Welsh dandelions [РЕДАКЦИЯ]

-Лиа... Слышишь меня, коротышка?

Отголоски знакомого и такого родного голоса пробирались в мое пока еще не живое сознание. В голове только начали запускаться мыслительные процессы, но я всё так же была в бреду ото сна. Вдобавок к голосу присоединилась рука, нежно гладящая мою щеку и волосы. А после я ощутила невесомый, ласковый поцелуй в лоб. Эта неожиданность и заставила меня пробудиться. Сознание включилось резко, а вот тело даже не шелохнулось. Единственное, что мне удалось – лишь открыть глаза и сфокусировать взгляд на лице, каждую частичку которого я люблю.

-Лиа, - шепчет Дэффид, - просыпайся. Надеюсь, ты проголодалась, потому что я приготовил тебе татус попти. 

Первым делом в моей голове каруселью пролетели воспоминания о вчерашнем. Осознание, что мне уже пора спешить к Мэй, пришло ко мне через мгновенье, но я старалась не подать виду, что что-то не так.

-Давно научился готовить мясное рагу? – мирно подаю голос я.

-Сегодня. Встал на три часа раньше, скупился и приготовил всё по видео-уроку. На удивление, вышло вкусно.

Я потянулась к его руке и переплела наши пальцы.

-Мне нужно уйти... Я не буду завтракать с тобой.

Но я не смогла это сказать. Губы сами произнесли тихое:

-Конечно, я голодна. Съем всё до последней крошки.

Мои слова вызвали широкую, довольную улыбку на его лице. Он смело склонился к моим губам и трепетно поцеловал. 

И я снова ощутила малую порцию боли от мысли, что он, вероятно, подумал, что после вчерашнего я не уйду от него. Что теперь я – его. Но фактически, это оставалось не правдой. Я всё еще была девушкой Нико. И в ближайшие часы не могла изменить своё положение.

-Тогда я жду тебя на кухне, - прошептал он в мои губы и отстранился.

Подарив мне улыбку напоследок, он оставил меня одну в гостевой комнате. А я плюхнулась обратно на подушку, закрыв руками лицо.

Как же сильно я, черт дери весь этот гребанный мир, устала. Еще капля и я взорвусь, подобно торпеде. И этот взрыв убьет всё живое в радиусе километра. 

Переборов внутреннюю разбитость, я поплелась в ванную. Процедуры заняли чуть больше времени, чем обычно, из-за моей чрезвычайной задумчивости. Я обдумывала всё, что сегодня должно произойти, альтернативные исходы нашего с Мэй плана и тонкости, которые мне еще обстояло продумать. 

Переодевшись во вчерашнюю одежду, я нашла кухню по вкусному запаху. На столе стояла большая миска татус попти и тарелку с картофельным салатом. 

-А десертом является сам повар? – улыбнулась я.

Дэффид обернулся и довольно протянул:

-Для вас, мисс, я буду кем и чем угодно. 

Я приземлилась на диван, парень поставил возле двух пустых тарелок высокие стаканы с ананасовым соком.

-Ананасовый? – еле сдержала смех я.

-Не смейся, в магазине был только этот и апельсиново-грейпфрутовый. 

-На удивление, этот мой любимый. – расслабленно выдохнула я, отпивая немного из стакана.

-Буду знать. – коварно ухмыльнулся Кимберли.

Я приложила немало усилий, чтобы не подавиться. 

-Кхм, - промямлила я, - приступим к трапезе?

-Несомненно. 

Дэффид явно делал успехи в кулинарном искусстве. Его мясное рагу вышло изумительным, о чем я поспешила ему сообщить. Парня это порадовало. 

Мы ели в тишине под какую-то нейтральную музыку, включенную на телефоне Кимберли. Не отвлекаясь, лишь иногда бросая друг на друга короткие взгляды. Внешне я оставалась всё той же Анэли, но внутри расцветала, как одуванчик, под взглядом Дэффида, как под теплыми, приятными лучами. Я никогда раньше не знала, что можно любить так сильно.

Когда с завтраком было покончено, я не успела даже отложить приборы, как застыла от неожиданного вопроса брюнета:

-Ты же понимаешь, что мы должны поговорить?

Эта фраза остановила мою руку, в очередной раз опускающуюся к тарелке. Конечно, этот разговор был неизбежным. Я понимала это. Но искренне не хотела начинать его.
Я подняла взгляд на его ясное лицо, полное решимости, и отложила вилку, опустив руки на колени и откинувшись на спинку дивана. 

-Ну давай поговорим...

Дэффид озадачил меня с первого же вопроса:

-Что для тебя значит вчерашнее? 

Вчерашнее было для меня высшим пиком блаженства, Дэффид. Я впервые в жизни ощутила такую сильную любовь и потребность в ней. Слишком острым было мое желание остановить время, когда я находилась в твоих объятьях.

-Я... не знаю, - помотала головой я; лжи больше не осталось, ею было забито всё горло, - а для тебя?

-У меня ничего не изменилось. Я всё еще люблю тебя. Всё еще хочу тебя. Всё еще мечтаю провести с тобой всю свою жизнь. 

Его рука коснулась моей щеки, поглаживая её большим пальцем.

-Мы вчера переспали, но ты всё еще девушка этого засранца. – шепчет Дэффид. - Я схожу с ума от того, что ты обнимаешь меня, целуешь, но не являешься моей. И ты просишь меня ничего не рассказывать Диневору. А я в душе мечтаю, чтобы вы расстались. И могу это сделать одним лишь звонком. Но от этого тебе будет больно. Возможно, ты действительно любишь его. И эта мысль делает больно мне. Я буквально скован. Парализован. Что ты прикажешь мне делать, Лиа?

Мне передаётся его боль. Его безвыходность. Я ощущаю то же самое. Но у Дэффида есть преимущество – он может быть искренним. У меня же нет такой возможности. 

-Я обещаю тебе... что мы поговорим искренне о наших чувствах. – заявляю я. – Но я прошу у тебя всего лишь этот день. Вечером мы встретимся... и всё обсудим. 

Дэффид непонимающе сузил глаза и убрал руку с моей щеки. По его взгляду я читала, что эти мои слова отталкивают его. Что он им не верит.

-А что не так сейчас? Чем сегодняшний вечер отличается от утра...? – непонимающе отвечает парень, повышая голос от отчаяния. – Что изменится? Что, Лия???

-Изменится всё! – отзеркаливаю его тон я. 

-Да что всё-то?! Скажи мне прямо!

-Я скажу, но вечером. Я прошу у тебя двенадцать часов, не более.

-Да это гребанная вечность! Без тебя это вечность, Анэли! – кричит он. – Мне надоело ждать, я и так долго ждал! Не смей поступать так со мной, не смей.

-Дэффид... - всхлипнула я, вытирая слезы с глаз. – Прошу тебя...

Он замолчал, упрямо смотря на меня. Глубоко дышал, ногтями впивался в собственные ладони. Костяшки его рук белели, как и лицо. 

-Тогда скажи мне одно, Лиа... Что ты собираешься сегодня делать? 

-Дэффид...

-Говори правду. – твердо шепчет он.

У меня нет выбора. Ведь я больше не могу ему лгать. Не способна. Меня стошнит от самой себя, если я совру ему в лицо. Я не смогу себя больше выносить. Это невозможно – лгать в лицо любимому человеку, который всегда был честен и искренен с тобой. 

Сглотнув и промочив сухой от нервозности рот, я тихо изрекла:

-Мы с Мэй идем на ужин с Нико и его отцом. 

Парень замер, едва ли не перестав дышать. Его зрачки сузились, как у хищника, а губы сжались в жесткую линию. Он не только испытал шок, но, вероятно, еще и злость, накрывшую его секундой позже, когда он окончательно осознал, что я сказала. Я читала это по его лицу. 

Мое сердце забилось быстрее, а кровь отлила в ноги. Во мне появился инстинкт убежать. Убежать от страшащего меня разочарованного взгляда Дэффида.

-Ясно.

В одном слове скопилось слишком много эмоций. То было и разочарование, и грусть, и злость, и мириады других. Вот только все они были негативными.

-Ты... 

Меня прервал собственный телефон. На дисплее высветилось «Мэй» и заиграл припев песни «every you every me». 

-Ответь. – безэмоционально выдавил парень.

Взяв гаджет со стола, я удалилась в коридор и приняла вызов.

-Лиа, ты где?

-Всё еще у Дэффида. 

-Нико уже назначил время?

-Да. Вчера. Написал, что будет ждать нас к четырем часам.

-Тогда встречаемся с тобой в час в «flocafe». Обсудим все детали, потом разойдемся, чтобы подготовиться. Хорошо?

Я бросила непроизвольный взгляд на электронные часы, на которых было ровно пятнадцать минут первого. Мне срочно нужно было вернуться в отель.

-Хорошо.

Вызов прервался. И я буквально сдержала себя, чтобы не завыть от безысходности и усталости. Нерешительно помявшись на месте короткое время, я вернулась на кухню. Кимберли всё так же сидел на месте, ладонями закрывая виски, и таращился пустым взглядом в стену. 

-Дэффид...

Парень пробудился от моих слов. Перевел на меня взгляд. Но он всё еще был пустым. Мне хотелось вылететь из этой квартиры, подобно пробке от шампанского. Этот его пустой взгляд избивал меня до полусмерти.

-Ты в порядке...? – тихо произнесла я.

-Правду сказать? – тут же отчеканил брюнет.

-Дэффид... - умоляюще молвила я.

-Не смотри на меня так горько. Не плачь так жалобно. – потребовал парень. – Правда, я устал. Я устал так сильно...

И мне искренне жаль. 

Только со временем я поняла, что, спасая Мэй, я топила другого человека в своей искусственной немилости. Но я не позволю этим пыткам пройти зря. Я дойду до конца, чтобы утопить виновных. Утопить в бочке с кислотой. Выражаясь метафорически, к сожалению.

-Что я могу сделать для тебя? 

-Помимо правды, естественно? – провокационно добавил он.

Все, что мне оставалось – лишь несмело кивнуть. 

-Уйти. Ты можешь уйти. И вершить свои великие дела с другим. Ведь ради них ты многое оставляешь за спиной. Ты оставляешь меня за своей спиной. 

-Дэффид... - снова всхлипнула я, не зная, что еще могу сказать в ответ.

-Лиа, прекрати. Каждый сам делает свой выбор. Ты оставляешь меня. И я хочу отпустить тебя как можно быстрее. Так что держи свое слово. Уходи. 

Своим стальным, непоколебимым тоном, каждым словом он бил меня по щекам. И беспощадно резал где-то в районе сердца. Словно оно – разделочная доска. Ощущается это именно так, ни с чем не спутаю. Я давно терплю порезы от разных людей. Но больнее всего, когда их наносит Дэффид. 

Я не могла сдвинуться с места. Не могла оставить его сейчас. В таком неконтролируемом состоянии он мог нанести порезы и на свое тело. 

-Если тебе этого мало, то я скажу по-другому. Помнишь наш спор, который мы заключили в мужской раздевалке? Я получил твое повиновение, когда выиграл гребанные соревнование. 

-Мы договаривались, что оно будет действовать до конца спора с Мишель. – сопротивляюсь я, беспомощно сжимая руки в кулаки. 

-Верно. Но я не разу им не пользовался тогда. Никогда ни к чему тебя не принуждал с помощью него. Поэтому имею право хотя бы на одно желание. – рассуждал парень. – Ты же не оставляешь мне выбора... Поэтому я воспользуюсь ним сейчас. 

-Дэффид...

-БЛЯТЬ, ХВАТИТ УМОЛЯЮЩЕ ХЕПТАТЬ МОЕ ИМЯ!!! – истошно закричал он. – СКОЛЬКО МОЖНО?! ЭТО УЖЕ НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИТ! ТЫ СДЕЛАЛА СВОЙ ВЫБОР. ПОЭТОМУ УХОДИ! К ЧЕРТУ ТЕБЯ И МОЮ ЛЮБОВЬ. Я НЕ ХОЧУ ТЕБЯ БОЛЬШЕ ВИДЕТЬ. НЕ ХОЧУ БОЛЬШЕ ВИДЕТЬ ТЕБЯ, АНЭЛИ УИЛЛИС СПРАЙС.

Его разочарование во мне было невыносимым. Я поняла, что всё, что я получу от того, что останусь с ним, даже если на минуту, будет лишь очередная порция острой боли. Поэтому сделала то, что сделала. Убежала. Просто развернулась и исчезла из его кухни. И в худшем случае, из сердца.

*** 

Опоздав на пятнадцать минут, я появилась в кофейне. Взглядом нашла Мэй, сидящую за самым дальним столиком в углу. Она выглядела чудесно, насколько это возможно. На ней было длинное, вязанное платье белого цвета, что полностью облегало ее фигуру, телесные колготки и громоздкие ботинки бурого цвета на тонком каблуке и с острым носом.

