TORMENTED HEART [Израненное сердце]

«скажи мне, я
когда-нибудь снова
буду чувствовать?

скажи, смогу ли я
когда-нибудь снова исцелиться?»

©️ shot glass full of tears —
Jung Kook

   На следующий день, после занятий, мне предстояла встреча с новым знакомым, который явно не питал ко - мне дружеских чувств.

Кевин вызвался меня подвезти и я охотно согласилась. Дом располагался в приличном расстоянии от школы, а ехать на автобусе совсем не имелось желания.

— Будь смелее и настойчивее. Арон любил таких, — выдает друг беспечным тоном, пока пейзаж за окном сменяется с частных домов на деревья, покрытых пушистой зеленой листвой.

— Он все ещё жив, Кевин, — меня возмутили его слова, но я попыталась сохранить спокойствие в голосе.

— Это так, — примирительно согласился парень. — Но сейчас ему все безразлично. Он нуждается в человеке, который вернёт его к жизни.

Не знаю, говорил ли Кевин обо мне или имел ввиду кого-то другого. Но знала точно одно  — я не являлась таковым человеком, потому что сама нуждалась в ком - то, кто вернул бы меня к жизни.

Оставшееся время в пути мы слушали негромкую музыку, льющуюся из динамики в салон автомобиля, заполняя пространство неким уютом и спокойствием. В какой - то момент мне захотелось вздремнуть, но как только мою голову покинули все мысли, Кевин заговорил своим громким голосом.

— Я не буду заходить, Гарри все равно нет дома. Он сказал подойти сначала к домоправительнице, а дальше непосредственно приступить к своим обязанностям, — Гарри продолжал общаться со мной через Кевина, хотя я не понимала причину. Он мог с легкостью взять у друга мой номер и лично сориентировать меня касательно первого рабочего дня. К тому же, уверена, у меня будут возникать множество вопросов в ходе работы. Получить у него ответ напрямую было бы гораздо легче и намного удобнее.

Кевин остановил машину во дворе Стайлсов у подъездной дорожки и, пожелав мне удачи, уехал. Я же решительно приложила палец к звонку и стала ожидать домоправительницу. Она не заставила себя долго ждать, появившись через минуту в дверях с приветственной улыбкой.

— Мисс Вайс, добро пожаловать! — сдержанный и одновременно бодрый голос Марты воодушевил меня.

— Прошу, просто Чарли, — она намного старше меня и формальное обращение показалось мне совсем неуместным. Женщина мягко улыбнулась, кивнув в знак согласия.

— Пройдем.

Женщина повела меня в дальнюю комнату на первом этаже, оборудованную для персонала. У стены выстроены в ряд шкафчики, наподобие тех, что обычно бывают в спортивных залах, с множеством дверей, подписанных фамилиями, указывающими их принадлежность.

Для меня тоже выделили шкафчик и вручили ключ. Внутри на вешалке висела униформа. Она отличалась от той, что была у Марты. Признаюсь, она мне даже понравилась. На вид короткое платье темно синего цвета с белым воротником и поясом, подчеркивающим талию. Что действительно привлекло внимание и удовлетворило, так это низ платья, наподобие юбки - солнце. Я всегда выбирала себе подобный формат юбок и платьев. Не прогадали.

— Это обязательно? — уточнила я у женщины. Вдруг допускалось работать в своей повседневной одежде.

— В этом доме строгий дресс-код для персонала.

Я кивнула и выслушав несколько важных правил, которым обязаны придерживаться все сотрудники, проводила ее взглядом. Как только дверь за ней закрылась, приступила к примерке формы, чтобы не терять время. Мне было интересно, как же это милое платье будет смотреться на мне.

Белое платье с чёрным воротником останавливалось выше колен, приятно облегало тело, подчёркивая талию. Вполне сдержанное и красивое. На ноги обула, расположившиеся на нижней полке шкафчика, новые балетки, они только добавляли  удобства.

— Пора, — посмотрев на себя в зеркало, я осталась довольна отражением, но внутри меня терзала тревога от предстоящей встречи с человеком, сломленным жизнью.

