Глава 13
Валерий
Я представил, какая суета происходила сейчас в театре, наверняка, на лица актеров накладывали грим, облачали их в сложные костюмы, прикрепляли парики, рабочие сцены проверяли оборудование и освещение, а оркестр в последний раз репетировал музыкальные этюды.
В доме сейчас тоже шли приготовления. Анна Вавиловна бегала туда-сюда в страшном волнении, Люмьер Клавье собирался, словно на собственную свадьбу, а я, уже одетый в рубашку и классические брюки, сидел в кресле с угрюмым выражением лица и нервно теребил в руках галстук. В таком виде меня и застала моя фиктивная теща, случайно заглянув в комнату.
- Почему на тебе лица нет? - поинтересовалась Анна Вавиловна, подходя ко мне. - Наверное, от того, что ты не можешь красиво завязать галстук, как и большинство мужчин. Разреши, я помогу тебе, Валерий.
Я послушно выпрямился перед женщиной, позволив ее ловким пальцам уложить галстук вокруг моей шеи. Конечно, вовсе не галстук послужил причиной моего скверного настроения - я не мог простить Анжелике, что она пренебрегла моим искренним подарком. Однако у меня в голове уже созрело превосходное решение, вот только вряд ли оно придется по душе Анжелике...
«Ну и черт с ней», - с мрачным торжеством подумал я. Я задумал провернуть одно нехорошее дельце. Просто дьявольски нехорошее.
- Ну вот, теперь ты отлично выглядишь, - Анна Вавиловна отступила от меня на два шага и тепло улыбнулась.
- Благодарю, - отозвался я. - А ваш собственный вид просто сразил меня наповал. Вы хороши, впрочем, как и всегда.
- О, как приятно слышать столь щедрые комплименты в свой адрес. Но лучше оставь их для своей жены и расточай их при каждом удобном случае - она будет таять, как мороженое в жаркий день.
- Поверьте, мадам, в моем арсенале имеется несколько испытанных приемов, позволяющих умаслить вашу дочь, а потом съесть, как булочку! - я весело подмигнул женщине, и она от души рассмеялась.
***
Большой театр - главный национальный театр России и центр мировой музыкальной культуры - поражал своим необыкновенным монументальным величием, гармонией архитектурных форм и богатым внутренним убранством.
Еще ни разу в своей жизни не бывал на опере. Однажды, в детстве, мать водила меня на балет, но увиденное не произвело тогда на меня особенного впечатления. Теперь же, будучи так хорошо знаком с примадонной этого храма культуры, ее необыкновенным талантом и целеустремленностью, я готов был отдавал должное творческому потенциалу оперы.
В фойе театра было очень людно: многие решили посвятить сегодняшний вечер прослушиванию возвышенной музыки.
- Давайте сходим в буфет? - поинтересовалась Анна Вавиловна. - Я хотела бы чего-нибудь выпить.
- Да, - с готовностью отозвался Люмьер.
- Валерий, пойдешь с нами?
- Нет, - я мотнул головой. - Я, пожалуй, пройдусь по галерее.
Анна Вавиловна и ее супруг ушили в сторону буфета, а я бросил быстрый взгляд на часы, а потом направился - нет, вовсе не в галерею! - в сторону коридора, ведущего к гримерным комнатам актеров, по которой в прошлый раз мы ходили с Анжеликой и Дианой.
***
Я вернулся в зрительный зал, когда громадная хрустальная люстра на потолке уже начала медленно гаснуть, и занял свое кресло во втором ряду возле Дианы. Я удивился, что она сидит рядом с нами, ведь у нее был билет совсем в другом месте. Как я позже выяснил, она умудрилась его продать, после того как Анжелика раздобыла новую порцию вип-билетов в ложу.
- Валерий, где ты был, что едва не опоздал? - с упреком поинтересовалась Анна Вавиловна.
- По-моему, я подошел как раз вовремя, - улыбнулся я, а затем повернулся к Диане: - Как дела?
