Forbid Me [rus. translation]

Ярко-розовый пистолет.

— Какого хрена, малышка? — крикнул я.

Она подпрыгнула, повернувшись в направлении моего голоса, теперь ее пистолет был направлен на меня.

—Боже мой! Я могла бы пристрелить тебя, идиот! Какого черта ты здесь делаешь? — закричала она.

— Опусти пистолет, — процедил я сквозь стиснутые зубы.

— Нет, пока ты не скажешь мне, что ты делаешь в моем доме без приглашения!

Я подбежал к ней, одолевая расстояние за три шага, выхватив пистолет из ее рук прежде, чем она успела это заметить.
— Что, черт возьми, ты делаешь с вот этим? — спросил я, ставя его на ее кофейный столик и снова поворачиваясь к ней лицом.

— Почему человек носит с собой пистолет, Джейкоб? — саркастически заявила она, разозлившись, что я смог отобрать его у нее без каких-либо усилий.
— Я думала, ты грабитель. Моя дверь была незаперта. Где, черт возьми, твоя машина?

— Так ты, блядь, заходишь внутрь? — крикнул я ей. — Я мог бы быть чертовым насильником, Лилиан! Что ты собираешься делать со своими ста пятью фунтами?

— Пристрелить его, блядь! — закричала она, вытянув руки перед собой.

Я оказался прямо перед ее лицом в одну долю секунды, в ярости от того, что она вошла вот так легко в свой дом, когда я мог оказаться кем угодно, в ярости от того, что она повысила свой гребаный голос на меня, и в ярости от того, что у нее хватило смелости направить на меня пистолет.

— Во-первых, было бы полезно снять предохранитель с пистолета, а во-вторых, следи за своим гребаным ртом.

— О, иди к черту.

— Я был там...

Я схватил ее за шею правой рукой и притянул к своему рту, когда ее зрачки расширились, а дыхание сбилось, не дав ей возможности подумать об этом. Я держался чтобы не поцеловать её, удерживая в нескольких миллиметрах.

Нет.

Секунда.

Вторая.

— Последние три чертовых года.

Мои губы оказались на ее губах прежде, чем она успела моргнуть, сильно, требовательно и настойчиво. Она встречала каждый мой толчок, я вжимал ее в себя, пытаясь впитать. Мои руки оказались на ее шее и в волосах, пока мой язык исследовал ее идеальные пухлые губы, кусая нижнюю, именно так, как я мечтал с тех пор, как впервые увидел ее несколько дней назад. Ее мягкий язык, ее запах мяты и виски, ее вкус заставили меня невольно застонать. Память о ней и ее рте не шла ни в какое сравнение с тем, что у меня было до неё и после неё.

Она с силой сжала мою рубашку, притягивая меня ближе к себе, практически превращая нас в одного человека и целуя меня так, как будто от этого зависела ее жизнь. Она стонала мне в рот, заставляя мой член дергаться при каждом вздохе и толчке.

Внезапно она оттолкнула меня от себя, я думал, что она собирается сорвать с меня одежду, но вместо этого она...

Ударила меня по лицу.

Проклятье.

POV Lillian

Я оттолкнула напрягаясь, зная, что мне нужна большая сила, чтобы отодвинуть его от себя. Дерзкое выражение его лица заставило меня среагировать на чистом импульсе и адреналине. Я подняла руку как можно дальше и изо всех сил ударила его по лицу. Его голова откинулась назад. Ладонь мгновенно обожглась от удара, я стряхнула ее. Покачав головой с отвращением, не уверенная, было ли это отвращение направлено на него или на саму себя.

Джекоб обернулся, положив руку на щеку. Я уже могла видеть красный отпечаток руки на его красивом лице. Довольна проделанной работой, я ехидно улыбнулась.

— Какого хрена?! — взревел он.

— Заслужил.
— Ты взламываешь и входишь в мою квартиру, думая что ты кто? Чертовски увереный в себе альфасамец? Ты мог бы подумать, будучи юристом, что бывает за взлом. Я должна позвонить в полицию, чтобы тебя арестовали.

— Попробуй, — пригрозил он.