Поднимаясь на нужный этаж, я молилась, чтобы он не выгнал меня. Ну или по крайней мере не сразу. Впервые мне предстояло столкнуться с подобным. Он молод, оттого ещё больнее и волнительнее. Пережить такое в двадцать пять лет, когда перед тобой должна расстилаться дорога в светлое будущее, больно и несправедливо. Неизвестно что можно ожидать от его эмоционального состояния. Я не боялась, что он причинит мне боль, гораздо больше меня волновало то, как это отразится на нем. Ему наняли сиделку младше него самого и если он склонен к сравнению себя с другими, то это не останется без последствий.

Остановившись перед заветной дверью, я прошлась по платью, пригладив его руками и наконец осмелилась постучаться. Когда ответа не последовало, пришлось руководствоваться единственным разумным вариантом — приоткрыла дверь, дабы проверить присутствие парня в комнате.

— Привет, — тихо пропела я, проходя в комнату. На кровати, рядом с которой стояла навороченная коляска, тихо посапывал парень с голым торсом в одних белых боксерах от Lacoste. Откинутое одеяло лежало на второй половине двуспальной кровати. Через приоткрытое окно пробирался легкий ветер, разнося свежий воздух сентябрьский воздух и звонкое пение птиц по просторной комнате.

Мои непослушные ноги сами понесли тело ближе к кровати, а глаза невольно начали изучать каждый дюйм тела человека, о котором я должна заботиться, а не разглядывать, словно музейный экспонат.

Если забыть про страшный случай, произошедший в жизни Арона, он обычный парень.

На самом деле нет...

Он необычайно красиво сложенный, статный с точеной фигурой и выразительными чертами лица. Для парня, проводящего дни в сидячем положении, его мышцы более чем просто накаченные. Его подтянутая фигура, с широким разворотом плеч, относительно тонкой талией и низким процентом жира не могут оставить равнодушными.

Помимо спортивных отличительных особенностей,  несколько татуировок украшали карамельную упругую кожу, но было сложно разглядеть, что именно написано или нарисовано, поэтому на свой страх и риск, я повелась шепоту любопытства, приблизившись ещё на пару шагов к кровати.

Он недовольно зажмурился. В ожидании, что его глаза раскроются, а за этим последует ругань и моё мгновенное увольнение, все внутри сжалось от страха и неизвестности.

Но он лишь почесал живот и недовольно причмокнул губами.

Тогда я заметила комара, который повторно приземлился на его торс, чтобы продолжить свою трапезу.
Выходит, у него глубокий сон, раз даже на укус проворного и наглого насекомого так слабо реагирует.

Что именной мной управляло в момент, когда моя рука потянулась к мерзкому насекомому, неизвестно даже мне самой. Стараясь не касаться оголенной кожи, мои пальцы попытались схватить упрямое существо, которое вцепилось в бедного парня. Подушки пальцев невесомо коснулись кожи, ощутив жар, исходящий от него, который за долю секунды отозвался в моём собственном теле разливающимся теплом внизу живота. Гладкая кожа под натиском моих пальцев успела покрыться мурашками. Я заволновалась и быстрым движением придавила комара, чтобы в следующую секунду отскочить от кровати, как ошпаренная. Но Арон оказался шустрее меня. Его быстрый и ловкий захват моего запястья занял не больше полусекунды. Из - за его резких манипуляций, я лишилась координации, с которой у нас отношения всегда были на вы.

Моё, лишенное равновесия тело, в процессе полета пыталось оттолкнуться, зацепиться хоть за что - нибудь свободной, от захвата Арона, рукой, чтобы избежать столкновения наших тел. Шансы были так ничтожны. По телу пробежал разряд тока, когда я безвольным телом упала прямо на него. Сильного, крепкого, обжигающе горячего, даже не смотря на прохладу, заносящую ветер через окно. Его карие глаза, обрамленные длинными черными ресницами, медленно открылись и любопытный взгляд прошёлся по моему лицу. Взгляд был не просто любопытным, он больше сводился к довольному. В нем читалось полное удовлетворение ситуацией, нелепым положением, в котором я находилась и полной абсурдностью моего решения помочь ему с комаром.