- Замечательно, - с доброй улыбкой отозвалась она. - А твои?
- Скажу прямо, - прошептал я ей в самое ухо. - Твоя подруга - настоящая пороховая бочка, и жить с ней под одной крышей просто невыносимо.
Диана усмехнулась и покачала головой.
- Валерий, ты тоже идешь на фуршет? - спросила она потом.
- Мне бы очень этого хотелось, не могу же я отпустить свою драгоценную женушку в общество холостых мужчин!
- Вижу, что ты хорошо вжился в свою роль, - едва слышно заметила Диана.
- А ну-ка прекратите секретничать! - Анна Вавиловна осторожно шлепнула меня программкой по руке. - Сейчас откроется занавес.
И правда, едва только она замолчала, как ярко-красный занавес с золотистыми узорами начал медленно открывать сцену, а оркестр заиграл музыку.
Опера «Летучий голландец» началась; после короткой увертюры на сцену высыпали танцоры, говоря со зрителями языком телодвижения. Я с интересом наблюдал, как молодой рулевой пел песню о встрече со своей возлюбленной. Голландец, он исполнял длинную арию о своей роковой судьбе. Только раз в семь лет ему дозволено причалить к берегу в поисках девушки, которая хранила бы верность ему до самой смерти и избавила его от проклятия.
- Когда появится Анжелика? - тихо спросил я у Дианы.
- Во втором акте, - ответила она и протянула мне программу.
Я быстро пробежался глазами по тексту, уяснив сюжет оперы и последовательность арий.
Наконец, наступил второй акт, и перед зрителями предстала комната, в которой девушки пряли, а главная героиня Сента, роль которой исполняла Анжелика, сидела в задумчивости и смотрела на портрет моряка из легенды, висящий на стене. При ее появлении по залу прокатился восторженный вздох и разразилась буря восторженных аплодисментов. Кристально чистым голосом Анжелика запела балладу о Летучем Голландце, который сразу загипнотизировал публику. Эта драматическая баллада Сенты являлась важнейшим эпизодом оперы - умиротворенная мелодия, передающая теплое чувство любви и сострадания.
Черт. Как же она была прекрасна. Я забыл, как дышать. Я смотрел на нее немигающим взглядом, а мои уши превратились в локаторы, не упускающие ни одного звука. Когда она закончила петь, в зале послышались громовые овации. Успех Голландца при выходе в первом акте померк в сравнении с таким приемом. Анжелика слегка поклонилась поклонникам, а затем скрылась со сцены, уступив место исполнителю главной мужской роли.
После второго акта объявили антракт. Но я не стал покидать зрительный зал, продолжая сидеть в удобном кресле и с интересом обозревать собравшуюся публику. Диана решила составить мне компанию, в то время как чета Клавье куда-то удалилась.
- Она была великолепна, правда? - обратилась ко мне Диана.
- Да, - отозвался я. - Сегодня все выглядит более... более мощно, чем в тот день, когда я присутствовал на репетиции. Божественные звуки ее голоса, с таким глубинным смыслом в каждом слове...
- Я горжусь своей дружбой с Анжеликой, - призналась Диана.
- Расскажи мне о ней, - вдруг попросил я. - Чем лучше я буду знать о ее натуре, тем правдоподобнее смогу изображать ее любящего мужа. Я только сегодня узнал, что Анжелика ненавидит красный цвет.
- Да, это воистину так, - улыбнулась Диана. Можно продолжить этот черный список и сказать, что все блондины, населяющие нашу планету, тоже прогневили Анжелику. Ой, я не должна была этого говорить!
- Блондины? - с изумлением повторил я и непроизвольно провел рукой по своим светлым волосам. - С какой стати она взъелась на нас, блондинов?
- О, это долгая история, - вздохнула Диана. - Я думаю, Анжелике не понравится, что я судачу о ней за ее спиной. Забудь! У меня случайно вырвалось!
