Научи меня плохому

Кафельная плитка на полу кухни была светло-коричневая, цвета очень молочного шоколада, с тонкими линиями белых вкраплений, будто этот самый шоколад растопили, добавили сливки и плохо перемешали. Мама долго выбирала ее, когда придумывала дизайн - она хотела, чтобы все было идеально. Плитка гармонировала по цветовой гамме с мозаикой над плитой, так называемым кухонным фартуком, которая тоже была в коричневых тонах, но еще имела на себе стилизованные узоры темно-зеленого, бордового и бежевого цвета. Мама тогда была очень довольна, что ей удалось так хорошо продумать дизайн. Новая кухня была ее мечтой много лет, потому что она любила красоту, но денег на ремонт долгое время не было - тяжелый период.

Потом деньги появились, строительство заняло несколько месяцев, и мамина мечта сбылась. Теперь каждое утро она осматривала свой собственный дизайн, любуясь им, уже много лет, и иногда на ее лице можно было поймать блуждающую задумчивую улыбку.

Маме не очень много нужно было для счастья.

Прежде Роуз не обращала никакого внимания на эту плитку, всегда помнила ее просто коричневой, и не думала о ее тонких прожилках и необычном дизайне, над которым кто-то трудился, создавая. Теперь же она знала все ее светлые линии. На каждой они образовывали разный узор, иногда более мягкий, сглаженный, а иногда - жесткий, рваный, угловатый. Плитка была красивой. Но не была оценена по достоинству. Теперь ее узоры всегда будут девушке напоминанием о сегодняшнем дне - но она еще об этом не знала.

Холод пола насквозь пронизывал обнаженное тело, живот, бедра, влажные ладони, отзывающуюся болью щеку, сливался с ними в единое целое. Роуз не моргала, не шевелилась, лежала на плитке бесконечно долго, возможно, вечность, потому что время перестало иметь значение. Слезы застыли на щеках, высохли, оставили лишь потеки туши и мерзкое ощущение стянутой кожи. Но Роуз этого не чувствовала. Она вообще больше ничего не чувствовала. Только ледяное оцепенение.

Тишину пустой кухни нарушила звонкая мелодия телефона. Девушка не пошевелилась, но устройство продолжало звонить. Снова и снова. Роуз просто его не слышала, как и не услышала бы сейчас ни один звук из внешнего мира.

Телефон не унимался.

Через полчаса непрерывных звонков, Роуз внезапно очнулась. Протянула руку к телефону, лежащему на полу экраном вниз, и бессознательно обхватила окоченевшими пальцами. Она не смогла его поднять - на это не было сил - только перевернула и уставилась невидящим взглядом на разбитое вдребезги стекло. На экране светилось имя Макса. Роуз смотрела на него долго, слушала музыку, такую привычную и знакомую, мелодия стояла на звонке уже много лет, и ни о чем не думала. Врожденный защитный механизм организма на время заблокировал мозговую деятельность, защищая своего хозяина.

Девушка пошевелилась, провела пальцем по экрану, принимая вызов, и нажала значок громкой связи. Она ничего не сказала.

- Алло? Роуз? Роуз, ты тут? - раздался голос друга из динамика.

Ответа не было.

- Роуз, ты слышишь меня? - в голосе Макса проскользнуло беспокойство, - Роуз? - с каждым повторением имени его волнение росло. - Петрушка, - мягко и вкрадчиво произнес друг, - я тебя не слышу. Ты меня слышишь?

Голос парня был до боли знакомым, но казался далеким и тихим, словно из глубокой бочки, наполненной водой. Или это сама Роуз была в воде - она не знала.

Девушка не отреагировала на свое имя, на родной голос.

- Милая... - уже испуганно повторил парень. Такое обращение было непривычным, но почему-то именно оно вернуло Роуз способность мыслить.

В горле встал ком, шею сдавило, язык словно прилип к небу, веки дрогнули. Роуз сделала глубокий судорожный вдох, будто всплыла на поверхность океана спустя несколько минут пребывания под водой, а потом вдруг завыла во весь голос. Громко, с надрывом, с хрипами, которые не вышли ранее, но копились в ее груди несколько часов. Слез не было, только бесконечный вой, собравший в себе всю невыносимую боль и ужас от пережитого. Роуз зашлась кашлем, всхлипнула, уткнулась лбом в холодную плитку и зажмурилась.

В трубке на некоторое время воцарилась гробовая тишина, а после Макс подал голос. Но это уже не был голос друга. Это был испуганный голос маленького мальчика, который не имел совершенно никакого представления о том, что происходило, но был так напуган, что перестал дышать.

- Боже мой, Роуз!? Что случилось!? Что такое? Роуз, ты дома? Я сейчас приду. Где ты? - со скачущей от слова к слову интонацией неразборчиво тараторил друг.

