Глава 1
Ведьмы любят навевать тоску и обожание.
Они – рой пауков в дождливый день.
Как присосутся к тебе,
Так и не отлипнут, пока
Не получат желаемого.
Ведьмы – это Питер.
В менее кровожадной формуле.
Дневники Кэтти, 1865 год.
Записи, которым можно верить.
Весна в этом году выдалась на удивление теплой. По округе небольшого ведьмовского поселка Капельница пели соловьи и ворковали влюбленные воробьи, дико беся своим свистом всех светлых магов. Темные маги отсыпались днем в домиках, стараясь по традиции творить темное колдовство ночью в более благоприятное для них время.
Мне недавно исполнилось шестнадцать. Магия в моем скудном организме так и не проснулась. Матушка хлопотала, прося у бога светлых магов Кшмирти помилование. Она боялась, что в следующую ночь Красной Луны меня может забрать Дикая Охота, приходившая в наш поселок раз в год для отбора самых слабых магов.
В Капельнице с каждым годом слабых магов становилось все меньше. Буквально в прошлом году их было трое. Тогда Дикая Охота забрала маленького мальчика четырех лет,болеющего неизлечимой болезнью. C тех пор Дикая Охота считается преступной группировкой,перешедшей начерченную Департаментом черту мира.
Примерно с момента забора их последней жертвы в Капельнице подростки, не имеющие никаких магических способностей, стали рыть себе могилы и прятаться в них на долгую и, желательно, холодную ночь, полностью засыпая себя в могиле. Если верить СМИ, то подростки, выходя из могилы на рассвете следующего дня, приобретали неимоверную силу,тем самым заводя здравомыслящий рассудок взрослых в заблуждение. Они думали, что кто-то управляет детьми. Кто-то имеет над ними власть. Не все родители, увы, молчали, предавая Департаменту огласку случившегося. Многие продолжали вести образ жизни, словно ничего не случилось, а их ребенок спустя шесть месяцев обнаруживался мертвым в Кофейной Академии,куда родители на крыльях радости отправляли учиться своих чад.
В Капельнице существовало три межвременных академии. Кофейная Академия, куда принимали и белых, и темных магов с задатками сильного творца. Тенерожденная Академия, расположившаяся массивным замком на окраине поселка за большим и неприметным рвом, где обучались подростки, умеющие превращаться в воронов. И, наконец, самая неприметная академия, где мне предстояло учиться последние три года до выпуска – Академия Вирн.
– Ты меня вообще слушаешь?
Матушка повисла надо мной, недовольно скрестив руки на груди и обиженно поджав губки. Я замечталась, засмотревшись в окно, где вместо желанной весны царила наколдованная осень. Желтые листья кружили на пару с красными листьями, ведя их в такт правильного бального танца, которому позавидовал бы сам Шопен. Пожухлая трава потеряла цвет новизны, превратившись в едва заметное сено, обычно лежащие на открытых полях между деревнями. Под сгустками сена красовались грибы. В основном это были мухоморы, да подосиновики так горячо любимы моей матушкой. Подосиновики матушке когда-то готовил отец, когда она еще была совсем крохой. Брал ее за руку в лес и показывал грибы. Дедушка был славным светлым магом, которого, к сожалению, несколько лет назад убили темные. Вон куст пошевелился – белка пробежала. Вон зелень загорелась синим пламенем – отдача дани ушедшим в небытие драконам. Ежик на спине понес собранные три грибочка, решив полакомиться ими где-то в сторонке, скрывшись от посторонних глаз.
Матушка этой весной превзошла все ожидания, решив предусмотреть все, кроме ненавистного ею дождя, который в нашей семье никто, кроме меня, не любил.
В моей руке заботливо пополнился тыквенный пай – фирменный напиток нашей семьи.Тыквенный пай был похож чем-то на слегка приглушенное латте из человеческого мира с едва ощутимым добавлением ноток корицы и тыквенного пирога, только-только доставшегося поваром из печки. Я сделала небольшой глоток. Тепло родительского дома разлетелось по моему организму, заставляя вновь забыться. И я бы забылась, если бы не очередное опоздание Питера.
– Не забывай про осанку. Думай не телом, а головой. Пытайся сдружиться с Лирой и никогда не произноси имени нашей фамилии в слух.
– Лира давно меня перестала слушаться. – Попыталась пожаловаться на вирну я. – В последние несколько недель я ее даже призвать не могу. Может мне не стоит брать ее с собой в школу, матушка?
