Вместо "Люблю" - знак абзаца

Я не люблю утро. Кто его вообще придумал? Тосты с горячим кофе в постель, яркое солнце, бьющее в окно, и птички, поющие песни Тейлор Свифт – все это клише, придуманные режиссёрами популярных романтических комедий. Могу поспорить, что экзамен на должность режиссера выглядит примерно так: «вы романтизируете утро?», «да», «вы приняты».

Однако это утро и правда не обычное. Птичек Тейлор, конечно, за окном нет, но есть солнце и... Тимоти. Я испуганно осматриваю парня, спящего за моей спиной, обнимая меня и прижимая к себе. Перевожу взгляд на компьютерный стол и вижу две пустых бутылки вина. Воспоминания отрывками всплывают в памяти, и я морщусь то ли от стыда, то ли от зависти самой себе. Заглядываю под одеяло и понимаю, что мы оба почти без одежды. «Я переспала с Тимоти Бейлем», - с ужасом проносится в моей голове. Паника окутывает меня в свой адский плед и старается задушить, но я справляюсь с дыханием и успокаиваюсь. Тим упирается носом в мою спину, оставляя на ней тепло своего дыхания. Это успокаивает. Поддаваясь моменту, будто это сон, я переворачиваюсь лицом к другу и легко целую в его губы, наслаждаясь атмосферой этого утра и мягкими объятиями Тима. От приоткрывает глаза, щурится, улыбается. И целует меня в ответ. Невинным, но долгим поцелуем. Он отстраняется, прижимает меня к своему голому рельефному телу и вновь проваливается в сон. Не веря в реальность всего происходящего, я закрываю глаза и, не желая отпускать момент, тоже засыпаю в объятьях друга детства.

***

- Ты сделала ЧТО?! - Ив так громко орет в трубку, что мне приходится отодвинуть телефон от уха и сделать звук тише. - Какого черта, Рори?

Не такой реакции от Ивет я ожидала.

- Я не знаю. Мы пили, смеялись и... всё вышло как-то само собой.

Я нехотя отрываюсь от подушки и сажусь на кровати. Тело моментально обдает прохладный воздух, но даже это странное ощущение не может заставить мои глаза открыться. Когда я проснулась, Тимоти уже не было рядом. Открыть глаза – значит признаться себе, что его сейчас в этой кровати нет. Это... неприятно. Более того, ночной образ так и стоит перед моими закрытыми глазами. Переплетение тел, тяжелые вздохи и стоны. Это было потрясающе, но... неправильно? Его мышцы, приятно придавливающие меня к кровати, его дыхание, обжигающее кожу, его губы... Я не хочу, чтобы эта картинка испарилась с лучами солнца на моих глазах. Но я тру виски и открываю глаза. После вина голова раскалывается на две половины, и это портит ощущения после такой ночи.

- Арно узнает, бошку открутит.

- Вряд ли, - обреченно вздыхаю и зарываюсь пальцами в свои волосы, переключив звонок на громкую связь.

- Тебе - вряд ли; а вот Тимоти - не жилец. Хорошо он хоть универ уже закончил, а то Таффанель придумал бы, за что отец должен отчислить Тима.

- Не произноси его имя вслух, он звонил ночью, когда мы...

- Ты, надеюсь, не ответила? – Мое молчание дает самый громкий ответ из всех возможных, и я слышу, как Ив закипает.

- Да что я могла сделать? Он бы не перестал звонить... и испортил бы нам ночь.

Заканчиваю я уже тише. Смущение накрывает меня с головой. Произнести слова о том, что я спала с Тимоти, вслух оказалось сложнее, чем я ожидала. В голове все казалось чертовски правильно, и меня даже не мучила совесть... почти. Но момент, когда эти слова звоном отразились от стен, стал больным ударом под дых.

Ивет тяжело вздыхает и отправляет запрос на переключение на фейстайм. Я прикрываю все еще голое тело одеялом, принимаю запрос и встречаюсь с осуждающим взглядом подруги. И я могу ее понять.

- Этого мне слышать было не обязательно, Рори. – Делает замечание о моем последнем уточнении подруга. - Ладно, опустим пока вопрос с Арно. Объясни мне, как так вышло, что тот, кого ты открыто называла старшим братом, стал твоим...

- Не знаю. Я даже не уверена, когда все пошло не так.

- И что теперь? Ты уйдешь от Арно к Тимоти? – Я молчу. – Нет, Рори, не пойми меня неправильно, но мне кажется, что эта ночь – большая ошибка.

- О чем ты?