Девушка не знала, сколько прошло времени и как Макс попал в квартиру, но вскоре услышала хлопок двери, скрип подошвы по полу и вновь звучание своего имени, но уже не из динамика телефона.

- Роуз? У тебя дверь открыта была...

Друг, судя по громкости голоса, прошел по коридору в комнату Роуз, потом, не найдя ее там, прошел в ванную и туалет, и только после этого оказался на кухне.

- Ро... - начал Макс, но осекся, увидев безжизненный силуэт на полу.

Девушка лежала, не двигаясь, только ее плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

- Боже, - дрогнувшим голосом произнес парень, и рухнул на колени рядом с подругой. - Милая, что такое? Что с тобой?

Макс коснулся рукой спины девушки, но она тут же дернулась, завизжала, перекатилась на спину и отползла к стене. Парень отшатнулся, замерев на месте, и поднял на Роуз ошалевший взгляд. Девушка тряслась и обнимала себя руками, смотря сквозь друга. По ее лицу была размазана косметика, на губах проступала запекшаяся кровь, одна сторона лица была ярко-красной, выделяясь на фоне общей чрезмерной бледности кожи. Макс опустил взгляд ниже, на шею, и тут же поперхнулся воздухом, увидев расплывчатые отпечатки пальцев. Парень побледнел, потом тут же побагровел, подскочил на ноги и вновь замер посреди кухни. В его глазах читалось отчаяние, смешанное с растерянностью - друг не знал, как действовать в такой ситуации. Роуз была явно напугана и не позволила бы себя коснуться. Она ничего не говорила и не реагировала на его присутствие, почти не моргала и тупо смотрела в одну точку, сжавшись в маленький комок в углу помещения.

Макс глубоко вдохнул, огляделся, оценивая остальную обстановку, посмотрел на чипсы на полу, на бутерброд, заметил разбитый телефон у ног Роуз, и розовую сосиску, выглядывающую из-под стола. Девушка в углу притихла, крепче притянула колени к груди, обнажая свои бедра и ягодицы, и плотнее обхватила себя руками. В ту же секунду взгляд парня метнулся вниз, еще не осознав, что именно он заметил, и наткнулся на темные красно-коричневые пятна на коже подруги. Сначала Макс не понял, что это такое - непонятная грязь, мало ли, где девушка могла испачкаться - так решило его сознание. Вновь, защитный механизм, он был у каждого. Но парень всегда был крепче, чем Роуз, поэтому полная картина произошедшего быстро возникла перед его глазами. Слишком быстро.

Макс пошатнулся, сделал к девушке осторожный шаг, и медленно опустился перед ней на колени. Он снял с себя куртку, скинул ее на пол, а следом стянул через голову толстовку, оставшись в одной футболке, и аккуратно протянул ее Роуз. Девушка подняла на друга непонимающий пустой взгляд, игнорируя жест.

- Могу ли я помочь тебе одеться? - мягко и спокойно, ровным голосом спросил парень. Это была ложная видимость спокойствия, но Макс знал, что ему необходимо держать себя в руках ради подруги - он всегда так делал.

Роуз дрогнула, приоткрыла слипшиеся от засохшей крови губы, нерешительно качнула головой из стороны в сторону, а потом медленно кивнула и отпустила свои колени, освобождая руки. Макс расправил толстовку и надел ее на девушку, аккуратно опуская вниз, стараясь не касаться ее тела. Маленькая Роуз в его огромной толстовке тут же утонула и превратилась в бесформенный черный комок. Под кофту влезали даже ноги, и одежда превратилась на ней в подобие палатки. Девушка тут же уткнулась носом в плотную ткань и закрыла глаза, вдыхая ее аромат. Импульс восприятия моментально проскользнул в организм и подал сигнал. Обонятельная кора сообщила, что этот запах - запах безопасности и комфорта, образуя эмоциональную реакцию, и Роуз вдруг снова всхлипнула и горько расплакалась. На этот раз настоящими солеными слезами, от всей души, ощущая пощипывания на местах ранений.

Макс посмотрел на девушку долгим внимательным взглядом, не решаясь ее коснуться, а потом поднялся на ноги и вышел из кухни.

Он вернулся через минуту с совком и веником, собрал еду, разбросанную по полу, и выкинул ее в мусорное ведро. Потом включил чайник, достал большую черную кружку, из которой всегда пила Роуз, и свою - желтую, и поставил их на стол. Движения Макса были плавными и спокойными. Он повернулся к подвесным шкафчикам и открыл один из них, тот, в котором был чай. Парень знал дом подруги даже лучше, чем свой. Он уставился на цветные упаковки, читая названия, пытаясь сложить буквы в слова - мысли в голове постоянно уплывали не туда.