– Придется, дорогая. Академия вирн без вирны тебя не пустит на свой порог. Мы не можем так рисковать. Мы должны идти до победного от начала и до конца.
– Но за что мы боремся? Зачем мы продолжаем придерживаться традиций, о которых большинство ведьм в нашем поселении давно забыли?
– Мы не позволяем традициям полностью исчезнуть. – Матушка заботливо погладила меня по голове. – Мы не можем заставить других ведьм следовать установленным правилам, но мы можем и должны уважать предков, подаривших нам кров, еду и воду. Я уж молчу о доставшейся нам крыше над головой.
– Крышу над головой нам построила магия, а не древние законы. – Пробубнила я, отпивая горячий напиток из кружки. Магия позволяла напитку не остывать, оставляя в воздухе небольшую струйку едва уловимого пара. – Древние законы не дали нам образования и прямолинейности. То, что мы относимся к древнему роду, не обязывает нас следовать древним традициям.
Моя матушка – не самый приятный собеседник. Она никогда не пойдет наперекор традициям и суевериям. Для нее с самого раннего детства были важно уважение со стороны ее матушки (моей бабушки). Матушка не раз пыталась проявить во мне любовь к древностям, но я их не оценила и по сей день старалась придерживаться своего мнения, которого в семье не особо жаловали.
Магия умела расти и развиваться, но в последнее время она изрядно чудила. Раньше – об этом помнит даже брат – магия проявлялась у всех. Она рождалась из смеха обычного ребенка и летела туда, где ее ждали больше всего. Магия считалась подарком. Но со временем все изменилось. То ли дети стали меньше верить в волшебство, то ли мы стали недостойны магии.Я точно не знаю. Однако то, что магия стала неохотно отзываться в наших организмах, заметили все. И всем от этого стало как-то боязно.
Я откинулась на спинку стула, лениво теребя правой ногой. Мама с укоризненной посмотрела на повадки не совсем леди, но промолчала, решив лишний раз не встревать в скандалы с непутевой дочерью. Манерами я никогда не отличалась. Мне нравилось, когда я спокойно могла дать волю своим движением и не заморачиваться по поводу этикета,предписанного в приличном обществе.
За мамино колдовство и маленькие шалости я была спокойна, но временами мне все же было тревожно. Колдовство в последнее время любило отнимать много сил, а запас чар уходил все быстрее и быстрее. На одно маленькое колдовство – вроде того, что витало сейчас за окнами дома – приходился день восстановления для полного контроля сил.
– Как поживает твой старый друг Дерек? Он, кажется, учится в той же Академии, куда тебя сегодня должен забрать Питер. Кстати, ты случайно не знаешь, где мог застрять этот несносный мальчишка? Он уже как полчаса должен быть на нашем участке и поливать магией нерушимый барьер! Я же ему не за опоздания плачу, в конце-то концов!
Матушка умела в момент едва заметной паники говорить без умолку. В основном она лепетала бессвязные между собой вопросы. Вопросы имели толк. Матушка не раз срывалась на том, что ее беспокоило больше всего. Например, опоздание Питера – четырнадцатилетнего мальчишки, переставшего расти лет так двести назад, если не вся тысяча.
Питер недавно стал другом семьи. Он помогал матушке по дому, тратя свою магию,умудрившись заслужить отпирающееся заклинание рода. Я в тот день долго отчитывала матушку, так безрассудно испортившую свободу. Несмотря на то, что я держалась за Питера, и готова была влиться практически в любую его авантюру, где не доставало моей скудной не магической помощи, я старалась держать его заостренное на себе эго подальше от своей недальновидной персоны.
– Нормально он поживает, – отмахнулась я, чуть не пролив тыквенный пай на бархатистый ковер, – мы с ним не виделись с прошлых каникул, когда он приезжал в Капельницу. К чему ты вообще задала этот вопрос, мама? Дерек – темный. Светлым ему уже не стать. Да и былой дружбы не вернуть.
Немного я все же лукавила. Временами Дерек был настолько заносчивым подонком, что буквально заставлял меня находиться в его неприкасаемом обществе.
