За океаническим стеклом

Тоскливое утро раскрасил яркий ритм музыки, который стал наркотиком за столь короткое время.

Я протёрла сонные глаза и сладко потянулась. И как я только оказалась в постели? Туманный образ прошедшей ночи вырисовывается лишь прохладным бризом, звездами и слабо ощутимым петрикором*. Дальше провал в памяти, пустота...

Розовый рассвет за горизонтом стал нереальным зрелищем. Отсюда наблюдать его очень удобно, ведь дом расположен довольно далеко от центральной части Валенсии и привычного шума. 

Здесь не было изумительных зданий, шикарных фонтанов или дорогих ресторанов. Нет. Повсюду стояли невзрачные дома и высокие кованые фонари, которые только недавно прекратили излучать свет. Небольшой сад с различными видами огромных и ярких цветов, понемногу распускающих свои бутоны. Всё это волшебно сочеталось в одном тихом месте и завораживало своей простотой и атмосферностью, напоминая постановочные сюжеты детских сказок, пропитанных магией.

Взглянув на электронные часы, что переливались разноцветным перламутром, я улыбнулась и зажала голову между двумя шелковистыми подушками. Спокойствие лишь изредка нарушал скрип форточки, что так слаба против резких потоков воздуха.

Мелодичную тишину и дуновение ветра нарушил тот же самый некто, набирающий мой номер уже не в первый раз. Я всё также продолжала валяться в кровати,  игнорируя теперь уже раздражающий рингтон, накрывая голову клетчатым пледом в попытках перекрыть доступ к звуку.

К чёрту всё, я хочу спать.

Секунда, вторая, третья...

— Заткнись, слышишь?! – резко выкрикнула я и полностью отключила источник звука.

Теперь, жмурив глаза, я довольствовалась умиротворением и нежным ароматом ванили, что так и не успела выветриться за ночь. Непривычная тишина, тепло и эйфория. Всегда считала одиночество чем-то большим, чем замкнутое пространство. В это время во мне просыпается что-то тайное. То, о чем не знаю даже я сама. Мысли, о которых страшно думать и произносить вслух. Даже беззвучно. Даже в пустоту.

Неужели я боюсь услышать собственное сознание? 

Спустя некоторое время мой выдуманный мир разрушил чей-то настойчивый стук в дверь. Рука непроизвольно потянулась к пустому стеклянному стакану, сжимая его до жжения в коже.

Момент, и слышится мелодичный звон осколков бьющихся о стену.

В голове отразился беззвучный смех, который оказался совершенно не выдуманным. Реальная иллюзия, оправданная фантазией.

Забавно.

Проклиная всё подряд, я медленно поднялась с кровати и направилась к источнику давящего звука. Послышался дверной скрип, из-за чего я недовольно сморщилась.

— Ты... Ты какого черта ещё не собралась?! Я столько времени потратила на глупые звонки, но ты постоянно обрывала связь, а потом и вовсе отключилась! Что это значит?!

— Тише, тише... Мне больно, — я схватилась ладонями за голову и, рассмеявшись, зажмурила глаза.

— Опять звездные кинофильмы на ночных сеансах?

— По крайней мере лучше, чем бесполезная трата времени на интернет-новости.

Вздохнув, она осуждающе помахала головой.

— Остался ничтожный час. Ты ведь знаешь, для тебя это как секунда, — с губ Делфин сорвалась усмешка.

Девушка вальяжно стояла по середине комнаты, потирая изящную кисть руки, которую обволакивала байкерская перчатка из темной кожи. Хрупкое тело скрывала мешковатая футболка,  заправленная в потёртые чёрные джинсовые шорты. Худощавые ноги были украшены полупрозрачными тонкими колготками такого же цвета и мрачными изношенными ботинками в готическом стиле. Её густые волосы цвета ночи были собраны в неопрятный хвост. Нежно-розовые пухлые губы были покрыты алым блеском, зелёные глаза, увеличенные с помощью специальной туши и дымчатых теней, стали казаться гораздо больше и привлекательнее, а идеально ровные брови, что были подкрашены карандашом, придавали образу большей строгости.