Благодаря скользящему взгляду по мне, я опомнилась и наконец осознала насколько тесно прижата к нему. Одна моя рука все ещё была захвачена им. Его длинные пальцы обхватывали моё тонкое запястье, заставляя неправильные мысли посещать мою неразумную голову. Узкое в области, часто вздымающейся и прижатой к чужой более крепкой и твердой груди, платье открывало ненужный для любопытных глаз вид.

С моей стороны было очень глупо продолжать лежать на нем, но я была не в силах собрать себя и встать с гордо поднятой головой. Он занес вторую руку за голову, чтобы было удобнее смотреть на меня, так как моя голова находилась на уровне его шеи. Когда наша зрительная борьба затянулась, его зрачки стали шире, затемняя взгляд и придавая ему больше серьезности. В нем не читалось насмешки, теперь там таилось что - то более глубокое и неизвестное мне.

— Не смотри так, — было произнесено охрипшим голосом. Строго и тихо, чтобы было услышано только мной.

Я громко сглотнула. Его хриплый после сна голос с непонятным для меня акцентом заставил мурашки бегать спине.

— Как? — с трудом выдавливаю ненужный, но так необходимый на тот момент для меня вопрос.

Он едва заметно выдохнул через приоткрытые губы, обдав моё лицо сладким запахом.

«Вставай и беги отсюда» — шепот разума благополучно игнорируется, когда Арон вытворяет следующее.

Он ослабляет захват на запястье, но не отпускает, массирует пальцами покрасневшее место, приземляя наши руки на постель. Его уверенные, массирующие круговые движения большим пальцем полностью расслабляют меня.

— Как будто ждёшь продолжения, — но слова способствуют появлению румянца на щеках. Мне стыдно, очень стыдно. Это до ужаса смущающе. Ещё минуту назад затуманенный разум проясняется. Высвободив руку из расслабленного кольца его пальцев, я отталкиваюсь от кровати и встав на колени, оказываюсь в сидячем положении между его ног. После случившегося мне было безразлично абсолютно все, поэтому я не стала подниматься.

— Ты неправильно понял, — прикладываю все усилия, чтобы голос звучал уверенно. Перебирая пальцами, дабы успокоить нервы, поднимаю на него взгляд исподлобья, чтобы оценить его реакцию. — На твоем животе сидел комар и я решила убрать его, чтобы не мешал спать, — пожимаю плечами, как будто говорю очевидную вещь и каждый день занимаюсь защитой тел человеческого рода от рода насекомых. 

Его карие глаза горели ярким огнём и необъяснимо красивым взглядом бегали по моему лицу.

— Я знаю, как это неприятно, — я продолжала гнуть своё, а он молчать. Но тут в голову приходит золотое правило любых конфликтов.

«Лучшая защита — это нападение»

— Только зачем ты потянул меня на себя... — былая уверенность испаряется и на смену ей приходит возобновившееся смущение. Арон при помощи рук приподнимается, ноги остаются неподвижны, когда он садится, оказываясь лицом к лицу со мной.

— Давно не ощущал женское тело в руках, вот и захотелось воспользоваться моментом, — серьезнее чем следовало бы исходит из его рта.

— Звучит довольно неприятно, — он едва заметно улыбается, опустив голову вниз и надолго задерживает взгляд внизу. Я прослеживаю за ним: платье задралось, оголив поджатые под себя ноги до середины бедра. Я съеживаюсь и не успеваю привстать, чтобы оттянуть платье вниз, как Арон незамедлительно решает эту проблему. Его рука тянется к откинутому одеялу, укрывая им мои ноги, заодно и себя. Возможно мне показалось, но перед тем как он прикрыл нас, я боковым зрением увидела, как бугорок в области его белья увеличился.

— Мои ноги парализованы, но это не значит, что я лишен обыкновенных потребностей, — Арон подтверждает мои догадки, загоняя меня в краску. Черт возьми, где Шарлотта?! Верните мне её разум! — Всё что выше ног работает как и прежде, поэтому когда в следующий раз решишься забраться  в постель к мужчине, подумай дважды.

