Глава 5.
Авторское наставление: уважаемый читатель, советую тебе искать песни, которые я указываю в тексте, и под них продолжать чтение. Песни помогут почувствовать момент на своей шкуре. Приятного чтения.
***
Утро среды началось так, будто его размазали по голубым, как лед, глазам. Каспер проснулся за столом, озадаченный вчерашними откровениями. Какого черта происходит в его голове, он не понимал. Понимать не хотелось точно так же, как и не хотелось верить в вечер, проведенный в такой теплой атмосфере. Он буквально вытянул из-подо льда ту версию себя, от которой убегает, а для чего? Окинув беглым взглядом Мориса, который растянулся на диване в гостиной, Каспер поднялся и протер холодными руками лицо. Рюмка чего-нибудь крепкого сейчас подошла бы лучше любого успокоительного, но пить тоже не хотелось. Кайл и Никс точно спят в спальне, их тревожить Каспер не стал, а просто снял блок с телефона, чтобы проверить мессенджер. Шейн Бэверли... Снова куча сообщений, которые Каспер не стал читать целиком. Зачем нужно все время выяснять что-то? Закрыв глаза, Каспер посчитал до десяти и глубоко втянул воздух в легкие. Слишком свежий, чтобы успокоить нервы. Слишком нежный, чтобы дать телу почувствовать необходимое, смертоносное жжение в груди. Каспер вышел на балкон и закурил, снова опуская глаза в чат, который показался ему самым бестолковым за всю скромную историю переписок.
— Ой, блядь.
Слова сорвались на выдохе сами собой. Точнее свое настроение теперь Каспер и не опишет. «Похуй»? Шейн вообще знает, как выглядит «похуй» Каспера? Конечно нет, этого не знает никто из близких ему людей. Чертов Бэверли им стал, но совсем не ценит такой щедрости. Снова смыкая тяжелые веки, которые, кажется, колют глаза иголками, Каспер прислонился спиной к стене и подпалил вторую под ряд сигарету. Молчание — это его осознанный выбор, он никогда не говорит о своих чувствах (а если пытается, получается скомканно). Какой смысл говорить? Языком ворочать так легко, что можно и не вставать с места, только вот какой будет в словах подтекст? Каспер глубоко втянул дым в себя и замер, вслушиваясь в звуки оживления гостиной. Вуд проснулся - не трудно догадаться, ведь что-то глухо свалилось на пол. Сонный голос Кайла, который теперь что-то щебечет в телефон, тоже отвлек от мыслей. Крэффорд опустил глаза вниз и понял, что все еще стоит в шортах. Мысленно пообещав себе закончить выходить из дома под таблетками, он швырнул окурок с балкона и последил за тем, как отдаляется маленькая, белая точка. Заходить в квартиру совсем не хотелось, но, понадеявшись, что рты у троих пацанов, которые уже перекидываются слащавым «доброе утро», закроются в его присутствии, Каспер все же шагнул за порог балкона.
— Здарова, заебал.
Кайл сонно улыбнулся насупившемуся Касперу и ткнул его в плечо, неторопливо проходя в кухню. За ним шагал и растрепанный, помятый Никс.
— Ты в порядке?
Каспер сам не ожидал, что задаст Диснею такой вопрос. Он, скорее, сказал бы что-то в духе «отвратно выглядишь», или «умойся». Никс тоже замер, поправляя волосы рукой, на которой отпечатались складки постельного белья.
— Мне лучше, — Дисней метнул беглый взгляд на Мориса, который, покачиваясь из стороны в сторону с закрытыми глазами, пытался натянуть на себя футболку. — Спасибо, Каспер.
Оба замолчали, вслед за ними замолчал и Кайл, который трещал по телефону так, словно находится дома один. Эта тишина стала так сильно давить на мозги, что Крэффорд даже заурчал, злобно сверкая своими голубыми глазами по гостиной. Он никогда раньше не позволял себе отпустить веревку, на которой готов повиснуть в случае чего, но сегодня... Еще и это чертово вчера. Каспер понял, что обмяк, и зашагал к порогу, чтобы побыстрее скрыться из виду. Потребность запечатать себя в стенах собственного дома стала такой господствующей, что перед глазами появились звезды.
— Поехали с нами на пары?
Услышав беспомощный вопрос Никса, Каспер замер с берцем в руке и обернулся. Как же неловко все это чертово дружелюбие. Морис возник почти из ниоткуда и, как обычно, запер Каспера в мучительно теплых объятиях.
— Все в порядке, расслабься.
Кажется, он шептал только в радиусе слуха Каспера, но Крэффорд прочитал такое же успокоение в глазах Кайла и Никса. Покачав головой, он снял с себя Вуда и все же запихал ноги в берцы.
— Ладно. Сейчас я беру такси, еду домой переодеваться. Через полчаса я буду возле подъезда, выползете и сядете ко мне в машину.
Каспер сухо согласился. Сам в это он не поверил, но быстро справился с обувью и вышел вон, не оставляя места для споров. Машина приехала быстро, или, кажется, Каспер слишком задумался. Плюнув на свои попытки восстановить холодный ум, он плюхнулся на заднее и стал нервно дергать ногой, дожидаясь, пока что водитель справится с дорогой. Как можно так долго ехать? Через почти вечность (по ощущениям) Крэффорд вынырнул из авто и быстро забежал по ступеням на свой этаж. Дома ли Бэверли? Видеть его сейчас не хочется от слова совсем, но делать нечего - Каспер открыл дверь и шагнул на порог. Мальчишка сидел на кухне с таким обиженным лицом, что Каспера почти вытошнило. Плюнув и на эту ситуацию, он скоренько переоделся в свою привычную одежду. Черные спортивные штаны, черный худи, черные берцы. Все на месте. Где ненависть?
— Так и будешь молчать?
Шейн появился в пороге, прижался плечом к стене и сложил руки на груди так, словно он здесь хозяин.
— Отъебись от меня.
Каспер сквозь зубы прошипел эти слова и тоже обратился в слух, крепко сжимая в руке ключи от своей машины. Глаза Шейна заслезились, он опустил голову и поправил свои белокурые волосы.
— Сможешь сегодня вечером забрать меня из колледжа?
— До вечера.
Каспер не дал однозначного ответа, но отказаться он тоже не смог. Сейчас он слишком злой, чтобы хотя бы попытаться быть нежным. Шейн хоть и раздувает в Каспере угли ярости, но не пытается лечить эту его сторону. Каспер пообещал себе все же забрать мальчишку вечером и быстро вышел из дома, не утруждаясь даже взять с собой рюкзак.
Все его раздражение достигло крайней точки, когда рядом со своей черной красавицей он увидел припаркованный слишком близко, маленький автомобиль. Сжав скулы, он со всего размаха пнул его под колесо, чтобы сработала сигнализация. Из окна дома, со второго этажа вынырнул мужчина средних лет. Он нажал на кнопку ключа и что-то закричал, но Каспер не потрудился послушать. Закурив сигарету, он уперся локтем в крышу своей машины и пронзил мужчину (который точно его сосед) бесконечно скучающим взглядом.
— Еще раз поставишь здесь свое корыто, я его обоссу. Если и этого тебе мало будет, то попрощаешься с правами.