– Мы начали говорить с матушкой о твоем скором замужестве. – Мама прикусила нижнюю губу. Ее голос дрожал, выражая всю серьезность и нервозность предстоящего разговора, который я слышать совершенно не хотела. – Раз Дерек принимает тебя такой, какая ты есть, может быть, тебе стоит пересмотреть его кандидатуру? Я тут на днях навела о нем справки в магическом сообществе поиска. У Дерека богатые родители. Да и ты сама сказала,что продолжаешь общаться с Дереком. Может не так тепло, как раньше, до его проявления темных сил, но все же общаешься. Ты вспомни, дорогая, какие перспективы в твоей жизни откроются, выйдя ты замуж за сильного темного мага. Тебе никто слова поперек горла не скажет, даже если в конечном итоге у тебя никакой силы так и не проявятся...
Я сглотнула, воизбежании непредвиденной уборки, решив поставить кружку с тыквенным паем на стол. Матушка стала разговаривать о предстоящем замужестве. Это плохо! Очень плохо! Знать бы еще в какой степени опасности матушка успела увязать в мыслях о свадьбе. У матушки имелись три стадии неприкосновенности зарождения плана. Первый – включал в себя задумку и отговаривания идеи с бабушкой. Бабушка могла как отклонить затею, так и принять ее. Допустим она приняла, тогда мы тут же переходим ко второму – навязывание мыслей и выбор свадебного платья. Тут же происходил разговор с Дереком, в попытке уломать его взять меня в жены. И третий, последний, самый сложный – уговор меня самой в принятии принятого матушкой решения.
Обычно, на третьем плане матушку уже никак не переубедишь. Она все для себя решила.На моей памяти еще никогда не было такого, чтобы после третьего плана матушка завернула обратно за угол и начала все сначала.
Времени у меня было в обрез. Спасало положение мой уход в Академию, где я надеялась,что матушка забудется, посмеётся над своей нелепой идеей и продолжит творить магию во дворе.
От возможного скандала меня спас Питер. Он нагло – как умеет только он – материализовался с помощью магии и открывшегося портала в центре гостиной. Магия Питера решила немного подвести. Я успела заметить небольшой сгусток серой гнили, говоривший о неполадках магического переноса. Неполадки при переносе через порталы случались редко. Час пик приходился на приход учащихся в учебные заведения. То бишь сегодня. И не имел ничего общего с неполадками из внешнего мира.
Отряхнувшись от серой пыли, которая – я была уверена на все сто – все-таки умудрилась осесть маленькими, едва заметными пятнами на дорогом костюме, привезенном из человеческого мира, мальчишка галантно поклонился. В отличие от меня, он постоянно соблюдал предписанные древние законы, за что с каждым разом делал матушку счастливей и счастливей. Удивительно, что при такой любви к Питеру, матушка решила поговорить со мной о Дереке.
– Миледи, прошу прощения за опоздание! Возникли неотложные и небольшие неразберихи на работе, которые в ходе последних событий, пришлось решить незамедлительно.Однако не стоит наводить паники раньше времени! Они оказались столь несущественными, что я бы не стал о них преждевременно беспокоится.
Не удержавшись, я закатила глаза. Питер работал в Департаменте – одном из двух важных организаций мира Трех Измерений. Департамент занимался трудоустройством жителей мира,следил за лазутчиками, пытался сохранить секрет знающих от незнающих, живущих в столице Эстон Хиллс. И вампиция – второй важный орган после Департамента, благодаря которому в мире полностью отсутствовала преступность. Нет, смерти, конечно же, были, но зачастую они случались по неосторожности, и лишь в том случае, если знающих проговаривался незнающему другу о своей сущности. В мире правила были поставлены так, что незнающий сам должен был раскрыть существование знающего. Тогда его имя исчезала из списка незнающих, и он спокойно мог расспрашивать друга-знающего о полноценном построенной системы жизни мира Трех Измерений.
Как точно Питер с его наклонностями к преступному миру оказался в Департаменте, я не знала. Да и не хотела узнавать. Мне всегда было достаточно того, что мальчишка невольно при каждой нашей новой встрече и деле говорил последние новости, заставляя невольно задуматься о некоторых происходящих вещах.
Например, последняя новость, которую я узнала от мальчишки, стала подготовкой Департамента к возможной драконьей войне. Драконья война могла вспыхнуть только на одном участке мира – Академии Вирн. Вообще, насколько я помнила, в Академию без магии принимали редко. Все же высшее заведение, которое хотело поддерживать значимое место в учебном мире среди слабых ведьм и магов. Я их прекрасно понимала. Да и вообще я надеялась закончить магическую учебу на дому, которая у меня шла неплохо и где я уже делала значительные успехи.