Его поучительный и строгий тон вызывают чувство стыда.

— Почему ты отчитываешь меня? — ни разу не заикаясь, спрашиваю уверено и выдерживаю его давящий взгляд. — Я ведь хотела помочь. Не собиралась же я тебя домогаться, — из меня вырывается смешок, пока одна бровь Арона ползет вверх, будто бы говоря, что вообще - то выглядело именно так.

— Ты смущаешься меня, но ты все ещё здесь. В моей постели. Как бы это не звучало абсурдно, между моих ног. Что - то ведь тебя удерживает. — Он подался глубоким размышлениям?

Ответ, конечно же, не находится. Вместо этого, я молча выбираюсь из под одеяла, стараясь не оголять Арона и его «работающее» достоинство, чтобы в очередной раз не смущать себя.
Поправив платье, я откашливаюсь и подойдя к окну, посмотрев на зеленые кусты в саду, ищу у себя в голове ответ.

— Находясь здесь я чувствую себя в безопасности, — Арон поворачивает голову в мою сторону, ожидая дальнейшего объяснения. — Да, мы не знакомы и практически видимся во второй раз, но я уверена, что ты не тот человек, который способен совершать плохие поступки. И да, я говорю это не из - за того, что ты не можешь ходить, и в случае чего, меня не догонишь, просто... я так чувствую.

— Слепо руководствоваться одними лишь чувствами — высшая степень глупости, — кивнув самому себе на какие - то умозаключения, Арон выбирается из постели. Он поочередно руками поднимает ноги и опускает их, чтобы стопы касались пола. Затем приближает коляску к кровати, чтобы было легче перебраться, переключив на тормоз.

В момент когда Арон перебирался, взяв всю тяжесть своего веса на увитые венами руки, схватившись ими за подлокотники коляски, все мышцы были напряжены и перекатывались под карамельной кожей. Я как завороженная смотрела на то, как он приспособился к нынешнему своему состоянию. Поочередно он поднимал ноги и ставил их на специальную подставку.

— Мне нужно одеться, можешь выйти, если смущаешься, — он катил коляску по направлению к комнате, которая была оборудована под гардеробную. За обычными дверями шкафа, скрывалась отдельная комната. Гардеробная, о которой я мечтала все детство. При просмотре мультфильмов с Барби я всегда думала, что вырасту и стану такой же успешной. Но у меня лишь две полки в небольшом шкафу, который я делю с маленькой кузиной с отвратительным характером.

— Я там уже все видела, — не успев вовремя прикусить язык, из меня вырвалось тихое бурчание. Но Арон, услышав, ухмыльнулся.

— На какой срок ты вынуждена оставаться на этой работе? — полки располагались низко так, чтобы парень мог с легкостью отыскать нужную вещь. Быть богатым очень удобно.

— Пока не окончу школу, — я наблюдала как он натягивает светлую толстовку и взяв джинсы, кладет их на колени, выезжая из гардеробной.

— Ты школьница? — оглядев меня в который раз за последние десять минут, с ног до макушки, удивляется Арон. — Вчера я так подумал, но... может это из - за твоего привлекательного наряда... выглядишь сегодня иначе.

Он поворачивает кресло в мою сторону и останавливается в шаге от меня. Я незаметно вцепляюсь пальцами в подоконник за спиной, чтобы чувствовать хоть какую - то опору. Потому что под натиском Арона, вся моя оборона невозмутимости падает со скоростью света. Я не знаю как реагировать на наше сегодняшнее времяпровождение. Это не нормально, что я заглядываюсь на него, но меня словно примагничивает.

— Всем вашим сотрудникам выдают такую форму. Моя повседневная одежда намного сдержаннее, — я опускаю взгляд на синие джинсы, лежащие на его все ещё голых коленях.

— Но выглядишь привлекательно в ней только ты, — он прикладывает два пальца к губам, словно оценивает действительно ли мне так подходит униформа.