- Милая, послушай, я понимаю, что сейчас ты в замешательстве. Тимоти – он правда чудесный, ты его знаешь всю жизнь. Но согласись, вы оба были пьяные. Может, ты просто скучала по прошлому? Ты сама говорила, что вы были очень близки до университета. Но это же не значит, что вам нужно было... вот так. А если он влюблен в тебя, а ты нет, ты ведь сделаешь ему только больнее. Он – друг, Рори, старший брат. А Арно... Ты же знаешь, как он тебе верит, как он тебя любит. Да, и в любом случае парня выбирает сердце, а не алкоголь и ностальгия.

Небольшая лекция Ивет что-то меняет во мне. Внутри появляется мерзкое липкое чувство вины. Ив права. Я бы давно ушла от Арно, если бы меня что-то не устраивало в наших отношениях. Но я не могу понять, отчего меня так тянет к Тимоти. Не может же сестринская любовь оказаться чем-то большим.

- Может, так и есть. – Я делаю глубокий вдох и с трудом сдерживаю слезы. Мне не больно, мне страшно, что в один миг я потеряю и парня, и друга. За дверью слышится какой-то шорох, и я делаю голос тише. – Ив, я пойду. Встретимся лично, когда я вернусь, ладно?

Девушка кивает и сбрасывает звонок. Я выдыхаю, чтобы успокоить эмоции и ненароком не заплакать, расслабляю руки, и одеяло предательски скатывается с моих плеч. Со стороны двери раздается стук, и я бездумно, по привычке бросаю:

- Да?

Тимоти заглядывает в комнату со спокойной улыбкой, но она меркнет, сменяясь то ли испугом, то ли заинтересованностью. Я неловко тру глаз, стараясь не смотреть на друга, боясь вспомнить, как отдавалось ему мое тело, когда Тимоти решается заговорить:

- Там завтрак на кухне, - в его голосе слышится дрожь, - спускайся.

Не дожидаясь моего ответа, он уходит. И кажется, я пропускаю удар.

Когда по комнате разносится хлопок двери, я наконец поднимаю глаза. Звуки шагов становятся тише, пока совсем не исчезают. Вокруг повисает тишина. Я медленно перевожу взгляд на небольшое зеркало на стене и замираю. Растрепанные волосы, покусанные губы и... абсолютно голое тело. Проснувшись, я так и не успела одеться, только накинуть одеяло для разговора с подругой. Войдя в комнату, Тимоти увидел меня и замер... Бледная кожа с пылающими розовыми засосами вокруг маленькой аккуратной груди и тонкой шеи, изгиб талии, плавно уходящий под одеяло и маленькая черная татуировка на ребре, сильно привлекающая внимание.

- Твою мать, - со злостью и разочарованием вырывается у меня из груди.

Я думала, что на утро мы оба сделаем вид, что все забыли благодаря вину. Думала, что будет больно. Худшее, что может сделать парень на утро после секса – это забыть его. Или сделать вид, что забыл. Будто ничего и не было. Но я и не знаю, как отреагировала, если бы он заговорил о нашей ночи. Что бы я ему сказала? Прости, она была ошибкой? Я не хотела? Мне понравилось? Любой ответ был бы разрушающе неверным. Поэтому отчасти я рада, что мы оба выбрали бы стратегию молчания.

Но моя беспечность все испортила. Я без стыда и совести сидела перед ним, как и прошлой ночью. Как открытая книга. Это выглядело так, будто меня не смущает ночь, будто я готова что-то менять. И, черт возьми, это было так. В моменты, когда я чувствовала его руки на своих бедрах, а губы на своих губах, я надеялась, что смогу заполучить его навсегда. Но утро все расставляет по своим местам. Одно разрешение войти, пока я не одета, смыло оба этих варианта. Теперь будет сложно сказать, что мы забыли прошлую ночь, и еще сложнее, что я не могу поменять свою жизнь сейчас.

Отогнав все мысли, я даю себе слово больше не поддаваться на провокации своего тела и встаю с кровати. На стуле я нахожу свои шорты и большую глаженую футболку Тимоти. С тяжелым вздохом я переодеваюсь (хотя «одеваюсь» было бы вернее), собираю волосы в высокий небрежный хвост и, посмотрев на свое заспанное лицо в зеркало, спускаюсь на кухню. Снизу доносится аромат вафель и горячего шоколада. Я жадно вдыхаю его и чуть не падаю, оступаясь на лестнице. Сердцебиение учащается, и я даю себе несколько секунд, чтобы прийти в себя.

- Ты в порядке? – Выглядывая из-за угла в потрепанном фартуке, испугано спрашивает Тимоти.

- Ага. Ступеньку не заметила, - со смешком оборачиваюсь на длинную лестницу.