— Просто уходи, Джейкоб, это то, в чем ты хорош. Я не хочу, чтобы ты находился здесь.

— Чушь.

Он снова оказался перед моим лицом через наносекунду, прижав меня к стене и зажав тем самым в клетке своими руками. Его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и я съежилась. Я легко подняла подбородок выше, встретившись с его напряженным безумным взглядом.

Я не та Лили. Больше нет.

— Я не хочу тебя, — процедила я, каждое слово звучало сильнее, чем предыдущее.

Он склонил голову набок, приподняв бровь.

— Ты уверена? - приблизил лицо чуть ближе, я чувствовала его дыхание на своих губах. Я не была поглощена ничем, кроме доминирования, которое он демонстрировал надо мной в ту минуту, и я клянусь, что он почувствовал запах моего возбуждения. Словно животное.

— Итак... - Джейкоб нежно поцеловал меня в нос.
— Если бы я полез в твои трусики... , - он снова поцеловал меня в губы.
— Неужели я не почувствовал что... , - продолжая атаковать мои губы он говорил .
— Ты... — провел языком по моим губам. — Влажная... — снова целует меня.
— Для меня? — хрипло прохрипел он.

Мое тело будто было подожжено. Не было ни дюйма во мне, который бы не страдал прося его взять меня. Я жаждала его прикосновения сейчас так же сильно, как тогда, и он знал это. Я облизала губы, нуждаясь во влаге, чтобы смягчить ожог, который он оставил после себя. Его глаза следовали за простым движением моего языка. Его желание переполняло меня, но его любовь...

Его любовь...

— Я. Ненавижу. Тебя, — солгала я, увидев намек на печаль, быстро промелькнувший в его глазах.

— Нет, не ненавидишь — прорычал он. — Ты совсем не ненавидишь меня, детка. Ты ненавидишь то, что все еще любишь меня.

Он оттолкнулся от стены и сделал шаг назад.
—Это еще не конец. Это далеко не конец, малышка .

И после этих слов ушел.

Я знала, что он вернется.

*

— Мама! Мне скучно.

Было лето. Мне было четырнадцать, почти пятнадцать, я собиралась уже пойти в среднюю школу. Слава богу, с Остином и Алекс все было в порядке, и они быстро выздоравливали. Алекс переезжала в Калифорнию, чтобы жить с Обри, что также означало, что она будет ближе к Коулу. Коул вошел в ее жизнь несколько лет назад, и все, что он делал, это создавал проблемы для нее и моего брата. Он притворялся хорошим человеком, но в глубине души я знала, что это не так.

— Дорогая, что ты делаешь?

Она выглядела такой усталой. Последние несколько недель она выглядела очень уставшей. Лукас неожиданно вернулся домой несколько недель назад. Он сказал, что скучает по нам, особенно по мне, но я не купилась на это. Что-то было не так.

— Ничего. Я не хочу спать.

— Ну, мальчики еще спят. Они вернулись домой поздно ночью.

— Они все здесь?

— Твой брат, Дилан и Джейкоб. Дилан в гостевой спальне, Джейкоб в гостиной на диване.

Я кивнула.

— Я пойду прилягу, дорогая, скоро увидимся.

Она поцеловала меня в голову и ушла.

Я решила приготовить себе бутерброд с арахисовым маслом и желе, обязательно приготовив один для Джейкоба, зная, что он будет голоден, когда проснется. Он всегда был голоден. Сначала я съела свой, а потом принесла его бутерброд на тарелке вместе с молоком. Он тоже любил молоко. Было почти десять утра, а он все еще спал. Он никогда не спал так долго, так что они, должно быть, действительно пришли очень поздно.

Я покачала головой, ставя стакан и тарелку на кофейный столик. Он лежал на спине, закинув одну руку за голову, а другую положив на грудь, сверху покоилось толстое одеяло. С озорной улыбкой я решила, что разбужу его, и под этим я подразумеваю, что собираюсь прыгнуть на него и пощекотать.

Джейкоб резко проснулся, когда я осуществила свой план, заставив меня смеяться над забавным, удивленным выражением на его лице.