С этими словами Каспер затушил окурок о капот авто соседа и сел на водительское, вставляя ключ зажигания. Он отъехал из двора, не обращая внимания на попытки мужчины что-то выяснить. Злость в венах загустела, разлилась по телу электрическими импульсами и осела в горле. Дорогу до дома Кайла Каспер даже не вспомнит, если его спросить. Возможно, он даже кого-то сбил, но решил положиться на свое внутреннее чутье. Влепив авто рядом с подъездом Бэнкса, Каспер заглушил мотор и поискал глазами парней. Какими надо быть идиотами, чтоб не выйти ровно через то время, которое назначили? Каспер вытащил телефон из кармана и быстро набрал сообщение в общий чат.
— Пиздец.
Дальше Каспер читать ничего не стал. Он настолько сильно поверил в самое себя, что решил остудить рассудок новой сигаретой. Пепел казался родным, как будто это не часть табака, а какой-то кусок плоти с татуированного тела. Тату... Каспер рассмотрел свои руки, что покрыты чернилами, позже взглянул и на грудь под худи. Все это показалось таким новым, что стало легче. Самолюбование иногда лечило его, но никогда не давало полной мощности для следующего старта. Скинув никелевый комочек с кончика сигареты, Каспер уткнулся затылком в сидение, смакуя вкус дыма на языке. К черту эти легкие, к черту даже долгую жизнь. Зачем ему жить, если он не знает, что будет завтра? Отсутствие гарантий Каспера бесило до одури, но больше этого он ненавидел саму неизвестность. Вот, скажем, Морис сегодня его лучший друг, а завтра он может стать предателем. Все эти раздумья Касперу солили так сильно, что он откусил кусочек фильтра и поймал взглядом фигуру Никса, что вышел из подъезда первым. Каспер вдруг подумал, что солеными бывают только слезы, все остальное вкусное, либо пересоленное, либо пресное. Прошлый вечер всплыл в его сознании, появился на языке со вкусом соли, которую пересолили.
— Йоу.
Кайл уселся на заднем, к нему плюхнулся и Никс. Морис примостился рядом с Каспером на переднем пассажирском. Тишина. Снова эта тишина, которая задушила сильнее отвращения.
— Я сколько лет еще должен убить на то, чтобы объяснять вам цену времени, которое принадлежит мне?
Злой голос Каспера прокатился по салону мягкой, разрушенной волной, что растворилась примерно в багажнике авто.
— Каспер, что-то случилось?
Морис поднял руку, жестом показывая Кайлу и Никсу, что стоит помолчать. Каспер поблагодарил его за это лишь мысленно.
— Я в порядке.
Он ответил так, как всегда, и это ничуть не удивило никого из тех, кто сидит в машине.
— Каспер у нас погнал по стратегии: чтобы друзья вам с утра не испортили настроение - приходите сразу в хуевом, — Кайл заулыбался и уложил руку Крэффорду на плечо, просовывая лицо между передними сидениями. — Че ты кислый то?
— Еще слово, и зубы в твоем рту станцуют мне танго.
Каспер перевел голубые глаза на Кайла, а тот лишь вскинул руки в жесте капитуляции и плюхнулся назад, на место, решив достать Никса. Морис покачал головой, но говорить ничего не стал. То, что он сделал дальше, заставило Каспера успокоиться хотя бы на грамм - Вуд включил в салоне «гнилуюлирику». Песню, что двигает внутри Каспера органы. «Спасательный круг».
— Сейчас подобреет.
Морис не придал своим словам особого значения, но Каспер сухо улыбнулся, и это вызвало бурную реакцию на задних. Внутри у Крэффорда, там, в груди, все вдруг снова зацвело. Биты песен Вани Пронского всегда смазывали скрипящие механизмы между ребрами. Слова действовали еще целебнее. Уложив руки на руль, Каспер неторопливо тронул машину с места и вклинился в поток выезжающих со двора, сосредотачиваясь на тексте. Его взгляд стал добрее, и это показалось настолько странным, что думать перехотелось вовсе.
«Боль накрывает белым одеялом, обнимает крепко, будто мама.
Целует, словно первая любовь (Пошло и ебано).
Комплексы сжирают изнутри, даже не говори.
Поверь с такого не слезают.
Я снова в комнате взбираюсь в самый низ.
Даже не говори, они все скажут сами...»
— Каспер, мы ждем концерт!
Кайл защебетал с задних, вцепляясь в плечи Никса и мягко раскачивая его крепкое тело. Тот улыбнулся, но не стал препятствовать.
— Голоса в голове рыдают не о тебе.
Каспер запел с таким удовольствием, что даже расслабился.
— Господи, как больно умирать одному.
Эту строчку парни спели хором, как и последующие в припеве.
«Я все сам, нет проблем, пятнами на ковре
Ляжет мое тело и я навсегда усну...»
Прежний страх вечерней откровенности вдруг пропал, Каспер снова почувствовал себя действительно «в порядке». Он вслушался в смех Никса, в шутки Кайла, даже в акцент Мориса. Дорога перед глазами из серой и могильной превратилась в какую-то... сказочную.
«Каждый, что что-то почувствует — просто безумец.
Я, не покидая палаты, питаюсь нуаром заброшенных улиц.
И мне проще уйти, чем любить тебя, в мире, где все относительно...»
— Помни, спасательный круг, скорее всего, замкнутый и на любителя.
Каспер продолжил петь. Его голос всегда нравился тем, кто хоть раз слышал, как он играет на клавишах свои любимые песни.
«День сменяется на другой
Безликий, как будто тень над пролитой простыней
На тело твоих идей, что точно сны под ПА.
Ни любви ни друзей, никогда...»
Этот трек играл на повторе всю дорогу до кампуса. Каспер пел с Кайлом в дуэте, а Морис и Никс подхватывали строчки, которые знают. Никогда раньше Крэффорд не думал, что эта троица будет разделять с ним музыку, что работает лучше анальгетика. Выцепив глазами место для парковки, Каспер воткнул машину возле вуза и выключил магнитолу. Кайл и Никс быстро выскочили из авто, а Морис перевел на Крэффорд взгляд, полный беспокойства.
— Шейн?
Не колеблясь ни минуты, спросил Вуд и замер в своем положении.
— Я в порядке.
Каспер не стал ничего рассказывать, но подарил Морису улыбку, которая пощекотала нервы вокруг сердца. Он выскочил из машины и снова закурил, окидывая глазами площадь перед главным входом в университет. Свита Каспера известна всем факультетам, но очень редко бывают моменты, когда парни приезжают в полном составе. Да еще и с Каспером. Глаза всех студенток (и не только) прикованы к четырем фигурам, что шагают по каменной кладке. Предупреждение «не курить на территории...» Каспер давно приравнял к пустому звуку. Подумаешь, какое-то украшение на заборе. Ректор несколько раз бился с курением Крэффорда за забором кампуса, но так и не достучался. Сейчас Каспер, рядом с которым шагают Морис, Кайл и Никс, погруженные в беседу, с ненавистью рассматривает всех, кто смотрит на него, при этом крепко затягивая сигаретный дым.
Пары у Никса и Каспера сегодня проходят в самой большой аудитории их факультета. Усевшись на последней парте, они оба сделали вид, что действительно втянуты в процесс. Никс, озабоченный субботой, начал нервно дергать ногой, и это заставило Каспера бросить на него вопросительный взгляд.
— Переживаю. Давай поиграем в морской бой?
