00:00:00

- Томас Сильвер Спарк! - голос матери раздался где-то в коридоре, но только она дошла до его комнаты, как с силой распахнула дверь и подошла к сыну. - Ты знаешь, что вытворил твой обожаемый братец?

Женщина, не слушая оправданий Тома, хмыкнула, ткнув юношу в нос бумагами.

- Менас подал на нас в суд и обвиняет нас в домашнем насилии! Немыслимо!

Она ещё что-то покричала, но вышла из комнаты, хлопнув дверью. Однако к её визгливым причитаниям добавился бас отца. Том смотрел в пустоту, его чувства смешивались в клубок раздражения и печали. Как же он устал от этого постоянного прессинга. В семье, где царили холод и строгость, он чувствовал себя заложником. Каждый крик и каждое укоризненное слово родителей осколками вонзались ему в душу. Он часто задавался вопросом, как же так вышло, что его родные люди оказались самыми жестокими судьями.

Слуги в доме постоянно слышалали, как его родители кричали на него и Менаса. Каждый их конфликт был погружён в атмосферу унижения и непонимания. И даже сейчас, когда его брат осмелился встать против системы, Томас чувствовал, как на него снова сыплются обвинения.

- Ты же знал, что это вызовет только больше хаоса! - крикнула мать, заходя в комнату снова. - Ты так и не научился быть частью семьи!

Его брат был сбежавшей птицей, а он? Он чувствовал себя в клетке.

Мысли о побеге от этого ледяного царства становились всё более навязчивыми. Иногда ему хотелось просто взять и исчезнуть, как будто раствориться в воздухе. Менас был свободен от этого гнёта, и это вызывало зависть.

- Почему я должен страдать из-за того, что ты не можешь нормально себя вести? - его отец прервал раздумья, и в голосе чувствовалась безжалостная строгость.

Томас завёлся, пытаясь сдержать слёзы. Каждый раз, когда его винили и унижали, он чувствовал, как его самооценка подрывается, как будто заново разрушался его внутренний мир. Он не хотел быть послушным, он хотел бороться, но с каждым оскорблением эти желания разбивались в дребезги.

- Я просто не могу больше, - прошептал он сам себе, осознавая, что его вторая жизнь – эта, с Элейн, – всегда будет под угрозой гигантских волн, которые накрывают его, стоит только вернуться домой.

Эти стены становились всё более чужими, и, возможно, единственным выходом было решиться на что-то радикальное. Но как решить, когда все твои шаги кажутся неправильными? Томас понимал, что нужно искать свет, возможно, там, где его ещё не затопила тьма.

SparrrrkTS6: Элейн, ты уже дома?

Телефон был последней надеждой. К счастью, ему быстро ответили.

FairyElly: Привет, да. Мы с папой только приехали с выставки

FairyElly: Всё в порядке? Как ты себя чувствуешь?

Том выдохнул и прижал к себе мобильник.

"Спасибо!"

SparrrrkTS6: Да. Просто дома... Небольшой хаос.

SparrrrkTS6: Я могу зайти к Вам? Надолго.

FairyElly: Конечно! Я сейчас предупрежу родителей.

Томас подхватил рюкзак, сунул туда зарядку и пару вещей, а после постарался выйти из родительского дома как можно более незаметным.

Томас выбрался из родительского дома, стараясь не привлекать к себе внимания. Он закрыл за собой дверь и облегченно вздохнул, как будто сбросил с себя тяжёлый груз. На улице его встретил вечерний ветер, приносящий свежесть и ощущение свободы.

Шагал он быстро, стараясь не думать о том, что оставляет позади. В голове крутились мысли о том, что его ждёт у Элейн. Он выбрал маршрут через соседний парк. Это было место, где они с Элейн когда-то часто гуляли, и именно здесь он чувствовал себя в безопасности — вне границ своей семьи.

Пока он двигался мимо деревьев, хорошо знакомых и в то же время давящих своим величием, Томас попытался представить, как всё будет у Элейн. Смех, беседы, небольшие шалости. Это было то, что ему так не хватало. Каждый шаг приближался к моменту, когда он сможет забыть о своих проблемах, хотя бы на время.

Проходя мимо маленького озера, он заметил отражение луны. Это напомнило ему о том, как они с Элейн обсуждали звёзды и мечтали о будущем. В этот миг он почувствовал, что всё может измениться, если только у него появится поддержка.

Когда он вышел из парка, до дома Элейн оставалось совсем немного. У него в груди заполыхал азарт — он чувствовал приближение чего-то важного. Желание оказаться рядом с человеком, который поймёт его, придавал сил. Он ускорил шаг, стараясь избавиться от последних сомнений.