Первые впечатления незнакомца были бы выражены одним словом — неформалка. И я так считала, пока не увидела космос в её душе.

Я решила не заморачиваться со внешним видом. Не люблю всё усложнять. Из своего достаточно нежного гардероба мне пригляделись молочное платье с мелкой отделкой из кружев и потёртые ботинки коричневого цвета.

Прыгая на расправленной кровати, я со звонким смехом махала головой в разные стороны, тем самым расплетая медовые волосы. Спутанные пряди цеплялись за расчёску, приложенную к моим губам в роли микрофона, и лезли на лицо. Рука дёргала пушистые края платья, приподнимая их вверх. Блёстки, что сыпались с мягкой ткани, прилипали к ногам и взмывали в воздух.

Я чувствовала себя действительно свободной.

Повторяя детские привычки, я ощущала сказку, наполненную волшебством и искрами, какая присутствует в параллельной стране чудес.

Вдоволь напрыгавшись, я подошла к зеркальной поверхности и улыбнулась. Бледная кожа уже не выглядела столь болезненной. Слегка покрыв слоем туши ресницы и тем самым подчеркивая бирюзовые глаза, я подмигнула своему отражению и спустилась за рюкзаком.

— Неплохо, — пройдясь по мне оценивающим взглядом, подытожила Делфин, на что я закатила глаза и беззвучно рассмеялась.  — Океан, твои глаза! Они такие живые... Не сравнить с тем стеклом, — восхищённо прошептала девушка и замерла на месте.

Привыкнув к предсказуемым «припадкам» Делфин, я, как и в любой другой раз, схватила её за хрупкое запястье и направилась к выходу.

***

Здание было достаточно большим и недавно отремонтированным. Двор, наполненный декорациями и фальшивыми фонарями, казался просторным и пёстрым от разнообразия видов цветов. Столько еще я не видела нигде. На круглых клумбах процветали пионы, лантана, гиацинты, орхидеи и другие виды растений. Ароматы прекрасно гармонировали друг с другом, доставляя удовольствие посетителям.

Несколько групп старшеклассников катались на скейтбордах под ритмичные биты музыки, совмещая это занятие с различными опасными трюками. В большей степени у них выходило потрясающе.

С восхищением в глазах мы быстро прошли внутрь учебного заведения. Расписание было сжато в моей ладони, а вот расположение аудиторий — нет.

— Я знаю эту школу, как саму себя, — забавно кривляясь, парировала я слова подруги, на что Делфин в ответ лишь недовольно фыркнула.

— Вообще-то Черри учится на первом этаже! Откуда я буду знать расположение совершенно других классов? — с возмущением спросила спутница, эмоционально размахивая руками в воздухе. Она всегда делала непроизвольные жесты, когда была чем-то недовольна или же наоборот, радовалась.

Я мрачно посмотрела на неё и продолжила искать заветный листок с кабинетами.

Подруга не отставала и отчаянно расспрашивала учеников о местонахождении распечатки, однако каждый отвечал одинаково краткое «не знаю», словно никогда и не учился здесь.

— Энди! – радостно завопила Делфин и замахала рукой, подзывая меня к себе.

— Пошли скорее, пока... — послышался громкий звон на всё помещение, и бесформенная толпа трепетно разбежалась по различным кабинетам.

— Быстрее!

Я беззаботно рассмеялась и упала на колени, почувствовав острую боль. Волнистые пряди упали на лицо, дрожа, словно при землетрясении. Меня на миг окутало чувство невесомости, и я расслабила напряженное тело.

Ни в чем не разбираясь, девушка схватила мою обмякшую ладонь и потянула на себя.

— Самое время для отключки мозга!

Было очень весело наблюдать за подругой в спешке, которая всю дорогу цеплялась почти за каждую ступеньку и силой тащила меня за собой.

