3 глава. Первый шаг к мести.
Херта сидела на лавочке, улыбаясь, и глядела на серые облака. Неужели будет дождик? Она любила дождь и в будущем мечтала переехать в другой город, где дождь идет постоянно. Хьюго ушел по своим делам, оставив сестренку наедине с собой. После его странной выходки в книжном магазине, он стал еще более мрачным, чем был.
Херта тоже помрачнела, вспоминая, что говорила незнакомой девушке, похожей на Амэю. И как она могла такое сказать? Накинулась с непрошенными комплиментами ни с того ни с сего... Но ведь та девица правда прекрасна! Прямо как Амэя, разве что, красота незнакомки была более невероятной.
На лавочку кто-то опустился. Херта повернулась направо. Рядом сидела женщина лет тридцати в темно-зеленом платье. У них в городе было принято носить светлую одежду. Неужели она приезжая? И серьги в ушах дорогущие!
Женщина заметила внимание девушки к своей персоне и улыбнулась ей. Херта резко отвернулась. Ее щеки заалели. Надо же, как невоспитанно она себя в последнее время ведет! Так откровенно пялиться – верх наглости.
– Как тебя зовут? – спросила женщина.
– Херта.
– А меня Флора. Я впервые в таком замечательном городе, где нет постоянных дождей.
– А я люблю дождь.
– Правда? – заинтересовалась Флора. – Ты бы хотела жить там, где вечно дожди?
Херта кивнула.
– Слушай, дорогая, а не проведешь ли ты мне экскурсию по вашему городку? Или ты занята?
– Да нет, – пожала плечами Херта.
Обе встали с лавки и направились в центр города. Херта в первую очередь хотела показать незнакомке фонтан и рассказать интересную легенду о нем.
– Вы только-только приехали? Совсем ничего не видели?
– Ничего, кроме прелестных девушек, – как-то странно улыбнулась Флора. И Херта поежилась.
Когда она видела девушку, похожую на Амэю, у нее не было пугающего ощущения, хоть та и была настроена немного агрессивно. А эта дама вроде бы приветлива и дружелюбна, а пугает.
По дороге им никто не попадался. Улицы были пустыми, и тревога Херты постепенно увеличивалась. В воздухе запахло дождем. Стало темнее, потому что тучи закрыли садящееся солнце.
– Флора, а у вас есть дети? – спросила Херта, чтобы отвлечься.
И чего она так испугалась? С ней идет обычная женщина. Сейчас она расскажет о своей счастливой семье, и Херта рассмеется, услышав веселую историю!
– Нет, – ответила Флора. – Меня выдали замуж в восемнадцать лет за пятидесятилетнего старика. Я забеременела от него, а он меня бил. И я потеряла ребенка. Потом и муженек вслед за малышом ушел. – Женщина жутко ухмыльнулась, отчего у Херты вновь побежали мурашки.
– Сочувствую вам.
– Благодарю. Ты не только красивая, но еще и добрая девочка.
«Разве я красивая?» – мысленно удивилась Херта.
Все знакомые мальчики всегда ухаживали за Амэей, а ей никто даже комплиментов не делал. Херта думала, что ее внешность весьма обычная.
– А сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
– Как раз в этом возрасте благородные миледи и берут себе девочек на воспитание.
– Правда? А зачем благородным миледи воспитывать чужих девочек? – удивилась Херта.
Флора рассмеялась, словно ее спутница рассказала какую-то смешную шутку.
– Кому-то это нравится, – наконец, ответила она.
– И в чем интерес? – пожала плечами Херта.
Женщина вновь загадочно ухмыльнулась. У Херты задрожали губы. Ну почему эта дама ее так пугает?
Тяжелая капля упала Херте прямо на макушку. Она задрала голову, и хотела было улыбнуться, но уголки губ не поднимались рядом с этой странной дамой. А та на месте не стояла. Она как ужаленная подскочила, схватила Херту за руку и потащила в какую-то таверну. Девушка опомниться не успела, как оказалась в теплом помещении за столом.
– Переждем дождь, – сказала Флора. – Ты что будешь есть?
– У меня нет денег.
– Ерунда, – отмахнулась дама. – Я плачу. Тем более, ты мне показываешь город. Надо же тебя отблагодарить.
– Но я...
Херта хотела сказать: «Но я еще ничего не показала». Увы, не успела, так как Флора перебила ее, заявив подавальщице:
– Несите нам всего и побольше!
Опустив глаза на свои сжатые кулаки, Херта сглотнула. Ну почему ей так страшно рядом с этой женщиной? Она ведь ничего плохого не сделала. Ведет себя прилично, не ругается, улыбается (правда, жутковато), да еще и угощает едой! И, несмотря на это, Херте хотелось оказаться где угодно, но только не с ней. Даже гадкий Лео, друг Хьюго, который любил ее поддразнивать, так не пугал!
***
Она почувствовала, что он в городе, сразу. И не один – с ним шел тот, благодаря кому она сбежала. Пахло кровью. Клеменс ранен? А тот, кто шел с ним – нет. Он был доволен жизнью, нес в кармане то, что сладко пахло металлом. Деньги?
Клеменс не был весел. Расстроен, что ранен? От его карманов пахло только заплесневелой булкой. Неужели ему ничего не досталось? Русалка улыбнулась. Это уже месть. Соразмерно тому, что он сделал – ничего, чтобы спасти ее и других девушек.
Обнажив клыки, она выплыла из грота в море. Она его чувствовала. Он совсем рядом, на порту. Она плыла к нему, продолжая кровожадно улыбаться. Он ничего не подозревал. А она уже была рядом, выглядывала из воды. И ее глаза светились сиреневым светом. Она следила и жаждала, чтобы он оказался рядом с водой. Но он все медлил. Разговаривал с Клеменсом, довольно потряхивая карманом с монетами.