Внезапно Макс ощутил прикосновение со спины, замер, боясь пошевелиться, стиснул зубы. Роуз уткнулась лбом в его футболку на уровне лопаток, скользнула руками по бокам, а потом обхватила друга за талию. Парень ощутил жар ее тела, легкую дрожь, теплое дыхание.

Пару секунд Макс не двигался, а потом плюнул на все, отключил рациональное мышление, которое испуганно твердило - одно неверное движение и все может стать хуже - развернулся и крепко обхватил девушку руками за плечи, прижимая к своей груди.

Роуз на этот раз не отпрянула, прильнула к нему щекой, крепче цепляясь за футболку. Она услышала ускоренное сердцебиение друга, его прерывистое дыхание, почувствовала объятие, и поняла - в его руках ей спокойнее. Так лучше. Немного.

- Кто это сделал? - сдавленно прошептал Макс девушке в макушку.

Губы Роуз дрогнули, уголки поползли вниз. Она закрыла глаза, зная, что ее ответ принесет другу боли не меньше, чем ей. И тихо сказала:

- Кевин.

Девушка не видела, как расширились глаза Макса, как увеличились его зрачки, заполняя всю радужку, как стало белым, словно мел, лицо. Но слышала, как на секунду остановилось его сердце.

Роуз все знала. Знала, что только что разбила нечто важное в душе парня. И она крепче сжала его в своих объятиях.

Чужая боль облегчала собственную.

- Надо позвонить в полицию, - произнес Макс часом позже, когда помог девушке принять душ, напоил успокоительным чаем, осмотрел раны и заставил поесть. Теперь подруга лежала в постели под одеялом, а он сидел на краю рядом.

Роуз отрицательно покачала головой.

Парень открыл было рот, чтобы ее переубедить, но потом передумал. Он нащупал под одеялом руку девушки и крепко сжал ее в своей ладони.

- Хорошо. Любое твое решение будет верным, и я тебя во всем поддержу.

Макс не улыбался, но его глаза светились такой любовью и нежностью, что Роуз вновь почувствовала, как ком встал в ее горле. Она хотела сказать, что безумно по нему скучала, что все это было одной большой бесконечной ошибкой, что все сложилось бы совсем иначе, если бы они оба были чуть менее гордыми. Но слова застряли где-то в груди и Роуз просто дернула парня за руку, опрокидывая на постель, и уткнулась носом в его теплый бок. Она так и лежала в его толстовке, не желая с ней расставаться - личная броня, которая могла защитить ее от любой опасности этого мира.

Макс осторожно просунул руку девушке под спину и приобнял ее, прижимая к своей груди. Роуз уснула, вымотанная этим днем так сильно, что в итоге пробыла в мире Морфея целые сутки. Парень до самой темноты лежал рядом с девушкой, не оставляя ее ни на секунду, и смотрел в потолок. Сегодня он хотел сказать Роуз то самое важное, что пытался сказать уже несколько недель, но мир не дал ему это сделать. Потому что подозревал, что вскоре эти слова не понадобятся.

Сегодня разбилось два сердца, по разным причинам, но зато они смогли вновь обрести друг друга.

Позднее Макс пытался убедить маму Роуз, что все в порядке, ее дочь просто заболела, и поэтому так много спит. Женщина долго смотрела ему в глаза, не веря ни единому слову, но согласилась принять его ложь, и разрешила остаться с девушкой на ночь и на следующий день.

- Макс, ты знаешь, я тебе доверяю. И я знаю, что пока ты с Роуз, она будет в порядке, - сказала женщина, проснувшись на следующее утро и приготовив для них двоих завтрак, - но, пожалуйста, не забывайте о том, что чтобы ни случилось, и я, и Эрик, - она сделала паузу, - и Джен, мы - ваши родители, и вы не обязаны противостоять всему миру в одиночку.

Макс ничего не сказал. Ему было стыдно. Потому что он не был с Роуз, когда это было действительно необходимо, и она больше не была в порядке.

Парень провел в постели девушки весь день, боясь, что она может проснуться и испугаться из-за того, что осталась одна. Но Роуз не просыпалась. Только вечером, когда на город уже спускались сумерки, подруга открыла глаза.

Макс заметил это не сразу - он листал новостную ленту в телефоне уже несколько часов и углубился в это занятие настолько сильно, что перестал замечать реальность. Роуз пошевелилась у его бока - она так и пролежала где-то в его подмышке, не меняя позу - и приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам. Макс повернулся, взглянув на подругу, и застыл, ожидая ее реакции на окружающую действительность. Девушка сонно моргнула, посмотрела на парня, не улыбаясь, и улеглась щекой на его грудь. Макс отметил, что лицо подруги выглядит не так плохо, как, когда он ее только увидел, синяков почти не было. Только на шее остались яркие пятна, сейчас слегка посиневшие, которые вряд ли можно было чем-то скрыть.