Никс, не дождавшись ответа, вырвал из тетради два листочка в клетку и протянул один Касперу, который насупил брови, но отказаться не посмел.
— Ты иногда просишь меня о таких вещах, которые я под дулом пистолета хуй бы исполнил.
Каспер взял карандаш из пинала Никса и начертил поле, потом и второе. Никс занялся тем же самым. Поставив между друг другом импровизированную перегородку из книги (какой-то учебник, что Каспер видит впервые), Никс и Каспер переглянулись. Дисней дождался, пока Каспер расставит корабли, и начал игру первым. Каспер попадал в точки Никса чаще, чем хотел, и это быстро ему надоело. Что-то, что получается легко, всегда заставляло Каспер нервничать. В середине игры он бросил карандаш на стол и уронил долгий, напряженный выдох.
— Тупая игра.
Никс заулыбался на сухой комментарий Крэффорда и тоже отложил карандаш, облокачиваясь о спинку стула.
— Тогда давай поиграем в ассоциации?
— Блять, — Каспер на выдохе протянул одно единственное слово и уложил два пальца на переносицу. — Давай, по хуй.
— Фильмы?
Никс замолчал, оставив вопрос между ними, и убрался на столе, а Каспер утонул внутри себя. Фильмы... Первое, что всплыло в памяти, это утро, проведенное в съемной комнате Никса. Был период сессии, декабрь, они оба потратили ночь на то, чтобы искать круглосуточный магазин без телефонов, шатаясь по всему городу. Нужно учесть, что и Никс, и Каспер были пьяные. Крэффорд поднял на Никса взгляд и позволил себе еще немного помолчать.
— Помнишь, как мы смотрели «Шерлока» в твоей коммуналке вместо того, чтобы идти на зачет к Саллмонд? Вот это воспоминание.
— О, в тот день я думал, что нас отчислят.
Никс погрузился в долгий, заинтересованный монолог о сериале, о том вечере, каким-то волшебным образом он притянул сюда и Амину... Каспер уже не слушал, он загрузил свою голову чем-то липким, но в то же время скользким. Все слова Никса смешались с гулом аудитории, с противным голосом препода, да даже с простой атмосферой дня. Он уперся тупым взглядом в стол и застыл, словно статуя. Касперу показалось, что он в клетке. Стало так неуютно, так тоскливо, что Каспер просто закрыл глаза и на вопросы Никса: «слушает ли он», сухо отвечал, что «да», слушает, но на самом деле он ждал звонка. Остальные пары он не выдержит, поэтому решил свалить пораньше, чем нужно. После пар Никс все равно поедет с Кайлом к нему домой хотя бы для того, чтобы забрать свою машину из двора.
Как только звонок наполнил уставшие уши Каспер, он подскочил с места и, не попрощавшись, отправился прочь из аудитории. Никс спрашивать ничего не стал, и на том спасибо. Оставлять Диснея, который и так на взводе, Каспер не хотел, но Никс вряд ли бы согласился уйти. Покачав головой, Крэффорд засунул сигарету между зубами, еще даже не достигнув выхода, и отсалютовал разгневанной охраннице, наконец-то покидая кампус.
***
Как прошел остальной день Каспера? Он даже и не стал бы вспоминать - чувствовать себя так мерзко хотелось меньше всего. Что потащило его в этот поганый университет? Сантименты? Внезапно проснувшееся чувство привязанности? Что за черт?! Покачав головой, Каспер заставил себя подняться с дивана и вышел в порог. Все на своих местах: берцы валяются возле входной двери на коврике, куртки неаккуратно развешаны на ручках шкафа. Он остановился напротив зеркала и замер, как памятник. Глаза сияют цветом огуречной мяты, под ними синяки и осадок из пепла прошлой ночи. Каспер почувствовал себя обезумевшим стариком, который только что похоронил свою жену и остался совершенно один. За спиной огромное поместье, куры, козы, коровы, огород... И куда теперь это все деть, когда ты одинок и стар? Опустив глаза в пол, Каспер вдруг понял, что совершенно не хочет видеть свое отражение. Оно кажется таким неестественным... Таким чужим и грязным. Человек в зеркале никогда не выглядел настолько неприятным. И что делать с этим? Знакомиться заново или плюнуть ему в морду, чтобы физиономия сделалась проще? Еще и этот чертов Бэверли. Время вот-вот подойдет, его придется встретить. Со скрипом в сердце Каспер накинул на плечи куртку, сгреб ключи в руку и вышел из квартиры. Хотелось бы выйти с планеты и оказаться в мире, который будет пустым и серым, но увы - это всего лишь лирика воспаленной фантазии. Улица показалась слишком маленькой, Каспер посчитал себя великаном и молча закурил, выслушивая в своем уме вопросы, похожие на: «какого хуя ты делаешь, ишак?»
Машину Каспер долго не искал, она, по обыкновению, стоит во дворе, ровно напротив подъезда. Соседское авто Каспер не обнаружил, и это на один несчастный грамм подняло его настроение с пола. Засунув свое тело в салон, Каспер вставил ключ зажигания и повернул его, вслушиваясь в звук мотора, что теперь составляет все сотню процентов его слуха. Дорога до колледжа Шейна прошла в такой тишине, от которой у Крэффорда слиплось все, что есть внутри тела. Кровь зашумела в ушах еще тогда, когда кампус вырисовался на горизонте. Воткнув машину в первый попавшийся клочок асфальта, Каспер вышел, уперся бедрами о капот и снова закурил. То ли от безысходности, то ли от всепоглощающего желания умереть. Сигареты уже не кажутся спасением, они стали воздухом, что смог бы сгубить добрую сотню органов, скрытых под кожей. Мысль о том, чтобы бросить это курево навсегда, вдруг накрыла слишком сильно. Каспер рассмотрел глазами дымящийся кончик папиросы и вдруг представил, что с его легкими происходит ровно то же самое. Они горят изнутри, перекачивают не воздух, а смрад этого мира. Каким же все кажется бестолковым, если подумать немного дольше, чем нужно.
Шейн вышел скоро, перекинув через плечо лямку рюкзака. Каспер смерил его скучающим взглядом, после чего натянул на лицо сухую улыбку. Тошнота. Такая отвратная, но уже родная до безумия... Она снова накрыла серый ум Каспера и поставила точку на желании сделать со своим лицом хоть что-то: оно стало похоже на цвет серого снега, что сходит в марте с земли, изображая на ее лике трупные пятна. Мальчишка молча остановился рядом с Каспером и поднял на него такой невинный взгляд, что захотелось прочистить желудок еще сильнее, чем обычно.
— Привет, Каспер.
Голос Бэверли осел в легких вместе с дымом и мыслями о горящих внутренностях. Каспер опустил взгляд на белокурую макушку и зажал сигарету между зубами, втягивая в себя этот серый дым.
— Куда тебя везти?
Каспер почти оглох от своего собственного голоса. Окурок в руке в этот момент стал самым приятным ощущением из всей остальной воронки. Сколько еще можно делать вид, что все хорошо? Сколько еще можно обманывать себя, заставлять ум крутить шестеренки и принимать то, что любовь на самом деле существует? А, может, и нет.
— К родителям.