— Тебе помочь? — сглотнув непонятный ком, киваю на штаны.

— Да, помоги мне их натянуть. У меня с этим пока тяжко.

Придержав подол платья, сажусь на колени и взяв джинсы, начинаю продевать в них его ноги.

— Разве не было бы удобнее носить спортивные штаны или же шорты. Джинсы даже здоровым людям тяжело натянуть.

Я осеклась, когда до меня дошел подбор слов, который только что вылетел изо рта. С испугом в сердце, что Арон мог обидеться, поднимаю глаза, а он с невозмутимым выражением лица наблюдает за мной.

— Я не ношу спортивные штаны и шорты тоже, — как - то слишком спокойно говорит парень. Вообще меня настораживает его спокойствие. Потому что слышала я о его поведении, по рассказам Кевина, не самое лестное.

— Зря, — поднимая штанины вверх, я приподнимаюсь, чтобы дотянуть их до бедер, — это ведь намного удобнее.

— Я сейчас приподнимусь, а ты натяни их на мою задницу. — Я помешкала, не понимая с какой стороны мне это сделать, чтобы было удобнее и меньше контакта с Ароном. Хотя за сегодня наш контакт наверное превысил всю месячную норму.

Он с легкостью ( так казалось мне ) приподнялся на одних руках, я с максимально быстрой скоростью, на которую только была способна, подтянула джинсы, он опустился, а я, забывшись, принялась застегивать молнию.

Арон прокашлялся, заставив меня взглянуть на него. Его лицо оказалось вдруг так близко, дыхание таким горячим. Оно ласкало мою кожу на лице медленно и осторожно.

— Я не настолько беспомощен, — шепчет Арон и бодает меня в лоб, из - за чего я как ужаленная отшагиваю назад.

— Извини, — прохожусь руками по платью, чтобы хоть как - то успокоить нервы. — Я сегодня совсем позабыла про личное пространство. Обычно я веду себя иначе.

— То есть я особенный? — справившись с пуговицей, он приподнимает бровь и немного наклоняет голову вбок.

— Не то чтобы... так сложились обстоятельства.

— Да, — протягивает он, — обстоятельства вещь коварная, — он манерно поджимает губы, готовясь поиздеваться надо мной, — то в постель ко - мне уронят, то в штаны заставят лезть.

Он откровенно насмехался надо мной.

— Не собиралась я лезть к тебе в штаны. Это получилось непроизвольно. Правда, — киваю в знак подтверждения. — Искренний порыв помощи, — невинно хлопаю глазами, на что он, прикусив губу, сдерживает смех.

— Ты забавная, — заключает он. — Не думай о том, что произошло сегодня. Не уделяй этому много времени. Ты юна, а я красив. Это нормально, что тебя ко - мне тянет.

— Нарцисс, — парирую, не собираясь соглашаться с его умозаключениями.

Он долго смотрит на меня, заставляя мои ладони увлажниться.

— Кто обычно одевает тебя?  — Мои глаза бегают из угла в угол и я рассеиваю тишину первым же вопросом, всплывшим в мыслях.

— Я не настолько слаб, — безэмоционально оповестил Арон, словно эта фраза уже заучена.

— Но ведь с джинсами справиться самостоятельно оказалось не так просто? — я шла по тонкому льду и прекрасно понимала это. Но продолжала идти.

— Просто хотел, чтобы ты коснулась меня, — ухмылка расползается на красивом лице. Я закатываю глаза, и чтобы не выдавать своего неуместного смущения отворачиваюсь к окну. У Стайлсов красивый и ухоженный сад. Если Арон согласится, можно вывезти его на прогулку и за одно самой насладиться.

— На самом деле, не имею представления, с какой целью тебя приставили ко - мне, — слышу уже более серьезный тон и замечаю как красиво звучит голос Арона. Неважно говорит он глупость или что - то хорошее. — Мой брат запал на тебя?

Мои эмоции всегда отображались на лице явно, поэтому, когда я развернулась к нему, брови, наверное, слились в одну полоску от того, насколько сильно я нахмурилась.

— Следи за словами.