Я посмотрела на себя на зеркальном отражении барной стойки. Свободные темно-серые джинсы на завышенной талии и очень короткий бардовый свитер заставили меня засомневаться в том, что я уделяю достаточное внимания своему внешнему виду. Возможно, стиль – это последнее, о чем я сейчас должна волноваться, но, как юной девчонке, мне было неприятно осознавать тот факт, что моя крёстная тетушка в свои тридцать семь выглядит куда женственнее и сексуальнее меня.

Фыркнув своим же мыслям, я потопала навстречу договору. Когда я оказалась в радиусе пяти метров от нее, Мэй заметила меня, но не сказала и слова. Ее задумчивым взглядом сопровождались все мои действия, пока официант, получив от меня заказ, не удалился в бар. 

-Что-то не так? – задала вопрос я, перекладывая кардиган на соседнее сиденье.

Мэй смотрела так, словно пыталась запомнить меня. Будто мы виделись сегодня в последний раз, не иначе. Это не могло не настораживать.

-Ничего. Выглядишь немного уставшей.

-Едва ли немного. – нервно выдохнула я. – Надеюсь, к вечеру я обрету свободу.

-А как Дэффид? – перевела тему она.

-Вкратце не объяснить. Когда ты уезжаешь? – решила обыграть ее я.

-Возможно, уже сегодня. Или завтра. – мутно ответила Мэй.

Отчего-то я не поверила ей.

-Тогда приступим к плану?

На секунду я задумалась, уйдет ли грусть во взгляде тетушки, когда всё закончится? Ведь я никогда не видела ее без толики горечи. Я бы хотела застичь непритворное счастье в её глазах. Это мое искреннее желание.

-Конечно. Я всё продумала. – с готовностью ответила мне Мэй. – Мы встретимся возле отеля. Я дам тебе три стаканчика с кофе для тебя, Нико и Саймона. Ты придешь первая, вручишь им кофе, ссылаясь на то, что я опоздаю на пять минут. Проследи, что его отец выпил это. Это очень важно.

-Погоди, - промямлила я, - а что будет в его стаканчике...?

-Шестьдесят миллиграмм диазепама.

-И зачем это??? – удивилась я, слегка повысив голос. – Ты же собиралась просто поговорить с ним и сдать в полицию!

-Успокойся. Мы просто поговорим. – убеждала меня она. - Он вырубится, и я лишь привяжу его к стулу, чтобы он не смог убежать. Я не думаю, что он скажет мне что-то, если будет способен оттолкнуть меня и выбраться из дома. Понимаешь мои мотивы?

После ее слов я вздрогнула. Я поспособствую обездвиживанию человека. Сделаю так, чтобы один человек смог лишить воли другого. Всё действительно настолько серьезно.

Но меня возвращает в реальность мысль, что Симон лишил Мэй намного большего, чем воли. Она, как никто, имеет право знать правду. 

-Это снотворное?

-Очень сильное.

-А шестидесяти миллиграмм хватит?

-Да, это больше нормы. Его вырубит через двадцать минут. Доктор сказал, что есть риск, что от такой дозы человек может впасть в кому. Но я надеюсь, что этого не произойдет.

Говоря это, Мэй и бровью не повела. Ей было абсолютно наплевать, что человек может попасть в кому по ее вине. А может и вовсе не выйти из нее. Стоило ли мне вообще удивляться этому факту?

Хотя, возможно, он этого и вправду заслуживает.

-Я приду. Он будет шокирован увидеть меня. Но, я подозреваю, не скажет ни слова при посторонних. Мы сядем есть. Уже через десять минут ты увидишь какие-то признаки, что диазепам начал действовать: потеря координации, сонливость, проблемы с речью, бесконтрольные движения глаз. Так что следи, что-то из этого списка явно будет. А теперь, - она взяла мой телефон, - я установлю тебе одну программу. 

Меньше, чем через минуту, Мэй вернула мне телефон. Не успела я заметить изменения, как она объяснила свои действия:

-Симулятор вызова. Другими словами, ложный звонок. Когда увидишь у Саймона признаки, воспользуйся этим эппом. Подпиши абонента, например, именем своей новой подружки. Пусть она позвонит через минуту, не больше. Выйди в коридор, сымитируй разговор. Вернись, скажи, что ей срочно нужна помощь. Например, что она сломала ногу дома и её нужно отвезти в больницу. Попроси Нико отвезти тебя. – продолжала тётушка. – Но есть кое-что, что я не успела продумать. Поэтому мы встретились здесь на час. Чтобы обдумать.

-И что же?

-Ты должна занять Нико минимум на два часа. Я еще не продумала, чем ты его удержишь. Есть идеи?

Впервые я оказалась по-настоящему полезной. Ведь побеспокоилась об этом заранее. У меня давно был план на счет блондина.

-Хорошие новости, - улыбнулась я, - я решила этот вопрос еще вчера.

-Что? – изумленно вскинула брови та.

-Я не глупа, чтобы надеяться, что Симон магическим образом развяжет язык о своих бесчисленных убийствах при собственном сыне. Я догадалась, что Нико нужно будет увести из дома. Надолго. Но вот незадача, у меня нет никакого желания развлекать белобрысого идиота. Поэтому я заранее договорилась с Мишель, которая в долгу передо мной за спасение жизни и чести. Это сработает. Не может не сработать.

Мэй хитро, с каплей удивления во взгляде, улыбнулась мне. Черти в ее глазах были довольны моей смекалкой и толковостью. А я была довольна, что смогла угодить им. 

-Красотка. – вырвалось у тетушки. – Хочу услышать подробности.

-Тогда слушай, - придвинулась ближе к ней я и улыбнулась не менее ядовито. 

*** 

Мы встретились возле отеля за пятнадцать минут до начала. Облик Мэй изменился. Она была практически вся в черном, одежда и взгляд были строгими. Она явно морально подготовилась к своей мести.  

-Выглядишь обезоруживающе. – первой подала голос я. 

-Нет времени на слова. Держи, - она вручила мне холдер с тремя стаканчиками, – лови такси. Я поеду следом. 

Безмолвно кивнув, я села в такси, которое словила тетушка.  

Меня пробирала нервная дрожь. Ни я, ни Мэй не знали, как всё произойдет. С нашей с тётушкой стороны всё было продумано, но семейство Диневоров не было под нашим контролем. Мы не могли предугадать их действий.

В нервном состоянии я постоянно кусала губы. Мой организм одолевал стресс, жар опалил грудную клетку. Это всё казалось какой-то глупой сценой из криминального детектива, я ощущала себя кем-то на подобии двойного агента. 

-Погода сегодня, конечно, так себе. – подал голос таксист. – Вроде жарко, а норд дует морозный.

Я не ответила. Откровенно говоря, нисколько не хотела вести беседы с кем бы то ни было. Мое нежелание общаться с людьми обретало завидную регулярность. Вестимо, причиной этого явно была моя депрессия. Депрессия, образовавшаяся по причине того, что вынуждена была держаться далеко и холодно от человека, которого полюбила всем своим сердцем. Но я убеждала себя, что сегодня всё изменится. И моя вера была больше моего страха. 

-Приплыли. – оптимистично присвистнул мужчина.

-Покорнейше благодарю, боцман, - выдохнула я, выходя из машины.

Я оказалась на лужайке. Ноги не хотели нести меня в этот дом. В это логово чудовищ. В самое настоящее пекло.

Бесстрашие не помешало бы мне сейчас. Как жаль, что меня пробирают совершенно противоположные чувства. Скованная собственными опасениями и перепугом, я обреченно зашагала к двери. К белой деревянной двери. Белая. В этом вся суть. Как семейство Диневоров: наружно чопорные, напускные, вычурные и прилизанные, а вовне лишь мгла, мор и зной.

Одного тяжелого стука хватило, чтобы мне открыли. 

А Нико принарядился. Надел костюм. Причесался. Надушился. Улыбнулся мне. Но всё равно выглядел отвратительно в моих глазах. Это ли не подлинная ненависть?

-Привет, свет мой. Выглядишь восхитительно. – непринуждённо бросил он, опершись о дверной косяк. – Где Мэй потеряла?

-Она опоздает на десять-пятнадцать минут. – бесстрастно ответила я.

-Хорошо, проходи. 

Он отошел в сторону, пропуская меня внутрь. Я тут же оглянулась вокруг, в душе дрожа от риска увидеть Симона. Или Саймона. Чёрт его знает. 

Конечно, я должна увидеть его и увижу. Я прекрасно понимаю это, но предпочту оттягивать момент. После рассказа Мэй я боюсь его. Боюсь этого вечера, боюсь, что что-то пойдёт не так. Мы виделись единожды, но тогда я была сильно пьяна, и оттого была смелой при разговоре с ним. Но теперь у меня не осталось и грамма той смелости.

-Где твой отец? – тихо произнесла я. 

-На кухне. Идем?

Я уставилась на него, не зная, что ответить. Попросту не могла сказать «да, конечно». Но выбора не было. А парень с каждой секундой становился всё более и более недоумевающим. 

-Угу. – через силу выдавила я.

Нико, услышав желаемое, тут же повел меня в сторону кухни.

Пульс, сердцебиение, адреналин – всё повысилось, ускорилось, подскочило. Я элементарно боялась упасть в обморок от волнения, ведь эмоции зашкаливали. 

Я оказалась внутри. Стены мгновенной сузились, мне стало трудно дышать. Первым делом мой взгляд сфокусировался на его лице. Жизнерадостном, обманчиво-добром лице жестокого душегуба. Он был так беззаботен, так рад увидеть меня, что я закоченела. Хотя наверняка такая реакция сопровождала бы меня при любом его действии и выражении лица.

-Невестка! – улыбнулся он.

Симон быстро освободил руки от тарелок и подошел ко мне с открытыми объятьями. Я была вынуждена улыбнуться. Но не сказала бы, что у меня вышло. Я лишь слабо изогнула губы в чем-то, отдаленно напоминающем улыбку, и приняла объятье, поднимая руки к его спине, но практически не касаясь ее.

-Как ты? Выглядишь немного мрачной. – заботливо поинтересовался мужчина.

-Просто волнение. Я абсолютно в порядке, а вы?

-Предчувствие плохое, - чуть тише ответил он, не прекращая улыбаться, - но я тоже в норме... Где же твоя тетя Мэй? 

Я посмотрела глубоко в его глаза. Они были по-своему безумны и скрытны. Если там и были черти, то они были слишком умны и хитры, чтобы показывать себя. Я не могла уловить, что на самом деле скрывается за карими радужками. Да и, по правде говоря, страшилась узнать.

-Она немного опоздает. – пробубнила себе под нос я. – Я принесла кофе. Все подписаны.

-Очень мило. – воодушевился Нико, хватая свой стаканчик.

Мы с Симоном последовали его примеру. Я внимательно наблюдала за мужчиной, когда он делал первый глоток. Он сделал это беззвучно, так что быть уверенной в результате я не могла. 

Я постаралась расслабиться. То напряжение было ни к чему, оно лишь усугубляет. Я уже сделала всё, что напрямую зависело от меня. Так что оставалось лишь набраться терпения и ждать.

Как только мышцы моего лица расслабились, и я позволила себе открыто смотреть на мужчину с безумными глазами, обстановка в доме стала куда более легкой и свободной, и даже стены комнаты прекратили так отчаянно сужаться. Отец блондина тут же увлек меня разговором о его картинной галерее и генезисе искусства.

*** 

POV AUTHOR 

Звонок раздался, когда Анэли провела в доме чуть более десяти минут. Все трое кинулись встречать гостью. Дверь решил открыть глава семейства. Его сын стоял позади, а Лиа просто оперлась о кремовую стену, сложив руки на груди, почти готовая наблюдать картину, из-за которой ее тело с самого утра сводили жуткие судороги. Она подумала на миг, что ей было бы интересно посмотреть на лицо Симона, когда тот лицезрит ту, семью, любовь и друга которой убил. Но она быстро потеряла эти мысли. 

Дверь легким движением руки мужчины распахнулась.

И родные брат и сестра в этот же миг посмотрели друг на друга. 

Мэй не шелохнулась. Но Лиа увидела всё, что проскочило на её лице. Невидимые шоры упали на глаза русоволосой, сужая красный холст мира до монстра, стоящего напротив. Её длинные аристократичные пальцы встретились с ладонями, невольно сжимаясь в кулак, медленно, со сдерживаемой силой, едва справляясь с напряжением, которое рвало каждую ее мышцу. Равно как и его. 

