Спите, мой принц.
Ночь.
Кроваво-красная луна демонического мир освещала небо и мирно плывущие по нему облака тускло красного оттенка. Звезды, словно редкие бусины, светили блеклым светом, изредка показываясь из-за поглощенных темнотой облаков.
Вся эта картина по истине заставила бы трепетать душу какого-нибудь поэта или художника, однако, для уже давненько здесь живущих, вся эта ночь ничем не отличалось от любой другой, такой же.
Большое витражное окно в пол было зашторено шторами из плотной темно-красной ткани. В комнате был слегка уловим постоянный аромат маминых духов, так как мама в детской спальне принца была самым частым гостем. На тумбе рядом с огромной двуспальной-королевской кроватью, стоял канделябр с тремя уже на половину прогоревшими свечами. Свет от них был каким-то сказочным, полу-прозрачным… Можно сказать, что от одного только здешнего света, Морфей буквально сам целовал вас в лоб и укладывал вашу голову на подушку.
Монстров принц не боялся, а чего бояться, если ты и сам таковым, формально, считаешься? Поэтому, вся та мебель, что окружала его, пусть и была сделана в весьма темной эстетике, но совсем не пугала этого шестилетнего сорванца. Скорее наоборот, тот всецело полностью обожал свои покои, они были для него первой и любимой детской, в которой зарождались все новые воспоминания.
Илис неспешно и бережно усадила со своих рук своё драгоценное дитя, на мягкую и такую огромную кровать. Затем, проведя пальцем, словно фея из сказок, одежда на принце изменилась на соответственно более подходящую ко сну. Работа магии в этом вопросе была весьма проста, смена одной манны, на другую, направление которой указывает сам колдующий. Поэтому, для дьяволицы в этом пусть и не было ничего особенного, но для буквально только познающего мир ребенка, ее колдовство было невероятным.
Немного вертясь на кровати, усаживаясь поудобнее, Лоренс вновь принялся заниматься любимым делом — задавать кучу вопросов.
— Мама! Мама! А ты любишь папу? Я вот вас обоих люблю! Просто, ты... Ну, не знаю... Не придумал. — Обречённо выдохнул Ло, перебирая в маленьких пальчиках ткань мягкого одеяла, — Мама... А ты поговоришь со мной ещё? Мне скучно. Мне вообще скучно! Я хочу... Друзей. Ну вот, знаешь, какого-нибудь мальчика. Чтоб был такой же, как я! А давай вы мне братика родите. Или сестру! Ну, или хотя бы приведете кого-нибудь. Нет! Мама, мне не скучно с вами! С вами интересно, просто... Хочу что-нибудь новое. — Проговорил Лоренс, укутываясь в одеяло.
— Друг?— Задумчиво прищурившись, та, поглаживая сына, думала,что же именно ответить, — Хорошо, будет тебе подарком на день рождение... Главное, радуй свою маму. А там все у тебя будет сладко-сладко. — Произнесла мамочка, улыбаясь демоненку, — Уже очень поздно. — Спокойно сказала Илис, как будто бы полностью игнорируя весь остальной поток вопросов, попутно аккуратно усаживаясь рядом на край кровати. Держа осанку и положение рук, она словно находилась не в комнате с милым и драгоценным сынишкой, а на каком-то крайне важном светском совете. Однако, ее тон по-прежнему оставался ласковым и успокаивающим — Поэтому, будь умничкой и поскорее засыпай, а мамочка... — Задумавшись, та слегка промычала, но после добавила, — Споет тебе песню.
Глаза мальчишки округлились, тот воодушевленно прижал к себе краешек одеяла, поджал ноги и в тусклом свете свечей, вглядываясь в мамино лицо, буквально застыл и замолчал, лишь бы та начала петь.
“*Спи, мой милый Лоренс,
День пройдет за днём,
Станешь сильным и большим
Будешь королём...
Будет жизнь прекрасна...
Будут все у ног,
Только навсегда ты,
Мой усвой урок...”
Распев свою весьма короткую песню, а именно ее первую часть, до момента, когда она пожелала Лоренсу сладких снов, Илис вышла из покоев, прикрыв их двумя руками. На ее лице отобразилась блаженная улыбка, полная огня и немыслимого демонического блаженства.
Продолжая распевать свою песню, в темных, пугающих и огромных коридорах демонического дворца, та иногда разливалась смехом, будто бы она радовалась тому, насколько идеальным вышел ее сын.
*“...Он заслал меня в изгнание,
Перто в подлости мастак
Он получит воздаяние
Я все устрою так!
Знают все, что я не трушу
Кроткой тоже не слыву
И мечта мне греет душу
Только ею я живу
Хочу повергнуть Перто в прах
Рази сжать в своих когтях
А ангелов последний стон —
Мне так сладок он!
Что прощать врагов — отрада, —
Эта мысль мне сродни
Только мне сначала надо,
Чтобы умерли они!..”
Заливаясь беспрерывным смехом с надрывом, дьяволица гордо шагала то ли к своим покоям... То ли к своей цели.
*Король Лев 2 — «Колыбельная Зиры.»