На просьбу Шейна Каспер не отреагировал и уселся в салон авто. Мальчишка сел на пассажирском, и его присутствие вдруг заняло все пространство. Оно как будто задушило, поскребло по небу и застряло в глотке. Зажав педаль газа, Каспер вырулил из двора и направился по еще одному знакомому пути. Шейн молчал, и эта тишина показалась такой горько-сладкой... Захотелось сплюнуть, закричать и испариться в воздухе. Что-то точно не так. Каспер сжал скулы и постарался вышвырнуть из головы лишнее. Получилось совсем не то, что хотелось бы получить - Крэффорд снова вспомнил глаза матери. Ее неизмеримую боль, страх и что-то еще. Что-то незнакомое настолько, что легкие снова слиплись под хрупкой кожей. Шейн тихонько защебетал, кажется, он что-то спросил, но Каспер не услышал. Он не хотел слышать, он просто хотел сгинуть. Иногда смерть казалась ему соперником, а иногда он играл с ней в догонялки, день ото дня наступая на свои же пятки. И почему даже умереть не выходит без этой чертовой драмы?
Дом Шейна показался в лобовом стекле, мальчишка затих, а Каспер резко надавил на тормоз и впечатал колеса машины в самый край бордюра.
— Надеюсь, из меня получился хороший таксист, — Каспер опустил взгляд на Шейна и замер, дожидаясь, пока он выйдет. Но Бэверли сидел и хлопал этими глазами, которые Крэффорд захотел выколоть. — Выметайся.
— Иногда мне кажется, что я совсем тебя не знаю, Каспер Крэффорд.
— Тебе же лучше от этого, поверь мне. И пиздуй давай, у меня еще дела есть.
Каспер снова замер, снова рассмотрел эти глаза напротив и представил себе жизнь, в которой смог бы спокойно дышать, когда изучает чьи-то зрачки.
— Ты не хочешь мне...
— Заткнись, Шейн, — Каспер не дал мальчишке договорить и сделался таким злым, что показалось, будто из всего мира пропал цвет и ясность. — Уебывай, не беси меня.
Повышать голос не слишком приятно, но что остается, когда перед тобой сидит ребенок восемнадцати лет? Шейн вышел из авто в слезах, но Каспер больше не почувствовал жалости, внутри него стало так пусто и холодно, словно он бутылка, оставленная в холодильнике. Проводив тощую фигуру Шейна глазами, Каспер сдвинул машину с места и поехал домой. Может ли он назвать эту квартиру, в которой ежедневно лезет на стену и умирает ночами, своим домом? Сказать сложно, но делать нечего. Касперу больше негде спрятаться хотя бы от внешнего мира. Спасти себя от себя самого хотелось больше, но как заставить мозг успокоиться, если цель - это сохранение несчастного, полусухого сердца?
Шейн переступил порог отчего дома и замер, когда его встретили родители, на лицах которых нет ничего, кроме злобной ухмылки. Будто лица Каспера сейчас не хватило, чтобы задуматься о своей бестолковости. Ханна и Николас Бэверли почти одного роста, и выглядят они как-то одинаково. Шейн не сразу понял, в чем дело, и решил молча посмотреть на физиономии людей, которые раньше казались близкими.
— Ну рассказывай, сынок.
Николас сложил руки на груди и склонил голову вбок в той самой родительской манере, знакомой каждому живому существу. Взрослые всегда пытаются казаться серьезными, когда дело касается их планов на жизни бедных детей.
— Что рассказать?
Шейн спихнул с себя обувь и положил рюкзак на полу, виноватыми глазами рассматривая то мать, то отца.
— Я же говорил тебе, что не стоит общаться с этими придурками. Говорил?
Николас замолчал, но взгляд его было слышно слишком громко.
— Пап, я...
— Я тебе говорил, я спрашиваю?
Николас почти закричал, щеки его покраснели так сильно, что слились бы с любым сладким перцем.
— Да.
— Да! — Рявкнув одно единственное слово, Николас взял Шейна за шкирку и затолкал в пространство гостиной. — Мы воспитывали тебя не наркоманом, и не придурком, который теряет все свободное время на какую-то шайку обдолбанных идиотов. Вот так ты благодаришь нас? Вот так ты ценишь то, что получил без особых усилий? Думаешь, твоя мать может спать спокойно, когда ты ошиваешься черт знает где?
— Пап, я...
— Ты мне тут не папкай. Рот закрой и скройся с глаз, больше из дома ты никогда не выйдешь, щенок.
Шейн не стал спорить дальше, а просто ушел в свою комнату и заплакал. До самого вечера он сквозь закрытую дверь слушал, как родители жалуются друг другу, как они ненавидят компанию, с которой связался их сын. Шейну меньше всего хотелось сейчас находиться рядом с этими людьми, он свернулся на кровати клубком и перелистал весь их чат с Каспером. Их сближение началось немного позже той первой встречи на набережной. Шейн по случайности наткнулся на беседу, в которой люди просто общаются. Создал ее Каспер вместе со своим старым другом — Дарреном Линчем. Так завязалась переписка, а после встречи и разговоры о чем-то личном... Очередной раз Шейн услышал, как Николасу стыдно за существование собственного сына. Дышать вдруг стало нечем, Шейну показалось, что мир вот-вот рухнет, и он решил воспользоваться подобием касперовского гостеприимства.
Собирать документы оказалось сложнее, чем представлялось. Шейн впихнул в рюкзак все, что может быть нужно, вытянул из семейного сейфа немного денег и спустился в порог. Ханна вышла первой, за ней показался и Николас.
— Куда это ты собрался?
Мистер Бэверли выглядел так, словно вот-вот взорвется, стоя на месте, за его плечом виднелось взволнованное лицо Ханны, но, почувствовав этот нетерпеливый, материнский инстинкт, Никлас пихнул Ханну обратно в гостиную.
— От вас подальше.
Шейн затянул шнурки своих кед так сильно, что ноги почти свело, но это лучше, чем вскипающий костный мозг.
— А кто же, интересно, тебя отпустил?
Николас сдвинулся с места и, не успев сделать даже пары шагов, замер, как вкопанный. Шейн наставил на него нож, его рука задрожала, но лицо сказало все, что нужно сказать.
— Пока, папочка. Увидимся.
Сам себя не понимая, Шейн выскочил на улицу, на ходу всовывая свое тощее тело в куртку. Небо вдруг спустилось, стало так близко висеть над головой, что остальной мир пропал из-под ног. Шейн бежал и бежал, кажется, на автопилоте, продираясь сквозь толпу людей. Куда они все шагают? Вероятно, с работы, или с прогулок. Дяди и тети с собаками показались Шейну важнее родителей. Они для собаки делают все, чтобы ей было комфортно, а что устроили родители мальчишки? Когда бы еще дети сбегали из дома к дьяволу на чай? О, Каспер точно дьявол, но он хотя бы не врет ни о чем. Его грубость вдруг понадобилась до одури сильно. Он никогда не говорил Шейну того, за что не смог бы ответить, и сейчас, Шейн уверен, не скажет ни слова. Он даже не спросит, но выслушает. О, черт... Чувство вины вдруг захватило Бэверли с головой. Зачем он устроил Касперу цирковое выступление с этой непонятной тревожностью? В задницу секс, в задницу чувства. Все пусть провалится пропадом.
