II. Преследующий образ, или на шаг ближе.
Снова серое, мрачное утро после бессонной ночи. Опять снились кошмары... Нервы уже на пределе, а таблетки, которые моя мать пачками таскает из аптеки — больше не помогают.
Каждую ночь одно и то же: крики, и адские боли во всем теле. Воздух в комнате раскаляется до предела, потом, вдруг, становится холодно и сердце пропускает удары.
И из густой тьмы просторной, абсолютно пустой спальни, слышны шаркающие шаги по паркету.
Ко мне снова приходил мужчина. Высокий безликий мужчина, просто образ. Я никогда в жизни не встречала его, по крайней мере осознанно, но мое подсознание бьет тревогу, кричит: это отец.
Этой ночью я снова видела его так чётко, словно это происходило на яву. Как и прошлой, и позапрошлой... Он как обычно сидел на подоконнике, с книгой в руках. Шекспир. Ромео и Джульетта. Херова трагедия, которая до зуда под ногтями бесила меня с самого раннего детства. Розовые сопли и страдания из-за химической реакции, именуемой людьми «любовью». Как же тупо.
Но больше раздражает даже не это. Мой ночной гость — моя актуальная проблема.
Визиты этого безликого мужчины стали для меня чем-то обыденным. Он появляется все чаще, давая понять, что я схожу... или может уже сошла с ума.
Реальность из-за него уже практически не имеет смысла, потому, что я не могу понять, действительно ли он реален (а это чушь собачья), или это, очевидно, только плод моего воображения. Граница между миром грёз и миром людей растворяется все сильнее и сильнее с каждым его появлением. И это, если честно, пугает.
Пугает и сильно беспокоит. Создаётся ощущение, будто он не оставит меня в покое, пока я не найду его телесную оболочку. Утративший часть души сосуд. Пока не последую за фантомом, который приведет меня к своей теплой, живой(?)плоти. Я стала одержима им.
Сражаясь с болью в мышцах и недомоганием, я встала с кровати и пошла в душ, впервые за четыре дня. Проблемы с головой не освобождают меня от школьных занятий (а так хотелось). Хотя, проводя время вне дома, я ненадолго отвлекаюсь.
Я заставила себя немного позавтракать, и даже не прихватив с собой зонт, отправилась на учебу. Дожди — самое обыкновенное явление в нашем городе. Тем более осенью.
Мне нравится.
***
В монотонном потоке машин, тянущихся по сырой мостовой, промокшая до нитки я заметила знакомый старенький «Шевроле». Автомобиль остановился на обочине, и посигналил. Это были Филлис Кёртис и ее мачеха.
Я забросила полупустую сумку на заднее сидение, затем заняла своё место рядом с Филлис, попутно здороваясь с миссис Кёртис.
— Давным-давно люди изобрели зонт.— Филлис широко улыбнулась. Она часто стала улыбаться. Не удивительно, ведь ей недавно сняли с зубов ненавистные металлически скобки. — Нам стало тебя жалко, и Пенелопа предложили подвезти тебя.
Я усмехнулась:
— Приятно, что вы подумали обо мне! — ответила я, нехотя принимая не совсем уместные объятия потянувшейся ко мне одноклассницы. Пенелопа тоже развернулась и легонько сжала мою ладонь в знак приветствия.
«Зачем люди это делают?»
— Да-а, погода, конечно, отстойная сегодня. Вообще не было желания расставаться с теплой кроваткой.— зевая начала разговор Филлис, пытаясь как-то разбавить тишину в салоне. — Кстати, я тебя так давно не видела. Почему ты не ходила в школу?
— Проблемы личного характера. Забей.
— Эй, ну со мной-то ты можешь поделиться! Мы с тобой вроде как «лучшие подруги»!— Кёртис мне подмигнула.
«Серьёзно?»
Я закатила глаза:
— Филлис, нам уже не по пять лет. На данный момент у меня нет друзей, и вообще понятие «дружба» для меня субъек...