Вот, уже виден дом Элейн. Он поднялся по крыльцу, поправил волосы и глубоко вдохнул, чтобы унять волнения. Ему открыли дверь, и сердце вздрогнуло от радости. Элейн, стоящая у порога с улыбкой, словно сама весна, наполнила его надеждой.

- Привет, - произнёс он, и эта простая фраза пронеслась сквозь всё, что он оставил позади, даря ощущение нового начала.

- Заходи скорее!

Томас поднялся по лестнице и вошёл в дом Элейн. Атмосфера здесь была тёплой и уютной, словно каждое помещение было наполнено частичками творчества и жизни.

На стенах помещались картины отца Элейн, яркие и экспрессивные. Он был известным в городке художником, и его работы отражали его любовь к природе и невероятное внимание к деталям. Каждый мазок создавал уникальные истории, и Томас всегда восхищался тем, как отец Элейн мог запечатлеть моменты, кажущиеся мимолётными. Он чувствовал, что здесь всё пронизано искусством, и это сильно контрастировало с его собственным домом.

Мать Элейн была куратором по военной подготовке, что придавало дому особую строгость и организованность. Её подход к жизни был структурированным, и она всегда ставила перед собой высокие цели. Её работа требовала сосредоточенности, но при этом она умела быть тёплой и заботливой. Томас знал, что если ему понадобится поддержка, она сможет выслушать и дать мудрый совет.

Брат Элейн, археолог, был полон энтузиазма. Его рассказы о древних цивилизациях и находках всегда захватывали воображение. В его комнате было полно предметов, найденных в экспедициях: древние монеты, осколки керамики и даже старинные карты. Томас знал, что такое увлечение требует преданности, и восхищался тем, как брат Элейн был настроен на изучение мира вокруг.

Собравшись все вместе, семья Элейн напоминала яркую мозаику из талантов и увлечений. Каждый член семьи вносил свой вклад в общее атмосферное пространство. Секреты искусства, знания о прошлом и стойкость к современным вызовам переплетались в их ежедневной жизни.

Томас чувствовал себя в безопасности среди них. Здесь он мог быть самим собой, не прячась за маской, как это часто приходилось делать дома. Элейн подошла к нему, с интересом глядя в глаза.

- Ты готов? - спросила она. В её голосе слышался лёгкий трепет.

Томас кивнул. Впереди их ждала вечерняя сессия в настолки, наполненная светом, смехом и бесконечными разговорами. Он чувствовал, что именно здесь, в доме Элейн, он наконец нашёл свой мир.

Томас подошёл ближе к одной из картин на стене, которую не успел рассмотреть раньше. Это была последняя работа отца Элейн. На ней была изображена старая ива, склонившаяся над спокойной рекой, а вокруг росли яркие цветы пионов, распустившиеся в полную силу.

Ива казалась живой, её изогнутые ветви, словно вытянутые руки, касались воды, давая ощущение, что дерево охраняет этот тихий момент. Листья мерцали на солнце, играя оттенками зелёного, а река, отражая небо, создавалась эффект лёгкости и покоя. Цветы пиона, с их насыщенными розовыми и белыми лепестками, придавали картине особую атмосферу. Каждый цветок выглядел так, будто вот-вот распустится, наполняя всё вокруг нежностью.

Томас заметил, как отец Элейн мастерски передал игру света и тени, создавая ощущение реальности. В этой картине была затаённая история, о которой хотелось мечтать. Она умела вызывать в сердце чувство спокойствия и одновременно загадки. Томас задумался, о чём же думал художник, когда создавал это полотно — о природе, о любви или о своих воспоминаниях?

Элейн заметила его интерес и подошла поближе.

- Это одна из его самых любимых работ, - тихо произнесла она. - Он говорил, что ива символизирует жизнь и стойкость, а пионы — красоту и нежность.

Она остановилась, обдумывая свои слова.

- Он всегда находил вдохновение в природе. Эта картина появилась после нашего похода к реке, где он заметил, как красиво там всё цветёт весной.

Томас посмотрел на Элейн и увидел, как её глаза блестят от воспоминаний. В этот момент он понял, что эта картина гораздо больше, чем просто изображение — она была частью их семейной истории, олицетворением любви к природе и восхищением жизнью.

- Это удивительно, - сказал он, - твой отец настоящий мастер.

Элейн кивнула, её лицо наполнилось гордостью.

- Да, он всегда был внимателен к деталям. Каждому его произведению он придавал особое значение. Мы часто обсуждали искусство и природу, и мне кажется, это прекрасно, что его работы способны вызывать такие эмоции даже у других.

Томас отступил на шаг назад, чтобы ещё раз полюбоваться картиной. В этот момент он осознал, как важно сохранить воспоминания о тех, кого мы любим, и как искусство может объединять поколения, перенося чувства и переживания через время и пространство.

И, если честно, в этом пионовом саду ему до жути хотелось спать.