Остановившись возле дома Каспера, Шейн поднял взгляд на окно его спальни и рассмотрел в нем свет. Слабенький, значит — он от лампы. Пишет, синеглазый демон, точно пишет. Подумалось Шейну и он нырнул в подъезд. Поднявшись на третий этаж, он замер возле двери и начал вспоминать, сколько раз нужно стучаться. «О, Каспер, сколько же твоя голова носит правил? Ты еще не сошел с ума с ними со всеми?» От мыслей Шейна отвлек щелчок ручки. Каспер открыл дверь и уставился на мальчишку сверху вниз, выгибая одну бровь. Он стоит, по пояс голый, его тату Шейн впервые рассмотрел так близко.
— Что за черт?
Грубый, низкий голос Каспера вытянул Шейна из водоворота потраченных минут, он шагнул за порог мимо Каспера и присел, дрожащими руками стараясь развязать шнурки. Каспер отпихнул ладошки Шейна и сделал это сам, ни говоря ни слова. Не получив ответа на первый вопрос, он всегда замолкал. Всегда понимал, какими лишними могут быть слова. Каспер помог Шейну снять куртку и продолжил молчать, когда мальчишка свернул в спальню. Шейн знал, что Каспер сам сейчас устроит порядок в пороге. К слову, о порядке... В его квартире удивительно чисто. До сих пор. Он вообще живет?
Шейн остановился напротив широкого монитора Каспера и пробежался глазами по строчкам книги, которую так старательно пишет Крэффорд.
«Сном в бутылке можно назвать только момент, в котором ты остаешься один на пороге чего-то глобального. Ни людей, ни животных. Никого. Ничего. Только ты наедине с бескрайним миром, что безвозвратно спит...»
— Я бы посоветовал быть осторожнее, когда таращишься в книгу, — Каспер зашипел сзади и втиснулся между Шейном и своим компьютером. — Неизвестно, что вылезет из нее. Понимаешь?
— Иногда ты говоришь так красиво, будто ты неживой...
Каспер не ответил, а Шейн замер. Он вытянул дрожащие, тощие ручки и неуверенно повел их вокруг шеи Каспера. Как будто бы спрашивая — можно ли? Каспер шумно втянул воздух носом и, не говоря ни слова, обнял мальчишку так крепко, что тому стало легче дышать. Слезы сами посыпались с глаз Шейна, намочили тату на груди Каспера и остались осадком в воздухе. Каждый раз, утопая в руках Крэффорда, Шейн снова чувствовал безопасность. Эту непоколебимую стену, эту силу человеческого хребта.
— Каспер...
Зашептал Шейн и поднял наверх два водянистых глаза, выискивая синий взгляд напротив.
— Я здесь.
Крепкая рука надавила на затылок, впечатывая мокрое лицо в удивительно теплую грудь. Шейн снова задумался, и снова окунулся в шок. Внешность Каспера всегда такая холодная и отчужденная, но тело у него горячее... У него горит сердце, но этого не видно. Шейн вдруг заревел еще сильнее, крепко стискивая в дрожащих руках плечи Каспера.
— Прости... Прости меня.
— Заткнись, Шейн.
***
Хотелось бы каждый день просыпаться от смс о зачислении денег на карту, но четверг этим не порадовал. Каспер открыл синие глаза в тот момент, когда голос Шейна заверещал слишком громко. Этот чертов мальчишка вообще помнит, чем грозит искусственное пробуждение Каспера? По всей видимости, он не запоминает ничего важного о том, кого любит. Или, может, это все не любовь? Покачав головой, Каспер спустил ноги с кровати и поправил темные волосы, пропуская жесткие прядки через пальцы. Шейн не успокаивался. Он щебетал и щебетал, размазывая какие-то неоднозначные ответы по стенам квартиры. Каспер поднялся и вышел в дверной проем спальни, опуская на мальчишку свой пристальный взгляд. Худощавые плечи дрожат, голова опущена, нога нервно ковыряет коврик возле порога. Он что, опять рыдает? Приподняв бровь, Каспер подошел сзади и уложил на Шейна горячие ладони, чтобы тот принял его присутствие. Жалость... Она вновь наполнила узкие вены внутри тела Каспера и сделалась такой давящей, что захотелось вывернуть себя наизнанку. Крэффорд больше не двигался, а вот Шейн продолжал то ли кивать, то ли говорить. Это уже не было важно. Все мысли Каспера стеклись к одной задаче — нужно как можно скорее решить проблему, что возникла из неоткуда.
— Да, мам, я понял.
Мам?! Шейн тратит такие ресурсы на женщину, которая не в состоянии защитить его внутри дома? Какого черта вообще? Каспер разозлился, да так быстро, что не успел проконтролировать силу своих рук, которыми давит на плечи мальчишки. Шейн поежился, после чего повесил трубку и опустил руки по швам.
— Что стряслось?
Голос Каспер слишком грубый, но эти ноты единственные, которые он сейчас может из себя выдавить.
— Ничего такого... Мне нужно домой.
Шейн всхлипнул. Он точно плачет. Опять?! Каспер закатил глаза и развернул мальчишку к себе лицом.
— Послушай. Ты не должен так разрываться ради людей, которые ни во что тебя не ставят, — Каспер наклонился к лицу Шейна, чтобы поймать его взгляд, но второй так и не смог исполнить молчаливое требование. — Шейн, ты не их раб. Если ты сбежал ко мне домой, то будь сильным. Оставайся здесь столько, сколько тебе нужно.
— У меня нет денег, чтобы...
Шейн не успел договорить. Ладонь Каспера надавила на губы с таким треском, что в глазах почти потемнело.
— Прекрати считать мои деньги. Я сам решу, куда их потратить, — злость выросла так высоко, что, кажется, стала видна за спиной у Каспера. — Научись брать на себя ответственность за свои решения, Шейн. Но если так и не научишься, то не мешай мне самому вывозить и твою жизнь тоже.
— Ты же сказал, что не будешь любить меня сильнее, чем моя мать.
Шейн вдруг поднял на Каспера глаза, полные слез, а Каспер замер. Эти слова каскадом спустились на нервы, обрубили последние капли сдержанности и растворились где-то между пятым и шестым ребром. Он действительно так сказал совсем недавно.
— Но я буду любить тебя сильнее, чем себя.
Каспер выдавил это из своего рта с такой силой, что почти потерял сознание. И, черт, это правда. Себя он ненавидит, да с таким отчаянием... Иногда не хватает и года, чтобы забыть, а иногда достаточно всего лишь мгновения, чтобы вспомнить. Впрочем, Шейн, хоть и кажется самым идиотским решением, но он все же здесь. После такой убогой реплики. Каспер отпустил мальчишку и указал рукой на кухню. Тот, вытирая свои глаза, проследовал через коридор и шумно плюхнулся на стуле. Каспер остался стоять один. Повернувшись к зеркалу, он наткнулся на то, что совсем не ожидал увидеть — на себя самого. Это гадкое чувство вины... Оно протянуло контракт, который придется подписать, и Каспер мысленно проклял себя снова. Сколько еще раз он сделает больно тем, кого любит? Как же это противоречиво... Шейн бесит, он нерешительный и маленький, но Каспер готов порвать за него даже того самого Эрика Мелоди, если он решится скинуть на мальчишку обязательства за пропавшие дозы.