— Все ясно, заткнись...— зашипела Филл, не позволяя мне закончить мысль.—Плохой день?
— Плохая жизнь.— я закусила губу, убирая с лица непослушную сырую прядь.
Пенелопа за рулем кашлянула после моих слов, но промолчала.
— Господи, чем старше ты становишься, тем меньше я тебя узнаю. Где та чекнутая девочка, которая каждый день творила нереально классную хрень с растениями на биологии, или химии...
— Что ещё за «хрень», Филлис?— наконец подала голос мачеха, грозно поглядывая в зеркало заднего вида на нас.
Одноклассница краснея извинилась за выражение, а я лишь хмыкнула.
Моя мать не запрещает мне ругаться.
А эта Пенелопа... Что она о себе думает? Она всего-то на шесть лет старше нас с Филлис. И по моему «скромному» мнению тот факт, что отец Филлис трахает малолетку — не даёт этой самой малолетке право строить свою падчерицу.
Я попыталась замять это у себя в голове. Сейчас не стоит начинать мою любимую песню.
— Опыты.— исправила я, когда обстановка разрядилась.
— Да, именно. Всем нравилось это. У тебя такие таланты! Ты радовала всех, и радовалась жизни!
— О, нет! Я никогда не радовалась... — жизни? Громко сказано,—... этому!
— Ой, не строй из себя каменную глыбу! Раньше ты такой не была! — зеленоглазая сжала лямку портфеля сильнее, от чего побелели костяшки.
«Нервничает?»
— И какой же, по твоему, моя дорогая Филлис, я была?
— Немного может быть, но ты любила жизнь.— Кёртис шумно выдохнула.— Ну я так думала. Мы веселились вместе, мне нравилось.
— Под словом «жизнь», ты имеешь ввиду бессмысленное существование, не приносящее никаких плодов, а лишь усердно усугубляющее и без того висящую не волоске от смерти...
На этот раз Пенелопа громко фыркнула, заставляя меня замолчать:
— Милая, возможно это не мое дело, но... Хватит... Если твое «существование» настолько плохое, не обязательно портить настроение другим людям, которые стараются жить, а не существовать! Мне не нравится, что ты забиваешь моей дочери голову этой пессимистической ерундой.
— Падчерице. Это называется падчерица.— я почти пожалела, что открыла рот.
Правилу «не тронь — не завоняет» я никогда не следовала, так зачем и сейчас изменять себе?
Пенелопа нахмурилась, а я решила добить ситуацию до конца.
— Хотя, в какой-то степени, вы правы, миссис Кёртис. Эта жизнь и не так уж плоха. В ней есть секс, алкоголь. Искусство. —я натянула фальшивую улыбку.— Мне это нравится.
Глаза моей одноклассницы полезли на лоб, а выражение лица ее мачехи мне захотелось сфотографировать и повесить в белой рамочке над моей кроватью.
— Секс? Серьёзно? Не рановато ли думать об этом в тринадцать лет?
Я тихонько засмеялась:
— Любви все возрасты покорны. Не так ли?
— Возможно так и есть, но в тринадцать лет любовь не может быть настоящей. И, к слову, Филлис много о тебе рассказывает, но про то, что у тебя есть отношения — не было и речи.— Пенелопа почистила горло.
— Отношений у меня нет, но я частенько бываю в стельку пьяна. Пьяные люди не контролируют свои мысли и действия.
Женщина ударила по тормозам, едва не въехав в остановившуюся на светофоре машину:
— Что? Тобой кто-то воспользовался?
— Скорее, я воспользовалась.
Одноклассница открыла от удивления рот, косясь на мое застывшее в ухмылке лицо.
— Ты больная на всю голову, Агата. Знала?— прошептала Филл, пока ее мачеха что-то ворчала себе под нос.
— Не нервничайте вы.— я засмеялась чуть громче, чем ранее.— Вам нельзя.