Мужчина смотрел в глаза гостьи: открыто, дерзко. В нем не было ни страха, ни напряжения. По крайней мере, он не выдавал подобных эмоций. Если он и испытывал что-либо столь тонкое, великое, жуткое и феерическое, то умело скрывал. Его улыбка, которая появилась спустя вечность, добавила ему таинственности и напускной гостеприимности с ноткой безумного возбуждения. Он выглядел так, будто никто и никогда не мог читать его мысли, не мог предугадывать его шаги, и Саймон был прекрасно осведомлён в этом. Лицо у него несло тень победы, которая всегда давалась ему и которая, как он считал, будет так же легко и так же точно даваться ему всегда.

-Мэм? – приветливо произнес мужчина. – Я полагаю, вы крёстная тётушка Лии. Мэй, верно?

-Совершенно верно. – не медля, ответила русоволосая.

Её слегка потрясенная реакция почти исчерпала себя. Теперь же Мэй держалась сдержанно и интеллигентно, как того и требовала сложившаяся ситуация. Она очень быстро приноровилась, приняла тот рисковый азарт, который заполнил всю ауру Симона. Но куш стоил того.

-Мистер Диневор для всех и Симон лично для вас. – мужчина протянул руку для формального приветствия.

Мэй бесстрастно опустила на неё взгляд и уже через секунду вернула его Саймону. Её губы расплавились в милой улыбке. В ненастоящей улыбке.

-Мое имя вам известно, - она сделала уверенный шаг к мужчине и пожала его руку, властно накрыв её сверху. 

Лиа внимательно наблюдала за соприкосновением их рук. Сила, с которой женщина сжала руку противника, даже вселила блондинке немного уверенности. Ведь это означало, что Мэй контролирует ситуацию и даже способна захватить над ней власть. 

-Поверьте, я никогда не будут против слушать его без перебоя, - мужчина перешел на шепот, - как песню на радио: «Мэй, Мэй, Мэй...». Уж больно оно благозвучное. 

Уголки губ женщины слегка опустились от услышанного, превращая интеллигентную улыбку в тень оскала.

-Пап, давай не будем никого пугать. – Нико подошел к отцу, немного отводя его назад, тем самым разрывая их с Мэй стальное рукопожатие. – Простите, мой отец иногда бывает крайне эксцентричным. Прошу, Мэй, проходите.

Ничего не ответив, русоволосая вошла в дом. Она сняла верхнюю одежду и отдала её Саймону. А после бросила взгляд на Лию, дружелюбно кивнув ей в знак приветствия, не уделяя абсолютно никакого интереса интерьеру дома Диневоров.

-Что ж, у меня всё готово. - широко улыбнулся мужчина, - пройдёмте в нашу скромную столовую.

Все четверо дружно направились на второй этаж. Мэй шла позади всех, и это, по правде говоря, являлось очень символичным. Как и в стае волков, главарь всегда в тылу. И хоть Диневоры скорее были частью вражеской стаи, она предпочитала не демонстрировать им свою спину. В противном случае, она уже давно была бы съедена живьем.

-Этот дом замечательный, правда. Я восхищена. – попыталась разрядить обстановку Анэли.

-Спасибо, дорогая, это очень милое замечание. – искренне удивился Симон. - Вообще-то большинство говорят, что оттенки кремового и белый цвета мозолят им глаза.    

-Они абсолютно ничего не понимают в роскоши, - заверила его блондинка.

-А какого мнения вы, Мэй? – поинтересовался он.

Женщина и вновь предпочла флегматично медлить с ответами и реакциями. Словно издевалась. Но на этот раз зашла еще дальше: она проигнорировала Симона, не забыв надеть скучающую маску на лицо.

-Ох, вы великолепны даже в своем молчании! – воодушевленно воскликнул мужчина. – И, безусловно, правы. Как в свое время сказал один римский поэт: «не каждый вопрос заслуживает ответа».

-«Не задавай вопросов, и тебе не соврут», – спокойно ответила русоволосая, – Дэвид Блейк.

-Цвейг именовал бы ваш диалог не иначе, как «хронический цитатный понос». – вклинилась в разговор Анэли.

-Эй, а не поделитесь ли, какой литературный кружок вы трое посещаете? – пошутил Нико, не забыв в привычной ему манере улыбнуться.

В нелепой. 

Очень быстро собравшиеся оказались в королевской столовой дворца Диневоров. Интерьер этого дома, который Мэй всё же успела оценить, был отвратителен ей. Всё было пропитано мнимым превосходством, величием. Чересчур фальшиво, вычурно и показательно. Мэй едва ли не задохнулась в одном лишь запахе этого поместья. 

-Изначально я распланировал всё иначе – французская кухня и серо-золотистая сервировка. Но потом я подумал, что лучшим вариантом будет сытный испанский манер. Здесь не так много блюд, но за качество и превосходный вкус я отвечаю головой. Свежайший осьминог a feira, изысканный крокетас, слегка острый мигас и тортилья макси. Последнюю можно использовать в качестве закуски. 

-Всё это и в правду приготовили вы? – изумилась Лиа.

-Если ты хотела своим сомнением ранить меня в самое сердце, то у тебя получилось, - шуточно возмутился мужчина.

-Прошу простить меня за эту выходку, - подыграла ему блондинка.

Саймон обслужил гостей, наполнив их тарелки обилием всевозможных блюд. Каждый занял своё место. Мэй с Симоном сидели во главе друг напротив друга, а их юное наследие расположилось по обе стороны. Трапеза началась.

-Итак, Мэй, вы же не из здешних, верно? – первым прервал тишину старший Диневор.

-Американка. – женщина подняла на него открытый и полный уверенности взгляд.

-Штат, город?

-Позвольте уточнить, я же не на допросе? – сардоническая усмешка коснулась губ Мэй.

-Ну что вы... Всего лишь хотел узнать больше о ваших корнях, - мужчина медленно наклонился вперед, голос его стал тише и вкрадчивее, – о семье.

То было натуральным дразнением. Саймон игрался с ней. Снова. Но партия эта разительно отличалась от предыдущей. Позиции сменились: двадцать лет назад она была мышкой, а он – котом. Теперь же Мэй переродилась в гривистого волка, который, как известно, на первый взгляд кажется лисой. На первый взгляд куда менее опасен, чем на второй.

-Акрон. Огайо. – заглушая свои слова глотком вина, изложила женщина. – Моя семья погибла, когда мне не было и восемнадцати.

-Как жаль. – нахмурился мужчина, но вовсе не был удивлен. - Несчастный случай?

-Нападение дикого зверя. – налегке ответила она. – Я нашла его. И съела. – Мэй посмотрела глубоко в глаза душегуба и хищно клацнула зубами, имитируя укус.

-Вас устроило то, что убийца ваших родителей стал частью вас?

Нико перестал есть, наблюдая за диалогом двоих сумасшедших с приподнятыми бровями.

-Вам это не кажется актом специфического возмездия? – не испугалась его слов русоволосая. – Он поглотил их души. Я же взяла его плоть.

-Хм-м, со словом «специфический» вы не ошиблись. Наверное, всё, что вас касается, - особенное, верно? 

-Как посмотреть.

Лиа лишь делала вид, что ест, уставившись пустым взглядом в тупой угол комнаты. На самом же деле она была слишком сосредоточена на разговоре, чтобы делать что-либо помимо механического поглощения пищи. 

-Ну а вы? – остро изрекла Мэй. – Что на счет ваших корней? Семьи? Не сочите ли вы слишком наглым, если я спрошу о матери Нико? Кто она, где она?

Нико перевел резкий взгляд на Мэй. Он и сам не прочь был услышать хоть что-либо. Отец всегда говорил ему, что у него была самая обычная мама, и что умерла при родах. Этим ограничивались все его познания о собственной матери, Саймон никогда не рассказывал ему никаких подробностей. Парень никогда даже не видел ее фотографии.  

-Я тоже американец. – открыто ответил мужчина, не переставая улыбаться. – Папа погиб еще давно, мама живет здесь, в Лланелли. А мама Нико была обычной провинциальной девушкой, забеременевшей от меня по моей же неосторожности и погибшей сразу после появления моего сына на свет.

Блондин сидел с открытым ртом. В его картине жизни появились новые детали, которые он не ожидал услышать. 

-А почему ты мне не говорил этого...? – прошептал Нико.

-Не сейчас. – впервые проявил строгость мужчина.

Парню не оставалась ничего, кроме как c плохо скрываемой обидой уткнуться в свою тарелку. Лиа даже не одарила парня взглядом.

-Анэли, - Мэй впервые за последние десять минут обратила взгляд на кого-то, помимо Симона, - в уборную?

-Эм. Да. – кивнула девушка. – Пошли. Я знаю, куда идти.

Они беззвучно поднялись со своих мест и вышли из столовой. В коридоре Лиа хотела что-то сказать, но Мэй приложила палец к губам, призывая к молчанию. Они дошли до ванной комнаты. Русоволосая повернула кран в раковине, заглушая все звуки мощным потоком воды.

-Он не выпил кофе. – заявила женщина.

-Ты уверена? Может, просто еще не подействовало...

-Нет, Лиа, он прекрасно всё понял. Делай всё по плану. Поставь таймер на звонок от Мишель.

-А как ты выкрутишься? – заволновалась Лиа.

-Не думай об этом. Ты же знаешь, у меня всегда есть план «Б». – заверила ее женщина. – Не отклоняйся от прописанного сценария, что бы не произошло, хорошо?

Блондинка закивала, доставая телефон. Ей хватило сорока секунд, чтобы всё настроить. Они собрались выходить, но Мэй позвонили. Она достала телефон, на котором загорелась надпись «письмо Дэффиду». 

-Да? 

Лиа не слышала голоса собеседника её тетушки. Даже не могла различить, был ли это мужчина или женщина. Спустя двадцать секунд Мэй снова ответила:

-Я поняла. Хорошо. Спасибо, Томас. До связи. 

И отключилась, спрятав телефон обратно в широкий карман свитера.

-Что за «письмо Дэффиду»?

-Лиа, как я уже говорила, я всегда хотела, чтобы ты была с ним... Поэтому, как только мы заключили наш договор, я написала письмо Дэффиду, где рассказала всю правду о ваших отношениях с Нико. И я наняла человека, который передаст это письмо Дэффу в разгар этого самого обеда. Чтобы он уже знал всё к тому моменту, как ты освободишься. Чтобы тебе не пришлось объясняться и априори тратить время на неприятный разговор о Нико.

-Почему ты не сказала раньше??? – запаниковала Лиа. – И что, он... Он получил его?

-Этот человек позвонил мне, потому что выяснилось нечто странное. Дэффид только что вышел из своей квартиры с чемоданами, вызвал такси, и поехал куда-то. Этот Томас предполагает, что Кимберли мылит лыжи в аэропорт.

-Что?! – тихо вскрикнула девушка.

-Дослушай меня. Не паникуй. Том следует за ним. В крайнем случае, он отдаст письмо в аэропорту. Но еще он сказал, что Дэфф оставил в своих дверях письмо с твоим именем на упаковке. Томас оставил его нетронутым там же. Поэтому, отделавшись от Нико, ты должна забрать это письмо и только потом поехать в аэропорт.

-Нет, Мэй! – воспротивилась девушка. – Я могу не успеть!

-Ты успеешь. – женщина схватила блондинку за плечи, чтобы успокоить. – Томас успел прогуглить. Ближайший рейс из Лланелли через сорок минут. Но ведь даже не факт, что Дэффид взял билет именно на него. Так что ты всё успеешь. Не труси и будь сильной. У тебя всё получится. И у меня всё получится. Так что действуем хладнокровно. 

Эти слова внушили Лии немного уверенности и терпения. Она медленно кивнула Мэй и вытерла глаза, которые начинали становиться мокрыми.

-Хорошо. Я поняла тебя. Нам нужно вернуться в столовую. 

Тянуть не было никакого смысла. Напротив, это могло помешать всему. Они обе мгновенно покинули ванную. Симон с сыном трапезничали и беседовали на какую-то нейтральную тему, когда их гости вернулись к столу.

Симон с Мэй не успели завести очередной безумный разговор, как таймер сработал. Лиа вышла в коридор на минуту, а когда вернулась, полностью вжилась в свою роль.

-Нико! Мне позвонил повар из кафе. Мишель заперлась в холодильнике и пытается перерезать себе вены. – впала в панику девушка. – Мы должны помочь ей! 

-Эм. – блондин растерялся. – Почему она пытается покончить с жизнью в кафе? И причем здесь ты? И... Как она поместилась в холодильник?

-Не тупи, Нико! Холодильник в кафе – это такая камера, где хранятся продукты! И я не знаю причины ее бед. Но она забрала все ключи с собой, никто не может открыть. Запасной остался только у меня... Я делала его за свои деньги для удобства. И этот повар знает это. Мы не можем медлить, Нико! Девушка умрет!

-Конечно, Лиа... О чем речь... Поехали тогда? 

-Нужно спешить. – твердо изрекла Лиа.

Саймон встал со стола и тут же последовал за ней со словами:

-Я вас провожу!

