеко-далеко, где тебя не знает никто, чтобы начать все заново?

Гарри внимательно слушал, понимающе сжав мою ладонь в своей, из-за чего я, чуть было, не сбилась с мыслей, когда продолжила.

-Мне так надоело, что за меня все вечно решают! — я вырвала свою руку из его теплой ладони, когда начала активно ей размахивать.

-Правда, буквально все, вплоть до цвета туалетной бумаги, которой мне пользоваться!

Гарри не удержался и хихикнул.

-Не будь таким противным, я серьезно! — я обиженно стукнула его плечу, в ответ на что услышала короткое «ауч» с его стороны.

-Прости, — я виновато потупила взгляд, пока парень потирал больное место свободной рукой. -Просто… Знаешь, я всю свою жизнь принимала это, но лишь после встречи с тобой решилась заговорить об этом вслух, не держать все в себе. Ты действительно меняешь меня, Гарри, учишь не бояться быть собой. Поэтому мысли о собственных желаниях теперь не кажутся мне такими абсурдными, какими казались прежде. Но я по-прежнему не решаюсь сказать родителям о своих желаниях. Например, даже о том, что не хочу поступать в этот чертов Оксфорд. И это действительно разрывает меня на части.

Уголки губ парня приподнялись, и он снова издал тихий смешок.

-Вплоть до цвета туалетной бумаги? — он вопросительно приподнял левую бровь.

-Не смейся! Я не шучу!

-По-моему, ты просто слишком драматизируешь.

-О, поверь, ты просто не знаешь моих родителей, — я хмыкнула, но тоже слегка улыбнулась ему.

-Я уверен, что все не так уж и плохо, Бэбби, — я раздраженно закатила глаза, потому что снова услышала это дурацкое прозвище. Он был невыносим!

-Все зависит от тебя и от того, как ты относишься к жизни и ее обстоятельствам.

Я отрицательно закачала головой, стараясь доказать парню свою позицию.

-Нет, ты не понимаешь!

-Бэбби…

-В прочем, забудь, я не знаю, зачем вообще говорю все это тебе, — я истерично перебила Гарри, потому что чувствовала, что обида комом подступала к горлу, а плакать перед ним мне совсем не хотелось.

-Бэб, — его тихий хриплый голос послал мурашки по моему телу. Он буквально во второй раз назвал меня моим именем, не коверкая и не издеваясь над ним, и оно звучало так чертовски красиво из его уст. Я с трудом решилась посмотреть на него, боясь, что смогу утонуть в его волнующем взгляде. Парень чуть закусил нижнюю губу и нахмурил лоб, образуя складку между бровей.

-Я хотел сказать, что тебе непременно стоит сказать родителям об этом, постараться убедить их в своем желании. Поверь, что, если ты обоснуешь им свой выбор, они, возможно, смогут тебя понять. В конце концов, не попробуешь — не узнаешь, тебе ведь нечего терять.

Я вновь отрицательно покачала головой. Слишком упрямая.

-Господи! — Гарри громко выдохнул, — Бэб, жизнь чертовски коротка, и нужно проживать каждый день, словно он последний. Не бойся рисковать!

Я молча уставилась на парня, слегка ошарашенная резким повышением его голоса.

-Ты сказала, что я меняю тебя, так воспользуйся этим. Покажи всем себя настоящую. Это твое тело и твои мысли, и они имеют полное право на выход из твоей головы, они имеют право быть, существовать за ее пределами.

Мои ресницы пораженно трепетали от частого моргания. Гарри был определенно прав, и я отлично понимала это, но ничего не могла поделать со своими внутренними страхами, которые полностью сковывали меня словно тяжелые железные кандалы.

-Скажи, чего ты хочешь прямо сейчас? — Гарри внезапно спросил.

-Прямо сейчас? — я непонимающе переспросила.

-Да. Прямо сейчас.

-Находиться где-нибудь, где я смогу быть собой, а не притворяться кем-то другим, кем не являюсь, — я ответила, не на секунду не задумавшись.

-Отлично, — шатен поднялся с пола, протягивая мне руку, — идем.

Мои глаза удивленно расширились и я недоверительно посмотрела на парня.

-Куда?

-В это твое «другое место».

-Что? Нет, я не… я не могу… — я испуганно затороторила, чуть отползая от Стайлса.

-Почему? — Гарри выжидающе посмотрел на меня, когда я встала в паре метров от него от него.

-Потому что, мне нужно быть на благотворительном вечере родителей.

-Тебе все равно когда-нибудь придется научиться рисковать, — он пожал плечами.

-Что, и мы просто так возьмем и уйдем сейчас? Сбежим?

-Да, Бэбби, сбежим.

Гарри сделал шаг ко мне, но я снова подалась назад и отрицательно покачала головой.

-Ну же, пошлем всех к черту этим вечером. Ты же этого хотела?!

-Да, но… — я растерянно пробормотала, обняв себя руками и закусив губу, — я не знаю, смогу ли, Гарри…

Стайлс взял мое лицо в ладони, заставляя посмотреть на него. Я чувствовала, как душно стало в комнате, даже с открытым окном было нечем дышать. К щекам прильнула кровь, а дыхание стало еще более тяжелым, когда он не спеша заговорил.

-Послушай, ты можешь намного больше, чем думаешь. Ты можешь все. Просто доверься мне, хорошо? — его тихий голос убаюкивал и успокаивал, заставляя мое напряженное тело чуть расслабиться. Я хотела довериться ему, и в эту секунду я твердо решила, что сделаю это. Если и рисковать, то только с ним.

-Хорошо, — я прошептала в ответ.

Ямочки появились на щеках парня, когда он улыбнулся мне, одобрительно кивнув головой.

-Отлично. Думаю, мы останемся незамеченными, если выйдем через окно, — он подмигнул и озорно щелкнул меня пальцем по носу, тем самым вызвав у меня широкую искреннюю улыбку, прежде чем переплел наши пальцы, помогая мне выбираться из темной осточертевшей комнаты, словно рыцарь, который вызволял свою принцессу из тесной холодной темницы.

Я не была принцессой, которая жила в заточении у злого дракона, а Гарри не был доблестным самоотверженным рыцарем, но он делал то, что не смог сделать никто прежде.

Гарри был лучше любого рыцаря.

Гарри спасал меня.

Спасал от самой себя.