Завтракать решили яичницей. Каспер молча, наспех приготовил несколько яиц и поставил на стол две тарелки. Шейн втолкнул в себя еду, а вот Каспер даже к ней не притронулся. И что теперь? Обидчивость Шейна станет могилой для этих отношений. Либо живьем закопает Каспера. Думать об этом хотелось меньше всего, поэтому Крэффорд поднялся и ушел одеваться. Шейна нужно отвезти в колледж, да и потрепанный, уставший мозг Каспера сгенерировал маршрут, который ведет прямиком к Амине Робинсон. Худи, спортивные штаны и берцы, что, по обыкновению, черного цвета, Каспер натянул на себя слишком грубо. Он замер в пороге и терпеливо подождал, пока мальчишка закончит свои сборы.
Вся дорога до кампуса Шейна прошла мимо глаз. Каспер, подобно роботу, исполнил все, что от него требовалось. Парковка возле колледжа почти всегда пустая, поэтому, проводив Бэверли взглядом, Каспер зашагал в сторону близлежащего парка, чтобы отыскать там Амину. Четверг в ее программе — день практики. Каспер шагал по просторной прогулочной дорожке, неторопливо перебирая подошвами ботинок асфальт, покрытый инеем. Робинсон показалась голубым касперовским глазам быстро. Она, как всегда, стоит в самом центре парка и играет на своей гитаре. Сердце Каспера скрутило. Оно покрылось коркой, которую сам Крэффорд всегда признает своей нормальностью. Он остановился рядом с девушкой и опустил на нее скучающий, нервный взгляд, а она просто продолжала бренчать по своим стрункам. «Овца. Она и правда ничего не понимает?» — пронеслось в голове Каспера, после чего он больно сжал предплечье Амины и оттащил ее в сторону.
— Не хочешь мне ничего сказать?
Каспер зашипел, глядя Ами в глаза, а та лишь гордо вздернула подбородок. Будто она сможет сравниться с уровнем импульсов, что вот-вот вырвутся из Крэффорда и оставят на месте парка побоище.
— Что, приехал защищать бедненького Никсика?
Голос Амины прозвучал так едко, что Каспер почти замахнулся. Но бить женщину он никогда бы не стал, поэтому пришлось сжать кулаки поплотнее и затолкать их глубже в карманы штанов.
— Я шкуру с тебя спущу, если ты еще хоть на метр приблизишься к нему.
Каспер наклонился и перешел на шепот, чтобы все, что он говорит, оставалось только в ушах Ами.
— Ой-ой-ой, наш великий и могучий Каспер решил меня напугать? — Амина заулыбалась, обнажая ряд зубов, каждый из которых Каспер с радостью бы выбил из этого рта. — Мы с Никсом сами разберемся, что нам делать. А ты вали к своему Шейну и решай проблемы с ним. Помню, ты послал его на хуй, когда у меня был день рождения. Ты такой жалкий, Каспер. Можешь только гавкать, но не кусаешься. Щенок.
Амина покачала головой, а Каспер ухмыльнулся. Слова ненависти, адресованные ему, он любит так сильно, что готов слушать каждую секунду каждого дня.
— Все сказала?
Каспер выпрямил спину и вырос над Аминой так высоко, что та сконфузилась. Она ждала точно не такой реакции, и теперь на ее лице сияет раздражение. Надо же... Истеричка Крэффорд сейчас так холоден, будто его подменили.
— Мне тебя жаль.
— Пожалеешь меня позже, у тебя будет время, — Каспер снова наклонился, чтобы его лицо было на уровне лица Ами. — Ты и волоса Диснея не стоишь. И если я еще хоть один раз увижу тебя рядом с ним, ты вспомнишь эту встречу, но уже не в том формате, в котором ты привыкла. Я предупреждал.
Каспер провел холодным пальцем по нижней губе Ами и с невероятно сильным отвращением поцеловал ее в щеку. Развернувшись на пятках, он пошел назад, к своей машине. Амина выронила из рук гитару, закричала что-то в спину, но Каспер уже не слушал.
Плюхнувшись в салон, Каспер сильно ударил кулаком дверцу бардачка, и та треснула. Черт бы с ней. Как Никс вообще встречается с этой лярвой? Каспер покачал головой и заставил себя успокоиться. Глотать яд, который хочется сплюнуть, всегда неприятно. Выудив телефон, Каспер, не глядя, нашел чат с Диснеем и пустил свои пальцы бегать по клавиатуре.
Внезапный всплеск беспокойства от Никса Каспера ничуть не удивил. Когда бы Каспер вообще писал что-то подобное? Сам себя не понимая, он убрал телефон, не став продолжать эту переписку.
Дорога до дома отняла немного времени, Каспер снова разогнал машину до двухсот двадцати и заставил ее расшибать капотом воздух. Воткнув авто на привычное место, он вышел и в каком-то туманном состоянии добрался до порога квартиры. Сколько себя помнил, Каспер всегда рубил с плеча и не задумывался, какими будут последствия его слов. Может, это детские травмы, а, может, он просто стал слишком прямолинейным. Считать ли это минусом? Каспер не знал, и думать не хотелось. Он медленно снял с себя обувь и оставил ее валяться в пороге. К черту этот порядок, к черту все эти сантименты. Зайдя в спальню, Каспер зашторил окна и плюхнулся в свое кресло. Когда последний раз он курил? Выудив себе сигарету, Каспер щелкнул зажигалкой и затянулся. Весь мир смешался в одном лишь фитильке, что сейчас дымится. Надо бы проверить чаты...
Легкие склеились сами собой. Морис и Кайл действительно не помнят, что у Никса сейчас тяжелый момент?! Стиснув скулы покрепче, Каспер долго втянул в себя табачный дым и задержал дыхание, уповая на то, что никотин быстрее доберется до мозгов. Что в последнее время происходит, он не понимал. Мысли жевали кости, руки затряслись и обвалились куда-то на пол. Открыв чат с Морисом, Каспер подумал и набрал текст.
— То, что ты хуевый друг.
Каспер ничего не ответил в чате, заблокировал телефон и швырнул его куда подальше. Сегодня точно не его день, а завтра еще и работать в ночь... Вот же гадство. Медленно поднявшись на ноги, Каспер невольно побрел на кухню и отыскал свои таблетки. Задумываться он не стал, сунул в рот пару и запил солидным количеством виски. Все это произошло быстрее, чем можно сообразить человеку. Стянуть с себя худи оказалось тяжелее, чем вдохнуть полной грудью. Каспер как будто срывал с себя кожу. Несколько шагов в темный коридор напрягли еще сильнее, потому что теперь Крэффорд стоит напротив открытой двери в ванную и таращится на свое отражение.
— И кем ты стал? — зашептал он, отбрасывая на пол элементы одежды, что стягивал с себя в каком-то тревожном бреду. — Шейн, Морис, Никс, Кайл... Ты действительно думаешь, что им не по хуй? Думаешь, они все будут рядом, когда тебе будет так плохо, что ты и «мама» сказать не успеешь? А если бы она была жива? М? Она и умерла из-за тебя.