Пока мой взгляд выражал строгость, в его глазах читалось любопытство, сбивающее меня с толку. Между нами ощущалось напряжение, не вяжущееся с выполнением моих должностных обязанностей.

И чтобы как - то его рассеять, хлопнув в ладоши, постаралась улыбнуться как можно беспечно, — а теперь выйдем в сад. У вас много различных цветов, мне не терпится насладиться их запахом.

— Кажется, тебя не предупредили, я не гуляю по саду, да и в целом, на улице. Поэтому приятного времяпровождения тебе на прогулке. — Его настроение изменилось. Он разговаривал по прежнему спокойно, но будто бы спешил остаться один.

— Тебе не хочется подышать свежим воздухом? — показала рукой на окно, через которое Арон, будучи в сидячем положении, вероятнее всего, видел только голубое небо с плывущими белыми облаками.

— Кислорода мне и в комнате достаточно, а если ты выйдешь, то его станет ещё больше, — он подмигнул и развернул коляску к той самой стене. И тут я узнала в нем парня, о котором рассказывал Кевин. У него взаправду скверный характер. После пробуждения он флиртовал и смущал меня, не упуская возможности насладиться моим глупым поведением. Однако теперь ему надоело играть весельчака.

Посмотрев на стену, я вспомнила, что он и вчера рассматривал её. Это его хобби? Может он находит в ней умиротворение, как многие находят его в квадрате Малевича...

Задуматься, как можно не впасть в депрессию, если твои глаза после пробуждения, во время приема пищи, и в целом за сутки видят только стену, разукрашенную столь смело и грустно. Моя тревожность дает о себе знать, как только я задерживаю свой взгляд на ней дольше минуты.

— Кто это нарисовал? — спрашиваю тихо, чтобы, не дай Бог, не нарушить его душевный покой. В ответ лишь молчание, — ты проголодался? — не получив должного ответа, я выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь.

«Ну и сиди там один, может на солнце сердце растаяло бы хоть немножко, выкатись ты на улицу. До чертиков вредный! И мне это терпеть столько времени?»

Мои ноги преодолевали ступеньки, когда навстречу вышла домоправительница. Ее вид как и всегда выражал сдержанность. При нашей первой встрече ее образ показался слишком вычурным, то есть излишне строгим для такой работы. Возможно, в офисе он бы прекрасно гармонировал среди остальных подобных нарядов, но здесь это внушало волнительные эмоции. По крайней мере, мне точно.

— Шарлотта, уделите мне пару минут, пожалуйста, — она сделала как можно более нежный и доброжелательный голос. Казалось, эта женщина придерживается определённого образа. И не показывает свою истинную сущность.

Я кивнула и последовала за ней. Мы вышли в сад, преодолев длинный коридор через заднюю дверь. Теперь я хотя бы знаю, где найти выход в сад.

Она вела меня к беседке по очищенной тропинке. Я была восхищена ухоженностью сада. Беседку украшали лианы, скрывая от солнечных лучей. Внутри стоял маленький столик, а вокруг него несколько стульчиков. Было бы неплохо утром выпить здесь кофе и полюбоваться на прекрасный вид.

Она села на один из стульев и я последовала ее примеру. Сохранив молчание несколько секунд, женщина начала.

— Послушай, Шарлотта, прощу прощения, если вмешиваюсь в твою работу, но мне бы хотелось поделиться с тобой. Я вижу в тебе амбиции, упрямство и смелость. Ты ещё совсем юна для такой работы, но если Гарри принял тебя, значит, он увидел в тебе потенциал, — она переплетает пальцы ухоженных рук, лежащих на столе, складывая их в замок и на секунду опускает на них взгляд, чтобы после посмотреть на меня с болью, сочувствием и надеждой, — признаюсь, ты мне понравилась сразу... я вижу в тебе тот свет, который необходим Арону, — она мягко улыбается и я немного расслабляюсь. — Арон рос на моих глазах и ни разу не относился ко - мне как к работнице этого дома. Он всегда называл меня тётей и действительно вёл себя будто являлся моим родным племянником, хотя нас не связывают никакие родственные связи.

