5 глава. К врагу на борт.
Ренита, русалочка семнадцати лет, стала странно себя вести, как к Марэ прибыл «Морской дьявол» Улисса. Она стала более задумчивой, более нервной, и ее лицо все чаще поворачивалось к морю. Никто не обратил внимание на эти особенности, ведь Ренита ни с кем тесно не общалась. Она была более закрытая, чем другие девочки.
Русалки часто проводили время вместе. Они накидали в тронном зале подушек на пол. И любили сидеть на них, весело болтая. Амэя же, хоть там и стоял небольшой трон специально для нее, в последние дни все чаще начала спускаться к русалкам. Подушки оказались куда удобнее хоть и простенького, но все же трона. Она любила удобно устроиться на подушках и слушать щебет своих соплеменниц. Кто-то всегда рассказывал что-то интересное. Обычно это была Сильвия. Историй у нее было много, и все про ее прекрасную графскую жизнь.
– Ренита! – вдруг воскликнула Сильвия.
Ренита вздрогнула, оборачиваясь на голос графини. Амэя вздохнула. Даже она, царица, не помнила имена русалок так хорошо, как Сильвия. Вот кому нужно было быть царицей, а не ей, уроженке крошечного города-острова, нетитулованной обычной девчонке.
– Ренита, тебе не интересны мои рассказы?
– Что вы...
– Тогда почему ты отвернулась от нас?
И тон у Сильвии был требовательный, пусть и доброжелательный. Амэя ещё раз вздохнула. Хотела бы она разговаривать так. Но не умеет. Поэтому обычно молчит.
– Я не... Я...
Ренита не знала, что ответить. Ее лицо внезапно покрылось румянцем, что для русалок было редкостью. Ее глаза забегали. Она нервно сжала одну из подушек, потом отпустила ее и принялась теребить платье. Все напряглись, не понимая, в чем дело. Амэя тоже. Пусть Сильвия и была благородной дамой, ее никто из русалок не боялся. Никто не волновался в ее присутствии, ведь они все из одного теста. Их всех «слепил» морской дьявол. А тут вдруг такая реакция... Это точно не из-за графини.
– Скажи, в чем дело! – приказным тоном произнесла Сильвия.
И Ренита сдалась. Она нервничала, но призналась:
– Кажется, я чувствую свою мать.
Русалки были удивлены.
– Я с того момента, как к Марэ подошел корабль Убийцы русалок чувствую себя неважно. И на днях я поняла, что там... что на корабле моя мама.
В тронном зале поднялся шум. Русалки возбуждённо принялись высказываться на этот счет. Амэя задумалась. А не пора бы пойти и поговорить с гадким убийцей? Раз уж выясняется, что там сейчас родственницы русалочек. Вдруг он вздумает их убить прямо завтра?
На плечо Амэи легла рука Авилы. Амэя обернулась.
– Даже не думай. Поймают тебя – и мы обречены.
Амэя поджала губы. Да они и с ней на острове обречены! Потому что не спасти ей их родню. Никак! Она – никто, а не царица. Ничтожное создание. Ни на что больше не способное. А они величают: «Царица, царица». Она – глупая, слабая девчонка! Из далекой провинции. Воспитанная матерью для того, чтобы жить тихо и мирно в этой самой провинции. А не для того, чтобы быть русалкой, и уж тем более царицей!
Вечер прошёл ужасно. Русалки были взбудоражены, Ренита грустна, а Амэя утопала в самобичевании. Она спряталась в своей комнате. Посидела там, а потом и вовсе сбежала через окно к матери. Авон накормила ее вкусной человеческой едой и рассказала кучу обычных человеческих новостей.
Булочник опять выпил, и жена отметелила его скалкой. На рынке кто-то украл яблоко. В магазине тканей две женщины поругались, потому что не смогли поделить обрез льна.
Амэя слушала и наслаждалась. Никаких историй о море. Никаких историй об Убийце русалок. Мирная человеческая жизнь.
Но это все чуждо.
Эта мысль росла с каждой минутой пребывания у мамы в гостях. Амэя ясно ощущала свою чужеродность этой простой жизни. Она иная. И это убивало. Она хотела этой жизни, но не могла так жить. И даже думать, что она простой человек, не могла. Потому что слишком ясно чувствовала, что в километре стоит дом, наполненный русалками. Чувствовала близость моря. Чувствовала его зов. Пыталась игнорировать, но не могла. Она не человек! Она русалка... Чириканье Эри за окном добивало.