Питер и Дикая Охота перевернули все мои давно построенные планы. Мальчишка явился первым. Сначала он начал разговаривать с моей матушкой, пытаясь задобрить его решение и поддержать, если вдруг я стану отнекиваться от столь заманчивого предложения. Питер меня знал, а потому и не стал идти напрямую, прекрасно понимая, что простой разговор со мной ни к какому результату – кроме отрицательного – не приведет. И он оказался, зараза, прав. Я отнекивалась до последнего. Лишь тогда матушка решила поддержать мальчишку, сказав, что через два месяца по Капельнице пройдет вихрь из Дикой Охоты. У меня не было сил, и я попадала в первые ряды забора, а так как я не хотела оказаться с силами, но всю жизнь провести в скитаниях не понятно, чего, я согласилась, опустив недовольно голову.
Вот примерно так я оказалась втянута в еще две заварушки, над которыми предусмотрительно поработал Питер. К слову, в Академию я ехала под прикрытием. Помимо получения знаний, мне навязали одно занимательное дело, от которого я попросту не смогла отказаться, посчитав его достаточно интересным для моего сольного исполнения.
Для начала сольного выступления в стенах еще не изученной Академии Вирн, мне предстояло получить документы, где была прописана важная информация. Питер недавно ездил в командировку от Департамента в человеческий мир, где распечатал для меня необходимые листы и ввел в краткий курс дела. Я в который раз опечалилась о запрете человеческой технике и интернета в нашем мире. Она бы не раз облегчила нам жизнь, но мы имели то, что имели. И еще у нас была магия, которой обычные люди были лишены. Поэтому мы и не выступали,прекрасно понимая, что злой Департамент ничего хорошего нам не предоставит.
– Я принес тебе запрашиваемые тобой документы. И разузнал о родителях Дерека. – Питер мило улыбнулся матушке. Он гад, знал о моем возможном замужестве, и не разу не обмолвился о нем! Ничего! Отыгрываться на нервах я пока еще умею. – Матушка Дерека,предпочитающая в людях массовой информации скрывать собственное имя, принадлежит к вымершему драконьему роду. Я бы на вашем месте подумал о замужестве. Оно хоть и перспективно, но некоторые факты из биографии родителей Дерека вводят меня в не самое приятное заблуждение.
– Я приму твои слова во внимание, Питер и дам знать о принятом решении в ближайшее время.
Я прищурено посмотрела на матушку. Ее глаза при упоминании возможного родства с исчезнувшими драконами загорелись азартным огоньком. Такой огонь обычно вспыхивал на переходе между вторым и третьим планом задумки. Плохой знак! Зная родителей и характер Дерека, меня вполне могут поженить без моего ведома. Значит, надо защищаться всеми доступными мне способами самозащиты от свихнувшихся родителей, да ненавистного женишка.
– Питер, ты, кажется, хотел поговорить со мной перед отъездом в Академию? Отлично! Я сейчас быстренько захвачу собранные вещи из своей комнаты, и ты благополучно сможешь отправить меня восвояси.
– Тебе не нужно никуда идти. – Удивил меня ответом Питер. – Я уже переправил все твои вещи через магический портал в твою будущую комнату. Они будут ждать тебя там и никуда уже не денутcя. Так что, если ты готова, я готов перенести тебя хоть сейчас.
– Готова! – Я подбежала к матушке, горячо обняла ее на прощание и поцеловала. Я не знала порядков в Академии и не могла точно предугадать мой следующий приезд домой, но одно я знала точно – я буду очень сильно скучать по матушке и бабушке. – Я люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, милая! – Матушка крепко обняла меня в ответ. – Береги себя! Старайся во всем слушаться учителей и не вылететь из Академии после первого семестра.
– Обещаю быть прилежной ученицей.
Я пулей оказалась перед Питером. Прежде чем доставить нас в кафе, находящееся на окраине Капельницы, мальчишка недоверчиво покачал головой. Он прекрасно знал, что я и спокойная жизнь несовместимая реакция. Но я была ему благодарна за то, что Питер не сказал никаких причитаний перед моей и без того растроганной матушкой.
Родительский дом мы с мальчишкой покидали под ручку и в полнейшем молчании, не зная, что нам принесет наше маленькое расследование...