Во время бега я звонко смеялась и махала руками в разные стороны, как тупица, не знающий простой морали. Золотистые локоны хлестали меня по лицу и путались с дрожащими ресницами, а платье развивалось на ветру, оголяя мраморные ноги, из-за чего мне постоянно приходилось опускать шлейф. По крайней мере мне понравилось прочувствовать своё состояние и заодно изучить ранее скрываемую мимику Делфин. 

Мы, как умалишённые, ворвались в класс и, не извинившись за опоздание, уселись на пустые места к кому попало.

Я до сих пор не могла остановить раздражающий смех и слёзы, которые приходилось утирать тыльной стороной ладони. Со стороны можно было подумать, что я просто не в себе.

Мне повезло сесть рядом с миловидной девушкой в тёмной кофте из приятной вязки. Она что-то усердно записывала в маленький блокнотик гелевыми ручками, наполненными блестящими чернилами.

Аудитория наполнилась громким шёпотом и шумным смехом.  Абсолютно каждый удивлённо рассматривал нас вдвоём и обсуждал внешность с другими.

Мышцы лица отпустило, и я, прекратив смеяться, вжался в спинку стула.

Взгляды... Они везде. Каждый разъедает моё тело и наводит омерзительный страх. Каждый зрачок действует на меня, как ломка после героина. Слабость, боль, желание исчезнуть. Убивающий шум, который превратился в не менее ужасное эхо. Но серая масса этого совершенно не замечает. Или просто не хочет замечать. Им плевать на чужие взлёты и падения, когда у каждого есть свои.

Они не понимают меня и никогда не смогут осознать этого.

Сразу хочется спрятаться ото всех подальше и не выходить ближайший год, а может и два. Внутри нарастает паника, словно снежный ком, но я не могу ничего сделать с этим. У меня не получается контролировать свои эмоции и мысли. Чувствую себя беспомощно и слабо.

Слишком широкая особа, сидящая за столом из светлой древесины, молча сверлила нас яростным взглядом. Но вскоре, отойдя от небольшого шока, начала возмущаться.

— Что происходит?! Где приветствие и извинения?! Вам родители не рассказывали о..

Дальше я ничего не слышал, потому что накрыл уши руками и зажмурился. Глаза наполнялись жгучими слезами, выступающие бесформенными каплями росы на ресницах. 

Не могу это слушать.

Не могу. Не получается. Не умею.

Меня затошнило. Почувствовался едкий запах крови,  или он вновь мне кажется. Разум охватила волна злобы и отчаяния.

Никто не напоминает мне об этих людях, потому что боятся.

Ненавижу, когда говорят о них.

Ненавижу всё, что связано с ними.

Я ненавижу свою историю.

— Нет, забавно, не находите? – со смехом откинув голову назад, спросила Алекс, чем временно ввела её в недоумение.

Огненноволосая удивилась хамству подруги, наверное, не меньше меня и всех остальных зрителей этого глупого спектакля, основанном на фальши.

Делфин помогла мне. Снова.

— Вышли и...

— Культурно повторились, как все уважающие вашу личность ученики? 

Весь класс начал тихо хихикать, прикрывая рты ладонями. Грязные, как и их кровь. Лишь один зеленоглазый парень с пирсингом на губе, сидящий в конце кабинета, пронизывал своим взглядом. В чём смысл? Наверное, это очередной серьёзный тип или ботан, который не любит нарываться на неприятности.

Хотя какая мне разница? Сейчас это не имеет никакого значения.

Делфин с полным безразличием пожала плечами и направилась к выходу, попутно закидывая мою дрожащую руку на свои плечи. Раздался тихий скрип, и спустя мгновение мы уже стояли за пределами кабинета.

— Что с тобой? Ты слишком бледная... – дрожащим голосом произнесла девушка и окольцевала моё тощее запястье в поисках пульса.

Я не смог ответить ей. Или хотя бы рассмеяться, как это делаю обычно. Просто опёрся о прохладную стену, запрокинув голову назад, и слабо прикрыл глаза.

Мне плохо. Мерзко. Паршиво.

Я устал терпеть это.