Парень ласково погладил девушку по голове, перебирая ее кудрявые волосы. Они оказались внезапно жесткими наощупь, раньше Макс этого не знал. Друзья вообще избегали физических контактов друг с другом. А теперь сутки провели в обнимку в одной постели. И это было бы хорошо, если бы не ситуация, которая вынудила их это делать.

Роуз не думала. Все, чего ей хотелось, это вечность пролежать так в обнимку с другом, больше никогда не выходя из своей комнаты. Произошедшее вчера теперь казалось страшным сном, ничего не имеющим с реальностью, и подробности внезапно словно стерлись из ее головы.

- Сколько я спала? - охрипшим после слишком долгого молчания голосом спросила девушка.

- Сутки, - коротко ответил Макс.

Роуз скользнула щекой по его футболке, поморщившись от неприятного ощущения в месте удара, и посмотрела другу в глаза.

- И ты был здесь все это время?

- Да, - не отрывая взгляда от экрана своего телефона, откликнулся парень.

Девушка еле заметно улыбнулась и сильнее прижалась к его телу. Рука Макса крепче обхватила ее за плечи, и он коснулся губами ее макушки.

- Мама приходила. Я сказал ей, что ты заболела, - он, наконец, взглянул на Роуз, - подумал, может правда оформить тебе больничный, чтобы не ходить в колледж? Вызовем врача...

Девушка моргнула, а потом посмотрела куда-то сквозь Макса, на шкаф.

- Я больше не пойду в колледж.

Ее голос звучал уверенно и бесстрастно. Решение было принято.

Друг сглотнул, медленно кивнул, не сводя взгляда с Роуз, и больше ничего не сказал.

Девушка провела в постели и следующий день, и Макс снова был рядом. И еще один.

Парень обеспокоенно смотрел на подругу каждый раз, когда она засыпала. Он не знал, чем мог ей помочь, но очень хотел. Однако, казалось, что это невозможно.

Через три дня раздался звонок в домофон.

Роуз вздрогнула, как от удара, вскочила с постели с абсолютно круглыми глазами и посмотрела на Макса. Парень поднялся следом за ней, взглянул в сторону входа, потом на подругу.

- Я спрошу, кто там.

Роуз быстро замотала головой. На ее лице был написан такой испуг, что Макс и сам почувствовал страх. Он сделал шаг в сторону девушки и взял ее руки в свои ладони.

- Я рядом, все будет в порядке. Если не хочешь, я не буду спрашивать, кто там. Но, если ты не против, я отвечу, и разберусь с этой проблемой. Ты будешь в безопасности.

Роуз посмотрела на него умоляющим взглядом. Она очень хотела верить этим словам, но не могла. Страх был слишком глубоко внутри.

Макс пристально смотрел на девушку в ожидании ответа, и в конце концов домофон умолк. Роуз шумно выдохнула, ее колени подкосились, веки медленно опустились, и она тяжело осела на пол, закрыв лицо ладонями. Парень подошел к девушке, склонился над ней и погладил по голове.

- Я здесь. Все хорошо.

Роуз кивнула, ловя ртом воздух, словно рыбка, выброшенная морем на сушу, подняла голову и взглянула на Макса. Он присел рядом с девушкой, обхватил руками за плечи и прижал к своей груди, продолжая поглаживать по голове.

Домофон зазвонил вновь, и Роуз опять вздрогнула. Она вцепилась пальцами в спину друга и ее тело забила мелкая дрожь.

- Ш-ш-ш, - Макс обхватил ее крепче и прошептал на ухо, - все в порядке. Все хорошо. Я тебя не оставлю.

После домофона зазвонил телефон друга. Классический рингтон показался Роуз отвратительным - от него по коже пробежали мурашки и неприятно свело желудок. Макс достал устройство из кармана и взглянул на экран.

- Это Карл, - задумчиво произнес парень, казалось, ничуть не удивляясь.

Роуз проследила за его взглядом, читая имя, будто не верила на слово, и ее губы тут же задрожали. Девушка замотала головой, уткнулась носом в грудь Макса и тихо всхлипнула. За эти дни она ни разу не вспомнила о Карле. Совсем забыла о его существовании. И теперь ее сердце тревожно заболело в груди. Сообщение, которое девушка отправила последним, теперь не имело значения, потому что она больше не видела будущего.

- Ты не против, если я отвечу? - спросил Макс, заглядывая Роуз в глаза, - наверное, это он звонил в домофон.

Девушка пожала плечами и отвернулась.

- Алло, - сказал парень, прижимая трубку к уху, - да, со мной. - Он посмотрел на Роуз. - Извини, но... Не сейчас. Нет. Я сказал, нет. - Голос друга стал жестче, в нем прорезались стальные нотки, и девушка бросила на парня косой взгляд.