Все четверо переместились в прихожую. Саймон помог надеть Лии ее легкий кардиган. Нико накинул на плечи джинсовку и услужливо открыл своей девушке дверь.

Анэли в последний раз взглянула на Мэй. Она верила в свою тетушку. И очень надеялась, что смогла ей помочь.

А взгляд Мэй, обращенный на крёстную дочь, подтверждал это, искрясь любовью и благодарностью.

Анэли без слов выпорхнула за дверь. Нико последовал ее примеру. 

Мэй осталась наедине со своим братом. Дверь захлопнулась движением руки мужчины, который всё это время стоял спиной к своей давней знакомой. 

-Ну что, сестричка... - его голос наполнился насмешливостью, безумием и уже знакомым задором. – Продолжим теперь уже семейный ужин или поговорим по душам? 

Он всё еще не поворачивался. В глубине души Мэй страшилась увидеть то самое сумасшедшее, помешанное и дикое выражение лица Саймона, как двадцать лет назад. При их последней встрече. Но она была уверена в одном – если увидит это в его глазах снова, ей будет легче порвать его на кусочки.

-Конечно, поговорим. – зашептала в ответ она, доставая припрятанный в брюках итальянский beretta 93R. – После того, как я лишу тебя возможности двигаться. 

Пистолет нацелился на голень мужчины. Он слышимо ухмыльнулся.

-Ты думаешь, я не был к этому готов?

Саймон повернулся резче гепарда. В его руках была известная модель Desert Eagle. Один такой даже в доме у Мэй завалялся в сейфе.

-Ну что? – его глаза покрыл белёсый дымок, рот оскалился. – Сыграем на скорость? Кто кого быстрее прикончит? А?! – посмеиваясь, дыша в учащённом ритме, громко шептал он. – А ты уверена, моя дорогая сестрица, что я не закончу это махом, размазав твой мозг одним выстрелом по стене???

Мэй улыбнулась во весь рот и нервно посмеялась. Её пистолет все еще был направлен на голень убийцы, а его – на лоб своей сестры. И это не могло длиться долго. Ведь ублюдок не шутил. Он мог легко закончить всё.

Женщина сделала быстрый шаг ему навстречу, почти уткнувшись пистолетом в его ногу. Сай тут же выбил коленом ее beretta. В эту секунду он сосредоточился на движениях своей ноги, поэтому даже не успел заметить, как Мэй выбила с рук его оружие.

Не теряя и сотых секунды, русоволосая выхватила из рукава охотничий нож с массивной рукоятью и вонзила его в брюшную полость Симона. Она и сама ощутила жгучую боль, ведь не успела заметить вилку, что Диневор вонзил в ее бедро. 

-Блять, у тебя там еще, может, и мачете за спиной?! – зарычал мужчина, словно дикое животное.

Одной рукой он схватился за живот, останавливая кровь, а другой попытался схватить женщину за горло. Она увернулась, словно молния, и тут же скрутила его руку, прижимая ее к его спине, и сама зашипела от сдерживаемой боли в бедре.

-Есть парочка, кретин. – с этим словами Мэй, и в правду напичканная всяким добром, схватила из кармана аэрозольный газовый баллончик.

Она пустила эту дрянь прямо в его глаза. Саймон закричал, перемещая руку с живота на глаза, которые тут же стали слезоточить. Мэй отпустила его, но лишь на секунду. Она схватила вазу с тумбы и с размахом разбила ее об его голову. 

Саймон с грохотом упал на пол. Бессознательный. С кровью, вытекающей из живота и красными, влажными глазами.

-Это только начало, братик. – прошептала Мэй, довольная картиной, что вырисовывалась перед ней.

***

POV ANELI

Мы с Нико быстро добрались до кафе. И, к счастью, без лишних разговоров. 

Это был идеальный день для моей задумки – Исбэйл отсутствовала. А весь остальной персонал Мишель предупредила. Они бы ни за что не помогли ей, ведь её там никто не любил, но все изменили свое мнение, когда узнали, что помощь нужна мне, а не ей. Меня-то здесь все просто обожали, включая постоянных клиентов.

Мы оказались на кухне. Талайт, который явно, как и я, родился первоклассным актёром, сразу же повел нас к холодильной камере. 

Нико пару раз дернул за ручку двери, а я, не переставая, бормотала:

-Мишель, ты слышишь??? Ты там? Отзовись, Мишель, пожалуйста!

-Это не поможет. – твердо сказал Нико. – Доставай ключ.

Я достала из кармана джинсов ключ. Но сделала вид, что мне страшно открывать. Рука моя задрожала. 

-Нико, я не могу... Мне страшно.

-Хорошо, милая, дай мне. – он забрал у меня ключ и с легкостью отпер дверь. 

И когда он зашел внутрь, дверь за ним захлопнулась. 

-Дело сделано. – сухо изрекла я. 

Француженка вышла из-за угла, остановившись возле Талайта. Они оба опирались о стену позади меня. 

Мишель всё это время будет караулить камеру. Она и опустит Нико в нужный момент. Момент, когда всё закончится

-Эй, что происходит?! Тут никого нет! Откройте дверь!

-Прости, Ники. – искусственно ответила я. – Но ты останешься здесь на несколько часов.

-Зачем, Лиа?! Что нахрен происходит?!

-А то, - я приблизилась к двери, - что твой мерзкий папочка-ублюдок – убийца, который отнял много невинных жизней.

В ответ молчание. Какая драма, Нико узнал правду о своем отце. Если быть честной, то мне было на это наплевать. Мне ни капли его не жаль.

-Это такая шутка глупая...?

-ДЛЯ ТЕБЯ ЭТО БЛЯТЬ ШУТКА?! ОН УБИЛ СЕМЬЮ МЭЙ, ЕЕ ПАРНЯ, ДЯДЮ МОЕЙ МАТЕРИ, ДРУЗЕЙ МЭЙ! ЭТО НАХЕР НЕ ШУТКА, ПОНЯТНО ТЕБЕ?! ССАНЫЙ ТЫ УБЛЮДОК, ТЕБЯ ДОЛЖНО ТОШНИТЬ ОТ САМОГО СЕБЯ. – кричала я. – ПОТОМУ ЧТО ТЫ СЫН УБИЙЦЫ. И ТЕБЕ С ЭТИМ ЖИТЬ.

Вероятно, он потерял дар речи. Потому что я не услышала и слова в ответ.

-Ты мне никогда даже не нравился. Меня тошнило от твоего вида всё это время. Эти твои черные волосы напоминали мне о том, кого я действительно любила всё это время. Ты не стоишь и пальца Дэффида. Понятно тебе? 

Я надеялась, что эти слова вредят ему. Хотела, чтобы правда подкосила его. Я правда думала, что он заслуживает все это.

-Надеюсь, я разбила тебе сердце. Потому что это малейший вред, который я действительно хотела бы тебе нанести. Ты в долгу передо мной. Правда, в долгу. Ведь подумай, сколько существует способов навредить тебе тем фактом, что ты сын убийцы. Я могла сделать многое. Но я всего лишь разбила тебе сердце. Поэтому молись на меня. – нагло заявила я. – И только попробуй, вонючий ты кретин, подать на меня заявление за эту выходку с холодильником. Только попробуй и я задушу тебя своими же руками. – жестко зашептала я. – Из-за тебя и твоего отца мое сердце долго было холодным. Но теперь ваша очередь страдать. Так страдай. 

Я дала ему пару секунд на ответ. Но не услышала его. И я могла это понять и принять. То, что он услышал, могло запросто повлиять на его психику, не говоря уже об обычном шоке, в котором парень сейчас явно перебывал. Так что я с радостью покинула его. 

Мы углубились в кухню. 

-Сколько часов его держать? – спросила Мишель.

-Три. Так сказала Мэй.

-Может, стоило настроить температуру на более пригодную для жизни? – засомневался Талайт.

-Нет. Оставленной в камере куртки ему вполне хватит. – хладнокровно ответила я, после чего посмотрела на обоих. – Спасибо за помощь. Вот ключи от его машины, отдайте ему потом.

Я положила связку на стол. Мишель и Талайт переглянулись.

-Рады помочь. – ответила француженка. – Правда, Лиа, я теперь... Не твой враг. И если тебе когда-нибудь еще понадобится помощь, то я к твоим услугам. Всегда.

-Я ценю это. – искренне ответила я. – А теперь мне пора.

Они кивнули мне напоследок, а я помчалась к дому Дэффида. Спустя пятнадцать минут я оказалась возле чёрной лакированной двери. В проеме застряло письмо, о котором говорил Томас.

Я открыла его и достала лист бумаги.

«Анэли. Моя любовь. 

Я всегда верил тебе. И знаю, что буду. 

Это как неизлечимая болезнь. 

Я не могу заставить себя самого понять, что предавший раз предаст и дважды. Мое подсознание отказывается понимать, что тебе не стоит так безоговорочно верить. Но я верю. Даже вопреки здравому смыслу. И оказываюсь каждый раз предан.

Странная это штука. Я должен был привыкнуть, мне должно было быть с каждым разом всё легче, но боль лишь возрастает. Чем больше ножей в моей спине, тем неистовее она кровоточит. 

Это всё лирика. А я ведь взялся писать это, чтобы рассказать серьезные новости. Но не получается. 

Я скажу прямо и резко. Я уезжаю. Навсегда. Мне всё чертовски надоело... Хочу зажить по-новому, стерев прошлое. Поэтому не стану говорить, куда отправился.

Я планировал это чуть больше недели. Пять дней назад сдал экзамены экстерном. Думал уехать позже, но сегодня за завтраком... Это была последняя капля. Я упаковал нужные вещи и уехал. С остальным мне поможет друг. Перевезет оставшееся барахло, продаст мою квартиру, машину. Я всё распланировал. 

Сегодня утром была наша последняя встреча. И мне жаль, что она была такой... Я искренне желаю тебе счастья с Нико. Живи так, как мечтала. С белым беспроблемным принцем. 

Мы с тобой никогда больше не встретимся. Последними моими словами будут... Я люблю тебя».

-Никуда ты блять не улетишь! – вытирая слёзы, зашипела я и побежала на улицу.

*** 

POV MAY

Саймон сидел на стуле без сознания. Наручники, веревки, изолента – он был накрепко припечатан к дереву. И не было у него никакого шанса выбраться.

Наши с ним раны были перебинтованы. Ведь мне он еще нужен был здоровым.

Когда я снимала с него одежду, оставляя в одних лишь трусах, нашла припрятанные оружия: два ножа, пара дерринджеров, карманный катар и стилет. Херов ниндзя. 

Сай очнулся спустя сорок минут после того, как я вырубила его вазой. Я сидела на стуле напротив, сложив ногу на ногу, и попивала пино нуар. Мужчина беззвучно наблюдал за мной. Говорить ему мешали две вещи: гордость и изолента.

Но теперь он был несходный со своим же амплуа. Не было саркастичности, игривости, страсти, дикости и непокорности в глазах. Теперь же он смотрел враждебно. Смотрел, теперь уже как на равного врага, на ту, кто смотрела на него как удав на кролика. Разница была колоссальной.

-Эх, Саймон, Саймон... – спокойно произнесла я. – Что, не думал, что стройная, невысокая дама сможет тебя сокрушить? Ох, это всё заслуга моего тренера по крав-мага. Я бы хотела показать тебе всё, что я знаю, но у нас нет так много времени. Нам еще предстоит долгий разговор.

Я медленно встала со стула и плавной походкой направилась к нему. Его глаза не переставали прожигать меня. И когда я резким движением сорвала с его рта изоленту, он лишь зашипел сквозь зубы, но не прекратил смотреть.

-Ну что, поговорим? 

-Не буду говорить. – воспротивился Саймон.

-Тогда я убью твоего сына. 

Кожа сильнее натянулась на его скулах, сопровождаемая бурной игрой желвак, его взгляд отвердел, а полные, темные губы плотно сомкнулись.

-Что ж... – вымолвил он. – Значит, нам нужно договориться.

-Нет, Саймон. Не так. – самодовольно улыбнулась я. – Ты будешь слушаться меня, как собака хозяина слушает, и тогда я подумаю над тем, чтобы помиловать тебя. Ты понял?

Я разговаривала с ним, как с глупым ребенком, над которым имела власть. По сути, так оно и было.

-Хорошо. Я согласен. Что хочешь знать? – терпеливо ответил мужчина.

-Славно. – я, не спеша, вернулась к своему стулу и села на него. – итак, кто мать Нико?

Затуманенные глаза мужчины слегка расширились, в них вспыхнула едва заметная паника. Ноздри раздулись, рот слегка приоткрылся. Мужчина явно не ожидал этого вопроса и не хотел на него отвечать.

-Мэй...

-Кто.его.мать? – строго повторила я. 

-Хорошо, хорошо... Я скажу. 

-Ну? – нетерпеливо повторила я.