— Время просыпаться! - я рассмеялась, щекоча его под мышками.

Он неуверенно улыбнулся, пытаясь отодвинуть меня, все еще в полусне.

— Давай, я приготовила тебе еды! Никогда не отказывайся от еды! - он по-прежнему не обращал на меня внимания, поэтому я решила лечь на него, надеясь, что мой вес заставит его проснуться.

Я начала прижиматься к нему всем телом и только тогда услышала его строгие слова: — Лилиан, нет.

Мои глаза расширились в тот самый момент, как я легла на него, Джейкоб закрыл глаза, на его лице отразилось смущение, когда мой рот открылся, и я замерла.

О БОЖЕ, что это?

Это случается со всеми? Каждое утро?

Я никогда не была так благодарна за то, что я девочка.

Я должна начать двигаться, а не лежать на нем, Боже. Я должна спрыгнуть с его тела. Я должна сказать, что сожалею.
Но я ничего из этого не делаю. Я просто лежу застывшая на нем, не зная, что делать правильно, а что неправильно. Он ничего не сказал и не сделал. Я думаю Джейкоб тоже был так же шокирован, как и я.

— Джейкоб! — крикнул Дилан из кухни. — Просыпайся, черт возьми!

Мы оба подпрыгнули, заставив меня вылететь из его тела и приземлиться на подлокотник дивана. Я оглядела комнату, но на него глаза не подняла.

— Я встал! — крикнул он в ответ, садясь прямо, с одеялом, свернувшимся вокруг его паха. Я покачала головой, мысленно коря себя за то, что только что посмотрела на его живот.

Что, черт возьми, со мной не так?

Я чувствовала, как мои щеки становятся ярко-красными. Он наклонился вперед, схватил бейсболку и положил ее на изголовье своей кровати. Обычно он носил её задом наперед, но вместо этого он поправил её, и я сразу же подумала, не пытается ли он спрятаться от меня. Он схватил молоко с кофейного столика и залпом выпил половину. — Спасибо, — пробормотал он, ставя его обратно на стол.

Я кивнула, потому что не могу найти слов, которые хочу сказать. « Прости, что прикоснулась к твоей штуке» Это то, что я должна сказать.

Я прикусила губу, чертовски желая, чтобы моя гитара была со мной сейчас, по крайней мере, я могла бы играть музыку, чтобы избежать неловкости между нами.

Джейкоб повернулся и посмотрел прямо на меня с выражением, которого я никогда раньше не видела.

— Малышка.

— Прости, что трогала твою штуку, — выпалила я, и он тут же расхохотался.

Я покачала головой, чувствуя себя глупо.
— Знаешь... твой предмет, твою сосиску.., - я продолжала, и его голова отлетела назад, он начал смеяться намного сильнее и громче.

— Твой друг. Прости, что задела твоего друга..

POV Jacob

Проклятие.

Эта Малышка.

Я обдумываю, что, черт возьми, сказать ей, чтобы объяснить, что она чувствовала у себя под животом, а в следующую секунду она выбрасывает такие термины, как «твоя сосиска» и «твой друг». Мой проклятый живот болел от такого сильного смеха, мои мышцы начало сводить судорогой.

— Все в порядке, — улыбнулся я, пытаясь сориентироваться.

— Я забыла об этом. Наверное, я не думала, что у тебя будет такая... Я не имею в виду, что у тебя не будет... ты мальчик... конечно, у тебя есть... не то чтобы я об этом думала... твоя штука... просто... я не знала, что они это делают... сейчас очень рано... знаешь... и ты спал... это происходит каждое утро? А я не... раздавила, что ли... — пробормотала она, по-прежнему не поднимая на меня глаз. — Сейчас я перестану говорить.

— Лилиан.

Она взглянула на меня из-под ресниц.

— Не парься.

Она закусила губу. — Хорошо.

— Спасибо за бутерброд и молоко. Я был правда голоден.

Она ухмыльнулась, унижение исчезло с ее лица. — Ты всегда голоден.

— Я растущий мальчик, - я подмигнул, делая ее улыбку еще шире.