Тим скептически приподнимает бровь, и я закатываю глаза.

- Да, с чувством юмора у тебя по утрам не очень.

- Зато у тебя все в порядке, - бесится Тим и выставляет на стол малиновый джем и мед. Кажется, ему не понравилось мое «доброе утро» топлес. – Завтрак готов.

Я киваю и сажусь. Вчера у меня не было возможности разглядеть это помещение, но сейчас я вижу, что оно шикарно. Высокие потолки, со вкусом подобранная мебель, элементы мелкого декора органично вписаны в стиль. Уверена, что дизайном этого дома занималась мама Тима или специально подобранный для этой работы человек. Простому мужчине это не под силу. Я беру тарелку с венскими вафлями, любезно приготовленными Тимоти, и ухожу в другой конец гостиной, занимая место у большого окна в эркере. Я приметила это место еще когда только зашла в дом. Небольшой полукруглый оазис уюта с мягким диванчиком так и тянет завести светскую беседу за чашечкой чая. К счастью, мы живем в двадцать первом веке, где подобное встречается не часто, и меня никто не осудит за чашку новомодного горячего шоколада. Едва я устраиваюсь, замечаю пристальный, немного обиженный взгляд Тима.

- Теперь ты не хочешь даже сидеть со мной рядом? – Его голос звучит не просто обижено, а обреченно. Он опускает голову и, могу поспорить, сдерживает эмоции. – Если бы знал, что цена за эту ночь – ты, ни за что бы не...

- Не что? Ну? – С раздражением спрашиваю, роняя вилку на пол. Делаю глубокий вдох и, успокаиваясь, поднимаю ее.

Тимоти подходит и садится рядом.

- Я не стал бы спать с тобой, Рори.

- Ответь мне честно, ты хотел этого? Да или нет?

- Хотел. – Тим виновато опускает голову, избегая моего взгляда.

- Я тоже этого хотела. Так что давай больше не будем так цепляться за это... событие. Я не хочу, чтобы между нами что-то изменилось. – Тим издает глупый смешок, и я по-сестрински обнимаю парня. Как раньше, как в детстве. – Ты всё еще мой старший.

Я стараюсь широко улыбнуться, показав Тимоти, что не принимаю все близко к сердцу. Хотя это совсем не так. Ночь была слишком хороша, и я слишком хочу ее повторить. Но, кажется, он пожалел о ней, и это задевает меня. Неужели его так смущает сама мысль о том, что мы переспали? Или я его не привлекаю? Отгоняя все лишнее из головы, я предпринимаю новую попытку убрать неловкость из нашего утра.

- Тим, у меня все еще есть парень, перед которым теперь я чувствую вину. И до сих пор у меня есть лучший друг, потерю которого я себе никогда не прощу.

- У меня тоже, и я тоже не простил бы себе такую потерю.

Я игриво щурю глазки.

- У тебя тоже есть парень?

Глаза Тимоти встречаются с моими, расширяются, и друг быстро отвечает:

- Издеваешься?

Смех заполняет все пространство вокруг нас. Кажется, ситуация решена без лишних слов. Мы оба оставим эту ночь в памяти, но обсуждать ее больше не будем. Звучит, как идеальный план для сохранения нашей дружбы.

Дружба...

Я так привыкла видеть в Тимоти лучшего друга, что уже и забыла, что он парень. Очень красивый, умный парень. Тот, в кого влюблялась каждая вторая девчонка, когда мы с ним шли по длинным коридорам университета, тот, кого первым замечали на вечеринках. Обычно в паре именно девушка – красивое украшение, сопровождающее молодого человека, но на нашей с Тимом паре все сломалось. Тим был и красивым украшением, и мозгом. Кем была я? Уже и не знаю. Главное, что я была. И сейчас я бы хотела вернуть то время, вернуть стабильность. На моем первом курсе не было вопросов, почему с вечеринок мы уходим вместе, хотя не являемся парой. Сейчас все иначе. Нас мотает из стороны в сторону: то мы изображаем незнакомцев, живущих в соседних квартирах, то спим в одной кровати, накаляя воздух в комнате быстрее самых страстных пар. Что между нами? Не знаю. Но мне точно нужен воздух. Мне нужен друг. Мне нужна стабильность.

Длительное молчание прерывает голос Тимоти. Он звучит напряженно и будто заторможено. Он безотрывно смотрит в свой телефон и не моргает, пугая меня до чертиков.

- Что-то случилось? – Обеспокоенно интересуюсь я.

- Айко Макколо, - выдавливает из себя парень. – Она хочет нанять меня личным советником.