-Наша с тобой двоюродная сестричка Даша родила его.

Помрачнение. 

И полный коматоз. 

Я таращилась на Саймона несколько секунд, будто в искусственном сне, в полной отключке. Не дышала. Затем, напротив, резко начала глубоко вдыхать воздух. Словно проснулась. И тут же почувствовала себя ужасно беспомощной и обессиленной. Я едва ли не упала со стула. Всё, что могла – таращиться в лицо ублюдка, не веря, не слыша, банально не понимая происходящего. Когда мне удалось собрать силы в кулак, я будто в бреду встала и подошла к столу на неработающих ногах. Дрожащими руками схватила бутылку, которая начала трястись вместе со мной, и наполнила бокал.

-Да, девочка, отходи от шока. – сказал Саймон таким тоном, будто он был моим отцом и в очередной раз комментировал какие-то последствия, о которых он предупреждал меня раннее. 

Я залпом выпила вино. Вернулась к стулу, обессиленно упала на него, закрывая лоб ладонью. Прошла первая волна шока, но загребущий страх не исчез, не ушел из моей головы, не отпустил разум, а наоборот усилился.

Пережитые мною эмоции были кошмаром. Сначала я ощутила на своей коже удар электрическим током – резкий и пронзительный, а затем пришло жуткое ощущение крайнего холода, которое мгновенно охватило мое тело.

Страх, оглушенность, оцепенение – всё смешалось, перепуталось, слилось душой и рассудком. Слова, брошенные мне в лицо, сбивая с толку, оставили во мне ощущение тлена и оторопи. Нервное потрясение вызвало слабость на физическом и моральном уровнях. Какой-то странный шум, схожий с сиреной, громкими ударами бубна и треска древесины, шел фоном в моих ушах, перед глазами плыли картинки, которые не существовали.

Я не знала, что правда будет такой горькой.

-Ты... - охрипшим голосом прокряхтела я. – Ты сейчас... Не врешь...?

-Ты смотри, ожила. Намного раньше, чем я успел предположить.

-Отвечай мне! – закричала я и бросила бутылку в стену за его спиной, отчего та неизбежно разбилась.

Его суровые, ненавидящие глаза снова сфокусировались на моих.

-Не вру.

Я крепко задумалась. Глубоко, надолго. Мне нужно было сформулировать следующий вопрос в голове, ведь всё, что я хотела знать – затмила новость, сказанная Саймоном. Все первоначальные мысли потерялись в моей голове. Они вместе с моей психикой канули в лету.

-Тогда... Я хочу услышать вс    ё. Всё о твоей жизни после нашей последней встречи, включая Дашу... Ведь... Ведь получается, что она родила позже... И та фотография с её трупом... Она не могла быть настоящей. – тихо рассуждала я.

-Ты точно отличаешь от других умом. Даже в стрессе мыслишь трезво. 

-Не хочу слышать ни одного слова, не касающегося истории. Начинай. Я хочу услышать всё. Вплоть до сегодняшнего дня. – сказала я и снова направила на него своего итальянского друга. 

-Ладно. – изрек он с придыханием. – Когда Рин был еще жив...

-Нет. – перебила его я. – Когда ты еще не убил его. Говори всё так, как есть, иначе прирежу. – процедила я сквозь зубы.

-Ладно. – зло ответил мужчина. – Пока я его не убил! Довольна?

-Дальше.

-Даша сказала мне, что беременна и собирается делать аборт. Но я знал, что ребенок не мой. Она изменила мне. 

-Откуда ты знал?

Саймон замолчал на несколько секунд, хлопая глазами. Мне пришлось выстрелить в стену, чтобы привести его в чувство.

-Всё, я говорю! Мои люди следили за ней! Окей? По срокам всё сходится с тем парнем, а не со мной. Мы не трахались каждый день, понятно?

-Дальше. – безэмоционально ответила я. 

-Я был... в остром состоянии тогда. Всем хотел мстить. И ей за измену тоже хотел отомстить. Но... Ты же знаешь меня, просто убить – это недостаточно для моей мести.

-Но наших родителей ты же просто убил. – тихо возразила я.

-Кто сказал, что я не мучал их?

Я сдержала слезы. И снова повторила «дальше».

-Как я уже и сказал, я решил отомстить и ей... Но твоя месть должна была быть первой, так что я накачал Дашу клофелином, позвал людей, которые сделали ей грим и те самые фотографии. Ты думала, что она мертва, но тогда она была жива. – тихо продолжал он. – Потом я увёз ее из Акрона в свой родной город. Там запер ее в доме, приковал к стене. Кормил её, а также издевался. Мой план состоял в том, чтобы дождаться родов, а потом убить при ней её ребенка, а потом и её саму. 

Я уже не поражалась ничему, что он говорил. Для Саймона такие вещи были нормой. У меня не было шансов не привыкнуть к этому. 

-Однажды... Когда меня не было дома, мои приемные родители решили устроить сюрприз и навестить меня. Тогда они и увидели Дашу... И пришли в ужас. Они не решились ничего сделать с ней, несмотря даже не её крики. Родители дождались меня и устроили допрос. Под натиском я рассказал им абсолютно всё: про Рина, биологических родителей, тебя... Рассказал им кем мне является Даша и что отец погибшей Эмми дал мне деньги, чтобы организовать всю эту месть Фэлтону... Тогда мой отец сорвался к тому мужчине. Они говорили на повышенных тонах, началась драка... Оба нанесли друг другу смертельные ранения. И погибли. 

Было странно слышать всё это, осознавать, что это действительно имело место... В это время я была в лечебнице и не могла даже подумать о том, что увижу Саймона еще раз, что услышу слова с его поганого рта.

-Моей матери пришлось взять всё в свои руки. Наша семья была богата, так что ей не составило труда нанять людей, способных сдерживать меня физически и помогать ей два года со мной обивать пороги частных психбольниц. Это дало свои плоды. У меня диагностировали маниакально-депрессивный психоз и психопатию. Также врачи подозревали наличие гомицидомании, но не смогли доказать. Ограничились лишь обнаружением садистских наклонностей.

-Кто бы сомневался. – сухо подала голос я.

-Вылечить меня невозможно, но специальные препараты могли и всё еще могут облегчить моё существование. Они помогли мне вернуться в норму тогда. Да, рецидивы были, но я начал больше походить на обычного человека. 

-Вернуться? – тихо изумилась я, будто услышала абсурд. – А ты когда-то был в ней...? В норме. Разве ты не всегда был психопатом? 

-Не знаю, - честно ответил мужчина, - возможно, всегда, но я имел друзей когда-то. Жил обычной жизнью. Правда не долго. 

-Дальше. – с придыханием ответила я и снова встала, чтобы налить вина. 

-Даша умерла, рождая первенца.

Я застыла с бутылкой в руках от услышанного. Но через несколько секунд, так ничего и не ответив, начала заполнять бокал.

-За два года, что у меня забрали клиники, никто не удосужился позаботиться о младенце... Он просто-напросто был отдан нянькам. – Саймон говорил это тихо, но никакого сожаления в его голосе не было. – Моя мать ненавидела меня после всего, что я сделал. Она никогда не смогла бы простить мне погубленных душ. Убить меня она, конечно, не могла, ведь я всё еще был её сыном, да и не видела в этом никакого выхода. Вместо этого она полностью взяла меня под контроль. Буквально. Мы втроем переехали в Уэльс. Вместе с сыном Даши... Мальчика назвали Нико. Ему сделали документы незаконным путем, стерли все его два года жизни. Ведь в два года он должен был пойти в детский сад, к которому не был готов. Он не знал, что у детей должны быть родители, он не привязался ни к одной из быстроменяющихся сиделок. Он был белым листом. Так мы и решили начать, с самого начала. Я был записан у него в графе отцовства. Как ни странно, я нашел в мальчике успокоение. Поэтому и стал ему настоящим отцом. 

-Ты... Полюбил сына Даши?

-Таблетки помогли мне разграничить добро и зло. – пояснял мужчина. – Я понял, что нет никакого смысла злиться на Нико. Он был продуктом зла, но являлся добром сам по себе. И даже сейчас я не могу честно сказать, могу ли любить. Способен ли я на это... Возможно, нет. Но в моей жизни были люди, к которым я не испытывал зла. Люди, к которым я привязался и которым желал лишь добра. Нико – один из этих людей. 

-Дальше. – непоколебимо ответила я, не тронутая его словами о любви и привязанности.

-В четыре года Нико отправился в детсад, где все, включая его самого, принимали его за двухлетнего. Все лишь постоянно говорили мне: «сын у тебя настоящий викинг! Большой, сильный, а еще такой милый!». Моя мать относилась к нему вежливо, аккуратно. Но любовью она не отличалась, для нее этот мальчик всё же был и является чужим. Также она запретила мне связываться с прошлым. И я согласился. Не узнавал ничего о твоей жизни, сестры Рина. Ни о ком из пыльной шухляды прошлого. Но однажды я увидел Сэйми с Лиамом в Лланелли. Конечно, я был в шоке. Какого хрена они оказались в этой стране и даже в этом городе?! Это же даже не мегаполис! Судьба – сука, не иначе.

-С этим не поспоришь.

Я сделала еще глоток и встала со стула, тут же бросив бокал с остатками вина в белую стену. Достала свой нож и направилась к Саймону.

-Что ты...

-Молчать.

Я наклонилась к нему и осмотрела его правую руку, удобно лежащую на подлокотнике. Мужчина нервно провернул кисти, привязанные к дереву.

-Я устала сидеть, поэтому мы немного поиграем. Я буду писать фразы на твоем теле, а ты должен продолжать рассказ. За излишнюю эмоциональность или речевые паузы буду наказывать двойной порцией боли. Усёк? 

Я была спокойна как удав. Смело подняла на него взгляд. И удовлетворённо улыбнулась во весь рот, когда увидела страх в его глазах.  

-Мальчик, ты язык проглотил? – театрально удивилась я.

-Это... Поможет тебе узнать правду?

-Это поможет мне получить удовольствие. – улыбаясь, отчеканила я.

-А ты недалеко от меня ушла. – попытался образумить меня мужчина.

-Дело не в этом. – мягко ответила я. – У меня нет синдромов, которые заставляли бы меня убивать. Просто моя жизненная философия гласит, что с людьми нужно поступать так, как они заслужили.

-Но ты...

Я не дала ему договорить – резко прижала нож к его горлу, и он заткнулся, как миленький.

-Продолжай, Саймон.

В обычной жизни я мало произносила его имя. Оно вызывало у меня тошноту и головную боль. Но когда я делала это при нем, это скорее было актом демонстрации моей смелости. Произнося его имя, я вторила ему, что не боюсь ни его имени, ни его самого. 

-Я тут же разузнал всё об их местоположении здесь... Твою мать! – зашипел он.

Это была его реакция на первый порез в форме буквы «Я». За остановку я наградила его более глубоким проникновение под кожу. 

-Ладно, понял! Человек, который работал на нашу... блять... семью, рассказал всё моей матери.

Я внимательно слушала его и писала фразу «я убийца». И эту надпись намеревалась продублировать на многих участках его тела. Это его клеймо.

Я проникала под кожу, иногда натягивая её на лезвие. Не так слабо, чтобы кровь лишь проявлялась, но и не так сильно, чтобы лилась рекой. Я намерено не задевала вен. Мне не нужна была его преждевременная смерть. 

-Моя мать... тут же приняла решение переехать в Европу, но... Я не согласился. 

Мне были прекрасно слышны его шипения, сдерживаемые вскрики, мычания. Он не мог не останавливаться, но я всё равно причиняла ему больше боли в наказание. 

-Вместо этого я уговорил её поступить по-другому... Отпустил густую бороду, изменил стиль одежды и... сделал челюстно-лицевую пластику и ринопластику, изменил себе имя и фамилию, сделав и своего сына Диневором...

Я специально делала разрезы чуть шире, чем того требовала надпись. Его кожа расходилась, будто швы. Она поддавалась мне. Кровь забивалась под мои ногти, словно грязь. Мои пальцы полностью были в ней. В крови моего брата-убийцы. 

-Вдобавок к возрасту, который... и так впору изменил мою внешность... Это дало нужный результат. Теперь я был практически не схож с... восемнадцатилетним собой...

-Но я – не они. – отвлеклась я. – Я-то тебя узнала... По безумному взгляду.

Я фыркнула в ответ на его злой взгляд и продолжила порезы.

Из его глаз текли слезы. Свободно, он не скрывал этого. Но и не смог бы даже при большом желании. Стоило отдать должное, держался он поистине мужественно. Испытывая небывалую боль, не кричал, не молил меня о пощаде, не переставал рассказывать.  

-Я занялся бизнесом и много путешествовал... Поэтому никогда и не пересекался с Лиамом и Сэйми... И больше не слышал ничего о них. Всё изменилось, когда Анэли впервые пришла на ужин в наш дом. 