Несколько секунд друзья смотрели друг другу в глаза, будто общались невербально, и, наконец, Макс ответил:

- Хорошо. У тебя есть минута.

Роуз сглотнула.

Пока друг был в коридоре и открывал дверь, девушка забралась в постель в своей комнате и завернулась в одеяло. Жизни по ту сторону стен для нее не существовало, как не существовало больше Карла, Шарлин и всех остальных.

В коридоре послышались шорохи, голоса, сначала тихие, а потом все громче, и снова тихие. Роуз невольно прислушалась, но не смогла разобрать ни слова. Через пару минут дверь хлопнула и Макс появился в комнате.

- Все в порядке, он ушел, - парень присел на край кровати, - попросил тебя прочитать его сообщения, - он протянул девушке разбитый телефон, который все это время ни разу не попадался ей на глаза. Потому что был надежно спрятан другом. Но Роуз об этом не знала.

Она не знала, что Макс проверял ее сообщения и читал чаты. Не знала, что он несколько раз прочитал их переписку с Карлом. Не знала, что он прочитал все сообщения Кевина на ее телефоне, и потом час простоял под душем посреди ночи, мечтая лишь о том, чтобы уснуть и больше никогда не проснуться. Не знала, как дрожали его руки, когда он стирал номер человека, которого считал другом. Больше, чем другом.

Макс делал это не потому, что был плохим человеком. Он делал это, потому что, пока Роуз боролась с собственной болью, а он старался быть для нее защитной каменной стеной, внутри него все разбивалось вдребезги и не было никого, кто мог помочь склеить все это заново.

Роуз с ужасом посмотрела на телефон, а потом подняла глаза на Макса.

- Я не хочу.

Он долго смотрел на подругу, а потом положил устройство на постель, наклонился, поцеловал ее в лоб и сказал:

- Делай, что считаешь нужным. Я буду здесь.

Этой ночью Роуз не смогла заснуть. Она крутилась под одеялом, пытаясь прогнать из головы тяжелые мысли, но ничего не получалось. Макс спал рядом с ней, обнимая подругу одной рукой за талию. Когда девушка откатывалась в сторону, он придвигался ближе и вновь обхватывал ее тело.

Роуз вздохнула, разглядывая торчащие волосы Макса под лунным светом, а потом тихо взяла телефон и разблокировала экран.

"Я хотел расстаться с Шарлин еще в первую неделю, когда почувствовал, что она мне надоела. Но она не дала. Сначала Шарлин вроде бы согласилась, улыбнулась, говоря, что все понимает и это была лишь игра, но потом, на следующий день, стала писать мне сообщения. Очень много. Я перестал отвечать. И она сказала, что, если я не вернусь к ней, то она покончит с собой. Тогда это показалось мне шуткой, жалкой манипуляцией, но позднее я увидел порезы на ее запястьях - свежие, несколько ровных красных линий в сантиметре друг от друга. Я спросил у нее, что это такое, а она лишь улыбнулась. Вечером Шарлин прислала мне фотографии лезвия и своих исцарапанных рук, подписав, что все это из-за меня. И если я к ней не вернусь, то она действительно покончит с собой.

Я не знал, что делать, показал это Кевину, потому что всегда рассказывал ему обо всем происходящем, и он сказал, что эта девушка может, если и не убить себя, то навлечь на меня проблемы. На нашу семью. И мой отец бы такое не одобрил. Поэтому лучше действительно к ней вернуться, ведь мне не так уж это сложно, я постоянно сплю со всеми подряд. Дословная его цитата. И он был в этом прав. Так что я написал Шарлин, что буду с ней встречаться, чтобы она ничего с собой не сделала. Потому что нельзя злить моего отца. Я уже влипал раньше в неприятности - кончилось плохо.

Но потом все изменилось. Я встретил тебя. Если честно, сначала все это было для меня лишь развлечением. Милая стеснительная девушка, которую хотелось совратить. Я всегда испытывал влечение к таким, как ты. Хотелось заставить тебя покраснеть, смутиться, задрожать от возбуждения, вызвать желание своими прикосновениями. Я и не думал, что ты - девственница. Я думал, что вы встречались раньше с Максом. А потом...

Потом я и не заметил, как все изменилось. Ты оказалась совсем не такой, как я думал, стала большим, чем просто девушка для секса, гораздо большим, но я боялся это признать. Твой смех, твои сияющие глаза, твои великолепные волосы, твое шикарное тело. И страсть, которую ты вкладывала во все, что делала, не подозревая о том, как чудесно сияла ты в эти моменты. Я захотел тебя всю, без остатка. И ты отдалась мне. Не только физически, но и платонически, душевно, откликалась на каждое мое слово и прикосновение. Я не заметил, как и сам утонул в тебе. А я ведь не умею плавать.