- В таком случае нет нужды подводить твою подругу, потому что мне совсем не сложно догадаться, что когда-то Анжелику обидел некий блондин, и с тех пор она ненавидит их всех, включая меня. Наконец-то я вскрыл истинную причину ее негативного отношения ко мне - я ведь тоже блондин! - сказал я с нервным смешком.
- Ей всегда попадались одни блондины и все они причинили ей сильную боль, особенно ее последний парень, - вставила Диана в защиту подруги.
- И поэтому она теперь вымещает всю скопившуюся обиду на мне, - горько усмехнулся я. - Диана, это же несправедливо, согласись?
- Я не берусь судить о справедливости, - отмахнулась Диана. – Я всегда буду на стороне подруги, хотя и не до конца понимаю ее зацикленность на цвете волос. Прости. А теперь забудь об этом разговоре, я тебе ничего не говорила!
Вскоре начался третий акт, и Анжелика вновь блестяще исполнила свои арии. Спустя ровно час опера закончилась, и тяжелый занавес опустился, скрывая финальную картину. По залу прокатились оглушительные овации, напоминающие раскаты грома. Занавес вновь поднялся, являя взору возбужденной публики всех артистов, исполнявших роли в опере; среди актеров были режиссер Виккентий Петрович и директор театра Иосиф Гаврилович. Все они чинно и благодарно кланялись зрителям под бурные рукоплескания последних. Почти все зрители аплодировали стоя, восхищенные великолепно разыгранным зрелищем. Актерам от души подносили шикарные букеты цветов, но наибольшим интересом публики была окружена Анжелика. Букеты тянулись к моей очаровательной примадонне ото всех сторон, и она едва успевала с краткой благодарностью принимать их.
Анжелика
Я вдруг увидела до боли знакомое лицо среди столпившихся возле сцены людей. Я едва не выронила всю охапку цветов, почувствовав предательскую дрожь во всем теле – передо мной стоял он, Максим Филонов, собственной персоной. И смотрел прямо на меня. Он ничуть не изменился, невольно заметила я, не в силах оторвать взгляда от его пронизывающих глаз.
Прошло два года, но я до сих пор не могла уничтожить в себе эту слабость, которая возникала под взглядом магнетических голубых глаз. Я вновь вернулась в те времена, когда называла себя возлюбленной этого человека, и за несколько коротких мгновений снова испытала боль и разочарование, которые последовали за волшебной сказкой.
Наконец, я пришла в себя и отвернулась, оборвав зрительный контакт. Мое сердце гулко стучало в груди, а в мыслях царил настоящий хаос. Я первой ушла со сцены, не желая вновь столкнуться с Максимом; мое исчезновение вызвало у поклонников огорченный вздох.
***
Я быстро шагала по коридору в направлении своей гримерной, а лицо Максима до сих пор стояло у меня перед глазами. Я вошла в комнату, сложила цветы на софу и подошла к окну, надеясь, что огни ночного города помогут успокоить нервы.
- Анжелика, - в гримерную вошел актер, одетый в костюм матроса. - Я восхищен! Сегодня ты превзошла сама себя!
- Спасибо, Александр, - с благодарной улыбкой ответила я, обращаясь к молодому коллеге. Его сегодня загримировали до неузнаваемости. - Ты тоже замечательно сыграл свою роль. Идешь на вечеринку?
- Разумеется, надо отпраздновать всеобщий триумф. Позволишь мне быть твоим кавалером на вечер и поухаживать за тобой?
Надо сказать, что Александр, которому обычно доставались второстепенные роли, был влюблен в меня с самых первых дней появления ее в Большом театре и ничуть не скрывал этого.
Я замялась, не зная, как повежливее отказать Александру. А он, видимо, принял мое молчание за согласие.
- Значит, договорились, - улыбнулся он. - Я зайду за тобой через полчаса.
Александр повернулся, чтобы уйти, но я остановила его:
- Саша, прости, - сказала она извиняющимся тоном. Я не смогу пойти с тобой, потому что сегодня у меня особые гости: мама и ее муж приехали из-за границы.