— Я, блять, спокойна, как никогда!— вдруг выдала миссис Кёртис, агрессивно ударяя кулаком по клаксону.
— Фу, что за словечки, миссис Кёртис? Прекратите. Вам это совершенно не идёт.
— Молчи, Агата. Ты ещё не доросла до тех лет, чтобы чему-то учить взрослого человека.
В автомобиле воцарилась тишина. Ненадолго.
Филлис цокнула языком, переводя на меня взгляд:
— Ты дура что ли? Зачем так разговариваешь с Пенелопой?
— Не нервничай из-за таких пустяков.— спокойно, как ни в чем не бывало сказала я, разглядывая свои ногти.
— Я из-за пустяков не нервничаю.
— Да, ты абсолютно спокойно пытаешься вдавить меня плечом в дверь каждый раз, когда я намереваюсь огрызнуться.
— Просто ты поражаешь меня... нас своими тупыми высказываниями о ничтожности твоей жи... твоего существования и историями о своих нетрезвых похождениях по мужикам.
— Я разве сказала, что у меня был секс с мужчиной?— очень тихо прошептала я, чтобы снова не привлечь внимание быстро воспламеняющейся мачехи.
Филлис подавилась воздухом:
— Ты серьёзно!? Агата, да что происходит с тобой? Ты... Боже... Ты неадекватная! Мне страшно находиться с тобой рядом!
— Это вполне приемлемо, в наше время, Филл. Не думала, что ты гомофоб.
— Да нет же. Я знаю, но...
— Какие претензии?
— Никаких. Но я думала, ты не лесбиянка.
— Я не лесбиянка. Меня не влечет к представителям своего пола. Меня не влечет к представителям противоположного пола. У меня нет определенной ориентации, так как я не способна чувствовать что-то к людям. Секс — это потребность. Та девушка — способ снять напряжение. На этом все.
— Ты долбанутая, скажу честно. И ты меня пугаешь.
— Вы сами остановились и предложили мне сесть в машину.
— И уже трижды об этом пожалели.— Филлис нервно убрала золотистую прядь волос за ухо.— Теперь-то я не могу просто взять и выгнать тебя. Это будет очень некрасиво с моей стороны. Пенелопа тоже не сделает этого.
— Черт, как благородно.
Кёртис шумно втянула воздух через нос:
— О, Боги... Почему я так усердно пытаюсь поддерживать с тобой отношения?..
— Такой же вопрос...— я взглянула на Филлис боковым зрением, замечая, как её изумрудно-зелёные радужки приобретают темный, болотный оттенок .— Почему?
«Неприязнь? Гнев?»
— Хотя, я знаю почему. Потому, что я единственная в этом гребанном мире, кто всё ещё надеется превратить тебя в нормального человека! Понятно? Мне не наплевать на тебя, пойми ты наконец! Почему ты меня отталкиваешь? Мы же всегда были с тобой подружками...
— Что ты подразумеваешь под словосочетанием «нормальный человек»?
— Вот не нужно этого!
— Я всего лишь требую ответа!
— Подразумеваю тебя бывшую! Мою подругу. Агату Гэттис, с которой я росла. Плечом к плечу...
Я фыркнула, закатывая свои болезненно-красные из-за вечных бессонниц глаза:
— Я всегда отличалась... Не была такой как ты, или кто-то ещё.
— Отличалась. Но не настолько! Сейчас ты просто бездушное чудовище!— Кёртис ударила кулаком себя по коленке.— У тебя души нет. А я... Я просто хочу тебя поддержать!
— Мне не нужна твоя поддержка!
Отчаянный вздох:
— Ненавижу тебя...
Я ухмыльнулась:
— Найди себе уже парня. Ты нервная из-за того, что у тебя нет секса, вот честно.— я нагло захихикала.— Хотя...
— Агата! Прекрати сейчас же!— не выдержав заорала Пенелопа. — Мне противно слушать, как безмозглый ребёнок несёт всякую чушь о сексе!