На эту ночь Амэя осталась у матери. Авон всегда была рада, когда дочурка оставалась у нее. Сокрушалась, что та переехала к другим русалкам. Но в целом против не была. Понимала, что ее девочка уже взрослая. И давно не человек...
Утром Амэя проснулась от ласкового лучика солнца, который заглянул в ее окно. Она зашевелилась, прикрывая когтистой рукой лицо. Приоткрыла правый глаз, в котором после сна, казалось, вообще не было черного цвета. Лишь лиловый. Жутко прекрасный лиловый цвет.
Эри, сидящая на приоткрытом окне, тихо чирикнула, заметив шевеление русалки.
– Доброе утро, Эри, – хриплым голосом сказала Амэя.
Птичка склонила голову набок. Амэя улыбнулась. И потянулась сладко. Давно она так хорошо не спала.
Кровать, в которой она ночевала с самого детства, казалась очень притягательной. Вставать не хотелось. Такой прелестный день за окном, такой прелестный сон ей снился. Будто она еще ребенок. И гуляет с Хьюго в лесу, собирая ягоды. Они беззаботно, весело хохотали и пели песни. А пчелы летали над ними, жужжали в такт мелодиям.
Но, вопреки своим ленивым желаниям, Амэя поднялась с кровати. И, не одевшись, направилась умываться. По дому разносились запахи, из-за которых во рту скапливалась слюна. Мама готовила что-то вкусное. Амэя принюхалась. Кажется, это блины, а еще пирожки с яблоком.
Амэя быстро умылась, оделась, и побежала к матери в кухню. Авон стояла у печи и доставала из нее румяные пирожки.
– Мама! – воскликнула Амэя.
Авон обернулась с ласковой улыбкой:
– Проснулась? Садись скорей за стол.
Утро было прекрасное. И день обещал быть таким же. Амэя, радостная, возвращалась в дом к русалкам. Она предвкушала их веселый щебет и даже не вспомнила об Убийце и его корабле. Не вспомнила, пока шла. Но вспомнила, едва ступила за порог дома. Ее встретили мрачные лица русалок. Сердце царицы пропустило удар.
– Что случилось?
– Ренита пропала.
– Как?!
– Полагаем, сбежала, – доложила Авила.
– Куда?!
– К Убийце, вероятно, – мрачно сообщила Сильвия, скрестив руки на груди. – Она же рассказала вчера, что чувствует свою мать там. Дурочка...
Корнелиа не согласилась:
– Я бы тоже так сделала.
– Надо поступать по-умному! Сейчас и матери ее плохо, и самой Рените... Что делать, что делать?!
Сильвия была на панике. Она нервно наглаживала собранные в косу темные волосы. Амэя впервые видела эту эмоцию на ее благородном лице.
– Я пойду на корабль, – решила Амэя.
– Не дури, царица, – не согласилась Авила. – Тогда пропадешь и ты.
– Надо что-то решать!
– Мы бессильны против Убийцы.
– Я спасу всех! Как и раньше...
Авила тяжко вздохнула. Опять царица завела ту же шарманку... Спасет! Как же! Ни грамма русальей силы! Ни желания мстить, ведь все ее убийцы мертвы.
– Царица, хватит, – твердо отрезала Авила. – Я понимаю твое желание помочь нам. Но твоя пропажа или того хуже, смерть, не поможет нам.
– Но...
– Никаких но. Нужно придумать план. Мы не можем рисковать собой и уж тем более тобой. Нас итак мало. Убийца серьезно проредил наши ряды.
Русалки были согласны с Авилой. Амэя нет, но все же не решилась идти против всех. По крайней мере, на виду. Ну и какая она царица? Ее слово даже не учитывается. Все решает масса.
К вечеру Амэя совсем не знала, куда себя деть. Она думала о русалках на корабле, о своей должности царицы. Ну как она может просто ждать? И чего ждать? Вдруг способности никогда не проснутся? Тогда русалки просто сгинут, а она даже не попытается им помочь. Это невозможно!
Когда русалки в очередной раз собрались вечером в тронном зале, Амэя просто ушла. Ушла из дома к берегу. И стала наблюдать за черным кораблем. Он стоял на том же месте, что и был.
Ветер развевал Амэе волосы и синий подол юбки. Она вздохнула, почувствовав, как от волнения участилось сердцебиение.
Небо стремительно темнело. Запахло мокрой землей. Видимо, скоро пойдет дождь.