Он замолчал и уперся спиной в холодную стену. Скатившись вниз, Каспер сел на полу, вытянув ноги перед собой. Что-то стрекотало в груди, долбилось, стреляло и гудело. Доверие стало запретным плодом, который так хочется урвать. Можно даже не по скидке, можно в тридорого. Лишь бы не чувствовать вины и разочарования. Таблетки подействовали через какие-то бестолковые десять минут, смешались с процентом алкоголя и затянули собой эту дырку, что сияет ярче солнца. Она свербит в груди, по которой Каспер сейчас возит рукой, как будто старается засунут ладонь в это полое пространство внутри себя и вытащить оттуда весь смрад. Не выходит. Голова забита переживаниями Диснея, проблемами Бэверли и безответственностью Мориса с Кайлом.
— Мама... Забери меня домой.
***
Каспера не отпускало до самой ночи. Он даже не заметил, как Шейн вернулся домой. Вероятно, мальчишка перепуган и расстроен еще больше, чем было, но это Каспера не заботило. Шейн же не переживает, когда извиняется, перед этим поставив в приоритет только себя самого. Да и не переживает даже тогда, когда его язык отделяется от мозга, а потом, через несколько часов, худощавые ручки набирают что-то в духе «прости, извини, я тебя люблю». Поднявшись с кровати, Каспер снова взял в руки телефон. Его внутреннее чутье подсказывало, что снова что-то случилось. Как жаль, что это шестое чувство никогда не ошибается.
Отвечать Каспер не стал. Он взбесился не на шутку и снова швырнул телефон, почти попадая им в Шейна.
— Ты что творишь?
Мальчишка, замотанный в несколько слоев одеяла, приподнял голову и испуганно посмотрел на Каспера, который поднялся на ватные ноги.
— Не твое собачье дело.
Каспер собрался было выйти в порог, но в дверном проеме на него накатила тошнота, с которой совладать не получилось. Запустив руку в темные пряди волос, Каспер очистил желудок прямо здесь и сейчас, оставляя на полу лужу из виски и кислоты. Шейн что-то запищал в спину, но Крэффорд не обратил внимания. Он сплюнул, вытер рот рукой и, перешагнув через то, что из него вышло, направился в гостиную. Суббота уже так близко, Никс, который ишачит на благо всех в этой чертовой компании, на пределе, а Кайл пытается решить какие-то дела с Флорой?! Сколько раз он скидывал такие фотографии, Каспер не помнит. Последние три месяца Бэнкс то и дело старается оборвать эти отношения, но результата нет. Его и не будет, если постоянно жалеть девку, которая думает только о себе.
Снова сплюнув куда-то на ковер, Каспер натянул на себя чистый худи и вышел к входной двери, шатаясь и дрожа на каждом шагу. Нужно ехать к Никсу. Немедленно. Оставив без внимания свое плачевное положение, Каспер зашнуровал берцы и вышел из квартиры, оставляя Шейна валяться одного. Да и пусть посидит в одиночестве, какая разница? Ноги Каспера быстро перебрали ряд ступеней, после чего вынесли опьяненное тело на свежий воздух. Тащиться на машине опасно, особенно, когда ты вдымину пьян. Каспер вызвал такси и закурил, уже проклиная водителя за медлительность.
Авто с необходимым номером остановилось близко с подъездом. Каспер воткнул свое тело на задние и рявкнул что-то в духе «давай быстрее». Его глаза невольно скользнули по юноше, что сидит за рулем. Светлые волосы до плеч, изящные руки, какой-то необычно приятный голос. Покачав головой, Каспер скинул с себя эти мысли и уставил взгляд в окошко. Полицейские машины... Они всегда так часто мозолят глаза ночью. На круговом повороте Каспер рассмотрел фигуру Альберта Нотли, который что-то пишет на листочке, стоя возле своего патрульного автомобиля. Тяжелый вздох снова скатился с губ Крэффорда. Он вовсе закрыл глаза и задремал.
Таксист остановил машину возле парадной дороги к конюшне. Каспер вздрогнул, поднял веки и замер. Все эти жертвы, направленные на друзей, кажутся чужими. Он снова обмяк? Думать было некогда. Выскочив из авто, Каспер скоренько зашагал по одной из песчаных тропинок, наезженных колесами машин. Собаки окружили его, облаяли, но нападать не стали. Крэффорд, хоть и недовольный перманентно, все же погладил одно из назойливых животных, после чего зашел в конюшню. В нос ударил запах сена и навоза. Деревенская атмосфера смешалась с убранством конюшни, что потянуло бы на средний уровень. Никс, как всегда и бывает, занят копытами Мики в мойке. Каспер остановился сзади, прижался плечом к каменной стенке и замер, складывая руки на груди. Дисней заметил его не сразу. Он то сгибался, то разгибался, обрабатывая копыта кобылы мазью. Его глаза мельком поймали черный силуэт рядом с мойкой а потом и вовсе замерли на фигуре Каспера.
— Еб твою мать, — удивленно выпалил Никс, из его рук выпала кисточка, смоченная мазью. — То есть... Привет.
— Что, настолько не рад меня видеть?
Каспер отпустил сухую улыбку, поправил на себе капюшон черного худи и окатил Никса взглядом.
— Нет, я рад, просто... Не ожидал.
— Что у вас там с Аминой происходит?
Каспер не стал делать вид, что он заехал просто так. Лучше сразу надавить на место, которое болит. Может, получится вытянуть из него хоть какой-то процент и облегчить ношу.
— Она не пишет, не звонит, не приезжает. У нас, вроде как, пауза.
Никс засуетился со всеми своими инструментами ухода за лошадью, собирая их в большой спортивный ящик, и сделался таким грустным, будто вот-вот упадет на пол в истерике.
— Поедем ко мне?
Каспер не раздумывал, просто спросил, и получил в ответ лишь положительный кивок головой. Никс быстро закончил с Мики, поставил ее в бокс и накинул на потные плечи, обтянутые футболкой, красно-белый бомбер. На спине, укрытой флисом, вышиты две буквы — «Н» и «Д». Рядом с ними цифра «1». Каспер усмехнулся, но не в сарказме. Никс помешанный на самом деле, если тренер вывел его первым номером среди всей команды. А потом Дисней будет жаловаться, что у него ничего не выходит? Каспер взял в руку рюкзак, что Никс забыл возле бокса Мики, и последовал прочь из конюшни.
Ночной воздух заморозил даже кости. От разгоряченного Никса клубами валит пар, но он шагает так резво, будто не сидел несколько часов верхом. Каспер, собирая в кучу свой расплавленный рассудок, ковыляет следом. Как же сложно воспринимать мир, который с радостью бы разломил на части... Звонкое пищание машины Никса вывело Каспера из оцепенения. Он кинул рюкзак на задние, сам сел рядом с ним и почти улегся на сидениях. Все же, его рост всегда бывает проблемой в узких машинах.
— Ты дорогу помнишь?
Без лишней нежности в голосе спросил Каспер и опустил взгляд на зеркало заднего вида, улавливая в нем карие глаза Диснея.
— Нет. Ну... Относительно.
— Тогда разберешься, а я посплю.
Никс о чем-то заговорил, но Каспер не стал слушать. Его цель - вытащить сегодняшней ночью все, что рвет Никса на куски, и запихать в себя. Главная проблема - Амина. Она уже решена отчасти, но остается еще целый ряд жалоб.
— Как ты вывозишь, Никс?
Голос Каспера прозвучал тихо, почти беззвучно, но Дисней услышал вопрос.
— Что?..
Никс не сразу осознал, он снова удивился. Его руки сжали руль, в глазах почти потемнело. Каспер в самом деле спросил что-то? Он интересуется?