Безмозглый?
Пора поджечь Пенелопе задницу.
— Милая миссис Кёртис, не вам меня учить половому воспитанию. Вам девятнадцать лет, а вы уже занимаетесь воспитанием четырнадцатилетней девушки и носите ребёнка от её пятидесятилетнего отца. И это после двух абортов, первый из которых был во сколько? В пятнадцать? Прошу прощения, в шестнадцать. Вы до сих пор не можете простить себе этот аборт. Лора... так ты хотела назвать свою дочь.
Пенелопа вздрогнула всем телом, цепляясь за руль словно за жизнь. В зеркале заднего вида я увидела блестящие от болезненных слез глаза.
— Откуда...— почти бесшумно протянула девушка, глотая ком в горле.— Никто не знал.
— Все ужасно просто. О том, что сейчас ты находишься в положении я узнала по нервозности и по температуре твоего тела. Когда ты дотронулась до моей руки, я отчётливо ощутила повышение температуры на два-три градуса, что можно заметить у девушек на раннем сроке беременности. Так же у тебя слегка приоткрыто окно, для поступления свежего воздуха, и на пассажирском сидении лежат таблетки против укачивания. Для чего? Токсикоз.
Старшая Кёртис заторможенно кивнула.
— Насчёт абортов. Когда ты потянулась ко мне, чтобы пожать мне руку, край рукава приподнялся, оголив кожу на запястье. Там есть шрам от татуировки и татуировка. На месте шрама было написано «Лора», а ниже две даты и чёрный крестик, которые ты так и не решилась свести. Одна дата — первая беременность, вторая — соответсвенно вторая беременность. Краска не очень яркая, тату. Было сделано года три-четыре назад. Не больше. Никогда не понимала, зачем люди делают тату. По ним же можно многое прочитать. Неужели вам так хочется быть прочитанными?
— Именно поэтому тебя все ненавидят.— прошипела Филлис и отвернулась.
— Я это заслужила. А теперь, если вы обе не против, оставшееся время в пути проведем в тишине. Я не выспалась, и чувствую себя так, словно вот-вот сойду с ума.—я отвернулась к окну, не дожидаясь ответа.
***
В школе время тянулось ещё медленнее, чем дома. Учителя, как обычно, повторяли все одно и то же, пытаясь донести всеми возможными способами простейшую информацию до этого стада овец...
Простите, я хотела сказать людей.
Кое-как дождавшись окончания второго урока, я быстро собрала все свои вещи и ушла в столовую.
Я взяла себе немного еды, и расположилась за самым дальним столиком, возле окна. Через пару минут ко мне присоединилась Филлис.
— Ну, как ты?— неуверенно спросила у меня одноклассница, усаживаясь напротив и кусая зелёное яблоко. — Лучше чем утром? Или все так же ужасно и отвратительно?
Я быстро заморгала, подпирая рукой подбородок:
— Скажи мне, Филл: тебя тоже до головной боли раздражает нереальная тупость наших сверстников?
— Ты о чем?
— У меня мозг закипел на этой чертовой математике. Как можно жевать одну и ту же тему уже пятый по счету урок? Меня уже тошнит от этого! Что сложного в построении графиков? Я ещё ходить не умела, а эту чушь понимала лучше, чем этот тупой сброд!
— Остынь. Тупить — это нормально. Не всем же быть такими гениями, как ты!
— Не нужно быть гением, чтобы правильно начертить херов график на доске!
— Мы все только учимся! Ошибки бывает у всех, мы же все люди. И я, и ты человек!!!Хотя, насчёт тебя я сомневаюсь. Таких паршивых людей не бывает!
— Ещё как бывают!
Филлис несильно стукнула ладонью по лицу:
— Вообще, успокойся уже! Достала! Поговорим о чем нибудь другом. Я слышала, что у тебя снова мама приболела...