Я стал зависим от тебя, хотел видеть каждый день, трогать, целовать, раздевать, брать тебя в каждом углу, смешить, кормить чипсами, смущать, слушать твой голос, читать сообщения посреди ночи. Каждую минуту мог думать только об этом. Потом ты сказала, что для тебя это все просто секс, никаких чувств, развлечение. И я подумал, что так мне и надо. Я всегда знал, что не заслуживаю чего-то столь прекрасного, что происходило между нами, и знал, что все испорчу рано или поздно. Я всегда все порчу. Кевин - тот лучший близнец, а не я. Это с рождения было понятно.

И тут ты вдруг написала мне это сообщение. Я прочитал его раз сто, не меньше, прежде чем смог понять смысл. И вдруг, знаешь, в какой-то момент дал слабину, и смог поверить, что кто-то увидел во мне что-то большее, чем все остальные. Большее, чем легкомысленного парня. Прости мне мою сентиментальность, я пишу это среди ночи, потому что не могу написать днем и уж тем более не смогу сказать тебе все это в глаза. Но, пока я не передумал, я написал этот текст и отправил тебе, потому что я не хочу потерять тебя. Я больше не хочу терять все, что мне дорого, потому что кто-то говорит, что я не справлюсь. Так что, если ты не передумала, если твои слова действительно правдивы, и ты действительно хочешь быть со мной, приходи завтра утром на наш подоконник.

Я буду ждать."

Роуз прижала к груди телефон и повернула голову в сторону Макса. Ее взгляд тут же наткнулся на его широко открытые глаза, в которых отражался отблеск луны. Друг лежал очень близко, и, если приглядеться, в его зрачках можно было увидеть звезды. Макс поднял руку, коснулся ладонью лица Роуз и пальцем стер влажную дорожку из слез. Девушка и не заметила, что плачет. Это были тихие слезы, беззвучные. Они стекали вниз по щеке, по носу, на подушку, некоторые были пойманы пальцами Макса, некоторые - нет. Взгляд друга был полон понимания и сочувствия, он молчал, только смотрел, продолжая снова и снова вытирать слезы Роуз. Не нужно было слов, чтобы понять ее чувства.

Девушка вновь подняла телефон, взглянула на длинный сумбурный текст, эмоциональный, сбивчивый, а потом коснулась разбитого стекла губами, прикрыв глаза, и оставила на нем влажный поцелуй.

Роуз не ответила на сообщение. Не проверила другие диалоги. Просто прижала телефон к груди, повернулась набок и вновь взглянула на Макса. Он аккуратно убрал прилипшие от слез пряди волос с лица девушки, а потом приобнял ее и тихо вздохнул.

Дни шли за днями. Ничего не менялось. Макс ухаживал за Роуз, каждое утро заставлял ее просыпаться, есть, ходить в душ, обнимал крепко во сне, был рядом, и молчал.

Сначала мама тревожно заглядывала в комнату дочери по утрам и вечерам, а потом перестала. Девушка не знала, что именно сказал ей друг, но на время она осталась в полном покое. Вдали от всего происходящего во внешнем мире. Макс не ходил в колледж так же, как и она, ничего не рассказывал, проводил время в своем телефоне, читая комиксы - это было его тайным хобби - и иногда включал комедийные фильмы. Сначала Роуз никак на них не реагировала, но через неделю начала тихо посмеиваться, а еще через пару дней уже сидела и внимательно следила за сюжетом. Макс недовольно комментировал глупость поведения героев, вызывая у девушки громкий смех, и постоянно ворчал, что фильмы отвратительны - каждый следующий хуже предыдущего.

Роуз знала, что друг специально старается ее развеселить, специально ведет себя нелепо и комично, стараясь заставить ее хохотать снова и снова, и была ему безмерно благодарна. Ей становилось лучше.

Они смотрели глупые комедии, смотрели детские мультики, смотрели тупые приколы, избегая серьезных сюжетов и глубоких историй. И вскоре Роуз уже могла улыбаться, просыпаться по утрам, самостоятельно вставать с постели и помогать делать завтрак.

- Готовишь ты так себе, - проворчал Макс, разглядывая подгоревшую яичницу, - может лучше я?

- О, ну, простите, господин хороший, я не готовила никогда, у меня мама для этого есть, - фыркнула девушка, отдирая остатки еды от сковороды.

Парень покачал головой, отодвинул Роуз от плиты, выключил ее и выкинул сгоревшую яичницу в мусорное ведро. После этого он сам приготовил омлет, бутерброды и кофе, продолжая возмущаться, и накормил их обоих. Друзья плотно позавтракали под комедийный сериал на фоне, поболтали о пустяках, о блюдах, которые любили, и о погоде за окном. А потом зазвонил домофон.