«Скоро тебе незачем будет ими трясти, ведь на том свете они никому не нужны», – пронеслось в голове у русалки.
Матросы подходили ближе к воде. Хотели полюбоваться грозовой тучей и темным морем.
«Полюбуйся напоследок!»
Он чесал щетинистую щеку, важно стоял, растопырив ноги. Как его зовут? Русалка не знала, но в те моменты, когда он трогал ее на корабле, она звала его «Гнусный червь». Он и походил чем-то на червя. Подбородок почти не выделялся, сразу переходя в широкую шею. И рот был резким, маленьким. А руки – как макаронины, холодные и противные, которые русалка ела тогда, в прошлой жизни. Ее, кажется, раньше звали Амэя?
– Гляди, в море будто что-то светится! – вдруг воскликнул «гнусный червь».
И русалке пришлось нырнуть, чтобы не выдать себя.
– Ничего нет. Ты ошалел, что ли, от богатства, которым наградил тебя барон Вермис?
«Барон Вермис? Какое знакомое имя, отдающее тухлятиной. Ничего, он совсем скоро тоже исчезнет с лица земли».
– Завидуй молча, Клеменс! – усмехнулся «червь». – Тебе ничего не досталось за то, что девку упустил.
– Да я и так был наказан, – он приподнял забинтованную руку. – Не заживает!
«Так это он полез за мной в воду? Хотел спасти или не хотел, чтобы его наказал барон?»
– Так зачем ты нырнул за ней? Потопла бы и потопла! Видно же было, что уже не жилец.
– Я не хотел ее смерти. Она не виновата, что попала в руки барону.
– А они все не виноваты, что бабами родились. А бабы нужны для чего? Для того самого! – глубокомысленно изрек матрос. – А она хорошенькая была, даже жаль, что утопла. За нее б много в борделе взяли.
Клеменс отвел глаза.
«Борделю ничего не досталось, а с тебя я возьму за свою жизнь равноценную плату!»
Русалка выжидала, когда Клеменс уйдет. Конечно, она могла и при нем убить «гнусного червя», но зачем потом тратить время на чары? Нужно, чтобы он ушел прямо сейчас!
Она едва не зарычала от нетерпения. И вдруг с неба донеслось знакомое:
– Чирик!
Птичка направилась прямо на Клеменса и клюнула того в макушку. Тот завопил, отмахиваясь, а «червь» громко и противно засмеялся. Клеменс побежал в сторону кораблей, а «червь» остался, запуская руку в карман и довольно перебирая пальцами монеты. Вот он, тот момент!
Русалка поднялась из воды. «Червь» уставился на нее сальным взглядом.
– О, прекрасная дева, иди ко мне! – сказал он.
– Лучше ты иди ко мне, – пропела русалка. – Иди ко мне, иди...
Она поманила его. И он пошел, с глупой улыбкой, протягивая руки к недостижимому. Он не заметил, что уже по горло в воде. Не заметил, как начал захлебываться. И тогда русалка исчезла. Чары спали. И «червь» понял, что умирает, когда легкие отозвались болью, а в голове возникла темнота. Но последнюю мысль он успел уловить. Он подумал: «Эта была та девка!»
И когда его тело замерло, русалка вновь объявилась. Она залезла к нему в карман и взяла часть монет. «Червю» теперь они без надобности.
***
Тучи сбивались в густую мягкую пену над городом-островом Марэ. Хьюго задрал голову, поежившись от подувшего ветра.
– Ты уверен, что это была она? – спросил Лео, его лучший друг.
– Да.
Они стояли на полупустой площади у фонтана. Тот слабо журчал. Вода выливалась прямо из клюва большой мраморной белой птицы.
Архитектура Марэ отличалась от остальных городов Морских владений. Это был единственный город, где ценили светлые строения (да и одежду тоже). И поэтому остров красиво прозвали «Светом страны».
– Но в этом нет никакой логики! – воскликнул Лео, поправив темные волосы, торчавшие во все стороны. – Зачем ей было сбегать от матери? Да и куда?
– А я откуда знаю? Авон не говорит, почему они поссорились.
– Да с чего ты взял, что это была Амэя?
Хьюго посмотрел на друга как на недалекого человека:
– Думаешь, я не узнаю свою подругу? Вот если бы я надел очки, сильно изменился бы?
– Нет, – признал Лео.
– Я хочу узнать, в чем причина ее побега. И почему она делает вид, что не знает меня и Херту. Я обязательно найду ее. И место, где она живет сейчас.
– Может, не стоит? – усомнился друг. – Если она сбежала, значит, была причина. Лезть в чужую семью не очень хорошо.
На разумный довод Лео Хьюго неожиданно разозлился. Он сжал кулаки и процедил, не обращая внимания на каплю, упавшую на него с неба:
– Вы с Хертой сговорились, что ли?! Я сам решу, что мне делать.
Парень развернулся и направился в узкий переулок, не попрощавшись с другом. А Лео тяжко вздохнул. Хьюго всегда был назойливым и настырным. Несчастная Амэя, если и правда сбежала, обязательно попадется в его лапы и выдаст все под его давлением.
Лео взглянул на небо. И на него обрушился тяжелый ливень. Лохматая торчащая челка прилипла ко лбу, рубашка стала практически прозрачной. Но Лео не собирался куда-то бежать, лишь бы спрятаться от дождя, как это сделали люди, гулявшие на площади. Он неторопливой походкой направился в сторону своего дома, который был довольно далеко. Лео даже не почувствовал холода, хотя ветер клонил маленькие деревца к земле. Парню было жарко.
Он оглядывал здания, каждую потертость которых помнил наизусть. Лео любил гулять по городу наедине с собой. Особенно под дождем, когда на улице никого не было. Прямо как сейчас.