Я сделала такие же надписи на другой руке, на его торсе и на груди. Кровь стекала с его тела – медленно и вязко. Тонкие струйки цвета сангрии, стекающие на пол и его черные трусы.

-Она раскрыла себя с первых слов. Я понял, что она не была обычной девчонкой... Я начал рыть, но теперь уже через посторонних людей. И я узнал всё. Узнал, кто такая Лиа, кто её родители... Узнал, всё про твою жизнь, что ты приехала в Лланелли. И тут же я всё понял. 

Откинув в сторону нож, я достала с кармана сигареты.

-Всё-всё? 

-Да, всё.

-Тогда скажи... Я курю?

Парень несколько секунд думал. Пытался сообразить, к чему же сигареты. Почему они оказались в моих руках.

-Нет, ты... Ты не куришь...

-Тогда зачем мне сигареты, Шерлок? – громче повторила я. – Зачем.мне.сигареты?!

Мужчина обреченно сглотнул. 

-Очередная пытка. 

-Я хочу, чтобы ты понял еще кое-что, Саймон. – зашептала я, как сумасшедшая. – Я заметила камеры в том месте, где Рико и Йен держали нас. Смекаешь?

Глаза мужчины забегали, он слегка опустил голову, задумавшись о моих словах, отчаянно ища выход из головоломки.

-Мыслительный процесс, значит, начался. – изрекла я. 

В один момент он замер. И поднял на меня прозревший взгляд.

-Ты поняла, что я видел все ваши пытки... Что я сам сказал тем двоим, что нужно делать... А значит, ты хочешь заставить меня почувствовать всё то же, что пережили вы с Рином. 

-Бинго. – сказала я ему прямо в лицо, а потом поднялась и начала открывать пачку. – Правила те же. Рассказывай.

-В общем, - нервно продолжил он, - я не знал, что мне делать... Я знал, что ты приехала не просто так, не просто так рассказала всё своей крёстной дочери, это очевидно... Но... БЛЯТЬ!

Я затушила сигарету об его рассечённую кожу. В том самом месте, где кровоточила надпись. Он тут же задергал руками и ногами, попытавшись освободить их от тугих веревок, но ничего не вышло. Не зная, как стерпеть жгучую боль, Саймон попытался достать ртом до моей кожи и укусить, но я успела увернуться. В ответ я замахнулась и влепила ему пощечину с такой силой, что из его носа потекла кровь. Но это, к счастью, заставило его заткнуться.

-О толстовку Рина тушили сигареты, но не об его кожу... - процедил Сай, глубоко дыша

-Я внесла свои правки. – ответила довольная я.

 -Хоть я и устал убегать, но я не могу сесть в тюрьму... Этим я причиню боль Нико. Он узнает, что я убийца... Я искренне этого не хочу... 

Я с интересом подняла на него взгляд, отрываясь от пыток.

-Я даже прервусь. Что же ты задумал? План, очевидно, провалился, но мне интересно послушать.

-Я скажу... - прерывисто дышал он. – Скажу... В общем, я же не знал... что именно ты собираешься делать... поэтому я подстраховался во всех планах. Мои адвокаты всё продумали, они готовы отмазать меня от тюрьмы в любой момент. И я подготовился к тому, что ты захочешь меня убить.

Я изумленно посмотрела на него, изогнув бровь.

-Серьезно?

-Просто всё пошло не по плану. Но... по всему дому припрятано... много оружия. Например, загляни под стол. 

Я послушно заглянула под стол. К нижней доске было действительно прикреплено много пистолетов и ножей. 

-Впечатляет. И так по всему дому? 

-Да. В каждом углу. Что быть готовым защищаться в любой точке этого дома.

-Не очень тебе это помогло.

-Повторюсь, всё пошло не так, как я планировал.

-Да. Я оказалась не такой слабой, как двадцать лет назад. Но вопрос в другом. Действительно ли ты хотел защищаться, а не нападать...?

Саймон не смог ничего ответь. Но его молчание и было своего рода ответом. Это было очевидным.

-Спасибо за честность. – прошептала я. – Именно поэтому я ни за что не остановлюсь сейчас.

Я продолжила пытку на ближайшие двадцать минут. Порезы, сигареты. Я толкала его стул, и он падал, впечатываясь лицом в пол. Саймон даже потерял зуб. Когда мне надоело, я достала еще один сюрприз. 

-Так, а вот этой штуки не было. – запаниковал мужчина.

-Правки, Саймон, я тебе уже говорила. – пропела я.

Это был небольшой механизм, который я бы даже при желании не смогла бы описать.

-И что это?

-Эта штука помогает выдергивать ногти даже у тех, у кого они короткие. Как у тебя. 

-Ты взяла приёмы пыток у военных солдат? 

-Веселись, пока можешь. – съязвила я.

Я положила один его палец в этот механизм. 

-Ты готов?

-Не думаю, что когда-либо буду... БЛЯТЬ!

В этот раз ему не удалось сдержать крик. Кровь полилась с его пальца, в моих руках оказался его ноготь. 

-Открывай ротик.

Впервые я видела такой сильный страх в глазах Саймона. От моей же непредсказуемости. И это побуждало на большее.

-Мэй...

-Закрой пасть. И открой. Но уже беззвучно.

Он помедлил и исполнил приказ. Я положила его же окровавленный ноготь в его рот. И сама же захлопнула его.  

-Глотай. 

Он замотал головой. А я кивнула в ответ.

-Давай, братец.

На его глазах снова выступили слёзы, отчего он закрыл глаза. И проглотил. 

Я наслаждалась его страданиями. 

Но Саймон испытывал чувства равно противоположные чувства. Его стошнило. На свое же тело.

Устало выдохнув, я рывком потянула со стола красную скатерть, отчего вся посуда оказалась на полу. Я накрыла его тело толстой тканью и проделала всё то же самое с остальными девятью пальцами.

Саймон находился в предобморочном состоянии. Изрезанный, с ожогами, поврежденной челюстью и носом от падений, и с окровавленными пальцами, на которых не было ногтей. 

 -Эй, - я небрежно похлопала его по щекам, - жив хоть?

Он поднял голову, едва разлепив глаза. В них было меньше жизни, чем в мертвеце. Но я не испытывала жалости. Я наслаждалась. И это наслаждение не пугало меня. Я знаю кто я, знаю, чего хочу и как хочу. Я не жажду убивать, я люблю детей, животных, мир. Но есть мрази, которых задушить не жалко. Задушить, смотря глубоко в глаза. Некоторые действительно этого заслуживают. 

-Возможно, ненадолго. 

-Не раскисай, братик. В конце концов, остался еще один нерешённый вопрос.

Он промычал от усталости и боли, которая, я уверена, не прекращалась ни на миг.

-Дай... воды. 

Я изогнула бровь. 

-А ты заслужил?

-Ну, я рассказал тебе... Всю правду. Даже про оружие... И... Если не дашь... - он прервался на кашель. – Не сможешь получить ответа. 

-Убедил. 

Я ушла на кухню и вернулась довольно быстро. Небрежно придержала для него стакан, пока он пил. А потом запустила его в стену.

-Ну что, - снова садясь на стул, выпалила я, - ты же понимаешь, о чем я хочу поговорить? Ведь первое время, что я находилась в лечебнице, ты всё-таки следил за мной. Я права?

Мужчина кивнул в ответ.

-Произнеси это. – прошептала я. – О чем я хочу поговорить...

Слабая улыбка проскочила на белых, обескровленных губах Саймона. Лицо его осунулось, он выглядел чертовски уставшим. 

-О твоем выкидыше? 

Я уже ничего не чувствовала. Лишь тихонько вздрогнула после услышанного.

-Да. 

-Ты потеряла ребенка на следующий день после смерти Рина. Когда только проснулась в лечебнице, ты увидела кровь. – бормотал он. – Единственное, что ты можешь спросить меня... Это... Был ли я в презервативе. Ведь только так ты можешь быть уверенной, что это был ребенок Рина.

-Меньше трёпа. – зашипела я. – Ты был в презервативе или нет? 

Он глумливо захохотал, словно умалишённый. Но очень-очень тихо. 

-Не был.

Руки сжались в кулаки, грудь опалил жар от ответа, которого страшилась. Я ощущала самую настоящую обиду на судьбу. 

-Ты грязная беспородная сука. – в моем голосе скользнул металл. 

-Чего взбеленилась-то так? Я еще не договорил... Я знаю, кто был отцом твоего ребенка! – заявил Саймон тоном маньяка.

Я резко перевела взгляд на его лицо. Попыталась понять по глазам, шутка ли. Ведь в очередной раз услышала то, что шокировало меня.

Мужчина улыбнулся. Его карие глаза смеялись надо мной.

-Говори. 

-Я соврал тебе один раз, Мэй... Я не следил за Дашей. Не знал, с кем она спала, помимо меня. – признался душегуб. – Но она и вправду изменила мне... Ни твой, ни её ребенок не могут быть моими. Ведь в пятнадцать у меня диагностировали бесплодие. 

Я отшатнулась от него в ту же секунду. И замерла, словно закованная в мраморе. Безотчетный испуг и непостижно-сильные восторг и радость одновременно сжали моё кровоточащее сердце, биение его остановилось, в глазах моих почернело, ноги подломились.

Я молчала. Лишь странно смотрела на Саймона, с долей дикости. Боялась, что он скажет, что пошутил, что поиздевался надо мной. Сильнейшего удара для меня не придумать

-Это... - пальцы бесконтрольно вцепились в одежду, судорожно и робко. – Правда?

В ответ душегуб лишь устало кивнул. У него не хватило бы сил на насмешки.  

-Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но это и вправду был ваш с Рином ребенок. – прошептал он. 

Я расплакалась, одурманенная эйфорией, и коснулась ладонью своего живота. Подняла на него чистый, искренний взгляд. И даже смогла улыбнуться.

-Да. Это очень... Очень важно. Моего ребенка не вернуть, но теперь я могу не стыдиться, оплакивая его, не быть настолько запутанной и замкнутой в себе... Я любила своего ребенка. Ребенка Рина. Во мне не было продукта мерзкого инцест-изнасилования. – мои слова путались в дорожках слёз, в горле неприятно першило. – Не было...

Саймон не очернил этот момент какой-либо из своих отвратительных ухмылок. И это было впору странным делом. Он же прекрасно понимал, насколько это важно для меня. Отличный шанс опустить меня с небес на землю, бросив в воздух какое-то отвратительное замечание или комментарий. Неужели банально боится моего гнева? Боли?   

-Если я доставил тебе радость... если рассказал правду... тогда, может, всё-таки договоримся...? 

Вот оно. Теперь всё встало на свои места.

-И чего же ты хочешь? – с придыханием спросила я.

-Я понимаю... Понимаю, что ты убьёшь меня... - он откашлялся кровью. - Но у меня есть кое-какая просьба. 

-Я слушаю. – спокойно ответила я.

-Во-первых, не трогай Нико... Не рассказывай ему ничего про меня, его мать... Абсолютно ничего.

Нико оказался сыном моей двоюродной сестры. Получается, я его двоюродная тетя. Но, как бы то ни было, я не считаю его роднёй. И буду рада больше никогда не увидеть его снова. Так будет легче нам обоим. Ведь я навсегда останусь убийцей человека, которого он восемнадцать лет считал отцом. Точнее двадцать лет... Ведь он даже не знает о своем настоящем возрасте. 

-Хорошо. 

-И... Мэй, ты же понимаешь, что полиция будет искать тебя? Пустишься в бега?

Я помотала головой, опустив взгляд в пол.

-В этом нет никакого смысла. 

-Значит... – прохрипел он. – Сдашься. Тогда не говори настоящую причину, почему решила убить меня.

-Окей. Всё равно мне не скостят срок за объяснение, что я всего лишь убила убийцу за его деяния... Мне в любом случае дадут сто лет. Пожизненное...

-Мм?

-За убийство в вашей стране выносится пожизненное заключение. – размышляла я. – В нашем с тобой случае, излишне жестокое убийство. Поблажек для меня не будет. Я буду в закрытой тюрьме под категорией «A» - высокая безопасность.

-Но это не излишне жестокое убийство... - прошептал Саймон.

-Но я же тебя еще не убила. – логично возразила я.

-А. Точно. - промямлил мужчина. – Что ж, ты права. Уэльские законы жестоки, это тебе не Америка.

-Вы даже десятилеток судите, как взрослых. – возмутилась я. – Такой сюр.

-Мэй... и последняя просьба...

-Дерзни попросить.

-Ты уже узнала всё, что хотела... Поиздевалась... Можешь убить меня сейчас? Я устал. Весь в своей крови и блевотине. Уже умираю, но медленно... Вдруг ты не успеешь сделать это своими руками...?  

-Хм. Да. Время пришло. – я подошла к столу и взяла свой пистолет. 