Вилка выпала из рук Роуз и со звоном упала на тарелку. Макс тут же поднялся из-за стола и бросил на нее обеспокоенный взгляд. Секунду они лишь смотрели друг на друга, а потом девушка медленно кивнула, давая парню разрешение на дальнейшие действия. Макс обошел стол, погладил Роуз по голове, и устремился в коридор.

- Да, - послышался его голос, - да, я тут, что за глупый вопрос? Ты же говоришь со мной.

Из горла девушки вырвался нервный смешок.

- Нет, я не думаю, - ответил Макс невидимому собеседнику и замолчал на несколько секунд.

Роуз встала из-за стола, ощущая, как бешено колотится в груди сердце, и вышла в коридор следом за другом. Она остановилась в проходе, уставившись на его фигуру, обхватила себя руками и облизнула пересохшие губы. Макс тут же заметил подругу краем глаза, повернулся, внимательно посмотрел на нее, спрашивая одним лишь взглядом. Роуз застыла, а потом медленно и нерешительно кивнула. Она знала, кто находится по ту сторону домофона.

- Хорошо, заходи, - произнес Макс, и нажал на ключ.

Лифт поднимался бесконечно медленно, время, казалось, застыло, тишина вокруг оглушала. Парень открыл дверь, сделал несколько шагов вглубь коридора, загораживая Роуз своим телом, и сложил руки на груди, готовый в любую секунду начать действовать.

На лестничной клетке послышался скрежет, звонкий топот ног, скрип кроссовок. Дверь распахнулась.

Роуз не видела за спиной друга вошедшего, но вдруг ощутила его запах. До боли знакомый, отзывающийся слабостью в коленях, дрожью в руках, ноющим чувством в желудке. Запах кожи, запах одежды, запах стирального порошка, резкий запах мужского дезодоранта. Сердце тревожно забилось быстрее, дыхание участилось. Эмоции, спящие в глубине души, потревоженные сообщением, теперь полностью пробудились, вырвались из сна, и захватили Роуз с головой, накрывая лавиной из смеси страха, радостного возбуждения и нежности. Но первое чувство было сильнее всего.

- Привет, - раздался слишком хорошо знакомый голос.

- Привет, - откликнулся Макс, не двигаясь с места.

Минута тишины.

- Где... Где она? - тихо спросил Карл, не решаясь переступить порог квартиры.

Макс дернул головой, выдавая местоположение девушки за спиной, и гость тут же выглянул из-за его плеча.

Золотистые испуганные глаза, торчащие во все стороны кудри черных волос, блеск металлической серьги в ухе, отражающей свет лампы, растерянно приоткрытые губы.

- Роуз... - охрипшим голосом позвал Карл.

Девушка смотрела на него во все глаза и не могла пошевелиться. Ее тело окаменело, сердце на секунду остановилось, ноги подкосились.

Она забыла об одной очень важной детали.

Карл и Кевин были близнецами.

Роуз не помнила, что было дальше, ни одной секунды происходящего, лишь темноту перед глазами и звучный громкий вой. Животный крик, отразившийся эхом от коридорных стен, от лестницы в подъезде, от стекол в окнах, оглушающий и бесконечный, вырвавшийся на самом деле из ее груди, но ощущающийся девушкой, как звук извне. Будто это мир стонал от боли и ужаса. А дальше - только пустота, затягивающая, словно черная дыра.

Очнулась девушка в ванной, полностью мокрая, в одежде, под ледяными струями, бьющими ее по спине, трясущаяся от холода и шока. Макс держал лейку душа, сидя на полу и поливал Роуз водой. Его глаза были совершенно круглыми и черными, лицо бледным, рука дрожала. Девушка подняла на него внезапно ставший осознанным взгляд и прошептала:

- Холодно.

Парень тут же вздрогнул, выкрутил кран с горячей водой, и Роуз ощутила, как медленно теплеет ее тело от макушки до кончиков пальцев на руках и ногах. Кожу покалывало от резкой смены температуры. Но вода была приятной. Успокаивала.

- Роуз, - нерешительно окликнул Макс подругу, удерживая в руках лейку.

Девушка медленно моргнула и посмотрела на него. Убедившись, что взгляд Роуз достаточно осознанный, друг выключил воду и накинул на ее плечи большое пушистое полотенце. Парень помог девушке покрепче в него завернуться, а потом обхватил руками за туловище и легко вытащил из ванны, ставя на пол рядом с собой.

В глазах Макса читался вопрос, который он боялся задать. Цепкий внимательный взгляд, вопрошающий: "Ты в порядке? Ты будешь в порядке?" Снова и снова. В последнее время парень смотрел на Роуз только так.

Горячий чай, чипсы - потому что девушка отказалась от остальной еды - и теплая постель. Макс лег рядом, облизнул губы и тяжело вздохнул.

- Что? - прошептала Роуз, чувствуя, что парень хочет что-то сказать, но боится.