Окинув взглядом окна, Лео заметил детей, круглыми глазами глядящих на него через стекло. Он улыбнулся им, и те улыбнулись в ответ, замахав ему, мол, заходи к нам в дом. Но он покачал головой, отказываясь от предложения, и пошел дальше.
Проходя мимо любимой таверны, парень заметил в окне знакомое лицо. Он видел эту женщину, когда был в гостях у дяди на соседнем острове. Графиня Сиашел... Весьма странная дама, о которой дядя даже говорить не хотел. Но Лео все равно узнал, что ему было нужно. Благо, мать дяди оказалась очень болтливой. А уж обсудить такую спорную личность как графиня ей было очень интересно.
Лео прищурился, заметив, что с Флорой сидит какая-то девушка. Он поморщился, вспоминая слова болтушки-родственницы. Неужели нашла кого-то для «воспитания»?
В этот момент спутница графини уронила ложку. И, когда она наклонялась за ней, сердце Лео будто бы замерло, обледенев. За столом сидела Херта, сестра его лучшего друга Хьюго!
Не соображая, что делает, он влетел в таверну и бешеными глазами уставился на девчонку. Та тоже заметила его и побледнела. Хотя, куда больше? Она и до этого сидела какая-то напуганная.
– Херта! – зашипел Лео. – Немедленно домой!
Она нахмурилась. А чего это Лео ей приказывает? И она давно бы поставила его на место, если бы не пугающая Флора. Все-таки потерпеть гадкого Лео проще, чем сидеть здесь с ней.
– Простите, мне пора, – сказала Херта женщине.
Та грустно улыбнулась и кивнула:
– Конечно, иди. Это твой жених?
– Какой жених! – вспыхнула девушка. – Мне всего четырнадцать!
Как только Лео открыл дверь таверны, чтобы выйти на улицу, он замер. Как Херта пойдет домой под дождем? Это он привыкший, а у нее довольно слабое здоровье. Парень до сих пор помнил, как в детстве в шутку толкнул ее в море, а она на следующий день слегла в лихорадке.
– Ну, мы идем? – поторопила его Херта.
Он мельком взглянул на нее. Нужно идти, ведь оставлять ее с этой женщиной будет плохой идеей. Но она ведь заболеет!
– Подожди минуту.
Лео ушел вглубь таверны, а Херта, поджав губы, скрестила руки на груди. То, что друг брата так внезапно объявился, ее и порадовало, и огорчило. Она недолюбливала его. Он был слишком строгим к ней и всегда обращался как с несмышленым ребенком. Но он помог ей уйти от Флоры!
Пока Херта размышляла над тем, благодарить Лео или нет, кто-то накинул ей на плечи что-то тяжелое. Она оглядела себя и поразилась. На ней был серый плащ. А сзади стоял Лео.
– Где ты это взял?
– Купил.
– В таверне?
– Да, – раздраженно ответил парень. – Пошли уже.
И когда они вышли под дождь, он смог сказать то, что желал произнести с первых минут их сегодняшней встречи:
– Не общайся с той женщиной. Как тебя вообще угораздило с ней встретиться?
– А что такое? – нахохлилась Херта. – С кем хочу, с тем и общаюсь! Вообще не твое дело!
– Кто же еще тебя уму-разуму научит?
Девушка фыркнула:
– Уж точно не ты!
– Да ты хоть знаешь, кто она такая?!
– И кто же?
Лео молчал. Он остановился, отчего пришлось остановиться и Херте. Как объяснить четырнадцатилетней девчонке то, что творит Флора? И пока парень подбирал слова, Херта выжидающе на него глядела. Вода скатывалась с его волос на лицо. Челка лезла на глаза. Херта никогда не видела его таким. Обычно волосы Лео торчат, будто его потрепала собака.
– Все, никто! – выдал Лео.
– Раз никто, то я могу с ней общаться?
– Нет!
– А чего это ты мне запрещаешь, я не поняла? Раскомандовался! Сейчас возьму и пойду к ней обратно. Она, между, прочим, меня угостила вкусной едой!
Лео схватил подругу за плечи, будто и впрямь боялся, что она пойдет к Флоре.
– Я не могу тебе сказать, кто она, понимаешь?
– И почему же?
– Потому что... – Лео прикусил губу, и Херта, глядя на него, почувствовала странные ощущения, появляющиеся внутри нее, которые тут же исчезли после следующих слов парня, – ты еще маленькая!
Она вырвалась из его хватки и направилась к узкой улочке, которая приведет ее к дому. Маленькая? Ну, конечно, он всегда говорит, что она маленькая! А объяснить нормально ничего не может.
– Постой, куда же ты бежишь? – крикнул Лео ей вслед.
– Домой. Между прочим, как ты и хотел, – зло пробурчала себе под нос Херта.
– Какая же ты вредная! – выдал парень, догнав сестру друга.
– От тебя нахваталась.
***
Свет неприятно бросился в глаза, и Амэя проснулась. Увидела небо. Солнце выглядывало из белоснежных пушистых облаков, освещая часть моря. Другая же его часть оставалась в тени, и это выглядело волшебно. Но не для Амэи, которая чувствовала жуткую головную боль и сухость во рту и по всему телу. Она глянула на руки. Чешуя топорщилась, словно просила воды. Испугавшись, русалка прыгнула в море и, лишь после этого поняла: она не знала, где находится. Это был незнакомый берег с песчаным пляжем.
Амэя попыталась вспомнить, как она здесь оказалась. Но в голове было пусто. И русалка решила подумать об этом позже, когда доберется до дома, а то бишь, родного берега. Она пойдет в облюбованный ею грот и станет вспоминать так усердно, что память обязательно покажет обрывки минувших событий. То, что случилось после того, как она читала историю о прабабушке.