Глаза женщины постепенно увлажнялись, но она старалась не выдавать эмоции. Через несколько секунд напускная маска сдержанности для гостей этого дома все же спáла. Не смотря на хриплый и дрожащий от эмоций голос, она продолжила рассказывать.

— Два года назад после злосчастной катастрофы, он перестал разговаривать вовсе. Долгое время его заставляли ходить к психотерапевту и изрядно измучили различными лечениями. Через год он начал разговаривать с близкими, но не так, как раньше. Мне было больно видеть его таким: грубым, злым, обиженным на весь мир и обвиняющим всех вокруг за своё положение. — Я чувствовала, как сердце сжимается и дышать становится тяжелее. Столь искреннего разговора в моей жизни никогда не было. Я не видела столько боли в глазах одного человека. Женщина любила Арона всем сердцем. — Шарлотта, раньше он был самым добрым и прекрасным мальчиком в мире, — и я верю ей. Каждому её слову. Мой взгляд непроизвольно смещается правее, в сторону окна комнаты Арона. Сидит там совсем один и смотрит на один и тот же рисунок каждый день. — Сердце кровью обливается, когда я вспоминаю прежнего Арона, — качает она головой, сглатывая ком в горле. Её нежные и теплые руки накрывают мои, — прошу тебя, не злись на него и не обижайся. Мы не знаем, какими бы стали, случись с нами такое. Поэтому отнесись понимающе и помоги ему. Я вижу в тебе тот стержень, которого не было в предыдущих, с которыми он легко справлялся и на второй день выставлял за дверь. Верни ему ту жизнерадостность, прошу тебя.

Больше она не была в состоянии разговаривать. Женщина сдалась перед эмоциями и дала волю рвущимся слезам. И когда я встала, чтобы успокоить ее, она тут же вскочила и поспешила в дом.

Ещё пару минут я отходила от шока и обдумывала сказанное. Мои глаза сами по себе снова взглянули в сторону комнаты Арона и увидев закрытое окно, мои брови нахмурились.

У него было все, но теперь оставшись без подвижных ног, ему кажется, что он остался без всего. Думаю, иметь что-то и терять это после — самое сложное, нежели не иметь этого и жить всю жизнь, не познав какого когда часть тебя безвозвратно утеряна. Я не знала, что такое настоящая семья, но с радостью познала бы. Не смотря на свои желания, я прекрасно понимаю, что этого никогда не будет. А у Арона есть ещё надежда. У него есть состоятельные родители, заботливый старший брат, любящие и уважающие его работники. Он должен продолжать жить, а не просто существовать. Я не могу помочь себе, но на Арона чтобы там ни было я всеми силами постараюсь оказать своё влияние.

Сжав руки в кулаки и выпрямив спину, я уверенно направилась в дом. Следую по памяти в сторону кухни. Как только захожу, все работники оборачиваются на меня.

— Приготовьте Арону ужин. Все, что он любит. — Ко - мне подбегает низкая и худая девушка с рыжими заплетенными волосами.

— Уже все готово. Сейчас я все соберу на поднос, — она улыбалась во все тридцать два и выглядела довольно мило. Как только девушка подошла с приготовленной едой, я забрала его у нее и проходя мимо Марты, получила ее ободряющий и довольный взгляд. Она выглядела заплаканной, но держала себя как и всегда, уверенно и строго.

Без стука прохожу в комнату и застаю парня за характерным для него занятием: сидящим на коляске и наблюдающим за картиной.

— Принесла тебе еды, поэтому будь добр оторвись хотя бы на секунду от своего занятия и поешь.

— Тебе не надоело? — не поворачиваясь, спросил парень.

— А тебе? — Он удостоил меня своего внимания, развернув коляску. Кажется, парень ждал разъяснения моего вопроса, поэтому я решила продолжить. — Не наскучило каждый день сидеть в своей комнате, как принцесса Рапунцель в своей башне и смотреть на стену? У тебя не болят глаза смотреть все время в одну точку? У тебя вся жизнь, черт возьми, впереди, а ты пялишься на картину, словно она чем - то поможет тебе. Я, конечно, понимаю, арт - терапия, все дела, но все должно быть в меру, как и жалость к себе.