— Да, у неё недавно был нервный срыв.— между-прочим проговорила я, делая глоток воды из высокого стакана.— Она несколько дней провалялась в больнице. Жалкая женщина.
— Господи! Мне так жаль...— Филлис закусила губу, неуверенно прикасаясь к моей руке. Я вздрогнула, ощущая неприятное тепло чужой кожи.
— О, нет! Не стоит меня жалеть. Срыв был из-за меня. Расскажи лучше, как ты?— я попыталась сменить тему, увидев вытянувшееся лицо одноклассницы.
— Из-за тебя?— почти подпрыгнула на стуле Филлис, хлопая глазами.
— Филл, давай не будем затрагивать эту тему. Как дела у тебя?
— Тебе же не интересно...
— Ты права. Я просто пытаюсь поддержать с тобой разговор.
— У меня все как обычно.
— Нет, ты влюбилась. Это же очевидно! Ещё в машине я думала о том, что твой нервоз от недотраха, но потом я прозрела.
Филлис закашлялась, откладывая огрызок на поднос.
— Дура. Как ты это делаешь?
— Что именно?
— Ты меня прекрасно поняла! Ты читаешь людей, как открытые книги. О том, что я влюбилась, знают только я, и объект моих воздыханий! Как ты узнала?
— Всё очень просто. Я даже могу предложить, кто он. — я постучала пальцами по подбородку, внимательно вглядываясь в зелёные глаза напротив.—Это Найджел Финниган? Не слишком ли он для тебя взрослый? Ему семнадцать, Филл.
Филлис уставилась на меня широко открытыми глазами:
— Боже... Но как?
— Ну, ты никогда раньше не пользовалась таким колличеством косметики, плюс новый парфюм. Аромат сладкий, даже очень приторный. Ты хочешь выглядеть и ощущать себя идеально. Ещё, ты чуть ли каждую минуту поглядываешь в телефон, что означает что ты ждёшь сообщения, или звонка. Ты очень волнуешься, когда приходят уведомления и начинаешь нервно поправлять волосы. Выходит, вы договорились встретиться. С минуты на минуту он позвонит и ты на крылышках любви улетишь к нему.
— А-а... А насчёт...
— Как я узнала его имя? Это тоже не сложно. Учитывая то, что ты смотришь в телефон, а не по сторонам, его здесь нет. Окинув взглядом помещение, я поняла, что здесь не хватает только группы футболистов. У них в скором времени закончится тренировка. Ну, пробежимся по списку: большинство парней из команды ты на дух не переносишь, по многим причинам. Не будем перечислять. Другая половина — занята, а зная тебя, ты не за что не будешь вторгаться в чужие отношения. Осталось четыре парня, в которых ты, в теории, могла влюбиться. Дэвид, Найджел, Стив и Элтон. У Элтона аллергия на духи, и твой пьянящий аромат мог бы очень пагубно сказаться на его здоровье. Стив и Дэвид геи, им от меня это не скрыть. Остаётся только Найджел. Он в восторге от зелёных глаз. Об этом говорит его тату на ключице. Ещё, ему нравятся яркие девушки. Скажи, это для того, чтобы привлечь его внимание, ты упала лицом в косметичку?
— Просто не верится, что ты так можешь...
— Это элементарно!— я театрально поклонилась, вызывая у Кёртис громкий смех .
— Как Шерлок Холмс, ей богу. Тебе следует бросить ему вызов.
— Что ещё за Шерлок Холмс?
— Чёрт! Ну ты серьёзно?— у Кёртис от удивления отвисла челюсть.— Ты не знаешь, кто такой Шерлок Холмс!??
— А должна?
— Это величайших частный детектив двадцать первого века! Гениальный человек! Агата, ты вообще знаешь, что такое СМИ?
— Я предпочитаю не знать того, что происходит в мире. Мне своих глобальных проблем хватает.