Амэя выдохнула. Скинула с ног обувь и ступила в воду. Приятную, ласковую, несмотря на сильные волны. Море всегда любит свою русалку. Оно всегда радуется, когда русалка падает в его объятия. Особенно царица.
В руках русалки была тиара, которую ей подарили на день рождения. Она ее почти не надевала, лишь любовалась. Но сейчас... сейчас она должна показать, что не простая русалка. Она – царица!
Нырнув, Амэя поплыла к кораблю. Что ее ждет? Вдруг ее заточат, как и других русалок? Вдруг ее убьют, понадеявшись, что после смерти царицы завеса Марэ спадет?
Амэя гнала от себя эти мысли. Она хотела спасти русалок. Долой сомнения! С этим убийцей, жестоким и безжалостным, нужно вести себя твердо и не показывать страха. И особенно – не признаваться в своей слабости. В том, что у нее совсем нет чар.
Какого же было удивление матросов, когда на борт начала залезать светловолосая девчонка. Они не сразу поняли, что это русалка, потому что от ее вида их не пробирало, как от других русалок. Она была красива и притягательна, но как-то по-обычному. Никакого безумия не возникало, когда матросы глядели на нее.
Амэе было трудно забираться на борт. Она цеплялась когтями за деревянные бока корабля и ползла вверх. Это было тяжело. Всё-таки когти русалки не предназначены для таких занятий.
Она перевалилась через борт и упала на пол. Матросы с любопытством глядели на нее. Никакого страха. Ну, и она поглядела на них в ответ.
– Надо же, сама пришла! – воскликнул полностью лысый матрос.
– Зовите мне капитана, – сказала Амэя, старательно копируя приказные интонации Сильвии.
– Зачем? Мы и без его ведома тебя к другим отправим. С одной сегодня это сделали.
Матросы засмеялись. Амэя грациозно поднялась на ноги. Подол платья прилепился к ее ногам. Но Амэя это проигнорировала, продолжая высокомерно взирать на матросов. Такой взгляд даже Сильвия себе не позволяла. А ей вот нужно. Нужно на них давить авторитетом, который, увы, отсутствует.
– Ладно, иди за капитаном, – поморщившись, сказал один из самых взрослых матросов лысому. – Раз уж сама царица к нам пожаловала.
И интонации были вовсе не язвительные. Он просто назвал Амэю царицей, признавая ее титул. Не иронизируя. Амэя едва не вздрогнула, когда услышала эту фразу. Но удержалась. Еще больше выпрямилась и буровила взглядом оставшуюся троицу, окружившую ее.
Улисс не обрадовался, когда в его каюту стал ломиться Грег, один из самых наглых матросов. Он потирал виски, страдая от жуткой головной боли.
– Ну чего, ну чего? – промычал Улисс, ведь Грег стал стучать в дверь еще сильнее.
– Там русалка!
– Что «русалка»?
– Пришла, вся такая с тиарой. Говорит, зовите капитана!
Улисс выругался. Не ждал он сегодня царицу. Да и вообще сомневался, что она придет, раз не пришла за все эти дни.
Встав со стула, капитан направился к двери. Виски прострелила сильная боль. Нет, это становится невыносимо.
Грег привел Улисса к царице. И Улисс, страдающий от боли, смотрел вниз, на палубу, пока шел. Ему казалось, что так становилось чуток легче. Но когда Грег замер, капитану пришлось поднять голову. И он увидел ее... Самое прекрасное в мире существо. Ее нежный облик был настолько неземным, что Улисс утонул в ее черно-лиловых глазах. Головная боль стала отступать.
Она глядела на него прямо, вся мокрая. Платье прилипало к ней и, похоже, доставляло дискомфорт. Волосы, вьющиеся и потемневшие, не разлетались от ветра. И Улисс вдруг подумал:
– Вы не заболеете? Может, вам принести одеяло?
Царица удивленно вскинула брови. Матросы тоже. Впервые капитан проявлял любезность к русалке.
– Благодарю, но не стоит. Я пришла не за этим.
Ее голос... Ее голос обволакивал. Мягкий и теплый, словно летнее море ближе к берегу. Перед лицом Улисса сразу пронеслись воспоминания о его детстве. Как они с мамой, пока папа уезжал по делам, приходили к морю. Оно было холодным и неприветливым, но из-за голоса русалки он вспомнил один день, когда оно стало словно парное молоко. Тогда выходило редкое для Морских владений солнце. На целых два дня! Морской запах рядом с царицей был иным. Более ярким. И сводящим с ума.