Путь до дома был неблизким. Амэя плыла сначала в одну сторону, но вода там казалась совсем незнакомой. И девушка сильно растерялась. Вернулась туда, откуда начала свой путь, и направилась в другую сторону. Но и там все было чужим. Амэе осталось совсем чуть-чуть, чтобы впасть в панику, и она поплыла прямо.
Вода тянула ее, хоть все еще казалась незнакомой, в противоположную сторону от острова, чуть левее. И спустя пару часов Амэя начала узнавать водоросли и расположение кораллов под водой. А также рыб. Кажется, эту стайку она видела позавчера, когда перекусывала их подругой.
Город-остров Марэ показался вдали. Он был размером с муравья, но Амэя его сразу узнала: что-то внутри перевернулось, как при виде старого знакомого, которого и не надеялась встретить. Она приближалась к острову, а он будто приближался к ней в ответ – так быстро русалка плыла. Вот он уже поместился бы у нее на ладони, а вот уже нет. Он рос, а в Амэе росла неизвестно откуда взявшаяся паника. У нее возникло чувство, будто вчера произошло что-то непоправимое. Но что?
У порта было какое-то оживление. Амэя осторожно подплыла к нему, выглядывая из воды, но так, чтобы ее никто не заметил. Да и кто бы ее заметил, когда толпа что-то бурно обсуждала со стражниками?
– Тише! Кто-то один, пожалуйста, – произнес мрачный стражник, растерянно потерев лоб.
– Я! Я буду говорить! – заявил один дедок с рыболовной сетью наперевес. – Моряк энто, матрос барона Вермиса, что девку уволок.
Стражник тяжко вздохнул, будто работа, которую он выполнял, угнетала его:
– Какую девку?
– Дочку той, что на окраине живет. Она ко мне приходила, говорит, дочка пропала, а я видал ее, как она к барону Вермису топала. Наверняка он обманом ее заволок, она-то из честных, маленькая еще – лет пятнадцать, говорят.
– Причем здесь украденная девка, я не пойму?! – возмутилась какая-то дородная тетка. – Вообще-то умер мой муж! Немедленно проведите расследование!
Дед не смолчал, перекрикивая даму:
– Да какое расследование?! Что тут расследовать, девка та и утопла его!
– Какая девка? – вновь вздохнул стражник.
– Которую Вермис уволок.
– Как она его утопила, если ее уволок Вермис? Вы осознаете, что говорите?
– Осознаю поболе вас! – надулся дед. – Мстит та утопленница. Она с корабля сбросилась, мне внук рассказал, он там тоже матросом служил. Да, говорит, после такого не будет больше. Хоть Вермис и платит немало, да внуку ничего не досталось, так как он девку упустил.
Стражник нахмурился:
– Вы утверждаете, что ваш внук участвовал в похищении некой девушки?
Старик понял, что наговорил лишнего, покраснел, словно вареный рак, забубнил что-то невнятное, и тут встряла тетка:
– Так будут расследовать или нет?!
– Помолчите, женщина, я опрашиваю свидетелей, – заявил стражник и склонился над старым рыбаком: – Я закрою глаза на некое похищение, так как к нам никто с просьбой вернуть дочь не приходил. Расскажите, как что было? Кто утопился, кого упустили, и кто, наконец, по вашему мнению, убил этого моряка?
Амэя мысленно возмутилась. Закроет глаза на ее похищение?! Это еще что такое? Она, конечно, знала, что стражники обычно не расследуют дела: люди в форме только патрулируют города и ловят пьяниц и буянов, сажая их в темницы. Расследовать дела простого люда – это не к ним, а к частным детективам. Но у той тетки наверняка нет денег, чтобы провести расследование смерти мужа.
– А точно не схватите моего внука? – спросил дед.
– Точно.
Люди в толпе подобрались, приготовившись слушать историю, которая в маленьком городке будет разноситься как таинственная трагическая легенда.
– Мой внук второй раз идет на корабле с бароном. Первый раз тот ему хорошо заплатил. А в этот – ни единой монеты, так как Клеменс упустил девчонку, которую барон для насильничества украл. Девка обманула моего внука, да бросилась в море. И прокусила ему руку, когда тот пытался ее спасти. А там такая рана, с клыками! Не бывает таких зубов у людей.
– Так, может, пиранья? – спросили из толпы.
– Да какая пиранья в наших краях?! – возмутился старик. – Я рыбачу с детства, а мне семьдесят лет! И ни разу никакой пираньи не было!
Он помолчал немного, передыхая после своего монолога.
– Вы же знаете, что есть легенды, как утопленницы русалками становятся? – продолжил рыбак. – Вот и та девочка стала. И будет мстить обидчикам. А этот, погибший, значит, сделал ей что-то. Может, тоже насильничал?
– Ты чего мелишь, старик? – возмутилась дородная тетка. – Мой муж не такой!
«Такой-такой, – не согласилась Амэя. – Если бы разрешили, уподобился бы барону за милую душу».
– И вот, боюсь я теперь, что она и моему внуку отомстит, – взгрустнул дед. – Вдруг и он чего плохого совершил?
Толпа зашепталась. Кто-то верил старику, и они обязательно распространят слухи по городу. Кто-то не верил, а только смеялся над его глупостью. А Амэя с ужасом вспоминала прошлую ночь: воспоминания вернулись, когда она увидела на берегу сморщенное набухшее тело захлебнувшегося мужчины. Неужели она сделала это? Она отомстила первому матросу?
***
– Ну чего ты? – спросила Элиэна у Авон, ставя перед ней тарелку с куском пирога. – Поешь хотя бы.
– Не хочу, – глухо произнесла мать Амэи.
Она сидела у соседки в гостях, в кухне, хотя у них была и столовая. Но Элиэна почему-то любила сидеть с подругой именно здесь. Наверное, потому что кухня для хозяйки дома было что-то вроде «места силы». Амэя с детства таким местом считала море, но Авон об этом даже не подозревала.
Из коридора донеслась неясная возня.