Все это время он не сводил взгляда с моего лица и внимательно слушал мою речь и после того, как я пыталась успокоиться, заговорил.

— Ты закончила? — наконец выдал парень. Я опустила взгляд, не выдерживая его, длительный, многозначительный и испытующий. — А теперь можешь выйти и заняться своими делами. Деньги тебе заплатят в любом случае, не беспокойся.

Он вновь развернулся к той самой стене. Мне хотелось ударить его подносом по голове, но я воздержалась и старательно поставила его на журнальный столик. Он провёл рукой по кудрявым волосам и на секунду мне захотелось повторить его действия, чтобы ощутить их мягкость.

Я медленно подошла к стене и встала рядом с ним. Мне было страшно, что он меня прогонит или оттолкнёт. Кажется, я слишком плохого мнения о нем.

— На самом деле, она очень красивая, — боясь нарушить некую идиллию, мои губы буквально прошептали эти слова.

Оставшийся день мы не разговаривали, я прогуливалась по дому Стайлсов. Арон же сохранял молчание, не обмолвившись ни словом за все время, что я проводила рядом с ним. Этот день был довольно сложным и к вечеру единственным моим желанием было лечь и уснуть в удобной постели.

Ближе к девяти часам вернулся Гарри и когда я, расположившись на кровати, наблюдала за сидящим ко - мне спиной Ароном, он постучался в дверь. Я поправила свою форму и встала рядом с парнем.

— Как вы тут? — Гарри улыбнулся, его младший брат все также оставался невозмутим.

— Любуемся произведением искусства, — я на секунду перевела взгляд на Арона и поймала, принадлежащий ему, недовольный на себе.

— Я рад, что вы подружились, ребята.

Я улыбнулась, но моя улыбка тут же исчезла, — с чего ты взял? — Спросил Арон. — Шарлотта моя нянька, а дети не дружат со своими нянями.

Кривая улыбка украсила его красивое лицо. Я не понимала, почему мое присутствие так злит его и побуждает на грубость.

«Сейчас я покажу тебе няню и ребёнка, Арон!»

— Эй, мы отлично провели время. Арон немного злюка, но в целом хороший собеседник, — я мило улыбнулась в ответ на недоумевающий взгляд парня. — Кажется, мне уже пора. Увидимся завтра, не скучай, малыш. — Я наклонилась и погладила его по кудрявой голове, скорее из - за своих личных побуждений, а не чтобы разозлить его. При соприкосновении мягких волос и кожи на пальцах в сочетании с его взглядом, моя рука покрылась мурашками. Я перевела взгляд в пол и поспешила отстраниться от него. Какое странное чувство парализовало мое тело...

Мои ноги понесли меня прочь из комнаты. Пока я переоделась и вышла из комнаты для сотрудников в холл, Гарри успел спуститься и ожидал меня. На его предложение подвезти, я не смогла отказать, так как за окно стало довольно темно, пока мы с Ароном увлеченно рассматривали рисунок. А дорога домой занимает намного больше времени на общественном транспорте.

— Как прошёл первый день? — Он снял галстук и кинул на заднее сиденье. Расстегнутая на верхние пуговицы белая рубашка смотрелась на нем восхитительно.

— Довольно весело, — чуть приукрасила я, — Арон любит ту стену. Почему?

— Она многое значит для него, это правда. — Гарри было сложно говорить о произошедшем с братом и это пробуждало мое любопытство ещё больше. — У Арона талант, он мог бы стать художником, как и мечтал когда-то, но он давно не брал в руки кисть. Думаю, картина является неким напоминанием о прошлом Ароне и, видя её каждый день, он причиняет себе боль.

Больше мы не говорили ничего. Только оказавшись в своей комнате, я глубоко задумалась о словах Гарри и мне захотелось узнать прежнего Арона.

Чем он любил заниматься, что его делало счастливым для того, чтобы делать это все вместе с ним.