Вошел Дилан, бросив на нас пристальный взгляд, который я не мог понять, переводя взгляд с меня на нее и снова на меня, качая головой.

Что это было?

— Ты готов? — спросил он, садясь рядом с Лили и взъерошивая ее волосы.

— Где Лукас?

— Он вырубился. Он никуда не денется в любом случае.

Он повернулся к Лили непонимающим взглядом. — А где мой бутерброд и молоко?

Она пожала плечами, выглядя смущенной.

— Я ей нравлюсь больше, чем ты, — прервал я ее, стараясь, чтобы она чувствовала себя более комфортно.

Он склонил голову набок, желая что-то сказать, но сдержался. Я вопросительно изогнул бровь, но он усмехнулся, вставая, как будто я был дураком, потому что не знал, что скрывается за его загадочным взглядом.

— Спасибо за завтрак, малышка.

Я встал с кровати, потянув ее за кончики волос, и направился в ванную, чтобы подготовиться ко дню серфинга.

Родители Алекс владели рестораном прямо на пляже, где мы проводим большую часть нашего отрочества. Мы по-прежнему оставляем наши доски для серфинга в бэк-офисе, хотя почти не пользуемся ими с тех пор, как переехали в Огайо. Вернувшись домой, мы при каждом удобном случае ловили волны. Это было похоже на езду на велосипеде, ты никогда не забываешь, но всегда хочешь, чтобы ты мог сделать это больше и дольше.
Мы провели большую часть дня в воде, возвращаясь только тогда, когда проголодались. Алекс приготовила для нас обед, как в старые добрые времена.

— Хорошие волны сегодня? — спросила она, принося нам еду.

— Еще бы, — ответил Дилан. — Когда ты уезжаешь в Кали?

— Через несколько недель. Обри сейчас обустраивает нашу квартиру. Вы знаете, какая она. Она любит это. Все, что мне нужно, это кровать, — засмеялась она.

Дилан опустил глаза к своей еде, не замечая грустной для него улыбки Алекс. Обри рассталась с Диланом год назад ни с того ни с сего, и, как бы он ни притворялся, что ему наплевать, мы все знали, что это не так. Три года — долгий срок, чтобы быть с кем-то, и она боготворила землю, по которой он ходил. Поверьте мне, это было трудно сделать, когда дело касалось Дилана, он был... ну, мягко говоря...

Он был мудаком.

Властный, доминирующий, грубый, прямолинейный — и это только его приятные качества.

— Но я нервничаю. Я никогда не была вдали от дома, а теперь я путешествую по стране.

— Из-за Коула? — спросил Дилан из ниоткуда, заставив нас обоих посмотреть на него.

Она тут же покачала головой. —Нет. Из-за себя.

— Полпинта, — прервал я, возвращая их внимание ко мне.
— Все будет хорошо. Калифорния прекрасна, это хорошо расширять кругозор и пробовать что-то новое. Ты могла бы чему-нибудь научиться.

Она кивнула, небрежно улыбаясь.

— Кроме того, мы будем приезжать в гости так часто, как только сможем, ты это знаешь, — добавил я успокаивающе.

— Ты лучший.

Она еще раз взглянула на Дилана и ушла. Алекс была проницательна, что позже заставило меня задуматься, поняла ли она, что случилось с Диланом. Ожидала ли она того, что он собирался сказать мне, потому что я, черт возьми, этого не ожидал.

— В чем, черт возьми, твоя проблема? Что происходит с вами? Ты сегодня особенно резкий, — спросил я Дилана, как только она скрылась из поля нашего зрения.
—Я тоже беспокоюсь о Полупинте, но она должна вырасти. Мы не можем заставить ее быть ребенком навсегда. Она уже взрослая.

Он пожал плечами, глядя. — На твоем месте, Джейкоб, я бы беспокоился о себе больше, чем о ком-либо другом.

Я наклонилась к столу, прищурившись, глядя на него. — Уточни пожалуйста?

— Ты такой чертовски невежественный. Это как Лукас и Алекс, новая история.