— Боже, да какие могут быть проблемы в тринадцать лет? Для меня сейчас главной проблемой являются месячные, а ты несёшь бред о глобальном. Мы только жить начинаем, Агата! Перестань уже морочить себе голову. Если тебе на себя наплевать, то подумай о маме...
Я скривилась, сжимая кулаки:
— Филлис! Хватит... Давай не о матери.
— Что?—одноклассница выгнула бровь, отпивая из своего стаканчика остывший чай с лимоном.— Я волнуюсь. Может это и не мое дело...
— Вот и не лезь не в свое дело! — прервала ее я, откидываясь на спинку стула.
— Я хочу помочь тебе, может быть! А ты ведёшь себя как маленький ребёнок!
— Мы и есть дети. И не стоит мне помогать.
— А я буду! И я хочу с тобой дружить.
— Напрасно. У тебя всё равно ничего не получится!— почти закричала я, вызывая любопытные взгляды окружающих.
— Агата... — Кёртис через стол протянула руку, накрывая ей мою ладонь.
— Чёрт... Что?
— Скажи мне... Скажи, скажи, скажи, скажи, скажи! Ну пожалуйста!
— Иди к черту!
— Ну пожалуйста!
— Я сказала ИДИ К ЧЕРТУ!— четко поговорила я, пытаясь избавиться от этой противной навязчивости.
— Скажи мне, и я отстану.— одноклассница хитро улыбнулась.— Правда, я не буду к тебе лезть.
Эта любопытная девушка меня погубит. Я сделала глубокий вдох:
— Расскажи, пожалуйста.
— Да твою ж мать, молчи, я и так уже говорю!— я зашипела, а Филл победно воскликнула, двигаясь ближе ко мне.
— Я внимательно тебя слушаю!
— Помнишь, я кое-что рассказала тебе? По-секрету?— прошептала я, оглядываясь по сторонам.— Той ночью.
— Ты о том визите в полночь ко мне домой, в дрова пьяной?
— Именно!— ничуть не смутившись ответила я, приближаясь к однокласснице, чтобы никто, кроме неё, не мог услышать мои слова.— О чем я тогда сказала? Вспомни.
— Да и вспоминать то не придётся. До сих пор в голове не укладывается тот разговор. Я решила, что у тебя белая горячка... Подожди...— Филлис испугано взглянула на меня, прикрывая рот ладонью. — Это опять он? Тень мужчины?
— Да. Это все из-за него...— ещё более тихо сказала я, убирая руки со стола и пряча в карманы кардигана.— Не могу так больше...
Между нами повисло молчание, которое прервала Филлис:
— Часто? Расскажи мне больше.
— Нет, это уже слишком!— я до боли закусила внутреннюю часть щеки, приводя сознание в порядок.
«Хватит болтать лишнее!»
— Мне нужно знать, что у тебя творится!— настаивала Кёртис.
Это выводило из себя:
— Филл, хватит. Давай закончим этот...
— Скажи! Ты часто видишь... ЕГО?— Филлис повысила голос, когда произносила последнее слово.
Внутри у меня что-то перевернулось.
«Что это? Паника?»
Я быстро помотала головой, складывая руки на груди.
«Давай же, Агата! Где твой холод?»
— Не-ет!!! Только не делай вид, что тебе действительно очень нужно об этом знать!—голос прозвучал довольно уверенно.— К чёрту, Кёртис! Позаботься лучше о своей жизни! Я как-нибудь сама.
Филлис усмехнулась:
— Гэттис, сними эту маску. Мы секунду назад нормально говорили с глазу на глаз, но снова ты включаешь заданий ход! Это слишком заметно, что ты сама выбираешь для себя манеру общения в той или иной ситуации! Со мной это больше не прокатит. Я беспокоюсь за тебя, и я не отстану, пока не услышу ответа от тебя, а не от десятка твоих образов!
Снова в животе все задрожало.
— Мне повторить вопрос?— одноклассница сдвинула брови к переносице, сверля меня взглядом.— Ты часто видишь его?