– Где мои русалки? – сказала она. – Я знаю, что вы их еще не убили.
Убили? Улисс слабо понимал, о чем она, одурманенный.
– Они в трюме, – поведал капитан. – Меня зовут Улисс...
Он едва не добавил «прекрасная дева», но одёрнул себя. Это все чары! Гадкие русальи чары!
– Я... Мне нужно с вами поговорить.
– Говорите, – разрешила Амэя.
Улисс поморщился, оглядев матросов. Смотрели они на него очень подозрительно.
– Наедине.
– Но капитан, вдруг она нападёт на вас?
Это прелестное создание? Глупости!
– Идите, я сказал!
И недовольные матросы удалились. А Улисс подошел к борту и положил на него руки. Ветер дул прямо в лицо, откидывая его волосы назад. Амэя встала рядом.
– Зачем вы убиваете русалок? Отпустите их.
– Убиваю?..
Улиссу не особо думалось рядом с царицей.
– Как мне к вам обращаться?
– Амэя. Так что? Что вам нужно? Отпустите их!
– Не могу.
– Почему?
– Одна из русалок убила моего отца. Я должен ее поймать.
– Из-за одной русалки вы хотите убить всех?
– Мне нужна лишь одна.
– К вашему сведению, русалки не убивают просто так. Нам плевать на людей. И не плевать лишь на тех, кто убил нас.
Улисс нахмурился. Впервые слышал про это. Но... могла ли русалка врать? Тем более та, которая обладает настолько сильными чарами, что даже его, привыкшего, к ней влечет?
– Вы можете не стараться, – грубо произнёс Улисс.
Амэя с недоумением на него посмотрела.
– Ваши чары на меня не действуют. Точнее, действуют, но я скоро переборю их. Как переборол чары всех остальных русалок. Так что прекратите.
Какие чары? Амэя не понимала. Ее чары не работают. Но она решила промолчать. Не признаваться же, что она сейчас жалкое создание, почти человек?
– Хвастаться будете потом, – сказала царица. – Где мои русалки?
– Давайте заключим договор. Я отпускаю вас на ваш остров. А вы приводите мне ту русалку, которая убила моего отца.
– Как она хоть выглядит?..
Амэя не собиралась никого приводить. Но стало любопытно, из-за чего вообще начался этот сыр бор.
– Не помню.
– Ну и как я должна искать?
– Как-нибудь. Вы же царица русалок, вам они должны говорить правду.
Амэя почувствовала раздражение. Какой глупый человечишка! Как он посмел задавать такое дурацкое задание?
– Что, если я ее не найду?
– Тогда ваши русалки останутся со мной.
Амэя поджала губы. Повернулась, посмотрев прямо на капитана. Он скосил на нее глаза, не захотев глядеть прямо, ведь тогда он вновь попадет под ее чары. Хотя и не глядя на нее он чувствовал ее присутствие. Ее запах, который почти сливался с морским, но все же был немного иным. Ему вдруг захотелось притронуться к ней. Он со всей силы сжал борт, лишь бы не сделать этого.
Амэя заметила его странное поведение. Трудно было не заметить. Поэтому она, вспоминая, как общались русалки с мужчинами на Марэ, решила повторить. Она подалась вперед и медленно опустила руку на плечо Улисса. Нежно улыбнулась:
– Ну, пожалуйста, Улисс, отпустите моих русалок. И тогда я вам найду ту самую.
Сердце капитана стало бешено биться. В голове стало горячо. Было ощущение, что еще чуть-чуть, и он упадет в обморок от переизбытка чувств. Но оттолкнуть Амэю Улисс был не в силах.
– Простите, но нет, – слабо выдавил он из себя.
– Тогда хотя бы половину?
Улисс задумался. Эти русалки отравляли его жизнь даже тем, что находились здесь. Из-за них безумно болела голова. Из-за них еда и вода кончались быстрее. Он вздохнул, отводя взгляд от очаровательного лица Амэи.
– Я отпущу с вами пятерых.
Амэя не подала виду, что обрадовалась.
– А может быть, вы отпустите со мной восьмерых?
Улисс промолчал. И подозвал матросов. Матросы были недовольны решению капитана.
– И возьмите с собой Ливию.