Я удивленно поднял брови. — О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Лили. Ну ты знаешь, малышка и все такое? Младшая сестра Лукаса? Его четырнадцатилетняя младшая сестра? — издевался он, делая акцент на последних словах. — Я знаю, Джейкоб, тебе нравятся маленькие, но тебе не кажется, что семь лет — это большая разница в возрасте?

Я смеялся. Мне пришлось.
— Ты, должно быть, шутишь надо мной ? Ты не можешь быть серьезным. Она ребенок.

—Ни хрена.

— Я вижу ее как...

— Ты видишь в ней что-то нормальное, просто еще не совсем уверен, что это такое.

Я покачал головой с широко раскрытыми глазами. В полном шоке мы даже вели этот разговор.
— Это шутка, да? Ты нахуй издеваешься надо мной?

— Ты знаешь, это полностью отличается от Лукаса и Алекс. Да... Алекс похожа на нашу младшую сестру, которая всегда следует за нами повсюду по пятам и пытается быть одним из мальчиков, так как она так делает с детства. Лукас недостаточно хорош для нее, и мы оба это знаем, поэтому мы несколько раз сказали им свое слово и свою позицию. Но Лили, Лили — младшая сестра Лукаса. Она его кровь. Я гарантирую тебе, что он закопает тебя в могилу заживо, если ты хоть пальцем тронешь его сестру.

Я сижу, пораженный, пытаясь воспринять все, что он только что сказал мне, но мой разум не мог это обработать, я просто ошеломлен.

— Я чувствую, что ты уже убиваешь меня, Дилан, а у меня даже не было проклятого суда. О чем бы ты ни думал, тебе нужно остановиться. Это не так. Это пиздец не так. Это абсолютно глупо, что меня обвиняют в чем-то, что не может быть более неправильным.

— Послушай, я не говорю, что ты делаешь что-то плохое, но позволяешь ей...

— Позволяю ей? - я перебил, застигнутый врасплох еще больше.

— О, да ладно, Джейкоб. Ты не слепой. Девочка влюблена в тебя. Она была влюблена в тебя столько, сколько я себя помню.

— Один, ей четырнадцать. Она даже не знает, что такое любовь. Черт, мне двадцать один, и даже я не знаю, что, черт возьми, это значит.

Он вздохнул. — Ты не понимаешь, о чем я.

— Очевидно, что нет.

— Все, что я хочу сказать, это то, что ты ей нравишься, она влюблена в тебя, называй это как хочешь, но так было с... вечность. Это очевидно. Лукас засунул голову слишком глубоко в задницу Алекс, чтобы хоть немного найти время, чтобы заметить это. Ты думаешь, что Алекс не знает? О, поверь мне, она в полном сознании. Но она девушка, и ей это, наверное, кажется романтичным и все это дерьмо. Джейкоб, ты не можешь серьезно сидеть и говорить мне, что ты этого не заметил?

— Я... я имею в виду... я... — пробормотал я.

— Вау, — недоверчиво ответил он.

— Это не так, по крайней мере, не для меня. Я люблю ее, как люблю Алекс. Я не... я не знаю, что еще тебе сказать. Я не знаю, что еще ты ожидаешь от меня.

Он стоял, нависая надо мной.
— Ей не будет вечно четырнадцать, Джейкоб. Держи свой член в штанах. Я не хочу слышать, что не предупреждал тебя. Ты понимаешь меня?

Я кивнул, так как не мог найти слов, чтобы описать то, о чем я думал. Учитывая, что я понятия не имел, что вообще привело к этому разговору. Мои отношения с Лили остались прежними с момента ее рождения. Я смотрел, как она меняет подгузники, мы учили ее кататься на велосипеде без тренировочных колес. Боже, я был частью ее жизни так же, как и Лукас.

Мы все были. Наши семьи были лучшими друзьями еще до нашего рождения.

Я пытался начать есть снова, но аппетит пропал. Я не мог перестать думать о том, что он имел в виду, и провел остаток ночи и следующие несколько дней, ломая голову в поисках ответа.

Только через несколько лет я понял, что не должен был так легкомысленно относиться к предупреждению Дилана.