– Херта, Хьюго! – крикнула Элиэна, вытирая мясистые руки о кухонное полотенце (они были в муке). – Я приготовила ваш любимый пирог!
– Спасибо, мамочка! – послышался девичий голос. – Я одна, Хьюго ушел к Лео.
– Они разве не поссорились?
– Уже помирились.
В кухню вошла Херта. Она пробежала светло-карими глазами по столу, заметила пирог, и лишь затем опечаленную гостью. Села на стул, раздумывая, как бы развеселить соседку. А мать поставила перед дочерью чашку горячего чая и тарелку.
– Знаете, какая история по городу ходит? – спросила Херта.
– И какая же? – заинтересовалась мама.
– Говорят, якобы мужчину нашли на берегу. Мертвым. Утоп.
– Да ты что?
– Я тоже удивилась. Спрашиваю, что за мужик и как утонул? А они в ответ – моряк какой-то, да не сам он утоп, а утопили его!
Херта покосилась на Авон, которая не показывала ни единой эмоции, молча глядя на кусок пирога. Дочка схватилась за мамино угощение, которое она ей подложила в тарелку, откусила и продолжила говорить. На этот раз с набитым ртом.
– Гувурят, вуфалка его утупила.
– Прекрати! – поморщилась мама. – Даже непонятно, что ты сказала. Кто утопил? Прожуй сначала!
– Я говорю, по слухам русалка его утопила!
Элиэна с досадой сплюнула, явно надеясь на более реальную историю:
– Да какая русалка, их не существует!
Но побледневшая Авон так не думала. Херта хотела ее оживить, и у нее это получилось.
– Какая русалка? – слабым голосом спросила гостья.
– Да кто ее знает? Говорят, мстит за насильничество на корабле!
Одинокая слеза скатилась по щеке Авон. Херта с Элиэной переглянулись, не понимая, что нашло на женщину. А та, всхлипнув, сделала глоток чая и горестно сгорбила плечи.
– Что с тобой, Авон?
– Н-ничего, дочку вспомнила...
И все замолчали.
– А что еще известно об этой истории? – спросила гостья.
Херта пожала плечами:
– Вроде, ту русалку схватил барон Вермис. Ну, вы знаете, да, гадкий такой мужчина, который любит дам воровать? И вот она всем, кто на его корабле был, мстить будет, так как все знают: русалки мстительные.
– Мстительные... – отозвалась Авон.
– Еще какие! – кивнула девушка. – Я читала, как у одной утопленницы при жизни паренек кошелек отобрал, так после своей смерти она, обратившись в русалку, заколдовывала его и обчищала дом! – Херта захихикала и подавилась пирогом.
Элиэна строго нахмурилась:
– Не разговаривай за столом! И вообще, любишь ты сказки. Лучше бы в реальности жила.
– Это в какой же? – прохрипела Херта, утирая слезы под покрасневшими от кашля глазами.
– Тебе скоро пятнадцать лет.
– И что?
– А там и до замужества совсем немного.
– Да какое замужество?! – взвыла девушка. – Не пойду замуж! Тем более не за кого.
– А как же Лео? Он очень хороший мальчик, всего на два с половиной года тебя старше. И наш Хьюго с ним дружит с детства.
Херта запихнула в себя остатки пирога, задумчиво поводила ложкой по столу, а затем заключила:
– Лео – это последний человек, которого я бы выбрала в качестве мужа. Он нудный!
– А муж не должен как ты веселиться без конца! Муж должен быть серьезным.
– Не хочу серьезного мужа! Я хочу путешествовать. А серьезные мужья сидят дома безвылазно и бумаги подписывают.
Авон встала из-за стола.
– Прошу меня простить, мне пора.
Элиэна покачала головой, с сочувствием глядя на подругу:
– И куда тебе пора?
– Я пойду на берег моря.
– Хоть пироги возьми. Подожди, я тебе положу в корзинку!
***
Амэя сидела на камне, в гроте, и болтала ногами в воде. У нее было отвратительное настроение. Как она могла забыть о смерти «Гнусного червя» которого самолично завлекла чарами в воду?
Воспоминания пробились через туманную стену, когда она увидела тело моряка, но все еще были подернуты дымкой, будто то, что случилось два дня назад (а Амэя уже пару дней не выходила из грота), являлось сном.
– Чирик? – издала звук птичка, пролезая в грот через щель в каменной стене.
– Чего пришла? Ты мне помогла его убить!
– Чирик!
– Верно, я этого хотела. Но кто знал, что одного из моряков я убью так быстро? И незаметно даже для меня.
Амэя замолчала, вспоминая, какие эмоции пробудились в ней, едва «Гнусный червь» ступил на берег. Она чувствовала его, как какой-то зверь. Она чувствовала и будто видела его со стороны. Это было так странно...
– Чирик! – птица кинула Амэе на колени дождевого червя, который начал извиваться, видимо, понимая, что его не просто так прокатили над городом.
Амэя сморщилась, брезгливо поднимая руки:
– Это что?! Зачем мне червяк?
– Чирик!
– Я не буду это есть! Я хоть и русалка, но не рыба же!
Она взяла продолговатое существо двумя пальцами и выбросила в щель, когда птица предупредительно влетела в грот, чтобы позволить Амэе это сделать.
– Кто ты такая, а? – спросила русалка у птицы.
Та склонила голову набок, впиваясь взглядом в новую подругу. И такой у нее был пронзительный взгляд, что Амэя поежилась.
– Ты русалья помощница или кто? А может, тебе просто скучно?
Птица молчала. Да и что она скажет? Кроме «чирик» она ничего говорить не умеет.
Амэя вздохнула и прыгнула в воду. Она догадывалась, почему птица принесла ей червя. Пернатое существо беспокоится о том, что русалка ничего не ела уже два дня. Нужно не давать ей повода волноваться (хотя странно так думать о птице) и поесть.