Друг посмотрел на нее долгим взглядом, пожевал губы, а потом опустил веки и, наконец, произнес:

- Я все рассказал Карлу.

Мурашки пробежали по голове Роуз - от затылка к груди - остановились где-то в ребрах, заставили ее задрожать, зажмуриться. Парень закрыл лицо руками и простонал.

- Прости... Я не имел на это права, но не смог сдержаться. Прости меня. Прости.

Девушка долго смотрела на друга, стараясь осознать произошедшее, а потом закрыла глаза и обняла его. Она все понимала. И поступила бы так же.

- Прости, Роуз... Я такой эгоист. Я очень стараюсь, но... Мне так чертовски плохо. Я чувствую свою вину за то, что с тобой случилось. Я чувствую вину за то, кем я являюсь. Чувствую вину за то... - он запнулся, и вдруг замолчал, не убирая рук от лица.

- Макс, ты ни в чем не виноват, - с тоской в голове ответила Роуз, прижимаясь щекой к его острому плечу.

Она ждала, что друг, наконец, скажет то, что пытался сказать уже давно. Поделится тем, что его мучает. Раскроется перед ней. Снимет броню, которую носил всю жизнь, и станет на секунду слабым. Потому что она знала - если этого не сделать, то тебя просто разорвет однажды, когда ты будешь на пределе и не сможешь справиться в одиночку. Каждому нужно было плечо, на которое можно опереться. И Роуз, после всего случившегося, желала подставить Максу свое.

- Я... Я... - друг задыхался, хватал ртом воздух, пытаясь продолжить предложение, - Роуз, я боюсь, что Карл что-то сделает... Когда я ему все рассказал, его лицо, оно изменилось, стало совершенно диким. И я... Боже, как же я себя ненавижу за это. Но я боюсь, что он что-то сделает с Кевином, потому что... - Макс весь сжался, напрягся, скрипнул зубами, - потому что я, черт возьми, люблю его. Даже после всего, что он сделал. Я люблю его. И ненавижу эту любовь в себе.

Роуз почувствовала тошноту, поднимающуюся из желудка к горлу, и стиснула челюсти, стараясь не выдать истинных эмоций. Слова Макса вызывали почти физическую боль, потому что девушка не могла поверить, что Кевин, который не заслуживал ничего хорошего после того, что сделал, имел любовь самого лучшего человека, которого она знала - ее лучшего друга.

Ночью Роуз снова не могла уснуть. Она смотрела в бледный потолок, разглядывая тени с улицы, и думала. Мысли ее были расплывчатыми и неясными, но все об одном и том же. Могла ли она избежать того, что случилось? Могла ли защитить себя лучше? Могла ли не пострадать?

А что, если бы она просто молчала, вдруг тогда Кевин бы просто ушел?

На следующий день Карл не пришел. Зато пришел через день.

На этот раз Макс не позволил ему зайти в квартиру, сам вышел за дверь и закрыл ее за собой. Девушка осталась в своей комнате и даже не подумала о том, чтобы выйти.

Ночью она взяла телефон и прочитала новые сообщения Карла, которые до этого боялась увидеть. В более ранних парень писал, что принимает ее решение и больше не будет беспокоить. В более поздних содержалось совсем иное.

"Я не смогу написать ничего, что облегчит твои страдания, но хочу, чтобы ты знала - Кевин больше тебя не побеспокоит." Ниже Карл прикрепил фото брата, сидящего на скамье в аэропорту. Все его лицо было в синяках, и даже низко надвинутая кепка не могла их скрыть. Бордовые пятна под глазами и на скулах, впалые щеки, совершенно отсутствующий взгляд. Были и более старые синяки, которые уже начинали менять цвет.

Роуз сжала телефон в руках, вглядываясь в изображение, желая запомнить Кевина именно таким - жалким, безжизненным, обреченным - и прокрутила диалог ниже.

"Мы возвращаемся в родной город."

Фотография Карла, с веснушками, наполненной тоской вымученной улыбкой и все еще сияющими, совсем золотыми, глазами. Он подмигивал точно так же, как подмигивал его любимый смайлик.

"Пожалуйста, продолжай жить эту жизнь, потому что ты - удивительная, Роуз Эванс.

И я люблю тебя."

Слезы брызнули из глаз Роуз. Она задрожала всем телом, разбудив этим Макса, затряслась в безмолвном отчаянии, уткнувшись лбом в экран телефона, а позже - в грудь друга, который, еще не разобравшись, что случилось, крепко обнял девушку и прижал к себе.

Парень увидел лишь последнее сообщение, но большего было и не надо.

Губы Роуз быстро шевелились, произнося одну и ту же фразу снова и снова, и Макс наклонился к ней ближе, чтобы услышать. Услышать слова, которые предназначались не ему.

- Я тоже тебя люблю, Карл.