Вскоре возле Амэи появились русалки. Амэя посчитала их и не могла поверить. Их было восемь... Ренита, которая сбежала сегодня, была среди них. Она держала за руку взрослую русалку. Это точно была ее мать, ведь лица у них были ну очень похожи.
– Ну что, поплывем на Марэ? – улыбнулась русалкам Амэя.
Сердце Улисса, когда он увидел ее острозубую улыбку, вновь забилось чаще. Красива... Как же она красива...
Улисс долго глядел вслед царице, когда она с русалками уплывала. Рядом встала Ливия. Она недовольно глядела на своего капитана.
– Что, влюбился? – грубо спросила она.
Улисс сжал зубы:
– Пошла вон.
– Зато как лебезил перед этой! Монстрихой! Позорище. Матросы обсуждают это между собой, к твоему сведению. Что не такой ты и сильный, раз тебя очаровала такая уродина.
– Заткнись!
– Хочешь сказать, я не права? Ни один матрос не повелся на внешность этой царицы. Лишь ты. Потому что она по русалкиным меркам страшилище!
– Дура.
– Почему обычные женщины от тебя слышат это, а монстриха иное? С ней у тебя был ласковый тон и вежливость. Я тебе помогаю, неужто я не заслужила уважение?
Улисс повернулась к ней, обозлённый:
– Ливия, не забыла, кто я? Ты не хами мне, иначе законопачу в бочку и в море выкину!
– Никого не выкидывал, а меня выкинешь, – фыркнула девушка.
– Да! Выкину! В последнее время ты чересчур дерзка! Не забывайся!
– Что, как твой папаша, сдашь в бордель в Песчаных Холмах?
Улисса будто обухом по голове ударили, когда он услышал что-то об отце.
– Что ты сказала?! – прошипел он. – Как ты можешь наговаривать на моего отца, поганка?!
– Да это все знают, – фыркнула Ливия, хотя себе она признавалась, что испугалась этого тона капитана.
– Не смей про него говорить! И не смей мне хамить! Прочь пошла, пока я добрый.
Ливия скрестила руки на груди и, всем видом показывая недовольство, удалилась. Странным стал этот Улисс. С самого момента прибытия к Марэ. Ливия считала, что это из-за мерзкой царицы русалок. Околдовала, дрянь.
На Марэ тем временем даже не заметили пропажу царицы. Царица ведь вольна ходить, где хочет. А когда увидели ее, вошедшую в тронную залу, с тиарой, удивились.
– Царица? – спросила Авила. – Что-то случилось?
Амэя кивнула. И в тронный зал вошли восемь русалок.
– Вас отпустили? – поразилась Корнелиа.
Ренита покачала головой и ответила:
– Нас вызволила царица.
– Ты ходила на корабль?! – воскликнула Авила.
– Да. И капитан выдвинул условие. Если я найду ему русалку, которая убила его отца, он отпустит всех остальных русалок на волю.
***
– А я знала, что царица поможет! – сказала одна из русалок, находящаяся в трюме «Морского дьявола».
Другая русалка была не согласна:
– Поможет? А мы?
– Она найдет способ спасти нас! Ренита рассказала, какая она хорошая. Добрая, милосердная.
– И без сил.
– Силы вернутся.
– Откуда знаешь? Как может быть царица без сил?
– Раньше ведь она могла и волну поднять! Куда такая силища пропадет? Вернется она. И сила, и царица.
– Может оно и так, да думаю я, сгинем.
Одна русалка подалась вперед и зашептала заговорчески:
– Слыхали, что матросы говорили? Капитан хотел пятерых из нас выпустить, а царица попросила восьмерых. И этот капитан послушался! Видать, не все силы царицу покинули, раз она смогла очаровать этого бесчувственного чурбана.
– Но Ренита говорила, что царица ничего не может. Чар нет.
– Хочешь сказать, она очаровала его без сил? Как обычная девушка?
– На этого... убийцу чары наши не действуют. А как иначе то? Влюбился этот дурень, – русалка захихикала. – Если царица умна, она сможет им вертеть, как хочет! Влюбленный мужчина – дурак. Так еще моя мама говорила. К слову, права оказалась.
– Был бы дураком, всех бы отпустил. И тогда ищи-свищи нас!
– Ах, вот бы и нас выпустили! Ренита рассказала про русалий дом, и мне так туда захотелось... Это ли не мечта, жить с царицей под одной крышей? Жить, а не существовать в затхлом трюме.
– Свободу бы, – согласились остальные русалки.