— Да...— ели слышно прошептала я. Неосознанно. Она вытащила из меня это глухое, но такое откровенное «да».
И я замолчала, обдумывая: правильно ли поступаю? Нужно ли ей знать больше?
Очевидно, что не нужно...
— Слушай, Филл, зря я начала этот разговор снова...
— Нет. Тебе нужно рассказать мне, станет легче, поверь. Он преследует тебя?— глаза Кёртис забегали.— Ну, твой отец!?
— Проклятье! — мне захотелось закрыть ей рот ладонью, но что-то остановило меня.— Я не уверена, что это мой отец. Это просто образ. Его создало мое сознание. Знаешь, это словно попытка заполнить пустоту. Этот образ стоит на том месте, где должен быть мой папа... Мне просто нужно не думать о нем, и он исчезнет. Как будто его никогда и не было.
Кёртис горько усмехнулась:
— Думаешь, получится?
— Знаю, что нет.
Филлис подвинулась поближе ко мне и обняла. На этот раз объятия были не такими уж неприятными. Они согревали. Но только тело.
— Он так же, просто стоял перед тобой? Ничего не говорил?
— Нет, он молча сидел на подоконнике с книгой. Он смотрел: то на меня, то на страницы. Смотрел без глаз...
— Ты так спокойно об этом говоришь... У меня мороз по коже.
— Знаешь, я наверное, привыкла.
— Агата, милая моя, прошу... Обратись за помощью к медикам. Это ненормально! Мне страшно за тебя. Вдруг это шизофрения!? А это сама понимаешь...
— Забей.— я резко отпрянула от неё, складывая руки на груди.— Это всего лишь сны.
— Полгода назад, ты сама мне сказала, что это не похоже на сны. Это зрительные галлюцинации.
— Полгода? Мне казалось, что он приследует меня чуть больше месяца. Ты ничего не путаешь?
— Это ты ещё все перепутала. Ты меня действительно очень-очень сильно пугаешь.
Я отчаянно застонала, запуская пальцы в волосы:
— Мне нужно найти его. Филл, я на грани... Но мне нужна помощь. Я в одиночку не справлюсь... — я зажевала нижнюю губу.— Не твоя помощь! Помощь профессионала.
— Обратись в полицию. Не знаю... Пускай объявят розыск.
— В какую, к чёрту, полицию? Мы же не преступника ищем. Я даже не знаю, жив ли он.
— О-о!!! А как насчёт помощи детектива! Тебе повезло, Шерлок Холмс, о котором я говорила, здесь в Лондоне живет!
— Сомневаюсь, что он может быть полезен.
— Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься.
— Что ж, и как мне можно связаться с твоим детективом?
— Я точно не знаю. Дома покапаюсь в Интернете, и узнаю, как можно с ним связаться. Будь на телефоне.
— Я его разбила.
Кёртис цокнула языком:
— Ты психопат...
— Я социопат... Мне не нужен телефон.
— Ладно. Я зайду к тебе вечером. Ты не против?
— Нет.
— Вот и хорошо!— Филлис засияла в улыбке.
— Ладно, не думала, что скажу это, но заранее... Спасибо за помощь. А теперь, мне нужно идти.
— Куда?
— Домой, естественно!
— Но ещё только два урока прошло.
— Это время я могла бы потратить на что-то действительно приносящее плоды. Ничего нового я сегодня не узнала, и вряд-ли узнаю. Мне надоела эта школа. Не вижу смысла сидеть здесь. До скорого!— оставив свой обед не тронутым, я взяла свою сумку и убежала из столовой.
Желания оставаться в школе не было совсем. Я, обычно, отрицательно относилась к прогулам, но в тот момент я была так... взволнованна?
Я думала: неужели, у меня, действительно появился шанс отыскать своего отца?.. Я поверила в это. И я надеялась изо всех сил, что этот Холмс хорошо знает свое дело.