– Я скоро вернусь, – произнесла Амэя и скрылась в открытом море.
Птица ее честно ждала, а затем улетела собирать солому и ветки – ей хотелось устроить себе гнездо в гроте. Там были одни камни и вода, поэтому пернатой было дискомфортно. Она желала обычного птичьего уюта!
Амэя же честно поела водорослей. После перекуса решила выйти на берег, прогуляться, пока никого нет. Но опоздала. На берегу были люди. Русалка осторожно подплыла к песочному пляжу сбоку, и выглянула из воды. Взрослая женщина в шляпе и молоденькая девушка с корзинкой стояли, глядя вдаль, на морскую гладь.
– Иди, уже, Херта, – произнесла Авон. – Я хочу побыть одна.
– Побудете, – кивнула девушка. – Но обещайте, что съешьте пирог!
Женщина кисло улыбнулась:
– Обещаю.
И Херта, поставив корзинку, прикрытую белым полотенцем, ушла, оставив Авон наедине с собой.
Женщина села прямо на песок. Она печально глядела на волны, вслушиваясь в их шум. На самом деле, она надеялась услышать в нем голос потерянной дочери. Она все-таки русалка. Вдруг как раз таки мимо проплывает?
– Я знаю, что случилось, – произнесла Авон. – Херта рассказала, какие легенды ходят в городе.
Горло Амэи свело от эмоций. Мама знает?! И как она относится к этому? Наверняка теперь для нее дочери не существует. Теперь для Авон Амэя – жестокое существо. Убийца!
– Это ужасно, Амэя! Убить человека... Ужасно.
Глаза русалки начало печь. И русальи слезы покатились в и без того соленую воду.
– Я всегда думала, что месть – это не выход. Что местью ничего не решишь. Мстить плохо, а мстить, убивая, – в сто раз хуже!
Каждое слово матери больно било. Амэя ревела и старалась не всхлипывать, чтобы не выдать свое местонахождение. Авон даже не подозревала, что дочка совсем-совсем рядом, сидит в воде и слушает, как мать отчитывает ее.
– Херта сказала, что ту русалку-убийцу насиловали. Это правда, да? Наверняка. Хоть я и понимала, что барон Вермис крадет девушек не просто так, но надеялась, что тебе он ничего не сделает. Однако сделал. И я все еще считаю, что месть – это не выход, но... Но по справедливости они должны заплатить за твою жизнь, за жизнь моей единственной и любимой дочери! За твои страдания. И чем, если не своей собственной жизнью? Может быть, ты и права. Хотя убивать действительно плохо. Нет, даже отвратительно. Но... Но когда погибает твой близкий человек, ты думаешь о чем угодно, но только не о том, что будет в это ситуации «хорошо», а что «плохо».
Амэя растерянно заморгала. Мама не осуждает ее? Она... одобряет то, что сделала дочка? Такого Амэя совсем не ожидала, поэтому сильно растерялась. Она думала, что мать захочет уничтожить монстра-утопленницу, в которую превратилась Амэя, но уж точно не поддержит. Так может, стоит открыться Авон? Показать себя? Может, они заживут как раньше? Раз мама спокойно отнеслась к смерти первого моряка, то и к убийству остальных она не отнесется с осуждением или яростью.
«Нет, – осадила себя Амэя. – Мертвый человек – это одно, а когда мертвяков будет двадцать – это другое. Не стоит себя показывать ей, иначе она будет переживать еще сильнее».
Вернувшись в грот, девушка пыталась себя успокоить. Она ревела, затем сквозь слезы пыталась разглядеть текст купленных книг. И, когда бушующие эмоции немного улеглись, она заметила в углу грота, на каменной пластине, что-то блестящее. Поставив книгу на каменную «полку», она приблизилась к интересному месту в пещере и поразилась. Там лежала приличная горка золотых монет, среди которых было несколько серебряных.
– Я же... я украла у того мужчины деньги! – вспомнила Амэя.
В грот влетела птичка с соломинкой во рту. Она пролетела к противоположному углу и положила соломинку туда. Русалка поразилась. Птица решила основательно тут устроиться – гнездо почти было готово.
– Ты что, жить со мной собралась?
– Чирик! – подтвердила птица.
– Ну тогда я просто обязана дать тебе имя. Так как ты мне все время помогаешь, будешь «Счастливым подарком», то есть Эри. Это песчано-холмское имя, совсем как у меня. Тебе нравится?
– Чирик!
Амэя с сомнением поглядела на удобно устроившуюся птицу. Как Эри вообще ее понимала? Почему помогла убить «Гнусного червя»? Создавалось впечатление, будто эта маленькая птица размером с яблоко была разумной. Но животные ведь все слишком глупы, так? Хотя, с другой стороны, и русалок, по мнению некоторых, не существует.
Схватив несколько украденных монет, Амэя пропихнула в щель платье с обувью и очками. Они упали на землю, находящуюся за стеной грота.
– Эри, я пошла заедать стресс. Куплю себе пирожок и ромашковый чай.
– Чирик!
Птица не собиралась вставать с насиженного места, и Амэя пошла в таверну совсем одна. Она привычно проплыла через выход под водой в лесное озеро, вышла на берег, оделась. Как хорошо, что этот грот вообще существует! Интересно, почему о нем до сих пор никто не знает? И в лесу девушка ни разу не встречала людей. Ни грибников, ни любителей ягод. Хотя после дождя в лесу всегда появлялись маленькие грибочки, а ягоды в эту летнюю пору так вообще горели под каждым кустом ярким красным цветом. Ни единая тропинка не портила первозданную красоту природы. И это казалось странным, так как лес находился рядом с жилыми домами. Даже она, любительница моря, которая проводила у воды много времени, пока мама не видит, ни разу не замечала лес. Может, он какой-то заколдованный?