Учащённое дыхание не желает прекращаться, и Делфин протягивает мне бутылку питьевой воды. Я без слов выхватываю её и начинаю пить взахлёб. Давлюсь, но продолжаю делать большие глотки, забыв о кислороде. Хочется сесть на плиточный пол и зарыдать в голос, но я не сделаю этого. Я выдержу.

Ложь. Не более, чем самовнушение.

— Опять? – спросила она, пристально смотря мне в глаза.

Из-за высокого давления я опустил взгляд и постарался не заплакать.

Улыбайся. Улыбайся, сволочь.

Я слабо замахал головой и вдохнул побольше воздуха, выдавливая из себя неестественную улыбку.

— Знаешь, слишком много ненужных вопросов. Ей ведь плевать. Я прав? Скажи, что я прав, — стойкий голос перешел на шёпот. Я сильно сжал пустую и клейкую бутылку в своих руках. Треск пластмассы раздался в ушах противным писком, разрушая значимость фантазии.

— Энди...

Тот же мерзкий скрип, те же глубокие зрачки и тихие переговоры.

— Э... Миссис..? В прочем, неважно. Извините нас, таких идиотов, за счастливый смех. Можно до конца урока слушать вашу бесполезную теорию? — с полным равнодушием я облокотился о дверной косяк.

Весь класс за секунду наполнился звонким, но бесчувственным смехом. Пустые души с хладнокровными мыслями.

Лицо миссис Новуа стало неоновым с отблеском алого цвета, показывая весь стыд. Или ярость?  Не знаю. Мне плевать на происходящее, словно я наблюдатель со стороны; эффект замедлительного действия, который действует, как легкий галлюциногенный наркотик.  Чувствую себя убого и трагично.

— Да... — тихо промямлила она и вновь погрузилась в глупые бумажки, которые выкинет спустя месяц.

Я перевёл усталый взгляд на Делфин и, развернувшись, направился к неудобному стулу.

Когда мне удалось сесть, я нервно поправила рюкзак и без сил упала на гладко отполированную парту. Меня жутко клонило в сон при воспоминании о ночи, которая оказалась насыщеннее любого дорогого цирка с яркими прожекторами, роль которых играли звёзды.

Ни одно средство не помогает мне заснуть, сколько бы я не пробовала. Ни одно. Абсолютно.

Уже почти месяц меня преследует бессонница, из-за которой днём я чувствую себя паршиво, а ночью лёгким мотыльком. Каждую ночь я пичкаю в себя напиток из снотворного и успокоительного, но моя бодрость неиссякаема. Я живу в забвении...

Приступы сводят меня с ума и доводят до депрессивных мыслей, но я старательно пытаюсь не сорваться. Пусть даже я иногда и становлюсь безумцем, который искренне ненавидит всё вокруг и делает безрассудные вещи.

Например, на прошлой неделе, после страшного побега из госпиталя, я с равнодушием в глазах гулял по улице и наслаждалась невероятными кадрами существования. Но увидев косые взгляды людей, что непонимающе рассматривали мою одежду, истерично засмеялся и упал на асфальт. Я никак не мог расслабить мышцы лица, и пугающая улыбка не прекращалась около пяти минут. Тогда мне помог какой-то тощий парень со скейтбордом, купив упаковку любимого карамельного мороженого. В тот момент я был настолько подавленным, что рассказал ему всю свою трагичную историю. Всё равно знал, что больше никогда не увижу его.

Златоглазый незнакомец с улыбкой выслушал меня, а после крепко обнял тонкими руками. Тогда мы ещё долго сидели на рампе, пили горячий шоколад, катались на скейтборде и смеялись с моих провальных попыток прокатиться. Парень отдал свою толстовку, чтобы мне стало теплее, а после исчез, оставив меня с ней в полном одиночестве...

Долго моё спокойствие не длилось из-за противных голосов, которые со скоростью света проносились по всему кабинету. Я медленно поднял голову и презренно осмотрел кучу насмешливых взглядов, прикованных именно к моему месту.

Чёртов класс.

— В музее? — все стертые лица сразу же отвернулись и продолжили заниматься своими делами.