Медленно подошла к Саймону. Посмотрела в его изнемогшие глаза. Его длинная густая борода была влажной от слез, бесчисленные мелкие ожоги постепенно чернели, тело не переставало кровоточить. Это скорее напоминало одну большую, гниющую рану. Пальцы Саймона были изуродованы. Один я случайно сломала, когда он пытался вырвать руку. Он был странно изогнут, верхняя фаланга перекосилась влево. Это напомнило мне о невыполненном пункте. Ведь я планировала сломать Саймону парочку костей. Но так увлеклась, что сейчас уже не оставалось ни времени, ни сил.  

Когда я приехала в Уэльс, когда отправила Лию в лапы Нико, я знала, что Саймон всё узнает. Это всё было большой игрой. Я хотела, чтобы Лиа разбила сердце Нико. Ведь тогда я была убеждена, что он – сын Саймона. Кровного родства между ними нет, но мужчина всё равно питает теплые чувства к Нико. Так или иначе, я хотела уничтожить всю их семью и у меня это получилось. 

Во многом я не могла предугадать действия своего братца. Но я довольна тем, к чему пришла сейчас. Нико будет разбит, он лишится отца и любимой девушки, а Саймон будет жестоко убит моими же руками. А я узнала всё, что хотела знать. Всё, за чем приехала.

Это лучший день в моей жизни.

Я направила пистолет в лицо Саймона. Мой взгляд затвердел, голос был серьезен:

-Рину ты дал последнее слово. Так что тебе я тоже предоставлю такой шанс. – властно произнесла я. – Дерзай.

Саймон недоумевающе усмехнулся. Его зубы были в крови, взгляд лучился мертвенным спокойствием, будто он всю жизнь готовился ко встрече со смертью. Будто он ее почитал.

-Жизнь скучна и суха без страсти и передряг. Я всегда так считал. Но за все время, что существую, я насытился её вкусом сполна. Убийства, слежки, пытки, перестрелки, месть... Я узнал все грани человеческой психики, видел то, что сведет обычного человека с ума, знаком со смертью, мы с ней давние друзья... Но у такой жизни есть один дефект. Ранняя старость. Буквально десять лет, и ты устаешь держать небесный свод над своей головой. Ведь ты старик внутри. Изнеможенный, уставший. У меня давно нет сил. Поэтому смерть для меня – некого рода подарок.

Я внимала его речи и постепенно понимала, что этот человек действительно обессилел и выдохся. Что на земле его держит только сын. 

Выстрел заберет последние его силы. Небесный свод упадет на его голову. Придавит. И протолкнет прямо в ад.

-Мы с тобой брат и сестра, которые ненавидят друг друга. – шепотом вторил он, держа со мной прямой зрительный контакт. – И хоть мы оба горим желанием убить друг друга, но я рад, что именно ты, Эверин Эрнандес Мэй носишь родительскую кровь... У нас с тобой одна жизненная философия, сестричка. «Если человек заслуживает смерти... Он должен ее получить». Месть – лучшее правосудие... Правильно ли убить убийцу? Самый глупый вопрос, который я когда-либо слышал. Убить убийцу – мудрейший суд. Фэлтон заслуживал смерти. Её заслуживаю и я.

-Верно. – горько ответила я. – У нас с тобой одна философия. Поэтому я бы даже поняла тебя, убей ты лишь Фэлтона. Но ты погубил тех, кто не заслуживал смерти. Рин... Родители... Ноэль... Ты убил меня. Внутренне. 

-Да. Но всё не так просто. Убийства – наркотик. Особенно для психа. Это власть. И у меня она была.

Я улыбнулась, помотав головой.

-Ты никогда не был властен над главным человеком в твоей жизни. – возразила я. – Над самим собой. 

-И это правда... Я компенсировал это властью над чужими жизнями. И мне нравилось.

-Тогда... Лучше ли ты Фэлтона?

-Не лучше, - не задумываясь, ответил мужчина, - но это, повторюсь, наркотик... Я ПОЛУЧАЛ ХУЕВО НАСЛАЖДЕНИЕ, КОГДА ВИДЕЛ, КАК ВЗГЛЯД РОДИТЕЛЕЙ ПОКИДАЕТ ЖИЗНЬ! КОГДА РИН СДЕЛАЛ СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ХУЕВ ВЗДОХ, ЭТО БЛЯТЬ ВЫСШЕЕ НАСЛАЖДЕНИЕ.

-ЗАТКНИСЬ, САЙМОН, ЗАКРОЙ ПАСТЬ! – закричала во весь голос я и выстрелила ему в ногу три раза. 

В одно и то же место. Громкий, животный крик Саймона не заставил себя долго ждать. Он сцепил зубы секундой позже, глубоко задышав, и рассмеялся.

-И сейчас ты тоже станешь убийцей! Ты тоже почувствуешь наслаждение! И захочешь повторить это снова!!!

-Да, я убью тебя. – жестко прорычала я, не контролируя мышцы лица; я улыбалась, скалилась, злилась – не держала себя в руках. – И получу наслаждение. Но никогда не захочу повторить это. Ни-ко-гда. – снова улыбнулась, через силу сдерживая ярость. – Прощай, Саймон. Ты никогда не был и не будешь моим братом. Желаю мучений в аду.

Выстрел разнёс ему голову. Будто Саймона никогда и не существовало. 

Мне требовалось время, чтобы успокоиться и продолжить задуманное. Несколько минут я просто стояла перед стулом и смотрела на него. На шее остались одни ошметки от его головы. Какая-то красная жижа с грязно-белыми участками, кровь, свисающая кожа, раздробленный череп. Зрелище не для малодушных. Но меня не пугало. Я изучила нужные мне азы анатомии человека перед этой встречей, посмотрела несколько видео о содержимом черепной коробки. 

Это больше был не человек. А кости и мясо. 

Я взяла в руки бутылку, в которой осталось совсем немного вина.

-Жаль, что не шампанское. Оно бы было в самый раз.

С этим словами я поднесла стекло к губам и осушила дно. Это придало мне немного храбрости. Помимо физической, мне требовалась и душевная сила. 

Веревки, изоленту, оружие, предметы пыток – всё это я пронесла в огромном рюкзаке, который перед ужином оставила за домом. Когда Саймон лишился сознания, я перенесла всё это внутрь. Сейчас же дело оставалось за малым. 

Я достала из рюкзака последнее – металлический топор для рубки мяса. Большой, с деревянной рукоятью. Положила его на свой стул. И развязала Саймона. Мои руки вплоть до локтей в очередной раз обильно покрылись его кровью, стекающей буквально отовсюду, когда я перекладывала его на пол. Я положила остывающее тело на спину. Привела его руки и ноги в удобное для моей задумки положение. Я делала это хладнокровно, безжалостно. Не боялась запачкать руки. Ведь я знала и чувствовала, что должна была сделать это. Осквернить уже мертвое тело своего брата. Это изначально было частью моего безумного плана. И оставалось ею до сих пор.

В моих руках снова оказался топор. Одного взгляда на мертвое тело хватило, чтобы желание воплотить задуманное укрепилось в моей голове. Ведь я должна следовать нашей с Саймоном философии. Это наша правда жизни.

Я сфокусировалась на его ноге. Замах. И резкий рывок. И еще один. И ещё. Это не так просто и быстро, как кажется на первый взгляд. 

Чтобы разрубить кость мне понадобился молоток. Разломать ее легко на самом деле, если знать как. Топор держишь под костью, острием вверх, а на саму кость наносишь удары молотка. Четырех ударов хватило, чтобы разломать бедренную кость. И вуаля. Я отделила его левую ногу от тела в районе подвздошно-поясничной мышцы. Кровь заляпала мои брюки и обувь.  

Я изначально планировала неполное расчленение. То есть, для удобства мне всего-то нужно было отделить конечности и голову от туловища. И сделала. Отрубила ему руки и ноги. Но так как головы у него практически не было, я разделила лишь торс на две ровные части.

Картинка передо мной навсегда впечаталась в память: сухожилия, раздробленные кости, суставы, органы, разрубленные кишки, литры крови, вытекающие из артерий. Его тело превратилось в бесформенный кусок мяса, внешне омытый собственной кровью.  

Я никогда не была любителем жесткой чернухи и убийств, но искренне наслаждалась процессом оффензивного расчленения Саймона. 

Закончив расчленять брата, я транспортировала части его тел в сложенном пледе в гостиную, где половину стены занимал мраморный камин. Газета и зажигалка помогли мне разжечь огонь. 

На кухне я нашла мини-бар. Из припрятанного алкоголя больше всего меня привлекла черная бутылка уэльской водки Penderyn Five; я также захватила со стола огромную тарелку с крокетасом, бокал и приборы. Закинув всё это на поднос, я снова переместилась в гостиную. Подложила себе подушки для удобства, заняв место прямо перед камином, поставила перед собой еду. Возле меня лежал развернутый плед с частями тела Саймона. 

Я включила на телефоне песню «I just wanna be the one your love» и начала есть. 

После первого же глотка водки, которая оказалась слаще, чем я себе представляла, я взяла руку мужчины и бросила ее в огонь.  

Взгляд отчего-то метнулся выше. Я заметила огромную картину Саймона, написанную маслом, что висела над мраморным камином. Усмехнулась.

-Саймон, а твой крокетас действительно ничего. – тихо сказала я, поднося к губам бокал, и подмигнула застывшему улыбающемуся лицу.

Повеяло горящей плотью. 

Огонь отбрасывал свет на мое лицо. Он согревал приятным теплом всю комнату, сменяющиеся песни на моем смартфоне, дополняли атмосферу делирия, сменяясь одна за другой. Все они были медленными, минорными или даже жуткими, мрачными. А я просто смотрела на огонь и пила уэльскую водку.

Не беспокоило ничего. Ни моя дальнейшая судьба, ни мораль, ни кровь под моими ногами. Ни люди, ни смысл жизни. Я не беспокоилась об этой муре более. Ведь никакого смысла нет. Ни в чем. А все проблемы человечества высосаны из пальца. 

Но я.

Я в эти игры не играю. 

Подбрасывая последнюю конечность Саймона, что осталась на пледе, на пожирание огню, я отставила бокал и придвинулась ближе.

Поднесла ладони ближе к камину и спокойно прошептала: 

-Хоть в какие-то минуты согреваешь.

*** 

POV AUTHOR 

Дэффид занял место в зале. В руке сжималась бумажка с жирной надписью «Лланелли – Ньюпорт». Нога ходила ходуном, он постоянно смотрел на часы. До рейса оставалось чуть более получаса. И они грозили стать настоящей вечностью для парня. 

Ему было тяжело покидать этот город. Он оставлял за плечами слишком многое: Лию, свой дом, друзей. Он оставлял там все воспоминания. Это было для Дэффа горьким решением, но правильным. Он думал, что правильным. 

Сомнений было много. Но они шли вопреки здравому смыслу. Поэтому он хотел как можно скорее улететь. Поэтому так нервничал. Слишком велик соблазн сорваться и рвануть к Лии, увезти ее в свою квартиру и запереть там навечно. А Нико нужно было просто-напросто заказать какому-то киллеру. У его друзей полно таких.

Все эти мысли были глупыми. Да какой нормальный человек захочет убить, чтобы только сохранить свою эгоистичную любовь...? Нет, Дэффид бы не сделал так. Для него любовь была тем глубоким и сильным чувством, которая порождала совсем иные мысли и принципы: «Действовать на благо партнеру», «не держать его в клетке, дать свободу», «принимать любой выбор». И Дэффид изо всех сил старался придерживаться этой стороны. Стороны добра.

Брюнет в очередной раз перевел взгляд на таблоид часов, но не успел увидеть время. Вид ему преградил взрослый мужчина, остановившийся прямо перед ним. Высокий, слегка тощий, с родинками на шее, белокурыми афрокосичками, заплетенными в замысловатый пучок, вытянутыми бровями и серьезным выражением лица. Его глаза покрывали белые очки, почти вся одежда была черной, а обе руки забиты портретами олимпийских богов. 

Многих Дэффид знал благодаря Лии. Она рассказывала ему много историй из древнегреческой мифологии. Так она предотвращала ссоры. Это был своеобразный ритуал: когда они начинали спорить о чем-то и оба начинали злиться, Анэли в какой-то момент наваливалась на Дэффида, закрывая его рот обеими руками, и когда ей удавалось остановить его, она начинала лепетать о Гере или же Деметре. Дэффид слушал. Лиа потом и сама забывала о первоначальной причине своего рассказа и нагружала его уши последними событиями своего дня. Или же делала вид, что забывала. Ведь Анэли была гораздо умнее, чем многие думали о ней. Но ей, как и всем умным, было легче говорить с ними на их языке. 