На площади гуляло много людей – был выходной день. Амэя держалась за свои очки, чтобы они не слетели как в прошлый раз.
– Покупайте деревянных русалок! – кричал какой-то торговец, расположившийся у фонтана, главной достопримечтальности Марэ. – Покупайте русалок! Их ограниченное количество – всего десять штук! Есть даже русалка-убийца, которая убила моряка! Эта статуэтка поможет вам спастись от нее, я вам гарантирую!
Какая-то старушка подошла к торговцу и заплатила тому три серебрушки. Видимо, она была мнительной дамой, раз повелась на такую ерунду, что он кричал. Амэя тоже подошла, чтобы разглядеть его работы.
– Какую русалку хотите? – поинтересовался мужчина. – Есть русалка-убийца, русалка-принцесса, жемчужная русалка (она подороже), русалка с настоящими волосами.
– С настоящими волосами? – удивилась Амэя.
Торговец достал из коробки аккуратную деревянную фигурку девушки с рыбьим хвостом и длинными, действительно настоящими волосами, неведомым для Амэи образом прикрепленными к голове.
– Купил у одной дамы волосы, – поведал мужчина, – и сделал такие фигурки. Они тоже недешевые. Так что вы будете брать?
– Жемчужную русалку.
Торговец обрадовался:
– Хороший выбор! С вас одна золотая и две серебряных монеты.
Амэя протянула две золотых. У мужчины заблестели глаза. Он наверняка думал, что покупательница станет с ним торговаться, ведь он заломил вполне приличную цену.
Торговец отдал ей вырезанную из светлого дерева русалку и сдачу. На этот раз у игрушки были две ноги – совсем как у Амэи, с плавниками на голенях. Аккуратные чешуйки украшали ее бедра, бока и грудь. Волосы тоже были деревянные, слитые с телом, но на них вырезали полосы, напоминающую их структуру. Жемчужной русалка звалась, потому что у нее в ушах торчали маленькие жемчужинки, шею украшало жемчужное ожерелье, а в волосах был жемчужный ободок.
– Очень красиво, – сказала Амэя.
– Я с любовью делаю свою работу, оттого и получается все так прекрасно. – Торговец не был скромным. – Но мои дети, ваши ровесники, привыкшие с детства к таким игрушкам, не ценят мое творчество. Поэтому я благодарен вам за лестный отзыв.
Амэя мило улыбнулась и пошла дальше, рассматривая по дороге русалку. Она действительно чем-то походила на нее саму. И перепонками на пальцах, и расположением чешуи, и даже вьющимися волосами. Только у Амэи волосы собирались в аккуратные локоны, а у деревянной русалки – в хаотичном порядке. Да и украшения Амэя не любила. Она могла только прикрепить какую-нибудь ракушку к волосам.
«Надо бы жемчуг собрать, и сделать из него украшение для головы», – подумала русалка.
В таверне почти никого не было. Амэя села за любимый стол в конце зала, заказала себе, что хотела, и дождалась еды и напитка. Мужчины косились на нее, но не лезли. Смотрят? И пусть смотрят! Какое Амэе дело до них?
Она сделала глоток ромашкового чая и зажмурилась от удовольствия. Была бы возможность, она бы пила его по пять раз на дню. Но как это исполнить, живя в гроте? Разводить там костер? Тогда Амэя и Эри задохнутся, там итак всегда мало воздуха.
Наслаждаясь вкусным чаем, русалка не заметила, как к ней кто-то подсел. А как почувствовала чужое присутствие, едва заметно поморщилась. Когда Амэя была обычной девушкой, к ней так настырно не лезли.
Она открыла глаза. И заметила его – человека из ее прошлой жизни. Амэя испугалась, но виду не подала.
– Ну, привет, Амэя, – сказал Хьюго. – Я уже несколько дней пасу эту таверну, чтобы отыскать тебя. Ты ведь не можешь изменить себе и не посетить ее?
– Опять вы? – приподняв брови, поинтересовалась русалка. – Что вам нужно?
– Прекрати притворяться. Наивную Херту ты обмануть можешь, но не меня.
«Как бы мне сейчас помогла Эри, клюнув этого парня в макушку!» – с сожалением подумала Амэя.
– Сними очки и покажи, что это не ты! – сказал он.
«А может, и правда снять? И заколдовать его, чтобы не помнил никакую Амэю! – вдруг возникла мысль, которую русалка сразу же отогнала. – Нет, я не могу так поступить с другом».
– Ваша Амэя, кажется, не очень хочется с вами общаться, раз прячется от вас, – фыркнула русалка. – Оставьте меня в покое. Я – не Амэя.
Амэя, но не та, которую он помнит. Не милая девочка, которая гуляла с ним ночью у берега, освещаемого луной. Не та, которая не может убить даже комара. Не та, которая втайне мечтает путешествовать на корабле. И уж не та, кто хочет большую и чистую любовь.
Русалка встала из-за стола, с сожалением оставив недоеденный пирожок и недопитый чай. Хьюго исподлобья наблюдал за ней, нервно подергивая ногой. Амэя бросила на него последний взгляд и направилась к выходу. Парень подскочил, пошел следом.
– Оставьте меня в покое, – попросила русалка. – Иначе я вызову стражников и скажу им, что вы меня преследуете.
– Зови кого хочешь, Амэя. Но я не отстану, пока не узнаю правду.
Амэя остановилась у порога. Обернулась, нахмурилась и поинтересовалась:
– Какую же правду вы хотите узнать?
– Почему ты сбежала и почему избегаешь нас? Лично я тебе что-то сделал? У тебя могут быть проблемы с мамой, но над друзьями не издевайся!
«У меня проблемы с моей смертью, но тебе об этом знать не обязательно», – подумала Амэя.
– Наверняка у вашей подруги были причины. А теперь прощайте. Надеюсь, больше не встретимся, – процедила девушка.