Большая часть ребят делала всё, кроме химии: азартно играли в телефоны, бурно обсуждали новую коллекцию шаблонных тенденций или смеялись с очередного изгоя школы. А я молча сидела и с пустым взглядом наблюдала за минутной стрелкой на необычном циферблате.

Разноцветные цифры изящно завивались на концах и были своеобразной непостоянной формы. Таких я ещё не видела нигде.

Сомнительное увлечение во время урока, но изучать странные часы превратилось в интересное занятие, хоть так и не кажется на первый взгляд.

Мне стало слишком скучно, и я решила перебороть страх, повернувшись к рядом сидящей девушке за партой с решением начать разговор. Она списывала какие-то непонятные формулы и обводила их цветными маркерами в милые рамочки и волны.

Сразу стало понятно, – эта девушка любит глобальность и подробность.

— Зачем так трепетно относиться к конспектам? Всё равно потом выбросишь, — произнесла я, с неподдельным интересом, наблюдая за её занятием.

Её шоколадные глаза испуганно посмотрели на меня и начали нервно метаться по помещению.

— Ты боишься меня, да?

Незнакомка смущённо отвела взгляд, но спустя секунду дружелюбно улыбнулась в ответ.

— Нет... Ты кто?

— Человек, — я беззвучно рассмеялась, откидывая кончики волос назад, — Энди.

— Анджелайн.

— Я буду звать тебя Ангелом, — по-детски сказала я, на что уголки губ девушки приподнялись вверх, а кукольные ресницы дрогнули.

В прошлой школе такого дружелюбия никто особо не проявлял, потому что я была молчаливой и отстранённой.  Знала, что меня презирают за нестандартность. Быть может все просто имитировали ненависть ко мне, чтобы не стать его жалкой жертвой?

Они все одинаковые. Им нельзя верить. Один незначительный проступок, и ты брошенный родителями душевнобольной псих, живущий на улице и подрабатывающий в стриптиз-клубе, чтобы нормально пожрать. Грустно осознавать то, насколько деградировало общество.

И когда я успела стать такой сентиментальной?

Внезапно я почувствовала, как кто-то кинул мне скомканный обрывок в голову. С задних парт тут же послышался противный смех, схожий с дверным скрежетом. Ненавижу такое обращение к себе, словно к какому-то ненужному отбросу.

Я недовольно раскрыла листик и увидела маленький текст, в котором было не самое наилучшее содержание. Символы расплывались и превращались в чёрную полосу.

Хей, ты со всеми такая грубая? Мне такие нравятся ;)

Потупив взгляд, я не понимала одного, — о чём он?

Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я увидела пепельноволосого парня приятной внешности с больной худобой, который окидывал меня насмешливым взглядом, всем видом показывающим кто именно здесь главный. Казалось, что эти глаза с дымчато-голубой радужкой прожгут меня насквозь.

Парень, прищурившись, весело усмехнулся и подмигнул мне, из-за чего в душе остался неприятный, даже тошнотворный след.

Я отчаянно замахала головой.

Веселись. Ты нашла новую компанию.

Наплюй на очередного подонка, ты ведь выше этого, верно?

С задумчивым взглядом я скомкала бумажку и бросила её в стену, нервно жуя губу.

Что я сделала?

Ангел успела прочитать записку, и её лицо стало гораздо серьёзнее. Испуг зажёгся также быстро, как и потух.

— Жди мести, — спустя некоторое время взволнованно прошептала девушка, складывая уголок тетради пополам.

От этих слов моё сердце забилось чаще, а ладони покрылись холодным потом. Откуда мне знать намерения кареглазого незнакомца?

Судорожный вздох.

Успокойся, она не должна видеть твой страх.

— У него смелости не хватит.

— Откуда столько спонтанности?

— Он моральный урод.

— Это Хаос, кукловод, который ненавидит людей и мстит, — тихо проговорила она и отвела глаза, наполненные страхом.

Я лишь звонко рассмеялась, косо рассматривая идеальный силуэт заинтересованным взглядом.