— Ты слышал.
— Я просто стараюсь понижать важность и работать. Разве ты не делаешь то же самое?
Никс замялся: он совсем не знал, что нужно ответить. Как правильно?
— О себе я сам позабочусь, — Каспер уселся на центральном заднем и уложил локти на два передних сидения. — А ты настройся сегодня разговаривать.
Никс лишь кивнул и выкрутил руль влево. Чертов Каспер, почему он так неожиданно задает вопросы? Почему вообще начал спрашивать? Каспер и сам не понимал, он просто делал то, что считал правильным. Интересно, как бы поступил его отец?
Вся оставшаяся дорога до дома прошла в молчании. Никс припарковал свою машину рядом с авто Каспера и выбрался из салона. За ним вышел и Каспер. Они оба прошли в подъезд, миновали ступени и остановились возле двери, за которой Никс не был ни разу в жизни.
— Все, что будет происходить сегодня вечером - не твоя вина, — сухо проурчал Каспер и задержал руку на ключе, который уже провернул два раза. — Усвоил?
Никс кивнул, после чего оба вошли на порог квартиры. Дисней замер, рассматривая невероятный порядок в этом логове дьявола, а Каспер уже что-то скомандовал Шейну, который появился на шум в прихожей. Долго мяться возле двери не пришлось. Каспер впустил Никса в кухню, достал пару бутылок виски и колу, молча расположив все это на столе.
— Каспер, я не...
— Рот закрой, — Крэффорд прервал Никса еще до того, как второй успел договорить, и уже налил щедрую порцию алкоголя, которую разбавил колой и поставил перед Диснеем. — Будешь.
— Но Кайл...
— Заткнись и пей.
Больше Никс спорить не стал, он опрокинул бокал в горло и заледенел. Такой необходимый эффект дает градус, течет по слизистым, растворяется и освобождает мозг. Шумно втянув ноздрями воздух, Никс уперся спиной в стенку и закрыл глаза. Руки приятно покалывает, голову уже кружит. Каспер пить не спешил, он наблюдал за Никсом с каким-то интенсивным волнением, наливая следующую порцию в бокал.
— Посиди, я сейчас.
С этими словами Каспер встал из-за стола и сделал пару поворотов по коридору. Шейн сидит в спальне, молчит и с кем-то переписывается. Каспер подошел сзади и уложил руки на худощавые плечи мальчишки, отчего тот почти подпрыгнул на месте.
— Не хочешь с нами посидеть?
— Нет.
— Уверен?
Шейн не ответил. Каспер почти психанул, но выяснять отношения не стал. Все же дома Никс, что он может подумать - неизвестно. Выйдя из комнаты на почти ватных ногах, Каспер вернулся в кухню и сгубил целый бокал виски залпом. Никс, что по прежнему сидел возле стены, почти удивился, но для Каспера норма - пить много и за один раз. Усевшись напротив Диснея, Каспер налил по еще одному бокалу и замолчал. Это молчаливый приказ - говорить. Никс разобрался сразу, но замешкался. Стоит ли начинать так быстро? Крэффорд не заставил долго думать.
— Внимательно.
Прошипел он и отхлебнул виски из горла, стараясь отогнать мысли о Шейне. Заткнуть их в задницу и провернуть, чтобы потом срать и плакать.
— Я даже не знаю, с чего начать...
Зашептал испуганный Никс. Наткнувшись на злобный взгляд Каспера, он понял, что что-то точно не так.
— Ты долбоеб? Или нужно выпить еще?
— Нет, не нужно, — Никс уже и без того пьян, но от лишней порции виски не откажется ни в коем случае. Залив в себя очередной бокал, Дисней скривился и наконец заговорил. — Я устал, Каспер. Амина, соревнования... Все это так несвязно, что мне почти хочется уехать туда, где меня никто не знает. Оставить в этом городе все, что меня держит, и сбежать...
Никс недоговорил. Он получил щедрый подзатыльник от Каспера и хрюкнул себе под нос, роняя из рук стакан, наполненный наполовину.
— Какая-то девка тебя так заботит?
Каспер оскалился. Он почти засмеялся, но сдержал это внутри себя. Нервный срыв сейчас ни в коем случае не должен показаться.
— Каспер... — Никс беспомощно посмотрел на Крэффорда и почти задохнулся, когда отчетливо понял, что Каспер зол. — Что мне делать?
— Не бояться меня, — ноздри Каспера раздулись, он уперся локтями в стол и наклонился к Никсу так близко, что воздух остекленел. — Думаешь, если съебешься, то тебя отпустит? Никогда. Так что просто рассказывай, а я придумаю, что делать.
Никс сглотнул. На долю секунды показалось, что он расслабился. Каспер вздохнул, плеснул в бокалы новую порцию алкоголя и неподвижно уселся на полу, скрестив ноги по-турецки. Несколько минут тишина наполняла пространство. Никс пил, да так много, будто ему пятнадцать. Каспер же молча смотрел на него. В сознании крутились вопросы, один за одним сметали постороннее беспокойство о чем-то, кроме этого несчастного пацана. Все, что Диснею было нужно для жизни, у него есть: родители, друзья, лошадь, да даже деньги. Но он, почему-то, так заболел этой поганой Робинсон, что Каспер перестал воспринимать его тем человеком, которого знает всю свою скудную жизнь.
— Что она смогла из тебя забрать? Куда делись все твои мечты? Что ты с ними сделал? — шепот Каспера выдернул Никса из слез, которые каскадом потекли с глаз. Дисней уставился на голубые глаза напротив, прикусил губу, уложил руку на затылок и так нахмурился, будто вот-вот лишится рассудка. Вот оно, истинное лицо безысходности. — Куда делся сам ты?
Никс сполз со стула, улегся на полу рядом с Каспером и наконец-то заговорил. Его голова нашла свое место на бедре у Крэффорда, глаза закрылись. Каспер просто слушал, как Никс повторяет одно лишь имя Амины. Как он обеспокоен ее поведением. Легкие слиплись внутри тела, прикипели к костям. Самое страшное в этой жизни - это видеть близкого тебе человека в таком глубоком океане мыслей. Каспер сам тонет, но о помощи просить некого. Только не сейчас. Запустив руку в волосы Диснея, он перевел взгляд на окно, за которым сияет ночное небо, и вслушался в лепет о близлежащих соревнованиях.
— Вы же приедете, да? Ты, Кайл и Морис. Придете?
Никс беспомощно взялся за запястье Каспера, поднял взгляд и наткнулся на молчаливый кивок, после которого почувствовал, как крепкие руки тянут его тело куда-то по квартире.
Каспер уложил Никса спать в зале. Второй уснул быстро, и Крэффорд остался один со своими вопросами. За что все это Диснею? Ответ искать не хотелось. Каспер поплелся в спальню и плюхнулся рядом с Шейном, который тоже смотрит седьмой сон. Заставив себя опустить веки, Каспер натянул на себя кусок одеяла и впечатался лицом в подушку. Нужно уснуть, но как? Близость Шейна бесит, она заставляет кровь густеть. Не выкидывать же мальчишку... Хотя, может, это было бы самым правильным решением за последнее время. К черту мысли, к черту проблемы, к черту даже дыхание. Каспер заставил себя думать о маме, и эти мысли странно укротили пожар, окутывающий сердце. Будь, что будет.