Дэффид находил это забавным. Лиа была плоха в учебе и не выносила половину школьных предметов, из-за чего многие считали её глупой. Но всё было равно наоборот. Большинство только и умело, что зарабатывать отметки, а когда речь заходила о чем-то высоком, они отмалчивались, в то время как Лиа начинала спорить, что Тосканский мастер изобразил страдания Христа в своей картине не хуже, чем Гвидо Рени. И еще губы дула, когда никто не понимал, о чем она толкует.

-Дэффид, - голос мужчины отвлек Кимберли от раздумий.

-Да? 

Мужчина достал конверт и протянул его брюнету. Дэффид не сдвинулся с места. Лишь бросил взгляд на протянутую руку, а потом снова на собеседника, беззвучно требуя объяснений.

-Это от Мэй.

В воспоминаниях парня мгновенно возродились слова женщины, о которых он отчетливо помнил: «Ориентировочно через полторы недели тебя найдёт мой человек. Он передаст тебе письмо. И ты должен будишь его прочитать, несмотря ни на что. Даже если будешь умирать мучительной смертью, должен будешь прочитать это письмо».

Дэфф забрал конверт и мужчина ушел, не сказав и слова. Брюнет тут же открыл его, достав лист с аккуратным почерком, и начал читать по строкам: 

«Дэффид... Я пишу это в вечер дня, когда вы забрали меня с аэропорта. И делаю это, чтобы исправить всё то, что с тобой произойдёт из-за меня. Честно говоря, мне всегда плохо давались подобные речи... Так что считай это неудавшимся лирическим вступлением. А сейчас я расскажу тебе правду обо мне. 

Когда мне было семнадцать, моего парня, всю мою семью и даже моего друга убили. Убили дядю Лии, убили дядю ее матери Сэйми. Меня изнасиловали, почти то же самое произошло с моей двоюродной сестрой, которая ничего не знала. И когда она забеременела, убили и ее. И всё это сделал человек, который был моим другом. Человек, которому я всецело доверяла. И он же оказался моим родным братом. Судьба – та еще блядь. 

Наверное, ты шокирован. Но сейчас вся эта история не имеет смысла. Это было давно. Но нужно отдать должное, как бы я не пыталась оставить это позади, не смогла. Всё это мучало меня. Каждый день, каждую секунду я страдала. 

Этот мерзавец сбежал, как только я всё узнала. Поэтому у меня не было надежд. Но благодаря Лии надежда появилась. Я узнала того мерзавца в отце Нико, когда зашла на страницу парня с целью узнать побольше об ухажерах Анэли. Саймон стал Симоном, изменил фамилию, переехал в Уэльс. У него неизвестно откуда появился сын. И он зажил по-новому. В то время как я не могла.

Я тут же приехала. Сегодня я рассказала Лии всё. И попросила её бросить тебя на неделю. Мне с трудом удалось убедить её помочь мне несмотря на то, что она искренне и сокрушимо сожалела мне. Она не хотела жертвовать тобой... Мы всё обсудили и заключили договор. Мой план подразумевает собой, что Анэли начнёт встречаться с Нико. Всего на одну неделю. Она должна играть влюблённую дуру и уже через семь дней напроситься на семейный обед, куда приду я. Этим я загоню Саймона в ловушку, и ему уже не удастся сбежать. 

Если ты получил это, значит этот ужин проходит сегодня. Значит, я уже отпустила Лию, и она свободна. 

С Нико у неё ничего не было. Они просто проводили время вместе. Можешь быть уверен, для неё это ощущалось так, будто она отбывала срок в тюрьме строгого режима. 

Она любит тебя. Искренне. Неподдельно. Любит по-настоящему. 

Цени Анэли. Люби. И никогда не отпускай.»

Парень ощутил всю палитру чувств за те пару минут, что читал текст. Когда последнее слово было переосмыслено, он отложил его и какое-то время просто смотрел в пустоту, не зная, что чувствует. В нем кипел целый фонтан эмоций и мыслей. Но в одном был уверен точно. Ему нужно срочно увидеть Лию.

*** 

Такси привезло Анэли в аэропорт, что стоял на окраине Лланелли. За ним лишь было поле, в котором родители Лии часто устраивали пикники. 

Она действовала быстро. Пробралась в зал ожидания, густо заполненный людьми. Ища Дэффида глазами, она застыла возле входа. Но было слишком много лиц. 

Девушка решила, что проверка рядов даст больше. И она начала поиски. Первый ряд, второй, третий. Остановилась лишь седьмом, заметив брошенные чемоданы. Их она видела в доме Кимберли. 

-И что это значит? – устало спросила девушка у судьбы.

Она упала в кресло, закрывая ладонями лицо. Утомление пробирало кости. 

Но Лиа старалась мыслить логически. Если чемоданы Дэффида здесь, значит, он не мог улететь. Но где он тогда?

-Девушка, это же не ваши чемоданы, а молодого человека. – услышала Анэли возле себя.

Она обернулась. Какая-то дама лет двадцати пяти остановилась возле чемоданов и недоуменно мерила Лию взглядом. 

-Что...? – отреагировала блондинка.

-С этими чемоданами сюда пришел парень. Вас с ним не было! 

Анэли резко поднялась с места и едва ли не вцепилась в девушку напротив, что та аж оторопела.

-Вы видели куда он ушел?

-Оу... А вам зачем? – изогнула бровь собеседница.

-Он мой друг. Мне срочно нужно его увидеть. Вы видели куда он ушел? 

-Ну... Я случайно видела, что он выбежал из здания и побежал в сторону поля, оставив свои вещи здесь. Я просто вышла покурить... Я здесь с подругами. – пыталась оправдаться дама.

Очевидно, что она невольно следила за Дэффидом, потому что он ей понравился. Впервые Анэли была рада, что брюнет притягивает женские взгляды. Сейчас это даже сыграло ей на руку.  

Она не знала какого черта Дэффид убежал в поле, оставив свои вещи без присмотра, но рванула туда. Когда повернула за угол здания, резко остановилась от картины, что предстала перед глазами. 

Дэффид быстрым шагом шел из поля обратно к аэропорту. Он что-то держал в руках, смотрел в пол. Но когда поднял взгляд, остановился, впрямь как и Лиа, и спрятал руку за спину. 

Они стояли так несколько секунд. А после, будто сговорившись, оба зашагали друг к другу. Остановились на расстоянии нескольких шагов.

-Дэффид, я...

-Я всё знаю. Про Нико, про Мэй, про договор. Это же правда...?

Лиа резво закивала, кусая от нервов губу. 

Дэффид безмолвно притянул ее к себе и обнял так крепко, что девушке даже на секунду показалось, что где-то в её позвоночнике сместился диск. Она ответно обхватила руками его шею и уткнулась в плечо. Хотелось плакать и смеяться от счастья. Всего несколькими словами и прикосновениями он смог заполнить сквозящую дыру в её сердце. 

С ним она забывала обо всём. С ним время замирало. С ним хотелось проводить каждую секунду жизни. Ничто и никогда не сможет заменить ей Дэффида. Ведь только рядом с ним было её счастье. 

Анэли могла и хотела простоять с ним весь день. Вот так, обнимаясь, тихо и нежно мурча в его крепкую грудь, словно котенок, который чувствует себя дома. Но парень неожиданно отстранился. 

-Я хотел тут же поехать к тебе, но мне представилась отличная возможность порадовать тебя, - он протянул девушке охапку сорванных одуванчиком с нежными, желтыми соцветиями, - и я решил ее не упускать. 

Как бы Лиа не старалась, она не смогла сдержать ни слез, ни улыбки. Появилось глупое, безрассудное желание обнять весь мир. И Анэли обняла Дэффида. 

Звучит крайне приторно, но он и был всем её миром.

***

POV ANELI

Такси довезло нас с брюнетом до дома Диневоров. Мы оба вышли, держась за руки, и побрели в дом. Ведь мне нужно было убедиться, что с Мэй всё в порядке. Кто знает, чем закончился их разговор. Саймон может быть опасен.

-Я зайду первым.

-Мы оба зайдем. – возразила я.

-Хоть раз послушайся меня! 

-Ладно! - я смирилась и мирно подняла руки вверх.

Дэффид зашел первым. Я шла следом. На первом этаже было чисто и тихо, но ближе к лестнице мы услышали странную музыку. И пошли на звук. Приближаясь к источнику, мы проходили мимо столовой. Дэффид не обратил внимание, а я случайно перевела на комнату взгляд. И тут же остановилась, впившись ногтями в плечи парня.

-Ауч, что ты... - парень поворачивается ко мне, но неожиданно застывает, когда обращает свой взгляд на место, куда смотрю я. – Ты тоже видишь кровь повсюду, стекло и погром...?

-А тебе тоже пугает, что количество крови настолько внушительное...? – шепчу я, боясь потерять сознание от этой хоррор-картины. – О господи... 

-Лиа, - твердо говорит Дэфф и решительно отворачивает меня от зрелища. – Давай ты сейчас подождёшь меня на улице, хорошо?

-Нет, Дэффид, ни за что! Это может быть кровь Мэй, я должна убедиться, что с ней всё хорошо! – возражаю я, мужественно держась в сознании, хотя всё еще ощущаю странный горелый запах, от догадок о происхождении которого есть шанс лишиться чувств.

Дэффид смотрит на меня с явным желанием защитить. И в другой ситуации я бы позволила ему. Но сейчас я и сама хочу защитить важного мне человека.

-Хорошо, но ты идёшь только за моей спиной.

Я закивала, как та игрушка на торпеде машины с бешено-качающейся головой. Дэффид снова пошел на звук, таща меня за собой.

В моей голове было миллион предположений, опасений и абсурдных объяснений увиденному. Но в одном я была уверена точно – того, чьей кровью залили всю столовую, можно официально признать мертвым. 

Мы добрались до гостиной. И увидели леденящую кровь картину. 

Камин с горящим в нем куском обезображенного... нечто, Мэй переливающая из черной бутылки остатки алкоголя в бокал, окровавленный плед и та самая странная музыка. Тетушка заметила чужое присутствие, но не стала удивленно-глазеть на нас, объясняться или делать хоть что-либо. Она резко выдохнула и перекинула бокал с белой жидкостью. А после – бокал отправился в стену. 

-Лиа. – она наконец обратила на меня холодный, острый, будто лезвие, взгляд, отчего я вытянулась по струнке и вздрогнула, готовая ко всему. – Спасибо за то, что сделала меня счастливой. Я убила Саймона. И из-за этого я просижу в тюрьме остаток жизни. Просижу с улыбкой. – она говорила легко и уверено, будто бы речь шла о чем-то вовсе не безумном. – Я уже вызвала копов, поэтому лучше вам сваливать. Желаю счастья. 

Мэй искренне улыбнулась нам. 

-Правда, живите долго и любите друг друга, детки. Вы этого заслуживаете.

Я не успела ничего ответить. С нижнего этажа послышались голоса и шум. Они быстро оказались на втором этаже. 

Трое копов. Они увидели нас с Дэффидом в проеме двери, поэтому тут же попытались схватить, но Мэй не позволила им:

-Они не виноваты, тупицы! Это я звонила. Я убила сраного Саймона-Симона Диневора. А они только пришли сюда. Так что не стойте, а хватайте меня, ублюдки безмозглые.

-А где труп? – спросил один из них.

Мэй показательно бросила взгляд на камин. Прищурившись, видимо, главный из них сумел разглядеть расчлененный, горящий труп. Он приказал двоим своим подчиненным схватить Мэй, чем те и занялись, а потом обратился к нам:

-Даже если это правда, то вы всё равно должны проехать с нами в участок.  

Нам пришлось отойти, когда Мэй начали выводили в наручниках из комнаты.

-Не переживай, Лиа, просто говори правду. – она заставила копов остановиться возле нас. – Ты ведь ничего не знала о моих истинных планах.

-Но Мэй... - разбито прошептала я.

-Не волнуйся за меня, дорогая. Я, правда, буду счастливой до конца своих дней. Можешь порадоваться за меня.

Я посмотрела глубоко в ее глаза. Увиденное заставило меня улыбнуться. Ведь грусть во взгляде тетушки действительно ушла. Не было той толики горечи. Я застигла то самое непритворное счастье в каре-зеленых радужках её глаз. Она и вправду обрела покой.

Мэй обняла меня, насколько ей позволяло положение. И те копы увели её.

Оставляя нас с Дэффидом обескураженных и тотально выбитых из колеи. 

-Пройдёмте к машине. Не волнуйтесь, вы будете ехать отдельно от подозреваемой. Если вы ни в чем не виновны, то отпустят вас скоро.

Брюнет успокаивающе приобнял меня за плечи. И я поняла, что это и есть тот хэппи энд, который должен быть. Я счастлива с Дэффидом, Мэй будет счастлива даже в тюрьме, ведь отомстила за смерть близких ей людей.

Все достигли желаемого. 

Обрели свободу и гармонию. 

И возымели свое право дышать полной грудью.

Занавес.