– Еще как встретимся. Город наш маленький. Не видеться – невозможно.
«Очень даже возможно, если я буду больше времени проводить в воде».
Амэя вышла из таверны, оглядела полупустую улицу. Как назло, никакой обыденной в такое время толпы. Она бы легко затерялась, если бы людей было побольше. А так настырный Хьюго наверняка за ней проследит и узнает ее «маленький» секрет. Это было в его стиле.
Русалка направилась к фонтану в виде птицы, села на его мраморный борт и принялась с равнодушием глядеть в небо, делая вид, что не замечает Хьюго, который не отставал.
Амэя дружила с ним и с Хертой с самого детства. И она знала все недостатки его характера. От Хьюго не скроешь ни одного секрета, так как он обязательно все вызнает даже против чьей-то воли. В отличие от Херты он был слишком любопытный и назойливый. Херта же легка на подъем, обычно весела, и приятная улыбка редко сходит с ее лица. Любопытство Хьюго всегда мучило его, и он даже не мог спать ночами, если что-то ему неизвестно. И сейчас, как Амэя подозревала, ему было нелегко. Но в этот раз не стоит жалеть его. В неведении ему будет лучше. Что он сделает, поняв, что его подруга – утопленница и убийца?
– Я не отстану, Амэя, – сказал он, садясь рядом. – Ты меня знаешь. И я тебя знаю с детства, поэтому каждую черту твоего лица помню прекрасно. Ты не обманешь меня.
«А если показать ему чешую, которая в детстве у меня отсутствовала?» – мысленно хмыкнула русалка.
– Почему ты ходишь в одном и том же платье? – спросил Хьюго.
– А это уже неприличный вопрос. Уверена, подруга бы вам его простила, но не я.
– Нет, моя подруга отреагировала бы точно так же как и ты, так как вы обе – один человек! Прекрати, Амэя, это выглядит глупо!
– Глупо приставать к незнакомому человеку, называя его чужим именем.
Хьюго скривился:
– Тогда как тебя зовут?
И тут Амэя растерялась. Новое имя она себе не придумывала. Поэтому пришлось придумывать на ходу. И помог песчано-холмский язык, который Амэя совсем немного знала.
– Меня зовут Мамэида.
– Не похожа ты на иностранку. Блондинка, а глаза... наверняка светлые, как у всех в Морских владениях? Сними очки.
Глаза были черные, да еще и с сиреневыми мраморными узорами. Но Хьюго об этом знать не должен. Только у людей с песчано-холмскими корнями могут быть черные глаза. А их в Морских владениях критично маленькое количество.
– А еще удивительно, но моя подруга знала песчано-холмский язык, на котором ты представилась. Сколько совпадений, да, Амэя?
Русалка едва не плюнула от досады. От такого человека действительно не отвяжешься. Прицепится, как пиявка, и не отцепится больше, к сожалению, никогда. И он прицепился к ней с ее самого рождения.
– У вас богатая фантазия.
– Мамэида... – проигнорировал ее Хьюго. – Амэя часто говорила это слово. Если я правильно помню, это значит «русалка»? А у тебя в руках как раз таки русалка. – Он указал на деревянную фигурку, которую девушка бережно держала. – Поумнее чего придумать не могла? Что первое увидела, то и сказала, да?
Амэе очень хотелось крикнуть: «Хьюго, отстань!» Но откуда она бы знала его имя? Даже если Херта обращалась к нему при русалке в библиотеке, незнакомцев не запоминают.
– Амэя, пожалуйста, ответь на один вопрос, который сильнее всего меня беспокоит: почему ты избегаешь своих друзей? Я не полезу в твою семью, последовав совету Херты и Лео. Но меня сильно задевает твое отношение ко мне лично.
Русалка хотела снять очки и показать себя нынешнюю, лишь бы он отстал. Но нельзя. Какая будет реакция? Вопль ужаса? Она не хотела этого. Влюбленный взгляд? Это было бы кошмарно, так как Хьюго всегда останется только другом. Да и у него была какая-то девушка, на которой он хотел жениться. А если он все расскажет маме? Что видел ее, общался с ней. И тогда Авон точно сойдет с ума, подумав, что дочь общается с кем только можно, но не с родной матерью.
Словно подслушав ее мысли, Хьюго тихо попросил, не глядя на подругу:
– Пожалуйста, расскажи мне правду. И я буду молчать. Никто больше не узнает о том, что с тобой, и где ты. Даже твоя мама. Но я не могу так больше! Мне очень нужно знать, ты ведь понимаешь меня и то, что меня буквально разрывает?
– А если эта правда тебе не понравится? – едва слышно поинтересовалась Амэя.
– Переживу как-нибудь.
– Тогда жди, когда я буду готова.
– Сколько?
– Через три дня встречаемся здесь после захода солнца.
Наверное, пора прекратить глупые игры. Да и тяжесть, навалившаяся на Амэю, была слишком увесистой, чтобы нести ее одной. Три дня... Три дня она будет думать, и если решит, что не стоит Хьюго ничего рассказывать, она просто не придет. И никогда не будет посещать таверну, чтобы не встретиться с другом снова. Она будет больше времени проводить в море и ждать возвращения следующего моряка, чтобы отомстить.
Она не знала, стоит ли рассказывать правду. Сомневалась. Сомнения в последнее время все чаще посещали ее. И Амэе хотелось от них избавиться любым способом. Даже если она совершит ошибку, что с того? Убить ее будет проблематично. Хотя... Прабабушку ведь убили, несмотря на русаличьи чары. Или она тогда не вошла в полную силу и не применила их?
Амэя встала с бортика фонтана и направилась в сторону моря, к «волшебному» лесу, который почему-то не посещали люди. Ей нужно морально подготовиться к событию, которое, возможно, произойдет через три дня.