На лице актера появилось разочарованное выражение. Очередная его попытка пригласить меня куда-либо завершилась неудачей. Он пожал плечами, а потом с пониманием кивнул.
- Прости, - виновато улыбнулась я и развела руками. - Обещаю, что в следующий раз мы с тобой выберемся куда-нибудь вместе.
- Ловлю тебя на слове, - заметил он. - Что ж, тогда встретимся на вечеринке.
- Пока, - улыбнулась я, проводив его до двери.
Я была благодарна Александру за то, что тот помог ей отвлечься от неприятных воспоминаний. Я уселась перед зеркалом и принялась самостоятельно снимать с лица толстый слой грима.
Через некоторое время в комнату заглянул режиссер Виккентий Петрович
- Анжелика, солнышко! - с широкой улыбкой обратился он ко мне. - Ты принесла мне небывалый успех!
Я подарила ему в ответ ослепительную улыбку, не в первый раз слыша такие слова. Именно Виккентий Петрович - добрый, благородный человек - помог мне пробиться на сцену Большого театра, и я была бесконечно благодарна ему; он был мне, как отец.
- Я уверен, что завтра зал тоже будет набит до отказа! - возбужденно продолжал режиссер. - И все это благодаря тебе, Анжелика!
- О, не присуждайте мне больше талантов, чем у меня есть, - немного смущенно проговорила она. -
- Ты - мое сокровище, Анжелика, - воодушевлено продолжал Виккентий Петрович. - У тебя хорошая вокальная школа и отличная сценическая подготовка. Обещай мне, душа моя, что ты никогда не уйдешь из театра.
- Не собираюсь я никуда уходить! - заверила Анжелика режиссера, но тот остался неудовлетворенным ее ответом.
- Это ты сейчас так говоришь, а потом как выйдешь замуж, родишь ребенка и декрет украдет тебя у меня, - обреченно вздохнул он и покинул гримерную.
Смыв с лица остатки грима, я принялась кропотливо наносить вечерний макияж. Покончив с этой нелегкой процедурой, я подошла к стенному шкафу и раскрыла дверцу. Моя рука потянулась к вешалке, на которой должно было висеть подобранное мной в последний момент черное платье, но замерла на полпути. Я недоуменно уставилась на ярко красное платье, появление которого в шкафу стало для меня полнейшей неожиданностью.
Я открыла вторую дверцу в поисках черного платья, но его и след простыл. Мой взгляд вернулся к красному наряду. Весьма любопытно, как платье оказалось здесь? У меня вырвался нервный смешок, я сжала кулаки, почувствовав, как лицо запылало от возмущения.
- Да, ловко придумано, - не могла не согласиться я. - Ты оказался более изобретательным, чем я думала.
Я сразу поняла, кто совершил такую бессовестную подмену платьев, тут и к гадалке не ходи - конечно, Валерий! Я тут же начала строить в уме кровожадные планы о мести. Валерий сам напросился, если он хочет войны - он ее получит.
Я сняла платье с вешалки и приложила его к телу, встав перед зеркалом. А потом мне не оставалось ничего другого, кроме того, как надеть его.
Платье оказалось сшито как раз по моей фигуре и повторяло все изгибы тела. Я отметила, что наряд был бы действительно очаровательным, не окажись он красным. Длинное, узкое платье имело две тонкие бретельки, которые перекрещивались на спине. Декольте было довольно глубоким - не зря его выбирал Валерий. Я критически осмотрела свое зеркальное отражение и, найдя себя довольно милой (даже в этом ненавистном платье) вышла в коридор и направилась в сторону Бетховенского зала, где должно было проходить мероприятие.
Мать, отчим, подруга и Валерий ждали меня возле широкой мраморной колонны, о чем-то оживленно беседуя. Во мне снова вспыхнул гнев. Почему он до сих пор не ушел, как мы договаривались?! Наверное, решил насладиться своим триумфом. Подонок. Его глаза нашли мои, и мой подбородок упрямо приподнялся.