***

— Идём набивать желудки, тебя ждать? — спросила Делфин, скучающе глядя на то, как я складываю учебники в блестящих обложках, покрытых цветными наклейками.

— Что?.. Нет, — ответила я, закидывая черновик в рюкзак. — Я подойду чуть позже.

Именно сейчас остро захотелось побыть в тишине и остаться наедине со своими мыслями.

— Ладно, догоняй!

Я положила последнюю тетрадь и закинула потёртый рюкзак на правое плечо.

Ни на что не обращая внимания, я уже переступила грань, разделяющую аудиторию и коридор, как кто-то грубо схватил меня за руку и развернул к себе лицом. На секунду перед глазами вновь промелькнул его образ.

Он всегда будет рядом.

Этого не избежать.

— Ты как со мной разговариваешь? Бесстрашная? Снизить твою самооценку, да? — агрессивно спросил тот самый парень, прожигая взглядом моё жалкое тело.

Его скулы были острее обычного, зубы издавали устрашающий скрип, брови сведены к переносице, а руки до побеления костяшек сжаты в кулаки. Он буквально трясся от ненависти.

— Э... Я...

Я отчаянно проклинала саму себя. Это всё так глупо.

Но в голове что-то щёлкнуло, и я забылась.

— А ты Бог, чтобы с тобой разговаривать по-другому?

— Вообще-то да, — саркастично произнёс он, не сводя с меня кристальных глаз.

— Прекрасно. Вот только я думаю иначе, кукловод, — я развернулся и быстро обошёл парту.

К горлу подступает тошнота. Мне нужен свежий воздух.

Мне плохо.

Хаос бесцеремонно схватил меня за запястье и грубо прижал к себе.

— Откуда ты знаешь об этом?

Руки заболели, а кровь практически перестала поступать к посиневшим кончикам пальцев. Они онемели.

— Говори! Это она тебя просветила в это? Та маленькая девочка со слащавым именем?

Я их не чувствую.

Не чувствую так же, как и свою душу.

Она мертва.

Я наступаю на грабли, но возвращаюсь к ним снова. Допускаю одни и те же ошибки, но не учусь на них. Наблюдаю за провалами окружения, но не извлекаю из них опыт.

Что со мной не так?

— Отвали, придурок! — я пыталась вырваться, но это приносило ещё большей боли.

Он прижал меня всем телом к косяку и, приложив свои пухлые губы к мочке уха, прошептал, растягивая слова:

— Малы-ышка, со мной так не разговаривают. Лучше держи свой ротик закрытым или я найду ему хорошее применение.

Я звонко рассмеялась и опрокинула голову назад. Было уже плевать на то, что он начнет делать. Эйфория накрыла меня с головой, погружая в калейдоскоп беззаботности и равнодушия.

Наивность порождает надежду. Ему нравится моя беззащитность. Нравится запугивать бессмысленными словами и наслаждаться моей реакцией, которой нет. Отсутствие фобий – отсутствие падений.

— Почему ты смеёшься? Хватит! Прекрати смеяться!

Парень долго смотрел мне в глаза, словно пытаясь что-то рассмотреть в них. Пристально углубляясь в моё сознание... Но спустя несколько секунд просто сделал пару шагов назад.

— Чокнутая, — напоследок бросил он и быстро вышел из аудитории.

Я не сдержалась и дала волю эмоциям.

Я знала. Знала, что всё закончится плохо и всё равно сделала это. Сама нарвалась на неприятности и теперь расплачиваюсь болью.

Но ведь без боли не интересно, верно?

Дрожащими руками я подняла рюкзак и закинула его на плечо.

На запястьях уже виднелись уродливые ярко-красные отпечатки, которые вскоре плавно перейдут в сине-фиолетовый оттенок. Моё тело не успело оклематься после последних нанесённых ударов, как я получаю новые.

Я уже привыкла. Меня постоянно унижают, бьют и ненавидят.

Потому что я не такой, как все.

Легко натянув на лицо непринуждённую улыбку, я выдохнула.

Помнишь? Растяни губы, сволочь.

Прим. от автора:
Петрикор — запах, после дождя.